Становление музейного образования в России

(мемуарные заметки)

Кулемзин Анатолий Михайлович, доктор культурологии, эксперт научного отдела, Кемеровский государственный институт культуры (г. Кемерово, РФ). E-mail: kulemzin41@mail.ru

В статье кратко прослеживается путь становления подготовки специалистов музейного дела в Российской Империи, затем в РСФСР, находившейся в составе Советского Союза, и в настоящее время в Российской Федерации. Особое внимание уделено организации подготовки музейных специалистов в Кемеровском государственном институте культуры и Кемеровском государственном университете, где главную роль в продвижении этого вопроса играл автор настоящей статьи. Он приходит к выводу о том, что в промышленно развитой Кемеровской области в одной из первых, в отличие от крупных культурных центров страны, была начата подготовка специалистов музейного дела и охраны памятников.

Ключевые слова: Россия, музееведение, музейное дело, охрана памятников, подготовка специалистов, Кемеровский институт культуры, Кемеровский университет.

В нашей стране цивилизованное отношение к историческому и культурному наследию сложилось, к сожалению, значительно позже, чем в странах Европы. Музееведам и историкам известно, что первые мероприятия в этом отношении были предприняты лишь в начале ХVIII в. по инициативе Петра I. Во второй половине ХIХ в. музейная деятельность в России превратилась в самостоятельное направление общественной жизни и стала культурной нормой российского общества. Однако музейная сеть все еще продолжала оставаться неразвитой и малочисленной. К концу ХIХ в. едва насчитывалось около двух сотен музеев. Они создавались и возглавлялись в основном энтузиастами-самоучками, специалистами в какой-либо отрасли науки, искусства или техники. Специалисты музейного дела в стране не готовились. Однако темпы роста музеев, расширение и разнообразие их научного профиля требовало квалифицированных специалистов.

Предтечей организации обучения таковых можно назвать открытие в 1877 г. в Санкт-Петербурге Императорского Археологического института. Здесь готовились археографы и архивисты, изучались различные науки о российском и европейском прошлом: палеография, архивоведение, археология, этнография. Принимались в институт люди, уже имеющие высшее образование. Поэтому выпускники обладали широким кругозором и являлись квалифицированными специалистами.

В 1897 г. был открыт Московский императорский археологический институт. В него также принимались люди с высшим образованием. В нем, помимо других предметов, уже преподавалось музееведение. В 1922 г. оба института были расформированы.

Выпускники этих институтов впоследствии составили костяк российского музееведения. К сожалению, многие из них в годы репрессий были посажены в тюрьмы, сосланы в лагеря, а около ста человек были объявлены врагами народа и расстреляны. Среди них академики, профессора и высокие специалисты музейного дела.

Известно, что в 1918 г. существовала кафедра музееведения в Петроградском университете. В 1928 и в 1932 гг. были приняты правительственные постановления об организации подготовки музейных специалистов в техникумах, вузах, в аспирантурах и через систему краткосрочных курсов. Были открыты аспирантуры в ГИМе, Третьяковской галерее, Музее народов СССР. Созданная же в 1937 г. кафедра музееведения в Ленинградском политико-просветительном коммунистическом институте просуществовала всего несколько лет.

Подготовка музееведов в первые десятилетия советской власти диктовалась совершенно иными потребностями. Кадровый потенциал прежних специалистов в результате идеологических чисток был значительно обескровлен. Оставшаяся часть старых специалистов была непригодна для новой власти в связи с их идеологической неблагонадежностью. Наркомпрос взял курс на коммунизацию управленческого состава музеев. Теперь образовательный и интеллектуальный уровень перестал быть критерием профпригодности. Главным стало социальное происхождение и партийная принадлежность. Это положение сохранялось вплоть до последних лет советской власти. Например, начальник музейно-просветительного отдела Наркомпроса А.Л. Манаевский утверждал, что музеи должны строить экспозицию не для того, чтобы она выглядела эстетично, а для идеологических целей. «Нельзя подавать материал объективно, но с целью раскрытия идеи».

Великая Отечественная война надолго сорвала планы по подготовке музейных работников. И только в 1956 г. при МГУ была открыта кафедра музейного дела. Но она не имела своего контингента студентов, а её преподаватели читали отдельные музееведческие дисциплины на историческом и других гуманитарных факультетах. В 1958 г. кафедра была закрыта. С тех пор в нашей стране надолго забыли о подготовке специалистов музейного дела. Сохранилась лишь кафедра на курсах повышения квалификации музейных работников при Министерстве культуры и аспирантура на 4 места в год.

В то же время именно на 60-70 годы приходится очередной пик роста музейной сети. В связи с этим вновь возросла потребность в музейных специалистах. Никто этого не отрицал, но и не открывал кафедр, факультетов, специальных учебных заведений. Изменения в лучшую сторону начались в самом конце 80-х гг. ХХ в. В условиях начавшегося пересмотра старой идеологии и отношения к историко-культурному наследию впервые специальность «Музейное дело и охрана памятников» была открыта в 1988 г. в Ленинградском институте культуры. Вслед за этим такая специальность была открыта в 1989 г. в Московском историко-архивном институте (ныне РГГУ) и в 1990 г. – в Московском университете культуры.

Можно было предполагать, что следующий вуз по подготовке специалистов музейного дела откроется в одном из крупных научных или культурных центров России: в Н-Новгороде, Ярославле, Казани, Свердловске или в Сибири: в Томске, Новосибирске, Красноярске, Иркутске. Однако, нет. Это случилось в Кемерове.

Первые попытки приобщения студентов Кемеровского института культуры к познанию музееведческой науки и практики нами были предприняты в 1976 г. Вместе с бывшем заведующим кафедрой истории доцентом М.Е. Сорокиным нам удалось добиться от руководства института введения специальных курсов на клубном факультете (так назывался в 70-х гг. культурно-просветительный факультет). Были введены такие дисциплины: «музееведение», «краеведение», «памятники Сибири», а также музейная практика. Опыт показал, что студенты испытывают интерес к этому учебному направлению. А музеи с удовлетворением ожидали, что наконец-то к ним придут молодые знающие специалисты, а не случайные люди. Но об открытии отдельной специальности тогда и речи быть не могло, так как во всей большой стране не существовало системы музееведческой подготовки. Музеи в то время играли роль пропагандистской структуры, внедрявшей в народные массы идеи строительства коммунизма. Да и в институте культуры не было необходимых специалистов, которые могли бы включиться в это дело. Всего было три факультета, готовивших специалистов другого профиля: библиотечный, режиссерский и хореографический.

За несколько лет работы нами был накоплен определенный учебный и методический опыт организации обучения музееведческой науке. Этими идеями я поделился с моим бывшим преподавателем, заведующим кафедрой археологии КемГУ, профессором А.И. Мартыновым. Он поддержал мою инициативу и предложил перейти работать под его начало, так как на кафедре уже имелись кандидаты наук, способные вести некоторые необходимые музееведам дисциплины: археологию, этнографию, вспомогательные исторические дисциплины, краеведение, архивное дело, историю Сибири и другие.

В 1979 г. я перешел в КемГУ, и мы с А.И. Мартыновым начали вести подготовку к открытию на историческом факультете специализации по музееведению и охране памятников. Сначала она существовала нелегально, а в 1986 г. была легализована приказом ректора по университету. На специализации читались 12 специальных дисциплин по музейному делу и охране памятников.

Мы стали подумывать, а не открыть ли специальную кафедру музееведения на историческом факультете, а может быть даже и целый факультет. Несколько поездок в Министерство Высшей школы СССР и в Министерство культуры СССР с просьбой открыть кафедру музееведения в КемГУ не дали результата. В 1987 г. я съездил в Министерство культуры, где встретился с заместителем министра В.И. Кочемасовым. Зам. министра отнесся к предложению с пониманием и обещал приехать в Кемерово и разобраться с вопросом на месте. Вскоре он приехал. Была встреча с ректором КемГУ Ю.А. Захаровым, который не проявил к этому интереса, но когда московский чиновник пообещал выделить на эти цели 200 тыс. рублей (по советским масштабам это была огромная сумма), то ректор согласился подумать. Пока думали, начались иные времена – закат Советской власти и вместе с тем реформа системы высшего образования. В 1999 г. специализация «музейное дело и охрана памятников» в КемГУ была закрыта. К этому времени на кафедре археологии было подготовлено по 230 выпускников как дневного отделения, так и заочного по специализации «музееведение и охрана памятников».

В 1999 г., имея уже значительный опыт по организации музейного образования, я обратился к ректору института культуры Кудриной Е.Л. с предложением организовать подготовку специалистов музейного дела. Екатерина Леонидовна встретила такую инициативу с большим интересом и предложила мне перейти работать в КемГИК и открыть специальную кафедру. В 2000 г. кафедра истории была преобразована в кафедру истории, музееведения и краеведения, а впоследствии – в кафедру музееведения.

В 2001 г. мы сделали первый набор по специальности «музееведение и охрана памятников», а в 2006 г. был первый выпуск. Мы были пионерами по разработке первых учебных планов и первых учебных программ по многим дисциплинам этой специальности. Во многих других вузах, в том числе и в столичных, пользовались именно нашими учебными программами и образовательными стандартами. В настоящее время у нас в стране 34 специализированные кафедры, готовящие музейных работников. Во многих вузах на исторических, культурологических и гуманитарных факультетах читаются музееведческие и памятникоохранительные дисциплины. В 2012 г. я оставил пост руководителя кафедры музееведения и передал её, на мой взгляд, в надежные руки.

Таким образом, мы можем с уверенностью сказать, что далекий провинциальный город Кемерово был в фарватере инициатив по подготовке высококвалифицированных специалистов музейного дела. Кузбасс может гордиться своими приоритетами в области подготовки музееведов. Это мы первые в стране начали подготовку музейных кадров. Не с 1988 г., как в Ленинградском институте культуры, а на десятилетие раньше.

С дистанции времени я сейчас пытаюсь осмыслить все произошедшее и считаю парадоксом то, что именно не в крупном научном или культурном центре европейской части нашей страны, а в Кемерове вместе с Ленинградом и Москвой были сделаны первые шаги в деле подготовки специалистов музейного дела.