11. Похищенные письма и другие новости

Круглые часы над городской ратушей только что пробили двенадцать.

Мы с Освальдом лежали на крыше Пале-Джойского дворца и загорали, в чём мать родила.
Синяки и ссадины после недавних приключений у нас ещё не прошли, поэтому вид мы являли довольно колоритный. Особенно – Освальд: на его бледной, плохо поддающейся загару коже палитра жёлто-лилово-синих разводов выглядела особенно живо.

Всё придворное общество смотрело на нас как на настоящих героев. Ещё бы! Мало того, что мы спасли любимую племянницу герцога Абрамесса, разбойники, обезвреженные нами, все до единого оказались опасными рецидивистами, а их главарь – Кровавый Лейд, вообще, важным государственным преступником. (Что он такого натворил, мы так и не узнали – из
Эсс-Анмара пришла срочная депеша с требованием его выдачи, и он в тот же день отбыл по этапу).

Итак, мы лежали на крыше и, подставляя солнечным лучам то один бок, то другой, думали, каждый о своём. Разговаривать было лень – настолько мы отбили себе языки (особенно – я), живописуя по десятому разу все перипетии своих героических лесных подвигов.

Герцогу Освальду Боканеру, кстати,  наши похождения на пользу отнюдь не пошли. Он скучал, томился и зевал целые дни напролёт. Как я ни старался его расшевелить – всё было напрасно.

Сначала я был склонен полагать, что герцога поразил какой-нибудь тяжёлый невроз (это, говорят, бывает после чересчур сильных ощущений).

Всё оказалось намного проще – герцог всего-навсего втюрился, и  – по уши.

Это дошло до меня лишь сегодня утром, когда мы неожиданно столкнулись с предметом его страсти на дворцовой лестнице. Думаю, я был первым, кто наблюдал столь редкостное зрелище:
Освальд, этот железобетонный герцог (выдержка – как у слона, нервы – канаты), вдруг покраснел, как воспитанница института благородных девиц, едва герцогиня Линда Инфандуя (а это была именно она) обратилась к нему с какими-то ничего не значащими словами.

Симптомы были налицо. Герцог сох на корню.

Вот и сейчас он лежал с таким видом, как будто завтра конец света.

- Эй, Освальд! – привстал я.

- Что?

- Не надо было тебе пить из того озера! – поддел я его.

Освальд даже бровью не повёл, так и продолжал лежать как труп.

Мне стало его жалко, и я заткнулся.

Вскоре лежать без дела мне стало скучно, я поднялся, подошёл к самому краю крыши и заглянул вниз. Высоты я не боялся и в полной мере смог насладиться видом на Королевскую площадь с пятого этажа.

Статуя императора Августа I сверкала на солнце, у её подножия, как обычно, толпились иностранные туристы, среди которых выделялись гиды и переводчики, без остановки треплющиеся и размахивающие руками. Чёрные придворные гвардейцы важно застыли по краям монумента, всем своим видом являя воплощение национальной гордости.

Через несколько секунд, туристы, вдоволь налюбовавшись изображением моего славного предка, развернулись, чтобы окинуть взглядом Пале-Джойский дворец.

Я и не подозревал, что моя обнажённая натура произведёт на них столь сильное впечатление!..
Все застыли на месте, а у гидов и переводчиков пропал дар речи.

Тогда я выпрямился в полный рост и заорал на всю столицу:

- Да здравствует Шпаргония!

Все, кто только был на Королевской площади, задрали головы кверху и забыли, как дышать.

Первыми пришли в себя иностранные туристы – они выхватили технику и принялись фотографировать мою королевскую персону в различных ракурсах.

Я не уронил престижа династии, и очень дружески помахал им своими трусами. Они у меня были красивые, в цветочек, и, должно быть, прекрасно вышли на цветной плёнке.

- Что ты там делаешь? – раздался у меня за спиной голос Освальда.

Он встал рядом, и, в свою очередь, оказался в центре внимания. Туристы взвыли от восторга, и с удвоенной силой принялись щёлкать фотоаппаратами.

- Эльстед, ты с ума сошёл, – спокойно сказал герцог, с первого взгляда оценив ситуацию. – Завтра наши снимки будут во всех газетах!

- Тем более, надо представиться! – воодушевился я. – Как сказать по-пелагосски: «Принц Эльстед Бентос и герцог Освальд Боканер приветствуют вас в Шпаргонии!»?

Мой энтузиазм заразил герцога. Он расхохотался, и, мы, обнявшись и размахивая трусами, проорали эту фразу десять раз на трёх языках – эссанмарском, пелагосском и бентос, а напоследок, скинули вниз свои трусы в виде сувениров на память.

Потом мы упали на крышу в полном изнеможении и ржали чуть не до потери пульса. Вдоволь нахохотавшись, мы уползли в тень ближайшей каминной трубы и прислонились к ней, судорожно хватая ртами воздух.

Только мы начали понемногу приходить в себя, как вдруг, у самого моего уха раздался чуть приглушённый голос братца-короля:

- Нет-нет, этот документ мы подписывать не будем. Оставьте его до следующего парламентского заседания. А сейчас нас должна волновать, скорее внешняя политика…

Голос слышался явственно, и в то же время, как будто из-под земли. От неожиданности я даже подпрыгнул и в ту же секунду догадался, в чём дело – слова доносились из каминной трубы, которую мы подпирали. На пятом этаже, как раз под нами находился рабочий кабинет Веста VIII. Слышимость была превосходная.

- Итак, на чём мы остановились? – продолжал тем временем невидимый глазу король. – Ах, да, Модернгернский архипелаг, этот лакомый кусочек. Кстати, императрица Эрна III Эсс-Анмарская опять точит зубы на эти многострадальные острова. Агент 001 сообщил мне, что она со дня на день собирается заключить военный союз с Пелагосом с целью вторжения на Модернгерн.

- Чепуха! – я сразу узнал угрюмый голос нашего премьер-министра, герцога Луи Абрамесса. – Эрна III может заключить военный союз против кого угодно, но только не против нас.

- Я понимаю, на что вы намекаете, – с усмешкой вставил Вест VIII. – Но меры принять стоит. Агент 001 ещё никогда не ошибался.

- Агенту 001 пора на пенсию! – резко перебил короля премьер-министр. – Со стороны Эсс-Анмара нечего ждать инцидентов. Карьера Эрны III, как политика и так весьма неустойчива, а стоит нам опубликовать в прессе некоторые выдержки из её любовных писем к покойному королю Августу IV, те места, что касаются внешней политики… Вы сами понимаете, как это скомпрометирует императрицу…

Разговор становился интересным – мы с Освальдом навострили уши.

- Да уж, – снова усмехнулся Вест VIII. – В молодости редко кто бывает осмотрителен. Так вы думаете, эти письма смогут удержать Эсс-Анмар от войны?

- Да. Стоит нам опубликовать их – Пелагос моментально прервёт с Эсс-Анмаром всякие дипломатические сношения: в пятом письме Эрна III очень остроумно прошлась насчёт чистоты родословной их монарха.

Мы услышали, как они громко рассмеялись, вслед за чем вновь заговорил герцог Абрамесс:

- Мало того, это всё может кончиться крупнейшим международным скандалом! От Эсс-Анмара камня на камне не останется! Если не ошибаюсь, в тех письмах каждому государству здорово досталось..!

- Особенно в заключительном письме! – развеселился Вест VIII. – Кстати, где они все, герцог? Хотелось бы перечитать…

Послышался характерный скрежет открываемого сейфа.

- Вы случайно не брали этих писем, герцог? – недоумённо спросил вдруг король сквозь шелест бумаги.

- Зачем? – удивился Абрамесс. – Они должны лежать в  чёрной папке, на самом дне.

- Но она пуста! – растерянно отозвался Вест VIII.

Наступила гнетущая тишина. Мы с Освальдом тоже затаили дыхание.

- Так, – мрачно вымолвил, наконец, герцог Абрамесс. – Кажется, теперь я начинаю понимать, почему Эрна III вдруг так осмелела. Причина одна: ей больше нечего опасаться – эти письма похищены, и уже у неё…

- Чёрт возьми! – взорвался король. – Ещё бы! Дворец абсолютно не охраняется! Удивляюсь, как это его до сих пор не разнесли по кусочкам! Это уже не первый случай, когда у нас пропадают секретные документы! Чего же ещё ждать! С приездом королевы-матери гвардейцы вечно пьяны! Немедленно разыщите мне капитана королевской гвардии – я его под трибунал отдам!..
Последнее, что мы услышали – был громкий звук захлопнувшейся двери, по всей видимости, король лично побежал разыскивать господина капитана.

Представление окончилось. Мысленно посочувствовав капитану королевской гвардии, я обернулся к Освальду:

- Ты понял? Письма спёрли!

Герцог лениво влез в плавки:

- Ну и что?

- Балда! А ещё будущий дипломат! Всё может войной окончиться!

Освальд лишь пожал плечами.

Решив, что далее задерживаться на крыше не стоит, мы натянули одежду, отыскали каминную трубу, ведущую ко мне в апартаменты, и спустились вниз: внутри трубы была удобная лестница, за тайное сооружение которой придворным печником, я в своё время распрощался с двумя золотыми браслетами.

В наше отсутствие апартаменты охранял дог Блю. После совместных лесных приключений он ни за что не хотел отправляться на псарню и таскался за нами, как приклеенный. Особенно ему нравился Освальд. Едва мы успели вылезти за пределы каминного очага, как он обмусолил ему все штаны. Я тоже не ушёл от судьбы. Вдруг Блю оставил нас в покое, и, повернувшись к двери, негромко гавкнул.

В ту же минуту на пороге появилась королева-мать, Гемма VII Бентос, раскрашенная, как на картинке. Вслед за ней в комнату вкатился крошечный розовый мопсик. Увидев огромного дога, он истерически завизжал.

- Фу, Трубадур! – крикнула королева.

Трубадур не унимался, тогда королева уловила момент и ловко выставила его за дверь. Сразу стало тихо. Расправившись с нарушителем спокойствия, Гемма VII с лёгким неудовольствием обратилась к нам:

- Мальчики! Где вы болтаетесь? Слуги с ног сбились, вас разыскивая!

В целях профилактики я немедленно сделал наивное лицо:

- Разве мы где-то болтались, Освальд?

Мой друг отрицательно покачал головой, как всегда, сохраняя свойственное его расе суперспокойствие.

- Итак, мальчики, приготовьтесь выслушать меня очень внимательно, –  продолжала королева, усаживаясь в кресло. («Мальчики» продолжали стоять с тем глупым видом, который обычно бывает у людей, ждущих новостей и гадающих, плохими они окажутся или хорошими).

- Освальд, – обратилась королева к герцогу. – Сегодня опять звонил твой отец, он очень недоволен, что ты до сих пор задерживаешься здесь.

- Да, но до конца месяца ещё три недели, – встрял я.

- Тем не менее, Астон Боканер считает, что Освальд слишком долго развлекается и просит передать, чтобы он немедленно готовился к поступлению в университет…

(Освальд слегка помрачнел и уставился в пол).

- Однако, – продолжала Гемма торжествующе, – Этот тиран уже больше не настаивает на том, чтобы Освальд непременно продолжал учёбу в Пелагосе…

(Мой друг заметно обрадовался).

- Можешь выбирать себе по вкусу любой колледж. Да-да, это его подлинные слова, – закончила королева.

(Освальд совсем воспрял духом).

- Значит, он больше не настаивает на том, чтобы я непременно стал дипломатом? – спросил Освальд.

- Нет, не настаивает. Можешь благодарить свою мать, это она его уговорила не портить тебе жизнь.
Теперь – Эльстед! – перевела Гемма взгляд на меня. – Твой брат Вест VIII считает, что ты слишком долго болтаешься без дела, совсем отбился от рук, и я с ним абсолютно согласна – высшее образование тебе не повредит.

(Должно быть, от этих слов форма лица у меня заметно изменилась, потому что королева-мать вдруг усмехнулась).

- Ну-ну, не умирай! – весело сказала она и встала. – Рекламные проспекты вузов вам принесут с минуты на минуту, я уже распорядилась. Останется только выбрать… Но почему мы так мрачны? – она похлопала меня по плечу. – Выше голову принц, от учёбы ещё никто не умирал!

- Что ж, видимо, мне суждено стать первой жертвой, – со вздохом сказал я ей вслед.

Честно говоря, я и сам ещё не знал толком, радоваться мне или впадать в отчаяние, так всё было неожиданно. С одной стороны – учиться я не любил, с другой – отправиться куда-нибудь к чёрту на рога в тёплой компании с Освальдом и лет на пять избавиться от надзора осточертевшего братца-короля – очень даже неплохо! Братец-король! Б-р-р! Свежее воспоминание о его последней нотации раз и навсегда склонило меня в пользу высшего образования.

- Отлично, Освальд! – я повалился на диван, в восторге дрыгая ногами. – От предков отдохнём!