Наталья Васильевна Евграфова. Беседы в поезде. 194

ПОСЛЕДНИЙ ГОД ЖИЗНИ ДОМА В СОВХОЗЕ СТЕПНОЙ И НА КВАРТИРЕ НА СТАНЦИИ СТЕПНАЯ, 1945-46 ГОДА.(часть 8)
   
   Я продолжала беседовать с Налей в поезде, по пути на Кубань. "Я иногда слышу, что детдомовские дети отличаются от нас поведением, характером и сочувствием. Может быть и я такая мнительная из-за того, что мама  нас оставила бабушке, тёте Дарье на три года? Ведь мать никто не заменит. Если у тёти Дарьи остался кусочек хлеба, она ведь не понесёт нам с Леной, а отдаст своему ребенку. Правда же? А как ты на это смотришь, Наля? Ты себя считаешь сиротой? Я знаю, мама рассказывала, что твоя мама, моя тётя Агафья умерла, когда тебе было 8 лет, но у тебя был отец Евграфов Василий. Он жив или нет? У тебя нормальная психика? Ты за собой ничего не замечаешь?  Мне кажется, что ты умная, но откуда берется ум у сироты? Тебя же никто ничему не учил."
   Наля закивала головой в знак согласия :"Я слушала тебя не перебивая. Очень интересно видеть человека, который так похож на меня. Недаром ты мне двоюродная сестра. Да, я считаю себя сиротой. Когда моя мама умерла, я думала, что никогда не перестану плакать. Передо мной закрылось солнце, воздух давил на грудь, слёз уже не было, а вопли, стоны рвались из груди. Я чувствовала, что никому не нужна.  Но бабушка и тёти успокаивали меня, говорили, что у меня есть отец, что он хороший артист и со временем я поверила в это, тем более что это подтверждалось документами, я была Евграфова Наталья Васильевна. Я сама раздувала версию, что мой отец-артист скоро приедет и мы заживём. Я уже старалась учиться, чтобы быть похожей на отца. Я считала, что я умею петь и плясать, чем я не артистка. Я гордилась отцом, которого не видела с малых лет и забыла. Я сочиняла, как он меня любит, что скоро приедет. А подросла и поняла, что никакого отца у меня нет. Никто, никогда не приедет, но признаться себе в этом я не хотела. Вот тут и появилось у меня то, что и у тебя. Я должна быть самой лучшей. Сама судьба послала мне такую долю. Мама пела в церкви на клиросе, папа был артистом, и я должна быть на их уровне. Пусть у меня нет больше мамы, нет отца, но я их дочка, и я буду не хуже них. В деревне заметили, что в колхозе я лучше всех работаю, вечером я лучше всех пою и пляшу, знаю русский язык лучше всех. Я всегда буду лучше всех.  Я возомнила, что лучше меня не может быть никого. Я ни перед кем не выставляла это наружу, не выставляла себя на обозрение. Но про себя, внутри себя, я твёрдо считала, что я лучше всех, это помогло мне забыть горе. Так что я тебя, Галя, понимаю. Теперь ты поняла что ни имя, ни возраст значения не играют, либо ты хороший человек, либо плохой. Среднего нет. Ты говоришь что у тебя такое самомнение. Так это же хорошо. Ты этим успокаивала себя. Из-за тяжелого детства твой организм сам выработал самомнение, чтобы облегчить тебе борьбу с трудностями. А теперь ты повзрослеешь, и куда исчезнет твоё самомнение. Ты будешь осознанно жить и переживать свои неудачи."
   "Да, Наля, ты права. Теперь я изменилась. Не верю в глупости. Но всё же пережила шок. Вот у нас в прошлом году распространился слух о том, что в Ростове-на-Дону раскрыли банду по выпечке пирожков из человеческого мяса. В подвале разрушенного дома резали пойманных или украденных людей, разделывали на части и из такого мяса пекли пирожки, которые моментально распродавались, так как вкуснее человеческого мяса ничего нет. Приводили пример, что в мясе пирожков попадались кусочки отрезанных пальцев. Многие перестали покупать пирожки с мясом. Для меня это не было шоком. Хотя я хорошо знала, на что способны ростовские жулики, но я не была свидетелем человечьего мяса и до меня не доходило так сильно, как суд над убийцами. Когда слышишь слова убийц, когда видишь их и они сами признаются в  убийственных  делах. Особенно, когда я желала помочь этой девочке Гале, полюбить её, ровняла её с собой, а она оказалась холодной и расчетливой убийцей. Моя сказка об имени Галина кончилась."