Сбежавший небоскрёб, 1-12 глава

  автор : Мюррей Лейнстер.   1 глава
Все началось с того, что часы на Метрополитен-тауэр начали идти в обратном направлении. Это не было изящным поступком. Стрелки двигались вперед в своей обычной неторопливой манере, медленно и вдумчиво, но внезапно люди в офисах рядом с циферблатом часов услышали зловещий скрип и стон. По башне прошла легкая, едва заметная дрожь, а затем что-то с грохотом обрушилось. Большие стрелки на часах начали двигаться назад.

Сразу же после крушения все скрипы и стоны прекратились, и вместо этого снова воцарилась обычная тишина. Один или двое из обитателей верхних кабинетов высунули головы в коридоры, но лифты работали как обычно, свет горел, и все казалось спокойным и мирным. Клерки и стенографистки вернулись к своим гроссбухам и пишущим машинкам, деловые посетители вернулись к обсуждению своих поручений, и обычный ход дел возобновился.

Артур Чемберлен диктовал письмо Эстелле Вудворд, своей единственной стенографистке. Когда раздался грохот, он остановился, прислушался, а затем продолжил свою работу.

Это было совсем не сложно. Разговор с Эстеллой Вудворд ни в коем случае не был обременительной обязанностью, но следует признать, что Артур Чемберлену было трудно вести разговор строго по своему делу.

В это время он был занят тем, что диктовал письмо своим основным кредиторам, компании "Гэри энд Милтон", в котором объяснял, что их требование о немедленной выплате взноса , причитавшегося тогда за его офисную мебель, было несвоевременным и несправедливым. У молодого и подающего надежды инженера в Нью-Йорке никогда не бывает слишком много денег, а когда он молод, как Артур Чемберлен, и любит приятную компанию, и не слишком любит экономить, он склонен считать все требования об оплате несвоевременными, и он обычно считает их несправедливыми. Артур закончил диктовать письмо и вздохнул.

- Мисс Вудворд, - сказал он с сожалением, - боюсь, я никогда не стану успешным человеком.

Мисс Вудворд неопределенно покачала головой. Казалось, она не восприняла его замечание всерьез, но с другой стороны, она научилась никогда не принимать всерьез ни одно из его замечаний. Сначала она была озадачена его манерой относиться ко всему с полушутливым пессимизмом, но теперь проигнорировала это.

Ее интересовали ее собственные проблемы. Она вдруг решила, что останется старой девой, и это ее беспокоило. Она обнаружила, что никто не нравится ей настолько, чтобы выходить замуж, а ей шел двадцать второй год.

Она не была уроженкой Нью-Йорка, и те немногие молодые люди, с которыми она там познакомилась, ей не нравились. Она с сожалением решила , что была слишком привередлива, слишком привередлива, но, похоже, ничего не могла с собой поделать. Она не могла понять их увлеченности боксом и бейсболом, и ей не нравилось, как они танцевали.

Она обдумала этот вопрос и решила, что ей придется пересмотреть свое прежнее мнение о женщинах, которые не выходят замуж. До сих пор она думала , что с ними, должно быть, что-то не так. Теперь она верила, что приедет в их собственное поместье, и, вероятно, по той же причине. Она не могла влюбиться, а ей этого хотелось.

Она прочла все популярные романы и трепетала от содержащихся в них любовных сцен, но когда кто-нибудь из знакомых ей молодых людей становился хоть в малейшей степени сентиментальным, ей становилось скучно, и она испытывала отвращение к себе за эту скуку. Тем не менее, она ничего не могла с собой поделать и изо всех сил пыталась примириться с жизнью без романтики.

Конечно, она была слишком хорошенькой для этого, а Артур Чемберлену часто хотелось сказать ей, какая она на самом деле красивая, но ее рассеянный вид удерживал его на расстоянии вытянутой руки.

Он непринужденно откинулся на спинку своего вращающегося кресла и задумался, глядя на нее с непритворным удовольствием. Она не заметила этого, потому что была настолько поглощена своими мыслями, что редко обращала внимание на то, что он говорил или делал, когда это не входило в ее обязанности.

"Мисс Вудворд, - повторил он, - я сказал, что, думаю, из меня никогда не выйдет успешного человека. Ты понимаешь, что это значит?

Она молча посмотрела на него с вежливым вопросом в глазах.

"Это значит, - серьезно сказал он, - что я разоряюсь. Если что-нибудь не подвернется в ближайшие три недели или самое позднее через месяц, мне придется искать работу.

"И это значит..." — спросила она.

"Все это пойдет на пот", - объяснил он широким жестом. "Я подумал, что мне лучше рассказать вам как можно больше заранее. Я мог бы."

"Ты хочешь сказать, что собираешься отказаться от своего офиса — и от меня?" спросила она, немного встревоженная.

"Отказаться от тебя будет труднее из двух, - сказал он с улыбкой, - но это то, что это значит. Вам не составит труда найти новое место, у вас будет три недели на его поиски, но мне очень жаль.

"Я тоже сожалею, мистер Чемберлен", - сказала она, наморщив лоб.

На самом деле она не испугалась, потому что знала, что может получить другую должность, но почувствовала гораздо больше сожаления , чем ожидала.

На мгновение воцарилась тишина.

- Юпитер! - внезапно воскликнул Артур. "Уже темнеет, не так ли?"

Так оно и было. Темнело с необычной быстротой. Артур подошел к окну и выглянул наружу.

"Забавно", - заметил он через минуту или две. " Там, внизу, все выглядит как-то не так, как надо. Вокруг очень мало людей".

Он наблюдал за происходящим с растущим изумлением. На улицах внизу зажегся свет, но ни в одном здании не горел свет. Становилось все темнее и темнее.

"В этот час не должно быть темно!" - Воскликнул Артур.

Эстель подошла к окну рядом с ним.

"Это выглядит ужасно странно", - согласилась она. "Это, должно быть, затмение или что-то в этом роде".

Они услышали, как в коридоре открылись двери, и оттуда выбежал Артур. Залы начали заполняться возбужденными людьми.

"Что, черт возьми, случилось?" - спросила обеспокоенная стенографистка.

"Вероятно, затмение", - ответил Артур. - Только странно, что мы не читали об этом в газетах.

Он посмотрел вдоль коридора. Никто другой, казалось , не был информирован лучше, чем он, и он вернулся в свой кабинет.

При его появлении Эстель отвернулась от окна.

"Улицы пустынны", - сказала она озадаченным тоном. "В чем дело? Ты слышал?"

Артур покачал головой и потянулся к телефону.

"Я позвоню и узнаю", - уверенно сказал он. Он поднес трубку к уху. "Что за..." — воскликнул он. "Послушай это!"

Из приемника доносился негромкий рев. Артур повесил трубку и повернул к Эстель ничего не выражающее лицо.

"Смотри!" - вдруг сказала она и указала в окно.

Теперь весь город был освещен, и те вывески, которые они могли видеть, были ярко освещены. Они молча наблюдали за происходящим. Улицы снова, казалось, были заполнены машинами. Они мчались вперед, их фары ярко освещали проезжую часть. Однако было что-то странное даже в их движении. Артур и Эстель наблюдали за происходящим с растущим изумлением и недоумением.

"Ты... ты видишь то, что вижу я?" спросила Эстель , затаив дыхание. "Я вижу, как они движутся назад!"

Артур посмотрел и рухнул в кресло.

"Ради всего святого, Майк!" - тихо воскликнул он.

II.

Его разбудило еще одно восклицание Эстель.

"Снова становится светло", - сказала она.

Артур встал и нетерпеливо подошел к окну. Темнота становилась менее плотной, но Артур с трудом мог в это поверить.

Далеко на западе, за холмами Джерси, хорошо видимыми с высоты, на которой находился офис Артура , в небе появился слабый свет, он усилился, а затем приобрел красноватый оттенок. Оно, в свою очередь, становилось все глубже, и наконец появилось солнце, беззаботно восходящее на западе.

Артур ахнул. Улицы внизу по-прежнему были запружены людьми и автомобилями. Солнце двигалось с необычайной быстротой. Он поднялся над головой, и, словно по волшебству , улицы заполнились людьми. Казалось, все они бежали на предельной скорости. Несколько команд, которые они видели, двигались с головокружительной скоростью — назад! Несмотря на внезапно перевернувшееся с ног на голову положение дел, несчастных случаев, казалось, не было.

Артур схватился руками за голову.

- Мисс Вудворд, - жалобно сказал он, - боюсь, я сошел с ума. Ты видишь то же самое, что и я?"

Эстель кивнула. Ее глаза широко открыты.

"В чем дело?" - спросил я. - беспомощно спросила она.

Она снова повернулась к окну. Площадь снова была почти пуста. Автомобили, все еще разъезжавшие по улицам , ехали так быстро, что их почти не было видно. Их скорость , казалось, неуклонно увеличивалась. Вскоре их стало почти невозможно различить, и только сероватое пятно отмечало их путь по Пятой авеню и Двадцать Третьей улице.

Сгущались сумерки, а затем быстро стемнело. Поскольку их офис находился на западной стороне здания, они не могли видеть, что солнце село на востоке, но подсознательно они понимали , что так и должно быть.

В тишине они смотрели, как панорама темнеет, за исключением уличных фонарей, остается такой некоторое время, а затем внезапно вспыхивает ярко освещенная активность.

И снова это продолжалось некоторое время, и запад снова начал светиться. Солнце несколько более поспешно поднялось из -за холмов Джерси и начало подниматься над головой, но очень скоро снова опустилась тьма. С небольшим интервалом город осветился, а затем запад снова стал красным.

"Очевидно, - сказал Артур, сознательным усилием овладевая своим голосом , - где-то произошел катаклизм, направление вращения земли изменилось на противоположное, и ее скорость значительно возросла. Кажется, сейчас на вращение уходит всего около пяти минут ".

Пока он говорил, темнота опустилась в третий раз. Эстель отвернулась от окна с побелевшим лицом.

"Что должно произойти?" она плакала.

"Я не знаю", - ответил Артур. "Ученые ребята говорят нам, что если бы земля вращалась достаточно быстро, центробежная сила выбросила бы нас всех в космос. Возможно, именно это и произойдет".

Эстель опустилась на стул и в ужасе уставилась на него. Позади них внезапно раздался взрыв. Вздрогнув, Эстель вскочила на ноги и обернулась. Маленькие позолоченные часы над ее столом с пишущей машинкой лежали в осколках. Артур поспешно взглянул на свои часы.

"Большие бомбы и маленькие пушечные ядра!" он закричал. "Посмотри на это!"

Часы дрожали и подрагивали у него в руке. Стрелки двигались так быстро, что было невозможно следить за минутной стрелкой, а часовая стрелка двигалась как ветер.

Пока они смотрели, он совершил два полных оборота. В одном из них сияние дневного света усилилось, померкло и исчезло. В другом царила темнота, если не считать свечения электрической лампочки над головой.

В часах возникло внезапное напряжение и подвох. Артур тут же отбросил его. Он разлетелся на куски еще до того, как достиг пола.

- Если у вас есть часы, - быстро приказал Артур, - немедленно остановите их !

Эстель нащупала свое запястье. Артур вырвал часы у нее из рук и открыл футляр. Механизмы внутри работали так быстро, что их было едва видно; Артур безжалостно тыкал в них ручкой. Раздался резкий щелчок, и часы замерли.

Артур подбежал к окну. Когда он добрался до него, взошло солнце, день длился мгновение, наступила темнота, а затем солнце появилось снова.

"Мисс Вудворд!" - посмотри на землю! - внезапно приказал Артур.

Эстель посмотрела вниз. В следующий раз, когда показалось солнце , она ахнула.

Земля была белой от снега!

"Что случилось?" - спросила она в ужасе. "О, что случилось?"

Артур неловко потер подбородок, наблюдая за удивительной панорамой снаружи. Едва ли можно было отличить время восхода солнца от времени, когда оно опускалось сейчас, поскольку темнота и свет сменяли друг друга так быстро, что эффект был таким же, как на одном из старых мерцающих кинофильмов.

По мере того как Артур наблюдал, этот эффект становился все более заметным. Высокий Здание на Пятой авеню напротив начало разрушаться. Через мгновение, казалось, там остался только скелет. А потом это исчезло, история за историей. Появилась огромная впадина в земле , а затем стало видно еще одно здание, поменьше, из коричневого камня, невпечатляющее строение.

Выпучив глаза, Артур смотрел на город. Если не считать мерцания, теперь он мог видеть почти ясно.

Он больше не видел, как всходит и заходит солнце. По небу тянулась всего лишь полоса неприятно яркого света. Шаг за шагом, здание за зданием, город начал разрушаться и заменяться более мелкими и грязными зданиями. Через некоторое время они начали исчезать и оставлять пробелы там, где они исчезли.

Артур напряг зрение и посмотрел далеко вниз по городу. На мгновение он увидел лес мачт и мачт вдоль набережной , а когда снова перевел взгляд на пейзаж рядом с ним, там почти не было домов, а те немногие, что были видны, были убогими, маленькими резиденциями, по-видимому, расположенными посреди ферм и плантаций.

Эстель рыдала.

"О, мистер Чемберлен", - воскликнула она. "В чем дело? Что случилось?"

Артур перестал бояться того, какой будет их судьба, в его всепоглощающем интересе к тому, что он видел. Он смотрел в окно широко раскрытыми глазами, потерявшись в открывшемся перед ним зрелище. Однако, услышав крик Эстель, он неохотно отошел от окна и неловко похлопал ее по плечу.

"Я не знаю, как это объяснить, - сказал он неловко, - но очевидно, что мое первое предположение было ошибочным. Скорость вращения Земли не могла быть увеличена, потому что, если бы это было так, как мы видим, нас бы давно выбросило в космос. Но... Ты читал что—нибудь о Четвертом измерении?

Эстель безнадежно покачала головой.

"Хорошо, тогда скажите, вы когда-нибудь читали что-нибудь из Уэллса? "Время Машина", например?"

Она снова покачала головой.

"Я не знаю, как мне сказать это, чтобы вы поняли, но время - это такое же измерение, как длина и ширина. Из того, что я могу судить, я бы сказал, что произошло землетрясение, и земля немного осела вместе с нашим зданием, только вместо того, чтобы оседать к центру земли или сбоку, она осела в этом четвертом измерении ".

"Но что это значит?" - непонимающе спросила Эстель.

"Если бы земля успокоилась, мы были бы ниже. Если бы он осел в одну сторону, нас бы так или иначе переместило, но поскольку он вернулся в Четвертое измерение, мы возвращаемся назад во времени ".

"Тогда—"

"Мы в убегающем небоскребе, направляемся в прошлое, задолго до открытия Америки!"

III.

В офисе было очень тихо. За исключением мерцания снаружи, все казалось почти таким же, как обычно. Электрический свет горел ровно, но Эстель рыдала от страха , и Артур тщетно пытался ее утешить.

"Я что, сошла с ума?" - спросила она между рыданиями.

- Нет, если только я тоже не сошел с ума, - успокаивающе сказал Артур. Волнение оказало на него довольно успокаивающее действие. Он перестал бояться, а просто ждал, чтобы увидеть, что произошло. "Сейчас мы вернулись далеко назад, еще до основания Нью-Йорка, и по-прежнему набираем обороты".

"Вы уверены, что именно это и произошло?"

"Если вы посмотрите на улицу, - предложил он, - вы увидите, что времена года сменяют друг друга в обратном порядке. В один момент снег покрывает всю землю, затем вы мельком видите осеннюю листву, затем следует лето, а затем следующая весна ".

Эстель выглянула в окно и прикрыла глаза.

"Не дом", - сказала она в отчаянии. "Это не здание. Ничего, ничего, ничего!"

Артур поскользнулся, обнял ее и успокаивающе похлопал по руке.

"Все в порядке", - заверил он ее. "Мы сейчас поднимемся, и там мы будем. Здесь нечего бояться".

Она положила голову ему на плечо и еще немного безнадежно всхлипывала , но вскоре успокоилась. Затем, внезапно осознав, что Артур обнимает ее и что она плачет у него на плече, она отпрянула, покраснев до корней волос.

Артур подошел к окну.

"Посмотри туда!" - воскликнул он, но было слишком поздно. "Я готов поклясться , что видел "Полумесяц", корабль Хадсона", - взволнованно заявил он. "Мы уже далеко позади, и, похоже, тоже не расслабляемся".

Эстель подошла к окну рядом с ним. Быстро меняющаяся сцена перед ней заставила ее ахнуть. Уже невозможно было отличить ночь от дня.

Колеблющаяся полоска, двигавшаяся сначала вправо, а затем влево, показывала, где на небе вспыхнуло солнце.

"Что заставляет солнце так колебаться?" - спросила она.

- Двигается к северу и югу от экватора, - небрежно объяснил Артур. "Когда он находится дальше всего на юг — слева — на земле всегда лежит снег. Когда он самый дальний справа, это лето. Видишь , какая она зеленая?"

Наблюдение за несколькими моментами подтвердило его заявление.

- Я бы сказал, - задумчиво заметил Артур, - что солнцу требуется около пятнадцати секунд, чтобы проделать круговой путь с крайнего севера на крайний юг. Он пощупал свой пульс. "Вы знаете нормальную частоту сердцебиения? Таким образом, мы можем судить о времени. Часы, конечно, разлетятся на куски.

"Почему взорвались ваши часы — и часы?"

"Забегая вперед во времени, мы разматываем часы, не так ли?" - спросил я. Артур. "Из этого, конечно, следует, что когда вы перемещаете его назад во времени, он заканчивается. Когда вы отодвигаете его слишком далеко назад, вы заводите его так сильно, что пружина просто разрывается на куски ".

Он помолчал, держа руку на пульсе.

"Да, для прохождения всех четырех сезонов требуется около пятнадцати секунд . Это означает, что мы возвращаемся назад во времени примерно на четыре года в минуту. Если мы продолжим в том же духе еще час, мы вернемся во времена северян и сможем сказать , открыли ли они Америку в конце концов ".

"Забавно, что мы не слышим никаких звуков", - заметила Эстель. Она унаследовала часть спокойствия Артура.

"Это проходит так быстро, что, хотя наши уши слышат это, мы не различаем звуков. Если вы заметили, вы действительно слышите какое -то жужжание. Однако он очень пронзительный.

Эстель прислушалась, но ничего не услышала.

"Неважно", - сказал Артур. "Это, вероятно, немного выше, чем могут уловить ваши уши. Многие люди не слышат писка летучей мыши ".

"Я никогда не могла", - сказала Эстель. "В стране, откуда я родом, другие люди могли слышать их, но я не мог".

Некоторое время они стояли молча, наблюдая.

"Когда мы собираемся остановиться?" - с беспокойством спросила Эстель. "Похоже , что мы собираемся продолжать до бесконечности".

"Я думаю, мы все равно остановимся", - успокоил ее Артур. " Очевидно, что что бы это ни было, оно затронуло только наше собственное здание, иначе мы увидели бы рядом с нами какое-нибудь другое. Это похоже на разлом или изъян в скале, на которой стоит здание. И это может дать только пока ".

Эстель на мгновение замолчала.

"О, я не могу быть в своем уме!" - вырвалось у нее полуистерично. "Этого не может быть на самом деле!"

- Ты не сумасшедший, - резко сказал Артур. "Ты в здравом уме, как Так и есть. Просто происходит что-то странное. Взбодрись. Произнесите свою таблицу умножения. Скажи все, что знаешь. Скажи что-нибудь разумное, и ты поймешь, что с тобой все в порядке. Но не пугайся сейчас. Позже будет много поводов для страха .

Мрачность в его тоне встревожила Эстель.

"Чего ты боишься?" - быстро спросила она.

"Достаточно времени, чтобы беспокоиться, когда это произойдет", - коротко парировал Артур.

"Ты — ты не боишься, что мы вернемся до начала мира, не так ли?" спросила Эстель во внезапном приступе страха.

Артур покачал головой.

"Скажи мне", - сказала Эстель более спокойно, взяв себя в руки. "Я не буду возражать. Но, пожалуйста, скажи мне.

Артур взглянул на нее. Ее лицо было бледным, но в нем было больше решимости, чем он ожидал найти.

"Тогда я скажу тебе", - неохотно сказал он. "Мы возвращаемся немного быстрее, чем были, и недостаток, похоже, глубже , чем я думал. По самым приблизительным подсчетам, сейчас мы все находимся за тысячу лет до открытия Америки, и Я думаю, ближе к трем или четырем. И мы все время набираем скорость. Так что, хотя я уверен настолько, насколько вообще могу быть уверен в чем-либо, что в конце концов мы остановим этот обвал, я не знаю, где именно. Это похоже на трещину в земле, образовавшуюся в результате землетрясения, глубина которой может составлять всего несколько футов, а может быть, и сотни ярдов, или даже милю или две. Мы начали гладко. Мы движемся с потрясающей скоростью. Что будет, когда мы остановимся?"

У Эстель перехватило дыхание.

"Что?" тихо спросила она.

"Я не знаю", - сказал Артур раздраженным тоном, чтобы скрыть свои опасения. "Откуда я мог знать?"

Эстель снова отвернулась от него к окну.

"Смотри!" - сказала она, указывая.

Мерцание началось снова. Пока они смотрели, в их сердцах снова зародилась надежда, которая становилась все более явной. Вскоре они могли отчетливо видеть разницу между днем и ночью.

Они замедляли ход! Белый снег на земле оставался там довольно долго, осень длилась довольно долго. Теперь они могли ловить вспышки солнца, когда оно совершало свои обороты, вместо того чтобы казаться похожим на огненную ленту. Наконец день продлился всего пятнадцать или двадцать минут.

Он становился все длиннее и длиннее. Потом полчаса, потом час. Солнце колебалось в середине неба и было неподвижно.

Далеко внизу наблюдатели на башне небоскреба видели, как деревья раскачиваются и сгибаются на ветру. Хотя там не было видно ни дома, ни жилья, а весь остров Манхэттен покрывал густой лес, та часть мира, которую они могли видеть , выглядела нормально. Где бы или, скорее, в какую бы эпоху времени они ни находились, они прибыли.

IV.

Артур схватил Эстель за руку, и они вдвоем бросились к лифтам. К счастью, один из них стоял неподвижно с открытой дверью на своем этаже. Лифтер покинул свой пост и вместе со всеми остальными обитателями здания смотрел на окружавший их странный пейзаж.

Однако не успела пара дойти до вагона, как мальчик поспешил по коридору, а за ним бегом последовали еще три или четыре человека. Не говоря ни слова, мальчик бросился внутрь, остальные столпились за ним, и машина рванулась вниз, все новички задыхались от бега.

Их машина была первой, кто достиг дна. Они выбежали наружу и бросились к западной двери.

Здесь, где они привыкли видеть раскинувшуюся перед ними Мэдисон-сквер, открылась поляна площадью примерно в пол -акра. Там, где их глаза инстинктивно искали фонтан из темной бронзы, возле которого раньше правили ораторы-мыльницы, они увидели палатку, вигвам из шкур и коры, ярко раскрашенный. А перед вигвамом стояли два или три темнокожих индейца, совершенно окаменевших от изумления.

За первым вигвамом находились другие, раскрашенные, как и первый , мазками из ярко раскрашенной глины. Из них тоже выходили индейцы и смотрели в недоверчивом изумлении, их глаза становились все шире и шире. Когда группа белых людей столкнулась с индейцами, на мгновение воцарилась гробовая тишина. Затем, с диким воплем, краснокожие сорвались с места и побежали, не останавливаясь, чтобы собрать свои вещи, и даже не взглянув на странных незнакомцев, вторгшихся в их владения.

Артур сделал два или три глубоких вдоха свежего воздуха и поймал себя на том, что уже тогда сравнивает его качество с городским. Эстель недоверчиво огляделась вокруг. Она обернулась и увидела огромную громаду офисного здания позади себя, затем повернулась лицом к небольшой поляне с девственным лесом на дальней стороне.

Она обнаружила, что дрожит по какой-то неопределенной причине. Артур взглянул на нее. Он видел, как она дрожала, и знал, что у нее сейчас будет нервный припадок, если не произойдет чего-то, требующего немедленного внимания.

"Нам лучше взглянуть на эту деревню", - сказал он небрежным голосом. "Вероятно, мы сможем узнать, как давно это было , по оружию и так далее".

Он крепко схватил ее за руку и повел в сторону палаток. Другие люди, оставшиеся позади, проявляли свои эмоции по-разному. Двое или трое из них — женщины — откровенно сели на ступеньки и дали волю слезам недоумения, испуга и облегчения в странном сочетании, не поддающемся анализу. Двое или трое мужчин выругались дрожащими голосами.

Тем временем лифты внутри здания шумели и лязгали, а холл заполнила толпа с побелевшими лицами, отчаянно желавшая выяснить, что произошло и почему. Люди высыпали из дверей и тупо озирались по сторонам. На каждом из их лиц было странное выражение сомнения . Каждый спрашивал себя, проснулся ли он, и , доказав это открыто применяемыми щипками, следующим вопросом было, не сошли ли они с ума.

Артур осторожно повел Эстель между палатками.

В деревне было около дюжины вигвамов. Большинство из них были сделаны из полосок бересты, искусно наложенных друг на друга, швы скреплены резинкой. У всех были откидные створки из шкур вместо дверей, а одна или две были сделаны почти полностью из шкур, сшитых вместе полосками сухожилий.

Артур лишь бегло осмотрел деревню. Его главным мотивом в том, чтобы отвезти Эстель туда, было дать ей какое -нибудь умственное занятие, чтобы отвлечь реакцию от возбуждения от катаклизма.

Он заглянул в одну или две палатки и обнаружил там лишь ложа из шкур, а вокруг была разбросана мелкая домашняя утварь. Он принес из одной палатки лук и колчан со стрелами. Работа была хорошей, но совершенно очевидно, что мастер не разбирался в металлических инструментах.

Знакомство Артура с археологическими предметами было очень поверхностным, но он заметил, что наконечники стрел были сколоты, а не затерты до гладкости. Они были прикреплены к древкам полосками кишок или сухожилий.

Артур все еще продолжал свое расследование , когда раздался всхлип из Эстель заставила его остановиться и посмотреть на нее.

"О, что же нам делать?" - спросила она со слезами на глазах. "Что мы собираемся делать? Где мы находимся?"

"Ты имеешь в виду, когда мы", - поправил Артур с мрачной улыбкой. "Я не знаю. Однако это было задолго до открытия Америки . Во всем, что есть в деревне, видно, что здесь нет и следа европейской цивилизации. Я подозреваю, что мы вернулись на несколько тысяч лет назад. Конечно, я не могу сказать наверняка, но эта керамика заставляет меня так думать. Видишь эту чашу?"

Он указал на миску из красной глины, лежащую на земле перед одним из вигвамов.

"Если вы посмотрите, то увидите, что на самом деле это вовсе не керамика . Это корзина, сплетенная из тростника, а затем обмазанная глиной, чтобы сделать ее огнестойкой. Люди, которые делали это, не знали о том, как обжигать глину, чтобы она оставалась на месте. Когда была открыта Америка, почти все племена знали что-то о гончарном деле ".

"Но что мы собираемся делать?" Эстель со слезами на глазах настаивала.

"Мы будем пробираться как можно дальше, - весело ответил Артур, - пока не сможем вернуться к тому, с чего начали. Может быть, люди из двадцатого века смогут послать за нами отряд помощи. Когда небоскреб исчез, он, должно быть, оставил какую-то дыру, и они могут последовать за нами вниз.

"Если это так, - быстро сказала Эстель, - почему мы не можем взобраться на него, не дожидаясь, пока они придут за нами?"

Артур почесал в затылке. Он посмотрел через поляну на небоскреб. Казалось, он очень прочно стоит на земле. Он поднял глаза. Небо казалось нормальным.

"По правде говоря, - признал он, - похоже, там нет никакой дыры. Я сказал это больше для того, чтобы подбодрить тебя, чем для чего-либо другого.

Эстель крепко сжала руки и взяла себя в руки.

"Просто скажи мне правду", - тихо попросила она. "Я был довольно глуп, но скажи мне, что ты действительно думаешь".

Артур пристально посмотрел на нее.

"В таком случае, - сказал он неохотно, - я признаю, что мы в довольно плохом положении. Я не знаю, что произошло, как это произошло и вообще ничего об этом не знаю. Я просто буду продолжать идти вперед, пока не увижу ясный способ выбраться из этой передряги. Нас, людей, более или менее две тысячи, и все мы должны суметь найти выход".

Эстель сильно побледнела.

- Индейцы не представляют для нас большой опасности, — задумчиво продолжал Артур , - или что-либо еще, о чем я знаю, кроме одного.

"Что это?" - быстро спросила Эстель.

Артур покачал головой и повел ее обратно к небоскребу, который теперь был заполнен людьми со всех этажей , которые спустились на землю и взволнованно стояли в вестибюле, спрашивая друг друга, что случилось.

Артур отвел Эстель в один из углов.

"Подожди меня здесь", - приказал он. "Я собираюсь поговорить с этой толпой".

Он протолкался сквозь толпу, пока не добрался до кондитерской и газетного киоска в главном коридоре. Здесь он взобрался на стойку и крикнул:

"Люди, послушайте меня! Я собираюсь рассказать тебе, что произошло!"

В одно мгновение воцарилась мертвая тишина. Он оказался в центре моря белых лиц, каждое из которых было искажено страхом и тревогой.

"Начнем с того, - уверенно сказал он, - что бояться нечего. Мы собираемся вернуться к тому, с чего начали ! Я пока не знаю, как это сделать, но мы это сделаем. Не пугайтесь. А теперь я расскажу тебе, что произошло.

Он быстро обрисовал им в общих чертах, настолько простыми словами, насколько мог, свою теорию о том, что в скале, на которой покоился фундамент, образовалась трещина, позволившая небоскребу просесть, но не вниз, а в Четвертое измерение.

"Я инженер", - закончил он. "То, что может сделать природа, мы можем подражать. Природа впустила нас в эту дыру. Мы вылезем наружу. Между тем, дела обстоят серьезно. Нам не нужно бояться , что мы не вернемся. Мы так и сделаем. С чем мы должны бороться , так это с голодом!"

V.

"Мы должны бороться с голодом, и мы должны победить его". Артур упрямо продолжал: "Я говорю вам это с самого начала, потому что я хочу, чтобы вы начали с самого начала и помогли. У нас очень мало еды, а нас много, чтобы ее съесть. Во-первых, я хочу, чтобы несколько добровольцев помогли с нормированием. Далее, я хочу, чтобы каждая унция еды находилась в этом месте под охраной, где ее можно будет подавать тем, кто в ней больше всего нуждается. Кто поможет нам в этом?"

Быстрая череда потрясений парализовала способности большинства собравшихся там людей, но полдюжины продвинулись вперед. Среди них был один седовласый мужчина с привычным властным видом. Артур узнал в нем президента банка с первого этажа.

"Я не знаю, кто вы и правы ли вы, говоря о том, что произошло", - сказал седовласый мужчина. "Но я вижу, что что—то должно быть сделано, и ... ну, на данный момент я поверю тебе на слово, что это такое. Позже мы обсудим этот вопрос".

Артур кивнул. Он наклонился и что-то тихо сказал седовласому мужчине, который отошел.

"Грейсон, Уолтерс, Терьюн, Симпсон и Форсайт, идите сюда", - позвал седовласый мужчина в дверном проеме.

Несколько мужчин начали ошеломленно жаться к нему. Артур возобновил свою речь.

"Вы, люди — те из вас, кто не слишком ошеломлен, чтобы думать, — помните , что в здании есть ресторан, и вам не нужно голодать. Ты ошибаешься. Нас здесь почти две тысячи человек. Это означает шесть тысяч приемов пищи в день. Нам нужно почти десять тонн продовольствия в день, и мы должны получить его немедленно ".

"Охотиться?" кто-то предложил.

"Я видел индейцев", - крикнул кто-то еще. "Можем ли мы торговать с ними?"

"Мы можем охотиться и торговать с индейцами, — признал Артур, - но нам нужна еда тоннами - тоннами, люди! Индейцы не запасаются припасами, и, кроме того, они слишком разбросаны, чтобы иметь излишки для нас. Но нам нужна еда. Итак, кто из вас знает что-нибудь об охоте, рыбалке, ловле или любом другом возможном способе добывания пищи?"

Было поднято несколько рук — ничтожно мало. Артур увидел Эстель подняла руку.

"Очень хорошо", - сказал он. "Те из вас, кто поднял руки, поднимитесь со мной на второй этаж, и мы все обсудим. Остальные из вас постарайтесь побороть свой страх и некоторое время не выходите на улицу. Нам нужно уладить кое-какие дела, прежде чем вы сможете выйти на улицу в полной безопасности. И держись подальше от ресторана. За этой едой стоит вооруженная охрана. Прежде чем мы раздадим его без разбора, мы позаботимся о том , чтобы завтра и послезавтра было больше".

Он отошел от прилавка и направился к лестнице. Не стоило пользоваться лифтом только для того, чтобы подняться на один этаж. Эстелле удалось присоединиться к нему, и они вместе поднялись по ступенькам.

"Как ты думаешь, мы выкарабкаемся нормально?" - тихо спросила она.

"Мы должны это сделать!" - Сказал ей Артур, твердо вздернув подбородок. "Мы просто обязаны".

Седовласый президент банка ждал их наверху лестницы.

"Меня зовут Ван Девентер", - сказал он, пожимая руку Артуру, который назвал свое собственное имя.

"Где будет заседать наш чрезвычайный совет?" - спросил он.

"В банке есть зал заседаний прямо над хранилищем. Осмелюсь сказать, мы сможем разместить там всех — во всяком случае, всех членов совета.

Артур последовал за ним в зал заседаний, и остальные гурьбой последовали за ним.

"Я просто беру на себя временное руководство, - объяснил Артур, - потому что некоторые вещи необходимо сделать немедленно. Позже мы сможем поговорить об избрании должностных лиц для руководства нашей деятельностью. Прямо сейчас нам нужна еда. Сколько из вас могут стрелять?"

Примерно четверть рук были подняты. Среди них был и дом Эстель .

"И сколько из них рыбаков?"

Еще несколько человек поднялись наверх.

"А чем занимаются остальные из вас?"

Раздался припев "садовник", "У меня во дворе есть сад". "Я выращиваю персики в Нью-Джерси", и трое мужчин признались, что разводили кур в качестве хобби.

- Через некоторое время нам понадобятся ваши садовники. Не уходи пока. Но самые важные - это охотники и рыбаки. У кого-нибудь из вас в офисах есть оружие?

У некоторых были револьверы, но только у одного человека был дробовик и патроны.

"Сегодня днем я собирался в отпуск прямо из офиса, - объяснил он, - и собрал все свои отпускные принадлежности".

"Хороший человек!" - Воскликнул Артур. "Ты пойдешь после тяжелой игры".

"С дробовиком?" - ошеломленно спросил спортсмен.

"Если вы приблизитесь к ним, дробовик подойдет так же хорошо, как и все остальное, и мы не можем тратить снаряд на каждую птицу или кролика. Эти твои раковины просто драгоценны. Вам, остальным ребятам, придется на некоторое время стать рыбаками. Ваши пистолеты не годятся для охоты.

"У охранников в банке есть спецназовцы, - сказал Ван Девентер, - и там есть один или два автомата. Я не разбираюсь в боеприпасах.

"Хорошо! Я имею в виду не боеприпасы, а оружие. Будем надеяться на боеприпасы. Вы, рыбаки, принимаетесь за импровизацию снастей из всего, что попадается под руку. Ты сделаешь это?"

Серия кивков ответила на его вопрос.

"Теперь о садовниках. Вам, людям, придется бродить по лесу в компании охотников и находить все , что растет на пути съестных припасов. Все ли вы знаете , как выглядят дикорастущие растения? Я имею в виду дикорастущие фрукты и овощи, которые полезно употреблять в пищу ".

Некоторые из них кивнули, но большинство выглядело неуверенно. Общее мнение, по-видимому, сводилось к тому, что они попытаются. Артур казался немного обескураженным.

"Я думаю, ты тот человек, который должен рассказать о ресторане", - сказал Ван. - Тихо сказал Девентер. "И поскольку это продовольственная комиссия или что-то в этом роде, всем присутствующим будет лучше услышать это. В любом случае, все должны будут узнать об этом до наступления ночи. Я взял на себя управление рестораном, как вы и предлагали, и отправил несколько человек из банка, которым, как я знал, я мог доверять, насчет дверей. Но вряд ли в этом был какой-то смысл.

"Ресторан пополняет запасы во второй половине дня, так как большая часть его работы приходится на утро и в полдень. Он перевозит только дневной запас продовольствия, и катаклизм, или что бы это ни было, произошел в три часа. В этом месте практически ничего нет. Мы не смогли бы приготовить бутерброды и для половины женщин , которых поймали вместе с нами, не говоря уже о мужчинах. Сегодня вечером все останутся голодными. Завтра не будет завтрака и ничего съестного, пока мы либо не договоримся с индейцами о каких-нибудь припасах, либо не добудем еды для себя.

Артур оперся подбородком на руку и задумался. По его щекам медленно пополз румянец. Он поднимал свою боевую кровь.

В школе, когда он начал медленно краснеть, его одноклассники знали об этом симптоме и избегали его гнева. Теперь он начинал злиться на простые обстоятельства, но это было бы не менее прискорбно для этих обстоятельств.

— Ну, - сказал он наконец, обдуманно, - мы должны... Что это?

Раздался сильный скрип и стоны. Внезапно под ногами почувствовалась какая-то вибрация. Пол начал слегка наклоняться.

"Великое Небо!" - воскликнул кто-то. "Здание переворачивается , и мы будем погребены под развалинами!"

Наклон пола стал более заметным. Пустой стул отодвинулся в конец комнаты. Раздался грохот.

ВИ.

Артур проснулся и обнаружил, что кто-то тащит его за плечи, пытаясь вытащить из-под тяжелого стола, который вклинился ему под ноги и крепко прижал его к земле, в то время как летающий стул ударил его по голове и лишил сознания.

"О, приди и помоги", - нарочито звал голос Эстель . "Кто-нибудь, придите и помогите! Он пойман здесь!"

Она рыдала от смеси паники и каких-то неизвестных эмоций.

"Помогите мне, пожалуйста!" - выдохнула она, затем ее голос подавленно дрогнул, но она не переставала безуспешно дергать Чемберлен, пытаясь вытащить его из массы обломков.

Артур слегка пошевелился, ошеломленный.

"Ты жива?" - спросил я. - тревожно позвала она. "Ты жива? Поторопись, о, поторопись и выкручивайся. Здание разваливается на куски!"

- Со мной все в порядке, - слабо сказал Артур. "Ты убирайся, пока все это не рухнуло".

"Я не оставлю тебя", - заявила она. "Где ты попался? Вы сильно пострадали? Скорее, пожалуйста, скорее!"

Артур пошевелился, но не смог высвободить ноги. Он наполовину перевернулся, и стол сдвинулся, как будто он был ненадежно сбалансирован, и тяжело съехал набок. Эстель все еще тянула его, но он сумел подняться на ноги по наклонному полу и огляделся.

Артур продолжал озираться по сторонам.

"Никакой опасности", - слабо сказал он. "Просто пол в одной комнате провалился. Последствия разрушения скалы."

Он пробирался по расколотому полу и сваленным в кучу стульям.

"Мы на крыше депозитного хранилища", - сказал он. "Вот почему мы не упали на этаж ниже. Интересно , как мы собираемся спускаться?

Эстель последовала за ним, все еще напуганная из-за страха , что на них обрушится здание. Несколько длинных досок пола тянулись по краю хранилища и опирались на высокую бронзовую решетку , которая защищала подход к массивному сейфу. Артур попробовал их ногой.

"Они кажутся довольно прочными", - сказал он осторожно.

Силы возвращались к нему с каждым мгновением. Он был не более чем ошеломлен. Он прошел по настилу к бронзовой решетке и обернулся.

"Если у тебя не закружится голова, ты можешь пойти", - сказал он. "Мы можем опустить решетку здесь до пола".

Эстель осторожно последовала за ним, и через мгновение они были в безопасности внизу. Коридор был совершенно пуст.

"Когда произошел обвал, - объяснила Эстель, ее голос дрожал от пережитого минуту назад страха, - все подумали, что здание разваливается на куски, и выбежали. Боюсь , они все разбежались.

"Они скоро вернутся", - тихо сказал Артур.

Они прошли по большому мраморному коридору к той же западной двери, через которую впервые вышли посмотреть на индейскую деревню. Выйдя на солнечный свет, они встретили нескольких людей, которые уже оправились от паники и возвращались.

Через несколько мгновений собралась приличных размеров толпа, все еще бледные и потрясенные, но возвращающиеся к зданию, которое было их убежищем. Артур устало прислонился к холодному камню. Казалось, она вибрирует под его прикосновением. Он быстро повернулся к Эстель.

"Почувствуй это", - воскликнул он.

Она так и сделала.

"Мне было интересно, что это был за грохот", - сказала она. "Я слышал это с тех пор, как мы приземлились здесь, но не понимал , откуда оно взялось".

"Ты слышишь грохот?" - Озадаченно спросил Артур. "Я ничего не слышу ".

"Это не так громко, как было, но я слышу это", - настаивала Эстель. "Он очень глубокий, как самая низкая возможная басовая нота органа".

"Вы не могли слышать пронзительный свист, когда мы шли сюда", - внезапно воскликнул Артур, - "и вы не можете услышать писк летучей мыши. Конечно, ваши уши расположены ниже, чем обычно, и вы можете слышать звуки, которые ниже, чем я могу слышать. Слушайте внимательно. Звучит ли это хоть в малейшей степени как жидкость , несущаяся куда-то?"

"Д-да," нерешительно сказала Эстель. "Каким-то образом, я не совсем понимаю, каким образом, это создает у меня впечатление приливного течения или чего-то в этом роде".

Артур бросился в дом. Когда Эстель последовала за ним, она обнаружила , что он взволнованно изучает мраморный пол у основания хранилища.

"Он треснул", - взволнованно сказал он. "Он треснул! Свод поднялся всего на дюйм!"

Эстель посмотрела и увидела трещины.

"Что это значит?"

"Это значит, что мы вернемся туда, где нам самое место", - ликующе воскликнул Артур. "Это значит, что я напал на след всей этой проблемы. Это значит, что все будет хорошо".

Он ликующе бродил по хранилищу, отмечая, как именно проходят трещины в полу, и видя в каждой подтверждение своей теории.

"Мне придется провести кое-какие проверки в подвале, - радостно продолжал он, - но я почти уверен, что нахожусь на правильном пути и могу придумать, как исправить ситуацию".

"Как скоро мы можем надеяться вернуться?" - нетерпеливо спросила Эстель.

Артур поколебался, затем большая часть возбуждения сошла с его лица, оставив его довольно озабоченным и суровым.

"Это может быть месяц, или два месяца, или год", - серьезно ответил он. "Я не знаю. Если первое, что я попробую, сработает, это не займет много времени. Если нам придется экспериментировать, я не осмеливаюсь предположить , как долго мы можем задержаться. Но, — он решительно вздернул подбородок, — мы собираемся вернуться.

Эстель задумчиво посмотрела на него. Ее собственное выражение лица тоже стало немного обеспокоенным.

"Но через месяц", — сказала она с сомнением, - "мы ... едва ли есть надежда, что мы найдем еду для двух тысяч человек на месяц, не так ли?"

"Мы должны", - заявил Артур. "Мы не можем надеяться получить столько еды от индейцев. Пройдут дни, прежде чем они осмелятся вернуться в свою деревню, если вообще когда-нибудь придут. Пройдут недели , прежде чем мы сможем надеяться, что они будут усердно работать, чтобы накормить нас, и это оставляет в стороне вопрос о том, как мы будем общаться с ними и как нам удастся торговать с ними. Откровенно говоря, Я думаю, что всем придется туго затянуть пояса, прежде чем мы пройдем — если мы это сделаем. В любом случае, некоторые из нас поладят.

Глаза Эстель широко раскрылись, когда смысл его последней фразы проник в ее разум.

"Ты имеешь в виду... что все мы не будем..."

"Я позабочусь о тебе", - серьезно сказал Артур, - "но здесь , вероятно, будут оживленные события, когда люди начнут понимать, что они действительно в затруднительном положении с едой. Я собираюсь попросить Ван Девентера помочь мне организовать полицейский оркестр для обеспечения соблюдения военного положения. У нас не должно быть никаких беспорядков, это точно, и я ни в малейшей степени не доверяю горожанину, если не знаю его.

Он наклонился и поднял с пола револьвер, оставленный там одним из банковских сторожей, когда тот убегал, полагая, что здание рушится.

VII.

Артур стоял у окна своего кабинета и смотрел на запад. Солнце садилось, но что за зрелище!

Там, где из этого самого окна Артур видел, как солнце садится за холмы Джерси, окаймленные угловатыми крышами фабрик, из труб которых валили столбы дыма, теперь он видел то же самое солнце, красновато опускающееся за массу пышной листвы. И там, где он привык смотреть на верхушки высоких зданий — каждое из которых заслуживало названия "небоскреб", — теперь он видел мили и мили колышущихся зеленых ветвей.

Широкий Гудзон спокойно тек дальше, совершенно невозмутимый появлением на его берегах этого странного памятника — того самого Гудзон Артур знал как оживленную магистраль пыхтящих пароходов и пыхтящих катеров. Два или три небольших ручья беззаботно текли по земле, которую Артур знал как самую плотно застроенную территорию на земле. А далеко, далеко под ним — Артуру пришлось сильно высунуться из окна, чтобы разглядеть это — стояло скопление крошечных вигвамов. Эти небольшие строения из коры представляли собой первоначальный мегаполис Нью-Йорк.

У него зазвонил телефон. Ван Девентер был на проводе. Обмен в здании все еще работал. Ван Девентер хотел, чтобы Артур спустился в его личный кабинет. Предстояло уладить еще очень многое — договориться о выделении служебных помещений для спальных помещений для женщин и бесчисленное множество других деталей. Люди, которые, казалось, лучше всего сохранили свои головы, собирались там, чтобы определиться с планом действий.

Артур снова выглянул в окно, прежде чем направиться к лифту. Он увидел удивительно плотное темное облако, быстро двигавшееся по небу на запад.

- Мисс Вудворд, - резко спросил он, - что это такое?

Эстель подошла к окну и посмотрела.

"Это птицы", - сказала она ему. "Птицы, летящие группой. Я часто видел их в деревне, хотя никогда их не было так много.

"Как вы ловите птиц?" - Спросил ее Артур. "Я знаю о том, как стрелять в них и так далее, но у нас недостаточно оружия, чтобы его считать. Как ты думаешь, мы могли бы поймать их в ловушки?

"Я бы не удивилась", - задумчиво сказала Эстель. "Но было бы трудно поймать многих".

"Спускайся по лестнице", - приказал Артур. "Ты знаешь столько же, сколько любой из присутствующих здесь мужчин, и, по-видимому, больше, чем большинство. Мы собираемся заставить тебя показать нам, как ловить вещи ".

Эстель улыбнулась, немного вяло. Артур направился к лифту. В машине он заметил, что она выглядит расстроенной.

"В чем дело?" - спросил я. - спросил он. "Ты ведь на самом деле не боишься, правда ?"

"Нет, — ответила она дрожащим голосом, - но ... я довольно расстроена из-за этого. Это так... так ужасно, почему—то, вернуться сюда, за тысячи миль или лет, вдали от всех своих друзей и всех остальных ".

— Пожалуйста, — Артур ободряюще улыбнулся ей, - пожалуйста, считай меня своим другом, хорошо?

Она кивнула, но сморгнула слезы. Артур попытался бы и дальше подбадривать ее, но лифт остановился на их этаже. Они вошли в комнату, где должна была состояться встреча хладнокровных голов.

Там находилось не более дюжины мужчин, которые разговаривали серьезно, но уныло. Когда Артур и Эстель вошли, Ван Девентер подошел к ним, чтобы поприветствовать.

"Мы должны что-то сделать", - сказал он тихим голосом. "Волна тоски по дому захлестнула все это место. Посмотрите на этих людей. Каждый думает о своей семье и сравнивает свой уютный домашний очаг со всей этой дикой природой снаружи ".

"Ты, кажется, не волнуешься", - с улыбкой заметил Артур.

Глаза Ван Девентера блеснули.

"Я холостяк, - весело сказал он, - и я живу в отеле. Я уже тридцать лет мечтаю о возможности увидеть что-нибудь по-настоящему интересное. Бизнес до сих пор удерживал меня от этого , но я получаю огромное удовольствие ".

Эстель посмотрела на группу удрученных мужчин.

"Мы просто должны что-то сделать", - сказала она с дрожащей улыбкой. "Я чувствую то же, что и они. Сегодня утром мне была ненавистна мысль о том, что сегодня вечером мне придется возвращаться в пансион, но прямо сейчас я чувствую, что запах капусты в коридоре покажется мне раем ".

Артур направился к столу с плоской столешницей в центре комнаты.

"Давайте уладим несколько более важных вопросов", - сказал он деловым тоном. "Никто из нас не имеет никаких полномочий действовать от имени остальных людей в башне, но так много из нас находятся в состоянии паники, что те, кто здесь, должны какое-то время нести ответственность . У кого-нибудь есть какие-нибудь предложения?"

- Жилье, - быстро ответил Ван Девентер. "Я предлагаю, чтобы мы набрали группу мужчин, чтобы перетащить все мягкие диваны и ковры , которые можно найти, на один этаж, чтобы женщины могли спать".

"М—м... Да. Это хорошая идея. У кого-нибудь есть план получше?

Никто не произнес ни слова. Все они все еще выглядели слишком тоскующими по дому, чтобы проявлять к чему-то большой интерес, но они начали слушать более или менее без энтузиазма.

"Я думал об угле", - сказал Артур. "В подвале, несомненно, есть запас, но я думаю, не было бы неплохо отключить свет на большинстве этажей, освещая только те, которые мы используем".

"Это может быть хорошей идеей позже", - тихо сказала Эстель, "но свет почему-то подбадривает, и все чувствуют себя такими грустными , что я бы не стала делать этого сегодня вечером. Завтра они снова начнут набираться решимости, и ты сможешь попросить их что-нибудь сделать".

"Если мы собираемся умереть с голоду, - мрачно сказал один из мужчин , - нам нужно иметь достаточно света, чтобы сделать это".

- Мы не собираемся умирать с голоду, - резко возразил Артур. "Как раз перед тем, как я спустился, я увидел огромное облако птиц, больше, чем я когда-либо видел прежде. Когда мы доберемся до этих птиц...

"Когда", - эхом повторил мрачный.

"Это были голуби", - объяснила Эстель. "Их не должно быть трудно поймать в ловушку или заманить в ловушку".

"Обычно я ужинаю раньше, - запротестовал мрачный, - и мне сказали, что сегодня вечером я ничего не получу".

Остальные мужчины начали расправлять плечи. Раздражительность одного из них, казалось, обнажила их скрытую храбрость.

"Что ж, мы должны терпеть это пока", - сказал один из них почти философски. "Чего я больше всего хочу, так это вернуться. У нас есть хоть какой-то шанс?

Артур энергично кивнул.

"Я так думаю. У меня есть своего рода идея относительно причины нашего погружения в Четвертое измерение, и когда это будет подтверждено, можно будет искать и применять корректирующее средство ".

"Сколько времени это займет?"

"Не могу сказать", - честно ответил Артур. "Я не знаю, какие инструменты, какие материалы или какие рабочие у нас есть, и , что более важно, я даже не знаю, какую работу нужно будет выполнить. Насущная проблема - это еда ".

"О, черт с едой", - нетерпеливо запротестовал кто-то. "Я не забочусь о себе. Я могу сегодня проголодаться. Я хочу вернуться к своей семье".

"Это все, что действительно имеет значение", - эхом отозвался хор голосов.

"Нам лучше не беспокоиться ни о чем другом, пока мы не обнаружим , что не можем вернуться. Сосредоточься на возвращении", - более определенно заявил один мужчина.

- Послушайте, - резко сказал Артур. "У тебя есть семья, как и у многих других в башне, но твоя семья и семья всех остальных должны подождать. В качестве внутреннего предела мы можем надеяться начать работать над проблемой возвращения, когда будем уверены, что больше ничего не произойдет. Я говорю вам совершенно честно, что мне кажется, я знаю, что является непосредственной причиной этой катастрофы. И я скажу вам еще более честно , что я думаю, что я единственный человек среди нас, который может вернуть эту башню туда, откуда она началась. И я скажу вам совершенно честно из всего, что любая попытка вмешаться в настоящее время в силы, которые подвели нас здесь, приведет к катастрофе , значительно большей, чем та, которая произошла сегодня ".

— Ну, если вы уверены... - неохотно начал кто-то.

"Я так уверен, что собираюсь сохранить при себе знание того, что заставит эти силы снова работать", - тихо сказал Артур. "Я не хочу никакого нетерпеливого вмешательства. Если мы начнем их слишком рано, одному Богу известно, что произойдет ".

VIII.

Ван Девентер пристально смотрел на Артура Чемберлена.

"Это ведь не вопрос того, что вы хотите получить плату в обмен на свои услуги по возвращению нас обратно, не так ли?" - холодно спросил он.

Артур повернулся и посмотрел ему в лицо. Его лицо начало медленно краснеть. Фургон Девентер поднял руку.

"Я прошу у вас прощения. Я понимаю."

"Мы не решаем то, ради чего пришли сюда", - перебила Эстель.

Она заметила угрозу трений и поспешила отвлечь внимание. Артур расслабился.

"Я думаю, что для начала, - предложил он, - нам лучше завершить подготовку ко сну. Я полагаю, мы можем собрать всех где-нибудь вместе, а затем найти добровольцев для этой работы ".

"Правильно". Ван Девентеру не терпелось загладить свою оплошность , допущенную минуту назад. - Мне послать банковских сторожей, чтобы они по очереди обошли каждый этаж и попросили всех спуститься вниз?

"Ты можешь начать их", - сказал Артур. "Потребуется много времени, чтобы все собрались".

Ван Девентер заговорил в телефонную трубку на своем столе. Через мгновение он повесил трубку.

"Они уже в пути", - сказал он.

Артур хмурился и что-то строчил в блокноте.

"Конечно, - объявил он рассеянно, - насущная проблема - это еда. У нас довольно много рыбаков и несколько охотников. У нас должно быть сразу много еды, и, учитывая все обстоятельства, я думаю, нам лучше положиться на рыбаков. На рассвете нам лучше попросить несколько человек начать выкапывать наживку и разбудить наших рыболовов. Им лучше сделать свою снасть сегодня ночью, ты так не думаешь?

Последовал общий кивок.

"Тогда мы объявим об этом. Рыбаки пойдут к реке под охраной наших людей, которые умеют стрелять. Я думаю , что Индейцы, которые там есть, будут слишком напуганы, чтобы попытаться устроить засаду на кого-нибудь из нас, но нам лучше перестраховаться. Они будут держаться вместе и ловить рыбу почти в одном и том же месте, а наши охотники будут патрулировать лес позади них, пристреливая дичь, если увидят ее. Я думаю, рыбаки должны добиться более или менее успеха. Индейцы не были такими уж обширными рыболовами, чтобы Я когда-либо слышал об этом, и река, должно быть, кишит рыбой.

Он закрыл свою записную книжку.

"На сколько видов оружия мы можем рассчитывать в целом?" Спросил Артур Van Deventer.

"В банке около дюжины автоматов и полдюжины автоматических винтовок. В другом месте я не знаю. Хотя сорок или пятьдесят человек сказали, что у них были револьверы.

"Мы дадим револьверы мужчинам, которые пойдут с рыбаками. Индейцы не слышали выстрелов и прибежат при звуке выстрела, даже если осмелятся напасть на наших людей.

"Мы можем послать вооруженных людей в качестве охотников, - предложил кто-то, - и послать с ними садовников на поиски овощей и тому подобного".

"Нам действительно придется провести что-то вроде переписи, - предложил Артур, - выяснить, что может сделать каждый, и заставить его это сделать".

"Я никогда раньше не планировал ничего подобного, - заметил Ван Девентер, - и никогда не думал, что должен это делать, но это гораздо веселее, чем управлять банком".

Артур улыбнулся.

"Пойдем и проведем нашу встречу", - весело сказал он.

Но встреча была мрачной и безысходной. Почти каждый наблюдал, как солнце садилось над странным, диким пейзажем. Вряд ли хоть один человек из всех двух тысяч из них когда-либо в своей жизни находился вне поля зрения дома . Смотреть на обширную, нетронутую дикую местность, где до сих пор они видели самый цивилизованный город на земном шаре , само по себе было бы поразительно и удручающе, но знать, что они одни на целом континенте дикарей и что на самом деле во всем мире нет ни одного сообщества людей, которых они могли приветствовать как братьев, было ужасно.

Мало кто из них думал так далеко, но на самом деле — если оценка Артура о падении во времени на несколько тысяч лет назад была правильной — на самом деле в мире не было другой группы людей, говорящих по-английски . Английский язык еще только предстояло изобрести. Даже Рим, синоним древности культуры, все еще может быть малоизвестной деревней, населенной бандой оборванцев под предводительством выскочки Ромула.

Какими бы мягкими ни были эти люди, выросшие в городе и непривычные сталкиваться с чем-то иным, кроме самых обычных жизненных ситуаций, они были в ужасе. Вряд ли хоть один из них за всю свою жизнь остался без еды. Перспектива зарабатывать себе на пропитание не манипулированием цифрами в книге или умелым жонглированием прибылями и ценами, а буквальным вырыванием этой пищи из ее источника в земле или ручье была для них действительно ужасающей вещью.

Кроме того, каждый из них был связан с жизнью современности сотней уз. У многих из них были семьи, жившие за тысячу лет отсюда. У всех были интересы, всепоглощающие интересы, в современной НЬЮ-ЙОРК.

Один молодой человек почувствовал беспокойство, которое было действительно нелепым, потому что он обещал сводить свою возлюбленную в театр в тот вечер, и если он не придет, она очень рассердится. Другая должна была выйти замуж через неделю. Некоторые люди, как Ван Девентер и Артур, были в таком положении, что могли рассматривать этот эпизод как приключение, или, как Эстель, которая не испытывала непосредственного страха, потому что вся ее семья была обеспечена без ее помощи и жила далеко от Нью-Йорка, поэтому они не узнали бы о катастрофе в течение нескольких лет. какое-то время. Многие, однако, чувствовали мгновенный и давящий страх за семьи, чьи расходы всегда были настолько близки к их доходам, что исчезновение кормильца на неделю означало бы фактическую нужду или долг. В Нью-Йорке очень много таких семей.

Поэтому люди, которые безнадежно собрались по зову сторожей Ван Девентера, были ошеломлены и лишены духа. Их возбуждение после первой попытки Артура объяснить им ситуацию испарилось. Они больше не были взвинчены до предела тем поразительным событием, которое с ними произошло.

Тем не менее, хотя они лишь наполовину понимали, что на самом деле произошло, они начали понимать, что означало это событие. Куда бы они ни отправились по всему земному шару, они всегда будут чужаками и незнакомцами. Если бы их унесло на какой-нибудь неизвестный берег, в какую-нибудь дикую местность вдали от их собственной земли, они могли бы подумать о строительстве кораблей, чтобы вернуться в свои дома. Однако они видели, как Нью-Йорк исчезал у них на глазах. Они видели , как исчезает их цивилизация, пока они смотрели.

Они жили в варварском мире. Например, на всей земле не было ни одной серной спички, кроме тех, что были в убегающем небоскребе.

IX.

Артур и Ван Девентер, в свою очередь, вместе с другими более хладнокровными людьми, набросились на апатичных людей, пытаясь пробудить в них желание работать. Они осыпали обещаниями неизбежного возвращения к современности, они поклялись своей честью в вере в то, что в конечном счете будет найден способ, с помощью которого они все же благополучно вернутся домой.

Однако люди видели, как распадается Нью-Йорк, и Объяснение Артура звучало как какая-то безумная мечта романиста с богатым воображением. Ни один человек из всего собрания не мог на самом деле осознать, что его дом, возможно, все еще ждет его, хотя в то же время он испытывал жалкое беспокойство за благополучие его обитателей.

Каждый был в смятении противоречивых убеждений. С одной стороны, они знали, что весь Нью-Йорк не мог быть фактически уничтожен и заменен великолепным лесом в течение нескольких часов, поэтому несчастный случай или катастрофа, должно быть, произошли с теми, кто находился в башне, а с другой стороны, они видели, как весь Нью-Йорк исчезал по кусочкам и осколки, которые должны были быть заменены меньшим и более грязным городом, увидели, что тот, в свою очередь, сменился и, наконец, приземлился посреди этого леса.

Каждый из них тоже начал испытывать необычное и неприятное чувство голода. Пока это был легкий дискомфорт, но мало кто из них испытывал его раньше без немедленной перспективы утолить жажду, а знание того, что еды не будет, каким-то образом усилило желание этого. Они действительно были в плачевном состоянии.

Ван Девентер говорил ободряюще, а затем попросил добровольцев для немедленной работы. Ответа почти не последовало. Все, казалось, погрузились в уныние. Затем Артур начал говорить прямо с плеча, и ему удалось немного их разбудить, но все еще были слишком напуганы, чтобы понять, что работа вообще может помочь.

В отчаянии дюжина или около того мужчин , собравшихся в Ване Офис Девентера ходил среди собравшихся и просто выбирал людей наугад, приказывая им следовать за ним и начинать работу. Это начало будить толпу, но они проснулись скорее от страха, чем от решимости. Они выросли в городе и не привыкли сталкиваться с необычным или вызывающим тревогу.

Артур заметил новое беспокойство, но приписал его растущему беспокойству, а не эгоистичной панике. Он был весьма доволен тем, что они переросли свою апатию. Когда собрание подошло к концу, он почувствовал удовлетворение от того, что к утру скрытая решимость людей выкристаллизовалась и они были готовы серьезно и разумно работать над любыми задачами, которые им было поручено выполнить.

Он вернулся на первый этаж здания, чувствуя себя гораздо более обнадеженным, чем раньше. Две тысячи человек, искренне работающих ради одной цели, трудно победить, даже столкнувшись с такой задачей, с которой столкнулись обитатели разрушенного небоскреба. Даже если бы они никогда не смогли вернуться в современное время, они все равно смогли бы сформировать сообщество, которое могло бы многое сделать для ускорения развития цивилизации в других частях света.

Его надежда получила грубый удар, когда он добрался до большого коридора на нижнем этаже. Здесь был киоск с фруктами и кондитерскими изделиями, и когда Артур прибыл на место, он увидел вокруг него бурлящую массу людей. Владелец прилавка выглядел испуганным, но распродавал свои акции так быстро, как только мог внести сдачу. Артур протиснулся к стойке.

"Эй, - резко сказал он владельцу прилавка, - прекратите продавать это барахло. Это должно быть отложено до тех пор, пока мы не сможем распределить его там, где это необходимо ".

"Я ... я ничего не могу с собой поделать", - сказал хранитель. "Они забирают во всяком случае, это."

"Возвращайтесь туда", - крикнул Артур толпе. "Ты называешь это порядочным - пытаться получить больше, чем твоя доля от этого барахла? Ты получишь свою порцию завтра. Он будет разделен ".

"Иди к черту!" - пропыхтел кто-то. "Ты можешь голодать, если хочешь, но я собираюсь присмотреть за собой".

Люди на самом деле не голодали, но были повергнуты в панику простыми речами Артура и его помощников и хватали все съестное, что могли достать, готовясь к голоду, о котором их предупреждали.

Артур проталкивался сквозь толпу, пытаясь оттеснить их от прилавка, но само его усилие усилило их панику. Последовал быстрый всплеск и грохот. Стеклянная витрина разбилась вдребезги.

В порыве ярости Артур нанес яростный удар. Однако толпа не обратила на него ни малейшего внимания. Все были слишком охвачены паникой и слишком сосредоточены на том, чтобы получить немного этой еды до того, как она вся исчезнет, чтобы беспокоиться о нем.

Артур был просто раздавлен телами сорока или пятидесяти человек. Через мгновение он оказался один среди обломков прилавка, а хранитель ломал руки над остатками своего товара.

Ван Девентер сбежал вниз по лестнице.

"В чем дело?" - спросил я. - потребовал он, увидев, что Артур нянчится с кровоточащим порезом руки о разбитое стекло витрины.

- Большевики! - ответил Артур с мрачной улыбкой. "Мы слишком успешно разбудили кое-кого из толпы. Они запаниковали и начали скупать этот товар здесь. Я пытался остановить их, и вы видите, что произошло. Нам лучше заглянуть в ресторан, хотя я сомневаюсь, что сейчас они попробуют что-нибудь еще.

Он последовал за Ван Девентером на этаж ресторана. Перед дверью стояли отобранные люди, но как только появились Артур и президент банка, двое или трое бледнолицых мужчин подошли к охранникам и начали тихие разговоры.

Артур прибыл на место вовремя, чтобы предотвратить взяточничество.

Артур схватил за шиворот одного человека, Ван Девентер - другого, и через мгновение оба, пошатываясь, полетели по коридору.

"Некоторые дураки впали в панику!" Ван Девентер объяснил людям, стоявшим перед дверями, небрежным голосом, хотя он тяжело дышал от непривычного напряжения. "Они разгромили фруктовый киоск на первом этаже и украли содержимое. Это не что иное, как голубой фанк! Только, если кто-нибудь из них начнет собираться здесь, сначала бейте их, а потом обсуждайте это. Ты сделаешь это?"

"Мы сделаем это!" - от души ответили мужчины.

"Может, нам использовать наше оружие?" - с надеждой спросил другой.

Ван Девентер ухмыльнулся.

"Нет, - ответил он, - у нас пока нет для этого никакого оправдания. Но вы можете стрелять в потолок, если они возбудятся. Они просто напуганы!"

Он взял Артура за руку, и они снова пошли к лестнице .

"Чемберлен, - радостно сказал он, - скажи мне, почему мне никогда раньше не было так весело, как сейчас!"

Артур улыбнулся немного устало.

"Я рад, что ты получаешь удовольствие!" - сказал он. "Я не такой. Я выхожу на улицу и гуляю вокруг. Я хочу посмотреть , не появились ли где-нибудь в земле какие-нибудь трещины. Уже темно, и я возьму фонарь в каминной, но я хочу узнать, есть ли еще какие-нибудь изменения в состоянии здания.

X.

Несмотря на его озабоченность своим поручением, которое состояло в том, чтобы выяснить , есть ли другие признаки продолжающейся активности странных сил, которые опустили башню через Четвертое измерение в смутные и неучтенные годы жизни аборигенов Америки, Артур не мог отделаться от очарования зрелища, представшего его глазам. Яркая луна сияла над головой и серебрила белые стены башни, в то время как ярко освещенные окна офисов внутри сверкали, как драгоценные камни, вставленные в сияющую шахту.

Со своего места на земле он вглядывался в полумрак леса со всех сторон. Черный мрак сгустился под темными массами освещенной луной листвы. Крошечные берестяные вигвамы ныне покинутой индейской деревни тускло светились. Наверху звезды спокойно смотрели вниз на обвиняющий палец башни, указывающий вверх, словно в упрек их безразличию к дикости, царившей на всей земле.

Подобно сказочной башне из драгоценных камней, здание поднималось ввысь. Одинокий среди дикой природы деревьев и ручьев, он возвышался в странной красоте: освещенный луной до серебристого цвета, освещенный изнутри массой сверкающих драгоценных камней, он стоял безмятежно неподвижно.

Артур, держа свой бесполезный фонарь у его основания, как никогда прежде ощущал собственную ничтожность. Он задавался вопросом, что , должно быть, думают индейцы. Он знал, что сотни глаз, должно быть, прикованы к странному зрелищу — прикованы с благоговейным ужасом или суеверным почтением к этому неземному посетителю их охотничьих угодий.

Крошечная фигурка, казавшаяся карликом рядом со зданием, основание которого он обогнул, Артур медленно обошел огромную кучу. Земля, казалось, не пострадала от огромного веса башни.

Артур, однако, знал, что длинные бетонные сваи доходят далеко до скальной породы. Именно эти сваи погрузились в Четвертое измерение, унося с собой здание.

Артур с большим интересом следил за планами, когда строился Метрополитен. Это был инженерный подвиг, и в инженерных периодических изданиях, исследование которых было частью Бизнес Артура, большое место было уделено зданию и методам его строительства.

Внимательно изучая землю, он обдумал свою теорию причины катастрофы. Все сооружение, должно быть , затонуло одновременно, иначе оно тоже распалось бы, как, казалось, распадались другие здания. Мысленно, Артур сравнил погружение башни в океаны времени с лифтом, опускающимся на разные этажи офисного здания. Все вокруг здания, другие небоскребы Нью-Йорка, казалось, исчезли. В лифте этажи , которые вы проходите, кажется, поднимаются вверх.

Доведя аналогию до логического конца, Артур пришел к выводу, что у самого здания было не больше причин разрушаться, поскольку здания, мимо которых оно проходило, казалось, разрушались, чем у лифта в офисном здании было бы причин подниматься , потому что его окружение, казалось, поднималось.

Он знал, что внутри здания происходят странные всплески эмоций. Странные потоки паники носились повсюду, швыряя людей туда-сюда, как листья разбрасывает порыв ветра. Тем не менее, под всеми этими подводными течениями страха скрывалась быстро растущая решимость, подкрепляемая растущим осознанием необходимости работать.

Мужчины уже тогда были заняты переносом всей возможной удобной мебели на один этаж, чтобы женщины могли занять ее в здании. Мужчины пока будут спать на полу. Грядки из веток можно было бы импровизировать на следующий день. На рассвете следующего утра многие мужчины отправлялись к ручьям ловить рыбу под охраной других мужчин. Без сомнения, все были бы напуганы, но под страхом скрывалась бы мрачная решимость. Другие мужчины бродили бы по округе, чтобы поохотиться.

Вероятность появления индейцев была невелика , по крайней мере, в течение нескольких дней, но когда они появятся, Артур намеревался избежать военных действий всеми возможными способами. Индейцы будут бояться своих странных гостей, и не составит труда убедить их, что дружелюбие безопаснее, даже если они проявляют недружелюбные желания.

Насущной проблемой была еда. В здании находилось две тысячи человек , мягкотелых и выросших в городе. Они были непривычны к лишениям и не могли вынести того, что более примитивные люди вряд ли заметили бы.

Их нужно кормить, но сначала их нужно научить кормить самих себя. Рыбаки могли бы помочь, но Артуру оставалось только надеяться, что они окажутся на высоте положения. Он не знал, чего от них ожидать. От охотников он ожидал немногого. Индейцы были осторожными охотниками, и дичь была бы пугливой, если не редкой.

Огромное облако птиц, которое он видел на закате, было обнадеживающим знаком. Артур смутно помнил рассказы об огромных стаях лесных голубей, которые были истреблены, как были истреблены бизоны. По мере того как он размышлял, воспоминание становилось все более ясным.

Они летали огромными стаями, которые почти затмевали небо. Еще в сороковых годах девятнадцатого века они были важным продуктом питания и в определенные сезоны года переполняли рынок.

Эстель сказала, что птицы, которых он видел на закате, были голубями. Возможно, это была одна из самых больших стай. Если бы это было действительно так, продовольственная проблема была бы значительно уменьшена при условии , что можно было бы найти способ обеспечить их безопасность. Боезапас в башне был очень ограничен, и снаряд не мог быть найден ни для каждой птицы, которая была необходима, ни даже для каждых трех или четырех. Должны быть изобретены большие ловушки, иначе можно было бы добыть птичью известь. Артур сделал мысленную пометку спросить Эстель, знает ли она что-нибудь о птичьем лайме.

Неясный, гудящий рев, меняющийся по высоте, донесся до его ушей. Он некоторое время прислушивался, прежде чем определил, что это звук ветра, играющего на неровных поверхностях башни. В городе этот звук тонул во множестве других звуков, но здесь Артур слышал его отчетливо.

Он прислушался на мгновение и был удивлен количеством ночных звуков, которые он мог слышать. В Нью-Йорке он закрывал уши от случайных звуков из чистой самозащиты. Где-то он услышал журчание маленького родника. Когда мысль о пружине пришла ему в голову, он вспомнил описание Эстель глубокого рева, который она слышала.

Он положил руку на холодный камень здания. Все еще чувствовалась вибрирующая дрожь скалы. Он был слабее, чем раньше, но все равно был заметен.

Он отодвинулся от скалы и посмотрел в небо. Казалось, он сиял звездами, гораздо большим количеством звезд, чем Артур когда-либо видел в городе, и больше, чем он мог себе представить.

Однако, пока он смотрел, облако, казалось, закрыло часть небес. Сквозь него все еще просвечивали звезды, но они мерцали каким-то странным образом, которого Артур не мог понять.

Он наблюдал за происходящим с растущим недоумением. Облако двигалось очень быстро. Каким бы тонким он ни казался, он должен был быть серебристым от лунного света, но там, где он двигался, небо было заметно темнее. Он приближался к башне и, казалось, заслонял верхнюю часть. Среди его частей стало заметно беспорядочное движение . Его клочья уносились прочь от ярко освещенной башни, а затем быстро возвращались к ней.

Артур услышал слабое позвякивание, затем музыкальный скрежет, который становился все громче. Послышался слабый крик, затем еще один. Звон превратился в звук, издаваемый бьющимся стеклом, а скребущий звук превратился в звук разбитых осколков, когда они терлись о стены башни при падении.

Крик раздался снова. Это был испуганный крик женщины. Мягкое тело ударилось о землю менее чем в десяти футах от того места, где стоял Артур, затем еще одно, и еще.

XI.

Артур заставил лифтера прибавить скорость. Они разгоняли шахту так быстро, как только могли, но это было недостаточно быстро. Когда они, наконец, достигли высоты, на которой , казалось, было сосредоточено волнение, машина резко остановилась, и Артур бросился по коридору.

Там, сбившись в кучу, стояло с полдюжины перепуганных стенографисток .

"В чем дело?" - спросил я. - Потребовал ответа Артур. С других этажей бежали люди, чтобы посмотреть, в чем дело.

"... окна разбились, и... и что—то влетело в нас!" — ахнул один из них. В ближайшем офисе раздался грохот , и женщины снова закричали.

Артур вытащил из кармана револьвер и направился к двери. Он быстро распахнул ее, вошел и закрыл за собой. Те, кто остался в зале, напряженно ждали.

Не было слышно ни звука. Женщины стали выглядеть еще более испуганными. Мужчины беспокойно переминались с ноги на ногу и неловко переглядывались друг с другом. На сцене появился Ван Девентер , слегка запыхавшийся от спешки.

Дверь снова открылась, и вышел Артур. Он что-то нес в руках. Он отложил револьвер в сторону и выглядел несколько глупо, но очень обрадованно.

"Вопрос с едой решен", - радостно сказал он. "Смотри!"

Он протянул мне предмет, который держал в руках. Это была птица, по-видимому , какой-то голубь. Казалось, он был ошеломлен, но поскольку Артур протянул его, он зашевелился, затем начал сопротивляться и через мгновение дико замахал крыльями, пытаясь вырваться.

- Это лесной голубь, - сказал Артур. "Иногда они должны летать после наступления темноты . Большая стая их налетела на башню и была ошеломлена светом. Они разбили много окон, Осмелюсь сказать, но очень многие из них наткнулись на каменную кладку и были оглушены. Я был снаружи башни, и когда я вошел, они падали на землю сотнями. Тогда я не знал , что это такое, но если мы подождем минут двадцать или около того, я думаю, мы сможем выйти и собрать наш ужин, завтрак и несколько других блюд одновременно ".

Появилась Эстель и теперь протягивала руки к птице.

"Я позабочусь об этом", - сказала она. "Разве не было бы хорошей идеей посмотреть, нет ли еще каких-нибудь ошеломленных в других офисах?"

Через полчаса электрические плиты ресторана заработали на полную мощность. Мужчины, теперь радостно возбужденные мужчины , охапками приносили голубей, а другие мужчины освежевывали их. Выщипывать их не было времени, хотя очень многие женщины были заняты этим занятием.

Птицы готовились так быстро, как только могли, их подавали нетерпеливым, но очень обрадованным потерпевшим кораблекрушение, и вскоре почти каждый человек в заведении небрежно прогуливался по залам с жареным, запеченным или жареным голубем в руках. В духовках жарились голуби, на сковородках их жарили, а бройлеры были загружены маленькими, но нежными птицами.

Неожиданное решение самого насущного вопроса поразительно обрадовало всех. Многие люди все еще были напуганы, но уже не так сильно, как раньше. Беспокойство за свои семьи все еще угнетало очень многих, но избавление от страха перед немедленным голодом заставило их поверить, что другие стоящие перед ними проблемы тоже будут решены, и столь же удовлетворительным образом.

Артур вернулся в свой кабинет с четырьмя жареными голубями в оберточной бумаге. Как он почему-то и ожидал, Эстель ждала его там.

"Я подумал, что принесу обед наверх", - объявил он. "Ты голоден?"

"Умираю с голоду!" - Ответила Эстель и рассмеялась.

Вся эта катастрофа начала превращаться в приключение. Она жадно вгрызлась в птицу. Артур так же жадно принялся за другую. Некоторое время оба не произносили ни слова. Наконец, однако, Артур махнул лапкой второго голубя в сторону своего стола.

"Смотрите, что у нас здесь!" - сказал он.

Эстель кивнула. Оглушенный голубь, которого Артур подобрал первым , был привязан за одну лапку к пресс-папье.

"Я подумала, что мы могли бы оставить его себе на память", - предложила она.

"Ты, кажется, вполне уверен, что мы вернемся, все в порядке", - заметил Артур. "Конечно, нам повезло, что появились эти благословенные птицы. Они чудесно подбодрили людей!"

"О, я знала, что ты как-нибудь справишься!" - уверенно сказала Эстель.

"Я справляюсь?" - Повторил Артур, улыбаясь. "Что я такого сделал?"

"Ну, ты же все сделала", - решительно заявила Эстель. "Ты с самого начала говорил людям, что делать, и ты собираешься вернуть нас".

Артур ухмыльнулся, затем внезапно его лицо стало немного серьезнее.

"Хотел бы я быть так же уверен, как ты", - сказал он. "Я думаю , что рано или поздно у нас все будет в порядке".

"Я уверена в этом", - убежденно заявила Эстель. "Почему, ты—"

"Почему я?" - снова спросил Артур. Он наклонился вперед в своем кресле и пристально посмотрел в глаза Эстель. Она подняла глаза, встретилась с ним взглядом и запнулась.

— Ты... ты что-то делаешь, - неуверенно закончила она.

"Я испытываю искушение сделать что-нибудь сейчас", - сказал Артур. "Посмотри сюда, Мисс Вудворд, вы работаете у меня уже три или четыре месяца. За все это время я никогда не получал от тебя ничего, кроме самых безличных комментариев. С чего такая внезапная перемена?

Огонек в его глазах лишил его слова всякой дерзости.

"Почему, я действительно ... я действительно думаю, что никогда не замечала тебя раньше", — сказала Эстель.

"Пожалуйста, обратите на меня внимание в дальнейшем", - сказал Артур. "Я давно замечаю тебя. Я практически ничем другим не занимался".

Эстель снова покраснела. Она попыталась встретиться взглядом с Артуром , но не смогла. Она отчаянно вгрызлась в голубиную ножку, пытаясь придумать, что бы такое сказать.

— Когда мы вернемся, - задумчиво продолжал Артур, - мне будет нечего делать - ни работы, ничего такого. Я разорюсь и останусь без работы".

Эстель решительно покачала головой. Артур не обратил на это внимания.

"Эстель, - сказал он, улыбаясь, - ты бы хотела остаться без работы со мной?"

Эстель покраснела.

"Я не очень успешен", - трезво продолжал Артур. "Я боюсь Из меня вышел бы не очень хороший муж, я довольно никчемный и ленивый!"

— Ты не такой, — перебила Эстель. - ты... ты...

Артур протянул руку и взял ее за плечи.

"Что?" - требовательно спросил он.

Она не смотрела на него, но и не отстранилась. На мгновение он отстранил ее от себя.

"Кто я?" - снова потребовал он ответа. Каким-то образом он обнаружил , что целует кончики ее ушей. Ее лицо было спрятано у него на плече.

- Кто я такой? - строго повторил он.

Ее голос был приглушен его пальто.

"Ты... ты милый!" — сказала она.

Последовала пауза, длившаяся примерно полторы минуты, затем она оттолкнула его от себя.

"Не надо!" сказала она, задыхаясь. "Пожалуйста, не надо!"

"Разве ты не собираешься выйти за меня замуж?" - потребовал он.

Все еще пунцовая, она застенчиво кивнула. Он снова поцеловал ее.

"Пожалуйста, не надо!" - запротестовала она.

Она погладила лацканы его пиджака, вполне довольная тем, что он обнимает ее.

"Почему я не могу поцеловать тебя, если ты собираешься жениться на мне?" - Потребовал ответа Артур.

Она посмотрела на него с видом скромной чопорности.

— Ты... ты ел голубятину, - сказала она ему с притворной серьезностью, — и... и у тебя жирный рот!

XII.

Это было две недели спустя. Эстель окинула взглядом ставший уже знакомым дикий пейзаж. Это было почти то же самое, когда она смотрела вдаль, но вблизи произошли большие перемены.

Расчищенная тропа вела через лес к набережной, а плот из бревен уходил в реку на сотни футов. По обе стороны плота выстроились занятые делом рыбаки — мужчины и женщины тоже. Немного севернее основания здания угрюмо дымилась огромная земляная насыпь. Уголь в подвале закончился, и было обнаружено, что уголь является лучшей заменой , которую они могли сымпровизировать. Курган был тем местом, где делали древесный уголь.

Поддерживать огонь с помощью древесного угля было душераздирающей работой , потому что он так быстро сгорал при мощной тяге печей, но первоначальная бригада топочников была набрана в несколько раз больше первоначальной численности из числа жителей башни, и работа распределялась так, что она не казалась тяжелой.

Когда Эстель посмотрела вниз, две крошечные фигурки неторопливо пересекли поляну из леса с тяжелым животным, перекинутым между ними. Один из них использовал пистолет в качестве трости. Эстель увидела отблеск солнца на его полированном металлическом стволе.

На поляне было несколько индейцев, которые широко открытыми глазами наблюдали за действиями белых. Десятки каноэ из березовой коры усеяли Гудзон, каждое со своим грузом рыбаков, усердно работающих на белых людей. Было трудно преодолеть страх перед индейцами, и они все еще испытывали суеверное почтение к белым, но честные отношения в сочетании с постоянной готовностью защищаться позволили Артуру внедрить систему торговли продуктами питания, которая до сих пор оказывалась удовлетворительной.

Белые сочли запасные электрические лампочки ценной валютой в отношениях с краснокожими. Проволока с картинками тоже высоко ценилась. Ни в одном из кабинетов не осталось ни одной висящей картины . Металлические ножи для разрезания бумаги покупали огромное количество провизии у нетерпеливых индийских торговцев, и в тауэре ходили слухи, что Артур получил восемь каноэ с кукурузой и овощами в обмен на сломанную пишущую машинку. Никто не мог догадаться, чего хотели дикари от пишущей машинки, но они с триумфом увезли ее.

Эстель нежно улыбнулась про себя, вспомнив, как Артур был лидером во всех бесчисленных предприятиях, в которые были вынуждены участвовать потерпевшие кораблекрушение. Он придет к ней через свободные десять минут и расскажет, как все идет. В эти моменты он казался удивительно похожим на мальчика.

Иногда он приходил прямо из каминной - он настаивал на том, чтобы принимать участие во всех самых трудных обязанностях, — наскоро приведя себя в порядок для ее осмотра, торопливо целовал ее, а затем, смеясь, уходил помогать рубить деревья для длинного рыболовного плота. Он научил их делать древесный уголь, принимал непосредственное участие в установлении и поддержании дружеских отношений с индейцами, а теперь находился в самом глубоком подвале, работая с группой добровольцев, пытаясь вернуть здание на прежнее место.

Эстель сказала, что после обрушения пола в зале заседаний она услышала звук, похожий на журчание воды. Артур, осмотрев пол , где находилось хранилище, обнаружил, что он поднялся на дюйм. Об этих фактах он построил свою теорию. Здание, как и все современные небоскребы, покоилось на бетонных сваях, доходящих до скальной породы. В центре одной из этих свай находилась полая труба, первоначально предназначавшаяся для использования в качестве артезианского колодца. Поток был недостаточным, и скважина была закупорена.

Артур, конечно, как инженер, очень тщательно изучил конструкцию здания и случайно вспомнил, что эта частично пустотелая свая была ближайшей к сейфу . Обрушение пола в зале заседаний наводило на мысль, что в самом здании произошли какие-то изменения, и это было обнаружено, когда он увидел, что хранилище действительно поднялось на дюйм.

Он сразу же соединил возвышение в настиле над полой сваей с трубой в свае. Эстель слышала жидкие звуки. Очевидно, вода была нагнетена в полую артезианскую трубу под немыслимым давлением, когда произошла катастрофа.

Судя по грохоту и внезапности всей катастрофы , было очевидно вулканическое или сейсмическое возмущение. Связь вулканического или сейсмического воздействия с потоком воды наводила на мысль о гейзере или каком-то горячем источнике, вероятно, источнике, который некоторое время назад прорвал свои обычные границы, но давление которого было достаточным, чтобы предотвратить аварию, пока его поток не прекратился.

Когда поток прекратился, здание быстро затонуло. За то , что это "погружение" было в четвертом направлении — Четвертом Измерение—у Артура не было объяснения. Он просто знал, что каким-то таинственным образом таким образом образовался выход для давления , и что башня последовала за пружиной в своем падении во времени.

Единственное очевидное изменение в здании произошло над одной полой бетонной сваей, что, казалось, указывало на то, что если и был доступ к таинственному и пока только предполагаемому источнику, то только через эту кучу. В то время как свод сохранял свою аномальную высоту, Артур полагал, что в трубе все еще была вода под огромным и неисчислимым давлением. Он не осмеливался прикоснуться к трубе, пока давление не спадет.

В конце недели он обнаружил, что хранилище медленно возвращается на место. Когда его возвращение в нормальное состояние было завершено, он осмелился начать сверлить отверстие, чтобы добраться до полой трубы в бетонной свае.

Как он и подозревал, он нашел в куче воду — воду, сернистая и минеральная природа которой подтвердила его убеждение в том, что гейзер , уходящий глубоко в недра земли, а также далеко назад в царства времени, находился на дне необычной прогулки башни.

Гейзеры все еще были далеки от удовлетворительного объяснения. Есть много их причуд, которые мы вообще не можем понять. Мы знаем несколько вещей, которые влияют на них, и одна из них заключается в том, что "намыливание" их будет стимулировать их поток необычайным образом.

Артур предложил "намылить" этот таинственный гейзер, когда возобновление его потока должно поднять сбежавший небоскреб обратно в эпоху, из которой он упал из-за сбоя потока .

Он готовился к этому с большой тщательностью. Он с уверенностью ожидал, что его план сработает и он снова увидит небоскреб, возвышающийся над центром Нью-Йорка, как обычно, но он не позволил рыбакам и охотникам ослабить свои усилия из-за этого. Они трудились по-прежнему, в то время как глубоко внизу, в подвале колоссального здания, Артур и его добровольцы усердно трудились.

Им пришлось просверливать бетонную сваю насквозь, пока они не достигли углубления внутри нее. Затем, когда доказательства, полученные из воды в трубе, подтвердили его предположения, они должны были подготовить свой "заряд" мыльной жидкости, с помощью которого гейзер должен был быть взбалтан, чтобы возобновить активность.

Большое количество мыла, использовавшегося уборщицами при мытье полов, кипятили с водой до тех пор, пока не образовалось жидкое месиво. Затем должны были быть предусмотрены средства, с помощью которых это можно было бы быстро ввести в пустотелую сваю, затем отверстие закрыть, а затем закрепить, чтобы выдержать давление, не имеющее аналогов в гидравлической науке. Артур полагал, что из полой кучи мыльная жидкость попадет в сам гейзер, где она вступит в силу, стимулируя уменьшенный поток до прежних пропорций. Когда это произошло, он поверил что здание вернется так же быстро и верно, как и покинуло их, в нормальные, современные времена.

В его кабинете зазвонил телефон, и Эстель сняла трубку . Артур был на проводе. Был вывешен сигнал всем потерпевшим кораблекрушение вернуться в здание после их нескольких занятий. Они собирались намылить гейзер.

Хотела ли Эстель спуститься и посмотреть? Она это сделала! Она стояла в главном коридоре, пока возбужденные и полные надежды люди толпились внутри. Когда последний оказался внутри, двери были плотно закрыты. Несколько дружелюбных индейцев снаружи озадаченно смотрели на таинственных белых незнакомцев.

Белые, возбужденно смеясь, начали махать индейцам. Их уход был преждевременным.

Эстель спустилась в подвал. Артур ждал ее прихода. Ван Девентер стоял рядом с ухмыляющимися, чумазыми членами добровольной рабочей бригады Артура. Массивная бетонная груда стояла в центре подвала. Большой паровой котел был соединен с крошечной трубой, которая вела в самое сердце бетонной массы. Артур собирался нагнетать мыльную жидкость в пустотелую кучу с помощью пара.

По сигналу в котле зашипел пар. Горячий пар из топки выталкивал мыльный сироп из котла по маленькой железной трубе в углубление, которое вело к гейзеру глубоко под землей. Всего за три минуты в отверстие было вброшено шесть тысяч галлонов.

Грязная банда Артура принялась за работу с отчаянной поспешностью. Они быстро вытащили железную трубу и вставили длинную стальную пробку, с трудом выбитую из бруска цельного металла. Затем, опоясывая колоссальную бетонную сваю, надевали кольцо за кольцом из металла , чтобы удерживать пробку на месте.

Последняя из защелок едва ли была надежно закреплена , когда Эстель внимательно слушала.

"Я слышу грохот!" - тихо сказала она.

Артур потянулся вперед и положил руку на бетонную массу.

"Оно дрожит!" он доложил так же тихо. "Я думаю, что мы будем в пути очень скоро".

Группа бросилась к лестнице, чтобы полюбоваться панорамой, когда стремительный небоскреб возвращался через тысячи лет к тем временам, которые построили его как памятник современной коммерции.

Артур и Эстель поднялись высоко в башню. Из окна кабинета Артура они нетерпеливо смотрели и чувствовали легкое дрожь, когда башня тронулась с места. Эстель посмотрела на солнце и увидела, что оно замедлило свой ход к западу.

Наступила ночь. Вечерние звуки стали пронзительными и пронзительными, а затем, казалось, совсем стихли.

Очень скоро снова стало светло, и солнце быстро двигалось по небу. Он поспешно затонул и почти сразу же вернулся через восток. Его темп превратился в головокружительный порыв. Внизу, за холмами, и наверху, на востоке. Внизу на западе, вверху на востоке. Вниз и вверх — началось мерцание. Гонка назад, к современности, началась.

Артур и Эстель стояли у окна и смотрели, как солнце все быстрее и быстрее мчится по небу, пока не превратилось в полосу света, смещающуюся сначала вправо, а затем влево по мере смены времен года.

Обняв Артура за плечи, Эстель смотрела на невероятный пейзаж, в то время как ночи и дни, зимы и лета, штормы и затишья тысячи лет проносились мимо них в безвозвратное прошлое.

Вскоре Артур привлек ее к себе и поцеловал. Пока он целовал ее, так быстро пролетели дни и годы, три поколения родились, выросли, зачали детей и снова умерли!

Эстель, крепко зажатая в объятиях Артура, не думала о таких тривиальных вещах. Она обняла его за шею и поцеловала, а годы проходили мимо, не обращая на них внимания.

Конечно, вы знаете, что здание приземлилось благополучно, точно в тот час, минуту и секунду, с которых оно стартовало, так что , когда испуганные и взволнованные люди высыпали из него, чтобы постоять на Мэдисон-сквер и почувствовать, что мир снова стал правильным, их веселое и непонятное поведение сделало такое о мире, который проходил мимо, думали , что вспыхнуло заразное безумие.

Прошли дни, прежде чем в историю о двух тысячах поверили, но в конце концов ее приняли как истину, и выдающиеся ученые тщательно изучили этот вопрос.

Был один довольно странный результат путешествия беглого небоскребника. Некий Исидор Экштейн, торговец ювелирными новинками, чей офис находился в тауэре, когда он исчез в прошлом, подал иск в суды Соединенных Штатов против всех владельцев земли на Манхэттене Остров. По-видимому, в течение двух недель, в течение которых башня покоилась в пустыне, он торговался независимо с одним из индейских вождей и в обмен на два ожерелья с жемчугом, шестнадцать колец и один доллар деньгами получил право собственности на весь остров.—Он утверждает, что его сделка - это перевозка, совершенная до всех других продаж, каких бы то ни было.

Строго говоря, он, несомненно, прав, так как его акт был подписан до открытия Америки. Суды, однако, обсуждают этот вопрос с большим недоумением.

Экштейн вполне уверен, что в конце концов его иск будет удовлетворен, и он будет признан единственным владельцем недвижимости на острове Манхэттен, а все владельцы зданий и территории будут платить ему арендную плату за землю по ставке, которую он установит сам. В то же время, хотя фундамент укрепляется, чтобы катастрофа не повторилась, весь его офис битком набит предметами, пригодными для торговли с индейцами. Если башня совершит еще одно путешествие назад во времени, Экштейн надеется стать важным землевладельцем.

Членами достопамятных двух тысяч было написано не менее восьмидесяти семи книг с описанием их путешествия в глубь времен, но Артур, который мог бы написать об этом более разумно, чем кто-либо другой, настолько занят, что не может беспокоиться о таких вещах. У него есть два очень важных дела, о которых нужно позаботиться. Один из них — это, конечно, восстановление фундамента здания, чтобы избежать повторения катастрофы, а другой - убедить его жену - которую, естественно, зовут Эстель, — что она самый очаровательный человек во вселенной. Он находит последнюю задачу тем более трудной, что она настаивает на том, что он самый очаровательный человек—