3Ловцы душ. Идеальный проводник. 2023

#3Ловцы душ: Идеальный проводник.


Глава 1: Хозяин земли рыбаков и ремесленников.

Ich diene nur der Wissenschaft
Bald wird sich alles f;gen (c)

[Комью]:  Что ты видишь там, Миками, в полосе времени?

   Дым от кисэру рассеялся; а Миками исчез среди утвари кинтю. Микадо в скорпулезном ожидании уложил своё нихонто на котацу и ещё раз позвал, но уже более грозно слугу духов. Сам же Миками с любопытством помещался среди древних свитков за спиной тенто.
Затянуло чаем, и пиалка возникла перед императором.

[Миками]: Прости, сумера микото, я подаю тебе снадобье без положенного тюно ю, - он устроился совсем рядом с властителем, что можно рассмотреть как посягание на великого хозяина.

   Когун приготовили оружие, но сумера попросил их опустить. Комью ждал, что скажет ему провидец.

[Миками]: Ты пришёл ко мне с болезнью, хозяин дня и ночи, мои глаза знают, - он снова зажег лучиной кисэру, и вновь табак ворвался в утварину.

     Хозяин ночи и дня приказала рикугун покинуть кинтю. Он почтительно принял чай, кивнул и отхлебнул часть.

[Комью]: Ты прав, Миками. Синто считает, что злые духи поразили мой живот. И только благословение богов спасёт мой род от исчезновения.

    Миками отрицательно покивал.

[Миками]: Я прошу, тенто, распустите шнуры данко. Я покажу Вам, - император долго думал, но затем доверчиво принялся снимать доспех.

[Комью]: Твой путь страшен, дзен но о, - император оголил своё лицо от маски данко.

    Выглядел он совсем не важно, будто страдал теперь лихорадкой или пищевым мором. Пот струился по его длинным волосам, склеры покраснело от болезни и бессонницы. Он тяжело помусолил потрескавшиеся губы и решительно поднял сокутай. Миками утвердительно провёл рукой по ране. Гниющей молнией она пробивала пупочное кольцо и уходила на грудь. Когда Миками нажимал на неё пальцами, изливались миазмы. А тенто немного кривился от неприятной боли.

[Комью]: Она не сделана мечом, - комментировал император.

[Миками]: О, нет, хозяин. С тобой произошло что-то страшнее, чем болезнь или смерть. Твоему роду не суждено продолжиться.

   Император долго стоял неподвижно, так и держа сокутай. А затем быстро взял оружие со стола, и также быстро вонзил его в кисть провидцу. Тот закричал, разлив кругом чай и выбросив прочь трубку. В гневе император вытащил кинжал из-за пояса. И намерение его убить за те слова, которые он не хотел слышать было очень высоко. Увидев в руках кусунгобу, хозяин бросил ее прочь. Миками же не просил сжалится над ним или сохранить жизнь, но держался уверенно. Ведь он предсказал и это.

[Миками]: Прежде чем, ты заберёшь мою душу, хозяин, знай. Я не лжец, клянусь луной на небе.

[Комью]: Говори, - смягчился император.

     Рикигун, услышав возню, тут же появились у пол императора. Тот остановил их. И сам в руки забрал клинок, что ранее был вонзен в кисть. Миками с болью забрал фонтанирующую кисть к себе и опал на котацу.

[Миками]: Этот знак, - вторил он уже тяжело, теряя сознание от крови, - это не болезнь. Внутри тебя он растёт. Бог, что имеет множество лиц. Великий Райдзю пришёл за тобой. Ты потеряешь все, владыка. Навсегда. Твоя нация умрет, когда я закрою глаза.

   Комью глядел на него как на умолишенного. А Миками продолжал.

[Миками]: Великая Синигами, я не верю! Ты удостоила раба твоего Смерти от твоих рук! Я при…

   Хозяин, забрав кусанаги у солдата, одним движением сбрил провидцу голову. И поспешил покинуть кинто. В расстроенных и гневных чувствах он покинул провидца. И быстрой поступью прошёл на балкон. А там его ждал дождь. И уничтожающая кругом предместья гроза.

[Рикигун]: Нам нужно будет переждать грозу, владыка, - говорил ему солдат, стоящий рядом.

[Комью]: Ты боишься Райдзю? - император серьезно и гневно сжигал его больными глазами.

    Рикигун притих и замолчал, опустив свою голову. Лишь бы император не посчитал нужным эту голову опустить к своим ногам навсегда.

[Комью]: Мы идём сегодня, готовьте Ума.

      Грозы и дождь бушевали над домом рыбаков и ремесленников, что раскинулся у подножия древнего огнедышащего вулкана. И пусть тот сейчас спит необычайным сном, где-то глубоко он ещё опасен; опасен - как яд змей, обитающих у его подножия. Трое всадников ворвались через бамбуковые врата - через редеющую сакуру исчезли тени их лиц, скрытых капюшонами. И там, где дворцовая площадь замыкала древние пещеры,  в кромешной темноте едва блеснули их кусанаги. Это стража с хозяином этой Земли вернулась в мура. Они спешили. И спешили критически. Однако, император и рикигун обскакали вулкан с Запада.
      Все дело в этом: у водопоя  вооружилась какая-то текучка. И местный дворцовый люд переполошенный, переговаривался между собой. Разные сословия собрались здесь под дождем у дворца Императора. Императора не было на его чикуй шесть дней. Под шум грома вооружённые до зубов коган вышли к церемониальной лестнице.

[Се]: Хвала Богам! Великий Микато вернулся в столицу!

[Ко]: Он пришёл, чтобы разогнать гнев Райдзю. Третий день льёт дождь, если так продолжиться мои хлеба погибнут.

     Люди ждали возвращения Комью. Гроза уничтожала их посев уже третий день; товары не продавались из-за затоплений. А покинуть мура можно было только с разрешения советников Тенто, которые отказывались что-то подписывать. В глазах народа только Хозяин дня и ночи мог прекратить гнев Богов. Народ пришёл поклонится своему императору и попросить у него надежду на тайо. Когун же отстраняли их своими данко подальше, приказывая разойтись. Под дождём росло и беспокойство народа. Микато не выходил к хито. Спустя некоторое время к церемониальной лестнице в обрядных масках снова вышли рикигун. И демос застыл в тишине. Наконец-то! С рикигун всегда появлялся и сумеро микото. И теперь они здесь. Ведь хозяин народа не мог бросить своих рабов в минуту боли, скорби и нарастающих проблем! Император же медлил.

[Народ]: Тенто, Тенто! - кричал народ.

[Рикигун]: Шинмоку ко и се, - они (рикигун) подняли свои кусанаги вверх.

[Народ]: Прочь! Прочь! Мы хотим видеть хозяина Тайо, сумера микото.

    Рикигун пробурчали что-то про себя и укрепились у штор императорского двора, наблюдая за волнениями народа под дождем. А населявшие этот двор похоже были намерены стоять до самого последнего. За целую неделю плач народа должен был быть услышан своим повелителем.

[Ко]: Что же случилось с императором? Тенто?

[Се]: За что на нас так прогневались Боги?

    В это время сумеро микото в своих покоях произносил молитву Омиками. Он сменил походное белье на укреплённую доспехом кимоно. Сделав это, без сил император присел на пол. Императрица нашла его здесь на бамбуковом полу в тяжёлых раздумьях.

[Судзе]: Окиниири, ты вернулся? - она присела подле тут же убрав убранство волос прочь, расплескав свои волосы перед Комью.

[Комью]: Что народ? Говорил о моем отсутствии.

      Императрица распорядилась служанкам принести императору трапезу. Отменный лай стоял среди бамбуковых коридоров дворца.

[Судзе]: Народ ждёт тебя. Гроза волей Райдзю уничтожила посевы. Ко и се ждут твоего могучего плеча.

     Комью спросил того для порядка. Он и сам видел, во что дождь превратил хлебные поля севернее вулкана. Если бы император не умел скрывать свои чувства на уровне близком идеальному, то сейчас бы его лицо выражало отчаяние. Оттрубленная голова умалишенного провидца не освобождала его от таинственной болезни, что уничтожала его живот. Когда внесли явства, император лишь холодно отстранился, поблагодарив Судзе за беспокойство. Ради того же порядка поиграв с грудью императрица минут пятнадцать император тяжело встал с ложа и направился к церемониальной лестнице.
     Толпа здесь доходила до беспорядков, и то и дело билась о щиты рикигун, выкрикивая имя Миками. Скоро среди мечей рикигун появился Гэнро. Теперь он пытался перекричать толпу. Скоро, когда парочку ко водрузили на пику, народ присмирел, но продолжал требования. И вот тогда Гэнро взял речь.

[Гэнро]: Император не появится, - вероломно говорил тот, - он болен и находится с Судзе в покоях. Пока вы тут бедствуете и голодаете. Семь дней он искал средство от своей хвори. И игнорировал Ваши беды.

      Рикигун же будто не слышали этой речи. Они со страхом отстранились прочь от что-то мелящего Гэнро.

[Ко]: Ты, червь! Омойканэ оставил твой разум? Что ты такое говоришь?

[Со]: Лжец, да заберёт его Синигами.

[Комью]: Гэнро сочувствует Вам. И устал от выполнения своей тяжкой работы, - говорил появившийся на церемониальной лестнице император.

     Его рука тяжело опиралась на кусанаги. Рикигун же, увидев императора в добром здравии, тут же обступили Гэнро, схватив того.

[Комью]: Бросьте его в темницу, с каждой частицей языка отрезайте по пальцам. И скормите все это скоту. А потом бросьте его в море к Унаги, - холодно продолжал император.


Глава 2: Светская беседа

Музыка громче, глаза закрыты (с)

    Ярко светит чёрное солнце. Пейзаж из застеленных зелёных гор, живописная река под белыми-белыми облаками. Такой день встречал нас в Грозовом перевале Чистилища. Среди тысяч деревьев и папоротников прятались твари и насекомые. Ни тучки на небе, лишь нежная теплота, что окутывает предгорье Грозовых гор. С задумчивым лицом у засыхающего дерева здесь же, мы повстречаем Аскольда. Он всецело погружён в созерцание. Ему понравилось, как рядом гуляет коричневый красивый жеребец. Позади же него расстилается роща с вечнозелеными кронами деревьями.

[Аскольд]: Я…

      Он долго стоит перебирает разные звуки, пока его речь не приобретает очертания похожие на человеческую.

[Аскольд]: Я знаю, как назвать это. Состояние, которое я чувствую в своей груди. Мне недавно стало понятно, что если я стою вот здесь, мне хорошо - у меня как-то все внутри лучше. «Жизнь» - я назову его так. Я научился, если открыть рот и немного сжать, что-то приятное и холодное всасывается в меня. Будто… Эх… ты не умеешь делать как я… а как это назвать? Пусть будет «говорить». Другие так тоже не делают, да и зачем? Если и так понимаем все. А ещё я заметил, что в месте, откуда я все вижу, из этих штук, которые такие… А? Кто здесь?

    В небо вздымается клевер и пушок одуванчиков. Это галопом пересекает рощу всадник, в чёрном плаще. Он глушит коня у Аскольда и появляется рядом с ним. Долгое время он просто прислушивается к говорящему с самим собой Аскольду и лишь позже держит речь.

[Високосный]: Я слышал, как ты учишься говорить. Это похвально, сын мой.

[Аскольд]: Ты тоже так умеешь? Я понял, что это получается, когда шевелишь вот этой штукой.

    Аскольд по-детски показал пальцем на язык; показательно высунул его и начал двигать в обе стороны.

[Високосный]: Назови эту штуку «язык». Это твой конь?

    Високосный имеет ввиду жеребца, которого так приметил Аскольд.

[Аскольд]: Конь? Он другой, не как я. У него другие вот эти штуки и их четыре. И у него что-то такое, ну.

[Високосный]:  То, что вверху назови облаками или небом, внизу - землей, а вот это впереди - гора, а сзади - река. Ты уже хочешь есть?

[Аскольд]:  Чего?

[Високосный]: Скоро ты почувствуешь как внутри тебя загудит.

[Аскольд]: И правда. А ещё… что-то не то, в этой штуке, куда я могу засунуть вот эту (вытягивает вперёд руку).

Високосный подаёт ему яблоко.

[Аскольд]:  Что-то заполнило штуку, в которую я могу засунуть вот эту штуку.

[Високосный]: Это «яблоко». Пища. А то, что тебе хочется, называется - «питание». Попробуй.

      Аскольд сначала облизывает яблоко, а потом пробует откусить. И ему нравится. Он впервые чувствует вкус на языке и губах. Високосный слегка улыбается.

[Аскольд]: А что это ты сделал? Мне тоже так хочется. Я чувствую как мне хорошо.

[Високосный]: Я улыбаюсь, Аскольд. Так будут делать люди, когда у них на душе хорошо.

[Аскольд]: Аскольд? Душа? А это что? А это где?

[Високосный]: Аскольд - это твоё имя. У каждого человека в этом мире будет имя. А душа, это то, что всегда будет у тебя внутри.

[Аскольд] (показывая на коня): А у него есть? Есть имя?

[Високосный]: Ты можешь назвать его как тебе вздумается.

[Аскольд]: В небе вот там - странная штука. А как будет наоборот?

[Високосный]: Это солнце. А, наоборот… Хм.. скажем,  тень.

[Аскольд]: Я назову его Тень. Только боюсь он - не подойдёт ко мне.

    Аскольд делает расстроенную мину, будто того лишили чупа-чупса.

[Високосный] (доставая ещё одно яблоко): Дай ему это! И все.

       Високосный исчезает, оставляя Аскольда, кормящего жеребца.

        Математик за маленькой электрической плитой варит кофе в наполовину сломанной турке. Тёмный ловец душ помещается у окна на табуретке, будто бедный родственник, который рассказывает об ипотеке или новых алиментах. В коридоре аккуратно стоит его коса. А на полу весело на паркете скользит туда-обратно Райдзю. Математик иногда оглядывается на ловца душ, но старается вовсе не глядеть на лицо и в глаза. Иначе невольно мурашки поглащают его. Настолько он страшен и разлагается. Райдзю весело ловит скарабеев и прочих трупных насекомых, которые выползают из-под плаща темного ловца душ. Что сказать, безудержно веселящийся червь - дело обычное, наверное, если речь идёт о Грани Смерти, но вряд ли империи. Наконец, когда кофе готов, Математик садится на соседнюю табуретку и вручает чашку темному ловцу душ.

[Темный ловец душ]: Что это?

[Математик]: Кофе. Не беспокойтесь, оно не отравлено. Хотя Гога говорит, что все, что выходит с моей легкой кулинарной руки - все отравлено. Ну тут думаю, Вам плевать. Ведь вы мертвы.

[Темный ловец душ]: Пожалуй.

    Он отпивает глоток, взяв чашку своей разлагающейся рукой. Кристальный воин воочию видит, как внутри дырки в груди кофе проходит по мёртвому пищеводу. «Брр»! Математик думает про себя, что потом чашку надо будет обязательно выкинуть. Ну и ночка выдалась, плотность и количество этих ловцов душ на единицу площади выросло до неимоверных размеров. Только несколько лет назад Гога говорил о повелителе пятиликого Бога. И вот пятиликий Бог у него на паркете? Э? Что делает? Ведет себя, как домашняя кошка?

[Математик]: В то, что вы рассказываете довольно трудно поверить.

[Темный ловец душ]: Я не жду от Вас, признания правды, потерянный в мире воин. Я лишь тот, кто осознал конец каждой из ваших историй.

[Математик]: В этом мы с Вами сходимся, правда вряд ли существует в этом мире.

[Темный ловец душ]: Скоро Вам станет известно достаточно о правде. Ваша миссия обречена на провал. Вы не должны открывать портал. Вы не способны драться с повелителем времени и сознания. Вы никогда не справитесь.

     Математик же, конечно, и без ловца душ понимает, что тягаться с ним не лучшая затея для него. Во всяком случае без использования кристальной силы или силы Иваэля. Но, быть может, он нашёл бы его на Грани Смерти. Что если этот ловец душ лжёт. И размышления вернули его к Ибрисе.

[Математик]: Я должен обо всем переговорить с Ибрисой.

    Райдзю, услышав знакомое время, переместился к темному ловцу душ под плащ. А затем как в настоящих скримерах выполз шипящим с острыми, отравленными зубами. Математик от такого вздрогнул на табуретке. Его рука ощутила материю красно-белого кинжала внутри кармана.

[Темный ловец душ]: Райдзю говорит, что ледяной жнец не должен знать о нашем разговоре. Вы не должны быть так безрассудны к ленте времени как другие ловцы душ. К тому же она заберёт у Вас силу, которая, быть может, является основой борьбы со временем и сознанием.

[Математик]: Вы же знаете, что я не могу Вам доверять. Особенно, когда в вашем рассказе прозвучало имя Сэта.

   Тёмный ловец душ понимающе кивнул.

[Темный ловец душ]: Принять одну из сторон - это твой выбор потерянный воин. Я уничтожу Високосного с Вами или после того как разберусь с Вами. Ты должен меня понять, воин, я предлагаю тебе сохранить твою драгоценную жизнь.

   Математик боковым зрением старался понять, приоткрыто ли окно или заперто. Если этому странному парню нужен его кинжал, то следует бежать прочь. «Его червь ещё большая проблема, чем он. Чем бы его?» - думал тот, внимательно осматривая ловца.

[Математик]: Если в этом кинжале мощь? То почему же он убьёт хранителя времени и сознания.

[Темный ловец душ]: Не убьёт. Кинжал лишь средство видеть тысячи раскладов и выбирать единственно нужный. Его владелец не только убийца, но и предсказатель. Им когда-то владел демон истины.

[Математик]: Да, Ксинема. Только остался от кинжала осколок. Да и сам Ксинема не понятно где.

[Темный ловец душ]: Да, у него много имён. В моём мире его звали Миками. Но Демона истины невозможно убить. Он порождение самой ленты времени.

   Искусную беседу прерывает телефонный звонок.

[Математик]: Простите, - мило улыбается Математик и берет трубку; Темный ловец душ прилично ждёт.

[Гога] (в трубке): Э, ты чего там делаешь? Опять на пронхабе сидишь?

     Математик думает говорить ему о том, что дорогие гости дома или нет. И идея помещается ему в голову: он тихо, разговаривая, улепётывает ко окну.

[Математик]: Нет, копался в свитках.

[Лола] (в трубке): Ты опять со своим шизоидом разговариваешь?

[Гога] (в трубке Лоле): Погоди, сейчас. (Далее Математику). Не хочешь пройтись.
 
     Гога слышит как где-то с треском разбивается стекло и «Lux aetherna”

[Гога]: Э, э! Какой люкс! Я выезжаю.

    На обратной стороне помехи.

[Математик]: Не надо! Я найду тебя позже. Норейский жнец у тебя.

[Гога]: Придёт ночью.

   Связь прерывается. На обратной стороне Гога ругается непечатной речью. А Темный ловец душ вместе с Райдзю наблюдает из разбитого окна.

[Темный ловец душ]: Не волнуйся, Райдзю. Кинжал покажет ему, кто прав.

С этими словами ловец душ исчезает.


Действие 1: Метеоритный дождь

«Я буду всегда с тобой», «Наш диплом котируется во всем мире», «Ты такой милый», «Да он вообще не гадит», «Без тебя невозможно жить», «Да рэп - это самый прогрессивный тип музыки», «Ты самый лучший», «Ипотека - это выход» (с) и другая тысяча скандинавских легенд.

Что ей снится? Когда слёзы на ее ресницах (с)

Заблаговременно на сцену выносят два стула. Ксидит выходит на сцену. За ним выходит Химик с рожей кислее, чем щи в вашей школе. Химик все в том же чёрном плаще, что и был. В зале абсолютная тишина и темнота.

[Ксидит]: Я, слушаю тебя, ученик.

[Химик]: Да, грандмастер. Я пришёл к тебе для очищения. Последний альбом окси -  полный кал.

[Ксидит]: Давай по сценарию.

[Химик]: У меня такая проблема, грандмастер. Вообщем, однажды на общей кухне пьяных друзей я говорил с одним человеком.

[Ксидит]: Его выдавало выражение глаз?

[Химик]: (сдерживая слезы): Да, грандмастер. Очень тяжело. Такой… такой… ну прям… Живой снаружи, а в области сердца словно сломан. И его удары в грудь (всхлипывает).

[Ксидит]: Что? Что он говорил?

[Химик](плача): Да ты чего, говорит, братишка, я свой! Такая просто, говорит, работа. Я такой же, говорит, как все, мне надо семью содержать.

[Ксидит]:  И что? Вы встретили его прямо там?

[Химик] (ревет): Даааа

[Ксидит] (подаёт платочек): Ну что вы, Алексей, часом? Дать платочек? Надо просто жить ради других, а не ради себя. Дома то все в порядке?

[Химик]: Нет, не могу, подождите, грандмастер. Я прихожу домой, жена дрожит на кухне.

[Ксидит]: Надо же… вся жизнь на кухне. Продолжайте.

[Химик]:  (утирая слезы): Ну вообщем, чайник, пожар, плита… Не знаю, я потерял контроль. На кого я стал похож?

[Эверест] (из-за сцены женским голосом): Я вообще-то - как и ты - устала. Кажется, нашу любовь кто-то умножил на абсолютный ноль (начинает рыдать сильнее и сильнее)

[Химик]: (продолжает рыдать): Внутри пустота! Скажи! Что с нами стало?

[Эверест] (рыдает в захлёб):  Я выхожу. Разберёмся по-мужски.

Эверест, Химик и Ксидит, рыдая, обнимаются вместе, а затем выходят к зрителю, кланяются. Речь их прерывается всхлипами.

[Ксидит]: Доброго дня, друзья!

[Эверест]: Горячий привет, Вам публика!

[Химик]: Шалом! Начнём-с. Надеюсь, вы смотрели в поисках Немо. Мы лично в поисках автора. Финальный блок на носу. А его все нет.

       Пока все на сцене продолжают рыдать, появляется Автор в сопровождении Демона Пещеры и  Бесёнка:

[Автор] (идёт, тихо напевая):
Ну все, прекращайте плакать!

Где моя прокурорская ксива?
Я закрою вам коммерса
Не переводом, чрез следака
Мне б только не снюхаться

Масс салют, братья!

[Эверест]: Даже данжеон мастер здесь.

[Демон Пещеры]: Я больше с ним так не могу. Заберите его себе. Нас с ним в школу не пускают.

[Бесеныш]: Папа, а что такое заскамить на бабосы шмару?

[Эверест]: Ну это…

[Демон Пещеры]: Молчи, молчи. Молчи. Ты учишь ребёнка ужасному, Акиец! А потом говорят, что у него какой-то синдром турка или кельта.

[Химик]: Вот что, значит, современное образование. Интернет, тик-ток, дегенераты в Инстаграмме, а виноват Акийский Феникс. Это тоже самое, что обвинить меня в чьём-то вагините.

[Эверест]: Не, ну это может быть.

[Химик]: Господа, Ваш уровень дегенерации высший.

[Бесеныш] (злясь на Нору): Я тебя по айпи вычислю, сасай лалка. Че, затраллил? Вот и сиди шликай у себя в конуре.

[Химик] (умиляясь): Как можно злиться на этих милых созданий? Ведь они сами не понимают о чем говорят.

Автор будто сильно устал, хромая,  топает к стулу и с облегчением садится, наблюдая за тем, как Демон Пещеры пытается догнать Бесеныш с фаэрболом.

[Автор]: Да вы вроде без меня справляетесь. Мне мой психолог сказал пожить в самом себе, отстранится от проблем.

[Ксидит]:  А что идея? Жнец, как тебе пропаганда ЛГБТ в кино?

[Эверест]: Я отстранён от проблем.

[Ксидит]:  А браки с надувными эрокуклами?

[Эверест]:  Я отстранён от проблем.

[Ксидит]: А беспорядочные половые связи и распространения инфекций среди подростков?

[Эверест]: Ты же знаешь ответ?

[Бесеныш]: Лооол, кек.

[Автор]: Твой ребёнок, просто гений. Скажу тебе. Он у тебя хоть знает, когда крепостное право отменили?

[Бесеныш] (злостно): Ты че мамку включил?  Если не разбираешься, шат ап. Нет такого бафа в товер дефенсе. Инвизом кайти или тильтуй как дырка подъездная.

[Автор]:  А ещё мне психолог говорит не разбираться в чужих головах, и уж тем более не копаться в себе. Иначе это меня убьёт.

[Ксидит]: Он тебе случаем не говорил финальные главы писать? Или ты Джордж Мартин? Болтать только умеешь.

[Автор]: Куда уж мне до него. Разве я могу так? Взять героев Толкиена и немного переделать Вселенную. Единственное, что нас связывает…

[Химик]: Дом дракона, который вы посетили?

[Автор]: Смешно…

[Ксидит]: Ничего ты не понимаешь в свежих идеях. От того тебя и не читают.

[Автор]: Ты прав. Только вот я знаю основную цель письма - выразить свою мысль и отношение к жизни.

[Эверест]: От того у тебя и денег нет.

[Химик]: И женщины.

[Бесеныш] (смеясь): Рофл, имхо.

[Автор]: Скажу рандомной цитатой из Википедии. «Каждый умеет писать. Только писатели ничего не умеют».

[Ксидит]: Это вообще-то Маклофин.

[Автор]: А кто это?

[Ксидит]: А хрен ее знает.

   Выходит Бомжуто со своим собутыльником (естественно пьяный в стельку):

[Бомжуто]: Песня!!!

[Ксидит]: Давай.

[Бомжуто]: Мне кажется всему виной сентябрь.

[Ксидит]: Молодой человек, вы ошиблись годом.

[Бомжуто]: Только вперед, рядом со мною. Нас двое. Время летит.

[Ксидит]: Ну, ну.

[Бомжуто]: Сентябрь горит! Прольётся кровь.

[Ксидит]: А Листьев расскажет? Как он умрет? Иди уже за сцену.

[Автор]: Ну что, господа? Перейдём к повествованию. Ваш индустриальный Поэт!

[Ксидит]: А почему не урбанистический? Или арт-хаусный? «Ведь масса – это временная совокупность равных, анонимных и схожих между собой людей, в недрах которой идеи и эмоции каждого имеют тенденцию выражаться спонтанно»

[Автор]: Ты сам-то понял че сказал?

[Ксидит]: Неа. Но нам точно за это выпишут Оскар.

[Автор]:  Гасите свет!

[Бомжуто]: Он не дошёл до него! По вашим мертвым сердцам!

[Ксидит]: Да, доведу я тебя до киоска. Только не пой. Раз девочка ждёт, девочка плачет.

Погасает свет. И в дымке пропадают все герои.

      У Проклятого дворца начинается метеоритный дождь, что разрушает скалы. Камни с плюхом валятся в огненные озёра и вспыхивают, сгорая до тла. На поле боя появляется дым, который скрывает все. Из дыма медленно появляется Високосный в сопровождении Тени, вооруженный клинком. Ксинема до этого затаившийся теперь решается на прямое нападение. Демонский красно-белый кинжал встречается с таким же мечом. Мановением руки Високосный сбивает Ксинему с ног.

[Високосный]: Сейчас окутанный пламенем древний дворец, что с незапамятных времён охраняет драконье ложе Милеи, называют Проклятым. Две тысячи лет назад здесь обосновались демоны бездны, облюбовав это место за обилие серы и селитры. Их запах. Да, и сейчас. В этом мире все не идеально; этот дворец, когда-то был тюрьмой для моих размышлений. Я думал о том, что я буду считать добром, а что злом. Здесь я впервые попытался разделить тьму и свет. Я оставил когда-то цветущие эти поля, чтобы воплотить свою мечту в жизнь. Как я ошибался, когда сделал это. Свет оказался гаснущим во тьме, а тьма пропавшей с рассветом. Демоны стали обретать чувство справедливости, а ангелы жестокость. Люди, люди казались мне лучшим творением, но таким глупым, беспомощным, что боль моя была страшна. И я решил создать этот мир заново, без полярностей и разновидностей. Может тогда, он станет идеальным, как грань куба. Почему же вы мешаете мне, дети мои? Разве не должны дети помогать отцу воплотить его мечту в жизнь?

Високосный берет за горло Демона истины. Долгое время они смотрят друг другу в глаза. Високосный сжимает его горло крепче, а Ксинема начинает гаснуть на глазах. Тень молчаливо наблюдает за происходящим.


[Високосный]: Нет, я теперь понимаю. Вам не прочувствовать  боль отца, когда ему приходится уничтожать лучшее собственное творение. Хуже моих чувств не представить. Прощай, один из моих шедевров.

Но закончить начатое Високосному не представляется возможным.  Его руку ранят  осколком кинжала. И перед ним появляется Математик, в чёрных очках, и в своей обычной одежде. Високосный внимательно его изучает. Он аккуратно опускает Ксинему и ослабляет хватку.

[Математик]: Вы вряд ли знаете, кто я такой. Мое имя П12А. Но мне сразу стоит отметить, что Вы не правы, хранитель времени и сознания. Вы сами не понимаете, на что способны ваши творения. И этой битвы не должно было состояться никогда. Мне повезло прожить чужую жизнь, и я счастлив: счастлив, что мог почувствовать и потерю, и любовь. Счастлив, что я могу плакать и смеяться.

Високосный мановением руки очищает кровь и щёлкает пальцами. Но Математик никуда не исчезает.

[Математик]: Не работает, правда? Все дело в том, что я не ваше создание, великий хранитель времени и сознания. Вы думаете, ваши дети не на что не способны? Тогда нам придётся вам это доказать. Верните время и пространство на место, мы просим вас очень тактично.

С этими словами Математик отвешивает ему с локтя и они схлестываются с ним в битве: осколок кинжала против меча. Високосный быстро расправляется с ним, отбрасывая того пощечиной. В это время Эверест  открывает глаза и наблюдает за битвой. Он не может встать и даже согнуть пальца. Все это время с ним говорит Феникс внутри него.

[Феникс] : Странное чувство, Акиец.

[Эверест]: Почему не поглощаешь мою душу, ведь жить мне осталось совсем ничего, а ты бессмертен.

[Феникс]: Потому что я за столько тысяч лет, наконец, осознал как ты мне ценен, жнец. Когда мы сжигали и убивали чертовых демонов ради… Как это люди называют?

[Эверест]: Это лишь пустые надежды. Мечта, рассыпавшаяся в прах.

[Феникс]:  Что ж, отныне бессмертие мне более не нужно, Майова. Я хотел бы завершить наш поход с честью человека, а не бессмертного Бога. Что ты скажешь, властитель Феникс? Мы боремся за этот мир? И сдохнем вместе?

[Эверест]: Неужели тебе не хочется восстать в новом мире, что теперь создадут без труда?

[Феникс]: Я никогда не видел твоих слез, жнец. Но ее смерть… Я хотел бы умереть как в бою с тем, кого теперь уважаю…
Готов ли ты принять последнюю силу Бога Возрождения?

[Эверест]: Что ж, жнец дохнет со своим Богом. Какая ирония. И как нетипично для этого мира.

[Феникс]: Сейчас немного пожжет Акиец. Соединение душ - болезненный процесс.

В это время Високосный на фоне проклятого храма.

[Високосный]: Что ж, если козырная карта - этот несовершенный механизм, Ксинема. Грустно. Ты хотя бы удивил меня перед смертью. Что ж, за смелость я разрешаю тебе сказать последнее слово этой вселенной. Как только я отправлю тебя в пустоту, не останется смельчаков. Что ж, печальный конец мира, но эпический.

     Печать Акийского Феникса, что венчает его лицо,  загорается, он поднимается с новою силой сквозь тучу разлетающегося по пространству пепла. Руки его превращаются в огневые крылья птицы бесконечного возрождения, увенчанные боковыми клинками. Глаза его теперь ярко-алого цвета с венами и артериями, наполненными огнём. Тело его больше похоже на птицечеловека. Високосный, завидев превращение даже удостаивает его холодным взглядом.  При этом Ксинема все ещё в его руках, как мягкая игрушка или зверёк. Стопа же Високосного безжалостно давит шею Математика.

[Високосный]: Что ж, день предстоит быть интересным. Кровавый Бог возрождения пожертвовал душу своему жнецу, а не наоборот. Это какая-то новая повесть. Жаль только одному не воевать в поле, Феникс.

[Феникс]: Я не один, Високосный. Не один.


Действие 2: Континуум, презент континуум

Ты так красива, невыносимо (с)

[Ксидит]: Это ты про кого?

[Автор]: Ну да…

[Ксидит]: Ну так, останови же это насилие.

[Автор]: Ладно, прекрати отвлекаться. Чеши лучше на сцену.


      Ярик проснулся от чего-то грохнувшегося на него. И впервые за три тысячи лет чувствует боль в животе, такую сильную, которую не чувствовал с момента своей смерти. С ужасом для себя он ощущает, что может открыть глаза, а самое страшное, что у него есть веки. Он нащупывает также лицо, обнаруживает нос, губы, щеки, да и мясо в целом.

[Ксидит]: А ты пальцами пощелкай и руку в штаны просунь.

[Ярик] (хлопая себя по горячей коже): Де мi, хлопиц?

[Ксидит]:  Если бы я знал, то бросил бы Вас здесь. Вероятно, мы в хлеву. Если раскроешь свои долбанные очи, то увидишь, что на тебя нагадила буренка.

[Ярик]  (очищаясь от горячей коровьей лепёшки): Почему я живой?

[Ксидит]: Почему я живой, почему я живой. Тоже мне Высоцкий. Ты мне лучше объясни, какого хрена вон там за забором вместе с нами дрыхнет чертов вождь мировой революции?

Ярик, наконец, разувает больные глаза.

[Ярик]: Дэ, и Фэiрбах с ним... Эка житко.. И де мi?

[Ксидит]: Я думал об этом несколько часов. Что ты помнишь, батько, на самый последок?

      Туман исчезает с глаз Ярика. И теперь он мог оглядеть все, что происходит в пределах его досягаемости. Во-первых, это был и правда хлев с натурально жующими что-то коровами, навозом и сеном. Во-вторых, он был покрыт кожей и мышцами, во рту заплетался язык, а между ногами болталась сосиска. Ошибки быть не могло, он был жив. В третьих, сколько бы он не старался найти Ксидита глазами, получалось плохо. Конечно же, куры скакали под ногами, но вот ледяных бройлеров не наблюдалось.

[Ярик]: А куде Жнiц?

[Ксидит]:  Нет, мой драгоценный потребитель сала с шоколадом, это я твой Ксидит.  И я человек. Что странно… Или ты плохо помнишь тот маленький факт, что всадники апокалипсиса разодрали нам задницы?

[Ярик]:  Це ж хорошечно, усе нэ птiца.

[Ксидит]:  Это да... одна только проблема. Где мы и почему все живы?

[Ленин]: Бгатцы, волюшка, волюшка! Гасея!

Ленин высовывает свою лысую голову из стога сена.

[Ксидит]: Посмотрите-ка, революция проснулась. Итак, товарищи, раз партком в сборе, может поразмышляем что за оказия с нами произошла?

[Гельмгольц] (сверху): Надо быть, идиотом, чтобы не понять, что произошло.

С наседочного жезла спрыгивает мальчишка Гельмгольц.

[Ксидит]:  Какого лысого хрена?

[Ленин](возмущённо): Между пгочим я болею. В чем, пгостите, виноваты лысые? Пготестую.

[Ярик]: Цыц, помазiк красной, физик скажет.

[Гельмгольц]: Вы сломали пространственный и временной континуум. А он ответил Вам за это. Теперь вы все навечно замурованы живыми в этом мире. По всей видимости ваш план сработал неверно, друзья мои (закладывает руки за пояс и принимается ходить между стоил коров). Итак, что мы имеем. Запертые во времени, два создания с Грани Смерти, два ученых, вы простите, кто? (указывая на Ленина)

[Ленин]: Я - вождь мигового пголетагиата, Владимиг Ильич.

[Гельмгольц]: Ну-ну, н-да... Есть план?

Водрузилось долгое молчание, связанное с размышлениями героев о странном, но совершенно закономерном явлении. Феербах, доселе молчавший, решил разрядить тишину важным мучившим его вопросом.

[Феербах]: Друзья, в данном случае, мы попали все в странное и бедственное положение. Все же позволю себе вставить небольшой вопрос. Вот в том стойле (указывает на коровник) уже полчаса за нами наблюдает мужчина. И меня мучает вопрос: неужели я его только вижу?

[Ксидит]:  Хватит под титькой прятаться, ты кто такой?

   Человек закашливается и юркает за корову. А потом высовывает голову.

[Смерть] (шепчет): Я - всадник апокалипсиса, если Вас это немного обрадует. Имя мое Вам известно - Смерть. И я, что для меня печально, жив и смертен.

     Вновь водрузилось молчание. Ксидит  в этой тишине хохочет и приседает на деревянную жердочку. Со страху его лижет бурёнка. Гельмгольц о чем-то считает в голове. Остальные ждут какого-то определенного решения более высших умов. Думал и Феербах.

[Феербах]: Что ж, нам дан второй шанс начать все сначала. Разве это не прекрасно?

[Смерть]: Какие же вы глупцы. Вы создали себе ловушку. Я предупреждал Вас, говорил об этом Норейскому жнецу. Но вы не послушали меня.

[Ксидит]: Так, получившие люлей говорят в последнюю очередь. Вначале выражают мнение гении.

[Ленин]: Тогда вот, что я думаю.

[Ксидит]: А вы видите здесь рабочих и крестьянку? О, Високосный, Владимир Ильич, сходите покурите, молочка парного попейте, посмотрите как Вам улыбаются коровки.

[Корова]: Му?

[Ксидит]: Если бы ваши кошмарные задницы не нагрянули на Грань Смерти, мы бы не оказались в хлеву. В неизвестном времени и неизвестном пространстве.

[Смерть]: Оказались бы, идиоты, мы пришли создать новый мир. Без насилия, без смерти. Без системы.

[Ленин]: Во-во, ггажданин, а вы пагтийный? Нам такие позагез нужны.

[Феербах]: Я думаю наш спор ни о чем, господа, сейчас нужно объединять наши усилия, но отнюдь не воинствовать.

[Ленин]: Объединять это мы всегда.

[Корова] (кивая): Му-му!

[Гельмгольц]: Нужно все разведать.

     Итак, дверь из хлева теперь была накануне открытия. Священная миссия была поручена Ленину и Феербаху. Пока...

[Корова]: На них так смешно смотреть, Зойка.

[Другая корова](тряся бубенчиком на шее): И не говори, эти странные пришельцы с пояса Астероидов. Никак не могу привыкнуть к этому порталу. Хорошо, хоть эти молоко не пьют, а то я копыт не наточила.

[Корова]: А мне вот этот лысенький нравиться. Может ненадолго включим прибор селекции. Я от него что-то телят захотела.

[Другая корова]: Нет, давай лучше полицию вызовем. Вдруг они извращенцы.

      За торжественно открытой дверью вновь следует  немая сцена. Сейчас нельзя было найти не одного из героев нашей сцены, который бы не открыл широко-широко рот. Шаг за шагом они просачиваются в дверной проем лишь бы скрыться из этого психоделического места, где коровы разговаривают с тобой. Только все вышеупомянутые вытесняются из двери, как оказываются на краю обрыва. Ксидит смотрит вниз - дна не было видно, только дым и бездна. Невольно подняв глаза вверх, они видят то, чего никогда не ожидали увидеть вдали. Живой мир, кишащий светом, вывесками и домами. Строения возвышаются от бездны до небес. А перемещаются в нем различные существа только на летальных аппаратах. Кругом были понатыканы различные трубы и антенны. Скачут по воздуху кони и гребли с огромными крыльями бабочки. Пролетают звездолеты,  и шумит что-то огромное. Солнца за зданиями не видно.

[Ксидит]: Твою мать.

      В ту же минуту садится летающий автозак, и с помощью дубинок наших героев загоняют в звездолёт.


Действие 3: Перфект, презент перфект

Где ты? Я бегу за тобою (с)

[Ксидит]: Ну, точнее хожу.

[Автор]: Ну да. Опять ты здесь? Идёшь на сцену? Или нет?

[Ксидит]: Бегу, бегу

[Мы используем песни лишь в ознакомительных целях, а все права на песни принадлежат их исполнителям. Наш редактор подчеркивает, что он считает до сих пор, что Бог в первый день создал шаурму, сигареты и Лободу. Но в последнее время подчеркивает, что ещё Клаву Коку и Артик и Асти. Вообщем всю шляпу, которую он слушает]

      Далее на сцене в президентуре императора Таджикской Империи.

        Надо сказать, что дворец  Императора Великой Таджикской Империи [ Мы хотели бы отметить, что не хотим разжигать межнациональную вражду. Мы все друг другу братья. Просто хотели бы обсмеять существующие в нашей жизни явления. [Ксидит]: Как хламидиоз у вашей бывшей. [Автор]: И хочется, и колется, дорогой Ксидит. Тем более нашей раше же можно]. Да, так о чем мы. Дворец был построен быстро, но без определенного вкуса. Его венчали каланчевые крыши с неровными по уровню балконом и стоками. Выложен он был шлакоблоком и заботливо замазан побелкой. К заднему ходу была прилажена дорога и стоянка звездолета. Эта громадина помещалась на огромной воздушной подушке, которая иной раз пыхтела, если перемещалась хотя бы на сантиметр. В остов дворца было вбито все необходимое для утонченного жизнепровождения жителей этого скромного дворца: киоск с межгалактической шаурмой и люля, прилавочек с орехами, овощами и фруктами, магазинчик с самыми модными кепками FBI и комбинезонами Abibas и Reedok, небольшая овцеферма на 50 голов, выдача регистраций, и если человек хороший - полисов медицинского страхования, лавка по ремонту китайских телефонов, чайхана, голосовой переводчик, а также окно регистрации пребывших из Московской колонии.
    Император Великой Таджикской Империи  каждым утром обходил свои владения с горделивой, счастливой улыбкой, с чувством покаяния за свой народ. Он был в каске, символе его великой империи. Сопровождало его два элитных таджика в последних Admlisaх. Его золотой уровень в руках с гордостью за свободную Таджикскую Республику поднимался вверх; так, чтобы простым подданным была видна вся мощь Великой Империи. Между тем, дел у императора было достаточно, помимо, конечно, руководства постройкой новых шашлычных и точек продажи огурцов.  Императора Великой Таджикской Империи, осмотрев свои владения, многозначительно покивал, а в его глазах отражалась стремительная любовь к каждому живущему на этой планете таджику.

[Подданый советник великого властителя Таджикской Империи]: Императора, наш войска готовы к ядерной война! Провизий собран, шаурмэ заготовлен.

Надо сказать, что советники прибыли в точное время, даже успели припарковать свои летающие Лады Гранты. Император Великой Таджикской Империи тягуче свёл свою единственную бровь, знак единства его империи.

[Император Великой Таджикской Империи]: Надеюсь, взяли только с курицей?

[Подданый советник великого властителя Таджикской Империи]: Конешно... мы везде построили по дороге барак, киоске с шаурмэ. И поставил Лада Гранта по периметр.

   В это время со скрипом перед  Императором Великой Таджикской Империи приземлился звездолёт.  Императора Великой Таджикской Империи насторожился, в это время не привозили шаурму. Он насупился и принялся по царски ждать, что за звездолёт прилетел. Из звездолета вышли с безумными лицами маленькие таджикские солдаты.  Он протянул улыбку, знак всемирного счастья его империи и каждого таджика в частности.

[Подданый солдат великого властителя Таджикской Империи]:  Насяльника предохраниселя!

Они кричали, эти выскочившие из звездолета восточные войны, тут же они забегали вокруг громадного по сравнению с ними императором и его советниками. Они хлопали глазами и что-то между собой трещали по «не нашему». У Императора Великой Таджикской Империи засеменило в глазах. Он прикрикнул на них и остановил одного за голову. От страха, кажется, один в обморок, упал.

[Подданый советник великого властителя Таджикской Империи]:  Желтама кода, желтама кода, русские, русские!

Император Великой Таджикской Империи тут же что-то приказал советникам и те исчезли. Из звездолета бодрым шагом в сопровождении Ксидита триумфально выходил Ленин со своей братией. Стройным редком с тремя хвостами и гудя колокольчиками за ними, цокая копытами, шли Коровы.

[Император Великой Таджикской Империи]:  Черт меня, подери. [Схожесть с историческими личностями в нашей книге также невозможна, как невозможен захват власти масонами и кланом Рокфеллера. [Ксидит]: Или как помывка вашей бывшей в душе. [Автор]: Вошел в кураж, что делать]

[Подданый солдат великого властителя Таджикской Империи]:  Эвакуаций, эвакуаций!

Они кружили кругом солдаты. Чтобы успокоить надоевшую беготню  Император Великой Таджикской Империи снял с ноги свою золотую царскую кеду «Adidanic”, знак силы его империи и каждого таджика в частности,  и засобачил одному в лицо.

Ксидит меж тем активно вёл полемику с Лениным. Тихо, с охреневшим от происходящего лицом семенил за ними хвостиком великий всадник Апокалипсиса Смерть. Тут же аккуратно ступали шаг за шагом, дивясь воздушной подушке и все остальные: Гельмгольц, Феербах и Ярик.

[Ярик]: Яко в Краину попал...

[Гельмгольц]: Я так не думаю, дорогой друг, куда же нас занесло? Если у пространственно-временного континуума есть что-то вроде клоаки, то кажется мы здесь. Эй, Смерть, какого пятнадцать минут назад махать мечами, а потом увидеть такое?

Ксидит  в это самое время переталкивался с Лениным.

[Ксидит]: Ну, скажи мне, сраный вы социал-демократ? Ну, какого хрена Вам надо было раскрыть свой революционный рот? Братья Таджики, братья Таджики. Кто же знал, что они так бояться и ненавидят русских. Сейчас бы приехали, поговорили с кем-нибудь. Может и поели бы. А так только народ перепугали.

[Ленин]: Вы мне, Ксидит, не погтите будущую гегемонию геволюции!

Ленин где-то раздобыл кепку на свою лысую голову.

[Смерть]: А поесть бы не помещало.

[Ленин]: И скажите мне, покемон революции? Как ваша тяга к животным поможет двигателю революционного прогресса? Вы по кой хрен коров засадили в звездолёт? Они даже молока не дают.

[Ленин]: Вы, Ксидит, дитя, взгащённое на молоке импегиализма! Как вы мне скажите двигать габочие восстания без союзников в незнакомом месте?

[Ксидит]: Это же долбанные коровы.

[Ленин]: Попгошу без оскогблений кгестьянского класса.

Император Великой Таджикской Империи со всей мощностью его стана протянул палец вперёд с кольцом Swarovskay, знак воли его Империи и каждого таджика в частности.

[Император Великой Таджикской Империи]: Кто вы такие? Почему вы не разводите медведей и не чините балалайки, как полагается рабам русской колонии?

Император Великой Таджикской Империи со вспухнувшей искрой в его узких глазах, знаком чувственности его Империи и каждого таджика в частности, ждал ответа от интервентов.

Увидав Императора Великой Таджикской Империи, Ксидит ничего лучшего не мог сказать, как «Добрый день!». Кажется, он почувствовал всю мощь Императора Великой Таджикской Империи. Многозначительная надпись «Tadjikistan” на его королевской олимпийке заставила Ксидита уважать Императора Великой Таджикской Империи. Заподозрив опасность узурпации суверенитета свободной его Империи, он быстро с точностью императора набрал номер на своём “Xioma”, дождался пока пройдёт «Погрузка» и откроется «Учебника», набрал номер телефона главного военного министра. Император Великой Таджикской Империи приказал ему тут же быть.

[Гельмгольц]: Дорогой, э...  мы не хотели бы выступать агрессором. В данной ситуации мы больше жертва. Вы должны понять, мы потерялись в континууме времени и пространства. Мы Вам не враги, лишь просим помощи.

Чтобы добавить речи больше уважения, Гельмгольц добавил в конце речи реверанс.

[Подданый солдат великого властителя Таджикской Империи]:  Континуума?

Таджики не понимали Гельмгольца, потому и переспрашивали друг друга.

[Подданый советник великого властителя Таджикской Империи]: Та... это вота когда ты в икрушка на андроид играть. Ну там дают...

[Подданый советник великого властителя Таджикской Империи]:  Ааа...

Император Великой Таджикской Империи многозначительно стукнул золотым уровнем (символом власти его народа, и каждого таджика в частности) по воздушной подушке.

[Император Великой Таджикской Империи]: Русские колонисты, сбежавшие с заготовки медведей должны быть заключены под стражу и казнены.

Голову всадника апокалипсиса в это время разрывала масса вопросов, среди которых: «Что это за мир с летающими машинами?», «Кто такие таджики и русские?», «Почему эти странные люди решили, что они готовят медведей?», «Почему с ними коровы?» и, наконец, «Где найти поесть?». Феербах в глубине души надеялся, что все это глупые выдумки Норейского жнеца, и скоро это все закончится. Ленин, не смотря на то, что был виновником их пленениям, думал о возможности мировой революции. Отсидки для него дело приличное, потом напишет Императору, отпустит. А Ярик попросту шёл за остальными. Казалось, понимал, что происходит один только Гельмгольц. Но его явно никто не хотел слушать. Скоро их руки сковали строительным скотчем и теперь каждому из них пришло осознание, что теперь они будут заключены в тюрьму. В том мире, о котором и вовсе не имели никакого понятия. Ленин грустно наблюдал, как Коров обматывают строительным скотчем. [Однажды, простой риторический вопрос:  чем отличается весёлый молочник от несчастного сломал психику нашему редактору. Поэтому не будем обозначать, почему ему так важно вставить линии коров в повествование]

[Ленин]: Вот они как, с кгестьянами, импегиалисты!

    Увидев, наконец, узников в оковах Император многозначительно свёл единую свою бровь. Так будет с каждым, покусившимся на суверенитет и единство. [В крайнем случае пожалуются в НАТО. Кстати, вы знали, что на самом деле члены НАТО - это рабы Надежды Бабкиной, которыми она управляет с помощью песни «Колечко-кольцо». С этой информацией пытаемся жить дальше]. Снова во властных волосатых его руках (символа богатства лесов и полей его Империи) зазвонил «Xiamo”

[Император Великой Таджикской Империи]: Я Вас внимательно слушаю, господин Сэт.

[И пока вы думаете, сколько в гейской многоножке чиновничьих мандатов, мы переносимся с Вами на следующую остановку - в Ад].


Глава 3: Два Всадника

      Итак, много тысяч лет назад. Кровавый рассвет - это то, что часто можно обнаружить среди чёрного света чёрного солнца Милеи. Только упокоенные души, ждущие своей судьбы способны существовать здесь. Как и их бессмертные ловцы. Это место, что находится под крыльями вечного повелителя драконов Резуректа, хранит тишину и покой этих мест среди вечных потоков бессмертных источников. И лишь особые мертвые леса растут здесь - среди курганов первых воинов, что у Вас зовётся Вальгалла. Горгульи, валькирии - обычные для этих мест птицы, вместо бывших здесь ранее певчих. Среди развалин бывшей цивилизации людей, что однажды проклята самой Смертью похоронен Проклятый дворец, что сохраняет духи двух противоборствующих тёмных Богов - Анубиса и Сэта. И Норейские пустоты, что населяются священные драконы Нору. Они как и все - жертвы этого иссушающего чёрного солнца. Чёрного диска - Атона, что возвышается над мертвыми полями Акии. Чёрное солнце, что в вечных своих крыльях держит Бог Хаоса и Разрушения - всевечновозрожжающийся Феникс. Если бы хоть один крик или стон посетил эти предгорья и лесостепи, то той душе все равно пропасть. Здесь среди голубых источников с красными глазами притаился он - голубой Бог Грифонов. Его боевой клич часто слышат лярвы и прочая тварь над темным вместилищем Проклятого дворца. И в дворце этом всевечно застыло время, пространство и сознание. Здесь в рассветные часы, когда воздух сперт и уничтожителен, на балконе появляется он - сам Хранитель вечного времени и вечного сущего, Високосный. И сегодня здесь, на балконе из цельной кости - чёрных морских чудищ Левиафанов, задумчиво глядит он вдаль. Он уже знает, что сюда стремятся два величайших - два предателя, что спешат покончить друг с другом. Всадник, чей чёрный кошмар мёртв и жнец, чей Бог внутри хранит всю ненависть и подлость этого мира.

[Високосный]: Жизнь, не имея запаса времени. Так стремится жить. И создаёт себе подобных. Смерть, имея вечность. Стремится разрушить. Как мне понять? Кто из них прав? Впрочем, серные тучи осели. Предатель, что использует молнию. Или предатель, что использует вечность. Эту загадку решить, если просто наблюдать.

    «Что за жизнь моя такая?» - думал Математик.

[Математик]: И вправду. Этот повелитель кольчатых червей дело говорит. В каком-то смысле он прав: я потерянный воин. Я не могу сказать Гоге, что я подонок. Глупый кинжал в моих руках. Кажется, он не врет. Кровь всех этих детей, разрушенный Люксор - это я. П12А, могу сказать в своё оправдание. Но это я его создал. И сам превратил себя в киборга.  И сам вышел величайшей опасностью. Гога ценой своей жизни установил фаервол. А что сделал я? Убил его друзей, любимую. Сделал его киборгом. Стёр себе и ему память. Но этот чертов кинжал. Он будто специально восстановил в моей голове все до крупиц. И неужели я выбрал самоцелью остановить в чужом мире апокалипсис? Иваэль помог мне найти цель в моем существовании. Но потом предательски исчез. О чем же говорит повелитель Райдзю? О том, что бессмысленно восстанавливать время? Время, в котором я погиб. Смерть - это зло,  что принес в мир Хранитель времени и сознания. Что мне нужно сделать? Как мне теперь свободно глядеть в глаза Ибрисе? Скажи, ей все, о чем мне сказал ловец душ, она посчитает меня умалишенным. Да и правду ли говорит этот ловец?  Или это говорит замешанный в этом Сэт. Один я не разберусь. Скажу Гоге. Нет, слишком опасно. Он обещал убить каждого, кому я поведаю детали разговора. Может, убить этого ловца. Нет, мне не осилить теперь даже высшего демона без люкс этерна. А каждое мое обращение к кристаллу АУД уничтожает фаервол. Мне нужно быть осторожным. Я должен поговорить с ним. Попробую войти через защитный режим.

      Математик открывает на своей руке защитный щит, где появляется миниатюрная клавиатура.

        Так и протекали будни Математика: от лярвы, до вампира, от демона до сущности; всех он убивал или запечатывал. Однако, больше чем развеянные в пыль призраки, его беспокоило состояние его дел. Иваэль, предсказывавший бессмертие оказался чертовски прав. Его зубы от злости  сейчас скрежетали. В ту ночь он не смог справиться с вестниками Смерти. Хотя готовился к этому всю свою жизнь. Поганый огненный и ледяной жнецы оказались умнее и проворнее его. Если бы Иваэль тогда помог ему. Но он оставил его.

«Жнец, ты синий! Значит ты помыт химией. Шутники хреновы. А мужики с базуками - они базучники или базометы. Вот говнари.  У них что школа там дебильных шуток?»

       С другой стороны, каково ему  - бороться  с великими Богами. Ледяной и огненной птицей. Повезло, что только селезенку разорвало. И ничего не значит, что он смог победить П12А с его кристальными штучками и компьютерными сетями. И того замочил больше Гога. Нет, не помогло, компьютерные технологии и талант к циферкам и вычислениям. Только сделало хуже.

«А этот засранец, Ксинема? Какой он предотвратитель апокалипсиса? Дослушал бы меня до конца; и не было бы того, что сейчас творится на улице. Я позавчера прошёл всего лишь от магазина до школы. А там один мужик другому из дробыша в задницу стрелял ради развлечения. Нет, это кусок демонского дерьма послушал пару вестников Смерти. Почему? Почему.»

     С поражением Математик потерял свой великий шанс не только поквитаться с самой смертью, но и вернуться к жизни. А что он делает теперь? Подчиняется жнецам, злейшим своим врагу. И почему? Почему.

«Здравствуйте, я Ибриса, жнец бла… бла… Вас же затрахал апокалипсис? Вы что? Не знаете, что был апокалипсис? Ну, хорошо, сама покажу. Мы тут хотим открыть портал, который заперли мои долбучие коллеги. А где мои коллеги? О, они сейчас заперты на Грани Смерти. Или сдохли. Кто его знает. А вы ведь тут вроде с нечистью боритесь? Не вы случайно разрушили задницу кристальному войску? А Ксинему знаете? Рогатый такой пидор с перчаткой. Вот вам его кинжал, он ключ к порталу. Только не пользуйтесь им, иначе станете таким же рогатым презервативом.»

         Математик уже помещался перед какой-то ночной рыгаловкой, где по его расчетам могли обитать ламассу. Тёмный ловец душ преследовал его тенью, незаметно. Интересно, что книжки считают ламассу духами охранителями простого люда. На деле древние божества, переехавшие на ПМЖ в мир человека, совсем изменились. Это у них похоже как пуститься во все тяжкие у учителя химии. Будто вкусив всю злобу и насилие в этом мире, они стали питаться тем, что вселяли доселе в человека - внутреннюю энергию его духа. Теперь же ламассу были грозными противниками, уничтожающими саму внутреннюю силу человека. Средство обещал разработать мифический наставник, которого так богопочтит Ибриса. Однако, Математик, знал: мир рушится, время стало хоть и жидким, неподвижным, но ценным ресурсом. Опаздывай он, менять уже будет нечего.

[Математик]: А этот повелитель глистов? Они что все закончили курсы по самомнению? Явился ко мне домой. Что ж, я слишком горю. Пора сосредоточиться на деле. К черту, жнеца.
         
«Ламассу. Сто процентов найду мотиваторов и поглотителей силы духа человека в блювалке. Где ещё им обитать. Только вот почитаю про них. Вдруг удастся найти немного про их слабости» - с этим словами Математик плюхнулся на пол, и тут же вскочил. Что-то впилось ему в ладонь. Когда ему хватило смелости изучить ладонь, Математик тяжело выдохнул. Это был коготь, пробивший ладонь; с рисунком венами чёрного знака демона истины на запястье.

«Это что ещё за хрень? Я использовал кинжал лишь трижды, а он уже проникает так глубоко. Ведь о чем я говорю, я расправился с лярвами, как настоящий маньяк. А мог просто запечатать их в свитке»

     Где-то Темный ловец душ улыбнулся.

        Он вытащил бойко из кармана смартфон, долистал до «И». «Ибриса». Подумал с минуту и вложил телефон снова на своё место, передумав беспокоить жнеца.

«Она не поможет. А если узнаёт, поставит на меня какую-нибудь сдерживающую магию. Интересно, как это рогатый мудак справлялся с силою кинжала. А ведь у меня даже половины нет. Хотя о чем я говорил, я с сосисок то дрищу. Что уж там кинжал. Хорошо надо бы набрать хотя бы Гогу»

      Долгое время в трубке гудки. Через некоторое время все-таки вызов принимается.

[Гога]: Скажи мне, ты как так угадываешь время? Когда мне звонить не надо? Если не спиться, выпей атаракс. Тебе доктор прописал между прочим. А вообще, козел, я ещё помню, что крикнул люкс этерна и выпал с пятого этажа без меня.

[Математик]: Не переживай, спасался от Демона.

[Гога]: Сам от себя?

[Математик]: Очень смешно. Я думал ты без лишнего нытья пойдёшь со мной ловить ламассу. Я тут в двух кварталах.

[Гога]:  Ты, может, не помнишь, но я тут вожусь с мужиком, который считает себя сдохнувшим Норейским жнецом. Нет? А ну да? Куда Вам до нас простых людей. Позови Ибрису на романтический вечер. Подруга все-таки. Да, любитель ловцов душ?

[Математик]: Какой противный! У нас только один знает латинские заклинания печатей. Мое дело применять грубую интеллектуальную силу. И что же твой новый друг рассказывает?

[Гога]: Обычное дело: слышит мертвые голоса, что жнец по призванию, но не по происхождению.

[Математик]: А шутки шутит?

[Гога]: Про что? Про химию или базуку? Или про геополитику? Нет, какой-то серьезный.

[Математик]: Каломель на нем проверь.

[Гога]: Вот сам, приезжай и проверь. Она у тебя вообще-то. Взял бы Ибрису и приехали бы ко мне. Ладно, хватит болтать. Скора Лола приедет, а мне этого дурака надо деть куда-нибудь… Перезвоню…

      Разговор обрывается и слышны короткие гудки.

«Что ж, кинжал, так кинжал» -с этим словами Математик вкладывает его в руку; запястье его сжимается в экстазе; он улыбается и вооруженный, твёрдой и уверенной походкой продвигается к ночному стрип-клубу.  В правое ухо он быстро вставляет наушник. И с первыми нотами дабстепа выбивает дверь ногой.


     Два всадника, что сокрушают пески Акии: один - на темном кошмаре, другой верхом - на Грозовом черве. Они уже знают: их клинки встретятся здесь под чёрным солнцем Милеи. Знает об этом и Високосный. Прибыв в срок, Райдзю разместился на тысячелетних камнях башен древних драконов из рода Нору. И пять его лиц принялись выслушивать стенания этой смертельной долины. А его всадник - Темный ловец душ наслаждаться последними секундами тишины.

[Темный ловец душ]: Тебя не скроет от моих лиц даже тысяча бурь, Аскольд.

[Смерть]: Аскольд, мое человеческое имя. Я пожну тебя повелитель Бога противоречий.

     Аскольд появился в чёрном плаще с пропавшим навсегда пустоте лицом. Его мёртвый кошмар встал на дыбы перед Вестником Смерти и его грузная фигура появилась прямо перед ним.

[Темный ловец душ]: Пусть я и владею противоречиями, мне не понять тебя Аскольд. Почему ты не видишь всей правды, что заключена в моих поступках. Високосному плевать на тебя. Ты лишь его инструмент для соблюдения законов и ограничений.

[Смерть]: Мы следуем заветам, чтобы не нужно было исправлять ошибок.

     Его клинок исчез в темноте Милейской бури. В чёрном солнце зажурчали искры скрещённых клинков. И писк червя смешался с воем коня. И разрывала туман лишь молния и ощущение пустоты, тьмы и холода; кажется, они менялись местами и летали - то здесь, то там.

[Смерть]: В одном ты прав, ловец душ. Мы два камня, заточенные одной рекой. По-разному остры. Но провалимся в разные русла.

     Где-то у Проклятого дворца на шее червя застыли острые клыки мертвого кошмара. И также остыло его дыхание от тяжелого захвата кольчатым хвостом.

[Темный ловец душ]: Ты дерёшься за миф, что создал твоему разуму Високосный. Скоро ли ты станешь ему не нужен, как Левиафаны.

     Скоро Райдзю издаст истошный крик; и его душа от смертельного взгляда скакуна превратится в камень.

[Темный ловец душ]: Райдзю!

    Тёмный ловец душ исчезнет в дыме и урагане пыли. А Аскольд с раненой рукой, хромая, пойдёт за ним.

[Аскольд]: Ты вторгнулся в мир человека, повелитель противоречий. И я не могу тебе простить этого. Я заключу тебя в темницу навечно. И больше не намерен слушать, что ты думаешь о жизни и смерти.

     В чёрном тумане под чёрным солнцем, окаменевший Темный ловец душ обнимал своего червя. Рядом - в чёрной пыли покоилась отрубленная голова мертвого кошмара.


Глава 4: Дар Ксинемы

Ein letzter Schrei
Die Zeit gerinnt (c)

       Математик, с чёткой готовностью нанести бангаранг всем находящимся здесь - в этом прекрасном месте -  ламассу, предстал в тёмной рамке погасшего света у выбитой двери со сжатым в руке осколком кинжала.

 «Помни, ламассу принимают твой внутренний облик. Лишь бы не прочуяли про П12А». - думал Математик о словах Ибрисы

       Обычное с виду место: пахнет кальяном, кругом дядьки, сиськи, второсортный алкоголь. Барная стойка, бильярд. Гудящий народ. Задачка не из лёгких - найти здесь нужного ему монстра. Пожалуй, вломиться было не лучшей идеей. Выразить реакцию на него местных обитателей? Им было плевать, даже если он взорви эту дверь. И на наводнение  вряд ли это пьяное сообщество бы отреагировало. Математик, немного расстроившись, накинул на себя капюшон толстовки, засунул руку с кинжалом в карман и отправился к барной стойке с ощущением прососанного эпического появления. Кинжал же будто ласкал его руку, приятно вибрирую под пальцами.

«Мне бы хотя бы кусочек знаний этих ловцов душ. Как там говорил, ловец душ, твоя миссия убьёт тебя, малыш. Все-таки сволочные ловцы. Сраный огненный кусок дерьма. Посмотри на демона, мучается от Серебра. Ну да, песни же у них фигня. Что они о себе там думают на своей грани Смерти?» - ненависть пылала внутри Математика.

      С этими нехитрым потоком сознания Математик присел за стол. Он аккуратно придвинул табурет между чем-то накрашенным и расфуфыренным и уже давно почившим рожей в салат. Его тут же окружил заботой усатый бармен.

[Бармен]: Чего тебе, малыш? - он так широко улыбался, как мог. 

[Математик]: Дай-ка шот, - и сунул ему пару монет.

      Математик только стопку успел подержать, как боевой настрой его ушёл, а на лице появилась бледная краска. Сейчас в правом глазу, будто это мушки или пелена, он переживал странное событие. Он будто пережил события будущего, а именно: он поднял и всадил рюмку. А дальше пережил короткий разговор с барменом, после чего на шею его насадили удавку; и он задохнулся. Он с ужасом отстранился от рюмки и почувствовал, как зудит его правое запястье. Он с заботой потёр его, но к рюмке не притронулся.

[Шкура]: Я тебя раньше не видела, - заговорили с ним справа.

[Математик]: Я тебя тоже, - сухо ответил Математик, прицокнув в конце; он все ещё думал о видении, которое с ним приключилось.

    Он отодвинул с ненавистью рюмку. И лишь опрокинул голову назад. С ним же говорила; ну как бы сказать - среднестатистическая стриптизерша, каких тысячи. Накрашенная, почти не страшная, с грудью.

[Шкура]:  Меня Снежана зовут. А тебя? - она улыбчиво придвинулась и вскинула коленку.

[Математик]: Меня…

    Математику будто электричество провели по позвоночнику. Он вновь пересмотрел видение: он должен был опять поговорить, и только он встанет, как его снова попытаются убить удавкой. Похожая реакция прокатилась по запястью. Он замолчал и уселся истуканом; впечатался взглядом в стену.

[Шкура]: Ты что импотент что ли? - обиделась Снежана; и вмиг улетучилась на танцполе.

     Математик же, наконец, осмелился вытащить руку из кармана; печать, что венчала его руку минут пятнадцать назад достигла неимоверных размеров, почернела и будто дышала своей жизнью.
      «Что со мной происходит? Что с правым глазом? Сейчас я потянусь за кинжалом и на меня нападут двое в капюшонах. Одного я смогу убить. Но другой задушит меня. Неужели? Чертова Ибриса была права. Лишь бы не проснулся ещё один, кто опаснее всего. П12А. Что ж, от судьбы не уйдёшь». Он вновь взял его за рукоятку и теперь правый его глаз - стал не просто источником его видений, но путеводной звездой. Он снова диктовал ему что делать. Он и сам не заметил, как будущее и настоящее совмещалось в его глазу.

       Он воткнул осколок кинжала в барную стойку и взгромоздился на неё, отскочив от стула. Человек с удавкой, прошёл мимо него. И у нашего героя хватило времени и сил свернуть ему шею двумя ногами. Когда с ним хотели покончить барным стулом, он с силой вытащил кинжал и срезал горло обидчику. На этом его битва не закончилась - он убил ещё пару нападавших. В тот момент, покуда на танцполе никого не осталось, кроме трупов и самого Математика перед ним предстал ламассу.

[Математик]:  Не зря говорил мне отец, будь аккуратнее с женщинами, - в ламассу он узнал своё недавнее знакомство за стопкой.

[Ламассу, если хотите по-старому Шкура]: Интересный малый. - начал ламассу - ты пополнишь мою коллекцию обликов. У меня такого ещё нет. В тебе так сладко растёт необычайная тьма. И сам ты есть тьма.

        Математик не нашёл ничего лучшего как высказать интересный факт.

[Математик]: У вас явные проблемы в популяции. Я так понял: ты сначала даёшь, а потом облик что ли высасываешь. То есть высасываешь два раза.

[Ламассу]: Хорошо, если тебе хочется говорить: поговорим. - ламассу принял свой настоящий облик - с крыльями и телом быка и лицом льва. Сладкий…

[Математик]: А что болтать? - парировал Математик - давай по разам и все. Или позовёшь друзей? Зачем давалке играть в гадалку.

[Математик]: Ты слишком самоуверен. Нападай, человечишка. Я на диете. Но такой болгарский перчик, пожалуй, съем.

    Математик, ощутив себя болгарским перчиком, принялся ковыряться в смартфоне. И по привычке накинул наушник.

[Математик]: Подожди. Выберу песню под которую тебя убить. Ведь ты ни разу не видела в своей никчемной жизни кристальных големов… - Математик нажал на кнопку левого запястья. - Да что ты видела в жизни кроме писек. Lux aetherna!

[Ламасу]: Что? Что ты такое? - ламассу явно перепугался.

[П12А]: Я тот, кто окончит твою карьеру.

    В это время у Гоги дома, кажется, началось, землятресение. По крайней мере так думал Гоша. Хорошо, что отправил Лолу домой.

[Гога]: Ай-яй!

     Дома у Гоги затрясло, так что попадали чучела и книги. Гоша едва удержался на стуле, ухватившись за скатерть. Гога же все быстро смекнул. С огромную силой вибрировал кристалл, что хранился на дальней полке. Попадала штукатурка.

[Гоша]:  Что? Что происходит? - Гоша кричал через стоящий шум, пока Гога что-то укладывал со скоростью в рюкзак.

[Гога]: Долбанный Математик. Если коротко: у всех есть такой долбанутый друг, который использует силу Вселенского масштаба, которая может не только ему разорвать анус, но и другим. Ну ты знаешь. Идём, скорее. Его надо выручать.

[Гоша]:  Да что он сделал-то - Гога уже тащил Гошу за руку к двери.

[Гога]: Он произнёс люкс этерна, - Гоша остановился и поглядел на Гошу многозначительным видос.

[Гоша]: Это что? Песня из реквиема по мечте?

[Гога]: Это песня из реквиему по жопе ламассу, и по жопе Математика. Если он не сможет правильно законтролить ее.

     Послышался звонок в дверь.

[Гога]: Ты кого-то ждёшь? - со всей серьезностью спросил Гога.

[Гоша]: Я?

[Гога]: Я отправил Лолу домой. Думаешь открыть? Может, вернулась зачем.

[Гоша]: Я только могу сказать, что мне это все не нравится - Гоша почти прошептал, видимо от страху.

[Гога]: Тогда не будем.

    Однако, гости решили все за наших героев. И вот уже коридор накрыло ударной волной от взрыва. Гога, проснувшись в бетоне попытался отыскать своего нового знакомого, но все плыло. В хату ворвались вооруженные люди. И вот на Гогу уже наставили новую м-ку.

[Гога]: Гош, если ты слышишь. Мы, кажется, ненадолго отложим встречу с новым другом. Ребята, вроде бы, хотят нам предложить пройтись.

    Гога поднял руки вверх, все-таки ему в нос тыкали дезинтегратором имперские спецназовцы.

Математик уже не был похож на пятнадцатилетнего игрока в танки. Он в своём кристальном одеянии и металлическом доспехе, был больше похож на машину для убийства. Правый его глаз изменился - на черный экран с чёрными поросшими венами, от лица к рукам и печатью на запястье.

[П12А]: Значит, ты знаешь где портал? - говорил он грубым голосом.

[Ламассу]: Не имею понятия, малыш. Портал утерян навсегда. Если тебя послали люди Сета, мы уничтожим Вас всех, передай ему.

[П12А]: Обязательно, когда перережу ему горло.

[Ламассу]: Наша битва будет закончена. Только я приму твой облик.

    Математик шёл к ламассу с уверенным шагом. Тот не менял свой облик: с каждым же шагом к нему противника, его лицо менялось от удивления к ужасу. Наконец, Математик взял его за шею.

[Ламассу]: Что ты такое? - хрипел ламассу.

[Математик]: Не получилось принять облик, барби? Знаешь почему? Потому что я не человек, кусок ты дерьма.

    Он с силой воткнул в сердце ламассу осколок демонского кинжала. И зелёная кровь хлынула на пол. С последним вдохом, исчезали кристаллы с тела Математика и уходила чёрная печать. Погас чёрный его глаз. Единственное, что чувствовал Математик теперь - жажду продолжать убивать. Но это было невозможно. Он вырезал в клубе всех. До единого.

Глава 5: Кровавая ночь


     Эту ночь Тенто не спал. Слишком много в одночасье навалилось на него. В те времена, когда глубокая задумчивость оставляла его, приходила невыносимая лихорадка. И теперь он менял второе или уже третье кимоно. Выкинув прочь куски ткани в омывальню, он обошёл ее сзади. Белая тёплая вода источника окрасилась кровью. Хозяин земли опустил взгляд на живот: его рана не на шутку протянулась на грудь. И загнивающая ткань кровоточила от малейшего прикосновения. Подняв с котацу кусанаги, Комью с жадностью отрезал гниющий кусок кожи. Он с отвращением и болью поднес его к себе. И тут же бросил, испугавшись возникших опарышей. Микото судорожно отыскал на том же котацу лаванду и быстро отполоскал себе грудь. Кажется, в отражении своего кусанаги он ясно видел мертвое своё лицо. Именно тогда хозяин земли пришёл к этому: он сходит с ума от лихорадки. Или, быть может, так близко была к нему Синигами. Несколько часов он бездумно слонялся в своих покоях, оставляя за собой капли гниющей крови.

[Комью]: О нет, Тенто, твоя болезнь страшнее самой Синигами, - повторял про себя император слова провидца.

   Темным призраком он появился перед сопящей на ложе Судзе. Она аккуратно обнимала то место, где ещё несколько часов пытался отдохнуть Микато. Он едва наклонился к ней, подумав поцеловать на прощание. Император хотел, чтобы его последним поцелуем не был поцелуй отвратительной и страшной Синигами. Он зажмурил свои глаза, Судзе зафыркала и развернулась. Сумеро Микото, наконец, ощутил, что капли крови пали на его ложе. Он тяжело сжал кусанаги и быстро одел лежащее данко на голое тело. Он прошёл все кунто и вышел в сад внутри Горы, что окружала дворец. Под звездным небом в саду его встречали только почти заснувшие рикигун.

[Рикигун]: Сумера Микото, - они поклонялись ему.

    Император, сколько хватило ему выдержки, покивал рикигун и поспешил к озеру. Босыми ногами он поплёлся по мокрой траве, собирая росу полами плаща. В его руках помещалась уже не кусанаги, но танто. Император не погибнет от руки Синигами, он умрет от своей руки. И вложит собственную Империю в руки своего сына.

[Комью]: Ты не достойна меня, Синигами.

     Миками тяжело опустил голову над холодной водой, вдохнул сырой запах и распустил волосы.

[Комью]: Что же, хозяин дня и ночи, теперь ты боишься умереть как настоящий воин. А не как дряхлый старик.

     В это время императорский коен заполнили едва различимые тени. Под луной они были не различимыми с тенями сакуры у канто. Короткий стон издали охранявшие это место рикигун, упавшие тут же с перерезанным горлом. И в белом ночном свете скрылись их чёрные кимоно, прикрытые ритуальной маской. Император придвинул ближе к животу свой танто и намерился завершить харакири. Пока в отражении не заметил блеск кусунгобу. Миками оттолкнувшись вправо пронзил горло своим танто нападавшему со спины.

[Комью]: Хаяки, Когун! - вскричал Император.

     Наспех вложив во вторую руку кусунгобу нападавшего, он пронзив бок ещё одному ниндзи сбросил его в озеро. А танто бросил точно в глаз третьему нападавшему. Когун так и не пришли. Император застыл в тишине. Оглянув озеро, окрасившееся кровью нападавших, Император в полной темноте искал возможных врагов. Почувствовав паузу, Миками извлёк из охладевших рук кусанаги и уже шёл на звук. Где-то в зарослях травы умирал от пронзённого в око ниндзя. Одним движением руки он выкинул того на помост перед озером и приставил кусанаги к горлу.

[Комью]: Кто послал тебя, Якуса. Говори, и Миками дарует тебе быструю смерть.

    Ниндзя предательски молчал. Единственное, что без слов было ясно - горящий в его глазах страх и ненависть. Император с наслаждением вытащил из него танто. Тот заорал и струйка крови окрасила Императора, Ниндзя от неимоверной боли принялся кататься по траве, пока Миками с дикой ненавистью не приколол его щеки к земле. Император слушал бычье дыхание того и непрестанно думал: «Якуса не имеет языка». Он ничего ему не скажет, даже если бы сами Боги вложили в него слова. Когун обнаружили Императора уже за совершенно другим занятием: он обыскивал умирающего Якусу.

[Когун]: Сумера Микото, вы живы, слава вечному Ками!

      Комью, где-то отыскав сюрикен, резал кимоно ассасина. И раскрыв его полностью, холодно зачитал послание.

[Комью]: Мы все равно заберём твою жизнь, Комью.

    Два стражника, кажется, впечатались в своё данко, рассмотрев распотрошенные рубцов от ожога тело убийцы. Именно огнём и железом было оставлено послание Императору. Ещё двадцать минут назад собиравшийся поставить точку на своей сейкатцу наполнился гневом и холодом. Ещё не одна деревенщина не смела покушаться на его жизнь.

[Когун]: Как это случилось, Сумеро Микото? Кто эти ассасины?

[Комью]: Где вы были?

[Когун]: Мы поспешили, услышав крики в коене, мой хозяин.

     Император понимающе покивал. И в следующую секунду плечи когун лишились головы. Испугавшись следующего замаха кусанаги, другой из когун пал на колени перед хозяином земли. И просил ему сохранить жизнь ради его бедных детей и матери.

[Комью]: Похорони его, выплати его семье золотом. Но скажи, что тот умер как трус на службе у хозяина земли. И помни, так будет с каждым, кто посчитает, что жизнь Императора не хранит Ками. А ассасинов повесь перед моим дворцом. И на каждом выжги мой герб.

     Когун со слезами на глазах быстро поволок труп своего напарника, оставляя за собой багряную траву от спекшейся его крови. Потеряв из виду когун, Миками пал на колено, ощутив как небо, Луна и звезды исчезают в его глазах. Кажется, где-то в небесах сверкнула молния. Он закрыв глаза, почувствовал как вода оросила его грудь.

[Комью]: Дождь, проклятый дождь.

    Он стёр со своей груди и прижал к лицу. Губ его коснулся солоноватый вкус. Тогда Тенто облепил своё лицо руками, туман перед его глазами исчез. Это кровь, его кровь. Это его гниющая рана достигла шеи. А в небе тем временем буйствовала гроза. Кажется она все ближе и ближе ползла к Императору. Ползла, будто это сам Райдзю стремился ударить его этой самой молнией. Под канонаду грома Миками, забрав кусанаги с собой, вернулся в канто.


Глава 6: Хотари

[Голос внутри Комью]: Ты продолжаешь быть глух. А я зову тебя. Прошу не прячься от меня, я хочу избавить тебя от боли. Сколького ты хочешь лишиться прежде чем принять меня?

[Комью]: Кто здесь?

[Судзе]: Окиниири! Окиниири!

   Комью раскрыл свои глаза и быстро поднялся с ложа. Сколько он проспал? Императрица, скукожившись, плакала и от слез не могла сказать ни единого слова Миками. Неподдельный ужас, нет - даже, отчаяние в ее глазах. Миками хотел было прикоснуться к ней - виной мой кошмар, я кричал во сне - она испугалась. Его рука потянулась к ее локонам, облитым слезами. Его мигите застыла перед ним - чёрная его рана достигла пальцев, завершая притоки молнии на руке. Гнила и кровоточила. Императрице, конечно, теперь страшно делить с ним ложе - со страшным, больным, умирающим.
      И пока Комью уничтожал собственный фатум, Судзе трепала его за руки и просила быстрее уходить. Он обнаружит только спустя несколько минут - походную одежду Судзе и поймёт смысл ее слез. А пока, кажется, лихорадка гасила последние его свечки рационального мышления. За что прокляли его Боги? И тут же осознал: лучше бы его вчера уничтожили ниндзя, лишь бы не причинять вред своей семье и государству. Сын, мой сын. И ему я причиняю зло.

[Комью]: Внутри тебя растёт Бог. Великий Райдзю пришёл за тобой…

      Все это казалось его пьяным сном, когда он в детстве тайно выкрал у стражников саке. Подумал, что если выпьет, то будет похож на своего великого отца, чья железная катана объединила все сегунаты. Но саке подарила ему только ночные кошмары. И он той же ночью оказался в ногах матери. И дрожа рассказывал ему о страшном черве, что приснился ему. Тогда отец ему сказал: «Пей в любом возрасте, но сохраняй разум. Умирай, но храни ясность. Будь зол, но храни холодность. И поступай милосердно». Но его пелена под глазами - не та лёгкая дымка от саке. Будто что-то съедающее по кусочку. Он болен, у его атамы клинок убийцы, а душу сьедает проклятье Бога молнии. А верит ли Комью в Богов? И проклятье ли это рана? Он слушает слова презренного шарлатана. Пожалуй, перед смертью всякое приходит на ум. Кажется, Боги только преследуют его, но ни разу не помогли. О Великий Ками! Услышь же молитву твоего раба.
      Комью отрезвила стрела, пробившая горло Судзе. Она забилась в судорогах, тяжело дыша и изливаясь кровью. И вот теперь дзен но о познал всю цену ее слезам. Где-то снаружи грохотали металлические данко и крики когун. У канто шла битва.

[Комью]: Урагиримоно! Мейну но кодомо-тачи!

     Комью выхватил кусанаги. На секунду его взгляд изменился на оплакивающий, потерявший что-то важное. Судзе была мертва. Женщину с которой он бы хотел прожить жизнь и встретить Синигами. И тут же сменился на жестокий, злобный. Он прекратил с помощью кусанаги агонию императрицы. Прости меня, Судзе! Я не могу видеть тебя такой! И проклянув этот мир, он двинулся к задвижкам. Вооруженные когун и рикигун появились тут же. «Семеро!» - ему не справится, но он погибнет войном, таким какой был его отец. С кусанаги, окрапленной кровью врагов.

[Комью]: Омае но айте ва оре да! - Миками выставил в две руки кусанаги. Голова же я повернулась назад - к хладному телу Судзе.

[Когун]: Захватите Миками и доставьте его к Генро.

[Комью]: Генро? - меч в руке Тенто ослаб.

     И можно представить, что это исступление и отчаяние делало с ним невообразимые теперь вещи. Когда его сейкатцу была почти у Синигами во власти. Но все было гораздо сложнее. Лихорадка превратила его уши в пластилин, ему показалось, что Судзе говорила с ним теперь. «Убей, убей их всех, Окиниири! Они убили твоего сына и меня. Отомсти за меня. И я буду ждать тебя в объятьях Синигами»

[Рикигун]: Он ослаб! Скорее - рикигун и когун обступили Императора.

    Но теперь рука его плотнее сжала кусанаги; и первый взмах лезвия перерезал первое горло. Кровь брызнула кругом. Настолько быстр был удар - или может? Это молния? Прошло немного времени и рикигун бросились прочь, бросая мечи.

[Комью]: Панцу! - кричал Император вслед.

     И если бы он понимал - с чего предатели его Империи бросились прочь. В попыхах они нарекли Миками «кусо». И каждый бы на месте солдат совершил подобное: рана Императора обратилась на лицо, уничтожив его белые суровые морщины и левый глаз. Может, укушенный волком? Или даже выеденный им. Таков предстал перед когун дзен но о. Превратив его в мертвое. Будто он сам и есть Синигами.
     Комью же больше некуда бежать. Предатель произнёс имя Генро, которого он скормил скоту по частям. Значит, этот падонок жив. Он бросил прочь кусанаги - пусть же его заберёт навсегда кураи. Ему не справится с целым легионом солдат. Быть может, где-то остались верные ему люди? Тенто сделал шаг и застыл.

[Судзе]: Ты проспал три дня любимый. Жрецы говорили, что твоё сердце остановилось. Но я не поверила. Эти собаки, пришли на второй день. С этим подонком Генро и заявили свои претензии на власть. Твой сын отдал приказ казнить их. Но они переехали ему горло. Предатели, кругом предатели. А сейчас прошу: беги. Беги! И вернись самой смертью каждому, кто дышал воздухом канто в этот день.

[Комью]: Ты жива? Значит, я сплю. Я хотел бы проснуться от сна.

    Миками говорил сам с собой. И пал замертво у омывальни, в последний раз увидев живое своё лицо. Без страшной гниющей каши. «Этот кошмар развеется! Я утопаю в бреду! Проснись! Проснись, Комью!» Рана его возвращалась на живот, возвращая живую плоть на прежнее место. Но кошмар продолжался без Комью. В его дворце кипела резня, восстание. За трон, за великую Империю. Рюдзин наполнит свои реки кровью: кровью его соратников.
       Миками очнулся чахнувшим в седле, одетый в крестьянский наряд. Всадник издавал неистовый галоп вперёд. Так, что грязь поднималась с пустынного поля. Клацал металлический ложь с градом. А на небе правил гром и молния. «Хатори» - подумал Комью - «Мы покидаем канто».

[Когун]: Прошу, очнитесь, дзен но о!

      Миками больше никогда не уснёт. В голосе он узнал когун, что недавно мог умереть от его руки. Тот, что хоронил своего напарника в кровавую ночь. 


Действие 4: Мегамаджик

Что ты сделал с собой, друг дорогой? (с)

Автор все ещё грустит; он, скрестив руки за спиной, задумчиво бродит по сцене. За ним, поникнув головой, ходит хвостиком шакал и дракон. Ксидит долгое время наблюдает за ним, а потом начинает речь. Бомжуто и  Сосаске  в сторонке пьют за здоровье автора и упокой Ельцина.

[Ксидит]: Ты мне вот объясни, что ты надулся, как клещ на попе Ким Кардашьян?

[Автор]: Да, я все думаю. Жизнь она, конечно, отстой, но может нельзя так с людьми? Может,  они и не заслужили. Может, это случайность. Или, например, они запутались. И не нужно над ними шутить, а просто понять и простить. И, конечно, отпустить.

[Ксидит]: Мы вот тут думали; ты всегда грустишь. Мы тут с пацанами подумали и решили. Норейский и Акийский жнецы, знаю вы готовитесь. Но выйдите, пожалуйста мне помочь.

Выходят Эверест и Химик, таща за собой котёл и вязанку дров. Автор молча наблюдает за ними. Ксидит тащит Автора за руку, чтобы тот присел. Химик ставит котёл на сцену, Эверест, загорается и поджигает дрова под котлом. Затем они кланяются вместе зрителю и сообщают, что затевают что-то важное и нужное. Они наполняют котёл зелёной жижей. И под музыку из вунш-пунша начинают танцевать вокруг котла. Все права, конечно, защищены. Как и бюджетные деньги от добрых и славных чиновников.

[Химик] Пусть старо как мир проклятье. Корча, порча, приворот.

Химик  и  Эверест  вычурно прыгают у котла и сцены.

[Эверест] Практикуем мы к заклятьям современнейший подход.

[Химик]: Формула двойного зла

[Эверест]: Трижды ночь плюс дважды мгла.

В руках ловцов душ появляются два кусочка напопалам наспех распиленного тринадцатого айфона.

[Химик]: Два кусочка станьте целым.

Ну, конечно, никуда эти кусочки не соединились .

[Эверест]: Пламя делай своё дело.

[Химик]: И Варись!

[Эверест]: Варись!

[Химик и Эверест]: Вунш-пунш. Вунш-пунш.

[Эверест]: Ну что там?

Эверест начинает помешивать раствор, пока Химик растворяет всякую хрень в нем.

[Химик]: Так, разговор Онегина и Татьяны; совместные фотки в макдональдсе, подписка на журнал «Отец года», песенки Винтаж, женские трусы, гитара, учебник, седьмой айфон, набор цитаток расставания, томик стихов Цветаевой.

[Эверест]: Да ты подготовился, смотрю. Читай заклинание.

[Химик]:

Никогда не возвращайтесь, ненавидим мы всех вас
Головой пробейте в стенке дырку
И постирайте, наконец, трусы, долбана вошь
Зачем тогда напились сильно
Ну его, я теперь за ЗОЖ

[Эверест]: А теперь, наоборот, то есть задом наперёд.

[Химик]:

Я в сторонке курю у окна, я болен
И в клубе пропадаю зря, а столько боли
Вспоминаю чистоту твою
И что нанёс тебе я в сердце рану
Вернись ко мне котёнок мой

[Автор]: А что это вы там делаете?

Автор пытается встать с места; но раствор из колбы вздымается вверх; а на часах, что появляется на сцене отбивает 24 часа.

[Химик]: Через сутки заклинание станет вечным.

[Автор]: Какое такое заклинание?

[Эверест]: Мне кажется более жестокой вещи мы никогда не делали.

[Автор]: Ну и что?  Подумаешь, что будет?  Ничего и нет.

У Автора неистово начинают приходить смски, звонить телефон. На сцену кидают подписанные трусы и совместные фотографии; а позже вообще уносит толпа непонятных женщин вместе с драконом и шакалом. Эверест и Химик тихонько наблюдают за этой толпой. Ксидит один выходит к зрителю.

[Ксидит]: Что ж. Вместо эпиграфа…

Но Ксидита прерывают возникшей вновь музыкой из вунш-пунша. Эверест  и  Химик  с ехидной улыбкой наблюдают за происходящим. Сосаске  и  Бомжуто начинают шатающиеся танцевать у котла. Бомжуто уже стоит с какой-то коробкой, наполненной всякой фигней. Ксидит с мордой легкого удивления наблюдает за происходящим. Но потом охотно присоединяется. Эверест и Нору в это время спорят: похож ли Автор на парфюмера или не очень.

[Бомжуто](пропитым голосом): Пущ… таро… каг… мррр.. уклятья. Крч.. рррр…

[Ксидит]:  Формула двойного зла. Трижды скотч плюс два коньяка.

Сосаске вытаскивает из-под полы пустые фанфурики.

[Сосаске] (стараясь изобразить трезвый голос): Ну, чекушка, стань-ка целой. [Но получается все равно Ельцин]

Бомжутоо продолжает шататься, а потому Ксидит помогает ему окунать в раствор вещи. Эверест и Химик кайфуют от запущенного челленджа.

[Ксидит]: Фотка успешного сына, диплом юридического факультета с отличием, пожарная шапка, плакат выборов Ельцина, видео со свадьбы, диплом конкурса талантов, разговор о бизнес-стратегиях с Синергии, альбомы русского рока…

[Химик]:

Я успешный человек, чиновник
Сижу в инсте и пощу фотки
Я в тюрьме сидел немного
Но в основном моральный парень
Я не пью и не курю, и почти не гомосек
Я почти бюджет не спер
И вообще совсем не гей

[Эверест]: Варись! Варись!

Ксидит с радости прыгает вокруг, а потом несётся к Бомжуто, который пытается прилечь от усталости.

[Ксидит]: Пусть теперь же заклинанье провернёт наоборот. Все Вселенную и Землю от заклятья содрогнёт.

[Химик]:

Я на машине сбил курьера
И в машине даже не был
А - ориентация то право!
И бюджет он тоже мой.
Я же гражданин страны
Можно выпить пацаны!
За усопших и за деда!
Что погибли на войне!
Ну, душа же! Русская душа!
Поля и эти реки! Эх
За Рассею! За тебя!

Фанфурики товарищей наполняются под выстрел зелёной жижей и отмеренных 24 часа. Автор отпихивается от кого-то в кулисе.

[Голос за кулисой]: Я изменилась. Будь со мной.

[Автор]: Ну уж, увольте!

Автор пытается высказаться; его морда вся красная и злая. Но только он открывает рот, его сбивает с ног Ленин, Троцкий и Коровы. Они медленно с красными транспарантами в сопровождении толпы женщин, что недавно унесли Автора подходят к котлу. Часть из них продолжают приставать к Автору.

[Ленин]: Вы будете пользоваться, товагищи?

[Ксидит]: Нет, мы все.

Все впятером они медленно отходят в сторонку и снова звучит уже знакомая нам песенка. Только теперь вокруг котла танцуют с красными транспарантами.

[Ленин]: Пусть стага как миг экспгопгиация. Импегиализм, вгаги нагода, бугжуа. Пгактикуем мы к политике проггессивнейший подход. Фогмула, что дал нам Магкс. Кгестьянство и пролетагиат. Геволюция делай своё дело! И вагись! Вагись! Лев Давидович, подайте геквизит.

Троцкий подаёт коробку. Ксидит с интересом следит, что они туда кидают.

[Ксидит]: Так… зачеркнутая фотка царя, угу…, капитал Маркса, так… сборник трудов 2-го Вселенского конгресса социал-демократов… а это что? пионерский галстук, дудочка.. хах… бюст Ленина…

[Ленин]: 

Боже, Цагя хгани!
Сильный, дегжавный!
Цагствуй на славу, на славу нам!
Цагствуй на стгах вгагам,
Цагь пгавославный!
Боже, Цагя хгани!

[Химик]: Сейчас походу будет: а теперь наоборот? То есть задом наперёд?

[Эверест]: Да, конечно. Ты прям Нагибуллина, мастер предсказаний.

[Ленин]:
Славься, Отечество наше свободное!
Дгужбы нагодов надежный оплот!
Пагтия Ленина - сила нагодная
Нас к тогжеству коммунизма ведёт!

Последние слова они поют все вместе хором, положив руки на правое плечо. Ксидит, Эверест и Химик понимающе кивают. Бомжуто и Сосаске, получив свой артефакт «неиссекающий фанфурик» наслаждаются шоу.

[Автор]: Что происходит? Хватит! Хватит, товарищи! Что со мной???

В это время Автор хватает за рукав какая-то женщина.

[Женщина]: Я скучаю. Но если не хочешь общаться, то не общайся.

Пока на сцене творится хаос. Царит гегемония пролетариата в алкогольной мешанине брызгающего раствора боярышника и кидаемых слов о прошедшей любви Автору, Ксидит снова выходит на сцену.

Ксидит: Господа, что мы хотим Вам сказать! К сожалению, наша жизнь устроена так, что Ваши долбанные поезда уезжают. Чувства человека - это важно. И когда вы лишний раз их топчите, вы не представляете, что творится с другим человеком. Вам, может, смешно или вы не отдаёте отчёт о том, что делаете, но это больно. И потом, потом ещё больнее! А самое главное, если вы последний скот, что отравляет свою жизнь алкоголем! Что с вас взять? Мы надеемся, что когда-нибудь и в ваши окна постучится совесть. А уж раздрочить одну страну ради другой - тема отдельного разговора. Помните! Вы всегда в ответе за свои действия! Занавес, друзья!

[Автор] (отбиваясь от женщин): И перейдём, пожалуй, снова к повествованию!

[Ксидит]: Оставим их, они милые.

[Автор]: Ага, кормить будем. Лежанки купим.

Тень и Химик продолжают своё путешествие.

[Тень]:  Я не могу понять тебя, человек. Почему мы свернули с дороги на Норейские пустоты?

[Химик]: Я подумал о том, что нам нужны союзники.

[Тень]: Разве нам не нужны души? Чем больше ты поглотишь душ, тем выше твоя мощь, человек. Помни, что Анубис и Нору - повелители мертвых. Сил Чистилища и древних чудищ не хватит, чтобы покорить его.

Показались те предгорья и древа, что отделяют Чистилище от врат Эдема. Тень и Химик переступают через кристальную реку.

[Химик]: В Эдеме мне нужен кое-кто.

[Тень]:  И кто же?

[Химик]: Иваиэль.

Тень фыркает, таким образом выражая своё недовольство. Впервые выступает его чёрная огневая складку  у бровей, что венчает пустые глаза.

[Тень]: Ты ведь не в серьез, человек? Ведь это проклятый ангел, жнец! Ты помнишь, что однажды он станет предателем. Разве не боишься ты того, что может быть? Раскрой ты ему всю правду.

[Химик]: Мне хочется верить, что он понимает проблему пространства и времени. Доверься мне, он станет нам крепким союзником. По крайней мере - не сейчас.

[Тень]: Ты играешь в опасную игру, человек. Нас не пустят ни на шаг за врата. Наши души темны, как темно мое Чистилище. Я понимаю, у тебя есть план?

[Химик]: Он прост до ужаса.

Химик и Тень аккурат у врат Эдема. Несколько ангелов о чем-то говорят на своём под щебет птиц и звон посеребренного грибного дождя. Тень  отворачивается от Химика фыркает. Аромат цветов вызывает у него насморк; и он с гневом нафыркивает огненные языки позади Химика. Как только они пересекают поляну, Химик улыбается. Тень бурчит все больше и больше: дело в том, что на него уставились тысячи его ненавидящих глаз обитавших здесь единорогов.

[Тень]: Ходят тут с радугой на заднице, терпеть не могу этих рогатых коней.

[Химик]: Я думал все кони живут в мире. [Как в Аватаре. Только не Кэмерона]

[Тень]: О нет! Единороги ещё терпимы. Я однажды был здесь летом. В Кристальные степи прилетают гнездиться пегасы. Так эти ещё и испражниться на голову могут.

[Химик]: А как же ваш знаменитый кошмарный взгляд?

[Тень]: Я не хотел бы говорить о строении кишечника пегасов. Скажу лишь об их поразительной точности. И вообще это древняя борьба: ангелы ненавидят демонов, кошмары единорогов, драконы зергов.

      Перед ними показываются врата Эдема с вечным стражником около них. Тень всем своим видом выражает презрение и вкапывается на месте.

[Тень]:  Ты - как знаешь, всадник смерти. А я ни на шаг не подойду к светлым птицам. У меня на добро и милосердие аллергия. Вдруг у меня случится кошмарит?

[Химик]: Что ж, придётся пересилить себя. Кошмарная сила мне понадобится.

[Химик] (в мыслях): В прошлый раз, когда я столкнулся с Иваиэлем, он истребил всех жнецей грани смерти без зазрения совести. И убил бы ещё тысячи, если бы не помощь Анубиса и Нору, с толпами нежити. Мало того, сам великий Феникс чуть было не погиб от его руки. Идея была опасной и возможно последней затеей. Но душа проклятого ангела нужна была и мне, и всему миру. Кто, если не я, последний Норейский жнец, способен исправить все, что натворил сам. Я знаю: битву с самим Високосным не выиграть мне одному, а возможно и не выиграть вовсе. Я, жнец не по званию, но по предназначению, великий владыка серных пустот Нореи, повелитель чёрного Бога Анубиса и костяного дракона Нору должен закончить начатое всадником апокалипсиса.

[Химик]: Скажи, Тень, а кошмары боятся чего-то в мире?

[Тень]:  А разве может сам страх боятся? Хотя, если разобраться... Нет, думаю нет. А чего боится человек?  Как ты думаешь, он бы испугался моего взгляда.

[Химик]: Пожалуй. Мы всего боимся. Смерти, начальников. Есть люди, которые своего отражения в зеркале боятся.

[Тень]:  Начальник? А кто это?

[Химик]: Мужик, которым нами управляет. Что-то вроде королей, только в своей маленькой вселенной.

[Тень]: Как я? А он может использовать кошмарные когти, как я? Это королевские когти, достались мне от отца.

[Химик]: Нет, у него кроме лысины ничего обычно нет.

[Тень]:  А лысина это оружие страшнее, чем мой кошмарный взгляд?

[Химик]: Скорее смертоноснее. Если ещё толстый и нудный, то можно умереть со смеху.

[Тень]: Страшный у Вас мир.

[Химик] (в мыслях): Я помню эти развалины зелёных и лазурных кристаллов. Птиц, покрытых золотом и бриллиантовым мехом; вечный свет из ворот белого мрамора. Мне помнился и золотой замок, который однажды стал кладбищем всех вестников смерти. Я вспоминал убитого Эмита и павшую Артемиду; Акийского жнеца с мечом в животе. Тысячу сошедших с ума ангелов и чёрного Иваиила.

[Химик]: (Тени): Что ж, Тень, мы на месте. Так выглядит золотой ручей ангелов. А вот и их главная крепость за горами. В прошлом в этом месте погибли все ловцы душ до единого, кроме меня и Акийского жнеца.

        Только ангелы завидев героев, подступающих к вратам; ножны их треснули; а серафимы оказались в руках.

[Ангел]: Стой, жнец! Эдем - не место для отродий Чистилища и неупокоенных человеческих душ. Стойте или мы уничтожим Вас.

[Химик]: Остыньте ребята! Мы за сигаретами и уйдём.

[Ангел]: Зачем?  За какими сигаретами?

[Химик]: Кэмел.

         Взгляд кошмара поглощает свящённых птиц и их крылья распластываются на кристальных оврагах в парализованных судорогами трясках. Химик и  Тень пробираются к вратам. Могущественные, золотые с проблесками чистого воздуха и Священного Света, исходящего от ангелов и душ, населявших это место.  Верхом на Тени Химик пересекает ров и оказывается в ангельском предгорье. На их скромный поход слетается львиная часть жителей Священного места. Ангел в полной экипировке и доспехах встречает их  с быстро собранным войском

[Ангел]: Отродия Чистилища, вы нарушили правила. Я даю вам ровно секунду. И уходите. Или я испепеляю вас на месте.

[Химик] (холодно). Мне нужен Иваэль. И я уйду.

       Тень ходит вокруг Химика кругами, надеясь не  быть испепелённым. Он готовится использовать свой взгляд. Свет ослепляет Химика и Тень. Они переносят невыносимую боль во всем тебе. Тень  без памяти падает на кристальный пол. Тень и Химик сгорают в пламени.

[Химик] (кричит): Иваиэль!!!!

Химик видит как его рука освобождается от огня. Иваэль  с чёрными крыльями стоит у его ног. Окрававленный клинок вонзается у Химика перед подбородком.

[Иваэль] Меня зовут Иваиэль. Ты искал меня,  человек.

[Химик] (тяжело дыша): Искал.

[Иваэль]: Тогда нам по пути, человек. Или лучше звать тебя - повелитель Нору?

Иваэль протягивает Химику чёрную, как уголь руку с окровавленным зелёным серафимом.


Глава 7:  Произведение искусства

[Профессор]: Поразительно. Как ему удалось воспроизвести такое чудо: идеальное сочетание живого, неживого и мертвого в одном организме, - профессор стоял у исследовательской колбы, где покоилась чёрная, сбитая в калачик субстанция опытного организма.

     Профессор, покивав себе в знак уважения опытам, по его мнению, величайшего ученого, принялся к расчетам.

Open catologue/mode
Insert your logan

[Профессор]: Поразительно. Как могут изменить этот мир записанные мысли одного гения. Он поразительно точно перевёл настоящее человеческое сознание в компьютерную программу. Зная переменные: не только клеточный рост, но и распад - всего лишь числа, что можно менять.

    Профессор, читая код, почуял лёгкий холодный воздух за спиной. Он жадно опустошил чашку горячего кофе и с треском закрыл фрамугу.

Welcome to AUD system
Read death = 0
Loading parameters
Changing data

    Электрический ток едва пробежал по множественным проводам, что питала опытную колбу. Она зловеще протрещала. Чёрная субстанция в ней забурлила и сморщилась. Профессор, заметив изменения переместился с блокнотиком к колбе.

[Профессор]: Тебе по душе электрический ток? Ты ещё не знаешь, что станешь самым ожидаемым в Люксоре проектом. Ты надежда нашего мира на борьбу с эпидемией кристального вируса.

      Профессор представил себя, награждённым всечеловеческим признанием. Среди массы спасённых им от вируса людей Люксора. Существо внутри колбы было генетической надеждой на прекращение тысячи смертей в его стране. Лишь бы шпионы Фуски не прознали про это. А ведь профессор даже не знал имени этого гения? Гения, что сумел описать все человеческие процессы компьютерной строкой. В это время код на ноутбуке управлял сам собой.

Changing data
Death = 4,2356789076543899
Forgot frozen = 0
Open catologue/mode
Life = 3,145683978955555787
Changing data
Loading
Creating new form
Create P12A

   Профессор, обнаружив течение программы, ушёл к ноутбуку. И принялся клацать по клавиатуре. Чёрная субстанция, что когда-то была бесформенна обернулась щупальцами, переливающими и переползающими внутри колбы. С зловещим холодным дуновением они пробирались и протыкали друг друга. Знал ли профессор? Его детище наконец-то проснулось живым.

[Математик]: Во что превращается мой разум?

      Кинжал не выходил из рук Математика, будто наркотик, отравляющий его и доставляющий экстаз одновременно. Кинжал растворенными в дыме воспоминаниями говорил с ним о прошлом и будущем. И даже если кристальный воин пытался скрыть его, убрать подальше - шёпот его на ухо никуда не пропадал. Будто кто-то включил демонскую волну внутри его компьютера. Если бы он дал ещё немного времени Гоге, он изучил бы его. Но он был нужен - нужен для симуляции. А теперь кожа потела и стонала без холодного ощущения в руках, без привычного стеснения в плечелучевой мыщце. Билось машинное сердце, глаза заливало слезами, а нос соплями. Все больше и больше хотелось уничтожить ещё одну тварь, покинувшую своё место обитание. И сколько это продлится? То время, когда он будет убивать только тварей?

[Математик]: Нет! - он воткнул кинжал в стол и силой отбросил руку.

   Со стены посыпались книжки и свитки. И Математик их радушно встретил своими соплями и слезами.

[Математик]: Вот, скотство! - просунулся кристальный воин, сбросив с себя часть египетских свитков.

  Он осмотрел теперь кучу, которую теперь нужно будет друг от друга отличить. Как говорится, нашлось ещё занятие на тысячу лет: разложи, попробуй без Гоги, где про «чуму», где про «экзорцизм», а где про «изгнание духов».

[Математик]: А эту вовсе придётся клеить!

   Он с недовольствам поднял книгу, расстроенную свободным падением g = m * a.

[Математик]: Погодите-ка. Я последний, я выжил. Это о чем это? Долбанная латынь. У высших существ такой фетиш что ли? Создавать все миры обязательно с латынью.

[Вадик]: Здесь написано. Бог противоречий пришёл на третий день.

    Математик обернулся на своё окно. К слову, он было ещё безобразно разбито. И неудивительно, что все подряд пролезали через его окна. Между тем, мы рады встретится с нашими старыми знакомыми: Максом и Вадиком, которые, собственно, пришли по делу.

[Математик]: Засранское окно. И как же меня нашёл Норейский спецназ? Нанял базучников?

     Макс осмотрел Математика с ног до головы утопающего в соплях. О чем-то пробурчал сам себе и принялся помогать убирать развалившиеся свитки. Математик же недоверчиво вытащил из стола кинжал и заложил за пазуху, оставив руку, словно нашёл тёплый карман.

[Анубис] (внутри жнеца): Макс, выпусти меня. Поговорить с кристальным войном.

   Макс поднялся со стопкой свитков уже с головой Анубиса, возникшей из его шеи. Глаза пса пересеклись с кристальным воином, он презрительно передернулся, увидев мертвую разложившуюся рожу шакала.

[Математик]: Кошку учуял?

    Математик уже почти привык к этим собакам, ледяным птицам, костяным драконам и прочей нечисти, которая вылезает из ловцов душ. И даже, если учесть, что те были темными Богами, Математик относился к ним, как к тетрису, который встроен в ловца душ. А если учесть его лёгкую ненависть к особям этого вида, то картинка станет полной. Он презирал ловцов душ и снаружи и внутри.

[Анубис]: Пахнет демоном. Но не только… не могу понять.

[Математик]: Это понятно. Вчера из сабвея заказал еду. Знали бы вы, какой вчера здесь армагеддон стоял. Пришлось окно разбить.

    Вадик дебильно усмехнулся, разгребая завалы Математика. Макс одобрительно кивнул шутке, но понял, что Анубису это не понравилось. Он виновато почесал его за ухом и полностью освободил печать. Пёс появился во весь рост перед Математиком. И затрепещал своим мертвым носом.

[Математик]: Он не обоссыт меня, Макс?

[Макс]: Вряд ли. Ну вот, как новая полочка. Теперь о деле. Вадик покажи.

[Вадик]: Э, да. Ибриса попросила тебе рассказать поподробнее.

   Математик, поняв, что разговор будет долгим, присел на свою кровать, попутно прихватил банку энергетика и звонко ее раскупорил.

[Вадик]: А зачем тебе альбомы группы Серебро?

      Математик лишь злобно фыркнул. Анубис же предательски наблюдал за этим процессом - как энергетик попадает внутрь. А затем и вовсе устроился по команде «сидеть дружок». Едва ли кристальный воин представил, что мертвая плоть - это собачий лишай и принялся внимательно слушать Вадика.

[Вадик]: Э…

[Математик]: А где собственно предводитель вашей партии? Разрабатывает программу постапокалиптического устройства мира? Тогда пусть не забудет, что Польшу надо разделить.

[Вадик]: Она занята. На экзамене.

[Математик]: Тхэ… и что же она сдаёт? Некрологию?

[Вадик]: Сопромат. Или ещё какую-то такую штуку. Физ-коллоидная химия… Э… господин… гражданин, Математик, - Вадик мялся, не зная как называть кристального воина.

    Действительно, не каждый день приходится встречался с чем-то мистическим. И уж вряд ли поверишь, что пятнадцатилетний мальчуган какой-то там борец с нечистью. Другое дело его полностью застывшей в тьме глаз.

[Анубис]: Я все вспоминал. Чей запах я чую. Пожалуй, я вернусь в печать, Макс.

   Анубис добрел до Макса, и огненной струей пронёсся по его руке, оставляя мертвую рану на кисти.

[Вадик]: Я изучил в свободное от сессии время клетки ловцов душ, что мне удалось занять у моего друга. И вот, что интересно, эти клетки будучи вовсе мертвыми, способны к невиданной самоорганизации и интеграции. Будто вирус, что соединяется с клеткой. И возможно это путь к преодолению бессмертия. Странное дело, но взятые мной образцы у Анубиса совсем другие. Я предположил (ну, не вините за креационизм), что это клетки божественно происхождения. Но нет - Анубис мёртв.

[Математик]: Ага, и как же он с нами разговаривает умник?

[Макс]: А пёс его знает.

[Анубис] (внутри Макса): Очень смешно.

[Математик]: Что ты хочешь этим сказать? Не томи, - Математика разрывало внутри чувство тошноты и стеснения в груди.

[Макс]: Нам нужен Норейский жнец, которого вы нашли. Может быть, существует способ вернуть обоих Богов ему. Может, это один из путей восстановить путь на Грани Смерти.

[Математик] Может, - подумал Математик и набрал на смартфоне номер Гоги.

   Абонент был несколько не доступен.

[Анубис] (внутри Макса): Знай, ловец, я не ошибся. Запах принадлежит пятиликому Богу. Верить этому пацану стоит только на 20%.

[Математик]: Предлагаю Вам прогулку, господа жнецы.


Глава 8: Заслуженный перерыв

    Все так запуталось. Не сказать, что Сабрина была не рада этому. Она не одна в этом мире с проклятой печатью ледяного Бога на груди. Есть и другие, подобные ей ловцы душ - полумертвые/полуживые. Макс, чья история сложна и трудно воспринимаема. Он один из тех людей, что практически умер, нонсенс, когда смерти больше не существует. И как ему удалось? Теперь Анубис среди ее союзников, хорошо это было или плохо. Паша, оказывается сокурсник, внутри содержащий вечного дракона Нору. Сказал, что просто заболел однажды вирусом. Ну да, похоже. И она - с детства обязанная самой Смерти. Три ловца душ - значимая сила в борьбе за Грань Смерти и против Сэта. Но есть и ещё один - Клим, внутри него вечный призрак хаоса и огня, Феникс. Пленник у Сэта. В погоне за ловцами душ, Сэтом и порталом на Грань Смерти, Сабрина совсем забыла о себе: о бабушке и дедушке, об учебе, ну, и наконец, о своём парне. И потому решила дать себе небольшую передышку. Впервые ей показалось, что она не одинока. И, может, немного заняться собой.
     Макс оказался в рутине вовсе прекрасным дяденькой; печёт пирожки и крендельки, истории рассказывает о жизни, шутки шутит. Да и Анубис его похож на ручного пса. С мертвым номом и мудрыми историями о том, что там повествует маат. Сабрина постеснялась спросить Макса: как же он нашёл общий язык со своим Богом внутри. Может, испугалась его возраста, а, наверное, поверила в безуспешность подобной кампании у себя. Анубис слушает его и слышит. Не то, что сволочная ледяная птица, что каждую секунду пытается поглотить ее душу. Но даже в этом она имела какого никакого союзника - Пашу тоже мечтал поглотить его дракон внутри. Да, наверное, поэтому они так сблизились - с Максом. Как говорится, два Милейских жнеца, чьи Боги уживались всегда в одном теле. Что там говорил Анубис? Они договорятся с Нору? Кто бы поговорил с моим ледяным. Кажется, они уже должны были начать с Максом тренировки по контролю Бога внутри. Нужно будет обязательно поглядеть на них.
     Сэт… Этот подонок почти поработил ее в прошлый раз. Если бы не другие ловцы… До сих пор он пропал с горизонта. Как и, собственно, ее наставник.
     А Математик? С этим происходит черти что. Лишь бы не пользовался этим кинжалом. Зная же кристального воина, Сабрина была уверена: этот гаденыш не выпускает его из рук. Только бы не закончилось это битвой. Ну, ладно. Все равно она его победит, тут и оценивать не нужно. Эх… Ладно. Ловцы душ, Математик. Что же Сабрине надеть сегодня на вечер? Белье что ли какое зайти посмотреть.
    Так Сабрина, скучая сама с собой, добрела почти половину квартала. Зевнула, откупорила свою дверь ключом. И, наверное, заснула от своих рассуждений, если бы не телефонный звонок.

[Паша]: Алло! Сабрина?

[Сабрина]: Я, я.

[Паша]: Зер, гут! Это я Пашка, помнишь меня?

[Сабрина]: Этот тот, кто в дракона превращается?

[Паша]: Он самый. Шутка юмора.

[Сабрина]: У тебя дело?

     Сабрина раздражительно уселась на кровать. Она проверила тут и там. Тишина и покой, бабушки нигде не было. Куда же она делась? Ушла за покупками?

[Вадик] (кричит в трубку): Привет, Сабрина!

    Рядом слышно как бузит Математик, слыша происходящий разговор.

[Паша]: Не… Ну да… Ну, вообщем и так, и так. Короче… Мы с твоим другом идём к другому другу, - он создал такой уровень таинственности, что Сабрина невольно произнесла пффф - Если хочешь присоединяйся. Хотели познакомиться с настоящим Норейским папой.

[Сабрина]: Уровень секретности - массоны. ИСБ тебя никогда не найдёт, - Сабрина, конечно же, была не очень настроена - Я, пожалуй, присоединюсь к Вам ночью. Хотела доделать пару дел. Справитесь?

    Она протерла толстовкой семейную фотографию, рухнула в пыль. Не мудрено, Сабрина не прибиралась у себя целую вечность.

[Макс] (в трубку): Да, расслабляйся.

[Сабрина]: Мы что на громкой связи?

[Паша]: Ну да.

[Математик] (в трубку): Будь здорова, Ибриса!

     Услышав Математика, Сабрине, очень захотелось ему напомнить о кинжале. Но в последний момент передумала. Они там неплохо спелись, если что два ловца душ остановят его. “Окно открыто, не порядок» - подумала Сабрина.

[Паша]: Я тебе адрес на мессенджер прислал.

[Вадик]: Приходи, чаю попьём.

[Математик]: Дебил что ли совсем? Зефирки почему не предложил?

    Сабрина улыбнулась. Может, жизнь, и правда, налаживается? Она выгнулась мостиком вместе с телефоном, хрустнула спинкой и вернулась на место.

[Сабрина]: Постараюсь.

[Вадик]: Ты экзамен-то сдала?

[Сабрина]: Да, да.

[Вадик]: На сколько?

[Сабрина]: Секунду… Я перезвоню.

    Сабрина застыла на месте. Пару минут прошло, чтобы она смогла спросить: все ли в порядке с ней. Она почувствовав лёгкое головокружение, прислонилась к чему-то. Перед глазами пробежали искорки и возникла пелена. Что-то не так - только лёгкое, что можно было сказать. Сабрина подобной самой себе в детстве ощутила ту же боль. Туман перед ее глазами превратился в абсолютную темноту. Она прижалась к стене, чтобы не терять равновесие.

[Сабрина]: Я ослепла, снова ослепла, - думала про себя Сабрина.

    Когда она лишилась зрения, она почувствовала, что рука ее оставляет. Она судорожно высунула язык? Вдруг это инсульт, а ее мозг перестал получать кислорода. Она почувствовала солоноватый вкус на губах и странную дрожь в ногах. Может, она не поела? И это глюкоза рухнула в ее крови. Она сползла по стене, рухнула вниз по домашнему стеллажу, растеряв тетрадки и учебники.

[Голос внутри Сабрины]: Ты потеряла сознание, девочка моя.

     Привычное место в ее подсознании, где царит холод и лёд. И на великой скале в цепях покоится великая птица, чьи крылья настоящий снег и лёд. Скованная за могучую шею шелком цепей ловца душ, она ворочала могучим клювом с голубыми как небо глазами. По прикованному кольями ее хвосту стекала кровь.

[Сабрина]: Это ты гадкая птица. Мне стоило понять, что это твои проделки. Пожалуй, наброшу на тебя кляп.

[Ледяная птица]: Стой, ловец душ. В твоём происшествии нет моей вины.

[Сабрина]: Ты ни в чем не виновна, - Сабрина щёлкнула пальцами и новые цепи появились в ее руках, - Всю жизнь я страдаю. Страдаю от тебя, истязающей меня внутри, уничтожающей меня. Это ты заставила меня убить тех людей! Это ты заставила меня обрушить тот балкон. Из-за тебя я имею этот шрам на груди. Неужели ты не можешь оставить меня в покое? Покорись же.

     Она распахнула футболку с незаживающей гниющей раной.

[Сабрина]: Как в детских книжках я мучаюсь бременем избранной. А кто-нибудь спрашивал меня? Чего я хочу? Кто-нибудь спрашивал меня? Хочу ли я жить? Иметь ледяные глаза, управлять льдом. Избегать родных и друзей. Свои день рождения справлять в одиночестве и общаться с адским отребьем? Ты спросила меня? Хочу ли я быть ловцом душ?

    Сжав цепи на горле ледяной птицы, Сабрина заплакала. Птица завыла от боли. Ледяной жнец остановила свою руку. Искренняя боль пусть и самого отвратительного в ее жизни существа заставило ее остановиться.

[Сабрина]: Я не жестока, ты такова.

    Сабрина плакала, от слабости, от всего, что на неё навалилось. Шея ледяной птицы освободилась от захвата, огромный хвост ее выбил колья. И она громоздкая, растягивая цепи, направилась тяжелой поступью к ледяному жнецу. Сабрина опешила и вдруг почувствовала такую же слабость, что поразила ее в реальности. Цепи, сдерживающие ледяного Бога, с треском лопнули. «Так выглядит поглащение души, она победила. Я слаба. Я покоряюсь» - шептала про себя Сабрина. Она горько прокрутила свою жизнь в голове и приготовилась к неизбежному. Ее жизнь оборвётся, оборвётся больно - без прощения с дорогими людьми. «Прощайте!»- попыталась сказать сухими губами Сабрина.
     Она открыла свои глаза, ее шея оказалась от оперением ледяной птицы. Она, прижав ее к холодному брюху, укрыла птенцом.

[Сабрина]: Дитя. Ты ещё дитя. Но ты так напоминаешь мне его.

     Сабрина уставилась с недоумением на ледяную птицу. Ей вдруг на секунду показалось, что жестокость ледяной птицы куда-то подевалась.

[Ледяная птица]: Ты пока еще не понимаешь: в чем мир жесток. Тебя отравили, девочка. Отравили каломелью. Ты никогда не слушаешь меня, когда я предлагаю тебе свою силу. Но теперь я не стану сидеть на цепи.

      Безжизненное тело Сабрины на плечах волокли слуги Сэта в обычных для них чёрных пиджаках. И вонючим запахом селитры и гари.

[Слуга Сэта]: Сегодня господин будет доволен нами. Крупная добыча. Управляющий льдом ловец душ.

[Другой слуга]: Кто бы мог подумать, что такую ужасающую силу можно победить обычным моим ужином. Давай, съедим маленький кусочек.

[Слуга Сэт]: Нет, господину Сэту нужны они в целости и сохранности.

    Между ними проскользнул свинячий смех со щенячим удовольствием. Сабрина же перестала дышать, лицо ее приобрело смертельную бледность, а сердце вовсе остановилось. Рана же, что вечно сопровождала ее грудь затянулась и принялась пульсировать чёрной кровью. И фыркнув носом, Сабрина подняла вверх голову. Показались сферические голубые ее глаза со склеротическим кольцом. Глаза ледяной птицы. Обнаружив свисающую лямку своей сумки, Сабрина быстро перекинула ее через шею нёсшего ее. Сжала в кулак, полный чёрной крови. И дыхание оставило одного из слуги Сэта. Другой с испугу вытащил что-то подобное распылителю. И красно-коричневый дым направился в сторону девушки. Сабрина, щёлкнув пальцами, превратила пар в куски льда. Ужасающая сила льда вложена в два ее пальца. В два пальца жестокой ледяной птицы.

    Сабрина внутри своего подсознания наблюдала за ледяной птицей. Впервые она видела темного Бога совершенно по-иному. В другой материи что ли. Грудь ее покрылась настоящим оперением с живой тёплой пульсирующей кровью и глазами самой Сабрины. Что говорить: она почти напоминала ее.

[Ледяная птица]: Запомни недоумок. Тронешь девочку - будешь иметь дело со мной.

   Слуга Сэта попятился назад - и дропнулся с лестничной клетки вниз. Ледяная птица медленно спустилась по лестнице вниз. Соседняя бабка наблюдавшая в глазок из двери за падением мужика в чёрном пиджаке строго вниз с лестничной клетке вытянула губы в трубку. И восхитившись увиденным пошла в кухню канифолить мозг деду - как они мило ругались в 60-ых годах в своей коммуналке. Ледяная птица же была настроена серьезно, ее рука застыла на шее слуги Сэта.

[Сабрина]: Убей его.

[Слуга Сэта]: Стой, ледяная птица.

     Его лицо исказилось в самой гнусной улыбке.

[Слуга Сэта]: Ты же не хочешь позволить старушке и старику пострадать?

    Чёрная кровь исчезла с тела девушки, и чёрная мертвая плоть покрыла руку. Сердце ее затрепещало.

[Сабрина]: Говори, где она.

    Но ничего говорить он был не намерен. И потому Сабрина превратила щелчком каждую его клеточку в ледышку. Слуга Сэта превращался в лужицу крови, а рука Сабрины медленно умирала. Она найдёт Сэта из-под земли.


Глава 9: Чёрный воин

   Торговый обоз шупинша возвращался через гористый прогал. Несмотря на легенды местных жителей о засилии здесь головорезов, шупинша из соседней деревни принял решение проехать именно здесь. Безденежьем и сведением едва концов с концами привело его к отчаянному решению. В его маленькой деревне едва хватало барышей, что он получал за продажу рыбы. И он пожелал попытать счастья на той стороне перевала. Пусть фурензу просили его на последние деньги нанять ниндзя, он не послушал их. Откуда они у него? Он в сопровождении своей исхудавшей жены и больной дочки с первым рассветом хару вывел обоз.

[Ауторо]: Ана та га икота и нара я ми ку да саи!

       На серпантине не заставили ждать себя и разбойники. Они ловко окружили его, спустившись с горных массивов. Завидев, разбойников шупинша не дрогнул, выхватил охотничий нож.

[Ауторо]: Выворачивай карманы, шушпинша. За твою дерзость мы заберём твою ме и обоз. Если вовремя одумаешься.

     Жена его крепче сжала на груди едва шепчущую о страхе девочку, заплакала безводными слезами. И смелость шушпиншы пошатнулась, он выпустил охотничий нож из рук, и покорился своей участи.

[Ауторо]: Так бы сразу. Мы будем с ней нежны.

[Вор]: Девку брать?

[Ауторо]: Оставь старику. Поищи в обозе съестного или выпивки. Разговоры меня утомляют.

      Ауторо принялись копаться в обозе, трепать женщин за их достоинства. Старика ногой склонили на поклон, прижав к горным камням. Обычное дело для этого места - плач и насилие. Там же, где серпантин уходил в небо, помещался в чёрном кимоно человек, чьё лицо было скрыто маской. Его ноги свисали на несколько десятков футов. Он издал скромный щелчок. И гром водрузился над небом. Дождь застелил его и вылил на гору.

[Ауторо]: Йхору хаяку! Забирайте все! И уходим.

     Дождь с грязью окружил лицо прижатого к земле шушпиншу, чьи секунды жизни были предрешены. Человек в чёрном кимоно несколькими прыжками достиг серпантина и появился неслышно у разбойников. Шушпиншу почувствовал как давление на его шее ослабло. И рядом пал его мучитель. Шушпиншу разинул рот от страха, обнаружив выдранное с корнем лицо недавно бывшего разбойника. Ауторо ринулись в битву; и человек в чёрном кимоно расправился с ним без оружия. Он одной рукой вспорол брюхо проходимцу, другому тем же самым способом разрезал подреберье. Последний как и полагается трусу, бросился в бегство.
     И в чёрном тумане его шею встретила та же рука, что уничтожила его подельников. В чёрном этом тумане он с неподдельным ужасом обнаружил мертвую схватившую его руку.

[Ауторо]: Пощади, пощади. Прошу великим Ками.

    Свободной рукой он снимает перед ним капюшон. И на полы гэты чёрного воина пролился сам страх (моча, если кому не понятно). Зрелище, которое увидел вор и до того простое: чёрный воин с мертвым на половину лицом повернул свою голову. И ему чёрной жестокой улыбкой оскаливался некогда живой его соратник.

[Черный воин]: Ты полагаешь, что всемогущ, грабя рыбаков и женщин. И мочишь в штаны, встретив кого-то сильнее тебя. Заслуживаешь ли ты пощады?

[Ауторо]: Ради всего святого! Я буду каждый день молится за тебя Ками.

     Чёрный воин бросил его к своим ногам. И вор принял тоже положение, что недавно испытывал шушпинша. Внутри его ладони заполыхал электрический ток. И чёрный воин бы уничтожил, если бы глаза его не встретились с девочкой, что сжала их. Ток в его руках погас и он вновь тихо издал щелчок. Вместе с ним погас гром и дождь. Ауторо жалобно причитал, ожидая участи в собственной моче.

[Ауторо]: Прошу назови своё имя. Я каждый день буду приходить в храм Ками.

[Черный воин]: Помолчи, уши. Твоя судьба придёт, - чёрный воин мощно втоптал его колено в горную породу, сломав тому добрую половину бедра.

     Поднявшийся шушпиншу, тут же бросился на колени перед самым страшным в его мире человеком.

[Шушпиншу]: Прошу, забери мою жизнь вместо жизни моего дитя и жены.

[Черный воин]: Встань. Я не причиню тебе вреда. Он оскорбил твою женщину. Его жизнь в твоих руках.

     Он подал шушпинше охотничий нож, и развернулся прочь, будто и не было его здесь у обоза. Шушпиншу отпустил страх и он бросился вперёд за чёрным воином.

[Шушпиншу]: Прошу, великий воин. У меня ничего нет. Но возьмите из моего обоза хотя бы хлеба. Благодаря Вам я ещё подышу.

    Он подал ему замасленный свёрток, где покоился ломоть рисового хлеба. Чёрный воин остановился, он развернул свёрток. Его живая рука оторвала небольшой кусочек и подала свёрток обратно шушпинше.

[Черный воин]: Аригату! Оставь его своей дочери и жене.

    Чёрный воин покинул шушпиншу и его обоз.

[Шушпиншу]: Как имя великого воина? Я пожертвую Хатимана, чтобы тебя встретила самая великая Синигами.

     Старик не знал, что Синигами уже встретила великого воина.

[Черный воин]: Имя мое - Райдзю.

   Он двигался туда - к гористым местностям Икихатори. Владениям наместника Генро, повинного в смерти великого Тенто Комью и его любимой Судзе. Двигался, чтобы выжечь эту землю до тла.

Глава 10:  Битва пяти Богов

Пока ждёт продавец, ждёт продавец, продавец кукол (с)

[Химик]: Пока ждёт продавец, продавец куколд.

[Эверест]: Ну пусть так.


[Математик]: Бриз зэ преща, кам плей май гайм.

        Только отобьёт в наушниках бит, как затем последует его прыжок с отскоком.
       А в это время зубастая щупальца вопьётся в асфальт. И его чёрные глаза встреться с ещё более ужасными, животными, увенчанные змеиными щупальцами, брызжущие зелёной кислотой. И будет достаточно удара рукояткой кинжала, чтобы этой твари было больно; и она попятится назад. Тогда он, улыбаясь поманит ее рукой. Она сделает подшаг и издаст ультразвуковой звук. И с крыш дождем попадают остальные - скверные, с щупальцами, похожие на рыб или осьминогов. Они попытаются его схватить, и тогда кинжал вонзится в кирпич старого дома с искрами и скрежетом. Он оттолкнётся сначала от него, потом от стены; и вот он уже в центре, защищаясь от дюжины таких тварей. Он пронзит когтями одного противника, хвостом - другого. И вот они уже в ужасе, будто рыба увиливающая от кита, устремятся в рассыпную. Он схватит одного из врагов за щупальцу и с силой убьёт его об стену. И останется в одиночестве, среди трупов, наслаждаться жаждой крови.
        Ибриса появиться следом в чёрном плаще, но останется в стороне.

[Ибриса]:  Саднители обычно не представляют опасности для человека. Они питаются патологическими процессами человека, и могут навредить лишь здоровому. Зачем ты убил их? Ведь это не призраки или лярвы.

[Математик] (вытаскивая из стены кинжал): Мы говорим с тобой на разных языках, ловец душ. Ты ищешь портал закрытой грани Смерти, я очищаю этот мир от тварей, подобных этим. В этом моя работа. Однажды, я очищу этот мир и от Вас. Жаль, что я держу свои обещания, и мне невозможно Вас уничтожить.

    Математик, действительно, держал свои обещания. И их с Сабриной связывала одна цель - найти Сэта, уничтожить его. И найти их друзей и любимых. И если они уже покинули этот мир - Сэту несдобровать.

[Ибриса]:  Мне стоило думать, прежде чем отдать этот артефакт тебе. Ты прежде должен был знать, что некогда подобный клинок погубил судьбу Акийского Феникса. Кроме сил ненависти, этот кинжал ничего не имеет. Ты медленно, но верно теряешь себя, кристальный воин.

[Математик]: Мы спасали мир. И если бы однажды твои братья не вмешались, мы бы спасли его. Я явился из кристаллов Люксора не ради этого. Не ради сотрудничества с жнецами. Мой мир однажды погиб. Мы на одной стороне.

   Сабрина скрыла лицо плащом; так она скроет своё разочарование в Математике. Но зря так думал ледяной жнец: кинжал Ксинемы знал обо всем. В руках кристального воина.

[Ибриса]: Прости, наверное, я зря доверилась тебе. Поверь, если мы бы не мои родные, я бы наплевала на твоё превращение. Но ты представляешь ещё большую опасность для них, чем сам Сэт.

[Математик]: Ты больше не доверяешь мне. Из-за этого, - он разглядывает осколок кинжала, - Что ж, ловцы душ отличаются этим. Они преданы делу и не преданы своим друзьям. Ваши проклятые души не зря содержат в себе чёрного Бога.

    Закрыв глаза, Сабрина решительно скрепляет пальцы. И наледь настаивается на ее мертвых пальцах.

[Ибриса]: Тогда мне придётся доказать тебе свою преданность иным способом.

[Математик]: Этот кинжал, как олицетворения силы разрушения даёт безграничную силу своему владельцу. Не зря Акийского Феникса боится всякая шушера. Все же, единственное, что кинжал забирает - свободу. Но такова цена этой силы. Он знает больше, чем несколько Вселенных. И если ты теперь решила меня убить, то я готов сразиться, жнец. Но знай, ещё пару секунд и мы снова будем сражаться на одной стороне.

[Ибриса]: Демоны, запутавшиеся души.

[Математик]: Что ж, кинжал не зря выкован из крови первого драконьего сердца бездны. Он видит будущее, что произойдёт. Советую тебе отойти немного, Ибриса, иначе испачкаешь плащ. Или, может, назвать тебя Сабрина, человеческая девочка с глазами ледяной птицы?

       Ибриса не слушает его. И в следующий миг возникает портал; кирпичи разлетаются. Ибрису обливает чёрной жижей из портала. Теперь ее плащ с ног до головы грязный. Позже из него вываливаются двое - в желтых плащах, дерущиеся на посохах. Оставшуюся стену разрушает огромный костяной дракон, на холке которого восседает Анубис.

[Анубис]: Простите, я облил Вас чёрной жижей. Я рад Вас видеть, леди. Макс почистит Вам платьице позже.

[Нору]:  Приветствую тебя, жнец ледяного Бога Грозового перевала чистилища.

[Макс] (махая посохом): Господа, не могли бы вы обменяться любезностями чуть позже, - он уклоняется от прямого удара посохом и отскакивает к Математику, тот подсаживает его на когте вверх; и Макс отпрыгивая от стены отправляет в нокаут того, с кем сражается.

[Математик]: Неплохо, для инвалида колясочника.

[Анубис]: Это Макс, жнец Анубиса, ещё прекрасно варит мясо и печенья.

[Макс]: Не женат, с квартирой. Если дамы не возражают, я хотел бы пригласить их к битве.

[Математик]: Вижу у Вас с этим товарищем цель одна. Господин Сэт в маскировочном режиме. + 1 скрытность, но минус 1 мораль.

[Анубис]: Поганец теперь не отвертится от гнева Милейских повелителей.

[Математик]: Да, в последнее время это у Вас прямо мейнстрим, быть Норейским жнецом. А вам что партнерку дали на Квиче; вы все вместе собираетесь?

[Сэт] (вытирая желтую кровь с лица): Что ж, если Вас букашек много, придётся мне играть серьезно.

[Математик]: Косички отрезаны, причёска отстой. Последний вагон уедет пустой. Сегодня она не вернётся домой. Хорошая девочка стала плохой.

    Ибриса, наконец, очнулась и осознало, что происходит. Ее печать распространяется до плеча и появляются ледяные крылья. Подле неё два Норейский жнеца - жнец Анубиса и ловец душ Нору, вооруженные посохами. И Математик, доставший к кинжалу из ножен серафим.

[Ибриса]: Лёд Грозовых перевалов Чистилища.

[Нору]: Мощь кристального источника драконов Милеи.

[Анубис]: Серных пустынь города Мертвых

[Математик] (повертев кинжалом в пальцах): Я знаю прекрасного проктолога, гражданин Сэт. Позже спишемся, дам контакты.

     Завязывается нешуточная битва. Сэт покрывается серой шерстью и приступает к парированию ударов посоха Норейских жнецов. В темноте блики синего льда и красно-белого демонского кинжала. Четыре печати ловцов битв сошлись здесь: в противостоянии за ключ к порталу на Грань Смерти.
      Тёмный ловец душ обитал среди разрушенных немного времени назад стен драконом Нору. Рядом с ним помещался его червь, Райдзю, оплетая его плащ.

[Темный ловец душ]: Что ты думаешь, Райдзю? Я тоже так считаю, эти ловцы душ слабы. Это собственно не наша битва, но пора и нам размяться. Кристальный воин не послушал меня. Я говорил ему.

     Райдзю о чем-то шипит своему ловцу душ.

[Темный ловец душ]: Он давно уже внутри него. Пора завершить их истории нам. И выполнить свою месть, - с этими словами Темный ловец душ вступает в битву.

    Ледяная птица очнулась от больного удара локтем в грудь. Она оказалась впечатанной в стену. Сэт, израненный костями и собачьими укусами, воспрял духом, увидев, Райдзю и темного ловца душ.

[Сэт]: Ты вовремя, пятиликий!

[Темный ловец душ]: Молчи, чернь, - темный ловец душ в сопровождении своего червя нависал над Сабриной.

    Математик же будто пропал пропастью здесь же. Он почувствовал предательство: не только со стороны темного ловца, но и собственного кинжала, который больше не говорил с ним.

[Темный ловец душ]: Здравствуй, Мизор. Прости меня, - в это время Райдзю уже кусал Сабрину за шею. Ее печать с груди исчезала.

    Математик не застал себя ждать, и вот уже кинжал его встретился с рукой темного ловца. Он быстро схватил его за руку и выкинул его прочь, оставив кинжал у себя. А затем - жестоко поглядел на Сэта.

[Темный ловец душ]: Оставь в покое, детей. Они не замешаны ни в чем. И не понимают, что делают, - Темный ловец душ бросает кинжал Сэту.

[Сэт]: Как пожелаешь, повелитель пятиликого Бога Райдзю.

[Макс]: Скотина!

[Темный ловец душ]: Не нужно, жнец Анубиса. Я дам тебе шанс избежать страданий, - Темный ловец душ, захватив за шкирку Сэта, исчез в портале и оставил Норейских жнецов среди битвы, проигранной битвы.


Действие 5: Держите Феникса при себе

Химик наблюдает обычную картину. Эверест скучает и медленно грызёт семечки, пока на сцене не образуется изрядная куча.  Кроме них никого на сцене нет.

[Химик]: Феникс, а где все додики?

[Эверест]: А я почем знаю? Семечки будешь?

[Химик]: Да, не. Ты хотя бы в курсе чего они перед главой говорят. А то в этой части так принято.

[Эверест]: Вместо эпиграфа. И говоришь цитатку из жизни. Потом представляешь действующих лиц.

[Химик]: Понятно.

Вместо эпиграфа:
«Друг называется» (с)

[Эверест]: Ты такой скучный. Эпиграф просто сама комедия.

[Химик]: Хорошо, вот у тебя какая любимая машина?

[Эверест]: Камри.

[Химик]: А конфетки каракум тебе нравятся?

[Эверест]: Допустим?

[Химик]: А ты любишь оставлять комментарии? Например, вот тебе кум напишет из Камбоджи? Или комитет по правам любителей кумыса. Или камерунец какой?

[Эверест]: Где-то здесь есть загадка?

[Химик]: Все в нашей компетенции. Кумкваты будешь?

[Эверест]: Когда я пойму о чем ты, получишь косою полбу.

[Химик]: Кум иларитас, мой кумир.

[Эверест]: Да, предупреди читателей.

[Химик]: Внимание! Следующая глава по уровню эпика и наркомании опасна для здоровья! Читайте на свой страх и риск.

[Эверест]: Они думали мы упадём.

[Химик]: Наркоманами стали.

[Эверест]: Правильно, значит, думали.

[Химик]: Ещё бы. На сцену иди.

Демон Пещеры в грустных и злобных мыслях стоял на демонской остановке вместе с Бесенышем. Ещё немного и маленького проходимца должны были забрать виверны в лапах к демонской школе. Демон же Пещеры все прокручивал в голове мысли о том, что его унизили, его мужское начало смешали с фекалиями и пропустили душу через мясорубку. Хотя он уже давно человек семейный, сломать пару человеческих челюстей он ещё мог. Он ещё может пользоваться фаэрболом не только чтобы включить телевизор, поджарить остывшее мясо реперов или сделать массаж жене. Почему такого доблестного война как он списали со счетов? С таким настроем он глядел на пылающее вулканом огненное озеро в халифате ифритов. Бесеныш беззаботно бегал то по озеру, то по каменьям, когда за лярвами, когда за огненными червями.

[Демон Пещеры]: Не ходи по озеру, копыточки поранишь. Иди лучше сюда, скоро виверна прилетит.

[Бесеныш]: Папа, а что такое слаба на передок?

[Демон Пещеры]: Что за ребёнок? Вот говорил же ему: видишь котёл с сильными и независимыми женщинами, не корми их. Эх.

Демон Пещеры с грустью уставился в кровавый рассвет над огненным халифатом. Слышались как всегда крики: «Аааа», «Ууууу», «Лалилалай», Коля, давай, глубже, сильнее!»

[Бесеныш]: Пикачу, чикай маму на кассе. Жирная жопа - я мама на массе.

[Демон Пещеры]: А это ты где услышал?

[Бесеныш]: Папа, это же инстасасамка. Ты что Тиндер выключил?

[Демон Пещеры]: С тех пор, как с твоей матерью познакомился, да. Ты мне скажи, Бесеныш, сильный у тебя папка?

[Бесеныш]: Конечно, папа. А почему у тебя такие лапы волосатые?

[Демон Пещеры]: Они защищают меня от огня, когда я кастую фаэрболл.

[Бесеныш]: Да? А дядя Эверест говорит: это потому что ты гладишь свою змею. А мне эту змею не показываешь. Я вот ни разу не видел.

      Демон Пещеры только вздыхает
Вообщем, казалось, этот отвратительный во всех отношениях день никогда не закончится для Демона Пещеры. Он не только теперь осознавал себя ничтожеством, и искренне желал бы вернуться домой, в пещеру, где было тепло и даже кормили. Но боевой его дух горел, и он убедил себя мыслью, что не вернётся, пока не докажет Люциферу, что способен драться и вести войска вперёд. 

[Демон Пещеры]: А знаешь что, Бесеныш?

[Бесеныш]: Что, папа?

[Демон Пещеры]: Хочешь не пойдём в школу, а пойдём на экскурсию?

[Бесеныш]: Мы что пойдём смотреть на Ваню Пилохина?

[Демон Пещеры]: Это ещё зачем?

[Бесеныш]:  Дядя Эверест говорит, что на экскурсию надо ходить, на таких гомиков, как на он.

[Демон Пещеры]: Нет, покажу тебе Проклятый дворец.

     Демон Пещеры  и Бесеныш быстро перемещаются по нефритовым камням, что выложили огненные озера и редкие котлы бесов и гогов. Бесеныш не успевает за ним, тарахтя и хрюкая. Когда в видение их взора попали чудища геенны, что обычно грызут кого-то из Дома-2, они, наконец, останавливаются и смекают что пришли по месту своего назначения. Итак, перед ним во всей красе предстает озеро кошмаров у Проклятого дворца.  С минуту он ищет Бесеныша , который обнаруживается практически сразу. Естественным образом, тот возникает с вопросом к папе.

[Бесеныш]: Папа, а ты мой папа, потому что родил или потому что воспитал?

[Демон Пещеры]: Так, ты зачем заглянул в котёл с лохами? Сколько раз тебе говорить. Как ты вообще туда пролез?

[Бесеныш]: Просто. А вот дядя Эверест говорит, чтобы проникновение было двойное и с какой-то смазкой.

[Демон Пещеры]: Не разговаривай больше с дядей Эверестом, он отвратительный парень.

[Бесеныш]: Вот почему ты его так обижаешь? Дядя Эверест тебя вот уважает. Даже говорит, что ты dungeon master!

        Демон Пещеры готовиться натянуть ему портфель на голову. Но желтая надпись «Anus” испаряется в туче пепла. Бесеныш с ужасом шмыгает к небольшой пригорке. Но не потому, что слушается своего папку. Отнюдь. Идёт  метеоритный дождь; и тот решает спрятаться подальше. Вслед за дождем пролетает стая гарпий; Демон Пещеры выругивается и, поправив крылья, делает первый шаг в направлении проклятого дворца.

[Бомжуто]: Стой, тебе конец, Куколдаки! - Техника...

         Увидав ходящего по огненному озеру мужика с огромной бородой и в спортивном костюме, Демон Пещеры плюет огненной слюной.

[Демон Пещеры]: Что же за долбанный день? Ты ещё что за мудень?

        Наш хороший парень мусолит в голове  о том, что останавливать великого демона без причины уже несет в себе некоторое оскорбление. Именно поэтому начал без зазрения совести кастовать фаербол. Бомжуто же невозмутимо стоит посреди огненного озера. Скоро терпение Демона Пещеры оканчивается.

[Демон Пещеры](злобно): Так кто ты такой?

[Бомжуто]: Я?

Бомжуто обижается, и выдув бутыль какой-то жидкости, вытаскивает подобие повязки на голову с надписью «Без баб» и красными буквами «СР», натягивает ее и бодро, покачиваясь, встаёт перед Демоном Пещеры.

[Бомжуто]: Не кастуй фаербол, брат, я только поинтересоваться. Я - Бомжуто Люлякебаки. И я стану Хоркаге.

        Демон Пещеры оглядывает чувака с тупой улыбкой и делает фаербол мощнее. Явно его доводы были не слишком убедительны для Демона Пещеры.

[Восьмипалый]: Отпечатки на руках, заводной магнитофон. Время тихая вода, утекающаяся вон. Кто не видит в небеса, потеряет восемь ног. Снова в мире пустота, а в медузе - осьминог.

Все бы хорошо, но... Когда в голове Демона Пещеры заиграли эти строки, он со злостью шмальнул фаерболом в Бомжуто. Тут же появился второй: нигер - в очочках  (Восьмипалый) и отбил его фаербол

[Восьмипалый]: Я - восьмипалый.

        Демон Пещеры сел на нефритовый камень и переборов огорчение и печаль, выдавил из себя.

[Демон Пещеры]: Чего Вам надо?

[Бомжуто]: Мы заблудились, дат те бае. А где тут Алконоха?

       Боевой анализ показал, что  Демона Пещеры отделяет от проклятого замка только два этих не откуда взявшихся товарища и пару огненных озёр. Он с грустью глядел на уходящую грозную армию Ада. На величественные орды адских гончих, гогов и суккуб. Горячая обида вновь сковала его.

[Бесеныш]:  Пап, а что такое глиномес?

Демон Пещеры увидав Бесеныша рядом с котлом Элтона Джона, вздохнул и погрузился в раздумья. Может быть, его не позвали в адскую армию потому, что он стал слишком слаб и сентиментален. И променял великий отрубленный клинок на заботу о своих детях. А вырастил все равно не то, что хотел бы видеть.

[Бесеныш](с радостной рожей): Все там в вашей Алконохе - глиномесы.

Бесеныш с радостной моськой бегает от огромного хромающего лиса (с мешками под глазами и алкогольно залитыми склерами), который пытался спалить его огненным дыханием.

      Ненадолго оставим Демона Пещеры тлеть в его грусти и переместимся чуть дальше, где тлели угли огненных каменей, у самых чёрных водопадов, источников огненных озёр ифритов. В тени огненных фонтанов ожидал жнеца Демон Правды. Сжимая свои когти плотно, он надеялся, что Эверест прислушался к нему.  Демон Правды хотел бы рассказать обо всем жнецу ещё на грани смерти, но... Слишком опасно, было слишком опасно. Он должен был увидеть, что натворил Норейский повелитель своими глазами. Эверест появился неслышно с боковыми клинками, израненный. И тут же скрестил их в бою с когтями Демона Правды.

[Эверест] (с неподдельной злобой): Где она? Где она, кусок демонского дерьма?

[Демон Правды]: Я не враг тебе. Посмотри, Акийский Феникс, что вы наделали с Норейским жнецом?

[Эверест]: Мне плевать Люциферское поле чудес. Где она, урод? К тому же, о каком долбанном Норейском жнеце ты говоришь?

[Демон Правды]: Жнец!

Демон Правды скрестил с ним когти как можно ближе, он повернул голову и закричал, отодвинув Акийского Феникса

[Демон Правды]: Пригнись!

Эверест пригнулся. Начали нападать со всех сторон демоны.

[Эверест]: Не притворяйся, демонское отродье. Куда твои сволочные друзья дели ее? Я вырежу из тебя тысячу частей.

          Демон  Правды подставил свою руку под топор разрушителя, который появился здесь на озере также нежданно, как и другие демоны. Его когти треснули, обагрив кровью огненное озеро. Он откинул разрушителя назад, и хлестко запрыгнул Эвересту на плечи. Перевернув того через себя, Демон Правды остался один на один с другими демонами. Эверест, пришёд в себя, загорелся желтым пламенем.

[Демон Правды]: Майова, дай мне боковой клинок, я буду сражаться.

Эверест, пронзив, одного из своих братьев косою, ответил на его просьбу и кинул клинок.

[Эверест]: Я так понимаю, ты тоже беспартийный.

[Демон Правды]: Нам нужно спешить.

[Эверест]: Они забрали клинок.

[Демон Правды]: Это фальшивка. Где сейчас Норейский жнец?

В это время битва Демон Правды и демонов продолжается.

[Эверест]: Где она?

Эверест разрубил клинком пару демонских голов и схлестнулся с Демоном Правды

[Демон Правды]: Ты, идиот, Акийский Феникс. Неужели ты не чувствуешь себя не на своём месте? Разве ты забыл где должны находиться Чечилия с твоим братом?

Демона Правды откинуло огнем.

[Демон Правды]: Неужели ты не понял, что можешь любить, дубина? Разве ты не понял, что у тебя осталась душа? Ты кусок дерьма, Акийский жнец.

Демон Правды снова скрестил клинок с Эверестом.  Он, увернувшись от его удара, разрубил ещё парочку демонов.

[Эверест]: Я знал, что тебе нельзя доверять. Думаешь твоя каломель остановит великого жнеца.

[Демон Правды]: Должно быть, в Проклятом дворце. Теперь ты веришь мне?

[Эверест]: Скорее начну срать страусиными яйцами.

[Демон Правды]: Где Нору?

Эверест втыкает Демону Правды боковой клинок в живот, тот харкает огнём и отпрыгивает, попутно срезав головы нескольким фамильярам.

[Демон Правды]: Должно быть, в Проклятом дворце. Теперь ты веришь мне?

[Эверест]: Скорее начну срать страусиными яйцами.

[Демон Правды]: Мне нужно поговорить с Фениксом, птицей внутри тебя. Только она знает правду, ты принёс свою душу в жертву Левиафанам. Вспомни, жнец!

[Эверест] (загораясь): Я принесу им твою голову

[Демон Правды]: Ты не контролируешь себя! Не я твой враг. А то, что вы наделали. Очнись от злости, жнец!

[Эверест]: Я уничтожу Вас всех. До единого. Пока не найду ее.

        Завязалась битва; на три стороны. В это время Демон Пещерызаканчивает чистить морду огромному осьминогу и огромному лису, закидывая тех метеоритным дождём и фаеррингами. Закончив борьбу с шизофренниками, искавшими Алконоху, он видит, как на небосводе появляется величественная птица Феникс, сгорающая в собственном пламени. Он чувствует, как пепел оседает в его носу.

[Демон Пещеры]: Феникс, что здесь делает Феникс? Разве жнецы могут пользоваться силой Бога вне грани?

[Бомжуто] (с безумной радостью, но уже начищенной и нафингаленной рожей): Сосаске? Это ты? Я верну тебя в Алконоху

[Сосакура]: Верни Сосаске  в Алконоху!

Мимо Демона Пещеры пролетает бабища в красном платье. И теперь тот не понимает куда кастовать фаэрбол в первую очередь. Демон Пещеры впервые обращает внимание на Бесеныша, который о чем-то задумался. Демон Пещеры треплет его по-отечески по голове. А кругом настоящее месиво - между демонами.

[Бесеныш]: Пап, а ты видел вот ее, которая пролетела?

[Демон Пещеры]: Ну?

[Бесеныш]: А если она разведёнка? Почему у неё нет прицепа?

        Демон Правды никогда не убивал столько собратьев. Но большая часть чем теперь он занимался: это убегал от горячего пламени, что изрыгала величественная птица. Знал, он, что только в этом состоянии он мог достучаться до настоящей души Акийского жнеца. Лишь бы не попасть под напалм. Разрушители и ифриты все пребывали. Но они не были самой главной проблемой, пока в его руках был клинок. Его целью теперь был Феникс, не на шутку гневающийся и разрушающий ландшафт. Он запрыгнув на башню, наконец, попытался ухватиться за крыло Феникса. Рука соскользнула и Демон  Правды направился в бездну. Над пропастью его подхватил какой-то мужик с повязкой на голове и фигуркой «Без баб» на ней же.

[Бомжуто] (с особой заботой): Ты в порядке, Сосаске?

[Демон Правды]: Кто?

Демон Правды смотрит в эти пропитые глаза; и ничего не находит.

[Бомжуто]: Не беспокойся, мы поможем Вам. Техника призыва.

         Демон  Правды и уже появившись рядом Демоном Пещеры с  Бесеныш наблюдает, как алкаш чертит на сере анаграмму. Как только тот ударил по анаграмме, появился ещё один странный мужик в военной форме.

[Бомжуто]: Ой не так.

К счастью Феникс  окончил эту идиллию одним плевком; и мужик, и военный исчезли в пламени.

    Демон Правды только теперь обнаруживает охреневшего от действия Демона Пещеры около себя. Он тут же ставит клинок.

[Демон Пещеры]: Стой! Я не хочу с Вами драться. Прошу объясни мне, почему птица Феникс выжигает демонов. Кто эти дебилоиды? Что здесь происходит?

[Демон Правды]:  Долго объяснять! Помоги мне! Есть идеи как остановить огненную птицу?

       Демон Пещеры был в смятении. Помочь своим братьям или незнакомому демону. Странное чувство заставило его поверить заранее Демон Правды. Но не только - ещё злостная обида сегодняшнего утра.

[Демон Пещеры]: Бесеныш, съешь ману-ка у птички?

[Бесеныш]: Ты же мне не разрешаешь?

[Демон Пещеры]: Съешь сказал!

      Густая синяя жижа появилась в руках бесеныша и он принялся лакомиться. Птица Феникс потеряла гнев своего пламени и от бессилия начала снижаться. Демон Правды теперь с легкостью достиг своей цели, оказавшись на ее крыле.

[Феникс]: Чертов Демон, я уничтожу тебя!

Птица хрипела. Ее хоаны надулись огнём.

[Демон Правды]: Послушай меня, Великий Феникс! Ты же знаешь, что мир изменился. Знаешь, что происходит что-то необычное. Я знаю, ты способен выходить из Акийца. Знаю, что он только сдерживает тебя, но не может поглотить, как раньше. Знай же, что это ошибка.

[Феникс]: Что это меняет, Демон?

[Демон Правды]:  Ведь ты знаешь, что Акиец может любить. Ведь ты чувствуешь. Неужели ты не помнишь падших ангелов и всадников апокалипсиса? Не помнишь как Акиец продал душу Левиафанам?

[Феникс]: Иди к чертовой матери, фамильяр!

Феникс родил пламя из хоан; лицо Демона Правды обожгло и он рухнул вниз, в огненное озеро.

         Демон Пещеры защищал от разрушителей и рогатых демонов Бесеныша как мог. Но чувствовал, что вступил не в свою войну. Лишь его злость брала свое. Их было все больше и больше. Когда подступили суккубы, Демон Пещеры понял, что больше ему не выстоять. Величественная птица Феникс рухнула в огненное море и погасла. Демон Правды пал следом.

[Бесеныш]:  Я боюсь, папа.

[Демон Пещеры]: Я тоже. Будь смел.

       Когда силы были на исходе, около Демона Пещеры появился мужик, похожий на спаленного недавно Фениксом, вооруженный каким-то ножом.

[Желтый обморок]: Скорее, я перемещу Вас всех отсюда! Бежим!

[Демон Пещеры]: Ты ещё кто, етить твою мать?

Честно говоря, Демон Пещеры спрашивает это уже не из-за удивления, а от подступающего к его голове батхерта.

[Желтый обморок]: Я - Желтый Обморок Алконохи.

Глава 11:  Последний день Империи рикигун

    Рикигун в белых святках неспешно трепали свои мечи, иногда позванивая ими. Иногда зевали, отвлекаясь на поющих птиц или проходящих мимо горожан.

[Рикигун]: Тихий денек, что ещё нужно в нашей работе, - один из стражников оперся на воз сена, оставив у колеса кусанаги в ножнах.

[Когун]: Ты бы взял оружие, Мио, - холодно ответил ему сопартиеец.

    Что могло случиться в такой солнечный денёк. Если только наведается на проверку Генро. Но, пожалуй, дзен но о в такие дни занят своей императрицей. Жалование течёт, служба идёт. Один из рикигун вовсе опустился на сено, вытянув лапы вперёд.
Среди прочей черни, всяких торговцев, лазарей и прочего пробирался сгорбленный, забитый проказой старик. Он, перекрученный своим баулом, вилял из стороны в сторону. Зацепившись за камешек, баул перевесил его и тот плюхнулся наземь. От треска костей рикигун потерял свой сон. Он осмотрел причитавшего и вздыхавшего старика.

[Рикигун]: Чертов старик, - рикигун, что есть мочи выписал старику удар в живот.

   Старик, захватив руками своё подреберье, пустился в болезненный плач.

[Когун]: Имей чести, когда смеешь дотрагиваться своей грязной рукой до свящённых воинов Империи, - за первым ударом последовал второй и третий.

   Старик утих и замолк, испугав толпу черни. Рикигун, который недавно молча наблюдал, медленно протопал к старику, прислонив ему руку на шею.

[Рикигун]: Мёртв, - рикигун недовольно потанащился на соратника, - Мио, нам опять придётся тащить его в ямы. Синигами бы тебя побрал.

[Когун]: Угу, - без досады выплюнул тот, - пожалуй, поищу, что ценного в бауле.

    И принялся копаться в огромной сумке старика. С довольным лицом он вынул мраморную бутылку саке. И также лениво принялся ее потягивать, также беззаботно прислонившись к тёплому сену. Мёртвый старик, вероятно бы, так и остался бы гнить на весеннем солнце, если бы он был простым стариком.

[Райдзю]: Да, Комью. Справедливость что-то неизвестное твоему миру. Кем же были твои поданные, если позволяют теперь себе убивать простых жителей.

   Внутри своего подсознания Комью заседал в позе лотоса, отвернувшись от обращавшегося к нему Райдзю. Райдзю в форме червя переливался среди источников, что были похожи на те, те, что произрастали, полыхали и иссыхали в Грозовом перевале Чистилища. Сам же Комью и был тем самым обросшим, обрюзгшим, сгорбленным стариком.

[Комью]: Моя жизнь обман, брат мой. След того, что я совершал благо. Я вырастил эти сады своими руками. Когда-то мой народ воздвиг эти великие врата. И каждый камень я заложил, надеясь на процветание моего дела. Но я не думал, что власть так упоительна для людей. Людей низких, людей презренных. И потому - мне нежалко разрушить все до основания. Тогда, если бы мне предложили выбор - расстаться со своей властью и навсегда убежать с Судзе… Я бы бросил все. Но теперь я лишь след справедливости и жалости.  Ками, Синигами - моя иллюзию, что хранила мой разум от трезвости. А любовь к своему государству - моя галлюцинация, что хранила мое сердце от пустоты. Моя жена и сын - мои заблуждения счастья. Ты потеряешь все, Миками, - сказал мне тогда провидец. Внутри тебя чёрный Бог, проклятая его метка отравляет твою душу. Ты думаешь, брат, он говорил честно? Он лжец и лицемер, подобный остальным людям. Я ничего не потерял. Потому как - у меня не было ничего. Я не проклят Богом, вечной молнии Райдзю. Я проклят своим милосердием.

[Райдзю]: Потому я и выбрал тебя, Тенто. Молния - разрушающая, энергия внутри твоего тела - созидающая. Вместе мы можем быть и льдом, и пламенем. Землей и водой. Милосердием и карой. Пришло твоё время, ловец душ.

   Остановившееся сердце старика забилось с новой силой. Вены его наполнились чёрной кровью. Бледное его, мертвое лицо показалось среди рикигун.

[Когун]: Прокляни меня, Ками, - рикигун не дотянулся кусанаги. Его шею свернули руки убитого им старика.

    Горб старика исчез, образовав на руке кусанаги. Чёрные глаза темного ловца душ чувствовали страх рикигун. Его тихая подступь - гробовой звон. Кусанаги ловца безжалостно проткнуло его глотку.
 
[Райдзю]: Создавай и уничтожай, жнец. Поражай их молнией, дари им боль, как однажды они подарили ее тебе.

    Рука ловца душ наполнилась шаровой молнией. И врата, что недавно были построены Миками обратился в каменный прах.

[Райдзю]: Не бойся Смерти, повелитель дня и ночи. Наш путь начнётся здесь. Твой меч - продолжение твоего гнева, твоя молния - продолжение твоего сердца.

    Тёмный ловец душ уничтожал безжалостно рикигун. Каждый его шаг оставлял за собой выжженную землю. Каждый взмах меча раскалывал камни здания. В этой уничтожающей волне исчезал свет и цвет его Империи.
      Дело его было окончено. Чёрный дым и огонь охватил некогда богатый город. А живое навсегда покинуло это место, в канто появился и сам Темный ловец душ. Его рука крепко сжимала за шею раненного Генро. Он бросил его там: на том месте, где некогда цвёл и пах императорский сад. Генро никогда не видел такой жестокости, стольких трупов от одного человека.

[Райдзю]: Ты потерял все, владыка. Навсегда. Твоя нация умрет вместе с тобой, - говорил голосом Райдзю Комью.

[Генро]: Это ты? Комью? - Генро сомкнул запекшиеся от крови губы.

    Тёмный же ловец душ окончил его мучения, пронзив его горло стрелой.
    

Глава 12: Узники

What your secret to staying useful?
What your secret to staying thin?
True beauty is so painful (с)

Небольшая камера. Без окон и двери. Стены из цельного камня, исписаны различными древними символами. Гога копается на стене, пытаясь прочитать хоть что-то. Гоша сидит на полу и с интересом наблюдает за ним.


[Гога]: Н-да, засадили, конечно, что надо. Здесь магических печатей - за всю жизнь не расколдуешь. Если только среди нас случайно нет специалиста по языку древнеегипетских Богов. Нет? Нет, нигде? Может в кармане завалялся? Посмотрите пожалуйста. Эх… А мог винца сейчас попить.

[Гоша]: Почему они нас захватили?

[Гога]: Начнём, с того. А кто эти парни? Люди вроде бы - в форме полицейской. Я не видел ничего, мне паралитика в рот налили перед звездолетом. Но что могу саказать точно: парни для отряда специального назначения уж чересчур прошаренные. Вот этот знак кажется против демонов бездны. По крайней мере похож. Чертов египетский.  Почему ты не гребанный жнец?

[Гоша]: А если бы я был настоящим жнецом, думаете я бы смог снять этот магический блок?

[Гога]: Математик бы сказал, что скорее бы всего толку от Вас не было, вы бы пришли шутить шутки про вейперов и грызть семечки. Но, вы не обижайтесь, в основном в нем играют старые обиды. Вестников Смерти никогда нельзя недооценивать. Они самые опасные существа в этом мире. Мы уже тысячелетием истребляем монстров, но ловцы душ - это что-то. Я однажды потерял половину тела, попытавшись поймать одного такого. 

[Гоша]: Но если вы потеряли половину тела, как вы остались живы?

[Гога]: Если уж нам предстоит приятное сидение в тюрьме вместе, от чего же не сказать. Киборги, такие как я и Математик - модели П12А и РЗ, иногда можем противоречить смерти за счёт регенерационного блока. Вам предстоит понять, что не вы один особенный здесь. Мы прибыли из далекого будущего, и заброшены сюда силой ангела Иваэля. Нашей целью было остановить ловцов душ. Точнее остановить то, что они неосознанно наделают. Типа конца света. И какая ирония, что мы теперь с ними на одной стороне. Воинство Смерти в единственном числе. Ну хорошо… ладно, есть ещё Вы… недожнец. И парочка Норейских. Ну и Феникс. Б..я. Как Вас много. Единственный порядочный жнец - Ибриса, заключает в себе силу льда. Пытается найти уничтоженный портал, ведущий к Грани Смерти. А единственный способ - откатить время назад во всей чертовой Вселенной - это, прошу прощения, уничтожить это время. А именно - его хранителя.

[Гоша]: Разве это возможно?

[Гога]: Конечно, нет. Мы все сдохнем как лабораторные собаки.

[Гоша]: Тогда зачем откатывать время назад? Ведь все равно смерти этой не существует. Я же не умер. А нам что будет?

[Гога]: Жаль, я Вам не могу показать столицу нашего мира - Люксор. Я был киборгом РЗ. В нашем мире все зашифровано и оцифровано. Я прожил в нем 1000 лет рабом. РЗ - киборги низшего класса, которые больше похожи на мальчиков для битья. А вы когда-нибудь переживали наказания, когда тебя заживо сжигают по несколько раз за день. Все это так больно.  Здешние люди до сломанной смерти, уколов в задницу боялись. А я орал 24 часа в сутки; и чувствовал запах своей горелой плоти. Если бы не Иваэль, нашедший путь в Люксор, мы бы совсем потеряли надежду бороться.

[Гоша]: И вы думаете, у ледяного жнеца получится сразиться с самим временем?

[Гога]:  (искренне в заливную смеётся): Хах, если бы вы были знакомы с ней? Какой она жнец? Она и мухи при нас не обидела. Ей ещё расти и расти до прежних представителей. Те, пожалуй, на три головы отморожены. Впрочем, мне повезло лишь увидеть голубого Бога Грифона. Странно, что он не присоединился к Вашей свадьбе. И силу, что хранит его повелитель. Что ж, расскажите мне о Норейском жнеце. Ну или о себе. Ну вообщем вы поняли о чем я.

[Гоша]: Я смутно помню многие моменты. Они мелькают лишь осколками памяти. Я помню, как меня сопровождал мёртвый Бог Анубис и огромный костяной дракон. Я, кстати, первый раз из-за них попал в психушку.

[Гога]: Опа, может в вашей памяти случайно всплывет язык, на котором эти порождения говорили.

[Гоша]: Я пытаюсь хоть что-то вспомнить… Символы кажутся мне знакомы. Но что означают они - не могу вспомнить.

[Гога]: Что ж… Жаль…

[Гоша]: А может вы примените свою чудесную силу киборга? И мы эту стену просто разрушим?

[Гога]: Я что по вашему Оптимус Прайм?
Собрать литиевый генератор люксора из говна и палок, это ко мне. А рожи разбивать дяденькам с М4 - это, пожалуйста, к Математику. Все же интересно за какие такие заслуги эти жнецы получают такую силу?

[Гоша]: Все просто - мы убийцы. В прошлых жизнях мы погубили множество жизней. Но это не потому что жизнь такая, чёрные Боги с рождения ставят на нас свою печать, чтобы потом призвать на служение Смерти.

[Гога]:  Н-да… Везде деньги и связи. В прошлом году нам повезло построить прибор, который считывает воспоминания по крупицам молекулярных структур. Мы дошли в симуляции до странного места на Грани Смерти, где только лишь ветер и лава.

[Гоша]: Проклятый дворец.

[Гога]: Память пробудилась в Вас?

[Гоша]:  Я помню, что я родился в этом месте. Точнее своего рода умер ещё раз.

Камень растворяется и входят два, похожих на псов - людей. Они быстро бьют Гогу и Гошу электрическим током. И выкидывают в без того малую тюрьму третьего - голого, в какой-то небольшой повязке, обожженного и израненного. Камень появляется вновь.

[Гога] (с болью поднимаясь с каменного пола): Б…ть, какие быстрые твари. Он, живой?

Гога осматривал нового узника - он дышал. Гоша же пытался его позвать.

[Гоша]: Эй! Эй! Мужик! Вставай!

[Узник]: А? Кто вы такие? (попятился назад).

[Гога]:  Мы? Пылесосы продаём восстановленные. Вечер в хату.

[Узник]: Как я сюда попал?

[Гога]: Не знаю, нам тоже пригласительных карт не выдавали. Ты кто такой?

[Узник]: Учёный, я учёный.

[Гоша]: Посмотри на его плечо (указывая на глубокую мертвую рану).

[Гога]: Это уже интересно. Тебя что эти собачки укусили?

[Узник]:  (пытаясь скрыть рану): Нет, я учёный.

[Гоша]: Он лжёт.

[Гога]: Это как это ты понял? Ты его видишь всего пару минут.

[Гоша]: Доверься мне. Я уже видел подобную рану.

[Гога]: И где же?

[Гоша]: На своей руке. Он - ловец душ.

Гога пристально смотрит на Узника, тот очень испугался, и сжался до невозможности.

[Гога]: А он об этом, кажется не знает. Что ж, у нас, надеюсь, есть время разобраться. Как тебя зовут узник Азкабана?

Ненадолго оставим наших героев. На сцене Автор и Ксидит. Автор внимательно смотрит вперёд на зал.

[Ксидит]: Куда ты смотришь?

[Автор]: Я все думаю.

[Ксидит]: Ты постоянно думаешь.

[Автор]: Да, и мне бы хотелось сказать здесь то, что я не могу сказать.

[Ксидит]: Это же твоя книга, говори.

[Автор]:  Я сожалею. Сожалею обо всем. Но уже не могу исправить.

[Ксидит]: Но это же твоя книга! Исправляй! Только щёлкни пальцами.

Автор застывает в задумчивости. Его пальцы застывают перед щелчком.

Узник не представился, но вкратце рассказал всю свою печальную историю; о печальном собрании ученых, о трагедии, об огненной и ледяной птице.

[Гога]: Да, в то что ты рассказываешь достаточно трудно поверить. Вот и Акийский Феникс собственной персоной. Я вижу ты парень не очень далекий. Раз рассказал нам. А вдруг мы, пожалуй, подставные?

[Узник]: Мне уже плевать. К старой жизни мне уже никогда не вернуться. Я сжёг до тла столько людей, что прощения мне не сыскать.

[Гога]:  Вздор, погорят и воскреснут. Конечно, задницу этому мужику вряд ли стоило простреливать. Живот будет теперь болеть.

[Узник]: Я жалею каждую проведённую мной секунду за этой научной работой. Я хотел победить смерть. Но три года назад все изменилось. Полуживая плоть, над которой я экспериментировал, перестала поддаваться каким-то законам.

[Гога]: Это странно, рождать такую речь, зная что смерти больше не существует. Математик был бы безумно рад перерезать тебе горло. Итак, что мы имеем. Один ловец душ. Другой недоловец. Может, ты хотя бы умеешь контролировать свою силу?  Или знаешь египетский?

[Узник]: Нет, она просыпается сама. Поначалу это было интересно - кипятить воду, поджигать сигарету. Но со временем печать начала расти. Ну, а потом… потом я будто узник в собственном сознании.

[Гоша]: Можно подумать, сейчас все обстоит лучшим образом. Я все думал это время: откуда я тебя знаю, и от чего я питаю к тебе такие тёплые чувства. Но теперь понимаю.

[Узник]: А я ничего не понимаю.

[Гоша] (Гоге): Я знаю его, в его теле душа бессмертной огненной птицы. Однажды мы вместе погибли с ней в схватке с всадниками апокалипсиса.

[Гога]: Да, спасибо за победу над ними. Я тут фильм один посмотрел - про собаку, грустный. Застрелиться хотел, а не получилось. Мироздание сломано. Можно стать первым интервьюером. Как вы себя, чувствуете Норейский жнец, когда отправило в небытие саму Смерть.

[Гоша]: Я в чем виновен?

[Гога]: Конечно, ни в чем. Интересно, кто заменяет Смерть, когда у него отпуск.

[Гоша]: Я полагаю, у него нет отпусков.

Узник, дослушав последние слова, теряет сознание, печать на его мертвой руке загорается красным. Естественно наши герои пытаются им чем-то помочь. Но тот даже и не думает дышать. Он просыпается посреди выжженной пустыни, где на огромном холме покоится птица Феникс. Его окружают вулканы и огненные озёра.

[Узник]: Где я?

[Феникс]: Я попытался создать подобие Акии в этом кладбище порнофильмов.

[Узник]: Неужели опять! Прошу, не мучай меня.

[Феникс] (слетая вплотную к нему): Успокойся, любитель поплакать. Мне нужно поговорить с тобой.

[Узник]: Ты больше не будешь жечь мою кожу? Я прошу - это так больно.

[Феникс]: Выберемся из заточения, обязательно расскажи обо всем своей маме. Она пожалеет тебя и даст гогейского червя в клюве. А пока к делу. Видишь ли ты, кто перед тобой, массирует тебя. Прости, это вынужденная мера, с живым я с тобой не могу говорить.

[Узник]: Я впервые вижу этих людей.

[Феникс]: И уже успел нажаловаться, Клим. Да ты хуже гогейской курицы на сносе. Что ж… Парни, которые засунули тебя сюда совсем не простые. Это не наша с тобой битва; это следы давно решённого конфликта. Перед тобой сосуд Норейского Бога, над ним рука его Смерти, но я не чувствую отвратительный собачий запах. Что-то не так. Анубиса здесь нет. Но есть Сэт.

[Узник]: Если я останусь жить, обещаю больше не проводить никаких экспериментов с плотью.

[Феникс]: Мне не повезло получить в сосуды такого отщепенца как ты. Таких как ты я отдаю на сжигание своим птенцам, как игрушку. Да, в этом мире что-то поменялось. Это не Грань Смерти и уж точно не гнездилище Огненных птиц у озера Левиафанов. Сейчас ты взглянешь моими глазами на стены, кусок ничтожества.

Узник просыпается с кроваво-красными глазами огненной птицы.

[Феникс] (задумчиво): Символы на этой стене - чёрная магия Сэта; не касайся их без моей помощи - они уничтожат тебя, они пропитаны каломелью и купоросом. Если жив сосуд Норейского Бога, то и сам Бог где-то бродит. Дай-ка мне ещё немного поиграться.

[Гога] (пытаясь пробудить Узника, он бьет его по щекам): Ну давай! Давай!

Руку его захватывает Узник, и отвешивает по загривку, так что Гога без памяти падает на пол. Гоша хватается в панике за голову.

[Узник](точнее Феникс в его обличии, с горящей огненной печатью): Я ни за что не позволю бить себя по лицу, щенки. Сели и грызём ногти в углу.

Гоша, собственно так и сделал.

[Феникс](он поманил его пальцем): Хотя нет, поди-ка сюда.

[Гоша]: Нет, нет. Не надо. Я буду тихо сидеть.

Тогда Феникс берет его за шкирку и со всей мочи бросает в стену. От чего тот благополучно вырубается.

[Узник]: На этого каломель не действует. Да и стена толстая.

Он ещё раз смотрит под ноги, где отдыхают некогда бывшие его соседи. К Фениксу вклинивается некогда вышвырнутый в подсознание У з н и к.

[Узник]:  Ты зачем их вырубил? Они явно были не против нас.

[Феникс]: Мне, утёнок, нужно было кое-что проверить. А именно: работает ли мои силы, а во вторых толстая эта стена или нет.

[Узник]:  Ты не мог просто дотронуться?

[Феникс]: Дотронешься до своих бубликов человек.

[Узник]:  Что ты собираешься делать?

[Феникс]: Не плачь. Надеюсь, твои друзья устойчивы к огню. Я собираюсь выжечь себе дорогу на свободу.

[Узник]: Стой! Не делай этого! Стой!

И комнату заполняет адское пламя, что сжигает все дотла. И плавит стену с древними символами на гогейском.

Автор в чёрном плаще, с накинутым капюшоном, на сцене с мечом, чего-то ждёт в бледном дыму; на фоне его едва видимый серый свет. Он выходит в центр; и меч его обнажается блестящей сталью. За сценой едва слышимый шорох; в следующую секунду Автор бьется на мечах с Другим человеком в чёрном плаще с наброшенным капюшоном и с таким же мечом, из броской острой стали. Звук кляцканья сталнастолько силён, что кажется скрежетом, насколько мощны удары их друг другу. Наконец, они скрещивают клинки и как в классическом сражении говорят друг с другом.

[Другой]: И что? Мы молча будем драться?  А где твои острые шутки?

Автор молчит, пристально смотря в пустой, скрытый в темноте капюшон. Он мешкает и получает в лицо рукояткой. Сила нанесённого удара такова, что разнесла бы челюсть другому. Но Автор будто не ощущает боли и крови. Он отпихивает от себя противника и вновь выносит острие клинка вперёд, намекая, что Другой может нападать. Но тот даже не пытается, и не спешит.

[Другой]: Разве тебе не горит пожар? Пожар боли и мести, взращённый всеми этими людьми?

Тогда Автор нападает сам, отрезая клинком кусочек его плаща. Их битва становится суровее и зрелищнее. Среди бесконечных ударов и лязга стали, слышится треск. Это впивается клинок Другого в плечо Автора. Другой застывает, смакуя нанесённую рану.

[Другой]: Все они делают больно. От того и жизнь - бесконечная боль. От того и жизнь - бесконечное страдание.

[Автор]:  Я, увы, более не чувствую никакой боли (он голыми руками хватает клинок; и рукояткой ударяет Другого в плечо, а позже оканчивает того локтем). И мне давно стало на все плевать.

И вот Другой уже на полу. Снова возвращает в руку клинок. И сражение на мечах быстрее и быстрее; с ещё большей злостью.

[Другой]:  Ты не мог поступить иначе. Болью ответь на боль. Жертвой на жертву. Может фотки посмотрим?

Автор искрит мечом по сцене; и вот в Другого уже нога с разворота впечатывает его в стену. Слышится треск его челюсти; и все быстрее и быстрее удары; все больше и больше крови.

[Другой]: Ты неудачник. Твоя жизнь настолько бедна, что единственные слова грусти, злости и крика ты можешь посвятить лишь книге. Ты мешанина из глупости и уродства.

Когда вновь скрещиваются их клинки, сталь обоих разламывается пополам; и осколки тяжелым звоном опускаются на полы сцены. Тогда они бросаются в рукопашную; бьются ломая друг другу пальца.

[Другой]: Все так происходит потому, что люди вокруг гораздо прозорливее и счастливее тебя. Они знают себе цену и знают, что с тебя можно просто поиметь. Ты пустое место, лишь средство для их развития и существования.

Тогда Автор берет Другого за горло и наносит серию безжалостных ударов по лицу, превращая его в мешанину. Но тот лишь смеётся.

[Другой]: Ты подушка для плача…

Другой, теряя силы и кровь, падает на пол, и начинает отползать к кулисе. Автор берет с пола осколок меча. И медленно, похрамывая и шатаясь приближается к противнику.

[Автор]: Знаю, что и я, и люди вокруг несовершенны. Знаю, что могу поступать ещё жёстче. А разочарование - это вечная проблема. Все это значит одно. Пустота внутри сердца (он показывает осколком) это огромная плата за минуту побыть счастливым. И поверь такой как я довольствуется этим. Каждой строчкой, что получилась. И каждым мигом, что прошли счастливо.

Автор заносит осколок.

[Другой]: А как же люди? Люди, которые оставляют пустоту.

[Автор] (улыбаясь кровавой улыбкой): Поверь, пройдёт время. И однажды, в их блестящей от эго жопе и светлой от говна голове, возникнет пустота. От такого же как они: жестокого, расчетливого и злого. И тогда они вспомнят о всех разбитых жизнях и сердцах.

[Другой]: Глупец! Они не о чем не вспомнят!

[Автор]: Ты не прав. Они никогда не изменятся. Но вспомнят. И раз за разом им будет хуже. Пока собственная значимость не сожрет их с потрохами и требухой.

[Другой]:  А что если ты проживешь с этой пустотой до конца своей жизни? С

[Автор]: Что ж. Это лишь будет означать, что поступал правильно и по зову сердца. И так пока мое сердце полностью не умрет. А как только умрет сердце, то и смерть обычная уже близко. Ведь ты знаешь это лучше меня.

Автор кончает противника в горло. На сцену выходит Ксидит.

[Ксидит]: Почему ты не поместил борьбу с собой в финал этой книги?

Автор, смотря на капюшон убитого соперника, где проглядывает его лицо, ещё думает минуту.

[Автор]: Потому что в этой книге, я лишь второстепенный герой. И, я, пожалуй, сказал все, что хотел. И это конец моей истории.

[Ксидит]: И куда ты теперь?

[Автор]: Я? Я пойду дальше жить. Искать достойных людей.

[Ксидит]: И что будет, когда найдёшь?

[Автор]: Мне больше не придётся писать книги.


Действия 6:  Сердце пустоты, начало

Хотела на канары. А везут тебя за МКАД! (С)

[Нору]: Обычное дело.

[Эверест]: О времена, о нравы.

[Ксидит]: На сцену канайте, моралисты.


На фоне Проклятый храм. Високосный  с мечом, рядом с ним смертельный скакун Тень, роющий копытами серную почву. Високосный неподвижен, чего-то ждёт. Феникс, готовый к битве окружён огненной аурой.

[Високсоный]: Прими свою судьбу, огненный Феникс. Ты должен покинуть этот мир и исправить все содеянное тобой.

Жнец огненной птицы скрещивает боковой клинок; из его рта вытекает залп огня, который Високосный парирует рукой растворяя в воздухе. Вытянув его за руку, он ударяет его коленом в грудь, а затем локтем прибивает к земле. Аура Феникса исчезает. Високосный, повертев меч в руке, заносит его над горлом жнеца, но останавливается.

[Високсоный]: Выходи, я вижу тебя. Я удивлён, вы смогли провести меня.

Огненный жнец, пользуясь моментом пытается сбить Високосного с ног, но тот умело уворачивается. А позже отвешивает тому с ноги по челюсти. Он кувырками встаёт вновь на ноги, вытирает кровь и оскаливается своей обычной ехидной улыбкой. Губа его истекает зелёной кровью.

[Феникс]: Всю свою жизнь я был одиночкой. Опирался только на себя и свою жажду насилия. Но здесь, обдумывая свои чувства, давно забытые в пламени огненной птицы, я все же узнал истину. Жнецом огненной птицы меня сделала бессердечная судьба. Но человеком меня сделала пустота. И те, кто были всегда со мною. Да, я ненавидел их. Потому что ненавидел этот мир, а ненавидел потому. Потому что прежде ненавидел себя. И свою силу. И если бы мне вернуть все на круги своя. Прощай, старый мир. Начинайте у Вас секунды 3.

Високосный едва видимо улыбается.  Огненная печать Жнеца загорается и огненные цепи сковывают Високосного, он пытается от них освободится. В это время появляются оставшиеся герои нашей книги.

[Желтый обморок]: Everebody hands up!

[Сосаске]: Heroes come back!

[Бомжуто]: Техника призыва.

Позади стоит Бесеныш, активно поедающий синюю жижу, ману. Когда он ударяет по серной земле, в чёрном дыме появляются силуэт человека в чёрном плаще, скрытый капюшоном. Високосный , освобождаясь от цепей, уничтожает щелчком Желтого обморока, Бомжуто и Сосаске. Сжигает Бесёнка заживо. Он остаётся один на один с вновь появившимися. Тень все еще наблюдает за битвой. Високосный оборачивается к нему.

[Високсоный]: Жнецовские штучки. Что ж, друг мой. Я даю тебе право выбора.

Тень все еще неподвижно стоит. Високосный нападает на Феникса, но его меч встречается с алебардой Нору. Они долго пытаются друг друга ударить в рукопашную, но драка протекает на равных. Когда он все же успевает ударить Нору поддых,  у его горла с мечом оказывается Феникс. Високосный легко парирует, оказавшись у него за плечами. Когда Феникс снова пытается сжечь его пламенем, он отводит его руку к небесам и огонь устремляется ввысь. Нору пытается проткнуть его костями, но Високосный умело подставляет под острые кости Нору; и те, сгорают в его огненной ауре.

[Високсоный]:  Что ж, это уже что-то, я даже чуть вспотел. Жду Ваших выпадов, дети мои.

    Химик очухивается, омываемый водами. В глазах его стоит туман; и, казалось, руки ещё горят в ангельском пламени. Он пытается встать, но не может пошевелить даже пальцем.

[Иваэль]: Первый раз вижу, как огонь поглощает хранителя душ. Сила красного Феникса, повелителя Огня и Черного Бога некрополиона. Я помню Ваши паршивые морды. Как отважны вы в бою и какой силой обладали. И что я увидел теперь: ты кусок дерьма, не более. Но я знаю почему. Твоё тело, Норейский хранитель душ, по какой-то причине не прошло жнецевание. А, значит, ты человек. И твоя душа с тобою. И, значит, ты ничтожество. Без внутреннего Бога ты - мертвая истертая плоть, годная лишь для упокоения в Чистилище. Но больше нам не суждено упокоиться, жнец. Не вставай, или мои старании будут тщетны. Раны в этом проклятом источнике заживали быстрее. Но теперь все иначе. Все же, не двигайся ещё какое-то время и сможешь почувствовать свою руку. Тебе должно быть известно, человек: ангельский свет способен испепелить человеческую душу, покрытую тьмой. Если бы этот мир был правдой.

[Химик]: Тень…

Химик зовёт Тень; но король кошмарных скакунов не отвечает ему.

[Иваэль]:  Кошмар жив, он не умрет. Он, как и ты , проклят здесь и будет пребывать вечность. Хотя нет... Я убью его, если не ответишь на мои вопросы, жнец.

[Химик]: Я...

[Иваэль]: Молчи, отродье Смерти, когда говорит ангел. Почему я здесь?  И снова вижу эти места? Кто нарушил мой покой? Почему в моих руках снова проклятый серафим? Ответь мне, долбанный жнец!

[Химик]: Как ты думаешь, глупый качок... с чем это связано...

Химик, наконец, видит горелое тело его скакуна. Тот едва дышит, кошмарный взгляд его потух и более не вьются клубы красного дыма.

[Иваэль]: А жнецовские штучки ещё остались. Что ж, Високосный создавал Вас безмозглой силой. Однако, одно мне известно точно. Если ты пришёл ко мне за помощью, значит твоя тупая голова что-то поняла. И, поверь, я один здесь знаю, что происходит. Ангел не может быть помилован или воскрешен. Наш бестелесный дух после смерти исчезает навсегда, обретая покой. Так гласят легенды.  Но я оказался среди своих братьев. Я будто не убивал и не подчинял их себе. Моим глазам суждено было увидеть самого Эмита, приконченного мною. Когда я пробудился, мне показалось, что это мой сон прервался. Мир... фальшивый мир.

Как и обещал Иваэль, Химик чувствует свою руку. Ему стоит большого труда: но он не может щелкнуть пальцами.

[Иваэль]: Не нужно бессмысленных трат сил, жнец. Ты не готов использовать силу бессмертных морских чудищ. Они поглотят тебя изнутри, если ты попытаешься. Обладая бесценной силой Анубиса и Нору, ты никогда не задумывался от чего зависит твоя сила.  Ты приносишь свою душу в жертву Богу , что поставил на тебя печать жнеца. А гвоздь программы в другом: я более не вижу печатей. Гогейские печати стёрты, они не существуют в этом мире. Ты и Акийский идиот, люди. Что ж, это закономерно.

[Химик]: Мы... разрушили портал...

[Иваэль]: О нет. Вы сломали само мироздание. Пространство и время. Саму жизнь и чёртову смерть. Знаешь ли ты, где мы Норейский жнец?

Химик молчит.

[Иваэль]: Нас поглотило небытие, погладила пустота.

[Химик]: О чем ты говоришь?

[Иваэль]: Как же ты глуп. Знаешь ли ты, кто такой твой соратник, - кошмар? Бьюсь об заклад, не имеешь понятия. Кошмарный скакун - Тень - уже давно мёртв. Мёртв, как ты или я. Подумай, ловец душ! Тень - пал в битве со Смертью четыре тысячи лет назад, когда с ним схлестнулся Високосный. Но откуда тебе знать об этом. Харон, левиафаны - почти все они пали в смертельной битве. Или ты забыл ангельское побоище, жнец? Тогда посмотри на меня! Я стою перед тобою. А самое главное, если ты здесь...

[Химик]: Ты несёшь бред, мне стоило подумать, выбирая тебя в союзники. Я...

[Иваэль]: Я докажу, ловец душ.

[Химик]: Ты несёшь ахинею. Они здесь, запечатаны в мире человека. Ты лжёшь.

Глаза Химика загораются чёрным пламенем; а руки превращаются в щупальца.

[Иваэль]: Как ты думаешь, ловец душ? Есть ли портал в человеческий мир?

Химик прячет щупальца; и чёрная его аура гаснет. Он вдруг осознает невероятное. Его надежды рушатся как карточный домик.

[Химик]: Ведь я очнулся в мире человека, но не тем кем был. Я был учителешкой; жена - дети; сраная «Пятёрочка» с вечно долбанной капустой; а имя мое Гоша. Гоша, которого мучили голоса «утопавших», «умиравших» и «усопших». Я вспомнил и мальчишку. Нет, это был долбанный Ленин. Акийский Феникс, не узнавший меня. Артемида. Но как же Ксидит? Как же Всадник Смерти?

[Иваэль]: Я искал эти порталы! Думаешь не искал? Я? Проклятый ангел, что обещал мстить раю и человеку? Нет ни одного портала! В рай не пришло ни одной души, ловец душ! А скольких проводил Акийский Феникс? Ты спрашивал его? Вы с Тенью искали иллюзии.

[Тень]: Ты смог победить Артемиду; Вот почему... она... она ... человек.... Иваиэль прав...

[Иваэль]:  Твоего Бога нет на грани Смерти. Потому что это не Артемида, а лишь сосуд Бога Грифона. Это лишь пустоты. И все вы уже давно мертвые. Заключены как игрушки в этом мире.

Химик пытается встать

[Иваэль]: Смирись, Норейский жнец. Мы умерли и пребываем в пустоте. И теперь подумай: правильный ли ты путь выбрал? Может, человеческая жизнь смогла бы тебе дать второй шанс?

    В проклятом фонтане появляются другие жнецы; среди них - Артемида и Эмит.

[Эмит]:  Неужели мы все сгинули, Норейский жнец? Как это возможно?

[Химик]: Артемида? Эмит?

[Иваэль]: Мне стоило своей гордости привести их сюда, властитель Анубиса и Нору. Они пребывали в том же сне, что и ты. И не только ты. Ещё один на этой грани важный элемент пространства и времени пребывает в забвении.

[Артемида]: Неужели он, прав, Норейский жнец? Во мне нет Бога грифона? Скажи, что он лжет?

[Химик] (с обидою): И это меня просит жнец, что не поверил мне в Чистилище?

[Иваэль]: Ровно тысячу лет прошло с момента гибели ловцов душ, и пятьсот лет с момента вашей гибели, ловцы душ. Мертвецу незачем лгать. Мы в одной лодке.

[Химик]: А как же Феникс? Ведь я видел силу его Бога.

[Иваэль]: Душа Акийского Феникса уже две тысячи лет была спрятана у Левиафанов. Полагаю, с их гибелью, его дух и дух Феникса нашлись в пустоте. Слишком долго его тело вмещало огненную птицу. Мы зомби, отголоски былого.

[Химик]: Но как же конец мира? Всадники апокалипсиса?

[Иваэль]: Ты победил Смерть. И вот ее больше не существует. Мы люди, как и было раньше. Мы в пустоте, но жаждем покоя. Жаждем, чтобы наши истории закончились.

[Химик]: Норейский жнец, он вроде бы уверен в том, что он говорит. Значит мы, мертвы, как и ты, Иваэль.

[Артемида]: Что ж, значит, мы проснулись с Вами. Что же теперь делать?

[Иваэль]:  Можно подумать, мы существовали в пустоте. И знаем, как ее избежать.

[Артемида]: Есть ещё одно. Как же Феникс? Он ещё один человек, которого нужно убедить.

[Химик]: Я идиот.

[Иваэль]: Брось, мы часто не понимаем, что творим.

[Эмит]: В любом случае мы должны завершить свои истории, брат.

[Химик]: Что ж, значит мы мертвы. Я верю тебе. Но есть ли смысл говорить с Фениксом? Если выхода нет.

[Иваэль]: Мы не знаем, Нору! Но есть ещё один человек, которому мне приходится доверять. И ты его знаешь.

В этом месте также появляется Ксинема, Демон Пещеры и Бесеныш.

[Химик]: Ксинема! Чертов Демон истины!

Иваэль, видя израненного Ксинему, подходит к нему.

[Иваэль]: Демон Истины! Слава Богам. Ты вернулся!

[Ксинема] (тяжело дыша): Вы нашли Норейского жнеца. Что ж. Только вот моя миссия провалена. Демоны захватили Чечилию и Феникса. Мне не удалось убедить бессмертного Бога Феникса. Он так и ничего не понял.

[Демон Пещеры]: Мужики, а вы мне кратко можете объяснить? Какого хрена тут происходит?

[Бесеныш]: Папа, а что такое слатшейминг?

[Демон Пещеры]: Бесеныш, успокойся. Взрослые дядьки разговаривают. Так, кто мне объяснит? Может ты: в чёрном плаще? Или ты, ангел? Или ты: Демон? Что это вообще за организация обьединенных наций ? Жнец, ангел и демон? Что это за фонтан? Какого хрена здесь происходит?

[Бесеныш]: Папа, не злись.

[Демон Пещеры]: Бесёнок, жопе слово не давали.

[Бесеныш]: Не правда, давали! Дядя Эверест показывал мне, как она говорит!

Когда Бесеныш, наконец, получает метеоритным дождем по затылку, Ксинема кратко рассказывает ему все то, что некогда говорил Иваэль Химику. Демон Пещеры внимательно смотрит на Бесеныша.

[Демон Пещеры]: Ведь я должен был понять, почему отпущен на свободу. Значит, и я тогда погиб.

[Бесеныш]: Прогиб и, считай, погиб.

[Ксинема]: Мы должны действовать. Мы должны объяснить всем наше положение. У меня есть надежда, что Акийский Феникс поймёт меня. Но демоны, они собираются заключить Феникса в тюрьму.

[Химик]:  Остаётся только понять? Куда они собирают бесчисленные легионы? Эти демоны.

[Ксинема]: Если бы я знал, Норейский жнец.

Тень протягивает вперёд своё копыто.

[Тень]: Что ж, пусть это будет первым и единственным союзом Вселенной. Демоны, ангел, жнецы и кошмары. 

[Бесеныш]: Мне нагадала гадалка, что встречу давалку.

[Химик]: Мой тебе совет, держи подальше ребёнка от Акийского жнеца.

[Иваэль]: Наша последняя надежда - уничтожить Високосного. Только вместе.

[Тень]: Мы соберём с Нору души.

[Демон Пещеры]: Мы вернём с Ксинемой Феникса.

Храм Огня в Проклятом дворце. В скале высеченная огнём геена, что заполнена настоящей лавой. Лишь малые островки соединяют отдельные точки храма; небольшие металлические промостки, что натянуты к центру золотыми петлями. Из центра жерла геены, из самой бурлящей лавы - шпиль до самого неба, что затянуто чёрным дымом и копытью. В цепях из чистой каломели на шпиле покоится Акийский Феникс; в живот и его грудь вбиты колья ртутной руды. Рядом с ним дежурят с отрубленными клинками два пещерных демона. В Храме абсолютная тишина, лишь шёпот языков пламени, пока не входит Повелитель Геены. Когтистыми лапами он тащит с собой отрубленный клинок внушительных размером. Сам он вышиной с трёхэтажный дом, с огромными крыльями и огромными клыками у самых ушей. Он с грохотом вышагивает по едва живым помостам к Акийскому жнецу.

[Повелитель бездны]: Бог Хаоса и Гнева, разрушительный огонь и ненависть. В смертельно опасной оболочке ловца душ великой некогда Акии, воспитанный чёрным кинжалом из крови первого драконьего Бога. Ты станешь ключом к моему господству над миром.

Акийский Феникс, услышав слова повелителя Геены, поднимает огненные  глаза.

[Феникс]: Такой кусок дерьма, как ты может господствовать только над одним. Своей маленькой свистулькой, за которую его дергала мамка перед поркой.

[Повелитель бездны]: Это честь для меня - уничтожить тебя Огненная птица. У меня, наконец, появилась возможность свести с тобой счёты. Кто бы знал, что твой слабостью станет человеческая оболочка. Прихвостень Високосного едва ли знает о трети твоей великой силы. Жаль, увы, воскреснуть тебе больше не придётся, Бог огня.

[Феникс]: Единственное, что больше не воскреснет, это твоя глотка, наполненная моим говном.

[Повелитель бездны]: Начинайте ритуал портала.

Демоны Пещеры кивают владыке и начинают читать заклинания. В дымке, на самой крыше, где вулкан образует свод Проклятого Дворца внимательный заметил бы три силуэта - наших старых знакомых - Демона  Правды, Демона  Пещеры и Бесеныша.

[Ксинема]: Майова здесь. Значит хотят открыть портал.

[Демон Пещеры]: Позволь, ведь нам это и нужно? Разве мы не хотим выбраться из пустоты?

[Бесеныш]: Папа, а правда, говорят: «Пьёшь водку - контролируй пилотку»

[Демон Пещеры]: Что ты за долбанный засранец? Ты можешь хотя бы здесь заткнуться?

[Ксинема]: Впрочем, малыш подал мне идею. Сможешь спереть для меня немного маны?

[Бесеныш]: За друга - бить, за мать - стрелять (бесеныш начинает потирать руки).

В это время демоны продолжают ритуал.

[Повелитель бездны]:  Перед тем, как твоя оболочка навсегда сгинет в небытие, я хочу ему передать персональный привет от неё. Знай, твоя женщина страдает. Мои демоны раздирают ее душу на тысячи маленьких кусков. Мы режем ее плоть и цедим каждую каплю крови. А вопли…  Проклятый храм трясся от крика.

[Феникс]: Подойди, скажи Майове это на ушко, выродок.

В это время Бесеныш сьедает ману, и заклинание демонов прерывается. Демон Пещеры и Правды оказываются перед самым Фениксом. Демон Пещеры фаэрболом сметает своих сородичей.

[Повелитель бездны]:  Предатели не заставили себя ждать. Я лично повешу вас на огненных озёрах.

Повелитель Бездны поднимает свой отрубленный клинок вверх, готовясь нанести удар. Но появляется Бесёнок, который зацепляется за меч; и вместе с ним перевешивает Повелителя Геены, и он падает на помост.

[Демон Пещеры]:  Ксинема, есть время! Вызволи Феникса. Мы сможем его задержать.

[Повелитель бездны]:  Как ты смеешь, мелкий обрыган.

[Бесеныш]: Я таких как ты в контр-страйк со щитом контрил.

Бесеныш отскакивает к отцу, который готовит отрубленный клинок и фаэрвол к бою. Ксинема с силой выдирает каломель из груди и живота  Феникса. Из тела жнеца восстаёт огненная птица.

[Феникс]: Где она? Я уничтожу вас всех.

[Повелитель бездны]:  Ко мне, бандерлоги.

Проклятый Храм заполняют полчища демонов. Феникс принимает человеческую форму.

[Эверест]: Оставь это дело мне. Я справлюсь (Майова обнажает боевые клинки).


Глава 19: Сердце пустоты, конец

Но забыть не возможно! Без тебя сложно так (с)

[Ксидит]: Вы же уже пели ее?

[Бомжуто]: Просто такая проникновенная песня. Как Горбатая гора.

Белый ветер. Серый пепел.
Жнец бредущий по пути
Повелитель Тени Смерти
Древних Чудищ и Харона
Лишенный сил Некрополиона
И помещённый в пустоту
Он принял последнее бремя
Стать самой рукой Смерти
И Синопсиса мира проклятьем
И душ, что остались
Собрать отголоски
На темном кошмаре
Скакал сквозь Милею
По серным пустыням
И селитровым прериям
И поднимал павших войнов
Здесь в пустоте
И кровью скреплял с мертвецом уговор
Личи, скелеты, висельников толпы
Души пропавшие, мертвые
В сумку закладывал Нору
Что помещалась за защищённым плечом
Тысячи, толпы он призывал
На службу свою, под флагом Милеи
Он слышал истории
Боли и Смерти
И озеро тварей
Растворялося в нем

[Тень]:

Мы к цели близки, великий Нору
И пусть став Аскольдом
Нам не справиться с временем
Нас убьёт Високосный
Он расщепит нас в пепел
Но мы исчезнем
Не исчадиями ада
И не безропотным племенем
Мы исчезнем как войны
Что жили борьбой
За мир и покой…

[Химик]:

С каждой пойманной душой
Я чувствую силу
Пусть мы и сгинем
С мечом и когтями
Но исправим содеянное
Жнецами и Фениксом
Пусть боле нету печатей
И нет власти над пламенем
Я чувствую крепость доспеха
Что достойна Хранителя Времени

[Тень]:

Души бессмертных птиц
Окутаны светом
Помни о том, что смертельны жнецу
Я очищу их от белого света
А ты - забирай
Кристальную душу
Священного сада.

У врат кристальных птиц
Разразилась битва
Ангелы и Нору бились
Над люксорным солнцем
Отважный Тень
И холодный Нору
Парализовали птиц
У вечных рек
Пегасов и грифонов
И души собраны жнецами
Наполнен светом черный сосуд
И чёрный капюшон Норейский
Теперь скрывал соженное лицо
И ярость птиц бессмертный Нору
Теперь в доспехи Смерти превратил

[Тень]:

Ещё немного Всадник Смерти.
И ещё всего лишь пару тысяч душ
Ты чувствуешь, что управляешь жизнью?

[Химик]:

Я чувствую и свет, и тьму
Что этот мир несовершенен
Что этот мир убог
И жаждет изменений
Этот мир дрожит от слез и хаоса

[Тень]:

С силой душ свящённых птиц
Нам можно выстоять немного.
Расправь свою мощь
И закончи превращение

Белый ветер. Лёд и снег.
Грозовых ворот Чистилищ пустота
Гнезда птиц, что управляют льдом
И голубых грифонов.
Нору, в седле царя Кошмаров, Тени
Призывает властителей Льда
Исправить все мироздание
И вырваться из пустоты.
Без боя согласились древние твари
И блестящие души в тени чёрного солнца
Входят в жнеца.
Лёд в остановленном времени
И снег в бледной паузе
Холодных гнездилищ древних ледников
И вот оно каково
Леденящее Смерти дыханье
Что подчинилось Норейским жнецом
И чёрные шипы, на доспехах венке

[Тень]:

Мы набираем эти души
Грифоны и птицы льда
Союзников лучше
Нам не найти
Я чувствую холод и боль
Что источает тело твоё
И скоро я начну бояться
Тебя повелитель

[Химик]:

Мне холодно, больно
Пусто, темно
Я чувствую, что я больше не жнец
Я что-то иное…

[Тень]:

Ты сама Смерть
Великий Всадник
Что несёт конец у мира
Закончи же начатое
Закончи финальный урок
Закончи Аскольда миссию
Пусть начнётся конец пустоте
И вступит в дорогу новый пророк

[Нору]:

Надеюсь справиться Ксинема
Да прибудет с ними сила
У них сложней задача
Чем у нас

[Тень]:

Пожалуй, с ним
Пещерный Демон
Он один за четверых

[Нору]:

Опасен Феникс
Лишь бы смог Ксинема
Его уговорить

[Тень]:

Нам пора уж, Повелитель.
Нас ждёт проклятье храма
Под вечным озером ифритов

Белый ветер. Серый пепел.
Последние души собраны в суму
Смерть, идущий по пути
Великий Всадник Смерть
Утративший воззвание Нору
И нёсший алебарду пред мечом

[Эверест] (Демону Правды): Если ты думаешь, Ксинема, что я не понимаю, где я, то ты идиот. Но ты никогда меня не поймёшь дьявольское отродье, что я получаю, находясь здесь в пустоте. Здесь, ты можешь меня звать Майова.

Эверест приставляет боковой клинок к собственному горлу; ударяет в столб каломели позади, срезая голову демона. Вены его загораются лавой.

[Феникс]: Жнец, выпусти мою силу; я сожгу их дотла.

        Эверест продолжает один бороться с полчищем демонов. Демон Пещеры  и  Ксинема лишь наблюдают за ним, отбиваясь от демонов.

[Ксинема] (Демону Пещеры): Нам нужно забрать у них кинжал. Он ключ к порталу.

[Феникс]: Жнец, я не умею любить, я умею пылать и ненавидеть.

Все больше и больше крови и уничтоженных демонов в сгорающем пламени плаща Акийского Феникса. Скоро он достигает Повелителя Бездны.
Плащ его сгорает и появляются огненные крылья.

[Феникс и Эверест]: Повелитель Бездны, отдай нам ее. Отдай Чечилию.

В руках у Повелителя бездны отрубленный клинок.

[Повелитель бездны] (улыбаясь): Отбери ее, если сможешь, Феникс.

[Феникс и Эверест]: Мы есть пламень, мы есть хаос, кусок ты говна.

Крылья Эвереста становятся мощнее.  А позади его восстаёт Феникс. Он с выжигающей ненавистью втыкает клинок в глотку Повелителю бездны. И тот с адским криком падает в бездну.

[Повелитель бездны]  (падая, его слова исчезают в бездне): Ты пожалеешь, жнец, я достану тебя и в небытии. И сожгу тебя в твоём же пламени.

Эверест выплевывает кровь и продолжает уничтожать демонов, пробивая путь из Проклятого храма. Позади Феникс уничтожает их в пламени. И Эверест и Феникс постепенно превращаются в пепел. Он находит истязанной и убитой Чечилию, его рука касается ее плеч. Он пытается прошептать что-то, но рассыпается в пепел. И его безжизненное тело падает на золотой пол.

[Ксинема]: Пещерный владыка, кинжал у меня. Нам нужно вернуться к Иваэлю, чтобы призвать Високосного. Это единственный наш путь назад.

[Демон Пещеры] (смотря на обожженный труп Эвереста): А как же он?

Ксинема думает пару секунд.

[Демон Пещеры]: Забери малявку. Мы присоединимся к Вам позже.

Демон Правды кивает, забирая за шкирку Бесёнка и ретируюсь к выходу.

[Високсоный]:  Что ж, это уже что-то, я даже чуть вспотел. Жду Ваших выпадов, дети мои.

Високосный топает ногой и Нору проваривается в разлом; теперь из серы виден только его капюшон. Он щёлкает пальцами разлом закрывается, расплескивается его кровь. Феникс снова на мечах, аппелируя пламенем и лавой. Когда темное солнце заходит за чёрный дворец из земли с треском появляется костяной дракон, верхом на котором вооруженный алебардой Нору. Високосный уклоняется от укусов дракона и одной рукой сворачивает ему шею; его кости разлетаются в пыль и Високосный снова на фоне Проклятого храма.

[Високсоный]:  Значит играем по-серьезному. Нападайте (он крутит в руках меч).

Битва Високосного, Нору и Феникса на фоне Проклятого Храма. Хлесткий удар с локтя Норейскому жнецу сбивает его с ног. На Високосном все еще не царапины. Он также с мечом на фоне метеоритных дождей. Два Жнеца - Акийский и Норейский в полной форме; с горящими аурами великой огненной птицы и чёрного Бога-шакала.

[Високсоный] (с гордой улыбкой): Меня не зря звали Хранитель времени и сознания, если я создал подобное. Тысячи лет вы призывали души умерших в загробный мир. Тысячи лет их дороги соединялись здесь, на Грани Смерти. Но Ваши, ваши души пусты. И что тогда стоят те, кто не могут разобраться в своих душах?

Когда Феникс нападает на Високосного, тот не стесняясь, пронзает его клинком в живот. В бою капюшон Високосного спускается ему на голову; и теперь он дерётся скрытый за ним. Он с ещё большей мощью выдирает из груди Феникса что-то красное, похожее на жижу. Секунду смотрит - и сжигает ее в чёрном пламени. Глаза Акийского Феникса запустевают и Високосный с особой жестокостью распыляет его мечом в прах. Норейский жнец отскакивает назад.

[Високсоный]:  Пора и тебе показать себя, последний ловец душ. Чего достиг ты, опираясь на своё «время» и своё «сознание».

Високосный щёлкает пальцами, его покрывают доспехи из металла, аналогичного мечу. Капюшон обрастает металлическими рисками; а из пол плаща появляется ещё один меч.

[Високсоный]: Боишься меня? Я подойду сам. Я понимаю тебя, когда пустота захватит твоё сердце, ты чувствуешь вначале ненависть, потом… Нет, это что-то более значимое, человеческое жестокость. И у тебя не остаётся сил ее заполнять. Лишь биться в битве, которую тебе не выиграть.

Високосный движется к Нору. Его отбрасывает взрывом Проклятого Храма. Куски камня, серы и металла разбрасывает по округе. Над чёрным солнцем Милеи открывается и зияет портал. Вместе с горящими обломками из портала выбрасывает охреневшего Ярика, который падает ровным счётом у ног Високосного.

[Ярик]: Який п..ц.

Нору, подождав момент вновь нападает на Високосного. Морда дракона появляется над хранителем времени и сознания. Кости разлетаются прочь от удара его меча; сам же Нору двигается вверх по костям в направлении портала. Его рука соприкасается с появившейся рукою Смерти в портале; и душа Нору чёрным пламенем растворяется в теле Смерти. Смерть появляется у разрушенного проклятого храма в каноничном белом плаще с алебардой в руках и чёрным мешком за спиною.

[Високсоный]: Это интересно. Твой путь закончен всадник нумеро сиксето. Теперь только ты и я (он щёлкает пальцами, расщепляя Ярика). И что же в этом мире больнее? Смерть или пустота? Мне не знать.

Когда алебарда Смерти достигает Високосного, мановением руки, он останавливает время. Ударом локтя он разбивает Смерти череп, и его чёрная кровь, кости и куски капюшона разлетаются по долине. Мечом он протыкает его живот и касается рукой груди.

[Високосный]: Я освобождаю тебя, Норейский повелитель. Я освобождаю тебя от бремени пустоты.

Электрический ток пронизывает тело Смерти, и тело его разлетаешься в прах, оставляя за собой блестящие искры чёрной крови. Високосный остаётся вместе с Тенью  у разрушенного проклятого храма в окружении горящей в пожаре Милеи под чёрным солнцем. Его глаза подняты к порталу.

[Високосный]: Теперь нам никто не мешает, Комью.

Эпилог.

Loading
Creating new form
Create P12A
Insert virus form
Menth = change of 6,7189
Changing
Loading
Create adverse block system
Creating protect system
Insert base of data P12A
Open catologue mode/AUD
Insert data

        Профессор следил за меняющимися сами по себе строками на ноутбуке. Профессор отметал быстро различные непродуктивные мысли - они опасны были для испытателя. Но чем больше росли строчки кода и чем меньше инпута он мог внести, тем больше ему казалось самое невозможное. Компьютерный код самособирался. Будто живой? Или сам являлся разумным.
        Он сам программировался себя, обращаясь к каталогам и молулям, как старая система АУД. Но более того устанавливал сам переменные и присваивал им значения. И теперь профессор не нужен был ноутбуку, как оператор. Сама АУД неплохо отладила свои баги и вводила биологические среды. Профессор теперь же в течении нескольких минут пытался отключить течения кода. Но АУД отказывал.

Open catologue mode/AUD
Insert logan
Loading
Reset
Changing
Access denied
Open catologue mode/RZ
Insert paralytic gene
Loading
Open catologue mode/AF
Insert database timereverse
Changing
Loading

   Профессор, наконец, ощутив, что АУД более не подвластна контролю,  быстрым движением вывел из строя энергетический блок. И экран ноутбука растворился в темноте. Профессор тягуче выдохнул и скинул голову к столу. Так, он полагал ещё немного освободится от тревоги и ощущения сердцебиений от груди. Разобравшись с АУД, он затем подошёл к колбе. Чёрная субстанция была на своём месте, медленно перемещаясь в биологическом растворе. Профессор с некоторой любовью прикоснулся к колбе.

[Профессор]: Да. Не на шутку меня испугала АУД. Но это ничего, критические баги возможны и даже среди великих свершений. Скоро и ты станешь моей надеждой на спасение моего сына. Он ждёт тебя, поражённый этой страшной болезнью. С каждым днём его ребра превращаются в кристалл. Веришь мне? Я мечтаю, чтобы он снова сказал мне: «Папа!»

    В колбе появилось движение. И Существо внутри впервые открыло свои глаза - пустые, белые, голодные от злобы. Профессор отпрянул от колбы с радостной улыбкой на губах. Получилось! Получилось! Оно проснулось, его надежда на мировое признание, а самое главное спасение сына.

[Профессор]: Ты - живое!

    Щупальца Существа завихрились в дружной канонаде, выдавая что-то ритмичное. Профессор пытался прислушаться. И лишь спустя некоторое время понял: «То - посылает ему сигнал».

[Профессор]: Ты хочешь мне что-то сказать?

 Осознав это, он быстро зажал кнопку частичной герметизации на колбе. И биологический раствор провалился в дыру. Теперь профессор мог рассмотреть живое им созданное Существо. Огромное, антропоморфное, с щупальцами, исходящими из туловища грубого, чёрного, даже угольного цвета. Улыбка профессора пропала. Он почувствовал что-то странное: безжизненное, бестелесное. Ужас и паника сковала его, а, может, даже что-то парализующее. Водрузилось гробовое молчание, которое нарушило созданное.

[Существо]: Где в этом мире демон?

    Профессор, не зная не о каких демонах, помалкивал. Он мог бы возразить или отметить, что «знать ничего не знает». Но странный паралич сковал его внутренности, не пошевелиться. Он с усилием тянул свой язык для более важных вопросов.

[Профессор]: Что ты такое?

[Существо]: Я чувствую душу демона. Мы - рядом.

    Профессор многомерным усилием над собой рванул прочь к защитному блоку. И с силой ударил по кнопке. В лаборатории засияла сирена с обтирающим уши звуком. Существо, что было узником колбы почувствовало некоторый дискомфорт и щупальца его зашевелились. Профессор без сил прислонился к стояку у магнитной двери. «Звук, этому созданию не по душе звук» - думал тот, ожидая подмогу.
     Колба вновь начала заполняться биологическим раствором. Это заставило Существо разозлится не на шутку. И вот мощные удары щупалец последовали по колбе. Скоро на ней показались трещины. И за считанные секунды щупальца показались за пределами колбы. Биологический раствор вместе с Существом покинул колбу и омыл весь пол и профессора. Профессор теперь глядел на свою сожженную в электролите раствора руку.

[Профессор]: Что туда мешала АУД? От сахарного агара точно не сгорят руки… Все это время не я программировал, а меня использовали, как пешку. Что же ты создал? Великий?

   Профессор глядел на созданное им. На рухнувшие его надежды на счастье, выздоровление сына и мировую известность. Он прощался теперь и со своей жизнью. Когда Существо расправилось со звуковым модулем, оно поспешило к Профессору.

[Существо]: Никчемное животное, возомнившее себя творцом. Твоя душа не стоит того, чтобы мы забрали ее себе в дар. Мы отправим тебя в пустоту.

   Последнее, что видел профессор, нависающую над собой щупальцу. И темноту.

Changing data
Death = 4,2356789076543899
Forgot frozen = 0
Open catologue/mode
Life = 3,145683978955555787
Changing data
Loading
Creating new form
Create P12A

     Комната Сабрины. Она в привычной одежде о чем-то говорит по телефону; и с улыбкой бросает трубку. Откидывается в кресле и приятно вздыхает.

[Сабрина]: Да, да, да.

[Ледяная птица] (внутри неё): Подумаешь, позвал он тебя в ресторан. А ты так просто согласилась.

[Сабрина]:  Только, когда он позовёт меня к себе: не комментируй занятия любовью… Ну или хотя бы не делай это как: «Давай, давай!»

[Ледяная птица]: Предлагаешь мне молчать? Ведь это я в прошлый раз написала за тебя контрольную по сопромату.

[Сабрина]: Теперь всю жизнь будешь припоминать? Ведь ты никогда не спишь, а я могу устать, иногда хочу есть.

[Ледяная птица]: Может опять закажем этого мороженного? Ну с фисташкой.

[Сабрина]: А ты выучишь за меня физколлоидную?

[Ледяная птица]: Договоримся за двойную порцию.

Водружается молчание.

[Ледяная птица]: Знай, Сабрина, мне приятно тебя видеть счастливой. Меня лишь беспокоит то, что мы не поговорили с тех пор, как все произошло.

[Сабрина] (сменив радость на гнев): О чем говорить? Мы выиграли и проиграли. Стоили ли жизни этого нового мира? Високосный сделал своё дело. И пусть люди снова умирают как и прежде, Грань Смерти для нас закрыта. Все они: Математик, Ловцы душ, мастер. Все отдали свои жизни, чтобы открыть этот чертов портал. Ловцы душ закончили свою историю в этом мире.

[Ледяная птица]: Но ведь ты ещё жива. И в тебе теплится моя сила. А, значит, мы сможем все восстановить.  Я научу тебя всему, что знаю.

[Сабрина]: Мертвым душам не нужны мы с тобой. Они исчезают сами. Мы с тобой странное создание этого мира - полумертвые, полуживые.

[Ледяная птица]: Ледяные птицы всегда провожали души в мирах живых. Это означает, что мы останемся сидеть в учебниках? Поверь это смешно для того, кто управляет льдом.

[Сабрина]: Может, ты и права. Норейский и Акийский жнец развязали все это ради одного - соединить человека и других созданий.

[Ледяная птица]: Подумай, ведь нам не обязательно ловить души в прямом смысле этого слова.

[Сабрина]: Предлагаешь стать своего рода мстителем или батманом?

[Ледяная птица]: Да кем угодно, лишь бы не учить как чушки физколлоидную.

      Сабрина подходит к своему шкафу; открывает его и смотрит на свой плащ - в дырках и копоти.

[Сабрина]:  Ты думаешь они поступили бы также?

[Ледяная птица]:  Я лишь знаю то, что Високосный не дарует жизнь или смерть просто так. Я обещаю мы однажды найдём Грань Смерти или достигнем ее сами, Сабрина. Вместе, когда успомнем.

Сабрина вновь в плаще. Ледяная печать на ее груди растёт на шею. И она снова начинает слышать голоса мертвых.

[Ледяная птица]: Уничтожим пару демонов?

[Сабрина]: Лучше выручим кого Ты потом выучишь?

[Ледяная птица]: Да, выучу.

[Сабрина]: Тогда идём гулять.


Конец третьей части
Ваш индустриальный Поэт
2023 год