Военный хирург

  Очередной знойный июльский день подходил к концу.

В городе дышать было почти невозможно. Казалось, что воздух липкий, и ты вдыхаешь эту липкую горячую смесь, состоящую из людского дыхания, пота, машинного газа, испарений от земли и никакого удовлетворения не получаешь. Она как будто бы наоборот забивает лёгкие, и ты хоть и дышишь, но надышаться никак не можешь. И сам ты ходишь липкий, сам себе противный.

Я больше не мог терпеть городского удушья и решил сбежать за город. Там хорошо. Там сосны. И уже лишь от того, что я представил себе этот сосновый лес, лесную тропинку, ведущую в наш дачный посёлок, которая к тому времени, когда я приеду, будет вся залита мягким приглушённым солнечным светом, который бывает лишь летним вечером в сосновом лесу, меня будто бы обдало свежестью и стало не так тошно в переполненном троллейбусе.

  На вокзале обычная суета. Я докурил сигарету и зашёл в вагон. Единственное свободное место оказалось на солнечной стороне. Ну что поделаешь? Сел. Напротив, мальчик лет десяти. Серьёзный такой, в окно смотрит. На меня только покосился. Посмотрел и я в окно, на людей поглазел. Ничего интересного. Глянул по сторонам – женщина по телефону рассказывает про новое лекарство, выписанное, тоже новым в их поликлинике, «молоденьким-молоденьким» врачом, там пацан кучерявый сидит, музыку слушает, наушники шевелюру придавили забавно так, а там мужик пот рукой вытирает, а за мной сидит молодой какой-то, пивом от него несёт. Сейчас бы и я с удовольствием выпил ледяного, с пузырями, чтоб аж глотку холодом обожгло. «Ну скоро, скоро. Ехать тут совсем ничего», - уговариваю я себя.

Солнце жарит. Сморило уже совсем. Скорее бы тронулись.

Закрыл глаза. Хотел было вздремнуть, но тут зашёл какой-то шумный. Как же я не люблю таких. Они хоть и молчат, но от них всё равно исходит какой-то звук, некая суета. Покряхтел, осмотрел вагон и на радость мне подсел к сидящему за мной мужику. Сейчас точно разговор завяжет, чёрт бы его подрал.

Пока он пробирался, я успел его хорошенько разглядеть: загорелый, крупный, мускулистый, руки в наколках, одет в тельняшку без рукавов; за плечами огромный рюкзак и какая-то пластиковая сумка в бело-синюю клетку. Уселся наконец.
Я снова закрыл глаза.

- Что с ногой-то? – слышу вдруг басовитый с хрипотцой, но тем не менее задорный такой голос.
- Да так, – протянул другой мужской голос в ответ. У этого голос был протяжный, гнусавый, насмешливый. Его владелец, я в этом уверен, высокий и жилистый. Не тощий, а именно жилистый такой.
- Не, ну кто тебя так забинтовал?
- Сам и забинтовал, – хмыкнул в ответ гнусавый.
- Ты что же сделал? Ты же себе всё пережал! Щас.

Слышу шуршание, как открывается и закрывается рюкзак, какое-то копошение,
ёрзание. Не выдержал, подсмотрел. Обомлел, мужик в тельняшке достал бинт!
Я стал уже намерено подслушивать.

- Хе, а что такого? Ну перевязал. Я с велосипеда упал.
- У тебя растяжение? Ты в поликлинике хоть был? Дай сюда ногу.
- Да ну, я был в этом, как его… ну не помню короче. Вообще, может диабет у меня.
- Да у тебя вообще гангрена начаться может! Посмотри на свою ногу! Она же чёрная!

Краем глаза увидел, как крепкая рука откладывает в стороны серый, грязный, местами протёртый кусок ткани и начинает разворачивать чистый бинт. Видимо этой тряпкой гнусавый себе ногу то и перевязал. Интересно, она хоть изначально чистой была?

- Ха -ха. Да не, это растяжении просто. Пройдёт.

А басистый всё что-то возится.

- Всё. Я тебя перевязал, но ты с этим не шути. Ты когда в последний раз анализы сдавал?
- Не помню я.
- В больницу пойдёшь?
- Да отстань от меня, дядя!
- Я военный хирург.
- Хорошо, хирург, отстань.

Замолчали. Вдруг опять голос хирурга:

- А ты сам-то откуда? Из М***?
- Да.
- Ха! А куда едешь?
- В Р***.
- Чё там делать будешь-то? Хе-хе.
- Мужик, отстань-а.

Молчание. Скоро на весь вагон раздался здоровый громкий храп. Видимо хирург уснул.

Мне же было всё-таки любопытно, что с ногой: если растяжении, то какая гангрена? При чём тут анализы?

Решил, что когда выходить буду, посмотрю.

Тут и я заснул. Точнее даже не заснул, а провалился в глубокий сон.
Проснулся уже на своей станции. Благо, что конечная, а то бы еще спал и проспал бы всё на свете. Голова тяжелая. Вытер рот. Слюни во сне пускал – хорошо же значит меня вырубило.

Напротив меня пусто. Сошёл где-то серьёзный мальчик, что сидел напротив. Оглянулся назад – ни хирурга, ни гнусавого. Не узнаю теперь, что же было с ногой. Ну и фиг с ней.

Вышел. Обдало вечерней свежестью. Вдали поле, за ним сосновый лес, через дорогу разливное пиво. Закурил.

Хорошо всё-таки, что сбежал из города.