Старинные часы. Глава 20

Глава 20

Читая лекцию, Сергей обратил внимание на слушателя в дальнем углу, всё время старающегося закрыть лицо папкой. Эта усердная конспирация Торопцова выделила его из всех других участников, присутствующих в конференц-зале. Возможно, она рассмешила бы Сергея если бы он не заметил, как тот рассеянно опустил бумаги и влюблённым взглядом уставился на Эмму. Поначалу его присутствие здесь удивило Сергея, но именно этот взгляд сумел всё прояснить. В этот момент он по-другому взглянул на вчерашние цветы и картину. Шутить уже не хотелось. Второй день подряд Торопцов крутится возле неё. Да так, что даже явился на лекцию. Сергей ожидал, что по её окончании он непременно подойдёт к Эмме и, скорее всего, навяжет им своё общество.

«Разумеется, в глубине души он мечтает, чтобы я провалился сквозь землю», – подумал он, стоя в кругу своих слушателей. Напоследок они задавали вопросы и затевали споры, но уделяя всем необходимое на ответы время, Сергей старался не упускать из виду Эмму, ожидавшую его в сторонке. Тот факт, что Торопцов не подошёл к ней, конечно, не ускользнуло от внимания. Более того, тот и вовсе куда-то пропал: то ли затерялся в потоке покидающих зал людей, то ли ушёл раньше.
 
Сергей ничего не сказал Эмме о своих наблюдениях, но о присутствии Торопцова на лекции всё-таки вскользь заметил. Она только пожала плечами, переключив внимание на своё недавнее знакомство с его родителями. На это Сергей заметил – стоило им увидеть, что избранницей сына стала самая известная балерина современности, старики разволновались так, что казалось будто бы это не они принимают её в своём доме, а напротив она их у себя.
Сергей выехал на проспект, и Эмма вдруг предложила:
– Давай купим торт и навестим их.
Он отрицательно повертел головой, но ответил не сразу, потому что в этот самый момент неожиданно понял: их ведёт новенькая Subaru Impreza. Она шла след в след. Уверенно и неотступно. В какой момент пути она села на хвост Сергей не знал, поскольку только сейчас заметил, что спортивная машина не обгоняет их и не сворачивает никуда на протяжении очень длинного участка пути. Сосредоточенно глядя то на дорогу, то в зеркало заднего вида, он сказал:
– Не сегодня. Надо по горячим следам внести в тему лекции замечания слушателей, ответить на спорные вопросы и написать статью. На это потребуется время. Давай к моим старикам съездим завтра.
Эмма погладила его по волосам и улыбнулась. Но в этот миг Сергей вдруг совершил неожиданно резкий поворот и запетлял по дворам. Она удивлённо уставилась на него, но промолчала. Эмма продолжала молчать и потом, когда он снова выехал на проспект и аккуратно повёл машину дальше.
– Попробовал сократить дорогу. Жаль, поворотом ошибся.

«Преследователь либо потерял нас, либо всё это мне только показалось», – подумал Сергей. Так или иначе подозрительного спорт-кара на хвосте больше не было. Но кому и зачем нужно следить за ним? Ответа на этот вопрос он не находил, поэтому тревога не покинула Сергея даже тогда, когда, припарковавшись в собственном дворе, они направились к подъезду. Ему всё время казалось, что кто-то упорно продолжает вести их. Только теперь преследователь тщательнее соблюдает конспирацию. Выдав себя на дороге, он стал осторожнее. Несколько раз оглянувшись по сторонам, Сергей взял под руку Эмму. В этот момент он, наконец, согласился с тем, что она права, когда говорит о том, что им следует поскорее переехать в новую квартиру, которую они купили недавно. Она всё-таки находится в доме с охраняемым двором и подъездом. В ближайшее время надо заняться этим вопросом.

Конечно Сергей не ошибался в своих подозрениях, поскольку Subaru Impreza действительно остановилась в пару метрах от подъезда. Ещё по дороге Торопцов понял, что выдал себя. Очень неожиданно Воробьёв развернул машину, пытаясь уйти. Безнадёжная попытка, учитывая мастерство Торопцова и его любовь к скоростям, но наблюдательности и реакции Сергея он отдал должное. Именно поэтому припарковал машину так, чтобы её не было видно за большим деревом. Наблюдая за тем, как они входят в подъезд, Торопцов направился следом. Дождавшись в укромном уголке пока лифт начнёт подниматься, он побежал по лестнице и остановился этажом выше. Через пролёт он видел, как Сергей открывал дверь ключом. Когда же они зашли в квартиру, Торопцов спустился ниже. Некоторое время он топтался на площадке и даже достал из кармана диктофон, намереваясь включить его. Однако вдруг резко развернулся, нажал кнопку вызова лифта и снова спустился вниз.

Вернувшись в машину, Торопцов долго сидел, не трогаясь с места и размышлял. Сейчас он без труда мог бы выполнить свою задачу. Ведь ничто не мешает ему вернуться и позвонить в дверь. Своё неожиданное появление он объяснил бы тем, что якобы узнал, что живёт в соседнем дворе, поэтому счастлив выразить своё удовольствие от этого открытия. Эта версия показалась Торопцову очень удачной, а учитывая их недавнее знакомство, он мог бы снова появиться с букетом цветов и глубокими извинениями за беспокойство и вторжение. Едва ли она сходу прогонит его при таких условиях, а для дела и нужен всего-то час времени.

Всё складывалось хорошо, но Торопцов жаждал остаться с Эммой наедине. Страсть завладела им настолько сильно, что он даже готов был снова вызвать гнев хромого и отложить дело до того момента, когда сумеет застать её в доме одну. К примеру, до завтра.

Итак, Торопцов решил отложить дело. Завтра утром он пойдёт к ней в балетную школу и попробует прощупать обстановку. Хромой подождёт. Никуда он не денется, потому что выхода у него нет. Он и сам вначале говорил, что на всё у них неделя. Почему вчера он стал торопить и нервничать известно лишь ему. Важно другое: все его угрозы ничего не стоят.
«Разговоры о том, что он якобы легко может найти другого исполнителя, – размышлял Торопцов, – не более, чем блеф. В действительности он загнан в угол, поэтому вынужден ждать столько сколько потребуется».

Приняв окончательное решение, он лихо сорвался с места. Выехав со двора на проспект, Торопцов пронёсся пару километров. Но время ещё было не позднее, поэтому он сходу попал в образовавшуюся пробку. Застряв в ней на долгих два часа, Торопцов продолжил витать в облаках, мечтая об Эмме. Он воображал, как будет целовать её, как сумеет подчинить её своей воле, как вызовет в ней ту же страсть, какой охвачен сам. Глубоко увязнув в собственных фантазиях, он вдруг вздрогнул от резких гудков. Кто-то высунулся в окно соседней машины и кричал, злясь на то, что он не сдвинулся ни на метр и тем самым парализовал хоть какое-нибудь продвижение вперёд. Торопцов посмотрел на него невидящим взглядом и попытался вырулить в другой ряд. В это время он всегда старался меньше ездить по перегруженному городу, предпочитая гонять по нему позже, когда улицы пусты.

Однако сегодня он впервые за долгое время не стал этого делать и, вырвавшись из плотной колонны машин, поехал домой. Весь вечер Торопцов промаялся желанием, а ночью так и не смог уснуть. Каждые полчаса он смотрел на часы, сетуя на время, которое практически остановилось. Ещё никогда он так не жаждал наступления завтрашнего дня, хотя утром ему предстояло одно весьма неприятное обстоятельство – разговор с хромым.

Встреча с ним была назначена в том же баре, где они виделись раньше. Посетителей здесь было мало, и он сел за столик у окна. Из него хорошо просматривалась пешеходная дорожка, ведущая к крыльцу. Торопцов заказал себе плотный завтрак и принялся обдумывать планы на вечер.
«Девушка эта – знаменитая балерина, – вспоминал он слова, сказанные хромым, – у которой в роду человек из Южной Америки – довольно обеспеченный. Пусть и не богач, но фирма его, наверняка, приносит неплохой доход».
Этот факт делал Эмму ещё более притягательной для Торопцова, который стал задумываться о том, что хорошо бы не просто соблазнить её, уступая своей страсти, но и влюбить в себя. Или даже, в крайнем случае, жениться на ней. Правда, тут нужно быть готовым к особым трудностям: шустрый Воробьёв уже опередил его и всех других возможных претендентов на руку и сердце.
«Да и с ней непросто будет, – думал Торопцов. – Непохожа она на вертушку. Слишком серьёзная. Кроме того, видно, что чем-то зацепил её этот лектор. Придётся брать напором и страстью».

Уж чего, чего, а напора и страсти в Торопцове было хоть отбавляй. Ещё ни одна женщина не смогла устоять перед ним, если он задавался целью заполучить желанный объект. Именно так он когда-то сумел разрушить семью своей первой, но теперь уже бывшей жены. Тот брак мог оставаться крепким и по сей день, но Торопцов долго и упорно ухаживал за ней, не принимая в расчёт отказов, принципов и требований. Он забрасывал её цветами, дорогими подарками и путёвками на моря. Он даже дрался однажды с её мужем. Правда, тот оказался более сильным физически, в результате чего Торопцов попал в больницу с переломанной челюстью и вывихнутым плечевым суставом. Но и это не остановило его. Как только он чуточку подлечился, взялся ухаживать за ней с удвоенной силой. Ухаживал он красиво, романтично, страстно. Порой, ему самому начинало казаться, что это любовь. Наверно по этой причине он женился сразу, как только рухнул её брак. А когда первый муж уехал куда-то на Север, Торопцов почувствовал себя безоговорочным победителем в этой долгой борьбе за желанную женщину. Надеясь стать совершенно счастливым, он вскоре с удивлением обнаружил, что всё как раз наоборот. Его страсть потихоньку улеглась, а то самое тихое семейное счастье, за которое уже ни с кем не нужно было бороться, в действительности оказалось отвратительной и скучной штукой. Оно опостылело Торопцову даже быстрее, чем он мог бы предположить. От него хотелось сбежать куда подальше. Хоть к чёрту на рога! Он, собственно, так и сделал. Много лет катаясь по загранице, он вернулся к жене лишь однажды, чтобы оформить развод. Но с тех пор о браке Торопцов не хотел даже думать, считая его бессмысленным адом, в который люди попадают по собственной воле. Любовниц он менял одну на другую очень легко, стараясь ни с кем не заводить хоть сколько-нибудь серьёзных отношений.

Но Эмма – совсем другое дело. Если помнить о её преимуществах, то и жениться можно. Словом, она стоит того, чтобы снова запутаться в брачных узах и стоит борьбы. Сейчас Торопцов уже не желал её на одну ночь. Он делал ставку на долгий роман, иначе жар-птица достанется Воробьёву, а он до конца жизни так и будет ублажать разных куриц. Именно поэтому сегодня он закончит свои дела с хромым («кинуть» его нельзя. Обещанное вознаграждение греет душу), а затем продолжит уже свою собственную игру. При её успешном завершении Эмма будет принадлежать ему.

Торопцов улыбнулся такой радужной перспективе и взглянул в окно. По дорожке ковылял хромой. В этот раз он выглядел немного лучше, но шёл медленно. Казалось, каждый шаг даётся ему с большим трудом, поэтому он ещё сильнее вдавливал в тротуарную плитку конец своей трости. По мере того, как хромой походил к дверям, её стук становился всё более отчётливым.

Когда минуту спустя он уже сидел за столиком Торопцова, последний сходу постарался занять главенствующую позицию. Не дав хромому вымолвить ни слова, он спросил:
– Вы принесли деньги?
Того перекосило, но вопрос он проигнорировал. Чтобы взять себя в руки, ему понадобилось несколько секунд. Потом он наклонился близко к лицу Торопцова, пытаясь снова проделать свой излюбленный трюк, но от него на последнего волной накатило раздражение. Чуть отклонившись, Торопцов сказал:
– У меня есть для вас информация. Ею я готов поделиться сию минуту.
Хромой напрягся, сверкнув злым взглядом.
– Вначале запись, – сквозь зубы процедил он, намереваясь уткнуться концом трости в грудь Торопцова.
– Ваши жесты и взгляды, как способы давления, примитивны, – отрезал тот, схватив трость, которую медленно отвёл в сторону. – Ими вы не запугаете меня, поэтому прекратите отвлекаться от дела. Что касается записи, то её вы получите завтра.
От неожиданности хромой поперхнулся слюной и закашлялся.
– Почему завтра? – с трудом выдавил он из себя. – Вы сделали её?
– Да, – соврал Торопцов, вставая.
– Вы куда? – почти прокричал растерявшийся хромой и вскочил, стараясь преградить тому дорогу. – Мы не договорили.
– Ошибаешься, хромоногий ублюдок! – Торопцов схватил его за грудки. – Слушай меня внимательно: у тебя ещё есть шанс до завтрашнего утра, чтобы принести деньги и получить свою запись и адрес. И предупреждаю, не вздумай меня надуть! Ты хорошо всё понял?!
Подержав хромого ещё несколько секунд для пущей убедительности, Торопцов отпустил его, деланно расправив скомканный воротник пиджака. Затем улыбнувшись опешившему напарнику, он спокойно отсчитал несколько монет и бросил их на столик. Уверенно Торопцов направился к выходу, но на пороге обернулся, и обращаясь к хромому, сказал:
– И, кстати, жених Эммы – Сергей Воробьёв. Если это имя ничего не говорит вам, найдите в интернете его сайт. Он пишет книги и читает лекции по истории.

Торопцов вышел из бара, а хромой обессиленно опустился на стул, глядя на закрывшуюся за ним дверь. Поражённый информацией, он вспомнил свой поход в Новогрудскую крепость.
«Значит история с часами не закончилась для Воробьёва той экспедицией, – подумал хромой. – Всё это время он шёл параллельным путём и умудрился гораздо быстрее отыскать их. Причём ему удалось ещё и Эмму охмурить. Ну, что ж браво!»
Хромой упёрся локтями в стол и обхватил голову. Он чувствовал сильную усталость, справляться с которой становилось с каждым днём всё труднее. Как бы ему хотелось в этот миг прижаться к Мери, чтобы ощутить тепло её рук, услышать мягкий голос и прочитать во взгляде, что все беды скоро закончатся. Но вместо этого за соседним столиком снова возник Чёрный Человек. Он сидел, закинув нога на ногу и без тени улыбки на лице наблюдал за хромым. Тот сильно зажмурился в надежде, что, когда снова откроет глаза, навязчивого образа уже не будет. Он исчезнет так же, как и появился.
– Не старайся избавиться от меня таким образом, – послышалось хромому. – Я в твоей душе и в твоей голове.
– Прекрати повторять это всякий раз, – прошипел хромой, испуганно оглядевшись по сторонам. Но в баре в этот ранний час было только двое молодых ребят в наушниках. Каждый из них с аппетитом ел свой завтрак, не обращая на него внимания. Тем не менее, хромой поспешил уйти. Ковыляя по дорожке, он видел, что Чёрный Человек неотступно следует за ним.
– Незачем бегать от людей. От себя ты всё равно не убежишь.
– Убирайся к чертям! – гаркнул хромой, размахивая тростью.
Чёрный Человек засмеялся и поднялся над землёй. Под свой собственный нарастающий смех, он стал описывать в воздухе круги, вращаясь вокруг хромого. С каждым таким оборотом скорость его вращения увеличивалась и мгновения спустя хромой оказался в центре воронки. Он уже переставал различать детали чёрного образа, превратившегося в большое размазанное пятно, стремительно носившееся по кругу. Вскрикнув от ужаса, он закрыл газа и заткнул уши. Но это и вправду было бессмысленно: всё виделось и слышалось так как будто существовало в нём самом.

«Нет! Нет! Только не безумие!» – с отчаянием подумал хромой и перестал сопротивляться происходящему с ним кошмару. Он просто ждал и прислушивался, что позволило ему собраться с силами. И в конце концов, хромой понял: напряжение отпускает его. Постепенно уменьшается скорость вращения, и Чёрный Человек становится огромным размазанным в воздухе пятном. Оно медленно сползало вниз до того момента, пока не ляпнулось в лужу, по которой растеклось огромной чёрной кляксой.

Хромой облегчённо вздохнул и потёр ладонью вспотевший лоб. Медленно он побрёл дальше. Но дрожали колени, отчего идти было ещё труднее. Чтобы немного отдохнуть и перевести дух, он сел на ближайшую скамейку. Нестерпимо болело в груди, но эта боль уже становилась привычной. Почему-то она пугала хромого меньше, чем собственный помутившийся рассудок. Ведь ясность ума – это то, что он всегда считал поводом для гордости. Это то, что ставило его на одну ступеньку со здоровыми людьми. Это то, что помогло ему завоевать сердце Мери.
«Что же случилось теперь? – спрашивал себя хромой. – Ведь безумие началось в тот день, когда Чёрный Человек впервые померещился мне в квартире деда Эммы. Те странные отражения дьявольских часов в зеркале стали толчком всех моих галлюцинаций. В петроглифе их циферблата, по-видимому, заложена какая-то сила древних знаний. Сочетание символов и знаков, заключённых в круг, может рождать тонкую связь между реальностью и человеческим подсознанием. И тогда уже наше подсознание само создаёт свой собственный мир. Пусть он только кажется иллюзорным, ибо существует мгновения, но он всё равно реален. А значит он не безумие, не галлюцинация. Он проявление скрытых от нас граней мироздания. Эти грани раскрываются пугающе, потому что мы пока не можем найти им объяснения. В моём случае всё выглядит жутко, ведь Чёрный Человек – это моя невидимая грань. Рано или поздно он окончательно победит. В противостоянии с самим собой я буду повержен. Ещё не раз он явится мне, но изменить это я бессилен. О, Мери, Мери. Прости меня, за мою чёрную душу, в которой осталось лишь одно маленькое пятнышко света – это ты. Вернее, моя любовь к тебе».

Хромой тяжело вздохнул и опираясь на трость, встал со скамейки. Прижимая руку к груди, он поковылял по дорожке.

Завтра он придумает, как вырвать у Торопцова запись и адрес. У него для этого нет денег, но, в конце концов, есть пистолет.

Продолжение здесь: http://proza.ru/2023/03/15/1210