Мадам Багратиони. Первая часть

1.

Он долго лежал с открытыми глазами и прислушивался к её ровному дыханию. Часы показывали 3:55 утра. Заснуть никак не удавалось: испанское вино было самого высшего качества, но вчера Бенджамин окончательно потерял контроль над собой.

Вначале его взбесил  хозяин дома, где отмечали избрание Патрика Томпсона главой комитета Сената. Он, как всегда, язвительно-насмешливым намёком, кольнул Бена специально заведя речь о журнале Western Times . И сделал это, не сводя своих похотливых взглядов с декольте Магды.

Хотя и ему, и всем  гостям было хорошо известно, что Бенджамин уже больше года, как  ушёл с поста редактора отдела новостей, и не имеет никакого отношения к журнальным публикациям.

Спустя пару часов, когда веселье достигло той точки, когда гости забывают счёт выпитому, Бенджамин перестал узнавать  и  свою благоверную супругу. Магда до неприличия близко сидела к Патрику, буквально прижавшись к нему на широком диване. Зная отлично, что он даже от своей жены не скрывает влажных желаний в отношении Магды.

Она без умолку делилась с ним своим мнением о готовящемся к слушанию в Сенате законопроекте по однополым бракам. Томпсон был одним из тех законодателей, кто считал такие браки преднамеренным осквернением семейной жизни.

Наблюдая за губами Магды и совершенно не прислушиваясь к содержанию их беседы, Бенджамин незаметно для себя осушил шесть бокалов того самого испанского красного, которое теперь не давало ему заснуть. Но при этом, аккуратно считал количество «маргарит», которыми ненавязчиво потчевала Магду супруга сенатора, Элизабет, дама необьятных размеров.

Бену почему-то показалось, что эта омерзительная сучка спаивает Магду преднамеренно. И вполне возможно, с целью уложить в постель мужу. А сама по слухам, баловалась с юной племянницей мужа. Осушив 7-8 бокалов за пару часов, практически можно свалиться намертво! А Магда не только была в состоянии  убеждать Патрика, но ещё при этом флиртовать с ним, почти  на грани ****ства.

Он хотел было выйти покурить на открытую веранду, но  передумал. Его внимание опять привлекла Магда. Она прижавшись губами к уху Патрика и пытаясь перекричать шум гостей, рассказывала ему анекдот про некоего импотента. Импотента, уверенного в верности жены, подарившей ему за 10 лет пятерых детей всех цветов радуги.

Было очевидно, что Магда явно переходит грань приличия, при этом не забывая изысканно облизывать языком свои вечно возбуждённые губы.

Вот это окончательно и вывело Бена из себя:  не далее, как вчера Магда рассказала этот солёный анекдот ему, но избегая интимных подробностей, которыми она теперь окончательно добивала Патрика Томпсона. Разгоряченный от выпитого и аромата доступной самки,  он без оглядки на публику, бесцеремонно поглаживал ширинку брюк. При этом его слащавый смех и откровенно похотливые взгляды явно приглашали жену Бена к тайной встрече с известными намерениями.

Бенджамин еле держась на ногах, опрокинул ещё четыре бокала вина и решил утром непременно внести ясность в  отношения с Магдой...

...Магда перевернулась во сне и легла на спину. Последовал тяжёлый вздох, и она швырнула ногой одеяло, оголив правое бедро. Бен невольно задержал свой взгляд на давно знакомой до мелочей картине. Поймал себя на том, что она не перестаёт волновать его, как женщина.

Она и в самом деле сумела сохранить свежесть бюста, упругость бёдер, белоснежность кожи, величественную осанку. Точку над всем этим ставила  волшебность изумрудных глаз. Вне всякого сомнения она выглядела намного моложе своих 58 лет. Он часто замечал,что на неё заглядываются не только мужчины, но и совсем молоденькие девушки, вполне зрелые дамы.

Оглядывая себя после душа, Бенджамин всякий раз находил себя гораздо уродливым, чем был на самом деле. И удивлялся тому, как Магда могла вообще выбрать его из большого числа своих поклонников.

Они познакомились совершенно случайно на каком-то приёме. Да, в  японском посольстве. Общение, постепенно переходящее на интимные шутки-прибаутки, со временем переросло в нечто бОльшее, чем просто знакомство.

После рождественского ужина, Магда намекнула, что  была бы непрочь завязать с ним более близкие отношения. Ей импонируют его интеллект и элегантная представительность. Бенджамин тут же признался, что сам сходит от неё с ума, но не решается первым начать разговор о браке. И прежде всего из-за солидной разницы в возрасте. По мнению Бена, это могло бы вызвать у неё  подозрение в его неискренности: ведь Магда была главой крупного бизнеса и согласно Forbes - сказочно богата.

Он уже тогда знал о ней всё, или почти всё,  что можно было узнать. Магда принадлежала в древнему грузинскому роду Багратиони, родилась и выросла в Париже в  семье эмигрантов дореволюционной поры. Прадед князь Илларион Багратиони был достаточно предприимчив и сумел сколотить приличный капитал на бакинской нефти, оказав услугу одному из братьев Нобель. В последующем его потомки сумели разумно инвестировать наследство вначале в продовольственное, а затем в текстильное производство в Европе.

Получив нехилое наследство, Магда Багратиони несколько изменила направление семейного бизнеса. Она сумела создать широкую сеть предприятий и фармацевтических, и по производству бытовой химии, и  галантереи, и косметики. Постепенно её щупальцы проникли и в сферу логистики, в военно-промышленный комплекс и в информационную сферу.

И это далеко не полный перечень Империи Магды Багратиони. Бенджамин подозревал, что за этими официальными вывесками скрывалась некая подводная часть громадного айсберга. Но по неозвученной  договорённости он никогда не спрашивал её об этом, а она не делилась . Статистически состояние Магды Багратиони» располагалось в первой пятёрке по шкале Forbes.

Бенджамин решил: пора вставать. Прежде чем пройти на кухню, он аккуратно укрыл жену. Она не проснулась, но во сне слегка застонала. Стон показался Бену очень знакомым: именно такой стон, как правило, сопровождал начало их оральных ласк.

Он застыл, почувствовав, что хочет  понаблюдать. Немного спустя зашевелились ноги Магды. Она их раздвинула и приподняла. Её дыхание стало частым, стон перешёл на откровенно интимную тональность. Правая рука скользнула к низу живота. Движения тела стали ритмичными, её грудной голос, зовущий кого-то заставил Бена вздрогнуть. Это продолжалось недолго и совершенно неожиданно прекратилось. Магда повернулась на правый бок и вновь задышала ровно.

Несомненно, это был оргазм. Уже на кухне, заварив кофе и вдыхая его колумбийский аромат, он вдруг понял: в его жизни никогда уже не будет такой как она желанной самки.
 
Горячий кофе освежил мысли, головная боль стала отступать, прошлое стало наступать. Тяга к  женщина, намного старшим по возрасту, появилась у Бена ещё в детстве. Ещё подростком он поймал себя на том, что украдкой подглядывает за матерью, когда та переодевается.

Как-то это заметила её лучшая подруга Изабелла. Бен до сих пор помнит, как она заговорщически улыбнулась ему, нежно поцеловала в щёчку и шепнула: «Не бойся, Бен, это останется между нами».

Тем же летом на уикэнд Изабелла пригласила семью Бена на виллу в Колорадо. После полуночи родители Бена поторопились в спальню. И вскоре Бен услышал знакомый шорох, ритмичный скрип кровати и возгласы матери «ещё, ещё...», к которым он давно привык: дома он не раз подсматривал родительские забавы через приоткрытую дверь .

Но сегодня он не мог уснуть по другой причине: перед его глазами маячило белоснежное бельё хозяйки виллы, Изабеллы: вечером после ужина и доброй порции виски она, сидевшая в гостиной прямо напротив Бена, будто нарочно раздвигала колени, раскрывая свои прелести. Её мимолётные хмельные взгляды давали понять: это всего лишь прелюдия.

И теперь на фоне любовных звуков из спальни родителей, он услышал чьи-то шаги у дверей своей комнаты. Бен встал и вышел в тёмный коридор. Светилась не прикрытая дверь в ванной, слышался шум воды. Изабелла была под душем и стояла лицом к двери, которую.... «забыла» закрыть. Она встретила его с улыбкой, приложив указательный палец к губам.

В ту ночь триннадцатилетний Бенджамин впервые познал вкус женщины. Женщины, втрое старше. Их тайные встречи с Изабеллой продолжались около двух лет. Бог знает, когда и как бы они завершились, если бы не неожиданное разоблачение: муж застал их в супружеской постели.  Скандал положил конец счастью Бена. Но с тех самых пор его внимание привлекали только зрелые, ароматные дамы, любящие доминировать в постели. К тридцати пяти Бенджамин наконец встретил Женщину, о которой мечтал всю жизнь...

Магда проснулась к десяти: «С добрым утром, любимый. Как вкусно пахнут кофе и тост! Если сумеешь меня накормить, озолочу тебя. Но, пожалуйста, не спеши: после душа».

Она никогда не закрывала дверей в ванную: знала Бенджамен просто балдеет от этой картинки. Сумела изучить все его слабости до мелочей.  И сейчас стоя  спиной, она  не сомневалась: Бенджамин ласкает себя сквозь ширинку.

Зазвонил домашний телефон. После короткой паузы Бен услышал мужской голос с лёгким итальянским акцентом: «Сеньора Багратиони дома? Это дон Альберто из Италии».  Бенджамин ответил с холодцом: «Она сейчас занята. Можете оставить сообщение, если хотите:  это её супруг.»

Наступило молчание. Потом сквозь хриплый кашель: «Да-да. Она мне рассказывала о Вас. Кажется, Бенджамин? Так вот, дружище, передайте сеньоре Магде, что к назначенной дате дом на холме, яхта и всё остальное будут готовы в Санта Мария дель Фокалло. Это в Сицилии, на вилле моей сестры. Вас встретят в аэропорту и проводят. Парень по имени Омар будет обслуживать сеньору Магду  24 часа в сутки.»

Бенджамин хотел было вставить «пистончик» дону Альберто за «24 часа в сутки обслуживания его жены», но на том конце трубки опередили его. Зычный смех сицилийца поставил его на место: «Но Омар знает, где заканчиваются его полномочия и наступают Ваши  супружеские обязанности.» И связь отключилась.

Бенджамин аккуратно сложил на подносе пару небольших тостов,  сливочное масло, швейцарский сыр, яичницу всмятку, фруктовый сок и горячий клумбийский кофе. Магда ждала его обернувшись в банный халат в просторной гардеробной.

Он осторожно спросил: «Как спалось, крошка? Ты стонала во сне...мне показалось....даже кончала.»  Она игриво посмотрела на него в зеркало: «Ты не ошибся. Давно ты мне не снился в нашей любимой позе.»  По лёгкому румянцу, появившемуся на её щеках Бенджамин почувствовал фальш: «Неужели? Но мне показалось, что ты шептала не моё имя». На сей раз уже Магда знала: он не слышал имя.   

Она искривила губы: «Детка, если тебе послышалось имя сенатора Томпсона, то ты же прекрасно знаешь: он давно перешагнул тот возрастной рубеж, когда мужчины меня интересуют в плане секса».

Выждав паузу, она как всегда мастерски сменила тему: «Ты наверное удивлён приглашению в Сицилию. Так вот, милый, это был мой сюрприз для тебя. Ты вряд ли помнишь дату,  впервые угостил меня своими «соками». Мужчины так забывчивы! Я решила отпраздновать этот вкусный день вместе с тобой на побережье Средиземного моря. В укромной хижине на холме. Только золотые пески, голубое море и мы с тобой.»

Бенджамин хотел было добавить юношу по имени Омар. Но решил, что сейчас не время.


2.


По пути в салон косметики Магда связалась с главой администрации Эрнандесом: «Проверь-ка последнюю трансакцию в Ватикан.» Рикардо после короткой паузы доложил: «Всё в порядке, мадам, прошла три дня назад. Могу продиктовать данные.» Магда велела Майклу притормозить у заправочной и купить жевачек. Затем продолжила с Рикардо: «Нет нужды. Соедини меня с Винченцо ».

Через пару минут на мониторе появилось лицо кардинала-канцлера Томазо Винченцо: «Всегда приятно слышать Ваш голос, сестра Магда.» Магда чарующе улыбнулась: «Это взаимно, Ваше высокопреосвещенство. Мне вчера передали сообщение от Вас. Надеюсь ничего не изменилось в планах Его Святейшества?»

Кардинал сложил руки и возвёл их ввысь: «Нет-нет, мадам. Я всего лишь исполнил поручение, чтобы подтвердить Вашу с Ним аудиенцию в назначенный день и час. Он просил также передать своё благословение за Ваши неоценимые усердия для Святого престола».

Магда подарила кардиналу один из своих коронных взглядов, говорящих больше чем слова: «Благодарю Вас, Ваше высокопреосвещенство. Скажите, как Он себя чувствует? Есть ли всё ещё необходимость в «маленьком чуде?» Кардинал понизил голос: «Безусловно и всенепременно, сеньора Багратиони. Его Святейшество надеется только на Вас». Они попрощались.

Водитель протянул Магде жвачки. Она медленно скомкала и  опустила их в кармашек на спинке водительского сиденья: «Можно ехать, Майкл.»

Лёжа на массажном столе, она с облегчённым вздохом прикрыла веки и погрузилась в размышления. В последнее время Бенджамин становился ревнивым и нервозным. И она подозревала, с чем это связано: у него начались проблемы урологического характера, которые свойственны почти всем мужчинам. Хотя у него они появились рановато: ему нет даже сорока!

Несколько случаев слабых эрекций  привели его не только в бешенство, но и к подозрениям её в супружеских изменах. И это продолжалось уже несколько месяцев. Магда уже забыла, когда в последний раз испытала с ним полноценный оргазм. Это не может так продолжаться. Надо что-то предпринять.

Эвелин, массажистка со стажем,  плавно и нежно поднималась вверх по ногам в сторону ягодиц. За многие годы она сумела изучить каждую точку и знала, как и когда к ней подойти волшебными пальцами. Время от времени она нагиналась к профилю Магды, чтобы прочесть по мимике нужны ли ей сегодня дополнительные услуги. Но прикрытые векини о чём не говорили пока.

Закончив со спиной, Эвелин взяла паузу, чтобы дать возможность Магде перевернуться к ней лицом и лечь удобнее. И лишь теперь она поймала еле заметный взгляд, говорившей ей больше, чем слова. Движением век изумрудным зрачком дала понять: ей требуется нечто большее, чем массаж.  Эвелин не могла скрыть возбуждения. И дело было не столько в щедрых «чаевых». Эта часть процедур с каждым разом всё больше их сближала.

Не спеша сняв  халат, она осталась полностью нагой. Её губы скользнули неспешным веером по длине ног. Руки обвили грудь, ласково дотрагиваясь до взбухшихся сосочков. Эвелин, как никто другой владела мастерством эффекта от прикосновений крупных упругих сосков до самых интимных мест. Когда они добрались до чувствительного лобка и малых губ, Эвелин наконец услышала заветный стон. Стон, который лучше слов подтверждал, что достигнут самый пик, вершина наслаждений.

Сидя в кресле для укладки волос миссис Багратиони уже выглядела не только величественно, но и в отменном настроении. Их оживлённую беседу с Кэролайн  о голливудской премьере прервал телефонный звонок.

Это был Рикардо: «Вам оставили сообщение из Церкви Св. Магдалены. Вы позволите прочесть?» Получив согласие, он продолжил: «Мне тяжело напомнить Вам об  обещании исповедаться. Энтони.». Магда улыбнулась: «Спасибо, Рикардо. Я отвечу на сообщение, как только выберусь отсюда».

По пути на деловой ланч, Магда обратилась к Майклу: «Подай-ка мне тот телефон.» Этот вид связи использовался для определённых приватных звонков. Она набрала знакомый номер. На том конце тут же раздался взволнованный голос: «Наконец-то! Неужели я заслужил такого безразличия к своей судьбе?»

Магда засмеялась: «Боже мой! К чему такие страсти, падре?» Затем лёгким движением  руки она подняла звуконепроницаемую прозрачную стенку между ней и водителем: «Я только в прошлом месяце позаботилась о нашей церкви на кругленькую сумму. И Вы недовольны мной? Я стараюсь быть послушной прихожанкой.»

Наступила пауза. Затем мужской голос, заикаясь, попробовал напомнить: «Вы же прекрасно знаете, что я имею ввиду. Я и все прихожане конечно же, благодарны Вам, поминаем Вас в своих ежедневных молитвах. Но моё сердце изнывает в надежде на другое вознаграждение. Без этой надежды во мне погибает даже вера в Господа Бога!» Затем быстро исправился: «Во имя Отца и сына, и святого духа!»

Магда откинулась назад, выждала паузу и металлическим голосом подвела черту: «Падре, пожалуйста не забывайте, что я замужем. Во всяком случае, пока. Ваши намёки и почти откровенные призывы к ...соитию... могут оскорбить меня. Вернее, могли бы....если бы не моё искреннее уважение к Вашему сану, Вашему уму и Вашему обоянию. Будьте благоразумны и ...терпеливы, пожалуйста. Я дам Вам знать о когда буду готова к грехопадению».

Опустив стекло и возвращая телефон водителю, Магда с  улыбкой вспомнила свой злополучный сон. Энтони  был не только нежен и ласков с ней в том сновидении, но и удивил её фантастически большим бархатным мужским достоинством. Она ощущала его по всему телу, прежде чем овладела своими губами. Он поражал своей волшебной энергией, эластичной твёрдостью и пульсирующей дрожью.
Это был невероятно искромётный и волшебный оргазм во сне.

Бенджамин был абсолютно прав в своих подозрениях. Правда, даже не догадывался о том, кто ласкал её во сне.

Падре услышав едва обнадёживающий ответ, медленно подошёл к кресту и опустился на колени.

Энтони был самым последним, седьмым чадом в семье главы муниципалитета небольшого городка Дэкатур в штате Алабама. Отец не уставал повторять своим отпрыскам: «Нам надо опережать своих соперников на два шага, чтобы удостоиться тех успехов, которые им гарантированы цветом кожи.»

Эти слова, словно гибкая пружина, помогли Энтони добиться своих целей в жизни. Природный ум и умение разрешать сложные конфликты стали его визитной карточкой. Перед ним широко открывались двери самых привилегированных домов и образовательных центров. Уже к 30-ти годам, будучи доктором теологии, он попал в надёжные католические круги. И теперь был вправе ожидать сана архиепископа. Но Ватикан не спешил с этим.

В прошлом году Церковь Св. Магдалены была удостоена щедрого благотворительного жеста: Фонд  «Магда Багратиони» перечислил шестизначную сумму на фундаментальную перестройку главного здания Церкви.

Вскоре, ближе ко дню Всех Святых  щедрая благотворильница встретилась с отцом Энтони наедине. Она была не только щедра, но и прекрасна, как сама Мария Магдалена. Этот день и час перевернули жизнь Энтони Блака: он был окончательно и бесповоротно сражён красотой, элегантностью и величием своей исключительно богатой прихожанки.

И самым неожиданным и возможно опасным для молодого Епископа был аромат страсти, исходящий от этой изумительной грации.


3.

Ланч был назначен на 3 часа дня в ресторане гостиницы Marriott. Предстоял предварительный разговор о потенциальной сделке с японским партнёром. Магда просила Бенджамина присоединиться к ним, ибо Того сан будет с супругой. Когда она вошла в специально отделённый небольшой зал,  все уже были на месте.

Она была приятно удивлена, увидев перед собой супружескую пару примерно её возраста. Бенджамин встретил жену и помог сесть. Японцы оказались англоязычными и потому не было необходимости в переводе.

После ритуальных церемоний знакомства и обмена новостями все углубились в меню. Магда со свойственной ей коммуникабельностью громко вздохнула: «Не знаю, как вы, друзья, но я голодна, как волчица!». Супружеская пара вежливо улыбнулась и дружно закивала головами.

Бенджамин посмотрел на жену, словно школьник на любимую учительницу: «Тебе следовало что-то перекусить после массажа. Совсем не бережёшь ты себя.» О её шалостях с Эвелин Беджамин догадывался, и это его даже возбуждало. Она подарила ему взгляд влюблённой невесты: «Готова терпеть голод, чтобы только ты накормил меня.» Бенджамин взглядом дал понять, что принял намёк.

Подняв бокал с  вином Магда постаралась заранее ответить на главный вопрос новых партнёров из Токио: «Я внимательно ознакомилась с вашим предложением и внесла в проект несколько незначительных дополнений. Думаю, изменения приятно вас удивят. Завтра к вашему отьезду все необходимые документы будут подписаны. Так что предлагаю тост за успех совместного сотрудничества.»

После десерта гости извинившись встали: спешили завершить свои дела до отьезда домой. Оставшись наедине с мужем, Магда положила свою ладонь на его руку: «Я надеюсь, тебя не затруднит взять на себя координацию новой сделки. Я ничего не успеваю. Всё что от тебя требуется, это проконтролировать работу азиатского департамента. Её возглавляет Виктория Либерман. Ты её знаешь: блондинка, которая не упускает случая, чтобы сделать тебе комплимент».

Отпив кофе, Бенджамин улыбнулся: «Только пожалуйста даже не пытайся меня ревновать. Ты же знаешь, мисс Либерман ещё не достигла того возраста, когда женщина может меня уложить в постель.» Виктории Либерман не было и сорока.

Магде понравился ответ. Она демонстративно облизнула губы: «Не надо меня дразнить моими стандартами. Я уже стала думать, что мачта твоего парусника уже не может устоять против моего урагана.» Бенджамин сжал её ладонь: «Ты даже не представляешь, как  возбуждаешь меня, флиртуя со старым мудаком Патриком».

Взгляд Магды означал, что именно эту задачу она ставила перед собой в тот злополучный вечер: «Рада, что пока способна разбудить в тебе ревность. Кстати, чтоб ты знал, в первый же день нашего брака я дала обет: в шестидесятый день рождения выпустить моего орла из золотой клетки. Тебе недолго остаётся терпеть старую супругу.»

Зазвонил телефон Бенджамина. Это был Майкл, водитель Магды: «Извините меня босс. Но у меня проблема: дочка не вернулась со школы, жена в панике. Мне нужно отлучиться до конца дня.»  Бенджамин поднял глаза на Магду и ответил: «Мне очень жаль, Майкл, но семья – это святое. Если тебе нужен транспорт, можешь взять до утра. Мы с Магдой доберёмся на моей машине.»

Магда изменила план: «Майкл, поднимись, забери ключи от машины Бена. Сегодня он поведёт «Cadillac». Если понадобится помощь, свяжешься с ним.»

Магда посмотрела на часы: «Проверь, как там дела с Чарли. Он уже должен быть в ангаре, чтобы закончить осмотр джета. Ты не забыл, что мы вылетаем завтра в полночь?.» Она встала, чтобы привести себя в порядок в женской комнате: «Я спущусь в гараж через пять минут».

По пути к машине Бенджамин позвонил пилоту Чарльзу. Он был уже на месте и почти закончил подготовку к полёту. Бенджамин сел на водительское место, завёл двигатель и осмотрелся. Он уже лет пять, как бросил курить. Но недавний кокетливый взгляд Магды за столом навевал романтическое настроение.

Рука прошла в сторону бардачка в надежде найти там сигареты. Но его ждало разочарование: Магда не позволяла Майклу курить на работе. Зато пальцы  наткнулись на предмет, напоминающий телефон. Это действительно был телефон спутниковой связи. И он не мог принадлежать Майклу: слишком дорогая для него безделушка.

Бенджамин призадумался и вдруг заметил приближающуюся фигуру Магды. Тут же успел сбросить телефон на место: не хотел раздаражать жену своим любопытством.  Она медленно и жеманно опустилась на заднее сиденье. Из взгляды встретились через зеркало заднего обзора. Он хотел было сдвинуться с места: «Не спеши, мальчик мой. Пересядь ко мне. Мне не терпится приласкать твою «мачту» перед бурей, которую я устрою тебе дома.»

Её губы горели, гортань обжигала, будто доставляли это удовольствие впервые.  Магда не могла поверить своим ощущениям. Взглядом очаровала его и глубоко застонала: «Господи, как я соскучилась, Бен, если б ты только знал. Не хочу здесь, увези меня домой. И как можно скорее.»

Спустя пару часов, Магда уже спала, свернувшись калачиком и выглядела тигрицей, насытишейся добычей сполна. Бенджамин налил себе шотландского виски со льдом, опрокинул его в три приёма и вспомнил о своей находке в  «Cadillac».

В гараже при тусклом свете, он внимательно изучил аппарат связи. Он был предназначен скорее всего для деловых переговоров по всему свету. Но что-то настойчиво напоминало Бену, что Магда не случайно не брала его с собой, а держала в машине. Среди контактов наряду с именами партнёров и подрядчиков корпорации, стояло имя Энтони. Бенджамину не надо было слишком долго гадать: это мог быть только епископ Церкви Св. Магдалины. Звонков и переписки с ним он насчитал больше дюжины.

Он, разумеется,  был знаком с Энтони и знал о регулярной благотворительности для Церкви. Но его смущало лишь два обстоятельства: почему она связывается с главой Церкви по спутниковой связи, а не обычным путём? И о чём так часто может говорить его жена со своим падре, кроме как при исповеди?

Переписок было две. Первая была отправлена им: «Господь волен отпустить наши самые тяжкие грехи. Он лишь требует нашего смирения и раскаяния.» Её ответ был отправлен в ноябре сразу после Дня Всех Святых: «Я не готова к исповеди. Молю Его лишь об одном: придать мне силы и устоять перед искушением. Я грешна лишь в своих сновидениях, но не более того.»

Вернувшись домой, Бенджамин нащупал в кармане раскрытую пачку таблеток с Viagra и со злобой швырнул их в мусорное ведро. Его  ожидала ещё одна бессонная ночь. И действительно: он уснул, лишь под утро.

Сквозь сон он слышал, как звонил домашний телефон. Магда ответила нехотя: «Да, Майкл. Слава Богу. Надеюсь, ты её не очень сильно наказал. С подростками это часто происходит, я по себе помню. Увидимся через пару часов. Всего хорошего.»

Сквозь тяжёлые веки Бенджамин не без похоти наблюдал на танцующими ягодицами жены, бегущей в туалет. Когда она возвращалась , он опять погрузился в глубокий сон. Магда прошла на кухню за минеральной водой. Её взгляд упал на  голубые таблетки, рассыпанные  на дне пустой мусорной корзинки. Вне всяких сомнений это была Viagra. Она вернулась в постель с глубоким разочарованием.

Завершив пятничные приготовления к отьезду, Магда отправила по электронной почте необходимые поручения администрации, руководителям направлений и главным менеджерам. Виктория Либерман была приятно удивлена, прочитав в сообщении, что отныне все вопросы с азиатским направлением ей необходимо решать с вице-президентом корпорации Бенджамином  Мафроном.

Она в ответ поблагодарила очень вежливо и кратко: «Спасибо за доверие, мадам. Я приложу все усилия.» Магда лишь ухмыльнулась: «Вперёд, сучка. Кушай на здоровье! Но теперь только с голубыми таблетками.»

Риккардо Эрнандес докладывал о гуманитарной помощи Украине: пятьдесят тяжёлых фур с продовольствием, медикаментами, тёплой одеждой и бронежилетами доставлены в город Львов на западе страны. Администрация Президента выражает благодарность мадам Багратиони.

Магда поручила Рикардо запросить власти страны, в чём они дополнительно нуждаются и сообщить ей немедленно: «У этой страны блестящее будущее, где мы обязательно должны будем присутствовать.»


 4.

Водитель выглядел, как побитая собака: небрит, взлохмачен и хмур. Магда уже хотела его отчитать за непрофессиональный вид, но тут же поняла: произошло нечто серьёзное.  Когда машина тронулась, она попросила притормозить: «Мне кажется, Майкл, ты что-то скрыл от меня? Хочу повторить: если тебе нужна помощь, свяжись с Беном.»

Водитель откинул голову на спинку сиденья, тяжело вздохнул и посмотрел на неё через зеркало: «Мистер Мафрон мне вряд ли поможет, мадам. После утреннего звонка Вам, моя жена сообщила мне, что наша дочь не была ни у какой подруги: её жестоко изнасиловали, накачав наркотиками.»

Магду будто обдали кипятком: Луизе было всего четырнадцать, и Магда была её крёстной. Правда, с тех пор они не виделись. Майкл глухим голосом добавил: «Она боится сказать, кто это сделал, ибо под угрозой расправы может оказаться не только она, но и моя жена Шейла.» Магда после паузы спросила: «Надеюсь, ты не сообщил в полицию?» Он покачал головой. «В таком случае, поедем к тебе.» - подвела черту.

Они с Луизой уединились в гостиной. Магда внимательно расмотрела её лицо и шею: никаких следов насилия. Луиза постепенно приходила в себя и с любопытством смотрела на Магду: «Вы намного красивее, чем я представляла себе.» Магда притянула её к себе и поцеловала в щёку: «Никому не рассказывай, что с тобой произошло. Тебе вряд ли кто-либо поможет. Кроме меня.»

Луиза была несколько полноватой, с аппетитной попкой и не по возрасту большим бюстом. Такие чаще всего становятся жертвами сексуальных маньяков из числа пожилых мужчин.

Луиза мягко опустилась ей на колено и тут вскочила, как ужаленная: «Мне там больно.» Магда  подняла ей платье и увидела ссадины и синяки ниже спины, на ягодицах. Магда внимательно посмотрела ей в глаза: «Ты должна преодолеть страх. И верить в справедливость. Ты ведь хочешь справедливости, не так ли, детка?» Луиза кивнула головой. Слеза покатилась по щеке. Магда вытерла: «Мне ничего не нужно знать о деталях. Всего лишь имя, или адрес. И справедливость восторжествует, я обещаю.»

Усевшись в машину, Магда попросила Майкла дать ей телефон из бардачка. Он на этот раз очень долго его искал: «Странно. Я его всегда кладу в левый угол, а сейчас кто-то переместил его в самый конец.»  Их взгляды встретились. Вчера за рулём был Бен. «Неужели обнаружил?»

Телефон засветился на её переписке с епископом: вне сомнений, Бен прочёл.  После минутного раздумья Магда набрала номер и включила спикер, тем самым преднамеренно сделав водителя свидетелем. После двух гудков женский голос спросил: «Чем могу помочь?» Магда ледяным голосом потребовала: «Шейла, соедини меня с Фрэнком». После короткого щелчка раздался хрипловатый голос: «Да, мадам. Рад Вас слышать. Куда мне подьехать?»

Через двадцать минут Майкл притормозил под мостом на углу Шестой улицы и Парк-авеню. Сутулый  мужчина лет пятидесяти в элегантном костюме серого цвета сел на заднее сиденье рядом с ней.  Магда без ритуалов и приветствия дала ему адрес и имя: «Постарайся, чтобы долго не мучался.»

Мужчина, которого звали Фрэнк,  лишь спросил: «Кому доложить о результате?» Магда ответила металлическим тоном: «Сообщи дону Альберто. Я скоро навещу его  в Палермо. И помни: аккуратно, как ты умеешь.»

Фрэнк сошёл там же и через минуту испарился среди толпы бездомных, расположившихся под мостом. До центра даунтауна ехали молча. Когда Майкл вьехал в подземный гараж и припарковал машину возле лифта, как всегда успел открыть ей дверь: «Не знаю даже, как мне Вас благодарить, мадам.»

Магда медленно сползла с сиденья: юбка была узкой и короткой. Мимоходом (и не без удовольствия) отметила про себя чисто «мужской» взгляд Майкла, направленный на её ноги выше колен. Ответила ему с каменным выражением лица: «Можешь не спешить с благодарностями. Вполне возможно, когда-нибудь мне понадобится твоя помощь.»

Она испытующе посмотрела ему в глаза.  Майкл смущённо улыбнулся. Перед входом в лифт, она не поворачивая головы, приказала: «Жди меня здесь.»

В бутике нижнего белья и парфюмерии её уже ждали. Хозяйка Жаклин провела её  в оффис. В широком кожанном кресле сидел слащавый молодой человек с длинными локонами в изящной сорочке, распахнутой до неприличия: демонстрировал откровенную татуировку на груди. Это был Родольфо Аугусто по кличке «Пуси».

Он услужливо вскочил и поцеловал ей руку: «Вы как всегда – сама элегантность, мадам Багратиони.» Уступил ей место в кресле, а сам переместился на небольшой диван напротив.

Магда попросила Жаклин принести кофе и переключить на канал CNN. Затем взглянула на свои часы: «Через пару минут ты услышишь то, о чём ваша Лига просила меня.» После рекламного ролика на экране появился глава комитета Сената Патрик Томпсон. На вопрос ведущей он кратко, но без особого энтузиазма ответил: «С законопроектом об однополых браках придётся немного подождать. Как показывают социальные опросы, некоторые из избирателей имеют к нему серьёзные возражения.»

Глаза «Пуси» заблестели: «Вы даже не представляете,  как это замечательно! На очередном гей-параде Вы обязательно услышите своё имя. И не раз!» Магда отпила кофе и с металлом в голосе отрубила: «Это совсем не обязательно.» Затем попросила Жаклин: «Дорогая, не могла бы прибавить звук телевизора и оставить нас наедине на пару минут?»

Она поманила «Пуси»  пальцем ближе к своим ногам. Когда тот ползком встал перед ней на колени, Магда нагнулась к его уху: «Ты помнишь о моём поручении?» Он закивал головой. Магда добавила: «Тебе вечером сообщат,  куда следует доставить «груз» на следующей неделе.»

Проводив её до  дверей, Родольфо заверил: «Даже не сомневайтесь, мадам: всё сделаю по высшему классу.»

Ближе к полуночи Майкл подвёз Магду с Бенджамином к лётному полю. Falcon 8X – был двух лет от роду. Он обошёлся корпорации  в 74 миллиона долларов. Расчитан на 19 пассажиров  и летать без дозаправки до 12 тыс. киломметров. Магда не скрывала своего восхищения красотой внутреннего дизайна, исполненного по её собственным эскизам.

Чарльз Пэйлин встретил Хозяйку у трапа с профессиональной, чуть фамильярной улыбкой на лице: «Всегда рад служить, мадам.» Его правая рука машинально поднялась к фирменной фуражке, а затем пожал протянутую ему руку. Это был 40-летний военный лётчик в отставке , отслуживший последние несколько лет в American Airlines. Когда впервые был приглашён в качестве пилота главы корпорации, он вначале не был уверен, что согласится сменить работу. Но узнав о какой зарплате идёт речь тут,  был приятно шокирован.

Бенджамин чуточку задержался у автомобиля, помогая Майклу. Оттуда ему было хорошо видно, как обычно строгих правил Чарльз сейчас похотливым взглядом провожает поднимающуюся по трапу Магду. Бен-то хорошо понимал: там есть,  на что смотреть!

Майкл занёс багаж, оставил на столике почту и подошёл поближе попрощаться: «Спасибо за небольшой отпуск, мадам. Могу ли я сделать что-либо ещё?» Магда открыла сумку вытащила плотную пачку купюр: «У тебя будут расходы для реабилитации Луизы. Возьми дочь вместе с женой куда-нибудь за город, пусть развлекутся.»

Майкл нагнулся, чтоб поцеловать руку, но она ему не позволила. Вместо этого протянула ему клочок бумаги: «Позвони по этому номеру. Можешь звать его «Пуси». Передай ему: вторник 10 часов утра, Рим,  отель «Ватикан».»  Её взгляд был деловым и холодным, что говорило о важности сообщения. Майкл кивнул: «Понял, мадам.»

Среди множества оставленных им конвертов она подобрала тот, что был уже открыт ею самой ещё в машине. В это время Чарльз спросил, можно ли взлетать, Магда оглядела его с ног до головы, а затем неожиданно спросила: «Вы уверены, что у нас нет проблем?»

Он чуточку растерялся, поводил головой по стенам и потолку, словно усомнившись на минуту. Но быстро спохватился: «Джет готов на все сто процентов, мадам. Ручаюсь головой.»

Хозяйка вскинула ногу на ногу и кивком головы дала разрешение на взлёт. Бенджамин проводил его взглядом, когда он закрыл за собой дверь в отсек, служивший спальней, подсел к жене: «Ты напугала даже меня. В чём-то его подозреваешь?»  Она не спеша открыла конверт из почты, которую оставил Майкл. Она уже знала о его содержании, и теперь протянула мужу.

Там была записка из одной строки. Почерк был первоклашки. Но текст поражал осведомлённостью: «Оказывается ты классически сосёшь, старая шлюха.» К ней прилагалась фотография. Она была топорно сфабрикована. Хотя отчётливо было видно лицо Магды крупным планом, сидящей непонятно на чём, но держа губами и руками понятно что. Узнаваем был и  силуэт мужчины, обнажённого ниже пояса.

Они озадаченно посмотрели друг на друга минуты две. Затем оба одновременно вскочили с мест и направились в туалетный отсек. Бенджамин внимательно рассматривал дорогой умывальник и душевую, будто видел всё это впервые. Магда же стоя у входа, сразу  устремила свой проницательный взгляд на небольшую картину на стене. Справа от бирюзового бидэ почти у потолка она когда-то велела повесить работу Пикассо -  рисунок нагой женщины в откровенной позе.

Она взглядом велела Бену снять со стены шедевр, который обошёлся ей в полмиллиона евро. Теперь даже слепой мог заметить скрытую  камеру, направленную на унитаз и бидэ.

Бенджамин почувствовал слабость в коленях: «Это было полгода назад. Мы с тобой тогда летели в Лондон на приём в Букингемский дворец.» Магда разглядывала отверстие в рисунке Пикассо с ухмылкой, и как бы беседуя сама с собой прошептала: «Кто же этот мудак? Мой невинный супружеский минет оценил в 500 тысяч баксов!»

На лице Магды появилась гневная маска, не предвещавшая ничего доброго: «Если только этот извращенец всего лишь мастурбирует на видеоролики, где я справляю нужду, то его следует упрятать в психушку. Ну а  если  эти кадры гуляют по интернету, то он попросту не оставил мне выбора».

Бенджамин невольно сьёжился, догадываясь о возможной участи преступника, замахнувшегося на честь мадам Багратиони.



 5.

Хозяин небольшой сети магазинов по продаже презервативов и сексуальных аксесуаров «Райские врата» Эрнест Тверской страдал трудноизлечимой болезнью – педофилией. Значительную часть  дохода бизнеса пожирала его неутолимая жажда к малолеткам,  жертвам его бесконечных  сексуальных фантазий. Но затраты его мало волновали: как резидент Внешней разведки России, он имел дополнительные возможности. Причём, наличными.

Он был среди волны перебежчиков девяностых. Сумел быстро адаптироваться, благодаря женитьбе на гражданке США мексиканского происхождени.  С годами стал чувствовать приближение старости и половой немощи. Но ему казалось, что очередная маленькая куколка обязательно сумеет его возбудить и он вновь достигнет желанной эрекции.

Надо отдать должное этому старому агенту-развратнику: он был так осторожен, что даже жена, Мария Де Ла Пьедад Тверская узнала о его болезни слишком поздно и совершенно случайно. Неделю назад, приводя в порядок уютный чердак, оборудованный под домашний оффис, она наткнулась на небольшой альбом с фотографиями, видимо случайно осталенный на виду. Листая страницы она поняла, что летопись извращений  Эрнеста с девочками-подростками имеет длинную историю и ведёт отсчёт уже десятилетия.

Она осторожно подошла к письменному столу и подняла крышку ноутбука, к которому никогда до этого даже не прикасалась. Компьютер требовал пароля. Она его захлопнула: не имела представления о пароли. Всю  неделю Мария пыталась найти наиболее безболезненный способ обезопасить не столько себя, сколько троих уже взрослых детей.  Избавить их от позора, скандала и мести.

Кто-то зазвонил в дверь. Было около 8-ми часов вечера. Эрнест обычно в это время был уже дома. И у него был свой ключ. В дверях стояла пара: мужчина в сером костюме с ухоженными усами и дама в брючном костюме, с восточным платком, прикрывавшим поллица. Марии показалось, что она мусульманка.

Он вежливо сказал: «Нам назначил встречу мистер Тверской, можем ли мы войти, сеньора Мария?» Услышав своё имя, Мария пригласила гостей: «Разумеется.... простите, не знаю ваших имён..»

Они назвались, но взволнованная неожиданным визитом, Мария даже не запомнила их имена. Усадив гостей, она предложила выпить. Он отказался, а дама попросила стакан воды. Мария направилась к холодильнику за минеральной водой и в следующую минуту потеряла сознание от удара тяжёлым предметом по затылку. Он был нанесён разводным ключом и не оставлял никаких шансов.

Мужчина посмотрел на часы: «Он явится с минуты на минуту. Поднимись на чердак. Я его встречу здесь.» Действительно, вскоре дверь открылась и хозяин дома вальяжно прошёл мимо стоявшего за его спиной Фрэнка.  Проходя мимо кухни старик застыл от неожиданности: между холодильником и большим обеденным столом лежала его жена, Мария. Её голова была в луже крови.

Он хотел нагнуться к ней, но почувствовал на шее лезвие ножа: «Не советую шуметь и сопротивляться. Выполнив мои условия, ты возможно, сохранишь жизнь.» Он медленно повёл его вверх по лестнице. За письменным столом сидела молодая дама и изучала содержимое его компьютера.

Фрэнк завязал ему руки за спиной и усадил в крутящееся кресло. Дама сняла с себя мусульманский платок и Эрнест удивился: это был молодой мужчина. Его тонкий голос и манера говорить не скрывали нестандартных половых предпочтений: «Нас интересуют кадры двухдневной давности, снятые с девочкой по имени Луиза», -томно попросил «Пуси»,  будто речь шла о модели презерватива.

Эрнест облизнул губы, он понял, о ком идёт речь: «Она сама ... давно, уже пару месяцев, как зачастила в один из моих магазинов... Можно сказать, регулярно интересовалась... предметами интимного свойства. Эта шлюха обошлась мне в триста баксов.» Он сделал паузу, чтоб изучить реакцию. «Пуси»  улыбался. Его напарник смотрел на Эрнеста стеклянными глазами.

Хозяин дома решил сделать ещё одну попытку: «Она до меня имела связь с двумя моими служащими...Мне дали её видео... Правда, только орально.. Но зато профессионально, и  кто его знает, сколько она зарабатывает на этом?»

Наступила тишина. «Пуси» капризно повторил вопрос: «Как я могу найти её файл в твоём грёбанном компе? Он у тебя запрограммирован, словно ты шпион!» На сей раз Эрнест ответил сразу: «По коду «856-39 L»

Но файл был иного содержания и на иностранном языке. На кадрах, которые Эрнест Тверской тайно записал на телефон, он вёл беседу с молодой дамой приятной внешности. Он не стал крутить дальше, ибо ничего не понимал. Обратился к Фрэнку: «Мне кажется, этот старый пердун с «двойным дном». Фрэнк, владеющий польским языком, сумел разобрать несколько фраз. Но их было достаточно: Тверской явно занимался агентурной разведкой в пользу то ли Сербии, то России. Дама в конце встречи оставила на столе плотный свёрток, скорее всего с наличными.

Он поднял подбородок Эрнеста и слегка постучал по его лбу сжатым кулаком: «Ты так растерялся, что раскрыл нам нечто более важное, чем твои извращения. А теперь вспомни код файла, который нас интересует.» Оказалось, старик действительно ошибся на последних двух цифрах: вместо «93» назвал «39».

Через минуту файл был найден, копия перенесена на флешку. «Пуси» со слащавой улыбкой спросил  напарника: «Всё готово, любимый. Что-то ещё?» Фрэнк велел снять копию и с первого файла. Затем подошёл вплотную к дрожащему от страха Эрнесту: «Насколько мне известно, пару лет назад ты приобрёл и зарегистрировал  Glock 17. Где ты его держишь?» Эрнест понял, зачем понадобился именно его пистолет: «Его у меня забрала дочь» - соврал второпях.

Удар в пах заставил его опрокинуться вместе со стулом. Он решил дольше не сопротивляться: «В спальне, в настенном сейфе, код 8513.»

Пистолет оказался заряженным. Рядом лежала коробка с пачкой интимных фотографий.  Развязав ему руки, Фрэнк поручил напарнику навести порядок, а сам спустил Эрнеста вниз.

Когда «Пуси» вернулся, Эрнест  лежал неподалёку от тела супруги, рядом валялся разводной ключ. В правой руке он крепко держал орудие «самоубийства». «Пуси» посмотрел на Фрэнка глазами возбуждённой шлюхи: «Если позволишь, ночью я останусь у тебя, мой сладкий?» и обхватил его сзади за бёдра: «Не смогу уснуть, пока не облизну  твой «разводной ключ!» Фрэнк с улыбкой покачал головой: «Только не сегодня. Меня уже заждалась дома Шейла.»

В утренних новостях репортёры большинства каналов преподнесли главную рабочую версию: «двойное убийство в результате семейной склоки на почве ревности». Старшая дочь убитых Глория Тверская с довольно холодным выражением лица подтвердила частые споры, возникающие между родителями. Разумеется, она умолчала об анонимном телефонном звонке: её уже успели предупредить о не совсем обычном «хобби» отца и многочисленных жертвах, жаждущих мести.

Дон Альберто в далёком Санта Мария дель Фокалло на острове Сицилия проснулся от телефонного звонка и посмотрел на часы: ещё не было даже 6-ти  утра. На другом конце женский голос с мужской тональностью вежливо извинился: «Простите за ранний звонок. Это «Пуси». Очень важно сообщить миссис Багратиони, что охота состоялась. Но кабан оказался не диким, а ручным.»

Дон Альберто был в курсе охоты, и знал значение «ручного». Решил не откладывать: набрал по телефону племянника: «Омар, я думаю, ты уже в пути в аэропорт. Так вот, передай сеньоре Магде:  только что доложили о прекрасном исполнении оперной арии. Солист оказался гастролёром.»

На его баритон справа от него зашевелились сразу две женщины: та, которая постарше жеманно протянула руку в сторону предмета гордости дона. Знала о его утренних предпочтениях.  Вторая, помоложе,  лет двадцати, не больше, быстро побежала по малой нужде.

Провожая взглядом её трясущуюся круглую попочку, дон Альберто подарил сочный поцелуй той, что зевнула рядом: «Твоя дочь божественно хороша, София. Она напоминает тебя до замужества. Практически, не отличить.» Она театрально шлёпнула его по губам: «Значит, только до замужества? На что ты намекаешь, сукин ты сын!»

Дон Альберто не ответил, а просто по обыкновению включил телевизор: уже всё равно не уснуть, а София уже приступила к утренней «зарядке». Среди последних новостей его внимание привлекло сообщение о разногласиях между  новым министром иностранных дел Эмилией Джованни и Премьером Сальваторе Мартурано. Дон Альберто загадочно улыбнулся, ибо фейк был заброшен по его инициативе.

Далее пошли фронтовые сводки из Украины. Затем глава России целовался взасос с усатым Президентом Азербайджана. Когда ведущий перешёл к репрессиям в этих двух странах, дон Альберто выключил телевизор: к постели приближалась его фаворитка, почти целомудренная  Стефания. Принявшая душ, она затмевала собой всю глобальную политическую болтовню. Её мать, София подарив ему поцелуй, обречённо удалилась в ванную.



 6.

Бенджамину удалось быстро снять стресс у Магды испытанным методом: двадцать минут интенсивного массажа палец ног и голени. Магда лежала в порлураспахнутом кимоно без нижнего белья с прикрытыми глазами молча. Дышала ровно и дремала. Она балдела от массажа ног в его исполнении. Всегда  испытывала успокоение и расслаблялась.

Когда Бенджамин завершая,  наклонился по своему обычаю поцеловать колени, она открыла веки, но не заметила похотливого огонька в его глазах. Хотя совсем недавно такой  массаж как правило, плавно переходил в ласки, предварявшие секс.

Но тем не менее Магда была уже совершенно в  ином, приподнятом настроении. Неожиданно спросила: «Ты никогда не думал научиться управлять самолётом? Это должно быть так заманчиво. Не находишь, милый?» Он поцеловал ей мизинец на правой ноге: «Пытаешься сэкономить на мне бюджетные расходы? Напрасно. Меня никогда не привлекал этот вид транспорта. Даже в качестве пассажира, если честно.»

Она встала запахнула  кимоно, осмотрела себя в зеркале и поправила локоны: «А вот я хочу посидеть за штурвалом. А может даже - получить лицензию.» Прошла по салону и вошла в кабину пилота. Бенджамин с удивлением проводил её подозрительным, но холодным взглядом: он всё ещё пытался разгадать тайну переписки жены с епископом Энтони Блаком.

Чтобы отвлечься,решил проверить свою электронную почту. Появилось сообщение от главы азиатского направления.  Мисс Либерман спрашивала о возможности обсудить проект, открывшийся в Таиланде. Бенджамин включил видео-чат. Он никогда раньше не общался с Викторией в таком формате, и редко – в реале. Белокурая с живыми серыми глазками и ослепительным жемчугом зубов, она по слухам,  разбила немало сердец. Но прослыла практически недосягаемой. Помимо всего прочего, ходили непроверенные слухи о её бисексуальности.

Магда приняла её в кампанию лет пять назад по рекомендации губернатора Арканзаса Мэтью Гленна: Виктория была его пресс-секретарём. И стала обьектом подозрения в интимной близости с  первой леди штата.  Проработав пару-тройку лет в канцелярии у Багратиони, она своим усердием и организационными талантами сумела войти к ней в  доверии. И полтора года назад возглавила новое, азиатское направление. Поползли слухи о её тайной связи уже с мадам Багратиони. Но в действительности, Виктория не скрывала своих симпатий к её мужу, Бенджамину.

«Простите, что не даю Вам отдохнуть с супругой, мистер Вице-президент....Но мне срочно нужен Ваш совет.» Бенджамин широко улыбнулся и поправил: «Прошу без церемоний, Виктория. Можешь меня звать просто Беном. Давай, выкладывай.»   

Между тем, в пилотской кабине оказалось не так шумно, как предполагала Магда. Чарльз  улыбнулся хозяйке: «Добро пожаловать, мадам. Позвольте поухаживать за Вами.» Магда плюхнулась в соседнее кресло, надела шлем с наушниками и уже через микрофон успокоила его: «Нет-нет. Продолжайте полёт. Но время от времени знакомьте меня с ситуацией.»

Голос Чарльза через наушники звучал грубее: « Полёт проходит по плану. Дальность изначально 4 тысячи 600 миль, но осталось преодолеть лишь полторы, то есть мы почти у цели. Высота полёта 25 тысяч футов...»

Она неожиданно прервала его: «Скажите, мистер Пэйлин, кто ещё из корпорации кроме нас с Беном пользовался самолётом за два года Вашей службы?» Он посмотрел на неё с удивлением: «Ведётся строгий учёт в  администрации у мистера Рикардо Эрнандеса....»

Магда нервно вскинула ногу на ногу, распахнув кимоно так откровенно, что Чарльз покраснел и уткнулся в небо. «Послушайте, я бы могла узнать эти подробности и без Вашей помощи, Чарльз. Но бывают ситуации, о которых не должны знать в моём служебном окружении. Вы понимаете, о чём я говорю?»

Чарльз взял себя в руки и решился посмотреть ей в глаза: «Да, мадам. Теперь понял. Насколько не изменяет память, мне приходилось летать в кампании двух, или трёх  коллег.» Магда ещё шире распахнула халат, обнажив аккуратно выбритый лобок. В результате ли этого, или по другой причине самолёт попал в воздушную яму. Их взгляды скрестились.

Выдержав паузу и уверенная в произведённом эффекте, Магда поправила кимоно и подвела черту: «В таком случае, мистер Пэйлин,  Вы легко сможете их вспомнить.» Она встала, сняла пилотское снаряжение, по-царски смахнула прядь волос со лба и выпалила металлическим голосом: «После того, как устроитесь в гостинице в Палермо, не забудьте сообщить мне их имена.»

Приземлились по расписанию. У трапа возле автомобиля непонятной сицилийской  масти маячил высокий худощавый, но плечистый молодой человек. Магда в элегантном брючном костюме салатового цвета величественно спустилась по трапу, опираясь на руку Бенджамина: «А вот и  Омар, племянник дона Альберто».

Когда супруги уже садились на заднее сиденье, к ним подбежал Чарльз Пэйлин: «Простите, мадам. Тут всё, что Вы потребовали.» И протянул ей вчетверо сложенный лист бумаги.

Магда хотела было прочесть, но услышав грудной и густой тембр молоденького, смуглого и внушительного роста Омара, передумала: «Дон Альберто просил передать Вам, сеньора Багратиони, что ария успешно спета, а певец оказался зарубежной звездой.» Выражение лица Магды нисколько не изменилось, хотя парень её впечатлил: «Мне нравится твой английский, Омар. Спасибо за сообщение.»

Трёхэтажный коттедж на вершине зелёного холма выглядел издалека, как картина средневекового живописца. Извилистая и достаточно широкая песчаная тропа шелестела под колёсами и вела прямо к гаражному навесу и запасному входу в дом. Омар нёс чемоданы с такой лёгкостью и быстротой, что Бенджамин поразился его физическим способностям. Багаж был неимоверно тяжёлым.

Войдя в просторную спальню, Магда первым долгом раскрыла записку от пилота. Небольшой список возглавили они с  Бенджамином: десяток раз летали по всему миру. А также срочный полёт одного Бенджамина в Марсель для заключения делового партнёрства в феврале прошлого года.

Вторым оказался Рикардо Эрнандес, её помощник и глава администрации. Она сама его отправила в Уругвай в начале мая того же года для оценки рынка недвижимости. И наконец, третьей была Виктория Либерман. Она летала на один день в Москву в прошлом году для встречи с дирекцией банка «Куранты Кремля», а также несколько недель назад – в Бангкок, где предполагалось приобретение производства химических товаров .

Магда бросила бумагу в пепельницу и сожгла. Круг подозреваемых сузился. Через зеркало она увидела мужа, который увлечённо беседовал с милой сицилийкой с красиво уложенной седой причёской. «Наверное прислуга дона Альберто», - подумала про себя Магда и внимательно пригляделась.

Её опрятность и приятные манеры сразу бросались в глаза. Возраст, лицо и несколько полноватая фигура не оставляли сомнений: Бенджамин более, чем увлечён, это его любимый вид «спорта».

«Она явно в его вкусе. Браво, дон Альберто. Сукин сын, тонкий мастер интриг.»  С ночного столика раздался характерный сигнал: поступило текстовое сообщение на мобильный телефон Бенджамина. Не выпуская  его из поля зрения, Магда прочла. Сообщение было от Виктории Либерман: «Было очень приятно пообщаться, Бен. Надеюсь, наша поездка в Таиланд даст мне возможность раскрыть все мои способности.» Магда даже не удивилась: «Более, чем предсказуемо.»

Вернув телефон на место, она поискала глазами ноутбук мужа. Но он его держал под мышкой, продолжая беседу с седой дамой.

Внизу на открытой веранде, рядом с летней кухней трое девиц накрывали традиционно длинный сицилийский стол для гостей. По дорожке к роскошному коттеджу приближался чёрный «Maserati» индивидуальной модели. Несомненно, это был дон Альберто, один из трёх глав известных  ассоциаций Италии. О его широких возможностях и неукоснительном авторитете знали во всех мировых спецслужбах.

Магда прошла в комнату отдыха, чтобы навести марафет после длительного полёта.



7.

Самолёт из Стамбула до Карса доставил Родольфо Агустино за два с половиной часа. В аэропорту его встретил гид-переводчик по имени Мустафа Джошгун, мужчина средних лет, довольно стройной комплекции. Он в совершенстве владел несколькими языками. На старенькой «Toyota Camry» они довольно быстро доехали до отеля «Mavi Ladin», оборудованной в национальных традициях.

Но забронированный номер показался Родольфо слишком тесным. Мустафа попытался договориться с клерком поместить гостя из Ньо-Йорка в более просторные покои. После короткой дискуссии гид с улыбкой спросил: «Вас устроит цена в 350 долларов за сутки?» Родольфо фамильярно хлопнул его по заднице: «Разве я похож на нищего турка? Разумеется устроит!»

Мустафа чуть смутился и переглянулся с клерком. Тот уже понял нестандартные наклонности, присущие американцу. Поднявшись в номер и сбросив с себя пиджак, Родольфо протянул Мустафе стодолларовую купюру: «Душенька, сбегай-ка за едой и приличными сигаретами. Ну а если мне повезло с тобой, то найди что-нибудь и покруче. Хочу немного побалдеть.» Проводив его до двери, он шепотом добавил: «А я, дружок, пока приму душ!»

Закрыв за ним, «Пуси» отыскал в мобильнике нужный номер телефона и позвонил, но уже через отель. Разговор шёл на английском. Собеседником был некий полковник Арутюнян. Но для простоты общения просил называть себя по имени, Самвелом:«Я уже нахожусь в Турции. Завтра могу доставить «груз» по назначению.»

Родольфо решил уточнить: «Надеюсь, документы на «груз» в порядке?» На том конце провода послышался смех: «Конечно, дорогой. Мы бы не смогли пересечь границу с Турцией без надёжных бумаг.» Родольфо остался доволен: «Прекрасно, Сэм. Вы получите, то что ожидаете. Но если «груз» положительно пройдёт тест и на «первозданность»,  я обещаю Вам лично приличный бонус.» Договорились на 10 утра в номере отеля у «Пуси».

Когда Родольфо вышел из ванной, обернувшись полотенцем, Мустафа уже заканчивал сервировать. Гость был приятно удивлён: «Тебе нет цены, Мустафа. Но если ты мне скажешь, что ещё и  холост, буду счастлив разделить с тобой даже постель.» Мустафа уже был готов к такой откровенности. Он прошёлся вокруг Родольфо, оценивая его со всех сторон. Медленно растегнул свою ширинку и улыбнулся: «Боюсь тебя разочаровать, малыш: я женат. Но очень давно не ночевал дома.» Увидев «степень» его готовности , «Пуси» понял: им предстоит феерическая ночь.

В восемь тридцать утра Родольфо бесцеремонно разбудил своего турецкого «партнёра»: «Прими-ка душ, милый, тебе предстоит сделать кое-что важное для меня.» На ночном столике Мустафа заметил солидную пачку стодолларовых купюр. Опередив его вопрос, Родольфо повернулся к нему и посмотрел ему в глаза с томностью опытной шалавы: «Я умею быть благодарным. Ты был бесподобен прошлой ночью.» Мустафа протянул руку за пачкой и уточнил: «Нужели, это всё мне? Ты очень щедр, «Пуси».»

Родольфо присел на край кровати и прервал его тонким тенорком: «Мне понадобится акушерка. За пять минут осмотра она получит от меня 200 баксов наличными. Найди и привези её сюда к 10-ти часам.» Мустафа решил подшутить: «Я не подозревал, что ты девственница!» Родольфо расхохотался: «Мне нравится твой юмор, но акушерка нужна для другой цели.»

Без пяти десять зазвонил гостиничный телефон. Клерк просил разрешения впустить к нему гостей. Самвел Арутюнян оказался примерно пятидесятилетним, худощавым и высоким мужчиной с военной выправкой. Рядом с ним стояла черноволосая, бедно, но опрятно одетая девочка с испуганным и бегающим взглядом.

Родольфо предложил сесть и угостил мужчину сигаретой, а девочку лимонадом. Затем предложил ему: «Может виски?» Тот не отказался.  Отпив пару глотков Арутюнян предупредил: «Она  говорит только по- армянски»,  и протянул Родольфо паспорт и свидетельство о рождении. «Никаких других проблем с ней нет и не будет: отец погиб в карабахской бойне, мать в психиатрической клинике. Сама числится в списке пропавших без вести.»

Родольфо внимательно полистал документы: «На всякий случай, скажи мне её настоящее имя.» Он погладил девочку по голове: «Нуринэ. Но будет лучше, если она забудет его как можно быстрее. Теперь она Анджела Петридис, послушница монастыря Св. Павла из греческого города Каламата. На прошлой неделе ей исполнилось двеннадцать лет. И это в действительности так.»

Родольфо внимательно присмотрелся. Девочка действительно выглядела подростком. Правда, уже почти сформировавшимся. Их взгляды встретились. «Пуси» нежно улыбнулся и протянул к ней руки. Девочка прижалась щекой к его ладони. Родольфо понял, что с ней не будет слишком трудно.

Открылась дверь и вошёл Мустафа, ведя за собой даму солидных лет. Она откуда-то из глубины бюстгальтера вынула и протянула лицензию акушерки. Даже не взглянув на неё, Родольфо взглядом указал на девочку. Дама взяла её за руку и прошла в спальню, закрыв за собой. Через некоторое время они вновь вернулись к мужчинам. Дама утвердительно кивнула головой, добавив по турецки «Bakire». Родольфо протянул ей две купюры по сотне долларов: «Спасибо, мадам.»

Проводив даму, он обратился к Мустафе: «Заводи машину. Нам надо быть в аэропорту через час.» Арутюнян проводил Мустафу подозрительным взглядом: «Насколько надёжен этот турок? Можно ли быть уверенным в нём на сто процентов?»

Родольфо положил перед ним полиэтиленовый пакет: «Здесь всё, о чём мы договаривались.» Затем  выложил ещё две пачки поменьше: «А это лично тебе, полковник. Бонус за сохранность «груза» в девственном виде.»  Отпив виски, добавил: «Можешь спать спокойно. Мустафа крепко связан с нами: он кузен местного «капо», и знаком с нашими традициями в отношении предателей.»

На следующее утро Родольфо Аугусто вместе с юной Анджелой Петридис уже летел в Рим на борту Alitalia. 


8.

Магда успела закончить макиаж, когда в дверь ванной постучали: это мог быть только Бенджамин. За его спиной улыбалась седая дама приятной внешности. «Познакомься, дорогая, это Фелумена Луиджи, младшая сестра дона Альберто.» Затем представил ей жену Магду. Женщины обменялись рукопожатием и улыбкой: «Очень приятно.» Магда усмехнулась про себя, вспомнив, что приняла её за прислугу.

Теперь сеньора Фелумена выглядела в её глазах несколько иначе. Но с прежним заданием от дона Альберто. Магда усмехнулась про себя: «Наш Альберто пустился во все тяжкие, чтобы завербовать Бена. Интересно, что он приготовил для меня?»

Бенджамин взял супругу под руку: «Только что подьехал дон Альберто и ждёт нас внизу. Но прежде чем он займёт тебя приветствиями я должен тебе сказать кое что: в Бангкоке есть шанс приобрести рынок бытовой химии, кампанию по производству ....» Магда остановилась: «Да, я в курсе. Пусть Виктория разберётся на месте. Но если она не может определиться, слетай туда и помоги ей.»

В глазах Бенджамина она заметила едва уловимые искорки: «Ты уверена? Но дело в том, что торги назначены на вторник...а я собирался быть с тобой всю неделю.» Магда прошла уверенным шагом в сторону винтовой лестницы, ведущей вниз, помахала рукой дону Альберто, стоявшему возле летней кухни в её ожидании: «Любовь моя, ты же знаешь, что для меня выгодная сделка означает гораздо больше, чем наши с тобой нежности. Поручи Виктории встретить тебя в аэропорту Бангкока. Уверена, что ты на месте примешь верное решение. Если возникнут сомнения, звони.  Кстати, я сама буду занята ближайшие дни, у меня несколько важных встреч в  Риме.»

Дон Альберто, в свои семьдесят с небольшим, с седой шевелюрой и мужественным лицом, напоминал голливудского Майкла Дугласа. Они с сестрой были похожи не только добрым и насмешливым взглядом, но и весёлым характером, сицилийским чувством юмора: «Дорогая Магда, жаль мне уже давно не двадцать. Я бы сумел отбить тебя у  мужа.» Бенджамин натянуто улыбнулся.

Магда спускалась медленно и величественно. Ветер слегка шалил с подолом её широкой юбки,  приоткрывая прелести. И ей это не казалось излишним. Она любила такого рода комплименты, её глаза заблестели и лицо украсила чарующая улыбка: «Мне не нужны чужие гром и молнии, Альберто, я предпочитаю скромный, но свой ливень, ты же знаешь.»

Они обнялись, как старые и лучшие друзья. Сели напротив Бенджамина и сеньоры Фелумены. Альберто представил гостям свою сестру и племянника. Во главе стола усадил Омара ,недавно возведённого в консильери. Сейчас в его обязанности входило внимательно следить за своевременной сменой блюд и напитков.  Дон Альберто любил вкусно поесть и выпить.

Сицилийские вина, как известно, лишают разума очень быстро. Особенно по соседству с очаровательными дамами.  Но так как дону Альберто предстояло обсудить с Магдой наедине пару важных проблем, он пил сегодня не спеша и мало.

Бенджамин же, напротив, был так увлечён воркованием его симпатичной сестры, что даже не заметил, как самостоятельно опустошил бутылку красненького Nero D’Avola. Сеньора Луиджи взглядом велела официантке открыть новую, не выпуская гостя из своей потрясающей голосовой ауры. Её нежный полушёпот с мягким итальянским акцентом, пухлые губы, раскрывающие белый жемчуг зубов, голубые с серым оттенком миндалевидные глаза превратили Бенджамина в один сплошной ствол внимания. И этот ствол был уже готов вырваться на свободу.

Сеньора Луиджи мастерски читала его мысли, слишком далёкие от содержания их беседы, зная, что этот симпатичный молодой американец уже практически привязан к её кружевному белью. Тем не менее решила нанести ещё один, завершающий удар ниже пупка: растегнула ещё одну пуговицу на кофте. Раскрывшаяся белоснежная и упругая грудь окончательно сломила волю Бенджамина: она держалась более чем упруго даже без бюстгальтера .

Сидя напротив, Магда заразительно хохотала, слушая смачные и очень солоноватые анекдоты дона Альберто. Некоторые из них обычно было принято шептать на ухо.  Но при этом острый взгляд мадам Багратиони время от времени ощущал: «копьё»  Бенджамина становится всё более агрессивным. Она вспомнила про пачку Viagra в мусорной корзине: «Видно, опять успел «вооружиться!»

В это время её глаза пересеклись со взглядом Омара, не сказавшим пока за весь вечер ни слова. Это был взгляд молодого тигра. Голодного, но в меру терпеливого.

От десерта все отказались. Дон Альберто предложил: «Позволь мне пригласить тебя на веранду. Сверху открывается феноменальный вид на море.» Затем взглядом пригласил и Омара, спросив при этом разрешения у гостьи: «Ты не возражаешь, Магда? Омар не только племянник, но отныне и мой консильери. Важно, чтоб он послушал умных людей.»

На крытой веранде их уже ждал официант с горячим кофе. Изумительный закат солнца, как нельзя лучше украшал неземную красоту уютного частного пляжа. Голубизна моря притягивала к себе, не оставляя альтернативы.

Магда уже не в первый раз любовалась природой Сицилии, но с каждым разом открывала для себя новые страницы. «Ты знаешь, я твёрдо решила через пару лет уйти на покой и поселиться в этом райском уголке. Строго между нами: мечтаю отправить ко всем чертям корпорацию, партнёров по бизнесу и.... даже мужа». Омар, сидевший напротив, поднял глаза. Его взгляд не скрывал положительной реакции на конкретный план в отношении супруга.

Дон Альберто вскинул брови: «С последним возможно ты и  права. Постельное бельё должно быть всегда чистым, новеньким и приятным. Но с бизнесом не спеши. Тем более, что я  собираюсь познакомить тебя со своей гениальной находкой. Он в твоём вкусе: чертовски умён, изобретателен и рождает грандиозные идеи. К тому же, молод .» Омар чуть подправил старика: «С внушительным горбиком.»

Магда, краем глаз наблюдавшая за всё ещё воркующими Беном и Фелуменой, не теряла нити беседы. Она вскинула брови: «Ты меня интригуешь, или пытаешься продать мне залежавшийся товар?» Омар перекинул ногу на ногу, пытаясь скрыть от неё приподнявшийся холмик на своей ширинке: юбка Магды под неполушным ветерком беспардонно оголяла прелести.

Но внимание Магды было приковано к дону Альберто, в то время как взгляд – к Фелумене Луиджи. Та уже уводила Бенджамина в сторону гостевого лимузина, стоявшего в гараже: «Неужели, это случится на заднем сиденье? Как это романтично!»,- язвительно подумала Магда про себя.

Дон Альберто между тем говорил о молодом учёном-анестизиологе  Чезаре Фальконе и его изобретении.  Магда не упускала главной линии его рассказа: «Ты имеешь ввиду респираторные наркотики?» Дон Альберто повернулся к Омару: «Меня всегда поражала способность Магды улавливать саму суть.»

Затем продолжил с ней: «Ты бы не хотела с ним встретиться? Или не желаешь ввязываться в массовое опьянение? Хотя насколько мне известно, ты давно имеешь связи с Колумбией.» Между тем, Магда в прошлом году уже отклонила аналогичные проекты, сулящие многомиллиардные доходы. И сворачивала старые связи: «Если хочешь знать мое мнение, Альберто, это безусловно перспективное дело, за ним будущее. Но слишком безбожно, и  много риска.»

Теперь и Омар вслед за Магдой неотрывно наблюдал за ситуацией в гараже. Лимузин медленно выезжал задним ходом. После секундной паузы Магда добавила: «Но прежде чем принимать решение, я бы хотела выслушать твоего протеже. Как насчёт завтра, на твоём роскошном диком пляже?»

Лимузин не спеша направился в сторону моря. С высоты коттеджа он был похож на детский игрушечный автомобиль.  Бенджамин первым вышел из водительской двери. Обошёл капот и открыл дверь Фелумене. Они шли в сторону разбегавшихся волн. В наступивших сумерках Магда отчётливо видела, как правая рука мужа обнимала пышные бёдра сицилийки. Затем пальцы опустились ниже, причём до неприличия ниже. Парочка остановилась. Долго стояли о чём-то беседуя. Затем она протянула руки к его лицу и их губы соединились в поцелуе.

Дон Альберто попробовал отвлечь Магду: «Мудро. Независимо от решения, ты получишь неординарное общение. Этот парень впечатлит тебя. Даже не сомневайся. Всё что ни делается....» Магда продолжила: «...делается по воле Всевышнего.»  Он повернулся к племяннику: «Завтра утром пока солнце не очень распечёт, доставь сюда Чезаре. И присмотри, чтоб яхта была наготове.»

Магда попросила Омара налить ещё вина и спросила дона Альберто: «Теперь скажи мне про твой  интерес. Сколько ты вложишь, если мне понравится идея Чезаре. Это будет нашим общим проектом пополам? Или ты стоишь в стороне?» Дон Альберто взглядом поблагодарил её: «У меня не так уж много свободных рессурсов, но ты можешь расчитывать для начала на три-четыре сотни миллионов. И сама решай, какой процент будет справедливым. В любом случае, меня там не будет. Твоим новым партнёром станет Омар.» А затем хитро подмигнул ей: «Если только это  не станет раздражать твоего ревнивого мужа

Магда поймала на себе любопытный взгляд Омара: «Мой муж всего лишь вице-президент. Даже в постели.» Омар широко улыбнулся и сказал: «Вы не пожалеете о нашем партнёрстве, обещаю.»



 9.

Фрэнк Левински, по кличке «Разводной ключ», вот уже лет двадцать был хозяином достаточно крупного салона по продаже и лизингу легковых автомобилей. Хотя начинал обыкновенным механиком в сервисном департаменте и не питал больших иллюзий по поводу своего будущего. Но подвернулся невероятный, и вместе с тем смертельно опасный случай.

«Jaguar» довольно дорогой специальной модели, сделанный по персональному дизайну, нуждался лишь в замене масла, рутиной проверке состояния тормозов и коробки передач. Но когда Фрэнк осмотрел   машину , вдруг обратил внимание на мастерски спрятанную подозрительную «связку» прямо под водительским сиденьем. Слабый мигающий огонёк не оставлял сомнений: это была взрывчатка с часовым механизмом. Как потом оказалось, запрограммированая на восемь тридцать вечера того же дня.

Хозяйкой автомашины оказалась очаровательная молодая особа, миссис Багратиони. Узнав о летальной угрозе, она на удивление, даже не повела бровью: «Спасибо за внимательность и за то, что сумел обезвредить», -сказала и протянула ему солидную сумму наличными, равную его годовой зарплате. Затем как бы невзначай добавила: «Ты не обязан сообщать об этом в полицию и своим боссам.» Фрэнк понимающе кивнул: «Вы всегда можете на меня расчитывать, мадам.»

Спустя неделю Фрэнка вызвали к менеджеру. Рядом с ним сидела уже знакомая ему дама. Старик Мэтью Люис подвинул кресло и взглядом пригласил его сесть: «Мистер Левински, тебя эта новость может приятно удивить: наш автосалон теперь принадлежит миссис  Багратиони, чью машину мы недавно ремонтировали. Кроме того: с этого дня менеджером салона становишься ты. Прими мои поздравления, дружище. А мне пора на пенсию.» Уже впоследствии Фрэнк узнал, что Мэтью тоже был очень прилично «премирован».

Проводив экс-менеджера, Магда пригласила своего нового подчинённого на скромный ланч, в  китайский ресторан. За обедом она детально распросила его о прошлом и видах на будущее. И уже за десертом показала на своём телефоне фотографию мужчины средних лет. Это был известный гангстер, хозяин сети игорных домов из Луизианы. Просверлив Фрэнка испытующим взглядом, сказала: «То что ты обнаружил на днище - дело его рук.» Взяв паузу, Фрэнк тихо сказал: «Мне понадобится несколько дней, чтоб исполнить заказ.»

В ближайший уикэнд в телевизионных новостях сообщили об автокатастрофе на 183-й скоростной дороге, в результате которой на месте скончался водитель «Lincoln»  Роберт Тейлор, 48-ми лет, житель Батон-Руж, штат Луизиана. Мало, кто обратил внимания на новость через месяц о новом хозяине игорного бизнеса, которым стал Бенджамин Мафрон.

Спустя год, Магда Багратиони практически за символическую цену продала автосалон Фрэнку Левински. С тех самых пор он всегда помнил, кому в действительности принадлежит бизнес и он сам с потрохами. Об этом напоминала чёрно-белая фотография того периода, висящая в оффисе прямо над  его головой. На ней Магда Багратиони выглядела  величественной империатрицей во всей красоте своих 38-ми лет.

С тех пор минуло два десятилетия. Разглядывая фото, Фрэнк нащупал в кармане пиджака флешку-накопитель. На него «Пуси» перенёс кадры секса, снятые Эрнестом с  несовершеннолетней Луизой, а также его тайную беседу в кафе с незнакомкой.

Секретарь Шейла занесла ему утреннюю почту и традиционную чашку кофе. Он как раз смотрел видео с Луизой. То, что увидел настолько его ошеломило, что пришлось захлопнуть крышку ноутбука: Шейла стояла сбоку.

Но кажется, поздно: острый глаз Шейлы уловил первые кадры детской порнографии. Он поблагодарил её за кофе и тут же потянулся к телефону. Мадам Багратиони не отвечала, а  он обычно  не оставлял сообщений. Таково было правило, установленное Хозяйкой.

Магда обратила внимание на телефонный звонок из  автосалона, но сбросила его, решив перезвонить ему позже. Она наблюдала за лимузином. Он стоял на пляже в одиночестве. Вокруг никого не было видно. Кажется, сеньора Луиджи, отлично знающая каждый уголок своего побережья, повела Бена в сторону лесочка. Это был кратчайший путь к яхте, стоявшей на причале.

А там на яхте, между тем, чувства возобладали над разумом. «Не могу удержаться от вечерней прохлады морских ванн»,-  прошептала Фелумена, ловким движением избавившись от юбки, кофты и белья. Беджамин не успел  ответить, как она прямо с кормы прыгнула нагишом в воду. Спустя минуту он услышал её призыв, прозвучавший почти как приказ: «Присоединяйся, Бен.»

Вода оказалась не такой уж холодной. Фелумена смотрела на него с зазывающей улыбкой, удерживаясь на плаву в одном метре. Бенджамин никогда прежде не имел близости с женщиной на море. И даже не знал в какой удобной позе надо это пробовать. К счастью подоспела помощь: он почувствовал её властные пальцы, а затем услышал её шёпот: «Господи Иисусе! Твой «малыш» горит желанием и  не помещается в моих ладонях!»

Возвращались  далеко за полночь в надежде, что все уже давно спят. Фелумена потянула его в сторону своей спальни: «Тебя вряд ли встретят с радостью. Утром я сама всё улажу.» Но они вдруг услышали голоса, раздающиеся с веранды. Магда сидевшая к ним спиной,  внимательно слушала Омара: «Мне кажется, для Родольфо было бы разумнее не показываться в центре Рима, тем более в гостинице. Он на учёте в Интерполе и за ним сразу установят наблюдение. Да и «груз» может вызвать вопросы в отеле. Пресса может  «зазвонить» во все трубы».

Магда пригубила вина: «Логично. Но ты ведь не предлагаешь встретить их  в аэропорту и привезти сюда? Я бы этого не хотела.» Омар покачал головой: «Нет, ни в коем случае. Я сам займусь «грузом»: у меня есть для этого надёжная квартира для размещения в трёх кварталах от Ватикана.  А Родольфо может сразу же возвращаться в Америку.»

После небольшой паузы Магда согласилась: «Ты прав. Так и поступим». Она услышала шаги и повернула голову в сторону Бенджамина и Фелумены: «А я думала, вы заблудились. Перед тем, как идти спать, Альберто заверил меня, что мой муж в надёжных руках и обязательно вернётся в супружескую постель.»

Фелумена даже не смутилась: «Мой братец прекрасно знает старинный сицилийский обычай гостепримства: раскрыть гостям всю свою щедрость. Надеюсь, мне это удалось, не так ли Бен?»   

Бенджамин с наиглупейшим выражением лица всего лишь кивнул головой: он еле держался на ногах. Магда дружески обняла Фелумену: «Даже не сомневаюсь в этом, дорогая. Надеюсь, мой муж  оказался на нужной для твоего гостеприимства высоте.» Истинная итальянка Фелумена уловила сарказм на лету и не оставила  без ответа: «У тебя изумительный вкус, дорогая: Бен - само совершенство во многих отношениях. Мне давно не хватало таких высоких ощущений.»

Бенджамин едва успел добраться до постели, тут же уснул сном праведника. Или, искуссно притворился?  Когда Магда вышла из под душа, было уже начало третьего утра. Но день оказался таким насыщенным, что поняла: заснуть не получится.  Выйдя на веранду, она сразу заметила, что её ждут.

Это была сеньора Луиджи. Она направилась к ней с бокалом вина в руке и загадочной улыбкой на лице: «Полагаю,  Альберто не поставил тебя в известность кое в чём. Это именно он был инициатором моего флирта с твоим мужем. Я всего лишь исполняла его волю.»

Магда с вызовом взяла из её рук бокал и выпила до остатка: «Это так в его стиле! У нас с Альберто полное взаимопонимание. Мне приятно, что теперь я знакома с его симпатичной сестрой. Мне остаётся лишь поблагодарить тебя. Даже если это был не только заказной флирт.»

Голос Фелумены действительно завораживал: «Не стоит благодарностей, дорогая. Буду рада и тебя узнать поближе. И без участия в этом Альберто.» Магда оставила откровенное приглашение к интимной близости без ответа. Лишь вернула бокал, но при этом демонстративно облизнула верхнюю губу. Фелумена многозначительно улыбнулась.

На табло телефона был пропущенный звонок. Она наконец-то  набрала Фрэнка. Его голос звучал несколько взволнованно, и он часто дышал: «Думаю, тебе будет интересно содержание двух флешек, которую Родольфо переснял с компа старого «артиста».»

Магде показалось, что Фрэнк в постели, причём не один. Она спросила: «Ты имеешь ввиду, что насилия вообще не было?»  Он подобрал нужное слово: «Как раз наоборот: по доброй воле. Но вторая запись важнее: «артист» работал на Россию, или на Сербию. Во всяком случае, это интересно для Ваших друзей.» Магда не подала виду, что сильно удивлена по поводу Лизы. Она вспомнила её ссадины на определённых частях тела: «Пришли мне срочно. Надеюсь, ты не ошибся по поводу «солиста»?» Фрэнк был краток: «Разумеется.»

Прежде чем лечь спать, она позвонила главе Разведывательного управления США генералу Роберту Луису. Он поблагодарил Магду: «Да, он был у нас под наблюдением до последнего времени. Но по каким-то соображениям, скорее бюджетным, мы отправили его в мусор. Кстати, он имел связного, следы вели в Арканзас.»

Ложась в постель, подумала о Фрэнке: «Все эти годы я думала, что он - гей. Оказывается, «обоюдоострый». Магда во время разговора отчётливо слышала женский голос. Она его раньше слышала. «Но где?» Уже засыпая. Вспомнила: Шейла, жена Майкла. Магда сама её туда пристроила пару лет назад: «Вот шлюха! Бедный Майкл.»

Закончив разговор с Магдой, Фрэнк посмотрел на часы: было восемь вечера с хвостиком. Он спросил Шейлу: «Ты уверена, что муж тебя не ищет?» Она надела бюстгальтер, накинула платье и подошла к нему спиной: «Застегни молнию. Мужа нет. Они с дочкой в Disney Land. Предлагал и мне взять отпуск на пару дней. Но как видишь, я предпочла тебя.» Она налила его любимый бурбон: «Тебе со льдом?» Фрэнк закурил: «Нет, как обычно,»

Шейла присела на постель: «Не знала, что ты любишь порнофильмы смотреть. Неужели что-то суперинтересное в той флешке, о которой ты только что говорил с Магдой?» Фрэнк строго посмотрел на неё: «Детка, я не люблю, когда суют нос во все дыры». У Шейлы был вид пристреленной дворняжки: все знали о скверном характере «Разводного ключа». Она густо покраснела: «Извини, Фрэнк. Это больше не повторится.»

Уже садясь в машину, она включила свой мобильник и позвонила мужу: «Как там у вас дела? Луиза с тобой рядом? Я так соскучилась. Дай мне с ней поговорить». Майкл был пьян, еле ворочал языком: «Всё ОК. Но её сейчас нет. Я разрешил ей потусоваться в парке. Позвонит, когда вернётся».

Шейла удивилась: было слишком поздно тусоваться для девочки, совсем недавно изнасилованной старым педофилом. Да и голос мужа звучал так, как если бы он трахался. Она повернула в сторону салона по продаже автомобилей. Поднявшись в лифте на второй этаж, она достала связку ключей: «Лишь бы флешка была бы на месте!»

В сейфе её не оказалось. Пришлось включить свет, чтобы поискать в ящике письменного стола. Но и это было впустую. Механически подняла крышку ноутбука. «Бессмысленно! Нужен пароль.»

В это время услышала, как открылась входная дверь. Это был молодой служащий службы охраны Дэвид: «Привет, Шейла. Что ты делаешь так поздно на работе?» Она соврала первое, что пришло на ум: «Забыла взять кое-что домой....доделать.»  Дэвид всегда был несколько фамильярен с ней, не скрывая мужских намерений. Он подошёл вплотную: «Не могу ли я помочь тебе...доделать?» Шейла решила «обезопасить» себя. Игривым тоном и жеманно спросила: «Ты уверен, что осилишь такого рода работёнку?»

Дэвид принял это как приглашение и продолжил игру: «Даже не сомневайся. Ты останешься довольна, крошка.»  Шейла почувствовала, что они зашли слишком далеко и обратной дороги может не быть: «Дэвид, ты славный малый. И я давно обратила на тебя внимание. Но Фрэнк может узнать об этом, и ты можешь потерять работу.»

В это время она заметила торчащий с верхнего ящика стола знакомого цвета кусок ткани: её розовое бельё. В прошлую пятницу они оба с Фрэнком спешили запершись в оффисе в конце рабочего дня. Это произошло прямо на его столе, и в дверь постучал запоздалый клиент. Шейла засунула впопыхах своё бельё в ящик стола. И потом вовсе забыла о нём.

И теперь она схватила свои трусики, как  спасательный круг. Когда Дэвид увидел, что именно она «забыла взять домой», то быстро сообразил, чем может обернуться для него флирт с любовницей шефа. «Тысяча извинений, миссис Шейла.»,- промямлил он и пятясь задом к дверям добавил: «Я буду у ворот, если Вам нужна помощь, дайте знать.»

Наутро Фрэнк пришёл на работу несколько позже, чем обычно. Но был приветлив с ней: «Зайди, у меня есть просьба.» Он протянул ей конверт с адресом: «Отправь это через FedEx. И можешь отдыхать сегодня. Увидимся завтра.» Её сердце забилось: в конверте была флешка. Она прямиком поехала домой и не раздеваясь села за компьютер в комнате у Луизы.

Первые же кадры подтвердили её подозрения: эта была тайная запись оргии с участием Луизы, её единственной дочери. На сменяющих друг друга кадрах её дочь делала минет старику, годящемуся ей в деды. Причём, с таким рвением и усердием, что насилием тут и не пахло. Более того, она сама оседлала его и были ясно слышны шлёпки по заднице и её оргазмы.

Шейла почувствовала, как по её щекам текли слёзы: прежде всего она винила себя в том, что упустила дочь.  За окном притормозила машина. Это Майкл вместе с Луизой вернулись домой. Шейла не торопилась выйти к ним: переложив флешку в новый конверт и надписав адрес, она прошла в ванну, чтобы привести себя в порядок. Внизу было подозрительно тихо.

Умывшись, она медленно спустилась на первый этаж и оставновилась на лестнице как вкопанная: чуть не сошла с ума от увиденного. Майкл лёжа на спине, наслаждался сексом с Луизой, оседлавшей его в позе всадника. В зубах отчим держал её белые трусики.



 10.

Бенджамин еле продрал глаза и оглянулся. Постепенно приходил в сознание после оглушительного пьянства и необузданного разврата с Фелуменой на её потрясающей яхте. Он до сих пор ощущал у ноздрей аромат тонких духов, слышал её бархатный шёпот у своих ушей: «ещё... хочу ещё..».  Тёрпкий вкус вина из Палермо призывал пригубить повторно. Но память обрывалась почему-то на силуэте Магды, сидящей с Омаром рядом.

Часы показывали 10:07 утра. Постель со стороны Магды была пуста. Он принюхался к её подушке: аромат волос сохранился свежим. Значит,  она спала на ней совсем недавно. Он влез под струи холодного душа с таким рвением, будто пытался смыть тяжкий грех. Хотя будь Фелумена рядом, он не упустил бы ещё одного шанса.

У дверей ванны он столкнулся с молодым человеком, который вчера обслуживал за столом. Он не говорил по-английски, но Бенджамин понял, что его ждёт завтрак в одиночестве. Спускаясь вниз, на ходу ответил на телефонный звонок из Вашингтона. Это был Рикардо: он забронировал авиабилет для Бена на рейс Рим-Бангкок на понедельник после обеда.

Тут же подключилась к разговору Виктория: «Здравствуй, Бен. Я скоро вылетаю и встречу тебя в понедельник в аэропорту Суварнабхуми».  Бенджамин решил пошутить: «И где тебя научили так неприлично выражаться?» В ответ раздался мелодичный смех: «Могу и тебя научить кое-чему неприличному. Если ты не против.»

Покончив с яичницей и крепким кофе, он заметил группу людей на палубе яхты. Лимузин стоял, как и вчера у побережья, и Бенджамин решил спуститься к берегу пешком.

Магда и сеньора Луиджи лежали на жезлонгах рядом, но зеркально. Обе в ярких купальных костюмах с широкополыми шляпами на голове: солнце начинало распекать. Волны слегка раскачивали их вместе с носом яхты.

Бенджамину явно импонировала эта мирная обстановка. Было похоже, что дамы считают ниже своего достоинства выяснение отношений из-за его вчерашнего флирта. Это придало ему уверенности: «Могу я предложить свои услуги дамам? Не хотите ли чего либо выпить?»

Фелумена смотрела на него с улыбкой, но без игривости: «С добрым утром, Бен. Как нельзя кстати: я бы выпила лимонада. Надеюсь, ты не забыл со вчерашнего вечера, где бар.» Повернулась к Магде с роскошной улыбкой: «Мне кажется, немного рановато для крепких напитков, не так ли, дорогая?»

Магда поманила мужа пальцем: «Иди ко мне, мой малыш, и подари мамочке утренний поцелуй.» Они чмокнулись чисто театрально. «Знаешь, Фелумена? Я была впечатлена вчерашним Nero D’Avola. И с удовольствием пригублю пару глотков.» Её шаловливый взгляд напомнил Бену вчерашний перебор с вином.

Глаза Фелумены заискрились огоньком азартного соучастника невинного проступка: «Ты умеешь соблазнять. Так и быть, составлю тебе кампанию.» Бенджамин спустился в бар и вскоре вернулся с бокалами и парой бутылок вина.

В ту же минуту к яхте со стороны кормы пришвартовался катер: это был Омар в сопровождении симпатичного мужчины чуть выше среднего роста, в очках. Он несколько неловко перебрался на яхту из-за своего физического недостатка: почти незаметного искривлённого позвоночника.

Омар представил гостя: «Чезаре Фальконе, это о нём вчера говорил  дон Альберто. Мистер Мафрон и мисссис Багратиони, а это моя любимая тётушка сеньора Луиджи.» Чезаре поклонился: «Счастлив знакомству и спасибо за приглашение.»

Он боялся поднять глаза в сторону стройных ног Магды. Она решила слегка подбодрить молодого ученого: «Я рада знакомству, Чезаре. Дон Альберто так восхищён твоим талантом, что сумел заинтересовать и меня. Надеюсь тебя не смущает дружеская обстановка нашего первого свидания?»

Чезаре засиял от комплимента, как новенькая золотая монета: «Благодарю Вас, миссис Багратиони...» Магда протянула ему руку: «Можешь звать меня просто Магдой». Чезаре кивнул головой: «Можете не церемониться со мной, миссис Магда. Я бы и сам с удовольствием окунулся бы в море. Но не захватил с собой купальной одежды.»

Фелумена попросила Омара принести гостю вина и обратилась к нему по-итальянски: «Не стесняйся, Чезаре, можешь окунуться в чём мать родила: нас с Магдой ты ничем не удивишь». Шутка вызвала общий хохот, когда Омар перевёл её на английский.

Бенджамин поднял свой бокал: «Предлагаю тост: за обнажённого Чезаре!» Магда протянула свой бокал и встретилась взглядом с Чезаре. В нём действительно была какая-то изюминка: «Через пару минут мы с тобой уединимся и потолкуем о делах. И тебе не обязательно надо будет раздеваться.»

За его спиной она поймала взгляд Омара. Взгляд, устремлённый в ту часть купальника Магды, которая нечаянно, но беспардонно оголила заветный треугольник.

Магда укрылась полотенцем и повернулась к Бену: «Ты успел переговорить с Рикардо, милый? Он должен был заняться твоим полётом.» Бенджамин кивнул: «Да, всё в порядке. Виктория Либерман встретит меня».

Она взглядом показала ему на свой халат, висевший слева от него. Бенджамин помог накинуть: «Ну вот, Чезаре, теперь мы с тобой оба в нужной форме, и сможем продолжить знакомство в капитанском кубрике». Омар от стыда готов был провалиться сквозь палубу.



11.

Магде понадобилось полчаса, чтобы оценить поистине гениальное изобретение Чезаре: он сумел найти формулу смеси, обладающей не только наркотическим, но и  лечебным свойством. Небольшие контейнеры  легко помещались в кармане и были многоразовыми. Он предложил попробовать образец.

Магда повертела респиратор в руке, он был удобен и лёгок в употреблении: «Спасибо, Чезаре. Как-нибудь попробую, но не сейчас».  Положила в сумку: «Давай-ка мы с тобой встретимся ещё раз,  в Вашингтоне. Надо будет познакомить тебя с экспертами нашей лаборатории. Дон Альберто даст тебе знать, когда я буду готова принять тебя.»

Когда они вернулись на палубу, погода явно испортилась: судя по небу, ожидался дождь. Фелумена уже переоделась в брюки и вязанную кофту: «Нам пора на берег, будет шторм».

Лимузин доставил их в коттедж вовремя: начался ливень. Сеньора Луиджи велела накрыть ланч в просторном подвале, оборудованном, как  место отдыха,  с бильярдом, уютной барной стойкой и длинным обеденным столом. Дон Альберто позвонил Магде и извинился: он вряд ли сможет приехать – София не в форме. «Или скорее, не в духе» - обьяснила его сестрица.

Фелумена взяла на себя роль профессиональной барменши. Она сумела впечатлить Магду коктейлем  собственного изобретения. До ланча дамы успели пропустить по две хороших порций. Обильный обед состоял из ребрышек ягнёнка, жареных на вертеле куропаток и копчённой рыбы.

Десерт, как обычно, остался почти нетронутым. Джентльмены были уже навеселе и окружили бильярдный стол, громко куражась своим мастерством. Вскоре ставки достигли таких высот, что бедный Чезаре был единодушно возведён в ранг судьи: его тощий кошелёк был способен справиться лишь с этой обязанностью.

Фелумена с Магдой уединились в небольшой уютной гостиной на втором этаже. Коктейли и вслед за ними вино из погреба, датированное прошлым веком, превратили их в лучших подруг. Магда поделилась с ней образцом респираторного вещества, оставленного Чезаре.  В Фелумене вмиг проснулась прыть и шалости озорного подростка: она тут же вспрыснула пару доз и глубоко вдохнула в свои просторные лёгкие.

Эффект не заставил себя долго ждать. Веки закрылись и спустя нескольк секунд Магду удивил  её похотливый и зазывающий взгляд: «У меня такое впечатление, что ты меня запустила в космос, дорогая. Но я не хочу лететь туда в одиночестве. Не составишь мне кампанию?»

Магде было как-то неловко отнекиваться. И вместе с тем, любопытно. Решила поддержать. И действительно, очень быстро ощутила лёгкость и вслед за ней... игривость. Наступил какой-то дурман, напомнивший ей  юность, когда она впервые попробовала марихуану на Монмартре. Хорошо известная в Париже дизайнер одежды Элен Фабье по дружески поделилась с ней, и утром Магда проснулась в её постели.

Фелумену потянуло в воспоминания. Она полушёпотом рассказала, как в одиннадцать лет застала  Альберто со своей одноклассницей: «Эта сучка так изящно сосала у него, что и мне захотелось попробовать. Но со мной это произошло значительно позже, и честно говоря, не совсем удачно: сосед сбежал от меня с окровавленным членом.»

Магда не удержалась от дикого хохота: ей импонировало  чувство юмора в сочетании с манерами сицилийской аристократки. Оказалось, что корни семьи Луиджи уходили в раннее среднековье. Двое из предков  носили титул герцога, а прапрабабушка даже родила внебрачного сына от французского принца.

Более того: Фелумена заинтриговала Магду, поделившись о том, что обладает старинной книгой, где черным по белому говорится о кровной связи княжеского рода Багратиони с испанским королевским двором.

Увидев на лице Магды еле заметную тень сомнения, Фелумена упрямо потащила её в свою библиотеку, смежную со спальней.  Приставив лестницу, она попыталась было достать печатную реликвию с верхней полки. Но не расчитала своих сил и упала прямо в обьятия Магды.

Они так и стояли обнявшись, стараясь удержать друг друга. Их дыхание вначале сбивалось в разнобой, а затем слились в одном ритме. Магда только сейчас обратила внимание на необычную голубизну её  глаз. В них светилась искренность и грусть: «Ты не должна была доказывать мне...что-либо. Я тебе верю. Почти, как самой себе.»

Фелумена смотрела на неё с благодарностью: «Если б ты не подхватила меня, я могла бы упасть.... Но с тобой не страшно...падать. Наоборот ..даже  приятно.» Магда в ответ вновь облизнула верхнюю губу, как в прошлую ночь. Фелумена на этот раз сумела поймать кончик языка губами : «Ты способна свести с ума...своим язычком, детка.»

Их поцелуй длился, казалось бы вечность. Руки Фелумены приятно ласкали бюст, спину, бёдра, медленно снимая с неё одежду. Магда не хотела выпускать из своих пальцев её изумительной красоты седые локоны, распустившиеся по вздымающейся от страсти беломраморной груди: «Ты никогда не носишь бюстгальтер. И он тебе совсем не нужен, Фелумена.»

Они медленно опустились на мягкий персидский ковёр. Не произнеся ни слова, прислушивались к дыханию друг друга, находя в нём комфорт и баланс, не нуждающиеся в обьяснении. Спустя десять минут, они уже наслаждались взаимно откликающимися, как эхо, стонами. Теми гортанными стонами, который естесственно сопровождает непрерывный оргазм с вулканическим удовлетворением.

Полунагие и не укрытые, они уснули в просторной постели Фелумены. Уснули так глубоко, что проснулись, лишь когда горничная подошла со стороны Фелумены: «Сеньора, дон Луиджи просил разбудить Вас. Они все ищут, сеньору Магду.»

Фелумена приставила палец к губам: «Тише. Передай дону пусть идёт ко всем чертям. Убирайся и ты! Ты никого здесь не видела! Запомни!» Магда слышала сквозь сон, но не хотела открывать веки. Почувствовала губы Фелумены на плече и её шёпот: «Ты само совершенство, детка, когда спишь.»

Магда протянула руку к мочке её уха, легонько ущипнула, как это делают с детьми в виде наказания и строго предупредила: «Советую тебе, чтоб это осталось позади и без сплетен.»

Дон Альберто встретил Магду с широко распростёртыми обьятиями: «Я и не подозревал, что ты, как говорит моя сестричка, заядлый игрок, всю ночь сражалась за карточным столом. Если бы я знал, то пригласил бы тебя в наш  казино неподалёку от Сан Ремо.» Он так крепко обнял её, что она почувствовала его необычный настрой. Она обьяснила: «Это была моя тайна, которую раскрыла Фелумена»,- она театрально пригрозила ей указательным пальцем, - «Но твоя идея мне по душе: мы обязательно сьездим туда в следующий раз.»

Дон Луиджи выглядел несколько озабоченным, хотя и старался не показывать. Пока накрывали завтрак, он повёл Магду в сторону тенистой аллеи: «Мне звонил наш человек из Кавказа, он  беспокоится о состоянии здоровья Его Святейшества. И советует исключить при  аудиенции дарственные планы.»

Магда слушала его внимательно, не перебивая.



12.

Полковника Самвела Арутюняна задержали при прохождении паспортного контроля в стамбульском аэропорту. Спустя несколько минут, без всяких обьяснений надели наручники и повели через весь зал в комнату без окон, оборудованную под обычный оффис.

За столом сидела молодая женщина в тёмно-коричневом костюме. Она представилась, как Дильбер Айдын: «Вы говорите по-турецки?» Самвел механически соврал: «Нет. Лучше по-английски».

Госпожа Айдын, судя по выправке и тону, несомненно  была из MIT, Национальной разведслужбы Турции: «С какой целью Вы посещали нашу страну?» Полковник, выдержав паузу, выложил заранее заготовленную легенду: «Племянницу отправлял на учёбу в школу при монастыре в Греции».

Офицер  молча положила перед ним фотографию юной девочки, которую в номере гостиницы осматривала дама в келагаи: «И для этого Вам понадобилось проверить её девственность?» На другой фотографии он узнал себя в кампании американца: «Но почему-то она отправилась в Рим вместо Афин. Вы передали племянницу в руки известного наркодилера из Вашингтона по кличке «Пуси»? Я бы на Вашем месте не стала бы сочинять легенды, полковник Арутюнян. Детская проституция – тяжёлое обвинение. Тем более, для чиновника.»

Арутюнян твёрдо решил молчать: «Как гражданин Греции я  буду отвечать только в присутствии адвоката из Посольства». Но когда дверь открылась и на пороге вместо адвоката появился знакомый переводчик из гостиницы, он решил сменить курс на 180 градусов: «Мы можем с Вами договориться: Вам будет крайне ценно  узнать, для кого предназначена «девственница». И чей это был заказ. Но взамен, мне нужны твёрдые гарантии непременной депортации».

Мустафа Джошгун присел в кресло рядом со спецагентом Дильбер. Они обменялись приветствиями, которое не скрывало их давнего знакомства и личных симпатий.  Переводчик турагенства « Открытое небо», оказался резидентом дружественной для Турции страны, Азербайджана. Причём, с солидным стажем.

Помимо прямых служебных, он имел личные, неукоснительные обязательства: его тестем был бывший министр обороны, отставной генерал-полковник Абдулла Бейляр. Он правда,  был в опале, но семья никогда не теряла надежды вновь при удобном случае всплыть на поверхность. Он жил в условиях постоянной слежки и наружного наблюдения, ибо Президенту было известно о тайных планах генерала совершить переворот. Но арестовать его не спешили: мешали его личные связи  в Пентагоне.

Мустафу Джошгун заинтриговала  попытка «торговли живым товаром». Если оперативно разработать эту ситуацию и найти выход на хозяев «Пуси», на того человека, который хочет оказать услугу могущественной персоне в Италии, и скорее всего – в Ватикане, то можно извлечь пользу. Он уже представлял себе, как  разумно использовать этот рычаг, для поддержки задуманной тестем попытки прихода к власти в Баку.  И он решил связаться с опальным генералом.

Абдулле Бейляру было шестьдесят с хвостиком. Кадровый офицер, прошедший две войны, он ни на один день не прекращал регулярных физических нагрузок. И потому выглядел лет на десять, а то и пятнадцать моложе возраста.  Да и природа его не обделила вниманием:  высокий рост, стройная фигура и властный баритон вызывали уважение у  мужчин и восхищение у женщин.

Генерал рано овдовел, и не собирался отказываться от личной свободы, повторно женившись. После вынужденной отставки он жил на достаточно большой и уютной даче в Пиршаги, в  30-ти километрах от столицы.  Хозяйство вела его дальняя родственница Зульфия. К нему переехала и старшая дочь Амалия, муж которой, Мустафа, профессиональный разведчик находился в длительной  служебной командировке в Турции.

Абдулла любил проводить время (а его теперь стало у него чересчур много) на рыбалке. И сегодня он, как обычно, проснулся рано, в 4 утра, и уже садился за руль автомобиля, чтобы отправиться к морю. В это время, Зульфия в ночной сорочке, стоя в дверях позвала: «Звонит Мустафа. Есть срочное сообщение.»

Из разговора, который вёлся на пиршагинском слэнге, понятном лишь им обоим, генералу стало ясно: рыбалка отменяется. Зять по всей видимости, поймал «такую рыбу», что может, как Иисус, накормить весь народ, и изменить судьбу семьи на 180 градусов. Зульфия, стоявшая с ним рядом, поняла по выражению лица генерала, что утренняя весть пришлась ему по душе. Она прижалась к нему, приласкав ниже пупка.

Завершив телефонный разговор, он с улыбкой шлёпнул её по заду: «Раз уж рыбку мне поймать не удалось в море, закину удочку в твою речку.» И взглядом велел подняться вверх по лестнице, ведущей в его спальню. Первым делом, задёрнул шторы, которыми он по ночам закрывал камеру наблюдения. Служба национальной безопасности не брезговала даже этим.

Он редко баловал свою племянницу ласками, но сегодня генерал был на высоте: Зульфия не видела его таким изголодавшимся уже пару месяцев. Ей даже пришлось его угомонить, когда он зарычал, получив победный оргазм: «Тише, развратник! Ради Аллаха, разбудишь Амалию.»

Вернувшись из ванной, Абдулла спустился в подвал и порылся  в  настенном сейфе и  без особого труда нашёл старую записную книжку. Среди множества имён друзей, любовниц и надёжных агентов влияния, ему понадобился номер телефона одного итальянца, который был посредником при заключении сделки по приобретению авиационного вооружения и оборудования лет восемь назад.

Некий Альберто Луиджи тогда остался доволен размером комиссионных. В Азербайджане по примеру России, так называли «откаты» для чиновников высокого ранга и деловых партнёров.  Тогда же познакомившись с ним поближе, министр обороны Абдулла Бейляр, нашёл в нём надёжного партнёра по переговорам. Посол, помогавший с  переводом,  намекнул генералу, что Луиджи – один из самых известных главарей мафии в Италии.

Настало время испытать партнёра ещё разок. Оставалось отправить зятя, Мустафу в гости к  Альберто Луиджи. Это было несложно. Мустафа в Турции был в роли свободного предпринимателя, и мог путешествовать по Европе порой даже без согласования с центром.

Гостиницу Donizetti на Via Gaetano, 19 Мустафа нашёл легко: он уже бывал раньше  в Палермо. Приняв душ, он первым делом  включил телевизор. CNN сообщал о наступлении войск Украины, о сдавшимся в плен российском батальоне. В Кремле состоялась очередная встреча глав Армении и Азербайджана. Когда появилась картинка рукопожатия двух диктаторов , в дверь номера постучали.

Небольшого роста молодая брюнетка представилась на английском: «Меня зовут Стефания. Добро пожаловать в Сицилию. Я буду сопровождать Вас и помогать с переводом. Позволите войти?»  Мустафа продолжая внимательно разглядывать даму, предложил ей сесть, осторожно поинтересовавшись: «О какой встрече идёт речь, сеньора?» Она с деловой улыбкой перекинула ногу на ногу: «Сеньорита: я ещё не замужем. Насколько мне известно Вы приехали в Палермо для встречи с доном Луиджи, не так ли?»

Мустафа вздохнул с облегчением: «Разумеется, сеньорита. Она назначена на ...» - он посмотрел на свои часы. Но его опередили: «Он уже ждёт Вас у себя, это двумя этажами выше. Но прежде чем мы с Вами сядем в лифт, я должна попросить Вас раздеться.» Увидев на его лице смущение, она добавила: «Это рутинное требование  безопасности в отношении всех гостей из России и вокруг неё.»

Когда Мутсафа остался в одних трусах и носках, Стефания с улыбкой потребовала: «Продолжайте, сеньор Джошгун, не стесняйтесь: меня Вы ничем не испугаете.» Но спустя секунду на её лице появился румянец, а в глазах восхищение: «Спасибо. Теперь одевайтесь, мы можем идти к дону.» Выражение лица говорил больше слов: такое она видела впервые!

Дон Луиджи восседал в широком кресле в роскошном халате и с трубкой в руке. У него был хрипловатый голос и выразительный профиль: рядом с ним сидела импозантная дама лет пятидесяти, с внушительным упругим бюстом. Грудь едва умещалась в откровенно распахнутую кофту. Она чем-то напоминала Стефанию, которая представила гостя: «Сеньор Мустафа Джошгун. Это дон Луиджи и моя мать, сеньора Мартурано.»

Хозяин внимательно осмотрел гостя: «Добро пожаловать. Как поживает мой давний друг, сеньор министр....помогите мне правильно произнести его имя...» Стефания перевела и Мустафа улыбнулся: «Бейляр, Абдулла Бейляр. Просил передать Вам свои самые наилучшие пожелания. Правда, он ещё в прошлом году подал в отставку и уже не министр.»

Дон закивал головой: «Да-да. Но мы в Италии всё равно оставляем титул за чиновником такого ранга. Садитесь, Мустафа.»

Стефания расположилась между ними, успевая переводить обоим. Затем нагнулась к уху дона: «Он чист.» Альберто похлопал её по колену. На лице Стефании вновь появился румянец смущения.

Дон Альберто внимательно выслушал всю информацию о предполагаемом подарке Папе Римскому. Когда Мустафа назвал имя Родольфо из Вашингтона, дону стало понятно, о ком идёт речь. Он взял короткую паузу и спросил: «А в чём интерес генерала Абдуллы? Что я могу сделать для него?»

Мустафа сконфуженно посмотрел в сторону двух дам, матери и дочери. Дон Луиджи понял, что разговор примет строго конфиденциальный характер. Он повернулся вначале к Софии, затем к её дочери и сказал что-то  на сицилийском наречии. Они обе с очаровательной улыбкой направились в сторону спальни и прикрыли за собой дверь.

Дон Альберто пригласил Мустафу к продолжению беседы: «Я ещё не плох в английском языке и мы можем обойтись без помощи Стефании.» 


13.

Боинг-737 авиакампании Thai Airlines благополучно приземлился в аэропорту Таиланда строго по расписанию: в 18:30 по местному времени. Бенджамин схватил небольшой саквояж и был неописуемо рад тому, что прибыл налегке. Виктория Либерман издали махала ему рукой: небольшого роста, стройная, в летней прозрачной кофте и тонких широких шароварах.

Она хотела было обняться с боссом, но Бенджамин вежливо протянул ей руку: «Спасибо, что нашла время. Магда просила передать, что  высоко ценит твои усердия.» Это были трафаретные слова, предназначенные сослуживцам от имени руководства кампании.

Викторию несколько смутил холодный приём после дружеской, почти игривой переписки по электронной почте. Но после минутного замешательства, она приняла новые правила игры: «Никаких проблем, сэр. Я всего лишь выполняю свои обязанности. Вас ждёт автомобиль с водителем и люксовые апартаменты в пятизвёздочной гостинице Sheraton Grande".

В автомобиле было прохладно, и Бен надел лёгкую куртку, о которой  в последний момент напомнила заботливая Магда. Карман слегка оттопыривался: там лежал образец  препарата, который накануне преподнёс ему молодой ученый Чезаре Фальконе. Он просил попробовать при  случае. Магда приняла решение начать лабораторное тестирование препарата уже на следующей неделе.

Виктория сидела слева от него, изучала статистические показатели фирмы, выставленной на продажу. Пробегая взглядом, она отмечала красными кружочками и линиями основные параметры документа для Бенджамина. Чуть наклонилась в его сторону: «Мне кажется, нам необходимо дополнительно проверить на месте мощность оборудований по упаковке, наличие вакансий среди администрации и перспективу расширения производства.»

От неё исходило приятное сочетание свежего постельного белья и морского прибоя. Бенджамин пытался проследить за цифрами, зажатыми в кружки, но глаза упрямо смотрели на прозрачную кофту,под которой крупные соски затмевали всю цифровую статистику. Её груди напоминали маленькие «персики» и  вполне могли уместиться в его широкой ладони. И это так настойчиво контрастировало с тяжёлыми «арбузами» XL у Фелумены и даже среднего размера «дыньками» у  Магды.

Чтобы отвлечься от «фруктовых» соблазнов, он безразличным тоном спросил: «Кто владелец фирмы, и какова истинная причина продажи? Не угроза ли банкротства?» Виктория загадочно улыбнулась: «Согласно документам, фирма принадлежит госпоже Сирипхон Тхепхи, кузине Королевы.»

Его внимание застряло на её губах. Нижняя  была значительна толще верхней, и каким-то образом притягивало к себе. Тем временем, она продолжала: «Но мне удалось обнаружить регулярные финансовые потоки в Россию, в конкретный Банк, близкий к администрации Кремля. Банком руководит некий Константин Суворов. Но он, пожалуй, тоже декоративная фигура.»

Бенджамин силой воли переправил свой взгляд от Виктории в спину водителя: «То есть, нам неизвестно, кто настоящий хозяин и причина продажи фирмы?»- нетерпеливо повторил вопрос.  Виктория спрятала бумаги в сумку и ласково обьяснила: «Дело в том, что я сверила список российских физических лиц, попавших под  наши новые санкции. Речь идёт о сыне главы Внешней Разведки России, Сергее Капустине. Руководство фирмы и не скрывает, что причиной продажи стали санкции.»

Автомобиль притормозил перед фешенебельной гостиницей Sheraton Grande. Их номера были расположены на одном и том же этаже. Виктория проводила босса до двери, и показала на дверь напротив: «Я буквально под рукой. Какие ближайшие планы?» Бенджамин посмотрел на часы: «Давай-ка встретимся через час и поужинаем где-нибудь. Выбор кухни - на твой вкус.»

С блаженством приняв душ, он  включил американский канал новостей, смакуя виски со льдом. Они его заинтриговали. В Италии назревал очередной правительственный кризис: местная пресса обвиняла премьер-министра в коррупции. Речь шла о нарушениях при внешнеторговых операциях, в частности при оказании военной помощи небольшим государствам на Южном Кавказе.

Дотошные журналисты докопались и до его семьи: мелькнули фотографии его супруги и дочери, якобы уличённых в связях с сицилийской мафией. Он увидел на экране физиономию своего давнего коллеги, репортёра Джека Фостера. Того самого, который прославилися на политических сенсациях

Премьер Сальваторе Мартурано выглядел довольно растерянным, отвечая на вопрос, знаком ли он лично с главой сицилийской мафии доном Альберто Луиджи. На экране замелькали фотографии дона Альберто в обнимку с супругой премьера и его дочерью. Бенджамин прибавил звук, но напрасно: очередная реклама обещала самые надёжные презерватиы известной бельгийской фирмы.

Садясь в кресло, Бен почувствовал нечто твёрдое под ягодицей. Оказалось, сел на карман куртки, в котором лежал злополучный респиратор Чезаре. Продолжая смотреть новости, он повертел его в руке и  решил попробовать. Вдохнул пару раз: он оказался без запаха. Но достаточно эффективный. Головная боль исчезла, дыхание очистилось, зрение затуманилось. Веки отяжелели и  сомкнулись совершенно непроизвольно. Ему показалось, что он уснул. Хотя не терял связи с теленовостями, которые звучали, словно из трубы.

Бенджамин не знал, как долго стучали в дверь номера. Но услышал собственный голос, как бы со стороны: «Открыто. Входите.» Это была Виктория: «Надеюсь, всё ОК?» - спросила с некоторым беспокойством. Она выглядела супер эелегантно в  светло-голубом платье с откровенным декольте, с маленькой сумочкой, в туфлях на высоком каблуке.

Бенджамину показалось, что он не чувствует тяжести собственного веса, будто ходит по батуту: «Извини, чуточку задремал: новости стали такими нудными! Ты не находишь?» Она кивнула в знак согласия: «Я их вообще стараюсь не смотреть без особой надобности.» Подошла к нему вплотную, заботливо подтянула галстук и поправила воротник голубой сорочки: «Кажется мы оба не договариваясь предпочли к ужину голубой цвет. Это добрый знак.»

Она стояла так близко, что Бенджамину показалось, будто он слышит биение её сердца. Но это был стук в его собственных висках: первый сигнал полового возбуждения, наступающего обычно после Viagra.

Они быстро сошлись в выборе европейской кухни. Ресторан  Urbani Truffle был забит: было начало девятого вечера. Хорошо что Виктория благоразумно зарезервировала столик. Но прежде чем его занять, Бенджамин предложил промочить горло в баре. Он заказал шотландское виски, а она – коктейль Manhattan. За барной стойкой было шумно и  тесно,  им пришлось сесть буквально попой к попе.

Виктория вдруг вспомнила, как они впервые познакомились с ним, тогдашним новым заместителем мадам Багратиони. Призналась по большому секрету, что почти все дамы корпорации влюблены в симпатичного вице-президента по самые интимные места. Он шутливо спросил: «Надеюсь, включая и тебя?»

Она заказала второй коктейль и попросила бармена угостить её сигаретой. Выпустив дым, она ответила на его вопрос: «Меня в этом списке нет, Бенджамин.» Взяв паузу, она посмотрела ему прямо в глаза и выпалила: «Потому что я  не влюблена в тебя,  а просто горю желанием трахать тебя всю ночь.»

Он притянул её к себе. Её нижняя пухленькая губа безропотно утонула между его языком и нёбом. Под барной стойкой он почувствовал её руку: она искала, легко нашла и уже овладела «малышом» полновластно. Спустя пять минут они уже быстрым шагом направлялись в сторону гостиницы, забыв о зарезированном столике.  К счастью для обоих отель находился в том же квартале.

Такого вулкана физической потребности в соитии Бенджамин не испытывал с юности. С той самой ночи, когда его совратила лучшая подруга матери, Изабелла. И сейчас видя перед собой скачущую на на нём Викторию, он отчётливо вспомнил ту ночь, когда он стал мужчиной.

Виктория многим напоминала Изабеллу. Ей столько же, сколько Изабелле было в те годы, сорок с хвостиком. Её хрупкие плечи, изящный изгиб спины, тонкая талия и идеальной окружности ягодицы были почти повторением его первой женщины. Но в отличие от Изабеллы, Виктории не приходилось его учить: она играла на нём, как на давно слаженном музыкальном инструменте.

Играла без нот, без фальши, с абсолютным слухом. Бенджамин был без ума от прелюдии, которой он готов был наслаждаться до утра: её глаза неотрывно прислушивались к его дыханию, и соизмеряли октавы с его эмоциями. Поняв, что достигла самых высоких нот, она с удовлетворением обняла ладонями обалденный результат своей страсти и торжественно оседлала влажным влагалищем и ягодицами.

Её страсть была схожа с талантливым исполнением кантаты. Кантаты, которую вроде бы все знают наизусть с незапямятных времён. Тем не менее, у каждого свои, очень индивидуальные увертюры и финал. Бенджамин приподнял Викторию в середине симфонии любви и взял на себя роль дирижёра. При первых же движениях Виктория издала возглас, который отозвался в его мозгу, как наивысший комплимент: «Ты мой Бог, детка!»

Он из последних сил пытался продлить финал необузданного концерта, но не мог сдержаться и  свалился без сил, тяжело дыша. И тут Виктория совершила нечто фантастическое: соскользнув к его коленям, своими волшебными губами ввела его в такую глубокую кому, которой он не помнил с далёкой юности.

Очнулся Бен около пяти утра. Виктории рядом не было. Пытался вспомнить детали прошлой ночи. Но голова раскалывалась: давало о себе знать сочетание злополучного препарата с алкоголем. Срочно нужны болеутоляющие таблетки, которых как назло при себе  не было.

Он набросил халат и направился в соседний номер, к Виктории. Его рука уже была готова тихо постучать, чтобы не слишком шуметь среди ночи. Но тут его слух вдруг уловил голос за дверью. Это был голос Виктории. И скорее всего, она беседовала с кем-то по телефону, ибо второго голоса не было.

Бенджамин машинально посмотрел на часы: 4: 48 утра. Он  застыл с подозрением и прислушался: неужели Магда решила проследить?

Массивная дверь номера здорово заглушала звуки. Но Бенджамину удалось услышать несколько фраз, которые его просто шокировали: «Он не будет торговаться... проценты не подлежат дискуссии!... Считайте....вам дико повезло.»  Бенджамин вернулся к себе без обезболивающих таблеток: нужда в них категорически отпала.


14.

Магда внимательно выслушала дона Альберто. Из его слов выходило, что некий генерал из какой-то небольшой страны оказал ей неоценимую услугу, предупредив о начале расследования турецкими спецслужбами попытки транспортировки несовершеннолетней проститутки в Италию.

Помимо всего, турецкие спецслужбы якобы располагают показаниями  поставщика юной проститутки из Армении, именами организатора перевозки из США и заказчика из Ватикана. Итальянская полиция уже извещена о некоем американце Родольфо Аугусто по кличке «Пуси»  и находится во всеоружии.

Надёжный источник также сообщал, что известный репортёр CNN Джек Фостер потирает руки и с нетерпением ждёт, когда сможет вбросить в информационное поле очередную «бомбу».

Дон Альберто считал, что необходимо как-то предупредить Родольфо, у которого находится некий «подарок», предназначенный для высокопосталенного  лица в Ватикане. Омар посмотрел на часы и справедливо возразил: «Уже поздно: самолёт приземлится в аэропорту Фьюмичино через три с половиной часа.»

Магда обхватила голову руками, прикрыла веки и  отключилась на несколько секунд. Затем не произнеся ни слова, позвонила  кардиналу Томазо Винченцо. После двух-трёх фраз с  тревогой за репутацию Ватикана, она сказала ему тоном, не терпящим возражений: «Вашей Службе безопасности нужно дать срочное поручение: немедленно обеспечить благополучную встречу и опеку юной послушницы. К Ватикану не прилипнет грязь, если послушницу пристроить в монастырь.»

Кардинал заверил Магду, что после приземления она сразу же будет доставлена в монастырь Mater Eccesiae, непосредственно на территории Ватикана.

Кардинал Винченцо не мог скрыть своей готовности взять девочку под свою опеку и личную ответственность: «Дорогая сеньора, Христос возблагодарит Вас за столь благородный поступок в отношении сироты. Не уверен, что Его Святейшейство сумеет сам оценить Вашу щедрость. Врачи не рекомендуют ему покидать постель. И посему он возможно  сможет Вас принять только  в своей опочивальне. И не более чем  минут на пять-десять.»

Магда поняла, что драгоценным «подарком» теперь непременно воспользуется кардинал Томазо: «После аудиенции с Его Святейшеством, я бы хотела кое о чём переговорить с Вашим Высокопресвещенством. Мне кажется, ситуация в Святом Престоле скоро может измениться, и нам следует конфиденциально обсудить с Вами некоторые частные вопросы.»

Кардинал поблагодарил искренне и с надеждой: «Святой Престол всегда благосклонен к выдающимся личностям. Сочту за честь принять Вас в своей скромной обители.»  Прежде чем, завершить беседу, Магда напомнила кардиналу о происках бульварной прессы: «Насколько мне известно некоторые газетёнки уже готовятся опорочить Ватикан и имя Его Святейшества. Было бы благоразумно, если бы итальянские средства информации  узнали всю правду из Ваших уст, святой отец.»

Кардинал согласился и обещал срочно заняться этим, после чего добавил: «Дорогая сеньора Магда, я подозреваю, что Вы планируете обсудить с Его Святейшеством вопрос о своём протеже из Церкви Св. Магдалены... его звать, кажется Энтони Блак? Я мог бы взять на себя выполнение этой миссии.»

Магда поняла, что юная девственница из Армении этой же ночью сменит своего благодетеля: «Вы мне окажете неоценимую услугу, Ваше высокопреосвещенство. Падре Блак давно заслужил возведения в сан архиепископа.»

Кардинал взял небольшую паузу, а затем твёрдым голосом ответил: «Даже не следует беспокоить Папу, тем более в его нынешнем состоянии. Отец Энтони будет интронизирован. Я лично оповещу его об этом письменно.»

Магда почувствовала, как её тело напряглось при одном лишь упоминании имени отца Энтони: «Благодарю Вас, Ваше преосвещенство. Желательно, чтобы он получил такое послание к моему возвращению домой в ближайший понедельник.»

Закончив важную беседу, Магда вдруг заметила проницательный взгляд Омара: он безусловно понял по изменившемуся  лицу Магды, что Энтони Блак представляет для неё наивысший интерес.

Дон Альберто между тем, даже не подал виду. Он  был в восторге: « Брависсимо. Всегда знал, что ты политический гроссмейстер, Магда. И потому хочу предложить тебе сделать ещё пару ходов на глобальной доске.»

Но сначала он попросил Омара позаботиться о Родольфо, которого могут всё же арестовать при посадке самолёта в Риме. После его ухода дон Луиджи придвинулся ближе к Магде: «Я думаю тебя заинтересует предложение того самого генерала, который вовремя нас предупредил. Его долгосрочный интерес заключается в реализации проекта смещения местного Президента и прихода к власти.»

Магда отпила арманьяк со льдом и спросила: «А при чём тут мы?» Дон Альберто хитро подмигнул ей: «Не «мы», а ты. Ты же знаешь, я уже отхожу от дел и передаю бразды правления в руки Омара. А ему рановато лезть в политику. Но мне показалось, что тебя может заинтересовать возможность приобрести не какую-то там кампанию, или даже конгломерат. Есть шанс положить в свою сумочку целую страну, пусть небольшую, но богатую рессурсами.»

Губы Магды разошлись в улыбке: «Предложение заманчивое. Но что для этого я должна сделать?» Дон Альберто пожал плечами: «Пустячок: помочь генералу Абдулле прийти к власти. Иначе говоря, совершить переворот.» Магда расхохоталась: «Всего то ничего: только скинуть Президента!» Они  хохотали вместе. Затем дон Альберто бросил зерно, которое обещало дать серьёзный урожай: «Нынешний диктатор – ближайший союзник русского медведя. Белый дом несомненно оценит твой вклад в разрушение этого альянса.»

В это время вошла сеньора Фелумена: «Вы не проголодались ещё? Стол уже накрыт.»  Спускаясь на первый этаж, Магда хлопнула дона Альберто по плечу: «А ты знаешь? Пожалуй я рискну. Надо всего лишь подумать о рычаге. Об инструменте надёжного и долгосрочного управления твоим генералом. Ведь став Президентом, он может увильнуть хвостом.»

Со стороны аллеи быстрым шагом направлялся к ним Омар. Дон Альберто по выражению его лица понял: произошло непоправимое. Магда вопросительно посмотрела на консильери. Тот еле слышно сообщил: «Моим людям не удалось перехватить Родольфо. Карабинеры видимо его давно ждали.»

Магда обменялась взглядом с доном Альберто, а затем отчеканила не подлежащее обсуждению решение: «Он должен замолчать. Желательно навсегда.» Омар подвинул ей стул, помогая сесть: «Приятного апетита, мадам. Я этим займусь. Причём, немедленно.»


 15.

Стефания никогда прежде не видела отца таким поникшим и безвольным. Он  казался ей прирождённым лидером, всегда элегантным, хладнокровным и способным найти выход из любого положения. Он и был таким. Иначе, чем обьяснить, что он уже в третий раз возглавил правительство, ведя за собой консерваторов всей Италии. Всякий раз успешно выходит из сложных политических интриг.

А сейчас он сидел у себя в загородной вилле за рабочим столом, откинувшись в кресле, дымя сигарой с отрешённым взглядом, устремлённым на портрет жены, висевший на противопложной стене. София на фотографии выглядела совсем молодой, очень похожей на дочь, Стефанию.

Он отпил джин с тоником и глухим тембром произнёс, как бы беседуя с самим собой: «Она ведь не была такой, когда мы с ней только поженились.» Стефания начала соображать: видимо, произошло нечто, связанное с изменой матери. О многолетней любовной связи между Софией и доном Альберто отцу давно было известно. Она подсела к нему на  колени, погладила седые виски: «Опять грязные сплетни? Не обращай на них внимания, папа.»

Он обнял её за талию и грустно произнёс: «На сей раз дело посерьёзнее. Передай  Альберто Луиджи, что Джек Фостер дал мне открыто понять, что готовит «многосерийную бомбу» с интимными фотографиями из многочисленных спален этого старого развратника.»

Стефания вскочила, как ужаленная: «Не может быть, папа!» Он с тяжёлым вздохом ответил: «К сожалению, это более, чем возможно, сокровище моё. Джек Фостер из тех болтунов, кто  не станет угрожать Премьеру так открыто и нагло, не имея под рукой доказательств.»

После гнетущей паузы добавил, глядя прямо ей в глаза: «Более того, для меня стало шоком другое. Оказывается, со слов Фостера, с недавних пор и ты участвуешь в его оргиях. Это меня подкосило окончательно.»

Стефанию бросило в нервную дрожь: ей было ужасно стыдно, что об этом теперь знает и отец. И только сейчас она заметила на правом углу письменного стола Beretta 9m, пистолет, подаренный отцу доном Альберто в день его пятидесятилетия.
 
Она сумела опередить отца буквально на пару секунд. Схватила пистолет и спрятала его в сумку: «Ты не сделаешь этого! Я тебя безмерно люблю, и хотя бы во имя моей любви ты не сделашь этого!» Он с лёгкой ухмылкой тихо ответил: «Я тебя тоже люблю. И продолжаю любить твою мать. Люблю её, как и в молодости. Я её не смею упрекать: доля вины лежит и на мне. Но Фостер не оставил мне выбора. Ибо после публичного скандала я не смогу  делать вид, что по-прежнему успешен, удачлив, счастлив. И главное: достоин руководить страной и даже заниматься политикой. Только смерть может смыть мой позор.»

Стефания упала перед ним на колени: «Я не буду просить у тебя прощения. Ни за себя, ни за мать. Всего лишь обещаю тебе твёрдо: никаких грязных инсинуаций не будет. Дай мне только пару дней.»

Она стремглав сбежала вниз. В машине её всё ещё ждал гость дона Альберто, Мустафа Джошгун, которого она должна была привезти на итоговую встречу с доном. Но по пути заглянула к отцу, с которым не виделась пару недель. Она села за руль и по бледности лица Мустафа понял: Стефания не в себе. Он хотел было спросить, в чём дело, но решил дать ей время успокоиться.

Через минут сорок они молча подьехали к величественному дворцу, утопающему в роскошном парке. Это был один из многочисленных владений дона Альберто.

Стефания взглядом пригласила Мустафу следовать за ней. Промчалась мимо прислуги и поднялась по широкой лестнице на второй этаж с такой скоростью, что Мустафа еле успевал за ней, и неожиданно остановился за её спиной, как вкопанный: они оказались в просторной ванной, оборудованной истинно по-королевски. Из небольшого бассейна раздавался плеск воды, женский смех и мужской баритон.

Неожиданно эхом раздался требовательный голос Стефании: «Это я. Нам срочно нужно поговорить.» Из голубой воды вышли два полунамыленных и обнажённых тела: дон Альберто и София. Мустафе пришлось отвернуться, но он всё же успел увидеть неописуемую красоту вроде бы уже немолодой женщины. Её фигуре и упругому бюсту могли позавидовать многие известные модели.

«В чём дело, детка? Ты так врываешься, будто стреляли в президента Италии!» -возмутился дон Альберто, укрывая Софию банным халатом. О себе он то ли  забыл, то ли не придал значения. Стефания обвела их обоих стеклянным взглядом: «Я подожду в офисе.»

Они с Мустафой уселись в протиположные кресла. Горничная принесла фруктовую воду. Стефания с грустью посмотрела на Мустафу: «Я бы не хотела делать Вас свидетелем семейных сцен, но пришлось, извините. Хотя уверена, что в любом случае вряд ли понимаете язык. Но вынуждена из-за некоторых обстоятельств. Знаю, что через несколько часов Вам надо быть в аэропорту. А перед этим дон Альберто собирался передать важное сообщение Вашему тестю, генералу.»

Мутафа понимающе кивнул: «Прошу Вас, не обращайте на меня внимания. Понимаю, что у Вас произошло что-то личное. Но если нужна моя помощь, то можете смело расчитывать на меня.» Она успела взглядом поблагодарить его, когда вошли дон Альберто и София. Уже одетые.

Стефания очень сухо, спокойно, но с цементным выражением лица ввела их в курс дела. Дон Альберто одним махом опрокинул полстакана виски, швырнул стакан с таким размахом, что вдребезги разбил висящий на стене телевизор.

Сел на диван и на минуту задумался. Затем взял телефон и набрал консильери: «Найди мне Бруно. Жду его максимум через час.» Стефания мягко попыталась остановить его: «Бруно тут не годится. За ним огромный шлейф, и он уже давно на виду. Следы сразу приведут к тебе.»

Он внимательно посмотрел на неё: «Найти «чистенького» потребует времени, а его у нас, как я понимаю, нет.» Стефания подсела к нему и спокойно сказала:  «Нужен человек далёкий от криминала. Я, к примеру, смогу сделать это акккуратно и бесшумно.» Мать тут же  вскочила с криком: «Никогда! Слышишь? Только через мой труп! Альберто, ты ведь не допустишь этого?»

Мустафа хоть и не понимал ни слова, но чувствовал: нужно предложить помощь. «Извините, что вмешиваюсь, - сказал по-английски, - но хочу повторить то, что недавно говорил уже Стефании. Вы можете на меня расчитывать. В самом прямом смысле этого понятия.» В наступившей тишине он повторил для убедительности: «Во всех отношениях.»

Дон Альберто закурил и посмотрел на него, словно видел впервые: «А оружием ты владеешь, Мустафа?» Тот усмехнулся: «Я - майор специальных служб, дон Альберто. Можете не сомневаться: это моя профессия.» Стефания подарила Мустафе взгляд, полный восхищения и благодарности.

Дон Альберто медленно, но внятно обьяснил: «Речь идёт о наказании журналиста, готовящего грязный пасквиль на премьер-министра Сальваторе Мартурано.» Мустафа только сейчас сообразил: ту же фамилию носят и эти две дамы. Одна из них его супруга, а вторая дочь. Но не стал задавать лишних вопросов: «Мне всего лишь понадобится надёжный наводчик.»

Дон Альберто спросил: «Можешь ли ты перенести свой отьезд домой на завтра? Дело в том, что Джека Фостера удобнее застать врасплох ранним утром. И желательно – ближайшим.» Стефания ковырялась в ноутбуке и вскоре предложила: «Есть удобный рейс через Франкфурт в 10:20 утра. Вас устроит?» Мустафа развёл руками: «Мне особенно спешить некуда. Главное, чтобы я привёз моему тестю добрые вести от дона Альберто.» - решил напомнить о главном.

Дон только сейчас вспомнил о последнем разговоре с Магдой: «Передай генералу Абдулле,что  предварительное согласие на реализацию его плана у него в кармане. Ему сообщат о дате и месте личной встречи с мадам Багратиони.» Затем он добавил: «Что касается, твоей помощи, то она будет щедро вознаграждена, Мустафа. Думаю, пара миллионов евро будут совсем нелишними. Тебе надо просто дать мне знать, как и куда доставить.»

И затем подвёл черту, уже по-сицилийски обратившись к дамам: «Давно пора избавиться от Джека Фостера. И в таком деле нам действительно нужен именно чужак. Теперь следы могут увести расследование в Южный Кавказ.»



16.

Бенджамин поспешил к себе, быстро снял с себя халат и лёг в постель. Почти не сомневался, что Виктория не заставит себя долго ждать. Действительно, не прошло и десяти минут, как он услышал слабый скрип входной двери. В полумраке она на цыпочках подошла к постели, сбросила халат, вспрыснула освежитель тела в трёх наиболее важных местах, словно перекрестилась, и подошла с его стороны к тумбочке.

Уверенная, что Бенджамин крепко спит, проверила карманы его куртки. Вчера после ресторана он украдкой пользовался респиратором. В темноте было невозможно найти какие либо  инструкции по пользованию. Виктория решила, что это обычный ингалятор для дыхательных путей. Вначале положила его обратно в карман, но потом женское любопытство взяло вверх: она дважды вспрыснула его в рот и глубоко вдохнула. Непроизвольный кашель «разбудил» Бена.

Он «спросонья» посмотрел на часы: было пять утра с хвостиком. Виктория стояла перед ним в чем мать родила: «С добрым утром, мой сладкий. После королевского минета у меня стало в горле першить, и вот решила попользоваться твоим ингалятором. Ты не против?»

Она перепрыгнула через него и протянула руку к его спящему пока достоинству: «Не знаю, как ты, но твой «дружок» уже просыпается». Бен попытался сыграть роль уставшего плейбоя: «Тебе нет цены в постели, детка.»

Виктория неожиданно для себя почувствовала усиленное сердцебиение и «молоточки» в висках. Кровь заиграла на щеках, а затем приятными волнами прошлась по всему телу. Он посмотрел на неё, понимая что препарат видимо, особенно эффективен через полость рта. Её соски взбухли на его глазах, хотя он к ним не притрагивался. Её взгляд был затуманен, она облизала высохшие губы.

Он вдруг услышал её демонический и требовательный шёпот: «Я хочу тебя трахать, Бен! Слышишь?!» Она перекинула ногу через его голову, обрушившись своей уже влажной плотью на его губы, схватилась двумя руками за просыпающегося «дружка» и ввела его до самой гортани.

Бешенный танец возбуждённой самки продолжался минут пятнадцать, пока целый каскад коротких оргазмов не завершился бурным вулканом. Она с вылезающими из орбиты глазами рухнула на подушку, тяжело дыша: «Сукин ты сын, Бен! Это же никакой не ингалятор, а возбудитель!» Он не произнеся ни слова, направился под душ.

После душа они совместили поздний завтрак с ранним ланчем в одном из тайских таверн. Бенджамин передумал звонить Магде пока не сумеет окончательно убедиться в своих подозрениях.    Виктория выглядела сконфуженной, но не теряла своего дамского величия: «После вчерашней ночи, и особенно сегодняшнего утра я задаю себе один и тот же вопрос: «Что может удерживать самодостаточного, умного молодого мужчину в браке с женщиной, чуть ли не на 20 лет старше? » И не могу найти разумного обьяснения. Неужели только деньги?»

Бенджамин ловко орудуя палочками, с удовольствием поедал остатки салата со шримпами. Он уже определился со стратегией в новой игре: «Тебе может показаться наигранным, но после твоей головокружительной страсти в пять утра, я понял: мой брак с Магдой ....» Он намеренно затянул паузу, глядя ей в глаза. Её рука с ложкой супа зависла в воздухе, губы раскрылись, взгляд заморозился, уставившись ему в рот. Он продолжил с чувством: «...мой брак с Магдой ...был непростительной ошибкой.»

Рука Виктории слегка задрожала, суп с ложки вылился на стол. Она схватила салфетку и закрыла своё лицо. Спустя несколько секунд он увидел, что глаза её полны слёз. Они долго смотрели друг на друга. Молчание прервала она: «С первого дня нашего знакомства я тайно мечтала провести с тобой хотя бы одну ночь. И моя мечта свершилась. И даже если у нас с тобой нет никакого будущего, я уже благодарна тебе за эти слова».

Их взгляды пересеклись. Он выглядел безумно влюблённым. И Виктория решила, не откладывая поставить точку: «Не обижайся, Бен,  но у  Магды откровенно ****ский вид. О её извращённых похождениях ходят грязные сплетни. Говорят,  она  сношается сидя верхом на унитазе.И это в шестьдесят лет!?»
 
Бенджамин именно этого и ждал. Ему стал известен отправитель конверта с интимным фото. Он протянул руку через стол и встретил её пальцы в своей ладони: «Мне кажется, мы созданы для счастья. И вправе сами определять своё будущее. Но давай обсудим всё это после деловой встречи, ради которой мы с тобой здесь.»

Она с благодарностью пожала ему руку и проворковала: «Ты даже не представляешь себе, какие горизонты могут раскрыться перед нами, перед тобой.... если сегодняшняя встреча закончится подписанием договора. Поверь мне,  мы станем обладателями целого состояния.»

Он с улыбкой попросил официанта принести счёт. Времени оставалось достаточно: встреча была назначена на пять вечера, то есть через три с половиной часа. Виктория предложила сьездить в Храм лежащего Будды. Бенджамин ласково отклонил: «После вчерашней ночи, я бы сам с удовольствием на часик превратился бы в лежащего Будду. Хочу выглядеть свежим на встрече. Жду тебя в 4:30.»

Вернувшись в гостиницу, он внимательно осмотрел номер. Вспомнил про камеру в джете, фотографию, на которой Магда сидя на унитазе делала ему минет. Ему стало ясно, что шантаж - дело рук Виктории. Он включил телевизор на громкий звук, затем направился в ванную. Заперевшись изнутри набрал Магду.

Её грудной голос был усталым: «Извини, я наверное не совсем вовремя. Но мне кажется, от Виктории придётся избавится». Он вкратце сообщил всё, что ей следовало знать. Разумеется, утаив близкие с ней отношения.

Магда после короткой паузы вынесла решение: «Постарайся перенести подписание документов на один день. Завтра с тобой по телефону свяжется человек. Ответишь на его вопросы и позже вместе с ним вылетишь обратно домой, в Вашингтон.» Бен удивился: «Ты не поняла ещё окончательно: я сказал, что-то надо делать с Викторией.»

Магда тяжело вздохнула: «Предоставь это мне, Бен.» Он попытался спросить её: «Но зачем в Нью-Йорк, а не в Палермо?» Но Магда уже отключила связь.


17.

Двое карабинеров сняли Родольфо Аугусто у трапа самолёта, когда он начал спускаться, держа за руку миловидную девочку. Он долго пытался обьяснить полиции, что подросток находится на его попечении и он несёт ответственность за её безопасность.

Старший из двоих, представившийся как сержант Джузеппе Протеро, надевая наручники, успокоил его: «Ребёнок  будет в надёжных руках» и показал на монахиню в сопровождении двух офицеров безопасности Ватикана. Они уже окружили малышку и повели в сторону здания аэропорта.

Родольфо предстоял путь в противоположном направлении: на лётном поле позади  авиалайнера стоял небольшой полицейский фургон с мигалками и четверо мотоциклистов сопровождения. «Какое внимание к моей скромной персоне!» - подумал про себя «Пуси».

Судья не оказался бюрократом, и за 15 минут успел предьявить гражданину США Аугусто обвинение в нелегальном провозе несовершеннолетней в целях проституции. Его поселили в камеру предварительного заключения с перспективой последующей депортации в Турцию, согласно заявки Интерпола.

Родольфо был спокоен за девочку: ибо она попала именно туда, куда её предполагала отправить Магда Багратиони в качестве подарка для Папы Римского. Об этом Родольфо догадывался с самого начала: девочку необходимо было тщательно проверить на девственность и затем передать Багратиони из рук в руки в гостинице «Ватикан».

Что касается его собственной участи, то и по этому поводу он не сильно беспокоился: был уверен в том, что Магда  не даст ему долго сидеть за решёткой. Ибо для неё был риск услышать своё имя при громких судебных расследованиях.

В просторной камере, предусмотренной для десятерых заключённых, он насчитал пятерых кроме себя. К нему подсел мужчина лет сорока в приличном, но сильно помятом костюме и представился: «Я  Роберто, а как тебя звать?» Они познакомились. Оказалось, что Роберто «нечаянно» избил свою девушку, а та позвонила в полицию.

Рудольфо «честно» признался, что не имеет представления, за что сидит. Чтобы сменить тему, он спросил, нет ли возможности использовать телефон. Роберто подмигнул ему и заговорщически предложил помощь, но в обмен на интимную услугу: «У меня после попойки всегда «сухостой».

Родольфо был даже слегка польщён: «Я  сделаю тебе такой минет, что ты забудешь про свою шлюху, красавчик!» У Роберто появился азартный огонёк в глазах. Он постучал в решётку, вызывая карабинера. Затем что то шепнул ему на ухо, незаметно протянул ему деньги. Повернулся к Родольфо и пальцами дал знать: все в порядке.

Действительно, спустя минуту карабинер вернулся, держа в руках телефон, с которым его заставили расстаться там же в полицейском участке.

Родольфо набрал автосалон Левински: «Привет, Шейла. Срочно соедини меня с Фрэнком». «Разводной ключ» оказался на месте: «Милый, меня скрутили в римском аэропорту, скоро депортируют в Стамбул. Передай хозяйке, что я обещаю быть паинькой. Но долго молчать на турецкой жаровне не смогу.» Зарядка на телефоне закончилась вовремя: он услышал «ОК».

Кормили здесь безобразно: он предложил свою еду Роберто. Около полуночи «Пуси» почувствовал, что еле держится на ногах: сказалась предыдущая ночная оргия с Мустафой. И тут он вспомнил опасения полковника Арутюняна. Мысленно принял решение: «Надо будет стереть этого турка в порошок. Займусь им, как только выберусь отсюда!»

В это время к нему подсел Роберто с уже торчащим из ширинки возбуждённым орудием любви. Родольфо попытался перенести это на утро, но Роберто схватил его тонкую шею крепкой ладонью и опустил голову к своему паху: «Долги надо возвращать вовремя, сучка!» «Пуси» и сам чуть ли не с самого детства питал слабость к оральному сексу. И теперь, даже сильно уставший и полусонный, он не смог скрыть от партнёра собственного наслаждения, когда обхватил «ствол» губами.

Но не успел он сделать и нескольких движений, как почувствовал лёгкий укол в затылок под длинными локонами. «Пуси» оторвался на миг, чтобы спросить «За что?» Но не смог. Через минуту Роберто аккуратно уложил его бездыханное тело на лежанку. Затем постучал в решётку. Тот же самый карабинер открыл и выпустил «заключённого» на волю, спрятав в карман солидную пачку банкнот. Первым делом Родольфо сделал звонок в Палермо: «Это Бруно. Я исповедался в монастыре и получил прощение грехов.»

Монахиня, сестра Джозефина,  тихо постучала в опочивальню кардинала Томазо Винченцо около одиннадцати вечера. Услышав разрешение войти,  взяла за руку новенькую послушницу по имени Анджела и окунулась в полумрак его ночной обители. При слабом свете одной единственной свечи, кардинал увидел перед собой юное лицо с испуганным взглядом и плотно сжатыми детскими губами.

Сестра Джозефина нагнулась к его уху: «Святой отец, мне только что сообщили, что Его Святейшество вряд ли доживёт до утра.» Томазо Винченцо протянул к ней руку и погладил  выпирающую из под мантии грудь: «Все мы будем там, дитя моё.  Бессмертных нет.»

Затем погладил девочку по голове, покрытой белым платком. Монахиня хотела было что-то спросить, но кардинал опередил её: «Останься и ты. Для первого раза ей нужен будет пример послушания и доступности.»

Они легли по обе стороны от кардинала. Сестра Джозефина, поглаживая его ниже пупка, шепнула на ухо: «Она такая глупая, ни слова не понимает ни по латыни, ни по гречески.» Кардинал поцеловал девочку в щёчку: «Это ещё один плюс к её девственности. Попробуем начать обучение с твоего блестящего «французского».»

Сестра медленно сползла губами к паху святого отца, шепча слова молитвы: «Во имя Отца и сына, и Святого духа». Анджела  устремила свой любопытный взгляд, понимая, что её новый хозяин ждёт от неё того же сам


18.

Ночной бар, в котором Джек Фостер появлялся обычно ближе к закрытию, располагался неподалёку от его дома.

Он уже привык на протяжении многих лет находить здесь собеседников, а при случае – приличных проституток. Заказав традиционный коктейль, он заметил совсем молоденькую «пташку» на другом конце барной стойки.

Бруно не понадобился. Стефания великолепно справилась с новой для неё ролью: с париком блондинки она выглядела импозантной и дорогостоящей шлюхой.

Бармен Пауло сказал, что видит её здесь впервые: «Наверное, начинающая. Пьёт водку со льдом.»

Джек попросил бармена налить ей ещё, и когда она повернула личико, помахал  рукой. Её изящная улыбка говорила опытному Джеку о свежести и в то же время,  легкомыслии. И он не ошибся: она приняла угощение и медленно повернувшись на барном стуле, взглядом спросила разрешения подсесть к нему поближе. При этом короткая юбчонка гостеприимно пригласила лицезреть её совершенство.

Джека не интересовала её биография. Пожалуй только возраст. Цифры 19 в сочетании с перламутровыми губами, слегка рыжеватой копной волос и бюстом, не нуждающимся в дополнительной опоре, оказалось вполне достаточным, чтобы вскружить голову стареющему ловеласу. И Джек уже строил в своём воображении наиболее волнующие позы в своей удобной и просторной опочивальне.

Но Лионела, как она представилась, оказалась крепким орешком: «Я никогда не ложусь в постель в первый день знакомства. Могу лишь обещать тебе на следующей неделе. Причём, только не у тебя дома, Джек. Не обижайся, но таково моё правило - предпочитаю отель.»

Через полчаса, посмотрев на часы и оставив ему свой номер телефона, она поспешила к выходу. Прежде чем выйти из клуба, послала ему воздушный поцелуй, а томным зазывающим взглядом дала понять: «Надо быть настойчивей!»

Умудрённый опытом Джек, быстро расплатился и успел выскочить на улицу в тот момент, когда Лионела уже садилась в машину. Она улыбнулась, однозначно приглашая сесть рядом: «Тебе невозможно отказать, красавец, ты само упрямство!»

Он поцеловал её в щёку: «Это недалеко, крошка. Могли бы и пешком. Но раз уже в машине», - и он обратился к водителю: «Это на Париоли, езжай прямо, сверни направо и через два светофора остановись у фонтана.» Лионела положила руку ему на ширинку: «О! Ты живёшь в престижном районе!» Он прижался к её губам и провёл рукой по груди. Водитель вдруг неожиданно прибавил скорость на повороте и Лионела отскочила к двери.

Позади фонтана стоял многоквартирный дом. Джек помог ей выйти, щедро заплатил водителю и спустя две минуты они поднимались на лифте на последний шестой этаж. Квартира оказалась небольшой, расчитанной на холостяка, но достаточно удобной и уютной. Проводив её в гостиную, Джек налил  коньяк и подвинул вазу с фруктами: «Если ты не против, я быстренько приму душ: день был длинным и потным.»

Услышав шум воды, она прошла к входной двери и повернула ключ в обратную сторону. За дверью послышался шорох: Мустафа был уже на месте. Она раскачиваясь,  вошла в ванную. За прозрачной вспотевшей стеной мылся репортёр CNN Джек Фостер, с уже дряхлеющей фигурой,  отвисшим животом и скорчившимся детородным инструментом.

Она не раздумывая скинула с себя одежду и игривой походкой вошла в кабину. Не давая ему повернуться в сторону двери, она обняла его одной рукой, а второй ладошкой обхватила мошонку. Когда он ошеломлённый от неожиданности, оторвался от её губ, то успел лишь сказать: «Ты бесподобна, детка...» В тот же миг острый нож разрезал ему сонную артерию.  Он обмяк и медленно сполз вниз, истекая кровью. Уже теряя сознание, он прошептал достаточно внятно: «Премьер Мартурано...»

Они дождались пока пульс исчезнет окончательно. Мустафа прошёл в его кабинет по-прежнему в перчатках. За несколько минут справился с памятью настольного компьютера, ноутбука и мобильного телефона.  Затем они накрывшись капюшонами, вышли на пустынную улицу.

За руль села Стефания и помчалась в сторону северной окраины Рима. Мустафа обратил внимание, что руки её дрожат: «Остановись где нибудь: у нас достаточно времени. Тебе надо успокоиться. »  Начинало светать, и она притормозила возле мотеля. Мустафа уплатил за номер, предьявив паспорт на имя турецкого дерматолога Дурсуна Гюля. Там же у клерка купил бутылку итальянского рома.

Номер оказался дешёвым, тесным, душным и неопрятным, а ром крепким и невкусным. Стефания села в кресло, подогнув ноги под себя, и сделала два больших глотка. Из глаз непроизвольно брызнули слёзы. Мустафа взял бутылку из её рук, налил в два стакана, протянул один ей. А второй опрокинул залпом. Стефания, не говоря ни слова, прижалась к его ноге, продолжая бесшумно плакать.

Мустафа присел рядом, снял с неё парик и попытался пошутить: «Ненавижу Лионелу. Мне больше нравится Стефания.» Аккуратно взлохматил  локоны. И поймал её взгляд: благодарный, томный и.... зовущий. Поцелуй длился так долго, что она уже стала зыдыхаться. Он стал раздевать её не спеша, не веря в реальность, боясь проснуться ото сна и не желая нанести обиду.

Его руки ещё никогда не касались такой волшебной красоты, ослепительной белизны девичьей груди, хрупких плеч, изящного пупка и целомудренной ложбинки. Она помогла ему избавиться от брюк и с некоторым смущением нащупала рукой предмет, который поразил её своим размером ещё при первой встрече, когда заставила его раздеться для проверки. Подняла глаза и впервые за вечер улыбнулась: «Ты не против, если я познакомлюсь с «ним» поближе?»

Оказалось, Стефания любила доминировать: она не дала ему опомниться, оседлав его и оперевшись руками на его сильные плечи. В этой гарцующей позе она неотрывно смотрела ему в глаза, словно ведя с ним размеренную беседу. Ей казалось, что она не торопясь, скачет на вороном испытанном коне, от которого исходит волшебная сила. Эту силу она ощущала внутри себя так глубоко и похотливо, что боялась,  чтобы он не  скинул её с седла, перейдя на галоп.

И он таки скинул! Заботливо перевернул её под себя и сам оседлал её сзади, широко раздвинув колени. И теперь роли поменялись: она стала молодым жеребцом. Жеребцом, как оказалось не позволявшим никому до сих пор овладеть собой с тыла. Но её тыл стал теперь покорённым.

Всадник оказался не только нежным, но и опытным наездником. После незнакомого и пронзительного наслаждения, Стефания впервые испытала потрясающий оргазм с тыла.  И хотя это произошло с ней в  богом забытом,  грязном мотеле, лицо её сияло от несказанного удовлетворения.

Они одновременно посмотрели на часы, всё ещё тяжело дыша. Он заговорил первым: «Я далеко не молод,но  никогда прежде не встречал ангела, подобного тебе. Моё сердце останется здесь, Стефания. Хотя, ты знаешь, что я женат.» Она пальцем велела ему замолчать: «Мне тоже жаль, что тебе надо возвращаться. Будь осторожен, береги себя. Секс с тобой снимает стресс, мой лекарь.»

Самолёт на Франкфурт был готов к посадке. Мустафа прошёл регистрацию и паспортный контроль без проблем. Издали маячила фигура высокого плечистого молодого человека. Это был Омар. Он предусмотрел все меры предосторожности для его благополучного отлёта в Германию.

Тем временем, в гостиной Премьер-министра телевизионные новости сообщали о суициде известного американского репортёра Джека Фостера, тело которого обнаружили в его собственной ванной с глубоким надрезом в сонную артерию.  София, расположившаяся в старинном кресле Четырнадцатого века глотнула вина и велела горничной разбудить сеньора Сальваторе.

Протянула руку к дочери, только что поделившейся с ней ночными приключениями: «Бедная моя крошка! Тебе надо как можно скорее забыть о прошлой кошмарной ночи». Стефания поцеловала её в щёку: «Про ночной ужас почти забыла.» И затем шепнула ей на ухо: «Но боюсь, что не смогу забыть последующее за ним утро, мама.» По томному голосу дочери София догадалась, о ком идёт речь: «Нужели он так хорош?» И услышала в ответ нечто, отчего щёки Софии порозовели: «Наш Альберто отдыхает!»

В дверях гостиной появился сеньор Мартурано с бокалом апельсинового сока: «Мне так не хватало такого воскресения, дорогие мои крошки.» На телеэкране показали кадры встречи в Брюсселе глав двух конфликтующих Армении и Азербайджана.

Премьер подсел к дамам и показал рукой на экран: «Мне предстоит скоро рабочий визит по приглашению того, который справа, с усами, президента Азербайджана. Мой давнишний друг. Просил приехать к нему с супругой и дочерью. Хочет вас познакомить с семьёй. Как вы на это смотрите?»

Мать с дочкой переглянулись и дружно засмеялись. София грациозно встала и взьерошив волосы мужа, ответила доминирующим тоном: «Стефании, думаю, такая поездка как раз кстати, она развеется. Что касается меня, дорогой, то ты же знаешь: Альберто не отпускает меня от себя даже на минуту.»


19.

После звонка из Бангкока Магда направилась к холодильнику, чтобы попить минеральной воды и пропустить через мозги только что услышанное.

Бенджамину неожиданно удалось напасть на след таинственной шантажистки. Змеи, которую она пригрела у себя на груди. «Шлюха!»-непроизвольно вырвалось у неё вслух. По всей вероятности эта сучка  является также и  причиной тех непонятных финансовых потоков, о которых пару недель назад доложил ей Рикардо.

Вдруг её словно осенило: она вспомнила слова генерала Роберта Луиса из разведки Пентагона: «Агент Тверской имел связного, следы которого вели в Арканзас». Именно губернатор этого штата когда-то рекомендовал ей Викторию Либерман. Она включила desktop, нашла флешку, которую прислал ей Фрэнк. Нетерпеливо перемотала первое видео с сексуальной оргией и остановилась на втором.

В начальных кадрах был слышен лишь голос. Он был несомненно ей знаком, но язык она не понимала. Вскоре на кадр попало лицо говорившей. Магда остановила кадр. Это была женщина, очень напоминающая Либерман. Но она мастерски скрыла поллица санитарной маской, а остальную половину - огромными тёмными очками. И несмотря на это, сомнений уже не оставалось: это была она.

Теперь, когда Магда знала все неизвестные, ей предстояло решить задачу одним ходом. Часы показывали пять утра. За окном темнело море, спокойное и безмятежное. Магда подумала, что именно в такое раннее утро, когда кругом ни души, ей хочется окунуться в морскую пучину, и качаясь на волнах обмозговать детали предстоящего жестокого возмездия.

Песок под ногами был всё ещё теплым. Она сбросила с себя ночную кофту и шортики, и медленно вошла в прохладу морской ванны. Лёжа на спине, она отдалась лёгким, размеренным волнам. На море ей думалось слаженно и логично.

Итак, Бенджамин был бы вроде идеальным исполнителем возмездия: Виктория находится у него под рукой. Но по своей природе он  вряд ли подходит для карательных процедур: даже курицу не сможет обезглавить. Да и потом,  скорее всего, она уже успела с ним переспать. А с Беном это всегда заканчивается «пленением». Он слишком зависим от женских чар. Виктория - профессиональный супер-агент: раскусит его сразу. К тому же стал слишком много пить и теряет контроль над собой. Кусок дерьма!

Фрэнку туда лезть нельзя.  За ним возможна слежка ФБР: слишком много грязных денег проходит через автосалон. Да и последний случай с насильником падчерицы Майкла, оказавшимся русским шпионом, ещё не «остыл»: следствие не завершено и вполне может состыкаваться с Викторией.

И тут её мысли перешли на Майкла. Он был обязан ей и вроде выражал готовность присоединиться к серьёзному бизнесу. Он хорошо знаком с Викторией, как сослуживец, и вряд ли вызовет у неё преждевременных опасений. Ну а что касается крючка на Майкла, то опять же флешка с распущенной дочкой делает его вдвойне обязанным. А на десерт можно использовать измену жены Шейлы с тем же Фрэнком. К тому же Магда хорошо запомнила шаловливый взгляд Майкла, брошенный ей под юбку: бульдог взял запах. Одним словом, надо Викторию порешить внутри «дома».

Выбравшись на берег совершенно нагой, Магда всматривалась в темноту, пытаясь найти свою пижаму. В лёгком тумане она увидела в нескольких шагах от себя Омара. Он держал в руках одежду. Магда встала, скрестив руки на груди: «Раз уж ты здесь, подойди поближе, чтобы я могла прикрыть свою наготу пижамой. Могу я спросить, что ты делаешь в такую рань на пляже?»

Он помог ей одеться: «Мне велено охранять Вас 24 часа в сутки. Если с Вами что-то случится, дон Альберто меня кастрирует.» Это её рассмешило: «Обещаю, что  тебя не лишат мужского достоинства! Уверена, что там есть, чем гордиться. Хотя и не пробовала.»

Пока она принимала душ, Омар заварил колумбийское кофе. Магда принюхалась, наматывая тюрбан на мокрые волосы: «Умеешь ты находить ключ к сердцам женщин. Как жаль, что я  замужем.» Отпив кофе, она набрала Майкла.

В Вашингтоне было около одиннадцати вечера. Он был за рулём: «Рад слышать, мадам.» Она поинтересовалась: «Куда направляешься так поздно?» Майкл после маленькой паузы обьяснил: «У меня опять проблемы в семье, мадам. Но на сей раз я сам разберусь.»

Магда не стала тянуть его за язык, хотя догадалась: видно застукал жену с Фрэнком.  Но это сейчас было неважно. Сразу перешла к делу: «Тебе срочно надо слетать в Бангкок. Первым же рейсом. Бенджамин поможет тебе найти Викторию Либерман. Уложи её «спать». И пожелай вечного удовлетворения от имени кампании.» Майкл молчал. Магда спросила: Если не готов, мне придётся найти кого-то другого с крутыми яйцами.» И тут услышала: «Нет-нет, мадам. Другого с моими яйцами Вам не отыскать.»

Магда оценила юмор: «Надеюсь, я в твоих не ошиблась. Сразу после этого вместе Бенджамином вылетайте с Чарльзом на джете обратно в Вашингтон. Чарльз будет ждать.» Майкл повернул в сторону аэропорта: «Не беспокойтесь, Вы останетесь мной довольны.» И услышал обнадёживающий ответ хозяйки: «Можешь расчитывать на мою щедрость.»

Следующий звонок был пилоту. Чарльз ответил на второй гудок. Магда дала ему три часа на подготовку и вылет в Бангкок. Завершив программу, которую  обмозговала купаясь в море, она только сейчас поймала жаждущий взгляд Омара на своём чисто побритом лобке: халат развевался на ветру, дразня его самым сокровенным. Омар сейчас напоминал ей гориллу, готовую овладеть чужой самкой немедленно и с апетитом.

Укрывшись поплотней, она подарила телохранителю взгляд женщины, довольной вниманием голодного гориллы. Она долго и молча смотрела ему в глаза, кусая от злости сочное и ароматное яблоко. Он нервно закурил и не выдержав,  отвернулся в сторону моря. Перед Магдой спиной к ней стоял молодой, красиво сложенный парень, готовый исполнить любое её желание. Причём, не только на словах: он только вчера блестяще справился с ликвидацией «Пуси», который со слов Фрэнка, угрожал «щебетать», как соловей.

Её мысли начали склоняться к игривости. Прикрыв веки, она представила Омара в постели. Сквозь ресницы она видела, как он чуть повернувшись,  украдкой оглядывает её.  Правая рука была в кармане брюк и явно мастурбировала.

«О да! Этот доведёт до потери сознания, даже не сомневайся », она машинально прикрыла халатом  грудь.  Почувствовав прилив крови к вискам, уже была готова, увести его  в спальню. Но тут же подумала: «Но что с ним делать потом? Ведь во второй раз он меня никак «не заведёт»: интеллектом у него совсем не пахнет, черт возьми!»

И тут вовремя раздался спасительный телефонный звонок. Это был падре Энтони. Магда быстро прошла в спальню и заперла дверь. Неожиданно для себя с нежностью в голосе прошептала: «Милый падре. Как приятно слышать Ваш голос.»

Отец Блак не поверил своим ушам: «Магда ...сестра Магда. Мои молитвы ежедневно обращены ко Всевышнему, мои дни и ночи в ожидании Вашего скорого возвращения.» Её вдруг почему-то стали душить слёзы. Рука непроизвольно коснулась соска, затем опустилась к лобку: «Святой отец, Ваш голос оберегает меня. Ваш образ так часто приходит ко мне в сновидениях. Мне не терпится встретится с Вами и... исповедаться. Буду там в ближайший понедельник. И Вас к тому времени ожидает письмо из Ватикана с благими намерениями.»

Епископ запнулся, услышав про Ватикан: «Поверьте, Магда, меня в  земной жизни мало что волнует, кроме той награды, которую жду от Вас.» Магда была так возбуждена, что  не поверила своему голосу: «Обещаю. Теперь уже наверняка, Энтони. Я кажется, созрела для грехопадения.»

Отложив телефон, она вспомнила сон, когда Бенджамин стал свидетелем её оргазма. Она попыталась восстановить в памяти весь сон. Но напрасно: кроме феерического чёрно-бархатного мужского достоинства на своих губах, она ничего не помнила. Почувствовала, как плоть увлажнилась. Почти как в юности.      


20.

Виктория навела последние мазки на губы и ресницы и ровно в 4:30 постучалась к Бенджамину. Он стоял перед ней понурый, с полотенцем обмотанным вокруг головы, в мятой сорочке и джинсах: «Извини, но мне так и не удалось привести себя в форму. Как видишь, тебе придётся перенести обсуждение на завтра».

Она вначале попыталась перевести всё в шутку: «Могу за 10 минут превратить тебя в огненный столб! Сядь в кресло, дай мне тебя приласкать, мой сладкий.» Но Бенджамин был непререкаем: «Мне не до секса, Виктория. Успокойся и делай то, что я сказал.» Его голос был металлическим и резким.

Она постаралась удержать равновесие, настолько была в шоке от резкой смены настроения.  Набрала номер госпожи Сирипхон Тхепхи. Из короткого диалога стало понятно то, что и следовало ожидать: исполняющая роль марионетки, кузина королевы Таиланда, не уполномочена переносить сроки. Но тем не менее, госпожа Тхепхи настойчиво просила Викторию навестить её до отьезда: «Я буду Вам бесконечно благодарна, прекрасная Виктория.»

Виктория вынуждена была связаться с реальным хозяином: «Это  мисс Либерман. Добрый день, госоподин Суворов. В силу сложившихся обстоятельств встречу необходимо перенести на завтра.» В полной тишине был слышен хриплый и недовольный голос на иностранном, скорее русском языке.  Разобрать ничего не удалось. Но по изменившемуся выражению лица Виктории, по красным пятнам выступившим на её щеках, Бенджамин понял: она получает нагоняй от своего истинного хозяина.

Виктория театрально «рассердилась»: «Дорогой  Константин, я всего лишь представляю интересы нашей корпорации и передаю Вам распоряжения её главы. И не желаю выслушивать от Вас грубости.» С натянутой улыбкой посмотрела на Бена и демонстративно отключила связь: «Мне лично наплевать. Но мне интересно, как ты обьяснишь ситуацию Магде. Ведь она с самого начала была заинтересована в заключении этой сделки.»

Бенджамин налил виски, опрокинул залпом, забыв предложить и ей: «У меня нет ни сил, ни желания обсуждать что-либо. Ни с Магдой, ни с тобой. Оставь меня одного.»

Виктория побледнела, как мел и глядя под ноги, направилась к выходу. Спустилась в лобби, вышла на площадь и поймала такси. Уже сидя в машине, набрала совершенно иной, более многозначный номер: «Доложите мистеру Капустину, это Виктория Либерман. У меня есть важное сообщение для него». Через минуту она услышала приятный мужской баритон: «Да, Виктория, я уже в курсе. Мне только что звонил Костя. Очень жаль, но мне кажется, тебя «расшифровали», дорогая».

Виктория ухмыльнулась: «Неизвестно, по чьей вине.  Но в любом случае, Вы кровно заинтересованы обеспечить мою безопасность: у Магды Багратиони длинные руки, после меня могут добраться и до Москвы.» На том конце связи наступила пауза: «Меня мало волнуют угрозы со стороны этой старой шлюхи. Но не в моих правилах оставлять в беде своих друзей, Виктория. Тебя очень скоро найдёт мой человек. Помоги ему избавиться от той угрозы, с которой ты напрасно переспала.»

Виктория поблагодарила: «Спасибо. Но мне понадобится укрытие под «крышей». Могу я расчитывать на помощь посольства в Таиланде?»  Капустин ответил положительно: «Безусловно. Сейчас я с ними свяжусь.»

Виктории нельзя было возвращаться в гостиницу, это небезопасно. Нужно дождаться приглашения из российского посольства.  Бенджамин несомненно разгадал её: то ли она сама была неосторожна, то ли разведка мадам Багратиони сыграла на опережение. В любом случае, она прекрасно знала, против кого она играет: грозила серьёзная опасность.

Вспомнив о просьбе Сирипхон Тхепхи, марионеточно-декоративной главой кампании, принадлежащей находящимся под санкциями русским. Её настойчивое приглашение давало уверенность, что Виктория найдёт у неё, хоть и временное, но надёжнок пристанище.

Кузина королевы госпожа Сирипхон была одинокая шестидесятилетняя вдова,  с  разьехавшимися в разные страны детьми. Виктория слышала о её бисексуальности. Мало того, судя по её взглядам, она питала симпатии к Виктории, далеко не платонические. Именно поэтому, видимо, так настойчиво просила навестить её до отьезда.

Виктории были хорошо известны слабости стареющих в одиночестве дам: она велела водителю остановиться у фешенебельного магазина. За двадцать минут тщательно отобрала одежду:  ярко-розовую pha sin (верхнюю часть), светло-розовую hua sin (средняя часть) и ярко-золотистую нижнюю часть (tin sin) традиционного местного женского наряда.

Продавщица, приняв её за тонкого знатока, тут же предложила золотистого цвета головной убор в виде королевской короны. Виктория согласно кивнула. Когда всё уже было упаковано, ей вежливо  предложили пройти за занавеску: в качестве бонуса вручили изящный пакет, в котором были три разноцветных комплекта нижнего белья в национальном стиле.

Госпожа Сирипхон встретила её с обьятиями. Чувствовалось, что она была слегка подшафэ.  Её английский был вышколенным лондонским: она окончила колледж в Эшборне и прожила в Англии два десятка лет: «Мне приятно, что Вы заехали ко мне, даже несмотря на разногласия по сделке.»   Усадив Викторию на loveseat, предложила выпить и прочитав в её глазах  согласие, налила белый ром Sang Som.

Подсев к Виктории поближе,  она приблизила свой бокал к её бокалу: «Добро пожаловать, дорогая Виктория. Ты здесь желанный гость.» От Сирипхон исходил аромат свежих ландышей, и несмотря на годы, это была стройная,, аристократически элегантная миловидная дама.

После ритуальных комплиментов, Виктория обьяснила причину своего визита: «Именно потому, что сделка не состоялась, я решила в знак внимания, попрощаться лично. И заодно вручить небольшой подарок.»

По лицу Сирипхон было видно, как Виктория сумела найти тонкую струну к её душе. И не только к душе. Она с широкой улыбкой взяла свёрток и взглядом спросила позволения открыть его. С изумлением и восторгом она приложила на себя наряд, а потом вдруг замерла, увидев вторую упаковку.

Эта упаковка с нижним бельём была знакома большинству состоятельных тайских женщин. Виктория могла и не знать, но такого рода подарки женщинам от женщин, означали приглашение к близости. Их взгляды пересеклись. Хозяйка прочла в глазах Виктории подтверждение своего рода намёка. Она приблизилась к ней, и не веря в реальность, приласкала пальцами её нижнюю, пухлую губу.

Виктория только сейчас догадалась о значении подарка, сделанного ей в магазине. Прикрыла веки и откинула голову на спинку дивана, приглашая овладеть собой. Сирипхон была давно готова к такой близости. Её щедрый поцелуй говорил яснее слов: «Ты даже не догадываешься о том, что сблизиться с тобой я захотела в первый час знакомства.»

Виктория провела рукой по её груди, и вспомнила: их познакомил в Москве Сергей Капустин. Тогда кампания формально переходила под опеку Сирипхон. Виктория будто сквозь сон услышала её шёпот: «Я бы хотела, чтобы мы вместе примерили всё, что в пакете. Меня возбудил твой поцелуй.»

Виктория раздевала её с любовью, не отрывая глаз с её изящной фигуры. Почти девичья упругая грудь умещалась в ладони. Когда Сирипхон почувствовала ласковые пальцы в промежности, она издала возглас: «Разденься! Я уже не в силах тебе помочь раздеться, ты меня превратила в распутную изголодавшуюся женщину.»


 21.

Магда разглядывала хорошо знакомые ей исторические росписи на стенах и под куполом в Ватикане, когда услышала за спиной шаги. Для неё стало неожиданностью, когда встретивший её кардинал Винченцо таинственно улыбаясь, сообщил: «Его Святейшество, несмотря на ухудшающееся состояние, всё же велел предусмотреть 20 минут для аудиенции. Именно в его опочивальню я Вас и провожу сейчас.»

Магда была восхищена поступком Папы, находившегося не в лучшей форме: «Молю Всевышнего придать ему сил ещё лет на десять». Кардинал посмотрел на неё с благодарностью. Правда, сомнительного происхождения: «Нам остаётся только молиться. Смею напомнить Вам, сестра Магда: после аудиенции я буду к Вашим услугам. Без лимита на время.»

Папа Римский Урбан Девятый лежал на возвышенной, просторной и высокой кровати под открытым пологом на многочисленных подушках. Голова его была покрыта белым Zucchetto. Магда и кардинал остановились на приличествующем расстоянии с поклоном. Его Святейшество нажал на еле слышный колокольчик.

Потайная дверь открылась и в комнату вошла совсем ещё юная послушница, которая несла в руках бархатный, отделанный белым горностаем Camauro. Встав на колени у изголовья Папы, она чинно перекрестилась, неслышно произнесла молитву и склонила голову к его руке.

Рука Его Святейшества мягко погладила послушницу по спине,  давая позволение сменить  головной убор. Кардинал Винченцо стоял рядом с Магдой, почему-то весь красный, опустив голову и уткнувшись глазами в узористый ковёр. Острый взгляд Магды заметил, как Его Святейшество еле заметно ущипнул послушницу за попу.

Сменив убор, юная монахиня продолжала стоять у постели Владыки на коленях. Наконец, обряд был завершён, и послушница мельком взглянув на гостей удалилась. Магда успела узнать личико: это была та самая девочка, вокруг которой сгустились было тучи. Она оказалась талантливой ученицей и всё же досталась первоначальному хозяину. Правда, видимо, прошла таки через «сито» кардинала Винченцо, который теперь с трудом скрывал ревность.

Она услышала слабый голос Папы: «Подойди поближе, Магда. Всевышнему было угодно, чтобы мы вновь встретились.» Затем взглянув ястребиным взглядом на кардинала, он добавил: «Оставь нас наедине, Томасино. И сделай так, чтоб нам никто не мешал.»

Подождав, когда закроется дверь, Магда подошла к постели, встав на колени, перекрестилась, и спросила взглядом позволения приложиться губами к руке: «Наши молитвы только об одном, о Вашей бодрости и здравии, Ваше Святейшество." Затем присела на край кресла, специально поставленного для гостьи возле постели на время аудиенции.

«Позволь мне поблагодарить тебя за твои столь щедрые взносы. И особенно за ценый личный подарок, предназначенный мне.» Сделал паузу и продолжил еле слышно: «Мне было видение: целомудрие может продлить мои дни.  И ты сумела меня понять, как никто другой. Если ты не услышишь о моей кончине через месяц, то знай: это произошло по твоей вине.»

Его глаза блестели живым огнём и вовсе не говорили о близком конце. Его голос звучал твёрдо и ясно: «За осенью стремится к нам зима, сезонов карусель свела меня с ума. Грядущую весну готов отдать взамен, чтобы вернуть назад свой самый первый день.»

Магда непроизвольно прослезилась: «Господи Иисусе! Продли годы Своему Посланнику!»  Святой отец улыбнулся и добавил: «От юности исходят благодатные силы, возвращающие меня к жизни. Медицина не сумеет справиться с моим недугом, а вот юная плоть смогла, как видишь. По воле Господа нашего. Аминь.»

Она понимающе кивнула с чарующей улыбкой: «Ваше Святейшество, мы с Вами страдаем одним и тем же недугом, и это - безжалостная старость. Мои видения, не подобающие моим годам,  не дают мне покоя. Это сны о соитии в грехе. Не с мужем.  С другим, который слишком молод для меня. И я боюсь потерять его быстрее, чем мы успеем насладиться этим грехом.»

В глазах Папы она заметила игривистые огоньки. Он действительно побеждал болезнь: «Помню, помню... ты опекаешь некоего епископа... молодого Энтони...кажется Блак?» Магда засияла от счастья: «У Вас феноменальная память, Ваше Святейшество. Это именно то, что грызёт меня денно и нощно. Я устала от гнетущих меня соблазнов. Отпустите мои грехи.»

Папа взял её за руку: «Жизнь нам подарена Всевышним по его образу и подобию. Это потом мы сами создали тысячу ограничений, которые не всегда согласуются с Матерью - природой. Учти и запомни, Магда: эти мои слова предназначены не для всех ушей, а только для твоих, ушей моего благодетеля.» Понизив голос до шёпота, продолжил: «Отдайся зову плоти, которая часто находится  в гармонии с душой и редко с разумом.  Преклони колени. Отпускаю твои грехи, как совершённые, так и волнующие твою плоть в сновидениях.»

Голос Папы осветлил её разум, успокоил душу и воспламнил плоть: «Во имя Отца, и сына, и Святого Духа. Аминь.»

Перед тем, как завершить аудиенцию, Его Святейшество вновь удивил Магду: «Томазо возведёт твоего искусителя в новый сан, но только после исполнения твоих грёз. А если я проживу дольше, то возведу Энтони Блак в кардиналы.» Магда вопросительно взглянула на Святого отца. Он обьяснил с улыбкой: «Не спрашивай меня, почему я так решил? Почти уверен: вкусив епископа Энтони однажды, ты не захочешь повторить. И тогда будешь благодарна мне за его отьезд в Ватикан. Поверь, я знаю, о чём говорю.»

Окрылённая таким приёмом в Ватикане, Магда шла по коридору, словно летала. Сестра Джозефина еле поспевала за ней. Вдруг посмотрев на часы, Магда вспомнила о назначенном ужине в пентхаусе дона Альберто: она уже опаздывала на полчаса.

Дружески взяв под руку монахиню, она попросила: «Передайте Его Высокопреосвещенству кардиналу Томазо, что неотложные дела, возникшие неожиданно, не позволяют мне преклонить колени перед ним. Я обязательно позвоню и принесу свои извинения.»

Дойдя до стоянки машин, она так легко впорхнула на заднее сиденье, что Омар восхищённо присвистнул: «Перед Вами блекнут юные модели красоты, мадам.»

Ей пришёлся по душе  такой сказочный комплимент: «Ты знаешь, Омар? В жизни женщины бывают такие моменты, когда она хотела бы отдаться даже обезьяне. Только для этого ей необходимо, чтобы он  признал в ней королеву обезьян.»

Сестра Джозефина вошла к покои кардинала Томазо Винченцо, чтобы предупредить об аннулировании аудиенции с мадам Багратиони. Но ей показалось, что не вовремя: он беседовал по чату с очаровательной леди. При это рука кардинала совершала откровенно греховные движение под столом. Монахиня хотела было закрыть за собой двери, но кардинал знаком показал закрыть двери изнутри. Сестре со всей очевидностью стало ясно, в каких услугах он нуждается.

На экране монитора была Первая леди из далёкого Баку сеньора Мюлаим Али Паша. Откровенно зазывающее декольте никак не могло скрыть выдающегося бюста восточной красотки на закате своих дней. Её мысли излагались на местном языке и тут же переводились мужским тенором на итальянский. Сестра Джозефин, усердно ублажающая под столом возбуждённый кардинальский «смычок», поняла из беседы лишь одно: в Управление религиозных дел Ватикана переведена солидная сумма благотворительности.



 22.

Бенджамин посмотрел на часы: некий посланник от Магды должен был приземлиться через пару часов. Он спустился в бар, чтобы убить время. Обычный полумрак клуба с ярко освещённой стойкой действовал успокаивающе. После полудня здесь обычно было не так шумно: всего несколько посетителей, еле слышно играла японская музыка.

Он заказал двойной виски и услышал слабую трель телефона. Это была Магда: «Всё идёт по плану, как договорились. К тебе летит Майкл. Ему будут нужны её координаты, чтобы подвести итоги. Ты всего лишь должен дождаться подтверждения, и вылететь обратно. Чарли скоро свяжется с тобой.»

Беджамину показалось, что голос Магды звучал несколько взволнованно: «Дорогая, я  соскучился, слышишь? Может мне всё же приземлиться в Палермо? Мне так не хватает тебя, твоего аромата, взгляда, смеха...»

Магда шутливо остановила его: «Не смей дразнить меня, шалунишка! Я и сама не прочь повторить ту ночь перед отьездом. Но я уже почти завершила свою программу в Сицилии, и  скорее всего, вскоре после тебя сама буду дома. Обещаю быть послушной в постели, желанный мой» Услышав молчание в ответ, добавила: «Да и потом, ты же прекрасно понимаешь: Майкл едет туда не прогуливаться. После такой тяжёлой работы, ему следует сразу вернуться к семье.»

Бенджамин почувствовал чьё-то дыхание за спиной, и увидел как Магда вдогонку отправила ему текст: «Надо быть осмотрительным. Не исключаю, что эта сучка может навредить. Береги себя.»

Он механически отключил связь и обернулся. Перед ним стоял могучего телосложения и азиатской внешности мужчина с добродушной улыбкой на лице и с конвертом в руке: «Мистер Мафрон? Меня попросили передать это Вам.»

Бенджамин раскрыл конверт. В нём лежала визитная карточка госпожи Сирипхон Тхепхи. И больше ничего. Он хотел было спросить о деталях, но курьера и след простыл. Отпив виски, несколько секунд крутил в руках визитку. В голове зазвучал голос Магды: «Будь осмотрителен....»   

Он медленно поднялся с барного стула и совершенно непроизвольно задел ногой маленький чёрный пакет, кем-то подброшенный ему под ноги. А в следующий миг прогремел взрыв огромной силы и Бена отбросило волной в середину зала. В глазах потемнело, он начал терять связь с реальностью. Покойная мать явилась с упрёком во взгляде.

Майкл приземлившись в Бангкоке, тут же попытался связаться с Бенджамином. Но его телефон не отвечал. Взяв такси он велел ехать в гостиницу, где они с Викторией остановились. Но все подьезды к отелю были перекрыты. Издали были видны полицейские машины и амбуланс у главного входа в Sheraton Grande.

Майкл спросил водителя, знает ли он причину блокировки. Тот покачал головой, но тут же включил местную радиостанцию новостей. Затем повернулся  к нему, и на ломанном английском перевёл: «Там террористы. Есть смертельный случай.»

Майкл велел отвезти его в другой ближайший отель. Уплатив за одноместный номер, он тут же включил американский канал новостей.

Ведущая CNN,  комментируя картинки, сообщала о наступлении армии Украины и бегстве «непобедимых» русских солдат. Вид Президента России говорил о его плачевном состоянии. И тем не менее, его коллега из Баку принимал из его рук какой-то важный орден.

Майкл переключил на Fox News и увидел знакомый символ: герб с изображением птицы Гаруда. Вслед за этим голос ведущего сообщил о каком-то громком двойном убийстве в столице Таиланда. «В доме принадлежашем члену королевской семьи найдены тела кузины королевы Сирипхон Тхепхи и её сожительницы, американской гражданки Виктории Либерман. Выдвинута версия отравления ядом неизвестного происхождения на почве ревности.»

Майкл не поверил своим ушам, но когда увидел на экране паспорт Виктории, пришлось поверить. У него сразу же отлегло на сердце: «Слава Богу! Не придётся пачкать руки.»

Он вновь набрал телефон Бена. По-прежнему безуспешно. Не решался звонить мадам Багратиони: ему нечего пока сообщать ей о Бене. После душа, он связался с Чарли и получил координаты частной взлётно-посадочной полосы, где он ждал. Он тоже не знал, где Бен.  Затем открыв банку холодного пива, ещё раз попытался проследить за новостями.

Переключил телевизор на один из местных каналов. И тут в субтитрах неожиданно появилось имя Бенджамина Мафрона, вице-президента американской корпорации. И затем уже со слезами на глазах Майкл сумел прочесть строчки о его гибели в результате террористического акта. В дополнение к сообщению показали фотографию Бенджамина с Магдой двух-трёхлетней давности.

Он набрал Палермо, даже не зная, как сумеет сообщить мадам Багратиони эту трагическую весть.


 23.

Дон Альберто был человеком слова: он помнил о ценной услуге, которую ему оказал зять генерала Абдуллы, Мустафа. И уже получил предварительное согласие Магды на личную встречу для обсуждения всех деталей сложного проекта, задуманного генералом.

Ближе к вечеру он подьехал к своему пентхаузу в районе площади Испания, неподалёку от фонтана Треви, заранее договорившись с Магдой о совместном ужине. Она позвонила ему из машины: «Дружище, я немного запаздываю: аудиенция продлилась дольше, чем я ожидала. Но Омар так гонит, что минут через пять я буду в твоём распоряжении.» Дон Альберто услышал голос племянника: «Мы уже в гараже!»

Он прошёл в спальню и сзади подкрался к Софии, сидящей у зеркала и наводящей последний лоск. Она посмотрела на него через зеркало: «Как я выгляжу? Не хочу, чтобы твоя мадам Багратиони нашла во мне свои собственные недостатки.» Он поцеловал её в мочку уха: «Вы с ней подружитесь, можешь не сомневаться. Ты неотразима, как всегда.»

Она с притворным безразличием спросила: «Говорят, вы в молодости были близки?» Альберто с ухмылкой ответил: «Она пожалуй, единственная несбывшаяся мечта моей жизни.» София приняла удар с достоинством.

Затем он направился на просторную кухню, где орудовал пожилой шеф-француз и горничная, толстушка Люция. Он принюхался, попробовал итальянский соус, смачно шлёпнул Люцию по заду и произнёс традиционное предупреждение: «Если будет невкусно, зажарю вас обоих на одной сковороде!» Уходя услышал ответ Люции: «Сеньор Луиджи, я в ожидании Вашей горячей «сковородки» со дня первой менструации, но видимо напрасно.»

Омар аккуратно припарковал машину недалеко от персонального лифта семьи Луиджи, помог Магде выйти из машины. Она всё ещё говорила по телефону с Бенджамином. Омар услышал лишь обрывок разговора, когда Магда, застенчиво поглядывая в его сторону почти шёпотом обещала мужу фантастическую ночь «до последней капли».

Он открыл входные двери своими ключами и впустил Магду вперед. Дон Альберто шёл ей навстречу с широко раскрытыми обьятиями, и подражая Марчелло Мастрояни, восклинул: «Королева! Империатрица! Султанша! Я уверен, что Его Святейшество за время твоей исповеди успел получит фантастический оргазм!»

Идущая вслед за ним София хлопнула его по спине: «Оставь в покое бедного Папу, богохульник! Он одной ногой уже в лучшем из миров.» Альберто не оставил без ответа: «Если ты имеешь ввиду его среднюю ногу, то Магда сумела вернуть его обратно в штаны.»

София обняла гостью: «Он забыл нас представить, я София. Добро пожаловать, Магда.» Когда наконец они вчетвером расселись за широкий стол, расчитанный на шестнадцать персон, в дверях показалась и Стефания. Мать с дочкой уселись по обе стороны от дона.

Магда села напротив и демонстративно пригласила взглядом Омара, показав на место справа от себя. Дон Альберто позвал шефа, чтобы он обьявил о меню.  Ужин обещал быть сытным и вкусным. После первых заказов, дон Альберто познакомил Магду со Стефанией: «Она моя фаворитка. Моя жизнь станет бессысмысленной, когда Стефания выйдет замуж.»

Магде дочь  понравилась больше, чем мать: «Много слышала о тебе, крошка. Ты просто прелесть. После ужина попрошу тебя поделиться со мной впечатлением о кавказце, который всех нас так  приятно удивил.»

Стефания подняла фужер с вином: «Рада знакомству, сеньора. Всегда восхищалась женщинами, сумевшими взойти на Олимп, оставив у подножья многих мужчин.» Магда отблагодарила её чарующей улыбкой и сверкающим взглядом.

Вскоре беседа приобрела обычный светский характер. Когда София перешла на преимущества социальной политики  Премьера Мартурано, Магда со свойственной ей откровенностью заметила: «Тебе могут позавидовать все итальянки, София. Ты обеспечена социальным лифтом, как говорится, и спереди, и с тыла.» София не осталась в долгу: «Поверь мне, дорогая: не только лифтом, но и приятной опорой!» При этом она кокетливо подмигнула дону.

Стефания решила поделиться своим опытом: «Если говорить о твёрдой опоре, то вряд ли кто-либо может похвастаться настоящим восточным «орудием» с тыла, как это принято на Кавказе.» Магда оценила намёк мягким грудным хохотом: «Неужели у них  знают про наши женские тылы гораздо больше, чем сицилийцы?»

Это вызвал хохот у всех сидящих, кроме Софии. Она укоризненно посмотрела на дочь: «Мне кажется, крошка, ты  иногда выдаёшь желаемое за действительное.»  Стефания допила вино, взглядом позвав Люцию, чтобы наполнить пустой бокал , затем аккуратно вытерла губы салфеткой, вызывающе посмотрела на дона Альберто и в наступившей тишине произнесла чётко и внятно: «Всё познаётся в сравнении, разве не так, милый Альберто?»

Дон Альберто проигнорировал, боясь огня с обеих сторон. Затем попросил Люцию подать десерт, а сам обратился к Магде: «Давай-ка мы с тобой, дорогая, уединимся, прежде чем публично не измерили мой член и твою чарующую попу.»

Пригласив её в офис, предложил арманьяк. Она кивнула, добавив: «Со льдом.» Альберто подвинулся ближе: «Понимаю. После Ватикана в твоих глазах столько огня, что боюсь даже Омар не сможет его погасить. Кстати, как тебе нравится мой консильери?»

Магда вскинула брови с усмешкой: «Если ты планировал уложить его в мою постель, то напрасно старался. Ты знаешь, в чем разница между тобой и твоим племянником? Не столько в потенции, сколько в  мозгах. Будь ты моложе лет на двадцать, я бы давно отправила бы Софию обратно к её мужу. А  её прелестную дочь – на Кавказ.»

Затем глотнув из бокала добавила: «Но вообще-то Омар, как консильери, почти готов взять на себя управление твоей империей. Дай ему ещё пару лет интеллектуально созреть, и думаю, справится.»

Дон Альберто улыбнулся: «Если честно, я действительно хотел сделать тебе приятное, зная наши возрастные предпочтения. Твой Бенджамин, уверен, тебе уже порядком надоел. Но я не предусмотрел одно: тебе в отличие от многих женщин, для оргазма требуется не столько возраст, сколько интеллект?»

Магда посмотрела на него взглядом, проникающим до глубины сознания: «Ты опять ошибся: в постели, да и не только, предпочитаю разумное сочетание обоих достоинств: как ниже пупка, так и выше челюсти. Может быть именно поэтому я в свои почти 60 лет всё ещё не могу успокоиться. »

Отпив арманьяк она с чувством добавила: « Отвечу тебе словами восточной поэтессы из средневековья: К мужчинам я отнюдь не равнодушна, но страсть моя короче, чем любовь, душой верна, но телом непослушна, мне неподвластны кровь моя и плоть.»

Дон Альберто выпил свой виски и понимающе кивнул: «Не напоминай мне о страсти и любви. Это ужасно, как быстро бежит время. Но о тебе знаю твёрдо одно: ты всегда достигаешь поставленных целей.»

Он закурил и продолжил:   «Но сегодня я хотел бы  обсудить с тобой не нашу частную жизнь. Меня интересуют твои мысли о возможной  личной встрече с генералом из Азербайджана. Вся проблема в том, что он в опале, за ним установлена слежка. По этой причине он не может переместиться слишком далеко. Только лишь в соседнюю страну, Грузию. Причём, на короткий срок. Как ты на это смотришь?»

Магда задумчиво произнесла: «Мои корни из Грузии. Ты не знал?» Он покачал головой «Я всегда думал, что ты парижанка.»  «Да, я родилась там, но мои предки переехали в Париж из царской России, где  носили высокие титулы грузинских князей.» Она ностальгически вздохнула и попросила сигарету. Затянувшись пару раз, продолжила: «Твоя Фелумена знает о Грузии гораздо больше, чем мы с тобой. Была впечатлена. А что касается моей поездки туда и встречи с генералом, не вижу проблем, это меня ни к чему не обязывает пока. И если окажется, что яйца твоего генерала ещё не протухли, то можно попробовать.»

Альберто кивнул: «Яйца точно крутые! Мы с ним  успешно провернули многомиллиардную сделку в его бытность министром обороны.  Даже не сомневайся. И, кстати, смотри, не влюбись в своего дальнего сородича: он ведь тоже родом из Грузии, а выглядит, как Шварцнигер.»

Магда усмехнулась: «Только в том случае, если твоему генералу лет 30 ниже пупка, и 80 – выше челюсти.» Затем уже серьёзно спросила:  «Надеюсь, ты составишь мне кампанию?» Дон Альберто ответил уклончиво: «Посмотрим. Но Омар в любом случае может быть тебе полезным. Если ты не против.» Магда покачала головой с уверенностью: «Вряд ли. Он для этого не созрел ещё.»

В это время зазвонил телефон. Это был Майкл. Наступила тишина. Магда слушала его молча, с изменившимся цветом лица: сразу после первых услышанных  фраз её щёки стали красными, губы побледнели и задрожали, будто ей не хватало воздуха. Она вскочила. Рука тряслась, лицо исказилось, будто сейчас  вырвется крик. Альберто никогда не видел её такой. Она прикрыла ладонью рот, с грустью посмотрела на Альберто и процедила сквозь онемевшие губы: «Бенджамина больше нет.»


 24.

Дирекция отеля в Бангкоке не возражала против передачи Майклу всех личных вещей двух постояльцев из США, ставших жертвами террористических акций в один и тот же день. Но при наличии письменного согласия полиции.

Высокопоставленный офицер следственной группы после тщательного изучения пришёл к выводу, что в этих вещах нет нитей, ведущих к организаторам и исполнителям убийств. Скорость бюрократической машины обьяснялась двумя важными обстоятельствами: просьба посольства США и звонок одного из влиятельных группировок японской Якудзы.

В тот же жень при попытке вылета в Россию был задержан гражданин Таджикистана. При первом же допросе он признался в обоих убийствах и дал показания на русского резидента, работающего под дипломатическим прикрытием в Бангкоке.

Что же касается останков погибших, то таиландские власти взяли на себя расходы по отправке тел на родину после завершения всех следственных процедур.

На следующий день Майкл был уже в Вашингтоне. Город встретил его пасмурной и дождливой погодой.  Он ехал к себе с тяжёлым сердцем. В день перед неожиданным вылетом в Таиланд его жена Шейла, раньше времени оказавшаяся дома, застукала его с Луизой во время секса.

Он ехал под мерный стук «дворников» на переднем стекле, а перед глазами стояла юная Луиза, с её смешными косичками и веснушчатым носиком. Впервые это произошло между ними в прошлом году, когда перед рождеством Шейла позвонила с работы: «Не ждите меня и садитесь ужинать. Мне придётся задержаться допоздна: у нас много работы.»  Был праздничный сезон распродажи автомобилей.

После ужина Майкл сел за компьютер, а Луиза пошла к себе. Спустя примерно час, она вернулась в ночной сорочке, села напротив в кресле и тихо попросила: «Мне совсем не спится. Расскажи мне историю, как ты это делал, когда я была маленькой.» Он поднял глаза и внимательно посмотрел на её подогнутые под себя обнажённые выше колен ноги.

Только сейчас заметил, что Луиза не по годам развита. Под сорочкой была зрелая грудь и широкие бёдра. Она напоминала Шейлу в молодости. Непроизвольно встал, подошёл к ней и взял за руку: «Какую историю ты хотела бы услышать, крошка?»

Они легли рядом на её кровати. Луиза прижалась к нему и поцеловала в щёку: «Расскажи, как вы познакомились с мамой?» Майкл положил её голову к себе на грудь и погладил по спине: «Ты уже сотни раз слышала об этом. Почему ты вдруг вспомнила сейчас?»

И тут он почувствовал, как Луиза неслышно заплакала. Он еле успокоил её. Вскоре она раскрыла тайну: «У мамы есть другой мужчина, они вместе работают. Она тебя больше не любит. Я боюсь, она нас бросит. Но я тебя никогда не брошу.»

Для Майкла это не было открытием. Он и сам подозревал измену. В последние пару лет, с тех пор, как Магда помогла ей найти работу, Шейла не проявляла особой тяги к сексу с ним. Несколько раз он ощущал запах мужского одеколона, исходящий от её одежды. И наконец, пару месяцев назад, проходя по коридору мимо канцелярии, он услышал, как  за его спиной  Виктория Либерман шепнула Рикардо: «Его жена спит со своим шефом». Он тогда пропустил это мимо ушей: сам был увлечён романом с официанткой из фастфуда через дорогу от корпорации.

Он повернул Луизу и внимательно посмотрел ей в глаза: «Откуда тебе это известно?». Она смотрела на него с грустью: «Я два раза слышала её телефонный разговор. Она называла его «любимым». А в другой раз она обещала ...» Луиза запнулась. Майкл погладил её по щеке: «Что обещала? Говори, не бойся, я не собираюсь с ней скандалить.» Луиза припала к его уху, прижавшись к нему вплотную: «Обещала сделать ему минет...с проглотом.»

Сначала Майкл не мог поверить своим ушам. Но потом ему даже стало весело: он и не мог предположить, что Луиза шепчет эти слова! Видимо, знает, о чём говорит.  Он её впервые поцеловал, как женщину. И понял, что она действительно уже стала взрослой, когда услышал: «Я хочу тебя. Хочу любить тебя.»

После случая с изнасилованием падчерицы, он по совету Магды предложил Шейле поехать всей семьёй в Disney Land. Но она отказалась: «Много работы, шеф не отпустит». Майкл именно это и хотел услышать: они вдвоём с Луизой провели изумительную медовую неделю в Калифорнии, в одном из лучших мировых отелей – Four Seasons. Щедрый бонус, выданный Магдой наличными перед отлётом в Сицилию, позволял Майклу подарить падчерице феноменальные каникулы.

Вовращаясь из Калифорнии домой по дороге из аэропорта, Луиза неожиданно положила голову ему на колени и растегнула ширинку. Хотя скоростная трасса и не была оживлённой, но он всё же приподнял и посадил её на место: « Не сходи с ума: могу сделать аварию.» А потом примирительно  добавил: «Потерпи, крошка, мы скоро будем дома, мама не скоро вернётся с работы, у нас будет уйма времени.»

Уже дома, даже не переодеваясь, не приняв душа, они, как двое сумасшедших, бросились на диван, торопясь утолить голод. Не успели насладиться прелюдией, как Майкл увидел вдруг Шейлу, стоящую на лестнице, ведущей в спальни.

Не желая слышать её воплей и  плача падчерицы, Майкл громко хлопнув дверью и сел за руль. Подьехал к бару, чтоб напиться и забыться. Но это был тот самый случай, когда хмель отказывалась сотрудничать.

Он ехал на большой скорости в сторону Балтимора, где мог переночевать у своей кузины, которую видел в последний раз лет десять назад. У него не было чёткого плана на ближайшее будущее, когда позвонила Магда с неожиданным поручением лететь срочно в Бангкок.

И теперь открывая двери, он надеялся, что Шейла всё ещё на работе, а Луиза в школе. Он так не хотел обьяснений: они могли его вымотать перед работой. Поднявшись на второй этаж, он тут же разделся и нырнул под струи душа. Но по закону подлости оказалось, Шейла была дома.  Он увидел её, выходя из под душа. Она стояла у входа в ванную с банным полотенцем в руках.

Его удивило выражение её лица: в глазах - слёзы, губы -   раскрыты, почему-то в еле заметной улыбке. Майкл почувствовал что-то недоброе: от ревнивой жены, к тому же имеющей крутого любовника,  можно ожидать всё что угодно. Тем более, если ты  спишь с её несовершеннолетней дочерью.

Она подошла вплотную, окутала его полотенцем и.... прижалась головой к его плечу. Тело вздрагивало от бесшумного плача. Майкл чуточку успокоился.  Но  не знал, что сказать.  Провёл рукой по её спине, плавно опустился ниже: она была без белья. Осторожно коснулся соска: в былые времена самая чувствительная точка.   Ощутил  еле заметную дрожь в плечах. По опыту знал: это верный признак возбуждения

И тут услышал шёпот: «Я много думала пока ты был в отьезде. И поняла одну важную вещь: я не смогу без тебя, и не проживу без дочери. Вы мне оба нужны. Несмотря ни на что. Нужны такими, какие вы есть.» Подняла голову и посмотрела прямо ему в глаза. Майкл уже понял, что это не игра: щёки были влажными от слёз, взгляд напомнил ему Шейлу двеннадцать лет назад, когда они решили пожениться.

Они давно не соединяли  губы в таком долгом и желанном поцелуе. Её рука слегка дотронулась до «дротика», как она любила его называть: тот был во всеоружии. Шейла тут же сбросила с себя одежду: «Неужели он меня так хочет? Я так соскучилась, Майкл!».

Отбросив с него полотенце, вновь потащила под душ. В её глазах легко читались не только тоска и похоть, но и покорность и доступность. Майкл давно не ощущал себя альфа-самцом в соитии с женой. Её размеренные стоны и шумное дыхание отдавались  в ушах восхитительной мелодией. Сверху вниз смотрел он на её размеренно двигающиеся локоны и голую спину: она действительно изголодалась по «домашнему стейку».

Шейла не выпускала из пальцев  «дротик», пока не дождалась мощного фонтана страсти. Она прекрасно знала мужа: для него это было только лишь прелюдией. Игриво посмотрев ему в глаза, она жеманно повернулась и прогнулась спиной. Всем своим телом почувствовала, как он с вожделением юнца вошёл в неё с тыла.

Шейла провожала его до дверей абсолютно нагой, словно продолжая дразнить: «Я ушла с работы, Майкл. Мне надо побольше бывать дома. И почаще уступать тебе. Будем с Лизой ждать тебя к ужину.»

Майкл не успел ответить: в дверях стояла Луиза. Она с некоторым смущением смотрела на мать без одежды, и поняла, что родители помирились. Шейла подбодрила дочь, пытаясь заслониться  Майклом: «Обними отчима, разве ты не скучала по нему?» Луиза засияла от счастья. Сбросила рюкзак на пол, прыгнула, повиснув на нём, обняла за плечи и обхватила ногами. Глядя прямо в глаза матери с его плеча, тихо сказала: «Я люблю тебя, Майкл.» Впервые она не назвала его отчимом при матери.

Он ехал на службу, всё ещё не веря в реальность происходящего. Но зато предвкушая предстоящие соблазнительные ночи.


26.

Семья Капустиных обосновалась на Рублёвке давно, еще со времён дореволюционных. Один из предков служил дворецким ещё при графе Шувалове Александре Ивановиче. Другой Капустин -  Всеволод Ильич сумел после революции отхватить кусок усадьбы, уложив свою несовершеннолетнюю дочку, красавицу Машу в постель самого министра юстиции Александра Керенского.

С тех пор обширная дача перестраивалась множество раз. Но уже в начале 2000-х поместье было фактически заново отстроено в самом модернистском стиле главой Управления внешней разведки Дмитрием Никаноровичем Капустиным. Он привлёк к этому специальную бригаду застройщиков из Анкары, по рекомендации турецкого аркадаша. Спустя несколько лет хозяин благоразумно перевёл дачу на имя сына, Сергея. К тому времени уже владевшего собственным банком с несколькими филиалами в Европе.

Высокий, стройный и выхолощенный Сергей Дмитриевич был душой московской и питерской элиты. Всегда к месту рассказывал супер свежий анекдот и  находился в центре внимания. О нём часто писала пресса, его фотографии украшали обложки гламурных журналов. Но по совету отца избегал интервью.

Девушки и молодые дамы, даже замужние, сражались за место в его постели. Благо, тридцатилетний банкир был женат совсем недолго.  Его теперь уже  бывшая супруга,  тогда ещё юная восемнадцатилетняя Галина Фролова, была серебрянной медалисткой Чемпионата мира по гимнастике.

Медовую неделю они провели в Пальме де Майорка в одном из фешенебельных отелей. Перед самым отьездом по настоянию юной супруги к молодожёнам присоединилась её мать, Элеонора. Или, как она попросила зятя звать её – Эля.

Буквально перед отьездом на Родину Сергей совершенно случайно застал новобрачную на пляже для нудистов в обществе далеко немолодого мужчины кавказской наружности. В откровенной и очевидной позе. Когда навёл справки, выяснилось, что это офицер военной разведки то ли из Армении, то ли из Грузии.

Никакого скандала не было. Никто так и не узнал, чем завершилось свадебное путешествие. Но обратили внимание, что после возвращения из Мальты супруги стали реже бывать вместе и пошли слухи, что спят уже раздельно.

Прохладные отношения продолжались примерно полгода. И вслед за этим очень тихо, почти бесшумно они разошлись, как в море корабли. Правда, злые языки утверждали, что к тёще своей Элочке Сергей Дмитриевич вовсе не охладел: соседи видели её довольно часто на Рублёвке. Она даже оставалась на ночлег.

По понедельникам, которые с детства были ненавистными днями недели для Сергея, он обычно отправлялся в загородный клуб поиграть в гольф.  Но сегодня прежде чем  проснулся, он услышал телефонную трель. Звонила секретарь отца Пелагея Ивановна, с которой главный разведчик не расставался вот уже тридцать с лишним лет. Она даже помнила новорожденного Серёжу, и пеленала его не раз. Мягким голосом предупредила: «Имей ввиду, папа не в духе.»

Сергей ухмыльнулся: «Давай, соединяй. Мне не привыкать.» Голос отца, как всегда прокуренный, сегодня хрипел с ожесточением: «Твой след тянется аж  из самого Бангкока? Нашего атташе обьявили персоной нон-грата, ты хоть в курсе? По твоей глупости и бесшабашности!»

Сергей попытался перевести всё в шутку: «Ну и что тут такого? Можно подумать мир перевернулся. Это был самый оптимальный выход из трудного положения: меня могли выставить на посмешище. У этой сучки Либерман были железные доказательства. Я заботился в том числе и о твоей репутации, между прочим.»

Дмитрий Никанорович не выдержал: «Идиот! Причём тут Либерман? Баба с возу, кобыле легче. Но зачем надо было пачкаться об этого гандона? Ты хоть знаешь, что его жена влиятельная персона международного масштаба?»

Сергей скинул с себя одеяло, чтобы встать: «Почему не знаю? Эта ****ь давно мозолит  мозги своей наглостью. Она получила по заслугам. И ты, папа не преувеличивай: ядерной войны из-за неё не будет.» Отец бросил трубку от безнадёжности. Затем перезвонил и уже другим тоном заявил: «Пухин уже в курсе. Я в громадном минусе. Крепко подумай, как мне вернуть его расположение. Иначе, не посмотрю что ты единственный сын мне: сгною в матросской тишине!»

Сергей почувствовал на своей спине ласковые пальцы Эли. Её мелодичный голос возбуждал Сергея при любых ситуациях. Она поманила его: «Иди ко мне, мой котик. Не бери в голову. Они все одинаковы после шестидесяти.» Сергей обещал отцу придумать, как подольстить Президенту Пухину и положил трубку.

Он привлёк Элю к себе: «Только ты способна меня понять. Успокой меня, как обычно ты умеешь.» Эля с загадочной улыбкой легла головой к нему на колени и приласкала просыпающийся «клинок»: «Ты у меня сейчас забудешь и отца, и покойную мамашу, мой сладенький. Расслабься.»   

Он не ответил. Открыл небольшой футляр на ночном столике, втянул в обе ноздри колумбийского «сахарочка» и бухнулся на спину. Затем прикрыл свои веки и отключился в ожидании ласк. Ласк особых, не совсем обычных, от которых он балдел, впервые познав их на Мальте, в медовый месяц.  У Эли в отличие от многих женщин, побывавших в постели Сергея, был свой «почерк».

Помимо стандартного набора, известного во всём мире, она обдавала «клинок» сказочным жаром дыхания, издавая похотливые звуки и оргазменный стон. Это так заводило Сергея, что после Эли его уже не тянуло ни к одной московской ****и из кремлёвского пула.

Провожая зятя до машины в коротком пеньюаре, Эля напомнила: « Ты обещал мне решить проблему богатенького клиента из Баку. Того толстосума, который если помнишь, хочет «промыть» солидный кэш.»  Водитель Жора вежливо поздоровался: «С добрым утром, Элеонора Петровна». Она улыбнулась, демонстративно поцеловав при нём Сергея в губы.

Уже сев на заднее сиденье, Сергей, что-то вспомнив, бросил ей: «В ближайшую пятницу. Но ты знаешь, где и как.». Сергей уже из машины созвонился с отцом: «Передай своему Вольдемару Вольдемаровичу, что на днях я получу сумасшедший кэш. Половину могу передать в министерство обороны.»

Вслед отьехавшей машине, через боковое зеркало, Элеонора послала Жоре жест: «Позвони мне». Вернувшись в спальню, набрала бакинский номер.


27.

Шейхульислам мусульман Южного Кавказа Машалла Пиригулу-заде успел только закончить  завтрак и теперь небольшими глотками допивал ароматный чай с лимонной попочкой. В дверях с телефоном в руке показалась золовка, младшая сестра жены, юная Малейка и тихо сказала: «Из Москвы!» Она знала, что шейх просто балдеет от неё. Оставив телефон на столе, хотела было улизнуть, но шейхульислам движением толстых бровей и кашлем приказал подойти поближе и встать рядом.

Звонила старая закадычная подруга Элечка Фролова. Они познакомились очень давно, лет наверное двадцать назад, во время его первого официального визита в новой должности. Пригласил тогдашний Патриарх Московский и всея Руси, Серафим. После обильного ужина решили сходить в русскую баньку. Заодно, как говорится и искупаться. Ну а какая баня без хороших веничков в руках московских красавиц?

Когда Машалла увидел возле себя дородную бабёнку, он воскликнул: «Худая!» Патриарх недоумённо спросил: «Да неужто для тебя она худая?» Он обьяснил: «Серафим-мюэллим, так у нас взывают к богу! От восхищения.» А потом подмигнул ему и шепнул: «Мне бы стройненькую и помоложе.» Вошла Элеонора. В процессе банного отдыха они так подружились, что потом уже стали видеться гораздо чаще, и даже в Баку.

Её мелодичный голос с тех пор мало изменился: «Мишуня, всё в порядке. Он тебя примет в ближайшую пятницу. Но ты же понимаешь: только наличные.» Машалла просунул руку под юбку стоящей рядом Малейки и традиционно ущипнул за ягодицу: «Конечно, дорогая. Как и договорились. Кстати, пять процентов отдельно для тебя.» Услышав звук воздушного поцелуя, добавил: «Я остановлюсь в той же гостинице, ты меня найдёшь, джана.»

Элеонора на том конце успела лишь ответить «хорошо», как почувствовала, водитель Жора бесцеремонно овладел её задом. Она вскрикнула от неожиданности: «Я же просила сначала позвонить, изверг!» Он смачно шлёпнул её по ягодице: «Хочешь выйду?» Она испугалась: «Ты ж только вошёл, уж заканчивай.... кудесник мой.»

Шейхульислам тем временем примерялся долго, но опять напрасно: никак не получалось. Уже даже молитвы не помогали! Малейка вскрикнула от боли, шейхульислам прикрыл ей рот. Он поднял на руки свою любимую ношу,перенёс на диван, поставил на колени и... нашёл причину своего бессилия: «Сколько раз тебе говорить? Пока я дома, ходи без трусов, сучка!»

На крик вошла жена, Дильшад: «Не стыдно тебе, Машалла. Она же должна идти в школу. Дай ей хотя бы закончить восьмой класс, а потом делай что хочешь!».

Когда она увидела, что муж невзирая на её присутствие, входит в девочку основательно и грубо, Дильшад со слезами хлопнула дверью, быстрым шагом направилась в гараж, села за руль Mercedes последней модели и помчалась за город, в Пиршаги к кузине Амалии. Только она, дочь увжаемого генерала Бейляра,  могла выслушать и помочь с советом.

Пиршаги славится не только своим виноградным и инжирным изобилием, но и восхитительной красотой морского побережья, усыпанного золотистыми и поющими под ногами  песками. Здешних жителей вы не увидите без дела слоняющимися по дачным переулкам. Мужчины вплоть до сумерек в поисках заработка, а женщины редко выходят за пределы своих домов и калиток.

После наступления темноты не часто увидете прохожих, тем более женщин, обычно закутанных в большие шали с ног и до головы. Но Амалия была городской, переехала в Пиршаги недавно, из-за сложившихся обстоятельств. Её отец, генерал-полковник Абдулла Бейляр был неожиданно уволен с поста министра обороны и изгнан на вечное поселение в Пиршаги. Муж Амалии, Мустафа Джошгун, офицер  разведки, служил под прикрытием в Турции.

Чтобы избежать лишних сплетен, Амалия, единственная дочь, решила помогать отцу, который категорически отказывался жениться после гибели жены в автокатастрофе.

Амалия регулярно по вечерам совершала прогулки к морю. Но не для того, чтобы надышаться перед сном свежим воздухом. По просьбе отца она следила, как могла, за наружным наблюдением, которое установила служба нацбезопасности.

Это было личным поручением Президента Муртуз Али Паша, опасающегося военного переворота. Опальный генерал был общенациональным  героем последней войны и всё ещё пользовался почётом среди значительной части офицерских чинов и отставных военных.

И сегодня, как обычно, она прошла рядом с жёлтым фургоном с затемнёнными стёклами, пытаясь разглядеть сидящего за рулём молодого человека в гражданском. Пару месяцев назад боковая дверь машины открылась, и Амалия удивилась размеру: там мог разместиться целый взвод солдат. Стена была напичкана аппаратурой.

Когда она поравнялась с бампером, дверь машины опять открылась и наблюдатель с улыбкой приветствовал её: «Добрый вечер.»

Амалия решила познакомиться с ним. Поправила локоны, разлетевшиеся от ветра, и ответила: «Ты кажется, из новеньких. Я тебя раньше не видела.» Он подошёл поближе, к световому фонарю. Это был высокий, стройный офицер службы безопасности лет двадцати-двадцати пяти: «Я Орхан. Это моё первое дежурство. Ты кажется дочь генерала Бейляра?»

Она кивнула: «Приятно познакомиться...» Он опередил: «Знаю, Вы Амалия-ханым. Не удивляйтесь, что я вроде бы «раскрылся». Дело в том, что новое руководство поручило мне установить с Вами личный контакт. Считается, что это уже далеко не секрет для всей вашей семьи.»

Амалия улыбнулась: «Умный у тебя начальник. Обращайся, если что нужно. Знаю, ты здесь на всю ночь. Может, проголодался? Могу послать тебе еду из дома.» Он поблагодарил: «Вы так добры, Амалия-ханым. Но не беспокойтесь, мама меня не выпускает из дома без пищи. Она у меня отлично готовит.»

Амалия улыбнулась и поторопилась домой: «Ну тогда извини, мне надо спешить.» Наступило регулярное время для телефонного звонка от мужа. Мустафа стал звонить реже, раз в неделю. И обьяснял это занятостью. Но Амалия подозревала, что он начал к ней остывать. «Наверное, завёл себе кого-то, чтобы выпускать излишний пар»,- пришла к неутешительному для себя  выводу  Амалия.

Успела вовремя. Из глубины кухни раздавался еле слышный музыкальный перезвон, словно часовой механизм. Как всегда, муж звонил на телефон, который принадлежал подставному лицу. Она его держала в дальнем углу кухонного шкафа. «Здравствуй, любимый. Как я счастлива слышать твой голос.»

Мустафа ответил с холодком, уже не в первый раз: «Я тоже скучаю. Но поверь, так завален делами, что не скоро смогу приехать. Твой отец в курсе. Скоро всё должно измениться. Вот увидишь.»

Амалия постаралась не выдавать своих чувств: «Ну что мы можем  поделать? Только уповать на милость Аллаха. Но я твёрдо решила: когда приедешь, я не отпущу тебя, пока ты не оставишь после себя сына, или дочь.» Он понял её намёк: они не были близки уже больше полугода. Решил прибодрить: «Обещаю. В следующем месяце вырвусь. Потерпи немного. А с детьми надо подождать. » И выждав паузу, добавил: « Извини, мне пора бежать, целую.»


 28.

Отец Энтони выглядел несколько взволнованным и неуверенным. Магда пригласила его сесть: «Позвольте предложить Вам выпить...падре». Он снял шляпу, положил себе на колени: «Пожалуй, да. Что-нибудь покрепче, сестра Магда.»

Когда он взялся за шотландское виски, Магда заметила лёгкую дрожь в его руке. «Что с Вами, святой отец? Я прежде не видела Вас таким немощным. Неужели наша встреча причиняет Вам неудобства?»

Он выпил до дна большими глотками, выждал паузу и выпалил: «Я к этой встрече стремился с тех пор, как увидел Вас впервые. Жаль, что это произошло в трагические для Вас дни. Примите мои искренние соболезнования.» Он поднялся и припал губами к её руке. Затем медленно вернулся в кресло: «Не знаю, как обьяснить Вам свои чувства. Они могут показаться богохульством, но мне необходимо открыться перед Вами. Даже если это Вас и шокирует.»

Магда попыталась приободрить смущённого епископа: «Я прекрасно понимаю Вас, падре. И сама готова покаяться за свои грехи. Поверьте, и мне не легко исповедаться за те похотливые сновидения, которые преследуют меня после нашего знакомства.»

Он посмотрел на неё странным, ничего не видящим взглядом. Магда только сейчас обратила внимание на его глаза. Они, казалось, слабо гармонировали с  короткой стрижкой. А на  щеках полностью отсутствовал даже след от растительности, словно падре был тщательно побрит...при рождении.

Будто угадав её «открытия», отец Энтони грустно улыбнулся: «Мне следовало раскрыться перед Вами раньше. Но я был перед тяжёлым выбором: расстаться с матерью-Церковью или убить свою страсть к Вам в зародыше. Сегодня я определился окончательно. Я выбрал Вас. И ради одного единственного мига удовлетворения моей похоти, я решил расстаться с саном и верой в Христа-спасителя.»

Магда была тронута до глубины души: «Нет-нет, падре...ни в коем случае не делайте этого. В мире совершается немало грехопадений. И даже теми, кто служит Церкви в более высоких санах и титулах.»

Неожиданно она увидела слёзы в его глазах. Его голос звучал чуть в более высокой тональности: «Вы так божественно прекрасны, что мало кто может устоять от соблазна прикоснуться губами к Вашему телу. Но если мне выпадет такое счастье, мне придётся расстаться с христианством. Ибо мой грех не может быть отпущен даже Его Святейшеством Папой Римским .»

Магда упала перед ним на колени: «Я обещаю, Энтони...обещаю выпросить прощение нашего с тобой грехопадения у римской католической Церкви. Мой грех уже отпущен Его Святейшеством. А ты вскоре его волей будешь возведён в кардиналы.»

Он с грустной ухмылкой взял её руку и приложил к своей рясе со стороны сердца. Магда с удивлением обнаружила достаточно крепкую и упругую женскую грудь с выпирающим соском. Она как ужаленная вскочила и посмотрела на епископа ошарашенным взглядом.

Его голос теперь звучал в её ушах  совершенно в другом тембре, в абсолютно женской тональности: «Знал, что разочарую тебя. И был готов даже к твоему презрению, брезгливости и упрёкам. Но дальше скрывать от тебя не хочу.»

Магда присела на край дивана и постепенно стала опускаться до реальности: «Значит, ты ...трансгендер?» Он с улыбкой кивнул головой. Она прошептала, как бы разговаривая сама с собой: «Значит, мои сны, мои грёзы были просто моей фантазией?»

Он пересел к ней: «Я рождена и первые пятнадцать лет жизни  была девочкой. Но была так увлечена красотой матери, подарившей мне жизнь, что ощущала себя рядом с ней самцом. Со всеми присущими мужчинам желаниями. Горела страстью к ней. Именно тогда моя мать пришла к решению сменить мой пол. Она меня  не только поддержала, упокой её душу, Иисусе! Она посоветовала  не прибегать к хирургическим операциям. Все эти годы я сумела скрыть свою женственность надев монашескую рясу.»

Магда вдруг почувствовала к нему не только симпатию, но и нечто большее, чем просто интерес: «Я слишком долго грезила тобой, чтобы расстаться, не поняв тебя. Прошу тебя, сними одежду. И сама раздень меня. Хочу овладеть тобой.»

Антуанет оказалась не только стройной и нежной. От неё исходил аромат девственности: она никогда не была с мужчиной. Её ухоженные руки чуть дотрагиваясь до бёдер Магды, словно электризовали её плоть, соски и шею.

Магда прикрыла веки и целиком отдалась её ласкам. Антуанет находила десятки точек на теле, способных вызывать короткие, но глубокие оргазмы. Магда содрогалась от фонтана страсти, бушевавшей в монахине, скрывашейся под рясой епископа.

Уже засыпая от каскада ласк, Магда: прошептала: «О твоей тайне никто не должен узнать. Ты должна стать кардиналом,  мистер Энтони Блак.» Антуанет улеглась у её ног и не отрывала влюблённого взгляда от уснувшего кумира.

Магда проснулась от телефонного звонка. Антуанеты уже не было: она ушла тихо и незаметно. Магда вдруг отчётливо вспомнила пророческие слова Его Святейшества: «...тебе будет достаточно одного раза вкусить его.» Магда посмотрел на себя в зеркало и подумала про себя: «Вы правы, Ваше Святейшество: более, чем достаточно.»

Звонок был из Рима. Магда не сразу узнала звонкий голосок. Ей помогли: «Это Стефания. Надеюсь не слишком рано? Боялась не застать Вас дома. Дон Альберто просил сообщить новость, которая может Вас заинтересовать: мой отец едет с рабочим визитом в Азербайджан, и я - в составе делегации.»

Магда спросонья не могла уловить связи. Но затем быстро сообразила, почему дон Альберто считает это важным для неё: «Прекрасная новость. И мне кажется, ты летишь туда на крыльях, которые успел придать тебе кавказец с твоего тыла.» Стефания рассмеялась: «Вы удивительно догадливы, сеньора. Могу подыскать там и для Вас мастера по этой части. Но уверена, их у Вас с избытком и в Америке.»

Магда непрерывно ощущала на себе запах Антуанетты и мечтала поскорее залезть под душ: «Спасибо за комплимент. Так вот, у меня будет к тебе просьба. Передай Альберто: я планирую побывать в Батуми в  следующую среду. И могу принять таинственного генерала на моей яхте.»

Стефания поняла, о ком идёт речь: «Передам. А могу ли  я помочь тебе с переводом, Магда?» Ответ не заставил себя ждать: «Только на тебя, детка, и расчитываю.» Тут подключился и дон Альберто: «Какие новости в расследовании убийства Бена? Может быть, могу как-то ускорить?»

Магда перешла на видеочат: «Хорошо выглядишь, Альберто. Но нет, особой необходимости в ускорении нет: всё что надо было узнать, я уже знаю. Остаётся выразить глубокую «благодарность лучшему другу» Бенджамина.»

Дон Альберто кивнул в знак понимания: «Мне кажется, тебе для этого нужно использовать свою встречу в Батуми. Твой виз-а-ви способен оказать такую услугу. И ты заодно, проверишь, насколько яйца крутые.» Магда вначале усомнилась: «Это было бы слишком хорошо и просто. Даже трудно поверить.» Затем более уверенно добавила:  «Но ты прав: если кто-то хочет взойти на Олимп, пусть пройдёт через тернии.»

Затем она отправила сообщение кардиналу Томазо Винченцо: «Ваше высокопреосвещенство, прошу Вас передать Его Святейшеству мою благодарность за пророчество. Молю Всевышнего о Его здравии.»



29.
   
Шеф Канцелярии Сиявуш Мирзали долго вертел в руках конверт, который ему только что вручил высокий представитель Ватикана в Азербайджане, епископ Джузеппе Борджия. Он интуитивно чувствовал, что в нём содержится строго конфиденциальная информация. Епископ не случайно дважды подчеркнул: лично в руки Первой леди. Никак не решался позвонить ей. Поднял трубку связи с её референтом Ирагимом Вели Оглы. Но, как назло он не отвечал.

Сиявуш извинился: «Простите , падре. Но правила требуют от меня проверить, на месте ли Первый Вице-Президент. Посидите у меня пару минут, выпейте чаю, или кофе.» Он вышел в длинный коридор, ведущий к офису Президента и его супруги. При этом, твёрдо знал, что главы государства в столице нет: проводит совещание  на границе с Ираном.

Прислушался, приложив ухо к двери приёмной Мюлаим Али Паши. Тишина. Слышны телефонные трели, но никто на них не отвечает. «Странно, - подумал Сиявуш Мирзали, - куда делся Ибраша? Ведь судя по физиномиям личной охраны у центрального подьезда, Хозяйка у себя.»

С величайшей осторожностью приоткрыл дверь, и убедился, что в приёмной комнате никого нет. Дверь, ведущая в святые служебные покои Первой леди была приоткрыта, и Сиявуш приблизился к ней. Была ещё и вторая дверь. Здесь были слышны голоса. Прислушался: раздавались странные звуки, очень напоминающие возгласы женщины и равномерное мычание мужчины.

Шеф Канцелярии был в смятении: чем дольше он прислушивался, тем явственнее открывалась завеса над тайной, о которой уже давно ходили сплетни по всей стране. Сиявуш уже не сомневался в том, что стал свидетелем падения нравов к западным стандартам. А это могло стоить ему не только должности (да черт бы с ней!), но и головы.

Он вздрогнул, когда услышал  знакомый, властный голос: «Теперь можешь  кончить, Буратинушка. Но аккуратно! Не на волосы, как в прошлый раз!»

Сиявуш Мирзали выскочил из укрытия и решил дождаться в коридоре, подальше от греха.Прочёл короткую молитву, которую слышал в детстве от матери при виде возбуждённого отца. Вскоре раздался голос Ибрагима: он тяжело дыша,уже отвечал на телефонный звонок. Сиявуш решился снова войти.

Референт поднял палец кверху, давая знать, что говорит с Президентом. Выслушав главу государства, он дрожащим тенором доложил: «Мюлаим-ханым только что уехала на обед, господин Президент. Вернётся через час, и я доложу.»

Закончив беседу, он вытер пот со лба и уставшим тоном упрекнул Сиявуша: «Очень некстати. Она не сможет тебя принять. Неужели не может подождать?» Затем  прочёл адрес отправителя на его конверте, и у него сменилось настроение: «Подожди здесь. Попробую.»

Первая леди полоскалась под душем: «Что там у тебя?» Ибрагим вошёл в ванную, стараясь не промочиться: «Письмо от кардинала Винченцо из Ватикана. Лично в руки. Епископ Джузеппе ждёт в канцелярии.» Она перекрыла воду: «Подай мне халат, Буратино! Что значит, лично в руки? Что за уличные манеры!», и накинула его на себя: «Ну и зачем ты пришёл без перевода? Письмо же на итальянском, болван. Тащи сюда Сиявуша: он же работал Послом в Италии? Живее!»

Ибрагим было заикнулся: «Господин Президент ищет Вас....» Она прошла в сторону большого зеркала, чтобы привести в порядок причёску: «Да пошёл он...к своим потаскушкам! Мне не до него. Выполняй, что сказала.»

Через полминуты Сиявуш входил к ней буквально на цыпочках. У него в ушах всё ещё стоял её голос, велевший «кончать, но не на волосы»: «Позволите, госпожа Первая леди?» Он пытался не смотреть на её волосы.

Она сидела в кресле за кофейным столиком  в роскошном банном халате, перекинув ногу на ногу. Взглядом указала ему место на диване напротив: «Вскрой конверт и переведи.»

Письмо оказалось довольно коротким: «Его святейшество благодарит Вас за щедрую благотворительность и молится о прощении грехов. Что касается последней трансакции в Институт религиозных дел, то Папа Римский велел пока воздержаться до особого Его распоряжения. Во имя Отца и Сына и Святого духа. Кардинал Томазо Винченцо.»

Лицо Первой леди нахмурилось. Ибрагим, всё это время стоявший по её правую руку, взял конверт: «Зарегистрировать, как обычно?»  Леди покачала головой: «Ни в коем случае. В мой личный архив. Епископа Борджиа отправьте домой. » Потом с ухмылкой добавила: «И не забудь застегнуть ширинку!» Ибрагим покрылся красным потом.  Когда она встала, что означало «все свободны», Сиявуш заметил, что под халатом нет ничего. Он забыл слова молитвы, произносимых матерью в таких случаях.

Дождавшись, когда за ними закроется дверь, Первая леди набрала нужный номер. Ответили сразу. Её голос приобрёл обычный нефте-газовый сопрано: «Ситуация круто изменилась. Там не готовы к банковским переводам. Требуется только наличка. Срочно свяжись с московской «капустой.»

Наступила пауза. Затем она услышала тяжёлый вздох шейхульислама: «Аллах велик, моя госпожа. Придётся освежить старые связи. Но вы же знаете, их условия: 10 процентов.»

Первая леди закатила глаза и повысила голос: «Послушай меня, бесценная тварь божья. Ты уже превращаешься в базарного торгаша. Неужели я должна оплачивать твои развратные оргии! Мне докладывают, что уже не гнушаешься даже мололеток. В том числе среди родни своей жены! Уже забыл, как торговал помидорами на астаринском базаре?По тебе камера плачет!»

Голос на том конце связи вдруг стал другим: «Да буду я Вашей жертвой, империатрица моя. Вы меня неправильно поняли. Эти проценты не коснутся Вас. Я оплачу за счёт своих скромных сбережений.»

Зазвонил телефон помощника: «Господин Президент на линии номер один.» Она отключила телефон с  вождём мусульман Закавказья и подняла трубку особой правительственной связи: «Джан мой бадымджан, - прошептала своим интимным тоном, -я вижу ты наконец, соскучился по мне. Звонишь и звонишь, а я никак у тебя не беру. Ладно, так и быть, слушаю тебя. Причём учти: слушаю тебя, сидя почти голая, только что приняла душ. Жаль тебя нет рядом.»

Президент Муртуз Али Паша сразу возбудился - умела она раскрутить с полуоборота: «А мне наврали, что ты на обеде. Уволю этого сукиного сына, Ибрагима! Кстати, он тоже полдня был недоступен. Ты что, принимаешь душ вместе с дудуш?» Она засмеялась своим коронным грудным смехом, отдалённо напоминающим стон от оргазма: «Ты мне только что подал гениальную идею! Обязательно попробую. А он, кстати, очень даже ничего! Как огурчик! Ха-ха-ха.»

Президенту не очень понравилась овощная шутка, и он перешёл к главному: «Я хотел тебе напомнить о приёме в честь нашего  друга, Премьера  Сальваторе. Очень прошу, не наряжайся вызывающе. Он будет с супругой и дочерью. Проследи, чтобы протокольный отдел ничего не упустил. Пусть Айнуша возмёт на себя. Я скоро буду.»

То что он услышал в ответ, заставило покраснеть даже многое повидашие усы: «Жду, мой бадымджанчик. После приёма для итальяшек хочу тебя угостить твоим любимым домашним «кутабчиком». Он знал по опыту, что Мюлаим нежно поглаживает свой лобок.



 30.

Министерство иностранных дел Италии, что на Palazzo della  Farnezina расположено не так уж далеко от резиденции Премьера, расположенной на Palazzo Chigi. И Эмилия Джованни потребовалось полчаса, чтобы быстренько принять душ, прихватить всю имеющуюся информацию по региону в целом и прибыть к  боссу  без опозданий.

Она возглавила министерство недавно, после очередной чехарды в правительстве. Сальваторе вначале отказался рассматривать её кандидатуру в коалиционное правительство, обьясняя это её возрастом: всего лишь тридцать пять. И опыта за спиной маловато: лишь несколько лет в качестве Посла в крошечной Армении нельзя назвать значительной ступенькой в дипломатической карьере.

Но Президент Николо Белуджи по-дружески предложил Премьеру ещё раз подумать, прежде чем искать более опытного дипломата: «Я бы рекомендовал с ней встретиться в частном порядке. Уверен, она тебя устроит.» Сальваторе согласился, подумав про себя: «Всё равно найду парочку более тяжёлых аргументов. Ничего не стоит отказать этому старому пердуну.»

Но Эмилия действительно впечатлила его. И прежде всего, как женщина: сочная брюнетка с безупречным бюстом, длинными, растущими от бёдер ногами, великолепными ягодицами, орлиным носом, зеленоватыми глазами. Они встретились  на его загородной вилле, за чашкой кофе. Она вкратце рассказала о себе. Он услышал всё то, о чём уже знал.

Со стороны матери приходилась внучатой племянницей Софи Лорен. Блестящее образование: выпускница Politecnico di Milano, два года Sorbonne, доктор философии. Он с улыбкой её прервал: «Я слышал, Вы родом из Сицилии. Но не знаю, к какому семейству ближе?» Она посмотрела на него несколько игриво: «Мы из семейства Луиджи, из Агридженто.» После паузы, глядя ему прямо в глаза тихо добавила: «Дон Альберто кузен моего деда.»

Сальваторе от неожиданности пролил кофе на свои брюки. Эмилия тут же встала с извинениями, присела рядом с его креслом и приложила платок на его ширинку. Её пальцы коснулись самого святого, чем обладал главный «член» их правительства. Взгляды встретились. Он смущённо произнёс: «Не беспокойтесь, сеньора Эмилия. Не стоит, право.» Но Эмилия была неумолима: «Это я виновата. Дайте мне  растегнуть, Вы же могли обжечься..»

«Жертва ожога», давно забывшая про женские ласки, выпрыгнула во всей своей красе. Правая рука Эмилии не сумела справиться с пружинистым темпераментом, понадобилась и левая. Она подняла свои глаза на хозяина «шалунишки»: «Сальваторе, какой же он у ...тебя элегантный.» Её губы не только обвили возбуждённую плоть, но и заволокли туманом  благородные мысли Премьера. Благо, он был тогда не при исполнении прямых служебных обязанностей.

Расставаясь с ней, он на всякий случай спросил: «А почему ты не Луиджи?» Она подарив ему поцелуй в губы ответила: «А ты не в курсе, что девушки порой выходят замуж. А потом быстренько разводятся.»

С этими воспоминаниями Эмилия входила теперь в кабинет Премьер-министра с тонкой папкой под мышкой: «Сеньор Мартурано, позвольте?» Он был в хорошем расположении духа: «Ну что, дорогая, мы готовы к турне?»

Она положила перед ним несколько листков текста и села напротив. Подождав пока он пробежит глазами,  добавила: «Знаю, что у тебя особые отношения с Президентом Муртуз Али. Паша И поэтому принесла последний анализ нашей разведки.»

Сальваторе полистал документ с грифом «Секретно». И вопросительно посмотрел на неё. Она понимающе кивнула ему: «Ничего неожиданного: обычный синдром нефтяного и газового бума. Тотальная коррупция, закрытый режим власти, поголовная монополия, суперинфляция, жестокие налоги, безработица. И как результат, серьёзная угроза военного переворота.»

Премьер задумался: «То же самое я прочёл в докладе RIS Министерства обороны. Но если честно, как говорит наш друг Престон, мне предпочтительнее иметь дело с уже известным сукиным сыном, чем с неопределённостью. Может надо бы связаться с Госдепом? Или Army Intelligence?»

Эмилия поправила плечики тесного лифчика и кивнула: «Уже сделано, милый. Они подозревают, что бывший министр обороны, находящийся в опале, планирует нечто вроде переворота. Но пока не имеет необходимой поддержки за рубежом. Рекомендуют действовать по принципу: наблюдать без вмешательства.»

Сальваторе встал с трубкой в руке и подошёл к ней вплотную. Её декольте стало слишком зазывающим: «Мне кажется, нам стоит держаться подальше от этого. Как ты думаешь?» Она подняла глаза и томным голосом ответила шёпотом: «Буду держаться подальше...от этого... насколько это возможно.» Она поправила ремень на его брюках и добавила: «Тем более, что ты почему-то решил взять в поездку жену и дочь.»

Он нагнулся к её губам: « Это была инициатива принимающей стороны, и ты знаешь об этом. София даже на день не хотела бы оторваться от кошелька Альберто. И согласилась нехотя. Но я позабочусь, чтобы твоя спальня была ближе, чем чья бы то ни было. Я не смогу чувствовать себя в нужной форме, если ночью тебя не будет рядом.»

Эмилия улыбнулась и послала ему воздушный поцелуй. Она, разумеется, знала обо всём. И даже больше, чем знал Сальваторе. Альберто отправлял своих любовниц в турне с Премьером неспроста. Дочь имела конкретное задание встретиться с опальным генералом, а мать он прогнал в наказание, ибо якобы заметил её флирт с его племянником. Хотя причина была совершенно иная.

«Ну, а что касается тебя, дорогой Сальваторе, - подытожила про себя Эмилия -  то назло Альберто ты пытаешься спрятать свои рога в попочке его племянницы. Но даже не подозреваешь, на что способна эта попочка.»



 31.

Новоиспечённый Секретарь по делам вооружений, или Министр Армии,  Патрик Томпсон, любил завтракать под интимно-сексуальный голос супруги Элизабет, читающей вслух последние новости. Она сидела обычно напротив с ноутбуком на коленях, время от времени освежая горло фруктовым коктейлем. Он давно знал, что это был особый стимулятор, приготовленный по её собственному рецепту, где главным ингридиентом была водка «Absolut».

Покончив с яичницей и тостами, он чуть пригубил кофе и остановил супругу: «Мне придётся сегодня задержаться допоздна: намечены важные встречи. Ты постарайся отдохнуть и привести себя в порядок: завтра мы приглашены на приём в Белом доме. Ты должна быть в форме, дорогая. Хочу представить тебя Президенту. Насколько я информирован: ты в его вкусе. Фруктовый коктейль с самого раннего утра тебе вредит.»

Элизабет с натянутой улыбкой закрыла ноутбук, покончила с напитком и игривым голосом заметила: «Благодаря этому рецепту, я за последние два года сбросила целых пять паундов. Но ты вряд ли это заметил: за последние пять лет ты не соизволил даже пару раз возбудиться в постели.» Она демонстративно встала и повернувшись к нему обширным задом, проплыла на кухню.

Патрик не спеша вытер салфеткой губы, провожая взглядом танцующие ягодицы Элизабет: «Ты же знаешь, как я устаю на службе. Еле добираюсь до дома чуть ли не в полночь. Заниматься политикой – дело нелёгкое и неблагодарное, крошка. Даже ты, моя собственная жена остаёшься недовольна. Между тем, все привилегии и блага, которыми ты пользуешься, достигаются именно «служебными оргазмами», дорогая.»

Она возвращалась уже с похотливой улыбкой и с новой порцией коктейля. Подойдя к нему со спины, Элизабет поцеловала его в макушку: «Прости меня, милый. Я совсем забыла, сколько трудов тебе стоила новая должность. Надеюсь, твоей хозяйке Магде достались хотя бы несколько из этих «служебных оргазмов».

Он резко встал, надел пиджак, поправил галстук и уже у дверей грозно предупредил: «Не смей намекать на несуществующий адюльтер с этой дамой. Не дай бог, твои инсинуации дойдут до её ушей! Не играй с огнём, Лиз.»

Элизабет не унималась: «Мне лично наплевать на ваши отношения. Но я тебе советую запастись презервативом на своих встречах с мадам Багратиони: о ней ходят грязные слухи, и ты можешь подхватить всякую заразу.»

Настроение было испорчено на весь день. Водитель открыл ему дверь в подземном гараже Пентагона, вручив портфель со служебными документами. Войдя к себе, мистер Томпсон  услышал голос позади себя. Это был молодой человек в новенькой военной форме: «С добрым утром, мистер Секретарь, меня зовут Морис,  и это мой первый день в Вашем офисе.»

Патрик вспомнил: Морис поступил на службу по рекомендации Магды Багратиони. Он с улыбкой пожал ему руку: «Рад знакомству, Морис. Мне о тебе рассказали много интересного. Сделай одолжение: принеси-ка кофе и мы с тобой пообщаемся поближе.»

Он тут же набрал Магду: «У меня Морис. Он выглядит, как новенький доллар. Надеюсь, я буду им также доволен, как и ты, дорогая. Но заранее благодарю.»  Магда отключилась от второй линии и ответила: «Я как раз собиралась тебе звонить. Мне предстоит краткий визит в район Чёрного моря. Вполне возможно, скоро там произойдёт смена декорации в одном из тамошних квази-государств. Мне понадобится твоя помощь.»

Патрик Томас только позавчера был на совещании у главы Пентагона Тимоти Нельсона. Среди прочего, там прозвучала развединформация о возможной насильственной смене власти в Азербайджане. Общая тональность обсуждений свелась к строго нейтральной позиции: наблюдать, не вмешиваясь.

Мистер Томпсон после паузы нехотя возразил: «Видишь ли, дорогая, это пока недожаренный тако буэно, и мой желудок вряд ли готов к такой пище. Сожалею, но давай немного подождём.» Магду ответ совершенно не устроил: «Послушай, Патрик. Меня не интересуют способности твоего желудка. Речь идёт о перспективе, которая привлекательна для Белого дома.» В трубке было слышно тяжёлое дыхание неуверенного в себе Патрика.

Магда решила ему помочь в принятии правильного решения: «Помню, ты предлагал мне ланч. Почему бы нам с тобой не попробовать восточную кухню сегодня? Есть одно замечательное место за городом.» Патрик облечённо вздохнул: «С удовольствием, Магда. Встретимся в час тридцать.»

Мадам Багратиони была вне себя о гнева, но сумела сохранить спокойствие. Обратилась к секретарю в приёмной: «Соедини меня с массажным салоном.» Ответила Эвелин. Именно она и была нужна: «Как часто к тебе заходит Элизабет Томпсон?» Эвелин почувствовала, что тон Хозяйки чрезвычайно серьёзен: «С того дня, что Вы её рекомендовали, она не пропускает ни одного сеанса: три раза в неделю. Я очень довольна: бешенные чаевые, мадам. Кстати, жду её сегодня в полдень.»

Магда почувствовала облегчение: «Прекрасно, детка. Слушай меня внимательно. Мне будет нужна «картинка» минут на десять. Лишь с  главной части твоих коронных процедур. Сделай картинку крупным планом и  красочной. Надеюсь, ты меня поняла.  Когда тебе позвонит мой человек, ты скинешь картинку, куда он укажет.»

Уже без помощи секретаря связалась с Морисом: «Примерно в час дня позвони в салон Эвелин. Она скинет тебе «картинку». Отправь мне с анонимного адреса ровно в два часа.» Морис попытался доложить об исполнении предыдущего поручения: «Есть новости по финансовому потоку....» Но она резко перебила его: «Вечером жду тебя с подробными данными по московскому  Банку.»

Фешенебельный ресторан Aladdin был первой пробной попыткой создать сеть привилегированных клубов восточной кухни в нескольких северных штатах. Идея принадлежала недавно разбогатевшему иранскому предпринимателю Хикмету Азизу, эмигрировавшему во Францию. Магда не только опекала его, но и владела контрольным пакетом.

Патрик Томпсон уже сидел за столиком, отгороженным от остальной части зала, и увидев Магду, махнул ей рукой. Она шла к нему своей коронной походкой - ритмично танцующими изумительными бёдрами, не спеша и с роскошной улыбкой. Они обнялись. Патрик подвинул под неё стул: «Я просто балдею от твоей красоты, дорогая. Но ты даже после смерти мужа по-прежнему недоступна.»

Магда посмотрела на него с долей иронии: «А ты по-прежнему в своём амплуа, Патрик. Кроме всего прочего,не забывай, что ты женат на леди, с которой меня связывают добрые отношения. Кстати, как поживает пышка Элизабет.»

Подошёл официант и они заказали салат и напитки. Подождав, когда он удалится, Патрик с юмором ответил: «Не поверишь, она потеряла целых пять паундов! Но я терпеливо жду, когда расстанусь с остальными 150-ю.»

Магда укоризненно посмотрела на него: «Перестань, развратник неблагодарный. Она любящая жена, причём с устоявшими консервативными взглядами. Предоставила тебе полную свободу. А сама даже не мыслит об измене. Чего тебе мало?»

Патрик отпил бурбон и решил сменить тему: «Я ещё раз подумал о нашем утреннем разговоре. Твой проект попахивает не только карьерным риском, но и политическим скандалом. Я бы и тебе не рекомендовал лезть в эту грязь. Во всяком случае, пока.»            
 
Магда принялась за овощной салат: «Ты меня знаешь не первый год. Разве дала тебе повод усомниться в успехе моих начинаний? Если я возьмусь за что-то, я обязательно знаю, чего я добьюсь. И даже не ошиблась в твоём случае. Могу обойтись без твоей помощи. Но это будет означать, что я разочаровалась в тебе. Видит Бог, я бы этого не хотела, мистер Томпсон.»

Из сумочки раздался характерный сигнал. Она отложила вилку, взялась за телефон. Это было видео-сообщение. Патрик смотрел на неё несколько растерянно: «Ты меня удивляешь, Магда. Неужели я должен воспринимать это как угрозу?» Магда молча положила перед ним свой телефон: «Нет, Патрик. Ты должен принять это как дружеский совет.»

На экране две нагие женщины занимались любовью в уютном помещении. В одной из них Патрик легко узнал свою благоверную супругу Элизабет. Он не мог поверить глазам: прожив с супругой 23 года, он самонадеянно думал, что знает о ней всё. Он посмотрел на Магду будто на незнакомку: «Ты следишь за моей женой?»

Магда забрала телефон, положила его в сумку, отпила минеральной воды и сухо ответила: «Не только за женой. Ты даже не представляешь,  как публика в Вашингтоне удивится, когда и если эта запись появится в социальных сетях. Твой имидж защитника традиционных семейных ценностей рухнет, как костяшки домино.»

Затем встала, и перед тем как уйти,  похлопала его по плечу: «У тебя есть пара дней для принятия правильного решения. Не забудь оставить чаевые. Здесь любят кэш.» Ему оставалось лишь смотреть на её удаляющиеся интригующие ягодицы, которые теперь стали для него ещё более недоступными.

КОНЕЦ ПЕРВОЙ ЧАСТИ.