Соломоновна и пекинес

 Снега в тот февраль нападало — уйма!

 Машины, укрытые снегом, казались гигантскими сугробами. Во дворах не пройти, на улицу не выйти: техника не справлялась просто с уборкой снега. А запас этого явления природы на крышах внушал ужас.

 Но дворники своё дело худо-бедно вершили. К вечеру уже можно было, срезав дорогу через двор, пройти к продуктовому магазину. Что и намеревалась сделать Соломоновна.

 Пошла по прокопанной дворниками и натоптанной жильцами дорожке, среди высоченных белоснежных сугробов. Шлось легко. Она даже загляделась на эту холодную красоту, с удовольствием слушая, как мелодично хрустит снег.

 Не заметила, как навстречу ей понеслось маленькое и злобное чудовище с приплюснутой мордой, именуемое пекинесом. С поводком, отпущенным безалаберной хозяйкой. Это мохнатое недоразумение природы неуклюже доскакало до неё и в последний момент внезапно вскинулось в её сторону. Громко и - главное! - неожиданно-пронзительно, залаяло. Соломоновну так здорово пошатнуло от испуга впервые за последние 15 лет. Она испугалась натурально и очевидно.

 Тахикардия воспользовалась моментом и не замедлила дать о себе знать.

 А догоняющая бешеную псину молодая беззаботная хозяйка на минуту безучастно оторвалась от айфона, по которому с кем-то оживлённо переговаривалась, и крикнула, находясь ещё в пяти шагах от качающейся Ахинеи: "Не бойтесь, она не кусается. Она только так балуется!" И продолжила говорить по телефону, моментально позабыв про существование Соломоновны.

 Собачка, не будучи дурой, гавкнув ещё пару раз для острастки, уже успела толстой шустрой крысой прошмыгнуть мимо оторопевшей от такого натиска уверенной женщины. А вот владелица абсолютно беззастенчиво и нахально думала пройти мимо, оставаясь при этом совершенно безнаказанной.

 Это — мимо Соломоновны? С её нежданным фиаско? Ну уж нет!

 Как только девица поравнялась с Соломоновной, та злобно ощерилась и, сделав страшнейшие глаза, оскалив зубы, вскинув в стороны руки, громко издала звук "Гав-гав-гав!" в ближнее, не защищённое шапкой ухо проплывающей головы девушки.

 То ли звуковая волна, то ли поток воздуха, хлынувший на эмоциях из необъятных лёгких Ахинеи Соломоновны, были такой силы, что девушку откинуло на полтора-два метра в сугроб, а собачка, вспомнив про свою ничтожность, заскулила визгом неудачно подрезанной свинки и засуетилась в предсмертном танце на месте, писая на ходу и гадя вокруг себя самым бесстыдным, беспардонным образом.

 Соломоновна несколько секунд блаженно созерцания столь сладостной картины своей молниеносной мести, увидев выныривающую из сугроба ошалелую, ошарашенную от невесть откуда взявшегося локомотивного рёва хозяйку похудевшего от страха зверя, не преминула мило улыбнуться в пространство и дружелюбным тоном, чуть ли не сюсюкая, глядя в полные испуганного недоумения глаза девушки, укоризненно заметить, мило улыбаясь словам: "Не бойтесь вы так! Я не кусаюсь! Я только ТАК балуюсь!"

 С этими словами она покинула поле эпического противостояния подлого страха и ужасной мести.

 Месть победила.
 Страх, поскуливая, сдался и исчез.
 Справедливость по-соломоновски восторжествовала.

 А разве могло быть иначе?
 Иного и представить нельзя!)

 Так-то!