Перед тем

Раздались другие голоса. Кто-то видел взрыв. Голос в коммуникаторе заревел, призывая к тишине.
— Ты, — прохрипел он. "Если вы его поймали, сообщите о себе!"
"Чи-чи-чи!" — взволнованно болтала Мергатройд.
Но Калхун ничего не сообщил.
"Он получил одного из нас," бушевал ледяной голос. "Обгони его! И взорви его!"
Машина Кэлхуна промчалась по дальнему краю автомобильного моста. Он объехал кривую на двух колесах. Он пронесся между двумя гигантскими пустыми зданиями и свернул в сторону, и нырнул в нее, и снова пришел к разделу, и повернул налево, а в следующий раз свернул направо. Но бормотание в коммуникаторе продолжалось. Голосу по имени было приказано добраться до самого высокого моста, с которого он мог наблюдать за всеми дорогами более низкого уровня. Другие должны были разместиться здесь и там — и оставаться на месте! Из склада выезжала группа из четырех автомобилей. Взорвите любую машину в движении. Взорвать его! И докладывать, докладывать, докладывать...
«Я подозреваю, — сказал Кэлхун взволнованной Мергатройд рядом с ним, — что это так называемая военная тактика. из города. Нам нужно больше возможностей для действий. Так что…»
Коммуникатор задыхался, сообщая о своем наблюдении с похожего на паутину моста в самой высокой точке города. Он направлялся…
Он изменил направление. Пока он видел только одну машину своих преследователей. Теперь он мчался по пустынным кривым шоссе, среди пустующих башен и между стенами балконов, из окон которых всюду смотрели на него пустые глаза.
Это было кошмарно из-за великолепия и пустоты окружавшего его города. Он мчался по изящным шоссе, по изящно изогнутым мостам, по сумасшедшим разветвлениям меньших транспортных артерий — и нигде не видел движения. Ветер свистел в окнах машины, и шины пели пронзительным визгом, и светило солнце, и маленькие облака спокойно плыли по небу. Ни на великолепных дорогах, ни в душераздирающе красивых зданиях не было никаких признаков жизни или опасности. Только голоса бормотали в коммуникаторе машины. Его видели здесь, мелькающим на крутом повороте. Он увернулся от поджидающей засады по чистой случайности. Он...
Он увидел зеленый слева. Он нырнул вниз по наклонной рампе к одному из небольших парков города.
И когда он вышел из-под каменных ограждений дороги, над его головой взорвался верх машины. Он свернул и с ревом врезался в густые заросли, вырвал Мергатройда на свободу, несмотря на то, что тормал крепко цеплялся за него всеми четырьмя лапами и своим хвостом, и нырнул в подлесок.
Он бежал, ругаясь и срывая с одежды и плоти застывшие капли еще горячего металла. Они ужасно ранят. Но человек, который выстрелил, не поверил бы, что промазал, после того как его взрыв последовал за мгновенным разрушением машины. Человек, который стрелял, доложит об успехе, прежде чем он перейдет к трупу своей предполагаемой жертвы. Но придут другие машины. В данный момент Кэлхауну нужно было срочно добраться куда-нибудь.
Он слышал мчащийся звук подъезжающих машин, в то время как тяжело дышал и обливался потом сквозь листву парка. Он достиг дальней стороны и дороги, а за ней была низкая каменная стена. Он сразу понял, что это такое. Служебные магистрали шли в разрезах, то и дело накрытых крышами, чтобы скрыть их из виду, но то и дело открытыми к небу для вентиляции. Он вошел в город через одну из них. Здесь был другой. Он перемахнул через стену и упал. Мергатройд безрассудно и взволнованно последовала за ним.
Это было долгое падение, и он пошатнулся, когда приземлился. Он услышал тихий шорох наверху. Мимо пронеслась машина. Мгновения спустя, другой.
Хромая, Кэлхун побежал к ближайшим служебным воротам. Он вошел и закрыл его. Обожженный и ноющий, он поднялся на гулкие верхние этажи этого здания. Вскоре он выглянул. Его машина была разбита в одном из небольших парков города. Теперь вокруг него стояли другие машины с интервалом в двести ярдов. Считалось, что он где-то в зарослях. Помимо машин кордона, теперь было двадцать пеших, получавших приказы от авторитетной фигуры среди них.
Они рассеялись. В двадцати ярдах друг от друга они двинулись по парку. Прибыли другие люди и укрепили оцепление, к которому его должны были гнать. Муха не могла убежать.
Те, кто прошел через парк, начали методично сжигать его дотла перед собой из своих бластеров.
Кэлхун смотрел. Потом он кое-что вспомнил и ужаснулся. Среди беглецов на поляне Ким Уолпол жадно спросил, не могут ли те, чьи жизни он спас, сделать что-нибудь, чтобы помочь ему. И он сказал, что если они увидят дым от крупного пожара в городе, то могут начать расследование. У него не было ни малейшего намерения навестить их. Но они могли увидеть это облако дыма и поверить, что он хочет, чтобы они пришли и помогли!
"Проклятие!" — криво сказал он Мергатройд. "Ведь есть предел какой-то одной серии действий с вероятными благоприятными случайными последствиями. Я лучше начну новую. Мы могли бы их свести на нет, а не сколоченных заставить разбежаться, но мне пришлось начать пользоваться автомобилем. А то меня во всем попытаются обвинить. Так что — начнем все с новой политики».
Он быстро осмотрел здание. Он подготовил свои меры. Он вернулся к окну, из которого смотрел. Он разбил его окно.
Он открыл огонь из своего бластера. Радиус действия был большим, но с минимальным распространением луча он сбил с ног достаточное количество людей внизу, прежде чем они ринулись к зданию, посылая перед собой шквал бластерного огня, который разбивал окна и выбивал камень. фасад яростно курит.
«Это, — сказал Кэлхун, — случай, когда мы должны превратить их преимущество в численности и вооружении в неблагоприятное для них обстоятельство. Они будут храбрыми, потому что их много. Пошли!»
Он встретил две наземные машины с беженцами, подняв руки вверх. Он не хотел быть сбитым по ошибке. Он торопливо сказал, когда Ким и другие тощие выжившие собрались вокруг него:
«Все в порядке. У нас есть группа заключенных, но мы пока не будем кормить их внутривенно. ?"
— Охотники, — свирепо сказал Ким. «Мы нашли их, убили и забрали их машины. Нашли и других беженцев, и я их вылечил — по крайней мере, они вылечатся. Когда увидели дым, пошли в город. , но мы все получили сыворотку». Его лицо работало. «Когда мы двинулись в город, нас обогнала другая машина. Естественно, он не подозревал о машине! Мы взорвали его. Теперь у половины из нас есть оружие».
«Я не думаю, что они нам нужны», — сказал Кэлхун. «Наши заключенные вполне мирно спят. Они ворвались в здание, где я стрелял по ним, а я залил немного декстретила в систему кондиционирования воздуха. ... ах ... прочный с полисульфатом. Те немногие, кто не был пойман, были ... ах ... деморализованы. Я думаю, что теперь город чист. Но нам нужно добраться до диспетчерской посадочной решетки. ... Есть несколько звонков из космоса. Я думаю, что прибывает первый корабль с колонистами. Я не ответил, поэтому они отправились на орбиту вокруг планеты. Я хочу, чтобы вы, люди, поговорили с ними».
— Мы уничтожим их корабль, — жадно сказал бородач, — и взорвем их, когда они выйдут из выходного порта!
Кэлхун покачал головой.
— Наоборот, — сказал он с сожалением. — Ты наденешь одежду некоторых из наших заключенных. Скажешь прибывшим колонистам, что и тебя поразила чума. все остальные были поражены чумой, которая была посеяна здесь, чтобы завоевать планету для персонажей, с которыми вы разговариваете. Если они приземлятся, они умрут - или так вы им скажете. домой, очень недовольны, и они расскажут об этом общественности. И больше не будет прибывать кораблей с колонистами. Они нам не нужны. Если мы уговорим их вернуться домой и не возвращаться, шансов неблагоприятные для нас последствия».
Бородатый мужчина зарычал. Но позже он стал одним из самых убедительных фигур пугала, изображения которых появлялись на смотровых панелях корабля над головой. Он был особенно жалок и тревожен. Когда он закончил, пассажиры подняли бы массовый мятеж, если бы шкипер космического корабля попытался их посадить.
Позже все беглецы очень добросовестно выводили пленных захватчиков из летаргии, начатой декстретилом и усиленной полисульфатом. Им нравился их труд, как объяснил Кэлхун.
— Они прибыли на своем корабле, — мягко сказал он, — и он все еще находится в посадочной решетке, которую, кстати, они для нас отремонтировали. И я был на борту корабля с Ким, здесь, и мы разбили их двигатели и коммуникаторы, и разрушили их схемы Дюана. Мы вынули заглушки из их ракет и слили их ракетное топливо. Конечно, мы сняли их десантные лодки. Так что мы посадим их на корабль и поднимем наверх. в космос с посадочной решеткой, и мы выведем их на прекрасную орбиту, чтобы подождать, пока у нас не останется для них свободного времени. Они накормят себя, им не понадобится охрана, и они будут в полной безопасности, пока мы не получим помощь от Деттры. А это произойдет, как только Медицинская служба скажет Деттре, что это была не чума, а вторжение, которое, казалось, отняло у них их колонию».
— Но… — это была Ким Уолпол, нахмурившись.
«Я подключаю свой корабль к сети, — сказал Кэлхун, — и мы перезарядим мои ячейки Дюана и заменим мои экраны обзора. Я могу добраться сюда на ракете, но до штаб-квартиры далеко. Я доложу, и сюда прибудет полевая группа из Медслужбы, чтобы получить точные данные о чуме и о том, как сработал фактор синергии, и сделать все безопасным для людей, для которых был построен город. крошечный образец крови от Хелен, с которым они могут поработать для бактериологии».
Ким сказала, нахмурившись:
«Хотелось бы, чтобы мы могли кое-что сделать для вас!»
— Поставьте статую, — сухо сказал Кэлхун, — и через двадцать лет никто не узнает, для чего она нужна. Вы с Элен собираетесь пожениться, не так ли? Когда Ким кивнул, Кэлхун сказал: «Со временем, если вы вспомните и сочтете это целесообразным, вы можете наложить на ребенка мое имя. полное поколение!"
"Дольше, чем это!" настаивал Ким. «Тебя здесь никогда не забудут!»
Кэлхун ухмыльнулся.

***

There came other voices. Somebody had sighted the explosion. The voice in the communicator roared for silence.
"You," he rasped. "If you got him, report yourself!"
"Chee-chee-chee!" chattered Murgatroyd excitedly.
But Calhoun did not report.
"He got one of us," raged the icy voice. "Get ahead of him! And blast him!"
Calhoun's car went streaking down the far side of the traffic-bridge. It rounded a curve on two wheels. It flashed between two gigantic empty buildings and came to a sideway, and plunged into that, and came again to a division and took the left-hand turn, and next time took the right. But the muttering voices continued in the communicator. A voice, by name, was ordered to the highest possible bridge from which it could watch all lower-level roadways. Others were to post themselves here, and there—and to stay still! A group of four cars was coming out of the storage-building. Blast any single car in motion. Blast it! And report, report, report—
"I suspect," said Calhoun to the agitated Murgatroyd beside him, "that this is what is known as military tactics. If they ring us in—There aren't but so many of them, though. The trick for us is to get out of the city. We need more choices for action. So—"
The communicator panted a report of his sighting, from a cobweblike bridge at the highest point of the city. He was heading—
He changed his heading. He had so far seen but one car of his pursuers. Now he went racing along empty, curving highways, among untenanted towers and between balconied walls with blank-eyed windows gazing at him everywhere.
It was nightmarish because of the magnificence and the emptiness of the city all about him. He plunged along graceful highways, across delicately arched bridges, through crazy ramifications of its lesser traffic arteries—and he saw no motion anywhere. The wind whistled past the car windows, and the tires sang a high-pitched whine, and the sun shone down and small clouds floated tranquilly in the sky. There was no sign of life or danger anywhere on the splendid highways or in the heart-wrenchingly beautiful buildings. Only voices muttered in the communicator of the car. He'd been seen here, flashing around a steeply banked curve. He'd swerved from a waiting ambush by pure chance. He'd—
He saw green to the left. He dived down a sloping ramp toward one of the smaller park areas of the city.
And as he came from between the stone guard rails of the road, the top of the car exploded over his head. He swerved and roared into dense shrubbery, jerked Murgatroyd free despite the tormal's clinging fast with all four paws and his tail, and dived into the underbrush.
He ran, swearing and plucking solidified droplets of still-hot metal from his garments and his flesh. They hurt abominably. But the man who'd fired wouldn't believe he'd missed, followed as his blasting was by the instant wrecking of the car. The man who'd fired would report his success before he moved to view the corpse of his supposed victim. But there'd be other cars coming. At the moment it was necessary for Calhoun to get elsewhere, fast.
He heard the rushing sound of arriving cars while he panted and sweated through the foliage of the park. He reached the far side and a road, and on beyond there was a low stone wall. He knew instantly what it was. Service highways ran in cuts, now and again roofed over to hide them from sight, but now and again open to the sky for ventilation. He'd entered the city by one of them. Here was another. He swung himself over the wall and dropped. Murgatroyd recklessly and excitedly followed.
It was a long drop, and he was staggered when he landed. He heard a soft rushing noise above. A car raced past. Instants later, another.
Limping, Calhoun ran to the nearest service-gate. He entered and closed it. Scorched and aching, he climbed to the echoing upper stories of this building. Presently he looked out. His car had been wrecked in one of the smaller park areas of the city. Now there were other cars at two-hundred-yard intervals all about it. It was believed that he was in the brushwood somewhere. Besides the cars of the cordon, there were now twenty men on foot receiving orders from an authoritative figure in their midst.
They scattered. Twenty yards apart, they began to move across the park. Other men arrived and strengthened the cordon toward which he was supposed to be driven. A fly could not have escaped.
Those who marched across the park began methodically to burn it to ashes before them with their blasters.
Calhoun watched. Then he remembered something and was appalled. Among the fugitives in the glade, Kim Walpole had asked hungrily if they whose lives he had saved could not do something to help him. And he'd said that if they saw the smoke of a good-sized fire in the city they might investigate. He'd had no faintest intention of calling on them. But they might see this cloud of smoke and believed he wanted them to come and help!
"Damn!" he said wryly to Murgatroyd. "After all, there's a limit to any one series of actions with probable favorable chance consequences. I'd better start a new one. We might have whittled them down and made the unwhittled ones run away, but I had to start using a car! And then they'd try to blame me for everything. So—we start all over with a new policy."
He explored the building quickly. He prepared his measures. He went back to the window from which he'd looked. He cracked its window.
He opened fire with his blaster. The range was long, but with the beam cut down to minimum spread he'd knocked over a satisfying number of the men below before they swarmed toward the building, sending before them a barrage of blaster-fire that shattered the windows and had the stone fa;ade smoking furiously.
"This," said Calhoun, "is an occasion where we have to change their advantage in numbers and weapons into an unfavorable circumstance for them. They'll be brave because they're many. Let's go!"
He met the two ground-car loads of refugees with his arms in the air. He did not want to be shot down by mistake. He said hurriedly, when Kim and the other lean survivors gathered about him:
"Everything's all right. We've a pack of prisoners but we won't bother to feed them intravenously for the moment. How'd you get the ground-cars?"
"Hunters," said Kim savagely. "We found them and killed them and took their cars. We found some other refugees, too, and I cured them—at least they will be cured. When we saw the smoke we started for the city. Some of us still have the plague, but we've all had our serum shots." His face worked. "When we started for the city, another car overtook us. Naturally he wasn't suspicious of a car! We blasted him. Half of us have arms, now."
"I don't think we need them," said Calhoun. "Our prisoners are quite peacefully sleeping. They stormed a building where I'd fired on them, and I'd dumped some dextrethyl in the air-conditioning system. They keeled over. Later, Murgatroyd and I went in and made their slumber more ... ah ... lasting with polysulfate. The few who weren't caught were ... ah ... demoralized. I think the city's clean, now. But we've got to get to the landing-grid control room. There are some calls coming in from space. I think the first shipload of colonists is arriving. I didn't answer, so they went in orbit around the planet. I want you people to talk to them."
"We'll bring their ship down," said the bearded man hungrily, "and blast them as they come out the exit port!"
Calhoun shook his head.
"To the contrary," he said regretfully. "You'll put on the clothes of some of our prisoners. You'll tell the arriving colonists that the plague hit you, too. You'll pretend to be one of the characters we really have safely sleeping, and you'll say all the rest have been bowled over by the plague that was sowed here to win the planet for the characters you're talking to. If they land, they'll die—or so you'll tell them. And so they will all go home, very unhappy, and they'll tell the public about it. And there will be no more shiploads of colonists arriving. We don't want them. If we persuade them to go home and not come back, there are fewer chances of unfavorable consequences to us."
The bearded man growled. But later he was one of the most convincing of the scarecrow figures whose images appeared in the vision-plates of the ship overhead. He was especially pathetic and alarming. When he'd finished, there'd have been a mass mutiny of the passengers had the spaceship skipper tried to land them.
Later, all the fugitives were very conscientious about bringing the captive invaders out of the lethargy that had been begun by dextrethyl and reinforced by polysulfate. They enjoyed their labor, after Calhoun explained.
"They came in their own ship," he said mildly, "and it's still in the landing grid—which they repaired for us, by the way. And I've been aboard the ship with Kim, here, and we've smashed their drive and communicators, and wrecked their Duhanne circuits. We took out the breech-plugs of their rockets and dumped their rocket fuel. Of course we removed their landing boats. So we're going to put them in their ship and hoist them up to space with the landing grid, and we're going to set them in a lovely orbit, to wait until we've time to spare for them. Up there they can't run or land or even signal if another shipload of colonists turns up. They'll feed themselves and they won't need guarding, and they'll be quite safe until we get help from Dettra. And that will come as soon as the Med Service has told Dettra that it wasn't a plague but an invasion that seemed to take their colony away from them."
"But—" That was Kim Walpole, frowning.
"I'm bringing my ship to the grid," said Calhoun, "and we'll recharge my Duhanne cells and replace my vision screens. I can make it here on rocket power, but it's a long way back to Headquarters. So I'll report, and a field team will come here from Med Service to get the exact data on the plague, and just how the synergy factor worked, and to make everything safe for the people the city was built for. Incidentally, I've a tiny blood-sample from Helen that they can get to work on for the bacteriology."
Kim said, frowning:
"I wish we could do something for you!"
"Put up a statue," said Calhoun dryly, "and in twenty years nobody will know what it was for. You and Helen are going to be married, aren't you?" When Kim nodded, Calhoun said, "In course of time, if you remember and think it worth while, you may inflict a child with my name. That child will wonder why, and ask, and so my memory will be kept green for a full generation!"
"Longer than that!" insisted Kim. "You'll never be forgotten here!"
Calhoun grinned at him.