Лаборантка

Юля вошла в мою студенческую жизнь и заполнила её, руководствуясь расписанием звонков, темами лекций и методикой практических занятий.

Мне было шестнадцать, я учился на первом курсе металлургического техникума, а Юля была на два года старше нас, поступила на заочный в Политех на физмат, работала в техникуме лаборанткой, вела у нас практические занятия по физике и казалась такой взрослой.

Часто, ожидая начала пары в коридоре напротив раскрытой двери в кабинет физики, я видел, как Юля, сидя за столом в лаборантской над раскрытой тетрадью, что-то читала, временами поднимая глаза и задумчиво смотрела как-будто вдаль, словно перед её глазами не было препятствия в виде меня, стен, коридора и прочего.

Девушка она была симпатичная, носила модную в конце 80-х годов прошлого века причёску "Взрыв на макаронной фабрике", не жалея туши подкрашивала глаза, щедро напомаживала губы, стремясь выглядеть цветущей на все сто и брать от жизни всё, что доступно, будто куда-то спешила.

Одевалась она всегда стильно, как модели из модных журналов, в красивые пушистые свитеры и штаны - летом бананы, а зимой суконные, которые не обтягивали её стройные ноги, а лишь подчёркивали всю их красоту, призывно манили и возбуждали бурные юношеские фантазии.

Иногда мне всё-таки удавалось коснуться взглядом её глаз и, хотя она после этого плотно сжимала свои напомаженные губки и отводила глаза в сторону, так мне от этого становилось тепло на душе, что не выразить словами.

Почему? По той простой причине, что она, не обращая на меня внимания, охотно принимала ухаживания старшекурсников, и то не всех, а культуриста Макса Беликова и комсомольского активиста Андрея Корастылькова. Оба они были отличниками, находились на хорошем счету у руководства техникума и поддерживали спортивную и общественную жизнь в нашем мирке на высоком уровне.

Мне казалось, что через какое-то время она поменяет свою фамилию и вместо Юлии Охотниковой станет Беликовой или Корастыльковой и это меня огорчало больше всего.

Однажды Юля диктовала задание по лабораторной, а кто-то, не уделяя ей должного внимания, разговаривал на задней парте, а потом оттуда послышался смех.

Она, чтобы повернуть ситуацию в нужное русло, сказала твёрдо:

- Это кто там так громко улыбнулся? Закрыли рты, открыли уши и начали слушать! Если не желаете учить физику, то я сейчас приглашу Беликова Максима, он с вами проведёт разъяснительную работу и привьёт вам любовь к физике через физические упражнения - не менее тридцати отжиманий за один подход, количество подходов на его усмотрение.

Я залюбовался этой сильной духом девушкой, на задней парте стало тихо, а Юля продолжила лабораторную работу.

В один из дней, я всё-таки попал в поле её зрения. Так случилось, что я по ошибке сорвал урок немецкого языка в нашей группе. Училась со мной Наташа, которая сказала мне, что завтра утром будет иностранный у английской группы, я ей поверил и не стал проверять её слова у преподавателя.

На следующее утро, встретив одногруппника, изучающего немецкий язык, я сказал ему, что занятия утром будут для английской группы. Он поблагодарил, ушёл из аудитории и, встретив остальных передал им мои слова.

Когда пришла преподаватель иностранного, а вела она у нас оба языка, оказалось, что занятия были сорваны из-за Наташи и меня, но поскольку девушку я выдать не мог, ответственность за срыв полностью легла на меня.

Получая на педсовете от заведующего отделением взбучку, в финале которой я, пообещав впредь не повторять подобного, заметил обращённые на меня полные сострадания глаза Юли. И мне стало так тепло на душе...

По дороге домой, через окно автобуса я увидел на остановке Юлю в компании Корастылькова, они стояли обнявшись и, как мне показалось, целовались. Моё испорченное в тот день настроение ухудшилось ещё больше.

Ночью в бреду я почему-то видел Юлю в объятиях то Корастылькова, то Беликова, то заведующего отделением и этот ночной кошмар от пережитого за день неотрывно преследовал меня, не давая мне толком заснуть.

"Главное, чтобы у неё все было хорошо, - подумал я на рассвете, - Пусть она будет счастлива с теми, с кем сочтёт нужным быть, пусть они её лелеют, целуют и носят на руках".

А потом в один из летних дней они действительно несли её на руках, и Максим, и Андрей, и заведующий отделением, и остальные ребята, принимая из рук в руки гроб с телом юной девушки. Несли плавно и заботливо, как волна, которая приняла её жизнь, отдав только бездыханное тело Юли.

О том, что она утонула, я узнал лишь на следующий день после похорон и сохранил её в памяти, стоящей на остановке с Корастыльковым...

1988, июль