Оябун

На свое пятидесятилетие я наконец-то сменил имя. Раньше частенько шутливо предлагал супруге звать меня Малышом Мо, Мугабой и даже Охримом. Все мои просьбы успеха не имели. Она продолжала обращаться ко мне, как и все – Саныч.

Как можно догадаться, звали меня – Александр, но Саныч прилипло еще с юности. И, если при упоминании Александра всплывали Македонский, Суворов и Невский, то от Саныча никаким величием не веяло. Хотя, по большому счету, моя жизнь удалась. Всегда достигал намеченных целей. Возможно, потому что они не были заоблачными.

У каждого имени есть ресурс и мой был исчерпан. Я четко понимал, что новых достижений не будет, если по-прежнему буду Санычем. Это лениво тревожило меня уже несколько лет, но момент для перемен все же настал. Оставалось только выбрать себе новое имя.

После Октябрьской революции прошлого века или, как ее теперь называют, переворота, в моде были необычные имена, которые подчеркивали патриотический настрой граждан молодой советской страны. Кроме совсем лобовых - Танкист, Товарищ, Декабрист и Атеист - были изощренные Арвиль (Армия В. И. Ленина) и Велиор (Великая Октябрьская революция).

Недавно в России счастливые супруги назвали свою дочь именем страны. Такой вариант мне не подходил – Гондурасом быть не хотелось, а Сингапур для меня звучало слишком помпезно.

Я не хотел брать обычное имя, но и мудрить не стал. Вместо простака Саныча стал Оябуном, так называют босса японской мафии. Мне, коренному европейцу, такая перемена показалось интересной. Уважение и поклонение были заложены в самом имени.

Семья отреагировала на его смену по-разному. Супруга стала ко мне обращаться Саныч -Бун, сыну было проще – как звал папой, так и продолжал. Сложнее оказалось со знакомыми.

- Привет, Саныч! – Услышал я по телефону голос одного из них, - Как жизнь?
- Вы ошиблись номером.
- Ты бухой что ли? Я же слышу твой голос!
- Повторяю, я – не Саныч.
- Прикалываешься?

Я отключил телефон и не отзывался на продолжающиеся звонки с этого номера. Ситуация заставила меня задуматься - знакомые же не виноваты, что Саныча больше нет, а об Оябуне им никто не сообщил, потому что у него нет таких знакомых. Надо было менять номер телефона, что я и сделал.

Теперь меня никто не мог потревожить рассказами о своей повседневной жизни, и я мог насладиться ролью Оябуна. Для этого начал писать о нем роман, создавая на бумаге образ новой жизни, которая била ключом – криминальные разборки, финансовые махинации, вымогательства, игорный бизнес. Каждый день – новое открытие!

Мои ежедневные прогулки по городу стали совсем другими. Я выбирал себе объекты, которые потом «приватизировал» в романе. Стал владельцем нескольких крупных торговых центров, автосалонов, рынков и более мелких объектов. Брал все, что нравилось. И никто не мог ограничить мои желания. Владельцы даже не догадывались, что имущество им уже не принадлежит.

Семья не знала, какое богатство на нее свалилось после того, как я стал Оябуном. Тем приятней будет сделать сюрприз, когда решу этим поделиться.

Прошло несколько месяцев, как я сменил имя. Сын уехал учиться за границу, супруга звала меня просто Бун. Ее номер теперь был единственным в моем телефоне. Больше звонить было некому.

Роман подходил к концу. Как и в любом клане в моем оказался человек, который себя скомпрометировал предательством. За это должен был отрезать фалангу мизинца. Провинившийся стоял и смотрел на меня с надеждой. Но я был неумолим. Имя не позволяло мне вести себя по-другому.

В этот момент раздался звонок телефона. Побеспокоить Оябуна могли только двое. Это был сын.

- Привет, пап! Как дела в нашем клане?