Выстрел в камышах

Выстрел в камышах
I
Охотничья база «Изобильная» расположена в тридцати километрах от районного центра на берегу озера. Название такое ей дали потому, что в местных заводях и на плёсах водилось огромное множество дичи. Иванычу, старшему егерю базы, приходилось буквально разрываться, чтоб обслужить всех охотников. Особенно тяжело было в дни открытия сезонов.
Оно вроде двадцать лет в должности, опыт за плечами. Последние пять лет, после смерти жены, вообще днюет и ночует на базе, но… Возраст - за шестьдесят, силы уже не те, помощник ой как нужен! Помощники вроде находились, на испытательный срок оставались, но одних распорядок дня не устраивал, вторых - зарплата, третьих - дисциплина, а точнее, сухой закон, исполнения которого требовал старший егерь.
Пару недель назад Иваныч даже председателю правления, Евгению Борисовичу Лапшину, пожаловался: мол, всё, выдыхаюсь, не найду напарника – буду со следующей весны сюда наведываться только уток пострелять, да с товарищами повидаться. Лапшин успокоил: «Есть у меня на примете один парень, только со срочной службы вернулся, работу ищет, охотиться начал ещё до армии, с отцом его мы на наших базах пересекались»…
И вот стоит он перед Иванычем, Виталий Белозёрцев, вчерашний пограничник, худощавый, среднего роста, тихий и застенчивый, по фактуре совсем не подходящий к егерской профессии. Ведь колоритными мужиками придётся руководить, - с одних спесь начальственную сбивать, других убеждать, что их удача не столько от позиции будет зависеть, сколько от меткой стрельбы и умения маскироваться. Да и кроме работы с охотниками обязанностей у егеря хватает, - справится ли с этим двадцатилетний мальчишка? Что в пограничниках служил – хорошо, конечно, но может писарем там, в канцелярии просидел? Подойдёт ли ему неприхотливый егерский быт? У нынешних-то работничков запросы, ого-го какие.
- Биографию, Виталий, спрашивать не буду, покажу сразу, где жить придётся. Особых удобств, извини, пока предложить не могу.
Комнатка для егеря крохотная: деревянная кровать, тумбочка, вешалка для одежды. Ещё одна такая же комнатка пустует, а между ними –кухня, где холодильник, шкафчик для посуды, электроплита на четыре конфорки, бак с водой.
- Готовить еду самому придётся.
- Я к этому привычен. Вы мне сразу место работы покажите, - лодки, причал. Дайте возможность по водоёму проплыть, места для охоты осмотреть.
- Резонно.
Вышли на территорию базы. Иванычу понравилось, что Виталий внимательно все одиннадцать лодок осмотрел, вёсла, шесты, жилеты. С картой поработали, парень какие-то записи для себя в блокноте сделал. Потом поплыли осматривать засидки и особенности озера.
II
Первыми приехали трое мужчин на чёрном джипе, машине мощной, дорогой, но, как намётанным глазом определил Иваныч, безжалостно эксплуатируемой по бездорожью и лесным колеям. По номерам стало понятно, что гости прибыли из соседней области.
- Какими судьбами? У вас же вроде тоже неплохие утиные места есть, - сказал Иваныч.
Один из троицы лишь рукой махнул:
- Были, в прошлом. А как частники угодья раскупили, так бардак и начался. Не базы, блин, а ночные клубы – бары, музыка, девочки…
- Мы вообще-то и погулять, и выпить тоже не дураки, - подхватил второй. – Но охота – это же святое. Да что егерю объяснять! Одно скажу: мы в выходные пашем, чтоб накопить отгулы на открытие сезона. И едем туда, где всё по-настоящему. Наш товарищ тут в прошлом году был, ему понравилось.
- На «Ниве»? – вспомнил Иваныч прошлогоднего гостя. – Хороший стрелок.
- Так и мы не хуже, - подал голос третий из приезжих. – Особенно если руки поутру дрожать не будут…
Егерь покрутил головой:
- С дрожащими руками можно не только по крякве промахнуться, но и попасть не туда, куда надо.
- По людям? Были такие случаи? Или судьба миловала?
- Не в судьбе дело. А не было и не будет у нас ничего подобного, потому что я верю: сюда, как вы говорите, едут те, для кого охота – святое. Им надо напомнить только, что не стоит рисковать. Года три назад беда у нас произошла, вот какого характера. Начальник ДРСУ Морозов накануне день рождения отпраздновал, и из-за праздничного стола сюда с друзьями приехал. Заплыл на лодке в камыш, где обычно охотился, и не выплыл. Сердце отказало. Врачи потом вердикт свой вынесли: перебрал накануне. Нет, водка и охота понятия несовместимые…
Хозяин джипа хмыкнул, взглянул на попутчиков, потом сказал:
- Мы, признаюсь, для сугрева и настроения взяли по чуть-чуть. Сейчас, Иваныч, тебе принесём, чтоб и соблазна не оставалось. А заберём, когда уезжать будем. После охоты открытие отметим.
Они тут же принесли бутылки, и егерь сказал, указывая на коньяк Виталию:
- Поставь в свою тумбочку. Тебе с этими товарищами работать, отвозить-привозить, начнут угощать – можешь, конечно, причаститься, но уже когда ружья в чехле будут, ясно?
- Я вообще не пью, - ответил Виталий.
У шлагбаума засигналила машина. Только её пропустили – ещё две подъехало.
К вечеру гостевые домики были заполнены. До полуночи свет в окнах погас: утром рано вставать, зорьку встречать. Охота удачной должна быть, уток на воде много, сегодня в этом все убедились.
- И ты ложись, - сказал Виталию егерь. – Выспись нормально, денёк нелёгкий ожидается, а на сегодня, кажись, все вопросы решены.
III

Алмаз, добродушная дворняга, встречавший у крыльца в течение дня всех прибывающих, неожиданно подал голос. Иваныч поднял палец:
- Он давно у меня, я уже по лаю могу угадать, постоянные клиенты к нам пожаловали или новички. У него на каждого свой тон. Сейчас пришли чужаки.
И точно, в комнату вошли два незнакомца, один лет пятидесяти, а второй ему в сыны сгодился бы, оба в камуфляжах, с ружьями, рюкзаками.
- Доброй ночи, начальники, - поприветствовал егерей старший.
- Доброй, - ответил Иваныч.
- Нам бы уточек назавтра пострелять, жёны мясца хотят, с голоду пухнут, - гости рассмеялись.
Улыбнулся и Иваныч:
- Мне вашим жёнам только посочувствовать придётся. Видите ли, территория для охоты у нас ограничена, места уже распределены, больше нормы людей принять не можем – количество охотников на день охоты определяет правление общества. Раньше надо было приходить.
- Понимаем, но и вы нас поймите – работа, да такая, с которой не отпросишься. Может, попробуете что-то придумать, а? Фимка, - пожилой кивнул на молодого спутника, - женился недавно, ему ж надо доказать, что он добытчик, сможет семью прокормить. Я ему, как старший товарищ, помогу, если мимо ударит. У меня опыт…
- Опыт? Не помню я что-то вас…
- Мы на других широтах охотились, в ваши края недавно перебрались. Неужто в первый раз – и сразу облом, а?
Иваныч посмотрел на карту угодий, почесал затылок:
- Есть один вариант – это охота с лодки. И то, придётся толкать её через всё озеро на дальние плёсы, что от базы справа, в самый угол. Там заводи нет, а если затолкать лодку через камыши, то на плёсах можно уток взять. Хотя… опять незадача: лодок у нас лишних нет. Что, если мы вас доставим туда на своей, там оставим, а потом заберём?
– Нас всё устроит, начальник. Охотники – народ неприхотливый, да ещё если есть надежда трофей добыть… На озере ведь уток много, мы уже расспрашивали.
- Тогда на том и порешим. Документы-то дома не забыли?
Пожилой первым положил на стол охотничий билет, но сказал при этом:
- Сейчас времена такие, что на эти бумажки многие и не смотрят. Без них общий язык находят.
- Это точно, - кивнул молодой, не собираясь доставать билет, но под требовательным взглядом егеря всё же полез в карман. - Ну, раз надо – так надо, смотрите.
Иваныч посмотрел, и глаза его округлились:
- Николай Семёнович, Ефим Борисович, как же так, а? Билеты просрочены, взносы четыре года не платите.
Старший, Николай Семёнович, кисло улыбнулся:
- Бумажка, значит, всё решает… Я ж пояснял: переезжали с места на место, пока жильё искали, работу, не до формальностей было. Но сейчас, сразу после того, как дичь жёнам отдадим, всё оформим, задолженности ликвидируем. Ты, начальник, людям поверить можешь?
Иваныч кивнул на окно, туда, где стояли домики для приезжих:
- У меня людей вон сколько, ни одного места свободного, и всем доверяю. Но – проверяю. Нельзя нам без этого, особенно, когда дело оружия касается. Так что обижайтесь - не обижайтесь – не получится у вас на этот раз охоты.
Николай Семёнович опять полез в карман:
- Мы работу нашли неплохую, из-за неё, собственно, и поменяли место жительства. Денежная работа. Так что организуй, начальник, для нас коммерческую охоту, заплатим, сколько надо и без всяких бухгалтерий.
Иваныч нахмурился:
- Ближняя частная база в часе езды отсюда, поспешите, может, там примут. А я своё слово сказал.
- И не пожалеешь? – спросил Фимка.
Егерь резко повернулся к нему:
- Это что, угроза, что ли?
Тот сразу поменял тон:
- Ну, что ты! Глупо от таких денег отказываться.
- Глупее их предлагать. Прощайте. Виталик, проводи незваных гостей.
Виталий вышел на улицу с этой парой. Старший теперь обратился к нему:
- Паренёк, а может, ты уговоришь шефа, а? И перед тобой в долгу не останемся, отблагодарим. Делов-то – утку добыть! А мы можем заплатить столько, словно кабана завалили. Ну, надо ж сезон открыть, побабахать, душу потешить.
Виталлий всё это время морщил лоб, ему казалось, что где-то видел он уже вот этого, молодого, Фиму. Потому и спросил вместо ответа:
- Мы не могли раньше встречаться, а?
- Исключено, - сказал тот. – У меня зрительная память прекрасная, я тебя не знаю. Да и потом, пришлые мы в этом краю, издалека приехали. Так что, возьмёшь деньги?
- Нет, конечно.
- Ну и дурак.
Гости пошли к воротам, через минуту взвыл двигатель, машина мазнула светом фар по крыльцу, развернулась и исчезла на лесной дороге.
Вышел Иваныч, покачал головой:
- И такие ещё к нам наведываются. Дураки, больше ничего не скажешь. Как они, интересно, себя в Забайкалье вели?
- В Забайкалье? Я же служил там! Погодите, погодите… Ну точно, он это!
- Кто - он?
- Понимаете, если б я его живьём видел, в лицо, опознал бы сразу. Но у нас были только фотороботы бандитов, ограбивших местный банк. Трое их было. Нас тоже на поимку задействовали, дело ведь у границы было, и двоих мы взяли. А третий ушёл. Он был на фото, этот, которого Фимкой напарник назвал.
- Тогда надо в милицию звонить…
В РОВД ответили, что раз Фимка уехал, то ночью его искать и не стоит, а побеседовать с Виталием Белозёрцевым их сотрудник приедет завтра часов в одиннадцать.
- Тут не тайга, никуда он от нас не денется!
1V
Всего метров сто от базы и отъехали, когда Фимка сказал:
- Останови машину, Николай Семёнович. Будем думать, как быть. Я проигрывать не привык.
Тесть тут же заглушил мотор. Он привык слушаться зятя. Толковый парень, предприимчивый. Как он оказался в их таёжном посёлке – трудно сказать. Но как-то вечером дочь, Маша, привела его домой: знакомьтесь, мол, мой жених. А они с матерью и рады были: где в глуши для неё парня отыскать? Так он у них и остался, через полгода расписались молодые, по закону жить начали. Фимка сказал, что сиротой остался, родители его большими людьми были, видными предпринимателями, да свели с ними счёты конкуренты, вот и пришлось в тайгу бежать, чтоб хоть его не тронули. Потому просил о нём особо не распространяться. Хорошо, деньги родительские удалось заполучить, так что зять с приданым оказался. Деньги хорошие, хватило их на переезд в эти тёплые края. Мало того, что дом купил, так ещё и их, стариков, с собой взял. Характер у парня – не сахар, но как говорят, дарёному коню в зубы не смотрят.
- Я вот что думаю, Николай Семёнович. К Маше без утки не вернусь. Что там на других озёрах будет, не знаю, а возьмём мы птицу здесь. Сейчас по-тихому пройдём на базу, сядем в лодку, шлёпнем пару крякуш и уже лесом к машине вернёмся. Только загони её под деревья, чтоб в глаза не бросалась.
- Отчаянный ты, Фимка!
- Так кто не рискует, тот не пьёт шампанское.
- А с вёслами как быть? Они ж под замком.
- Я такой замок любым гвоздём открою…
Так всё и получилось. Алмаз их не облаял, свои же вроде, только что здесь были, да ещё колбасы кусок дали. Сели в понравившуюся лодку, и уже заплывали за далёкие камыши, когда в домиках охотников зажёгся свет…
То, что одной лодки на причале не хватает, Иваныч увидел сразу, но не больно расстроился. Такое и раньше было: кто-то из нетерпеливых охотников до общей побудки садился за вёсла и уплывал к своему номеру. Непорядок, конечно, но не стоит из-за этого шум поднимать. Хотя высказать виноватому он, конечно, выскажет. А сейчас надо гостей доставить к закреплённым за ними номерам…
Уже на обратном пути, подплывая к причалу, он увидел обескураженного Виталия и двух яростно жестикулирующих охотников. Оказалось, им не досталось лодки.
- Как же так? – возмущались они. – Вчера за нами борт закрепили, а отдали другим, да? Не было ещё такого!
- Не было, - согласился егерь. – Только мы в этом не виноваты, товарищи. Берите сейчас мою лодку, а мы пропавшую потом искать начнём.
Старший егерь с Виталием решили позавтракать, поджарили яичницу, и уже под ружейную канонаду Иваныч сказал:
- Искать-то больно и не придётся. Куда охотник денется? Сюда на ней и приплывёт, не бросит же в камышах, чтоб вплавь до берега добираться.
- А вы говорили, что можно из озера прямо в урочище «Красный лес» выйти.
- По теории – да. Но сам посуди: бросить лодку и переться сюда со своей поклажей… И потом, мы же сразу вычислим того, кто придёт. Нет, ни один нормальный охотник так не поступит.
- Нормальный – да, Иваныч. Но тот, который банк с оружием брал… Они ведь запросто, могли машину в лесу оставить, потому сюда не придут. Выползут по топи, сядут и уедут.
- Вот именно – выползут. Из-за утки-то так страдать? – с сомнением покачал головой егерь.
- Из-за утки. Из-за копейки. Из-за слова не понравившегося. Есть люди такие, Иваныч, поверь мне. Я меньше вашего пожил, но видеть многое довелось. Служба такая была.
Иваныч взглянул на часы:
- Из милиции к одиннадцати обещали приехать. Это поздно уже будет. А торопить их сейчас нет смысла: может, вовсе и не Фимка с напарником лодку взяли. Пойду-ка я в сторону урочища. Есть туда одна тропка отсюда, о которой только я знаю.
- Я с вами, - поднялся Виталий.
- Ни в коем разе! Базу без присмотра оставлять нельзя! Да и потом, если там и Фимка этот, – шугну их и всё, заставлю к причалу вернуться. Мне же главное – чтоб порядок на водоёме был, правильно? Он-то не знает, что я в курсе его тёмных дел, подчинится, куда денется, а тут мы уж его и попробуем задержать до приезда милиции.
- Одному уходить на такое дело нельзя, - попробовал возразить Виталий, но егерь строго ответил:
- Это мне решать, понятно? Вот возглавишь базу – тогда и начнёшь свои права диктовать, а сейчас пей чаёк, встречай тех, кто с засидок возвращаться будет.
Уже к двери подошёл Иваныч, потом подумал чуток, вернулся и взял ружьё.
- Мало ли… - буркнул себе при этом под нос.
А Виталий и в самом деле пил чай, глядя в окно на уходящего егеря, а сам прикидывал: если это Фимка с напарником лодку угнали, то машину они оставили неподалёку, загнали где-нибудь в кустарник или за густой кроной от глаз укрыли. И вернутся они после охоты, естественно к ней. Причём, чтоб остаться незамеченными, вернутся раньше других, а не когда все охотники разъезжаться будут. Сейчас главное – их машину найти.
Выскочил он из дому и поспешил в сторону дороги…

V
Удалась охота – шесть уток взяли! Довольный Фимка укладывал их в рюкзаки и говорил при этом Николаю Семёновичу:
- Не зря я тебе о шампанском намекал! Рискнули - и пожалуйста. Героями домой вернёмся. Да к тому же и на егерях сэкономили. Вот же суки они, а? Билеты, видите ли, просроченные. Да я им за это, за то, что чуть праздник не испортили…
Они отошли от брошенной лодки метров на десять. Фимка вскинул ружьё и из двух стволов ударил по дюралевому борту плоскодонки.
- Не надо бы, - сказал тесть. – Ещё услышат.
- А и пусть! Со всех сторон стрельба идёт, никто на нас внимания не обратит, - и зять стал перезаряжать ружьё.
- Ирод, что ж ты делаешь! – Впереди по их курсу стоял Иваныч. – Ах, паскудный человек! Ну-ка выходи, теперь уже не я буду разбираться с вами, а милиция! Мало того, что браконьерствуете, так ещё и имущество портите! Идём на базу!
И опять с двух стволов ударил Фимка, теперь уже по егерю. Дробь отбросила того назад и он упал в кустарник.
- Ты… ты чего это? Ты что, с ума сошёл? – запричитал Николай Семёнович.
- Нельзя нам с милицией знакомиться, батя, - ответил Фимка. – Никак нельзя. Я потом тебе объясню, почему.
- Из-за уток и лодки человека убивать? Да что ж тут объяснять?
- И тебя уложу, если ныть будешь, - резко ответил зять. – Жил, как у Христа за пазухой, поди, плохо было? Не думал, откуда деньги у меня берутся? С чего это Маша в соболях да в золоте ходит?
- Так родители ж тебе оставили…
Фимка зло рассмеялся:
- Оставили… Отец, всю жизнь отрабатывал срока на лесоповалах. И мать не лучше… Ладно, успеем поговорить на эту тему. Бежим к джипу, когти рвать надо!
Не сразу, но выбрались они в урочище, поспешили напрямую к стоящей за малинником машине. Уже за дверцу было взялся Фимка, но тут кто-то схватил его за плечо: - А знаешь, мы всё-таки знакомы, Ефим Борисович. С Забайкалья ещё знакомы, хоть и заочно. Фимка снял рюкзак, продолжая в одной руке держать ружьё:
- Загадками какими-то говоришь. Не был я в Забайкалье.
- А охотничий билет где тебе выдан?
Стволы ружья взлетели, почти в грудь Виталия упёрлись, но Белозёрцев ждал этого, успел нырнуть в сторону, лишь жар пороха почувствовал у лица, и в прыжке смог выбить из рук бандита двустволку, впрочем, уже разряженную. Ничего не стоило бы ему теперь скрутить Фимку, но в руках у того оказался охотничий нож – клинок длинный, широкий. Ничего, и с таким противником учили драться пограничника! Выбил Виталий нож, повалил Фимку, и тот вдруг заорал тестю:
- Чего стоишь? Мочи! Стреляй, не будет жизни у тебя без этого!
У Николая Семёновича руки задрожали, но он всё же начал поднимать стволы на егеря:
- Господи, грех-то какой, а делать что? Нечего делать! Из-за уточки крови-то сколько, а нет выхода…
Пружиной разжался пограничник, бросился в ноги Николаю Семёновичу, тот упал навзничь, заверещал зайцем, но выронил ружьё. А Фимка уже схватился, опять нож у него и ружьё рядом.
Но тут от дороги послышался визг тормозов, а потом топот ног. Это бежали милиционеры…
Вызвали вертолёт, Иваныча отправили по воздуху в больницу. Врач заверил: тяжёлый, но крепкий, жить будет. Сам егерь уже на носилках нашёл силы сказать пару слов:
- Виталик, ты базу не покидай, хозяйствуй тут… Как же базе без хозяина? Да и юридически уйти не можешь: у тебя испытательный срок ещё не закончился…
И улыбнулся бледными губами.


VI

С того времени, как произошло нападение на егерей охотничьей базы, прошло два года. Уже почти год, как Иваныч оставил этот пост, ушёл, как говорят: на заслуженный отдых. Последнее время работать ему становилось всё труднее, давало о себе знать ранение.
Охотничья база «Изобильная», как всегда, в канун открытия охоты на водоплавающую дичь, готова была принять гостей. Вечерние сумерки, сгустившиеся над базой, неожиданно рассеялись от света зажженных фонарей. Через некоторое время из егерского домика вышли двое мужчин, и неторопливым шагом подошли к деревянным мостикам. Мимо них пробежал огромный пёс-кавказец, привязанный к проволоке на цепь. Мужчинам были егерь базы Виталий и председатель правления районного общества охотников и рыболовов Лапшин.
- Ну, что Виталий, - обратился к нему Лапшин, - я вижу у тебя на базе всё в порядке, к охотничьему сезону подготовился. Да, здесь всегда, много лет подряд, под руководством Ивана Иваныча был порядок. Вот вижу и смену, в твоём лице, достойную подготовил.
- Кстати, хотел вас спросить, Евгений Борисович, а как дела у Иваныча? Пожалуй, с тех пор, как ушёл с базы, почти ничего о нём я и не слышал.
- Прошлой осенью ездил в санаторий. Путёвку мы частично ему оплатили. В этом году опять в санаторий собирается. Приглашал нас с тобой в гости, обещал угостить мёдом. Занимается внуками, их у него два пацана, оба школьники. Занялся пчеловодством, в общем, как видишь, нашёл себе применение.
Постояв у берега, Лапшин прошёл на мостик, за ним последовал и Виталий. На мостике они долго стояли, молча слушая звуки природы, затем Лапшин повернувшись к Виталию, сказал:
- Буквально на прошлой неделе суд состоялся над вашими браконьерами. Фимка сел надолго, приличный собрал букет преступлений, два года шло расследование. Десять лет колонии строгого режима получил. Была бы моя воля, таких мерзавцев я бы на свободу до конца жизни не выпускал.
- Вы правы, Евгений Борисович. Только вот жаль Иваныча, ещё бы мог поработать. Мне его очень не хватает. Хороший мужик, настоящий! Многому успел меня научить.
- Ну, а у тебя, как дела на личном фронте? - Резко сменил тему разговора Лапшин.
- Мне ещё три года учиться. А вот моя девушка - в следующем году получит диплом учителя биологии. Собираемся пожениться.
- Это правильно, пора определиться, - поддержал его Лапшин, и добавил, - жить-то где собираетесь?
- У меня, в городской квартире. Там сейчас мы с матерью живём вдвоём, жилплощадь позволяет. В школе, где я учился, недалеко от нашего дома, Катюша, так зовут мою девушку, будет преподавать. С директором школы уже договорились. Ну, а я продолжу работать на базе, если вы мне доверяете…
- Конечно, какой может быть разговор, - прервал его Лапшин, - вот подыскиваю тебе помощника, сейчас с кадрами ох как не просто! Да что там с кадрами, в свете принятого нового закона об охоте, часть наших угодий перешла в так называемые общедоступные. Но это ещё что, остальные, где пожирнее куски, пытаются через аукционы продать предпринимателям. Мы любыми путями стараемся эту базу удержать. Я на днях был в области, там у меня есть хороший товарищ, большой начальник, обещал посодействовать. Всеми правдами и неправдами пытаюсь удержать нашу базу. Сколько в неё было вложено общественных денег, а, вишь, как всё повернулось… Ты, Виталий, работай, всё будет хорошо, - и, широко улыбнувшись, похлопал его по плечу.
…Воздух стал прохладней. Сквозь плотные, движущие по небу облака, пробивалась уже появившаяся луна. На озеро опустился сизый туман и поплыл над зеркалом воды, как белое облако. На плёсах раздавалось кряканье уток, а в камышах похлопывали крыльями ещё не угомонившиеся лысухи. В заводях раздавался многоголосый лягушачий хор, а в воздухе им подпевали своим назойливым писком и гулом комары и мошкара. Жизнь продолжалась…