Сокирянский Шипот...

               
                - Что-что?  Ты сказал Шепот?,- часто переспрашивали меня друзья, когда я, очередной раз, пытался объяснить то, что словами передать очень трудно или почти невозможно

                - Да нет. Не шёпот. - Шипот, Шипот, Шипот! С ударением на «И»!- не уставая поправлять, я рассказывал и рассказывал о необычных ощущениях, рождавшихся в том удивительном, чарующем уголке одной из окраин Сокирян - небольшого местечка в юго-восточной части Черновицкой области.

                О волшебных особенностях того места я слышал  ещё от своих бабушек, которых водили туда прабабушки. Брали с собой на пикники, посиделки, гуляния, и в далеком девятнадцатом, и в ушедшем уже веке двадцатом.

                Первый раз на Шипоте я оказался со старшими пацанами. Они легко преодолели узкую часть тропинки, правая часть которой ограничивалась вертикальной стеной - ноздреватой поверхностью древнего известняка. Левая сторона висела над глубоченным обрывом, на самом дне которого звенел, веселясь и играя прозрачными струями, бесился быстрый водный поток.

                Прохладный чистый воздух, терпко настоенный на удивительных травах и горных источниках, щедро бивших из скал вкуснейшими своими водами, переполнял легкие, взрывался внутри особой эйфорической Радостью, порывисто выпархивая обратно непременными вздохами восхищения,-  Ах.. , Ах.., Ах…


                На живописных склонах, обильно и ярко зеленевших пахучими травами, паслись отары овец. Большие валуны у студёных источников облюбовали героические труженицы, которые, несмотря на покрасневшие и посиневшие от холода руки и ноги, отважились стирать белье в такой холоднющей водице.

                Оно ярко и победно белело на солнце, вызывая зависть к тому счастливцу, которому повезёт погрузиться в свежее белье и таки вдохнуть морозно-бодрящего духа от настоящей незамутненной свежести Бытия.

                Насладиться Душой и телом, просто зарывшись лицом, например, в такую вот наволочку, настоящим королем улечься на белоснежной простыне, с головой укрыться в необъятном пододеяльнике, который полоскался в такой чистейшей волшебной родниковой воде.

                Дорога к источнику была очень опасной. Детские сандалики,  шурша, предательски скользили по крупинкам известняка, покрывавшим узкую-преузкую тропинку, наклоненную,- о ужас!,- прямо в сторону пропасти.

                На самом дне ее, рядом с несущимся ручьём, виднелся старый темный пугающий крест, установленный на месте падения несчастного, пытавшегося, наверное, как и все, во что бы то ни стало, достичь заветного родника.

                Осторожно сняв сандалики и преодолев опасный участок босиком, я , наконец, приблизился к роднику. Там, из скалы, с торжественно-праздничным шумом, гордо вырывался , выкатывался, ниизвергался массивный хрустально-прозрачный поток.

                У всякого, кто  по незнанию неистово припадал к драгоценно сверкавшей влаге, сильно переохлажденной в недрах горы,  мгновенно заламывало зубы и перехватывало дыхание.

                Казалось, что даже кратковременная остановка бурного бесновавшегося потока, могла  привести к немедленному его замерзанию. Но генератор свежести, бодрости и оптимизма не прекращал своё извержение ни днём ни ночью, когда поток оставался совсем один-одинешенек.

                Посреди мрачных гор, под луною, сверкавшей серебром на быстрых искрометных  струях, он , весело, мощно и неутомимо разгонял вязкую ночную мглу. Все огромное пространство долины поток отважно наполнял густым, радостным, животворящим шумом низвергавшейся массы миллиардов  капелек.

                Каждая из них, весело покалывая старые, поросшие темными водорослями валуны, будила в них древние воспоминания и заставляла, проснувшись, разогнать в жилах стылую кровь и вспомнить-вспомнить их яркое светлое живое Детство.

                Дорога к дому с маленьким чайником, переполненным волшебной водой Шипота, была тяжелой и не менее опасной. Расплескав и выпив на обратном пути добрую половину бесценной влаги, я донес ее  ещё холодной и не растерявшей той своей первозданной волшебной свежести.

                Церемонно разлив воду по мгновенно запотевшим стаканам, я благоговейно наблюдал за тем, как мои дорогие бабушки, разгоряченные домашней работой , торжественно уселись на скрипучие стулья, медленно и очень мелкими глоточками, пьют настоящий эликсир Молодости.

                Они так и заявили накануне, что непременно помолодеют от этой первобытно-колдовской воды и не умрут, не умрут никогда-никогда.

                Это настолько впечатлило мою детскую Душу, что, с тех самых пор, я взял себе за привычку, каждый Божий день, несмотря на подстерегавшие опасности, ходить на Шипот и приносить в чайничке настоящую живую воду.

                Так продолжалось все лето.

                Но, вдруг, неожиданно, нахмурившись, наступила, налетела, закружила холодами и желтыми листьями долгая сырая Осень.

                Пробираться к Источнику по намокшим от дождя и скользким тропинкам стало невозможно.

                А я? С тех давних пор, я чувствую себя виноватым. - Ведь, наверняка, именно поэтому,  мои бабушки, а затем и родители, начали снова стареть, и уже, давным-давно, как отошли в Мир иной.

                Того Шипота, той уникальной экологической Жемчужины, в ее огромном и нетронутом объеме и естестве, больше не существует. Нетронутой осталась только часть. Многое было порушено бездумной добычей больших количеств известняка.

                Бездушный Век заковал часть родников и потоков в металл труб, направив в дома по тесным подземным канавам, лишенным всякого света и естества.

                Однако в сердцах наших Шипот, тот дорогой, милый сердцу, любимый Шипот, живет всегда.

                В нетленной Памяти тысяч и тысяч  своих благодарных питомцев, испивших из потаенных недр того чудесного эликсира Молодости, живости и силы, он сохранился, сберегся таким же прозрачным, удивительным и волшебным.

                Его зелёная обширная Долина, наполненная ароматами вкусного горного воздуха, насыщенного радостью Бытия, по-прежнему, шумит-шумит своими каменными бассейнами и ручьями, бегущими, плещущими чудесной родниковой водой, и наполняет  всех тем счастливым светлым ощущением , которое давала в Детстве  только бесконечная неземная Любовь, окружавшая, обнимавшая и оберегавшая нас - счастливых соседей Сокирянского Шипота, со всех, со всех, со всех  сторон...