Подписывайтесь!

- Если вы хотите увидеть больше, подписывайтесь!

- Если вы хотите услышать больше, подписывайтесь!

- Если вы хотите что-то сказать, подписывайтесь!

 Такие призывы звучат теперь буквально везде, и самый разный житель нашей планеты слышит их со всех сторон.  Витя Поливанов не являлся исключением, и подгоняемый желанием не отстать от других, он весь день и добрую часть ночи проводил перед экранами самых разных форматов, и, нужно сказать, до того преуспел в этом, что в один из дней сам призвал других подписаться  на себя.

 - Что в этом плохого? – спросите вы, - все сейчас так делают!

 И с этим не согласиться  сложно. Подписавшись, вы получаете пропуск в страну близких вам страстей. А там! Просто полный разгул и веселье!

 Витя ничуть не сомневался в успехе намеченного им пути. Внимательно пересматривая «видосы» заправил этого не совсем реального мира, но всегда очень успешного, он отметил несколько чрезвычайно важных, фактов.

 Сразу скажем, что это было мнение Вити, и только его. С нами оно никак не связано, не ставит своей целью пропаганду, или наоборот, не пропаганду; ни на что не указывает, а если кому-то покажется такое - это не так. Ничего мы не предлагаем к сведению, и  ничего не советуем.  В общем, Витя, и только он, виноват во всём, о чём тут написано. Такой вот дисклеймер, выражаясь по-современному.

 Прежде всего, Витя отметил, что шокирующие ролики людей обоего пола, набирают гораздо больше просмотров, чем иные. Далее,  понял, что делать видосов нужно много, тогда на этом можно неплохо зарабатывать. И самым приятным стало для него, что для этого заканчивать какое-нибудь учебное заведение вовсе не нужно.   Не пытаясь вникнуть в суть таких явлений, он просто принял их за исходную точку и стал быстро продвигаться в этом направлении.

 Если мы сейчас начнём перечислять все «подвиги» Вити на этом пути, то рискуем сильно удивить вас его везению. Вопреки здравому смыслу и законам выживаемости в экстремальных условиях, он был жив, и даже в некоторой степени цел. Отсутствие трёх пальцев на ногах,  стеклянный глаз, и титановая пластина в позвоночнике давали ему шансы для дальнейших действий. Поэтому, не желая нанести ущерб вашему психическому здоровью, мы опустим наиболее активный его период, и увидим  Поливанова в почти зрелом, тридцати двухлетнем возрасте,  достаточно потрёпанным всевозможными доказательствами своей исключительности, с подписчиками в количестве трёхсот семидесяти трёх тысяч, и стоящим на парапете моста, который соединял  два берега реки носящей женское имя.

- Витюня, ты сможешь! Мы верим в тебя! Ты сделаешь это! – неслось со всех сторон.

 Несколько молодых, бледных созданий,  смотрели на Поливанова, сверяясь с картинкой направленных на него телефонов.

- Нужно было снять плавки! – выкрикнул один.

- С  голой задницей видос зарубят!

- Возьми в руку банку «Була»! Круче будет!

- Красава! Солдатиком  вернее! – истошно запищал худосочный тип в коротеньких штанишках.

 Витя, импозантно выгнувшись, насколько позволяла титановая пластина, сделал пальцы веером и уставившись в направленные на него телефоны, натужно произнёс:

- Брателы, я уже почти прыгнул! Слабо тому, у кого мало!

Далее, неуклюже перевалившись через парапет, он кубарем полетел вниз,  сопровождая падение нечленораздельными воплями. Его свита спешно переместила телефоны, стараясь полностью запечатлеть столь важный момент. Внизу раздался громкий шлепок и тело Вити поглотили  тёмные воды реки.

 Если вы думаете, что на этом сказание о Поливанове можно считать завершённым, то это не совсем  так. Вернее, совсем не так.

 Через неделю, он приоткрыл  единственный глаз, и обнаружил себя на больничной кровати. Ослепительно белая палата сверкала чистотой. Пытаясь понять, почему он оказался в этом месте, Витя принялся вспоминать  происшедшее ранее, но решительно ничего не помнил. Медсестра и врачи, посещавшие его по мере необходимости, тоже не внесли ясность. Ещё через несколько дней, он встал, и нетвёрдой походкой вышел в коридор. Медленно передвигаясь, он вышел в холл, где на самом видном месте красовалась картина, изображающая трёх обезьян. Одна из них прикрывала лапами рот, другая уши, а третья глаза. Удивившись такому непонятному сюжету, Поливанов проковылял обратно в палату. На следующий день, он опять посетил обезьян, и теперь, долго не мог оторвать от них взгляд.

«Странные обезьяны, - не на ветках болтаются, или ещё чем обезьяньем занимаются», - думал он.

 Между тем, молодость делала своё дело, и самочувствие Виктора стало  улучшаться, чего нельзя было сказать о памяти. Он мог вспомнить всё, что было  давно, но не помнил последние годы. Врачи, советовали не переживать по этому поводу, заверяя, что скоро всё придёт в норму, и объясняя происшедшее посттравматическим синдромом. 

 В один из дней, уставившись, в очередной раз на загадочных приматов, Витя увидел идущего по коридору немолодого доктора.

- Простите, вы не подскажите мне насчёт этой картины? – не выдержал  он.

 - А что именно вы хотите узнать? – доброжелательно спросил врач.

- Ну, странная она, - растерялся Поливанов.

- Что ж, извольте, - понимающе произнёс доктор, - в древней восточной философии принято считать обезьяну символом осторожной мудрости. Это одно из её значений. Возможно, не самое популярное, но, безусловно, заслуживающее внимания. Данная картина являет собой пример отрешенности от всего иллюзорного, ненастоящего,  можно сказать, неистинного. Она показывает – если я не вижу зла, не слышу зла и не говорю о нём, то я защищён от него.  Такая вот мудрая триада изображена на картине. Современному человеку есть чему  поучиться у этих обезьян.  Если понадобится больше информации – можете загуглить.

 Доктор поправил очки и неспешно пошёл дальше, очевидно предоставив Виктору возможность подумать над сказанным.

 И было над чем. Слово «загуглить»  произвело на Виктора эффект молнии – он мгновенно вспомнил всё, что произошло с ним за последние годы.  Прыжки на торзанке, кормление с руки крокодилов, ныряние с акулами,  гонки на квадроциклах, лайки, подписчики, прыжок с моста – всё это мигом всплыло в его памяти, и холодным потом проявилось на лбу Поливанова. Он продолжал стоять в больничном холле и его взгляд лихорадочно блуждал с одной обезьяны на другую.

« Ничего не слышать, ничего не видеть, ничего не говорить. Пожалуй, не так много нужно, для того, чтобы избежать зла », - думал он  с дрожью вспоминая свою прежнюю жизнь.