Платформа

«Всё повторяется, всё, что не было выстрадано до конца и искуплено.»

— Герман Гессе. «Сиддхартха»




Лиля мне сразу понравилась. Я заприметил её в метро, и когда шёл за ней по переходу со станции «Сибирская» к станции «Красный проспект» (хотя мне нужно было совершенно в другую сторону), чувствовал, что девушку эту я встретил вовсе не случайно и, вероятно, совсем скоро мне предстоит в этом убедиться.

Мы стояли на платформе — ждали поезд (— тогда-то я и заметил значок на её рюкзаке: имя «Лиля», заключённое в чёрное сердечко); когда он подошёл, народ стал быстро забиваться внутрь. Я нырнул за Лилей, нагло растолкав людей позади неё, и в итоге оказался вплотную прижат к ней. Несколько ниже меня, Лиля, тяжело дыша, стояла, уперевшись лбом в мою грудь. Стало ужасно жарко. Я чувствовал себя неважно: голова немного кружилась, тело ломило — последствия синдрома отмены (тогда я активно пытался слезть с транквилизаторов) и сопутствующей ему бессонницы.

Вагон постепенно пустел. На «Речном» стало гораздо просторнее, поэтому от Лили пришлось отольнуть.

Свободных мест не было, так что она осталась там же, где и стояла, однако теперь взгляд её был обращен не на мою грудь, совсем нет — она, слегка понурив голову, смотрела себе под ноги, и тогда мне, наконец, удалось как следует её рассмотреть. Лиля была очень красиво одета: изящные, чёрного цвета ботинки, свободные серые джинсы, лёгкая тёмная куртка и серая вязаная шапочка.

Волосы, губы, руки и шея её напоминали мне N. — мою бывшую девушку (первые и самые серьёзные отношения); я хорошо запомнил именно эти части её тела, потому что чаще всего прикасался к ним, когда была такая возможность.

Я, точно под гипнозом, пристально смотрел на неё две станции подряд, пока мы, наконец, не встретились взглядами. В эту же секунду я решил, что на следующей — конечной станции — обязательно подойду и заговорю с ней.

«Студенческая». Лиля, стремительно выскочив из вагона, спешно отдаляется от меня, а я всё никак не могу нагнать её — несусь к ней по неожиданно ставшей необычайно длинной платформе, но тщетно — я словно бежал на месте. И вот, Лиля уже на ступеньках — уверенно поднимается наверх — к выходу. Мне вдруг сделалось страшно — я боялся, ужасно боялся и не хотел её потерять, и тогда я, совершенно отчаявшись, заорал, что есть мочи:

— ЛИЛЯ! ПОДОЖДИ! ТЫ НУЖНА МНЕ, ЛИЛЯ! ЛИЛЯ!

Лиля на пару секунд замерла, затем обернулась и, грустно улыбнувшись, медленно направилась ко мне. На платформе не было ни души — лишь я, обессиливший от бега, стоял на коленях и громко дышал через рот. «Ты должен меня отпустить», — склонившись ко мне, шепнула Лиля, и нежно поцеловала меня так, как целуют покойников — в лоб. Сразу после этого я, набрав полную грудь воздуха, широко раскрыл глаза и резко оторвался от постели, усевшись в центре кровати.

Липкий ручеек пота неспеша стекал по спине, а я держал в руках телефон, снова и снова перечитывая сообщение от N., которое она отправила незадолго до моего пробуждения.

Скоро мы встретились, потом ещё раз, и ещё. Судьба то и дело сводила нас, давала шансы, но ни одним из них мы так и не воспользовались. Пришлось отпустить.

09.03.23 — 13.03.23