Рыбный филин

 Трудная зима была.
 
Снега навали-и-ило!!!

 Лесник Семёныч даже не помнил такого!!!
 А ему уже 40...

 Зато двум его сыновьям-погодкам, 11 и 12 лет,  жившим с ним на заброшенном, дальнем хуторе эта пора показалась райской. В районный центр, в школу, не проехать по такому рыхлому снегу. Вынужденные каникулы.

 А весной такой разлив начался - мама, не горюй!!!
Благо, изба стояла на самом высоком пригорке... Кругом - вода, а у них сухо!
Тут уже вторая радость: поиграть в необитаемый остров.

 В общем, жизнь неспешно шла своим чередом Вот только без жены-матери были сложновато. Та срочно уехала ещё до снегопада в город, надо было: матушку свою досматривать. Врачи сказали: полгода той осталось - максимум.
 Готовка, стирка, уроки по программе - это Семёныч молча, с пониманием ситуации взвалил на себя и не роптал на обстоятельства: крепкий был мужик, немногословный.

 Вода ещё не спала, а продукты уже стали подходить к концу. Мука почти закончилась, картошки с ведёрко осталось, лука вязанка, полпачки риса и солёные грибы да огурчики. Не густо.

 Мяса не было, но нехитрые снасти Семёныча позволяли ловить рыбу. Немного, но на ушицу - вполне. Мелочь, в основном.

 Ели всегда вместе и молча, по-мужски, понимая, что и так хорошо.

 Наутро Семёныч донёс надувную лодку до воды. Надо было выйти подальше от берега: вблизи рыба уже не водилась. Да и топляка у берега много - можно днище пропороть запросто! Сыновья помахали молча и побрели в избу: можно было досыпать, раз завтрак был скудным.

 Поймав несколько пескарей и крупного сазана, довольный Семёныч осторожно грёб среди топляка и высматривал круги на воде. Туманная дымка позволяла видеть не далее 10-12 метров.
 И вдруг...

 Расходящиеся дугой мелкие волны дали понять, что он доплыл до чего-то крупного. Странные звуки: будто жена на мостках стирает бельё, хлопая его об воду.

 Что-то большое лежало на поверхности и шевелилось. Лесник поёжился.
Это был рыбный филин. Семёныч редко видел таких, а вот вблизи - вообще - ни разу!

 Такой филин водится у них, в лесах Приуралья, в тайге Приморья,на сопках Японии и Маньчжурии. Филин большая птица, размер до 75 см, размах крыльев до 200 см, вес до 5 кг.

 Его экземпляр был поменьше, но выглядел внушительно.
Крылья распластались по воде и поддерживали тушку. Ему самому уже не выбраться. Видимо, из-за тумана не рассчитал высоту, плюхнулся плашмя. А теперь лапы, наверное, опутались водорослями или травой, и - никак!

 Семёныч выудил его лопастью весла и осторожно перенёс в лодку. Хищник грозно зыркал на него немигающим глазом, но не трепыхался понапрасну, мудро рассудив, что в воде ему точно кирдык.

 Да и обессилен он был настолько, что на лапах не смог устоять. При первом же тихом гребке свалился набок и так и остался лежать, не отрывая от Семёныча немигащих глаз.

 Дети были взбудоражены, но притихли, видя, как отец переносит крупную птицу на сухой пригорок.
 Пока пернатый чистил перья и отряхивался, издавая смешные звуки, отец почистил рыбу, выпотрошил и начал чистить картошку и лук. Казанок над весело трещавшим костерком забулькал закипевшей водой. Семёныч вернулся к столу за рыбой.

 Сазана не было.
 Пескарики были, а сазана - нет.

 Как так? Он опешил. Под столом поглядел - нет. В ведро с очистками глянул - нет. Что за чертовщина?

 Вышел из дома.
 Сыновья шебуршились около филина.
 Он подошёл поближе. Они скармливали ему того самого сазана.

 - Эй! -громко окликнул он сыновей.- А мы что будем есть?
 - Батя! Да там пескарей много, нам хватит, а он, бедолага, ослаб вконец...
 - Ага!- усмехнулся довольный отец. - А сазана рвёт с таким остервенением, что и подойти-то боязно!
 И уже более тихо, с тревожной заботой:
 - Вы кормите не с рук, а подкидывайте ему, а то знаете что будет, если клювом долбанёт?

 Пацаны, ободрённые поддержкой старшего, чуть ли не повизгивая от удовольствия, попеременно кормили птицу.

 Туман рассеивался. Солнышко начинало свою тёплую иглотерапию своими лучами.
 Воздух был насыщен добром и умиротворением.

 Семёныч решительно ушёл доготавливать уху.

 По воде растёкся звук моторки.
 Это участковый на своей казанке добрался до их островка. Степенно, за руку, поздоровался с лесником, и они вдвоём вытащили из лодки два мешка провизии. Повезло!

 Ели уху вчетвером.
 С чёрным хлебом.

 Ребята получили по одной конфете и убежали к филину.
 Семёныч рассказал участковому историю его появления на островке.

 - Хорошие у меня пацаны! - закуривая, что он делал крайне редко, сказал Семёныч. - Кормить истощавшего филина  начали сразу, даже под страхом наказания. Без спросу же никогда ничего не брали, а тут рыбу утащили. Молодцы! Знают, что такое жалость и умеют приоритеты расставлять в жизни. Хороший урок.

 Участковый, потушив цигарку и пожав руку Семёнычу, занёс ногу в казанку, замер...

 - Знаешь, Семёныч... Береги их. Мужики растут настоящие, нашенские. На них надежа. Правильные они у тебя. Хотя... По-другому и быть не может! Давай, бывай, друже! Вода уйдёт - загляну.
 - Спасибо, Ильич! За продукты - спасибо! Заглядывай, но только - в выходные. Наливочки тяпнем.

 Мотор взревел, унося махающего в ответ леснику Ильича - участкового.


 Улыбались оба.

 Улыбались пацаны филину.
 
 Мужские улыбки - дорогого стоят.

 Такие, правильные улыбки.