Таинственный лес

Когда я был маленьким, нам с братом бабушка запрещала ходить в лес на окраине деревни. Это даже был не лес, а так, небольшая посадка деревьев посреди колхозного поля. Она говорила, что в этом лесу можно заблудиться и не вернуться домой, так как там нехристи идолам приносят в жертву животных. На подступе к этому темному и непроглядному лесу, таким он мне казался в детстве, бабушка мне советовала брать в руку горсть земли с поля. «Если нехристи заведут в лес, земля поможет выбраться из него» – советовала бабушка. А сейчас, пробегая мимо леса, мне он уже не казался мрачным и жертвенным. И однажды я решил заглянуть вглубь леса, посмотреть на останки жертвенных животных или найти предметы обряда. Но перед входом в лес я взял в руку горсть земли с поля, послушал совета бабушки.
Переступив границу поля и леса, сердцебиение немного участилось, страх не отпускал, но и любопытство не позволило сразу вернуться назад. Я медленно шел по зарослям лесной травы и валежнику, оборачиваясь назад. Лес был почти вырублен и один конец леса можно было разглядеть с другого конца. Да и день был ярким, осень, но погода солнечная и теплая. Поэтому страх постепенно отступил. Пробираясь по лесу, я нечаянно поцарапал руку о деревянный столб. Столб был неприметным, с расщелинами и зазубринами, покрытый мхом, поэтому я его сразу и не заметил.
– Вот черт! Руку поцарапал!
Оглянулся, а за спиной черти с вилами стоят и вбок мне тычут.
– Полезай в котел! – хором кричали черти.
– В какой котел? – и поворачиваю голову вправо, а там котел с водой и под ним костер разведен.
Один черт палкой воду в котле месит, второй дров в костер подбрасывает и меня лукаво подзывает:
– Полезай, сынок! Согреем!
– Да мне и не холодно! – с дрожью в голосе ответил я и пустился в бег.
Бегу, что есть мочи, а земля из-под ног проворачивается. Хочу крикнуть «Помогите!», а губы сомкнулись, словно клеем смазали. Мой разум не осознавал, что происходит. На глазах слезы подступили, по спине холодок прошел. И когда руки от страха онемели, земля рассыпалась, и весь ужас растворился. Я сел на траву и громко, не по-мужски, заревел. Когда проревелся, решил выбираться из леса.
Смеркалось, на улице похолодало, а я шел к дому в расстегнутой куртке. Лицо горело, как в лихорадке, волосы взъерошены, штаны рваные, а из школьного рюкзака небрежно выглядывали тетрадки, словно безмолвные свидетели моего кошмара.
У калитки дома брата Ваську встретил:
– Что с тобой? – спросил брат.
Я молчу.
– От собак что ль бежал? Ха-ха-ха! – и смеется он.
– От собак с копытами и рогами, – небрежно ответил я брату.
– Ну-ну, штаны-то рваные. От мамки попадет! Снимай здесь на улице, а я тебе из дома другие вынесу.
Брат убежал в дом за штанами, а я присел на крыльцо. Вскоре брат мне вынес штаны.
– На, меняй штаны. Эти прячь в рюкзак.
Я молча взял из рук брата штаны и стал переодеваться.
– Может скажешь, что случилось? – уже серьезным голосом спросил меня брат.
– Смеяться будешь, не поверишь. Да и всем пацанам растреплешь.
– Говори!
– Я в лесу был. Ну, в том, в который бабка нам запрещала ходить.
– И что? На гопников нарвался?
– Хуже. Чертей видел.
– Ха-ха-ха.
– Я же говорил, смеяться будешь!
– А ты сам-то поверил бы в такое!
– Не знаю, но после сегодняшнего, думаю, да.
– Мы с пацанами часто в этот лес курить ходим, чтобы мамка не видела, но чертей не видели.
– Может ты курил чего? А?
– Нет. Я бродил по лесу, запнулся, обо что-то руку расцарапал. И потом все как началось. Не успел оглянуться, как черти костер развели и меня в котле сварить хотели! Я бежать хочу, а ноги не слушаются! Я крикнуть хочу…
– О-о-о, брат! У тебя жар! Иди, прими таблеточку и ложись спать!
Брат мне не поверил. Я всю ночь не спал, смотрел на луну и думал: «Может, это и правда галлюцинации? Воздух там специфичный, не приятный?»
Утром брат сам предложил мне снова сходить в этот лес и пацанов еще взять. После уроков возле школы мы собрались: я, брат и двое его друзей – Петька и Егор. Как брату удалось их уговорить пойти в лес, я не знаю. До леса мы шли весело, они надо мной подшучивали:
– Чего курить будем? – спросил брат.
– Нет, надо было взять корзинку для грибов, поганок набрали бы, приготовили бы зелье! Ха-ха-ха! – смеялся Петька.
Не доходя до леса, я их остановил.
– Бабка говорила, что прежде чем в лес заходить, земли надо с поля взять. Берем, пацаны, землю.
– Ну, как скажешь! Тебе видней, с какими подарками к чертям ходить!
Пацаны со мной не спорили, глядя на мой серьезный взгляд. Все взяли горсть земли. Мы вошли в лес, все затаили дыхание, ждали, что вот-вот черти появятся. Идем, молчим. Брат первый не выдержал тишины.
– Ребзя, давай закурим? Скучно просто так идти.
Пацаны повеселели, а я им говорю:
– Сигареты начнете доставать – землю рассыпаете!
Но это их не остановило. Они умудрились друг другу в карман за сигаретой залезть и прикурить. Идут, курят, лица веселые, я один в напряжении.
– Расслабься! Видишь, нет никого! Отсыпаются, наверно, после вчерашнего! Ха-ха-ха! – смеется брат.
Мы уже дошли до другого края леса, а черти все не появлялись. Пацаны докурили сигареты, и им скучно стало.
– Ладно, хорош по лесу бродить! Пошли домой, есть хочется! – предложил брат.
Друзья с ним согласились, и все уже направились к выходу. Я их остановил.
– Стойте, пацаны! Я вспомнил! Я рукой поранился о какой-то столб. Нам надо его найти, черти возле столба появились!
– Ты не мог раньше вспомнить? – возмутился брат.
И мы стали торопливо искать столб. Первым столб заметил брат. Он нас окрикнул, и мы к нему сбежались.
– Это что ли? – спросил меня брат.
– Да, кажется, он. Нет, точно! Вот он – вход в ад!
– Ну, стучись! Пусть черти ворота открывают! – предложил брат.
– Вот и зазубринки на нем. Братцы, давайте все вместе прикоснемся к столбу, к зазубрине!
– К которой? Здесь их три.
– Я не помню, но давайте к первой, к верхней.
Мы едва дотронулись до зазубрины, как сознание заволокло пеленой, и глаза ослепил белый свет.
А потом – музыка. Нежная, переливистая: птицы запели, и их голоса разлились вокруг, как хрустальные ручейки, наполняя пространство радостью и светом. Мы огляделись, напрягая зрение, – чертей не было.
Когда глаза привыкли к яркому свету, перед нами распахнулась невероятная картина: бескрайняя цветочная поляна, будто сотканная из радуги. Тысячи бутонов переливались всеми оттенками – от нежно розового до глубокого пурпурного, словно сама земля расцвела драгоценными камнями. Вдоль поляны струился ручей – его вода была настолько чистой, что казалась невидимой нитью, сплетённой из солнечного света.
Мы ступали по поляне с трепетной осторожностью, боясь нарушить хрупкую красоту. Каждый наш шаг оставлял едва заметный след, но цветы, словно живые существа, тут же выпрямлялись за нами.
Вскоре перед нами возникли яблони – их ветви, изогнутые, как руки танцоров, усыпаны плодами. Но самое удивительное ждало нас наверху: на ветках сидели птицы – огромные, величественные, с человеческими лицами. Их глаза, глубокие и мудрые, смотрели на нас, будто пытались прочесть тайны наших душ. Мы застыли, не в силах закрыть рты от изумления – казалось, время остановилось, а мир замер в ожидании чего то невероятного.
Вдруг неожиданно из-за розовых кустов появился медвежонок, а за ним медведица бежит и рычит. От испуга руки сами разжались, и земля выпала. Стоим, смотрим друг на друга.
– Что это было? – удивленно спросил брат. – Но, это же не черти? Наоборот!
– Сам не понимаю, – в недоумении ответил я.
Домой вернулись повзрослевшими, брат мой бросил курить, и договорились мы, что в лес больше не пойдем. Но в первый же день осенних каникул друзья брата предложили еще раз сходить в этот лес.
– Пацаны, давайте еще раз в лес сходим. Проверим, как работают все зазубринки! – предложил Петька.
– Ну, не знаю. Стоит ли? – настороженно переспросил я. – Я не уверен, что хочу еще раз побывать в аду.
Брат мой тоже отказался от посещения ада, да и от повторного посещения рая он был не в восторге.
– А если мы не сможем выбраться, что с нами тогда будет? – засомневался брат. – Фотография с черной ленточкой на первом этаже школы? Нет, я еще пожить хочу.
– Нет, мы проверим, как работает третья зазубринка! – Петька настойчиво продолжал уговаривать ребят.
– Хорошо. Только давайте в Интернете почитаем про эти идолы и жертвоприношения, а потом уже пойдем, – предложил я.
В Интернете мы нашли сайт и выяснили, что у язычников особые места почитания богов называются Капища, которые имели ограждение округлой формы. В центре находились изваяния божеств. Их ещё называют капи, идолы. На капи Рода Всевышнего, Родовом столбе, лик не изображается, но делаются три зарубки (насечки), символично отражающие трёхмирье: «Явь», «Навь» и «Правь». «Правь» – мир светлых богов, по-нашему рай. «Навь» – обитель тёмных божеств, подземный мир – по – нашему ад «Явь» – мир людей.
– Вот мы не касались еще зазубринки «Явь». Интересно, что можно увидеть в «нашем» мире? – удивленно и в то же время настороженно спросил я.
– Вот и надо сходить! – не унимался Петька. – Не узнаем – жалеть станем!
А брат спрашивает его:
– А узнаем, поседеем?
Пацаны задумались, но после короткого молчания договорились на следующий день все же в лес сходить.
– Только пойдем с утра, – предложил я. – Сейчас быстро темнеет, и неизвестно, как ситуация сложится.
Утром проснулись рано. Но дождались, когда родители уйдут на работу, им мы говорить не хотели. С друзьями встретились у леса.
– Берем горсть земли с поля, – скомандовал я.
– Да мы уже поняли! – хором ответили пацаны.
На этот раз идола мы отыскали быстро, тропинки были уже знакомы.
– На счет три касаемся средней зазубринки! – я решил взять инициативу в свои руки.
– Раскомандовался! – недовольно ответил брат.
– Раз, два, три!
Стоим, смотрим друг на друга, лес не изменился, солнце не появилось, костра и чертей тоже не увидели. Но смотрели мы друг на друга с настороженностью.
– Петька, это ты что ли? Я тебя сразу не признал! Изменился! – грубым мужским голосом спросил Петьку брат.
– Васька? Привет! Сколько лет, сколько зим? – ответил Петька моему брату.
– Ты где сейчас? Женился?
– Женился и развелся!
– А что так?
– Жена за измену выгнала. Вот теперь живу у друзей, – и показывает на Егора. – Алименты плачу. Денег нет. У тебя нет случайно взаймы? В понедельник верну.
Брат полез в карманы штанов, вывернул, а денег там не было. Да и быть их там не должно, мы же еще школьники, просто разум «Явь» помутила.
– Нет, Петька! К сожалению, денег нет! Но ты держись, в гости заезжай. Я теперь в город переехал.
Разговор прервал ворон. Он каркнул, земля из рук выпала, и разум в сознание пришел.
– Ничего не помню! – сказал я. – Ад помню, рай помню. А сейчас ничего.
Посмотрели на часы, шел четвертый час.
– Но как же так? Мы пришли в восемь, сейчас – шестнадцать часов, мы восемь часов просто простояли у столба? – возмущался брат.
– Да! Чертовщина! – согласился я с ним.
А друзья брата предложили еще раз завтра сходить. Только двое касаются зазубринки, а двое смотрят на них со стороны. На следующий день мы так и сделали. Брат и Петька потерли зазубринки, мы с Егоркой со стороны на них смотрим. Стоим вчетвером и болтаем по-прежнему, ничего не изменилось. Потом поменялись. Снова стоим вчетвером, и изменений не наблюдаем.
– Пацаны, пошли домой! Я продрог. Да и дождь скоро начнется. Ну его этот пень! – с досадой произнес я.
– Может, жертву надо принести?
– Не-е-е! – мы в один голос ответили Петьке.
– А вдруг мы тогда сможем заглянуть в наше будущее и не допустим ошибок? – настаивал Петька.
Заглядывать в будущее мы договорились летом. На этом и разошлись по домам. За учебой и повседневными делами мы забыли нашу идею. Да и к лету любопытство к этому лесу остыло, потому что увлеклись девчонками.