Сябры моего детства

Самые яркие воспоминания моего раннего детства так или иначе связаны с музыкой. Мой папа был, как сейчас принято говорить, неисправимым меломаном и, видимо, передал эту страсть мне по наследству. Сколько всякой аппаратуры помнят старые стены нашей коммуналки. Старенькая катушечная радиола «Фиалка» перекочевавшая в нашу коммуналку из далекой папиной юности до сих пор помнят прикосновения моих детских рук, пытающихся понять – каким же образом из этого начиненного непонятными приборами устройства на белый свет рождается прекрасная мелодия. А в 1982 году в нашей квартире появилась новенькая «Элегия 102» - ставшая еще одним членом нашей семьи, сопровождавшая нас и в радости, и в печали.
Конечно, музыку мы слушали разную. В основном, это были песни советских композиторов в исполнении Валерия Ободзинского, Вадима Мулермана, Михаила Котляра, Юрия Антонова, Эдуарда Хиля, Геннадия Белова, а также всевозможных музыкальных групп, которые тогда принято было называть «вокально-инструментальными ансамблями» - «Синяя птица», «Веселые ребята», «Песняры», «Оризонт», «Поющие сердца», «Лейся, песня», «Верасы» и, конечно же, «Сябры». Именно «Сябры» заняли в моем сердце особую нишу, может, самую дорогую и близкую до сего дня. Разумеется, по мере взросления в моем сердце нашли отклик и другие исполнители самых разных жанров – от диско до рока. Спустя годы я услышал и знаменитых «Битлов», перевернувших мое восприятие музыки как таковой. Но та волшебная музыка моего детства, те исполнители, до сих пор близки мне и дороги, как никто другой.
Даже не знаю, почему именно Сябры стали для меня любимой группой, любимым ансамблем. Может, из-за потрясающих мелодики исполнения, пропитанной смесью народного фольклора и современной эстрады, может, из-за запоминающегося, невероятно красивого вокала,  ведущего солиста, Анатолия Ярмоленко, вокала, льющегося подобно лесному ручейку среди камней. Не знаю… А может, именно потому, что «Сябры» стали, пожалуй, первым ансамблем, творчество которого я уже воспринимал осознанно. Было мне тогда года 4, наверное. И, конечно же, первой песней «Сябров», которую я услышал, стала знаменитая «Девушка из Полесья», которую все мы называли попросту «Алеся». В нашей детсадовской группе как раз была одна девочка по имени Алеся, и я, тогдашний мальчишка, был убежден, что эта песня написана как раз о ней.
Разумеется, о том, чтобы когда-либо вживую увидеть музыкантов любимого ансамбля, я  не смел и мечтать. Так или иначе, но в 1984 году произошло одно удивительное событие, некоторым образом связанное в моей любимой группой, которое я до сих пор воспринимаю как некую фантастическую феерию. Но – обо всем по порядку.
В 1984 году я отдыхал в деревне у наших родственников в Псковской области. Было мне тогда 5 лет. Был прекрасный летний вечер. Взрослые недавно вернулись с полевых работ и готовили ужин. Я возился в саду. Внезапно возле нашего дома тормознул старенький ПАЗик. Открылись двери и из автобуса вышли несколько человек и направились к калитке. Гляжу – впереди высокий темноволосый мужчина, с густыми усами и бородкой. А на лице улыбка. До боли знакомая…
- Эй, малыш, взрослых позови, - кричит он мне.
А я гляжу на него и слова вымолвить не могу от испуга. Похож ведь на того-самого дядьку из Сябров, думаю. Ведь похож. А, может, не он? Или все же он.
На голос их дома выглянула бабушка.
- Хозяйка, дай водички попить. А то совсем от жары невмоготу, - говорит мужчина.
Бабушка пригласила гостей во двор, вынесла им ведро колодезной воды и несколько кружек. Я, ни слова не говоря, буквально не отрывая глаз смотрел как мужчины жадно пьют студеную колодезную воду. И тут будто что-то подстегнуло меня.
- Ой, дяденьки, - решился я, - а вы случайно не «Сябры» ?
Все, находящиеся во дворе - и моя бабушка, и гости так и прыснули со смеху. Что ни говори, детская простота и непосредственность способны порой рассмешить даже тех, у кого от природы отсутствует чувство юмора.
- Да нет, тебе показалось, - добродушно молвил «усатый» и хитро-хитро мне подмигнул.
Гости поблагодарили бабушку за воду и покинули нас. ПАЗик взревел и, утробно урча, тронулся в путь.
Конечно, я чувствовал себя немного обескураженным – ну, принял какого-то дядьку за Анатолия Ярмоленко. Мало ли на свете усато-бородатых дядек? Может, и немало, но почему-то глубоко в душе мне хотелось верить, что тот самый дядька, зашедший к нам напиться, был «тем самым», который пел про и «Алесю» и про «Шумите, березы».
С тех пор прошло почти 7 лет. 9 мая 1991 года нам с родителями посчастливилось достать билеты на праздничный концерт, посвященный Победе в Великой Отечественной войне 1941-1945 г., который проходил в концертном зале «Россия», в Москве. Выступало много различных певцов, певиц и ансамблей, как известных, так и не очень. Мы сидели в одном из первых рядов. Я помню, как затрепетало мое сердце, когда ведущий объявил:
- Выступает ансамбль «Сябры».
Неужели настоящие? Неужели, – не верил я.
И вот вышли они. А впереди – Анатолий Ярмоленко, тот самый...
Пели они в тот вечер новую песню, слов которой я не припомню – помню лишь слова куплета «Товарищ подполковник, не надо горьких слез». Я слушал, не в силах оторваться, во все глаза таращась на солиста, вспоминаю тот далекий 1984-й год, все мучаясь вопросом – его или не его я повстречал тем далеких летним вечером.
Закончилась песня, Анатолий поздравил всех с праздником Великой Победы, а затем, глядя мне прямо в глаза со сцены, буквально глаза-в-глаза, объявил.
- А следующую нашу песню я хотел бы посвятить самому преданному и доброму нашему поклоннику.
И со сцены оглушительно грянула знаменитая «печки-лавочки».
В тот вечер я был самым счастливым мальчишкой на свете. Исполнилась моя самая, казалось, заветная мечта на свете. И дело вовсе не в том, что мне посчастливилось увидеть вживую свой любимый ансамбль. И не в тех словах, обращенных… Ко мне ли? Может, мне просто показалось, что Анатолий Ярмоленко обращался именно ко мне? Просто тем прохладным майским вечером мне по-настоящему поверилось, что тогда, 8 лет назад, в далекой затерявшейся деревеньке, я встретил именно его, Анатолия Ярмоленко. И что сегодня, там, на сцене, Анатолий узнал во мне того голоного пятилетнего мальчишку, так рассмешившего всех своей детской непосредственностью. Конечно, где-то глубоко в душе я понимал, что, скорее всего, это была лишь несмелая попытка выдать желаемое за действительное. Но в тот далекий майский вечер я понял, что и в нашем сложном мире чудеса случаются. Особенно если в них искренне верить.