Русалочка

Я еду отдыхать

Летом я была русалочкой. Было очень хорошо. Я была на Черном море с мамой и папой.
Я первый раз ехала в поезде, и так долго. Самым интересным в поезде было лазить к папе на верхнюю полку и играть там.
Ещё в дороге я познакомилась с Лизой. У неё длинные и светлые волосы, как у меня. Она старше меня на два года, но очень весёлая и всё знает. С ней интересно.
А ещё там были взрослая девочка Юля и совсем маленький мальчик Алёша и ещё одна девочка. Мы играли.
Лиза сказала, что её папа будет массовиком-затейником и путёвки у них бесплатные.
Оказалось, что все мы будем отдыхать вместе. Родители очень обрадовались. А мама тихонько сказала, что нам с поезда надо бежать за ними. Я тоже обрадовалась, что Лиза там будет.
Они уехали на автобусе. Мы в него не поместились. Мы долго ходили с вещами и чего-то ждали. Я очень устала. А потом мы поехали на машине.

* * *
— Наверное, хватит пока, кисуль. Давай продолжим сочинять твою историю в следующий раз. Тебе надо поспать, отдохнуть, набраться силёнок, чтобы успеть выздороветь к празднику. На, попей. Тебе нужно как можно больше пить. Вон, какая жара на улице, да и ты вся горячая. Ну, пожалуйста, выпей, сколько сможешь.
Мне было больно видеть, как ей плохо, и сознавать, что я ничем не могу ей помочь. Она выпила уже все антибиотики, какие только нашлись у медсестры в медпункте этого «дома», «базы» или, скорее, просто «места» отдыха на берегу моря под названием «Кристалл»     . Не помогло – жар не спадал. Аспирин тоже не помог. Я принёс «живой» и «мёртвой» воды, которые для меня приготовила в местной столовой отзывчивая дородная повариха. Жена чуть не убила меня за то, что я пытался ребёнку дать такое. Она сама попробовала выпить ложку «мёртвой» воды, так её сразу же скрутил такой желудочный спазм, что она до сих пор со мной не разговаривает. Но я просто не знал, чем ещё помочь дочке, поэтому втихаря продолжал перед питьём давать ей по чайной ложке «живой» воды. Слава богу, у дочки ничего такого, никакой подобной реакции ни на «мёртвую», ни на «живую» воду не было.
— А теперь закрой глазки, моя хорошая, поспи. Я здесь, я с тобой, я никуда не ухожу, просто посижу рядом, пока мама не вернётся. Давай я пока расскажу тебе, как мы с ней встретились?
Знаешь, это само по себе уже было какое-то чудо. Правда, кисуль. Мама много раз ездила к морю ещё в детстве, с родителями, однажды даже на мотоцикле с коляской. А я только в кино его видел , да на картинках. Конечно, я мечтал однажды туда попасть. И вот, у меня впервые появилась такая возможность. Правда, я хотел поехать к Чёрному морю, но на работе для меня путёвок туда не было. Почему для меня? Ну, не лично для меня. Я тогда был совсем молодой, только начал работать после института, ещё только учился быть специалистом. А поездки на Чёрное море считались престижными. Желающих туда поехать было гораздо больше, чем путёвок, которые давали большому начальству. А для таких, как я, вместо санаториев и домов отдыха предлагали турбазы, вместо Чёрного моря – Каспийское. Хорошо ещё, что предложили поехать  хоть на Каспийское.
В детстве я летом однажды был в Азербайджане, знал, что он на Каспии, но моря тогда даже не видел. С самолёта? Наверное, его было видно в иллюминатор, но это был мой самый первый полёт и мне было так плохо, что я вообще никуда не смотрел и ничего не видел. Что такое Дагестан и где именно он находится, я тогда даже понятия не имел, но всё равно обрадовался. Я же мечтал попасть на море, и моя мечта могла сбыться. И для меня это было почти чудом. Поэтому мне уже заранее нравилась страна с этим неизвестным мне названием. И она, кисуль, оказалась такой интересной! Там  и море, и горы, горные реки, ущелья, и они так давно разделили людей, что появилась почти сотня разных языков. Мне до сих пор даже представить трудно, как такое может быть. По размерам не такая уж и большая страна, а люди говорят по-разному и часто используют русский язык, просто чтобы друг друга понять. И люди в Дагестане тоже совсем разные. Где-то это высокие стройные белокожие молодые люди, с такими правильными чертами лица, что я невольно вспомнил про древних греков и историю Древнего мира – ты ещё будешь это проходить в школе позже, в пятом классе. В другом месте это смуглые, низенькие, коротконогие люди, как большинство из тех, кого у нас называют «кавказцами». В каждом новом месте, куда мы приезжали, они везде разные. Но это всё будет потом, уже в самом Дагестане, о котором я расскажу в другой раз, если ты захочешь.
А наша с мамой встреча была чудом не только потому, что я хотел ехать в другое место, а судьба направила меня в Дагестан. Это было чудом уже потому, что первый раз в жизни я смог уехать из дома в «настоящий» отпуск!  Это был не первый мой отпуск, я брал его каждый год, но никуда не мог уехать. Мне надо было приглядывать за нашей кошкой Муськой, кормить её и убирать за ней, каждый день звонить бабушке – твоей прабабушке, и каждые выходные к ней приезжать, чтобы купить продуктов, принести лекарства, просто поговорить с ней. Так что каждый предыдущий отпуск я проводил дома. А тут, зная заранее, когда вернутся мои родители – твои бабушка с дедушкой, я заранее подал просьбу о путёвке, и – о чудо – мне, молодому специалисту, её дали. И я очень рад, что всё так сложилось. Так судьба подарила мне шанс встретиться и познакомиться с твоей мамой. И это было одним из настоящих чудес в моей жизнио.
Не всё получилось легко и просто. Билеты в Дагестан мне надо было покупать самому, а . у меня перед отпуском была командировка на целый месяц в жаркую далёкую пустыню. Билеты на поезд до Дагестана мне перед командировкой не продали, потому что было ещё слишком рано, а когда я вернулся, то их уже все раскупили. Даже на самолёт билетов на нужный день не было. Так что добирался я в Дагестан позже всех остальных из туристической группы. На первой туристической базе на берегу Каспийского моря я сразу стал искать своего знакомого с работы. Он поехал отдыхать со своей женой и двумя детьми, но только его я хоть немного знал. Добрался я вечером, его ждала семья, поэтому он позвал меня следующим утром, ещё до завтрака, сделать пробежку к морю и обещал по дороге рассказать, какие здесь порядки      и что нас ждёт впереди. Я согласился.
Когда я утром подошёл к его двери, там уже стояла молоденькая, по-спортивному одетая, стройная и очень симпатичная девушка. «Тоже на утреннюю пробежку к морю?»     – спросил я. «Да     », – ответила она. Это были первые слова, которыми мы обменялись с твоей мамой. «Вы из Казахстана, сослуживец Николая?» – спросила она. «Да, вот только-только прилетел, поэтому и сюда приехал на день позже», –  «Ну и как там у вас в Казахстане?» Я даже растерялся от такого вопроса и не сразу сообразил, что и как ответить, чтобы объяснить, что прилетел я из Казахстана, но был там в командировке, а живу не там и работаю вместе с Николаем. «Ой!      – рассмеялась она     . –      Конечно! Он же столько раз говорил, что вы сослуживцы! Просто он постоянно упоминал Казахстан, да и вы такой чёрный, что и загорать больше не надо». Пока мы говорили, подошла ещё одна девушка и пара совсем молоденьких молодожёнов. Тут из двери вышел Николай, обрадовался, что мы уже познакомились, и потихоньку побежал впереди всех нас к морю. Вот так у нас с твоей мамой произошла самая первая встреча.
Заснула? Спи, моя хорошая, отдыхай, пока ещё жара на улице не совсем разыгралась.
Я посмотрел в окно. Я знал, что где-то там есть море, хотя его не видно. За единственным окном нашей небольшой комнаты на первом этаже двухэтажного кирпичного здания на небольшом отдалении стояли деревья, а над ними высокое яркое небо, почти безоблачное и из-за яркого света вовсе не голубое, а бесцветное. Среди деревьев круто вниз спускалась тропинка, когда-то давно местами оборудованная ступеньками. Эта тропинка выходила на самый край узкой полоски песчаного пляжа, уходившего влево и немного расширяющегося в ту сторону. Морское дно здесь тоже песчаное и поэтому вода вовсе не такая бесконечно прозрачная, какой её обычно можно видеть в кино и на фотографиях, и какую я видел в своих мечтах о Чёрном море. Где-то там, пока солнце не добралось до зенита, сейчас загорает, кисуль, твоя мама. Ей тоже не нравится эта мутная морская вода, она привыкла совсем к другой, прозрачной, где камни на дне кажутся обманчиво близкими и так и заманивают постоять на них, хотя на самом деле находятся глубже. Рано утром вода тоже бывает прозрачной, не такой, конечно, как стекло, но всё же красивой, а не просто «мокрой». Но утром вода ещё не прогрелась, поэтому      мама, наверное, не купается, а просто загорает на пляже. Уже скоро, в полдень, она вернётся, и «принимать солнечные ванны» пойду я. На таком солнцепёке      времени до начала обеда мне как раз хватит, чтобы загореть, но не сгореть. А потом мы с мамой так же по очереди сходим пообедать и принесём тебе поесть. А вечером, если мама с четырёх до шести снова пойдёт на пляж, мы с тобой снова будем записывать твою историю. Если захочешь, .  я ещё      расскажу тебе про знакомство с мамой.

Новости из газеты

На детской площадке Лиза сразу стала у всех спрашивать анекдоты для стенгазеты. Я тоже хочу сделать такую газету.
Анекдоты были смешные. А ещё там был секрет. Лиза нарисовала забор с калиткой. Калитку можно открыть. Но на ней висит надпись: «Не открывать! Злая собака». Я сначала и не стала открывать, а потом открыла. Там была нарисована добрая собака и щенята. Вот здорово! Мне очень понравилось.
Там много ещё было написано. Я не успела прочитать. А папа сказал, что к нам едет Нептун.
Вечером меня и маму остановил Лизин папа и сказал, что на нас рассчитывает. И на моего папу тоже.
Я узнала, что буду русалочкой.

* * *
— Доча, может, хватит на сегодня? Сейчас самое главное, чтобы ты поскорее выздоровела. Ты только уж сама постарайся, пожалуйста. Это часто от нас самих зависит даже больше, чем от лекарств. Только надо очень захотеть, кисуль, ну, прямо очень-очень! Я знаю, что ты этого хочешь. Верь, и всё получится. Конечно, это не как с волшебной палочкой – взмахнул и сразу здоров. Да и не в палочке дело, а в волшебнике, в том, кто, зачем и как этой палочкой машет и волшебство использует. И не всякое волшебство сразу же, в тот же самый миг заметно становится. А мы с тобой, прямо как в сказке, мёртвой воды разочек выпили и твою болезнь сразу победили. Потом живую водичку начали пить, чтобы силы тебе вернуть. Всё      как в сказке. Всё получится. Я уверен, что главное чудо уже свершилось, просто тебе ещё надо набраться силёнок, чтобы окончательно выздороветь. Ты обязательно до праздника успеешь. Вот увидишь!
Рассказать тебе дальше, как мы с мамой познакомились? Тогда на, попей ещё. А теперь ложись поудобнее и всё-таки постарайся поспать хоть немножко, пока ещё не так жарко. Ну, не хочешь спать, тогда просто полежи, а я буду тебе тихонечко рассказывать, пока мама не вернётся с моря.
Я был очень рад этой поездке к морю и воспринимал её как чудо. Мне очень хотелось на какое-то время забыть про всё, что было на работе и дома, с одноклассниками, с моими бывшими сокурсниками. Не то, чтобы мне было плохо, но мне нужно было как-то избавиться не только от всего, что окружало меня, но и от собственных мыслей. От них избавиться было сложнее всего. И это было для меня так важно, что ни с кем знакомиться, ни в кого влюбляться я совершенно не собирался. Знаю, что это звучит странно и не нормально, но я тогда был почти уверен, что никакой семьи у меня никогда не будет. Почему? Ой, кисуль, я не сумею это просто и коротко объяснить. Мама? Ну, я же тогда ещё не знал, что она есть, что мы встретимся.
     В прошлый раз я рассказал тебе, как мы встретились. Но это была просто встреча, но ещё не знакомство. Она была красивой и очень привлекательной, так что мой сосед по комнате сразу в неё влюбился. Он пытался за ней ухаживать и каждый день спрашивал у меня совета, что лучше сделать, а что не делать, что ей сказать и как сказать. Я искренне говорил ему, что думал, что говорил или делал бы сам. Но он спрашивал меня ещё и ещё. Чтобы было, что отвечать, я начал потихоньку приглядываться к маме. Но, разговаривая откровенно со мной, он иногда говорил такие плохие вещи, что с каждым днём помогать ему мне всё больше и больше не хотелось. А понял, что не могу допустить, чтобы даже совершенно случайно он вдруг понравился бы твоей маме. По моим представлениям, он был нехороший человек, вёл себя недостойно, и мне страшно было представить, что бы случилось с мамой, если бы вдруг он ей понравился, если бы ей только показалось, что он ей понравился. И тогда я стал сам чаще сам подходить к ней, разговаривать, рассказывать всякие истории из своих командировок. Так мы и познакомились.
Всё, кисуль, тебе пора отдохнуть. Надо набираться силёнок, чтобы и в празднике поучаствовать, и рассказ с нам тобой дописать. Отдыхай, моя хорошая. Постарайся поспать немножко.

Подготовка в разгаре

Я ходила на репетиции утром и вечером. Там были Лиза и другие девочки, с которыми я играла. Мы вместе учили танец русалочек. Нас учила Лизина мама под музыку.
Мальчишки тоже были. Они были чертенятами и разучивали свой танец после нас. Они нам всегда мешали, и Лизина мама их ругала.
Пока мы вечером репетировали, папа разговаривал с дядей Юрой (это Лизин папа) и другими дяденьками. Я шла домой, а они всё о чем-то разговаривали. Было жалко, что папа говорил с ним, а не со мной.
Потом папа пришёл и сказал, что ему дали выучить стих и какие-то слова (а маме ничего не дали). Мне было так интересно, но я не смогла прочесть сама. Тогда папа пьяным голосом прочитал слова, а потом взял у меня бутылку «Пепси», заглянул в неё одним глазом и сказал: «А Нептуну там ещё осталось»! Получилось так здорово! Папа у меня такой смешной!
Но один раз вечером после репетиции мы потеряли папу. Стало уже темно, и зажгли фонари, а его нигде не было. Я не знала, где он, и мама тоже не знала. А потом Лиза их всех нашла, и мы очень обрадовались.
А потом я вдруг заболела…

* * *
— Ты только не расстраивайся, дочурка. Подумаешь, заболела! Ты обязательно скоро выздоровеешь и обязательно будешь участвовать в празднике. Ты должна выздороветь. Да ты уже и выздоровела почти. Без самой длинноволосой русалочки праздник просто не получится. Без тебя никак нельзя. Вот увидишь, ты обязательно будешь русалочкой. И не переживай, что без тебя репетировали. Одну репетицию даже отменили, потому что без тебя. На тебя очень рассчитывают и твою роль никому не отдают. Нас каждый день спрашивают, как ты себя чувствуешь. Ты ведь лучше себя чувствуешь, правда? Если так всё пойдёт      и твоя температурка выше не поднимется, то, может быть, когда вода прогреется, а жара спадёт, мы спустимся по нашей крутой тропинке к морю. Если мама разрешит, конечно. А мы у неё обязательно спросим, когда она вернётся. Может, там и море сегодня такое, что к нему лучше не ходить. Может, там волны слишком сильно плещутся или оно сегодня совсем мутное от песка. Вот, мама придёт, и мы её обязательно спросим. А ещё мы узнаем, когда будет репетиция и скажем, что ты обязательно придёшь.
Вот, даже и не знаю, что тебе сегодня рассказать. Кажется, что я всё уже рассказал, про то, как мы с мамой познакомились. Не помню, говорил я или нет, что эта туристическая поездка началась на море, потом два лагеря, были в горах, а последний снова на море. Мне в горах очень понравилось. Первая база была на берегу быстрой и шумной горной реки, за которой на другом берегу были видны горы, а на самом верху виднелось три дерева. Мы всё всматривались в них и никак не могли угадать, что это за деревья. Однажды мы договорились и маленькой мужской компанией решили до них добраться. Это было здорово. Поднимаясь выше и выше, мы видели, как обычные высокие деревья сменились какими-то карликовыми берёзками. Мы встретили диких лошадей. Мы просто обалдели, когда, добравшись до самого верха, увидели, что это не вершина, а ровное, как футбольное поле, и огромное, на сколько хватало глаз горное пастбище. Мы встретили местных пастухов, которые сказали, что из нашего лагеря, с нашей базы к ним никогда никто не поднимался, даже местные инструкторы. Пастухи подсказали нам, где можно попить      и как найти дорогу, чтобы проще и безопаснее спуститься обратно. Там, в горах, я впервые явственно увидел и почувствовал разницу между скоростью света и скоростью звука. Показывая нам дорогу вниз, один из пастухов подошёл к самому краю и всю дорогу сверху кричал, куда нам поворачивать, когда тропинка разветвлялась. Когда он довёл нас до воды, и мы вдоволь напились, то все вместе замахали ему руками и прокричали слова благодарности. Не услышав ничего в ответ, мы решили, что находимся уже так далеко, что нас просто не слышно. Мы ещё раз помахали пастуху в надежде, что хотя бы такой знак благодарности он увидит, повернулись и потихоньку пошли по тропинке вниз. И только тут до нас долетел благодарный ответ пастуха и пожелание счастливого пути. Это было невероятно. Хоть дорога назад была гораздо легче, но в лагерь мы вернулись уже затемно, время ужина давно прошло. Хорошо, что оставшиеся в лагере женщины забрали из столовой наши порции и накормили нас. Конечно, еда давно остыла, но ничего вкуснее для нас тогда не было. Было немного неловко: мы ели, а женщины на нас смотрели. И мама смотрела. Я тебе рассказал, что мы с мамой встретились, когда я только приехал, но познакомились почти в самом конце поездки. И знаешь, что ещё было необычно? Когда я ещё только пытался поближе с ней познакомиться, она всё пыталась перевести моё внимание на свою подружку. Ой, я же про это не говорил, извини. Это я поехал совсем один, а мама поехала в Дагестан со своей лучшей школьной подругой. И всё время меня спрашивала, почему я ей уделяю больше внимания, а не её «более доброй», «более красивой» подружке, которая во «всех отношениях лучше» и была бы мне «хорошей парой». А я, кроме мамы, тогда никого больше и не замечал вокруг.

Последняя репетиция

Наконец наступил тот самый день. Это был очень хороший день!
После завтрака Лизина мама повела нас на генеральную репетицию. Я очень волновалась.
Вечером мама мне сказала, что я все делаю правильно, но на волны это не похоже — надо плавней. Я тогда очень расстроилась и даже обиделась, потому что Лизина мама мне ничего такого не говорила. А теперь я волновалась.
Я попробовала на репетиции делать по-маминому и от всех отстала. Мне даже сделали замечание. Было очень обидно.
Я стала делать, как раньше. У меня хорошо получалось. Только девочка, которая стояла со мной в паре, все время что-нибудь забывала или опаздывала. Было так обидно! Ведь из-за неё могли подумать, что это я неправильно делаю.

* * *
— Ты у нас молодец, дочка. Вот, видишь, как мы вовремя выздоровели – как раз к последней репетиции. У нас получилось справиться с болезнью и с выступлением ты отлично справишься! А сейчас надо отдохнуть. Утром мы даже на берег все вместе ходили, ты сама по этим бесконечным ступенькам обратно поднималась, потом репетиция была – вон, сколько всего было! Да, я понимаю, что ты рада и совсем не устала. Это не тебе, это твоим ножкам, сердечку надо отдохнуть и набраться силёнок. Завтра день будет ещё более длинным и насыщенным. Отдохни. Только не засыпай. Просто полежи в кроватке, а спать не нужно, а то ночью заснуть не сможешь, не выспишься, тогда завтра будет совсем тяжело. И не волнуйся по поводу выступления, не бойся – и всё получится. А я тебе буду дальше      рассказывать про то, как мы с мамой были в Дагестане и что там однажды с маминой подружкой приключилось.
Наша третья туристическая база была высоко в горах у глубокого и холодного озера с голубой, почти синей водой. Туда вела горная дорога, но людей по ней перевозить было опасно. Поэтому всех туристов высадили из автобуса, перегрузили наши вещи в грузовик, а мы сами остались ночевать внизу, в ущелье, на берегу быстрого горного ручья. Ой, кисуль, знаешь, что ещё вдруг вспомнил – это про ночь в горах. Там, на берегу того ручья, на деревянных настилах стояли большие палатки с раскладушками, в которых мы и переночевали. Вот там я впервые понял, что значит, ни зги не видно. В ущелье и так было темно ночью, потому что лишь несколько звёздочек в него заглядывало, а луны вообще не было видно. Темнота опускалась в горах быстро, но глаза постепенно к ней привыкали и различали хоть что-то. А вот когда я от какого-то звука проснулся ночью в палатке, то вот там не было видно совсем ничего. Сколько я ни напрягал глаза, пытаясь привыкнуть к темноте, всё было бесполезно. Я впервые оказался в такой полной темноте. Даже когда мы с дедушкой печатаем фотографии и вдруг гаснет красный фонарь, всё равно глаза со временем что-то различают. А здесь чернота было полной. Не скажу, что это мне понравилось. Нет, кисуль, никто меня не испугал и я ни на кого в темноте не наступил. И маминой подружки в той палатке не было: мальчики были в одних палатках, а девочки в других. Извини, я просто вдруг вспомнил про этот случай и захотелось рассказать. А про мамину подружку чуть дальше.
Это даже было не утром, когда мы вышли из нашего лагеря и пошли на туристическую базу. Никто не предполагал, что идти нужно будет так долго, так далеко и, главное, так высоко. Узенькая тропинка сначала шла вверх вдоль горного ручья, из которого можно было ладошкой зачерпнуть студёной воды и попить или просто умыть лицо, чтобы освежиться. А потом путь пошёл в сторону от ручья, через лес, и становился с каждым шагом всё круче и круче. Когда мы, обессиленные, поднялись наверх, нас там встречала другая группа, которая устроила даже какое-то приветственное представление, но ни у кого из нас не было ни сил, ни эмоций, ни желания на что-то реагировать. А то, о чём я хотел тебе рассказать, случилось, когда уже мы сами встретили новую группу наверху и после этот пошли вниз, чтобы ехать к морю.
Нет, всё-таки перед рассказом о случае с маминой подружкой надо ещё кое-что рассказать. Именно на этой самой высокогорной турбазе я окончательно убедился, что маму ни в коем случае нельзя оставлять наедине с моим первым соседом, который за ней ухаживал. Он работал на корабле и о своих плаваниях рассказывал такое, что у меня в голове не укладывалось. Как-то вечером он напился, был несдержанным на язык, распоясался, приставал ко всем девчатам без разбора, разбил со злости о камни свою гитару. Нельзя было допустить, чтобы он ей понравился, а потом с ней что-то случилось. Оберегая её от нежелательных встреч, я вдруг понял, что сам хочу за ней ухаживать.
Накануне нашего ухода с этой турбазы весь день шли дожди, где-то оборвало провода, и мы почти весь день были без света. К утру дорожки и тропинки подсохли, лишь трава кое-где ещё оставалась влажной и скользкой. Но было по-прежнему пасмурно, как будто снова в любую минуту может пойти дождь, зато на душе у меня сияло солнце и было легко и радостно. Так     ,      кисуль, бывает у всех, кто только что влюбился. Сначала при спуске я старался держаться поближе к твоей маме и её подружке, но меня всего так сильно распирало изнутри это новое ощущение, что я не мог просто идти рядом и слушать, как две подружки между собой разговаривают. В какой-то момент мне показалось, что они хотят о чём-     то поговорить, но при мне не могут. Я и прибавил шагу, постепенно переходя на бег по извилистой, спускающейся между деревьев каменистой тропинке, иногда сбегая в сторону, чтобы обогнать идущих впереди туристов. Глядя на меня некоторые тоже ускорили шаг, а то и побежали. А потом я услышал где-то сзади девичий крик: «Ой, держите меня!» В первый момент я улыбнулся, решив, что кто-то резвится. Потом крик повторился уже ближе, и я услышал в нём совсем не игривые интонации. Уже раздалось: «Помогите!». Потом я услышал мамин голос: «Ну помогите же, кто-нибудь! Остановите её!». И только тут до меня дошло, что это серьёзно, и я обернулся. В нескольких метрах от меня с испугом на лице бежала мамина полненькая подружка. Она уже не различала тропинку и просто бежала прямо по влажной траве, пытаясь вовремя переставлять ноги и просто чудом не натыкаясь на деревья. Не знаю, сколько у меня было – две секунды, одна или доля секунды. Я ничего не успел подумать, а просто кинулся ей навстречу и очень вовремя. Одной рукой и сумел полуобнять её, а вторую выставить в сторону оказавшегося на её пути дерева. Мы вместе по дуге его обогнули, и я сумел ухватиться за него и затормозить. Мамина подружка без умолку стала меня благодарить, так что мне стало неловко. Я тогда ещё не до конца понимал, что это на самом деле было серьёзно, а не просто девичий розыгрыш. Мы дождались      твою маму. Она тоже поблагодарила меня, и это меня смутило окончательно. Я оставил их вдвоём и быстрым шагом поспешил вниз, снова обгоняя ушедших вперёд туристов из нашей группы.
Видимо, эта подружка действительно очень сильно испугалась и слишком много говорила об этом с мамой, пробудив и в ней некоторый интерес ко мне. На последней туристической базе мы почти всё время проводили уже вместе: вместе ходили купаться и на пляж, вместе ходили в кино, вместе ходили погулять и посидеть на берегу у ночного моря. Я даже спел маме песню, которую сочинил несколько лет назад. Так мы с мамой и познакомились. Вот и вся история. А теперь отдыхай, а то нам надо и на празднике выступать, и твою историю успеть закончить до отъезда.

Черти нерусские

Утром в день праздника почему-то сначала занимались с мальчишками, а не с нами. Когда чёртики репетировали, упал маленький Антон. Он разбил себе коленку и заплакал.
Лизина мама хотела пойти с ним, но потом Юля повела его в свой домик промыть ранку, потому что его родители ушли.
Его мама русская, а папа, высокий и худой, с очень сложной фамилией Вартиайнен. Они живут с нами на одном этаже, почти напротив нас. У него ещё есть брат Серёжа. Он постарше и тоже был на репетиции, но никуда не ушёл. Вообще-то я их почти не знаю. Они очень плохо говорят по-русски и не играют с нами.
Когда Юля вернулась, Антон уже не плакал. Но Лизина мама сказала, что ранку потом все равно надо смазать зелёнкой.
Фи! Какая гадость! Наверное, Антон не понял, что она сказала. А то бы опять заплакал.

Мы стали неузнаваемы

После обеда все стали наряжаться к празднику. Я была настоящей русалочкой. С распущенными волосами. В раздельном купальнике.
Мама расчесала мне волосы. Потом надела резинку мне на живот и прикрепила к ней лианы как водоросли.
Мама мне накрасила губы и ресницы и припудрила щёчки, и ещё раскрасила у глаз.
Все были неузнаваемы! Кроме Лизы и малышки.
Мама оставила мне одну тоненькую косичку, и одна тётя вплела листочки. Было очень красиво.
Лизина мама и мама малышки раскрашивали всех девочек.
У одних на щёчках были звёздочки, у других сердечки. А папа Антона и Серёжки, который нерусский, сидел в углу и раскрашивал чертенят. Он такой длинный, что был выше всех мальчишек и даже Нептуна. Ему он тоже что-то нарисовал на руках и ногах, кажется.
Мальчишкам приделали рога и хвосты из лиан. Которых разрисовали, стали брызгаться из бутылок. Кругом было весело.

Наш выход на публику

На площадке, где мы репетировали утром, заиграла музыка. Лизина мама стала нас выстраивать и торопить.
Мы пошли на площадку.
Впереди шли Нептун и старая тётенька с лианами в волосах. Над ними держали зонтик.
Рядом шёл Алешин папа в своей подводной маске и с топором. А с другой стороны шёл длинный дяденька в белом халате и с какой-то черной трубкой.
На площадке уже сидели люди. Нас встречал Лизин папа. Он был уже там. Он говорил очень смешным голосом и почему-то суетился. Они поговорили с Нептуном.
Мы пошли на своё место и стали ждать нашей музыки.
Там было что-то ещё. Я даже устала ждать.
Лизина мама сказала, чтобы мы приготовились, и пошла включать музыку.
Я смотрела на папу. Он был голый и в фартуке. На голове у него была розовая лысина и волосы клочками во все стороны.
У него был графин, полный чего-то красного, и он все время очень смешно тайком отливал себе в кружку. Это было так чудно. Из-за него я чуть не прозевала.
Мы станцевали наш танец и порадовали Нептуна. В самом конце, когда мы изображали волны, вышла малышка. Она танцевала между нами. Было очень красиво. Когда музыка кончилась, мы подпрыгнули, взвизгнули и побежали к Нептуну.

Коррида

Мы очень долго просто стояли рядом с Нептуном. Было скучно.
Сразу за нами пошла плясать эта тётенька, которая была рядом с Нептуном. У нас лучше получалось, мне кажется.
Потом заиграла другая музыка, и вышел тоненький дяденька с косичкой и папиными красными трусами в руках. Я даже не сразу узнала Лизиного папу. За ним вышли два согнутых дяденьки под покрывалом. В руках у них была голова быка. А хвоста сзади не было. Дядя Юра дразнил их папиными трусами.
Они походили по площадке. Потом дядя Юра зачем-то бросил трусы на асфальт, а дяденьки, наверное, обиделись и побежали на него. Тогда он с размаху ткнул шампуром в картонную голову. Шампур весь согнулся гармошкой и со звоном упал на асфальт.
Дяденьки покачались из стороны в сторону и тоже упали. Дядя Юра от радости поднял руки вверх. Ему захлопали, и он пошёл кланяться.
А дяденьки встали и, когда он наклонился, пнули его ногой. Он махнул руками и растянулся на животе. А дяденьки подошли к нему и полили водой из бутылки. Зрители засмеялись.
Тогда дяденьки подошли к ним поближе и брызнули на них. Дядя Юра вскочил, схватился руками за голову и убежал. И эти двое за ним.
Тогда мальчик с девочкой, которые нам крутят мультики, они играли всю эту музыку, вышли к микрофону и спели пиратскую песню. У этой девочки очень красивый голос. Она так чисто поёт. Мне нравится, когда она выступает.
Потом Лизина мама долго объявляла каких-то дубов задунайских, а они все не выходили.

Мой папа «дуб»

Потом из-за дерева появился дядя Юра. Он уже снова переоделся. Был без косички, со своими обычными волосами и в зелёной майке.
Он вышел на согнутых ногах и замахал зрителям рукой. За ним так же шёл папа в своих длинных шортах. А за ним ещё один длинный мальчик, тот, который нёс зонт Нептуна.
Они под музыку прошли по кругу и встали к нам спиной.
«Делай раз!» — громко сказал дядя Юра, и мальчик сделал два шага вперёд и поднял вверх одну руку.
«Делай два!» — папа шагнул к нему и поднял другую руку. Они взялись за руки.
«Делай три!» — скомандовал дядя Юра себе. Он подошёл к папе, согнулся, присел и оттопырил руки назад вверх. Папа дал ему пинка, и дядя Юра запищал, как будильник на батарейках. Он стал бегать вокруг них.
Лизина мама объявила в микрофон, что это был запуск первого спутника. Вокруг засмеялись и захлопали. Мне тоже понравилось, как дядя Юра пищал.
Потом по командам дяди Юры папа вышел вперёд и наклонился. Тогда дядя Юра лёг на него и вытянул ноги назад. А мальчик эти ноги держал. Дядя Юра вытянул вперёд руки и стал вращать ими палку.
Лизина мама объявила, что это одномоторный геле... Я даже не поняла, что она сказала. А вокруг снова засмеялись и захлопали. А дядя Юра сломал эту палку об папину голову и стал вертеть эти половинки двумя руками.
Лизина мама снова чего-то объявила. Чего-то там двух... двухмоторный, что ли… Я снова не поняла.
А на третий раз папа снова вышел вперёд и опять наклонился. Мальчик встал сзади него и тоже наклонился. Он взял папу руками за шорты и прижал к ним голову.
Потом папа приставил руки себе к голове и сделал рожки, а мальчик отпустил одну руку и опустил растопыренную ладонь между ног. Все тихонько засмеялись.
А дядя Юра присел к ним на корточки и своей спиной все мне загородил. Я только слышала, как он приговаривал: «Псынь-псынь! Псынь-псынь!»
На этом их выступление закончилось. Они снова сделали круг, смешно шагая на согнутых ногах, и ушли. Им хлопали.

В ожидании

Мальчик с девочкой снова вышли к микрофону и спели ещё одну пиратскую песню.
После них дядя доктор попросился у Нептуна тоже спеть. Ему разрешили. Он взял гитару и спел.
А мы все стояли и ничего не делали. Я уже устала ждать, когда кончатся эти выступления и начнутся конкурсы.
Мама говорила, что будет конкурс на самые длинные волосы     . Мы с Лизой мерялись на пляже, и они были у нас одинаковые. Лиза поэтому даже просила своего папу не проводить этот конкурс, но он все равно собирался. А Лизина мама сказала, что определят трёх победителей разного возраста. Один приз дадут мне, другой — Лизе, и есть там ещё одна девочка постарше.
Но вместо этого вышел папа. Он опять был с лысиной и в фартуке. Он очень громко прочёл свой стих. Нептун сказал, что у него талант пропадает.
Потом дяде Юре за что-то отрубили голову и снова приставили. А папа качал головой и дал ему выпить.
Потом с лавочки подняли какого-то дяденьку, подвели к Нептуну и вылили на голову ведро воды. Папа и ему принёс в кружке выпить, и он очень удивился: «Надо же! Настоящее!»
Потом Лизина мама снова включила магнитофон. Выбежали чертенята. После своего танца они схватили бутылки с водой и стали на всех брызгать.

Самое интересное всегда быстро кончается

Наконец Лизина мама объявила, что начинаются конкурсы. Я очень обрадовалась. Девочки тоже.
Сначала был конкурс рисунка на камнях. Я нарисовала домик с радугой и зайчика и получила в награду игрушечного краба.
Потом мы ещё брызгали из бутылок на зрителей, кто дальше. Мне дали маленькую-маленькую ракушку. Потом нам ещё Лизин папа дал ракушки.
Было очень весело и интересно. И вдруг всё закончилось.
Нас повели обратно в спортзал раздеваться. Конкурса на длинные волосы так и не было. Мне стало очень обидно.
Лизина мама сказала, что у них просто кончились призы. А папа сказал, что свет тоже кончился. Поэтому праздник закончили, и было не всё, что они хотели.
И все равно было обидно. Я бы обязательно получила ещё приз.
Мне очень понравился этот день.
На следующий день Лиза уехала, и потом уже не было ничего интересного.

* * *
Я просмотрел фотографии из поездки к морю, отобрал те, которые можно было бы использовать как иллюстрации, перетасовал странички текста так, чтобы их можно было распечатать «тетрадкой» и потом скрепить обычными тетрадными скрепками. В качестве имени автора я под заголовком написал имя дочки и отправил всё на печать. Я представил, как она обрадуется своей первой книжке, и улыбнулся. И пусть в ней не будет ничего про встречу и знакомство её родителей — это совсем другая история. Эта история со мной и во мне. Наверное, ещё не пришло время её подробно рассказывать, да и рассказывают, как правило, о прошлом, о том, что закончилось, а она — моё настоящее и закончится только тогда, когда закончится моя жизнь.