Переславский банный кот

Про БаКо -  Переславского банного кота Тамара Афанасьевна знала с детства.
Старая городская баня на правом берегу реки Трубеж была почти её ровесницей. Маленькой девочкой она ходила в эту баню со своей бабушкой Полей – они жили в двухэтажном бараке внутри валов. Именно Бабушка Поля рассказала маленькой Томке про Банного Кота – банный кот  это вам не домовой какой-то, не банник, и  не «сороки, что утащут»,  которыми стращают особо рьяных купальщиков. Банный кот сущность особенная. Не знаю, есть ли банные коты в других городах. Может быть - и в Переславле-Залесском он единственный в своём роде. Про других -то ничего не известно.
     Томочка, сколько себя помнила, про БаКо знала. Знала, что в бане бегать нельзя. Потому что БаКо этого не любит. Вот старуха Калашничиха – вздорная особа, известная дурным характером всему Кривоколенному переулку, однажды  раскричалась на всю раздевалку, да как побежала по скользкому полу. И тут,  девочка могла поклясться, что своим глазами видела, -  серая тень метнулась из-под лавки Калашничихе под ноги. Старуха ничего  не заметила. Впрочем, как и все вокруг. Долговязое тело скользнуло  босыми ногами по полу,  шлёпнулось  странным образом  на спину, и затылок страшно  гукнул при ударе о бетон. Дружный бабский «Ох» разнёсся под запотевшими  сводами. Кто-то даже запричитал: «Калашничиха убилась!» Один голос  злорадно прошипел: «Так ей, стерве и надо!». Добросердые бабы бросились на помощь, обступили Калашничиху, подняли, посадили на лавку с высокой спинкой. Кровь с сивых волос отёрли и побежали карету скорой помощи вызывать. Но Калашничиха угрюмо обмотала голову застиранным полотенцем, быстро оделась и, шатаясь, подалась прочь. «Доойдёт, - заверила Банщица, - она тут недалёко живёт…»  А Томка не отрываясь смотрела в темноту под лавкой и чудилось ей, что таращатся на неё  оттуда два золотых глаза. Бабушка Поля права – БаКо – Переславский банный кот не любит, когда  бегают по бане.
Шла весна  1941года. Тогда Тамара Афанасьевна впервые увидела БаКо.
В другой раз Бако показался  Тамарочке совсем иначе. Спустя четыре года.
Победа в тяжёлой войне уже висела в весеннем воздухе. Банщица Лида, мамкина кума, время от времени давала по дружбе ключи от женского отделения. В неурочный час было большой удачей помыться и, главное,  -  по мелочи простирнуться, что всегда  кстати по жизни. Мамка, быстро отстиралась с наслаждением в тёплой воде и, захватив Тамарочку, поспешила в парную, где жару ещё было хоть отбавляй. Томка от парилки счастья никакого не испытывала, но честно сидела на полке, судорожно зачерпывала из ковша холодную воду рукой и плескала себе в лицо. А мамка радостная от удачного вечера хлестала её мягким веником и что-то приговаривала.
Стояла мамка к двери спиной. А Тамарочке эту дверь в парную хорошо было видно. Знала Тамарочка точно, что в бане больше нет никого – когда пришли, большой крючок на главном входе плотно закинули в петлю. Даже, если бы кто с ключом пришёл – всё одно, не вошёл бы.
И тут видит Тамарочка, как в мерцающем свете свечи, тяжёлая дверь в парилку медленно так отворяется, и, наклонив голову, вплывает в жаркую комнатку огромная белая женщина. Да какое там – не женщина – бабища! Нагая, груди громадные, ножищи, что опоры у Сергиевского моста! Лица не разглядела. Только белый платок поверх волос запомнился с рисунком в ситцевую тяпочку. Такой необъяснимый страх охватил Тамарочку! Как заверещит высоким голоском. Не поняла – видела ли мамка эту бабу или просто почуяла, что ноги надо уносить, только схватила мать дочку  в охапку и бежать из парной. А там же где-то БаКо – кот банный!
 - Не беги! – кричит Мамке Тамарка. – Нельзя!
Мамка как-то сразу послушалась. Пошла степенным шагом по тёмной помывочной – свечку впопыхах в парилке забыли. Дочку  к груди крепко-крепко притиснула. А Томка её ногами и руками обвила, а сама через мамкино плечо смотрит – БаКо следом идёт! Не шипит, не злится – понимает, что правила соблюдаются - глаза щурит. Одни глаза-то и видно.
Отец с Войны не вернулся. Летом это стало понятно. Баба Поля  всем сказала - без вести пропал.
В сорок седьмом померла Баба Поля. За день загодя  попросилась в городскую баню. Так втроём и пошли – Томка, Мамка и Баба Поля. Намылись, напарились, обернувшись в полотенца, раскрасневшиеся сидели в раздевалке.
- Дунька, а нет ли у тебя конфекты? - спросила Баба Поля дочь свою, Томочкину мамку.
Евдокия, ни слова не говоря, не спеша достала из кармана, тут же висящего пальто, круглую карамельку, завёрнутую в жёлтую обёртку, и подала матери. Томка заинтересованно смотрела и представляла, какой чудесный вкус у карамельки – конфекты – как говорила бабушка.
Бабка Поля взяла в руку конфетку, да не удержала. И карамелька, упав на пол, резво кувыркаясь, покатилась прямиком под соседнюю лавку. Томочка бросилась следом. В глухой тени, кряхтя,  дотянулась до  яркой обёртки и краем глаза заметила рядом кошачий силуэт. Толстая, пушистая спина БаКо выражала полную незаинтересованность. Томочка, стараясь не делать резких движений, выбралась из-под лавки, крепко сжимая карамельку. Степенно подошла к бабушке и протянула конфетку. Бабка Поля ласково взяла Томкину руку, улыбнулась, и второй своей рукой сверху прикрыла. Конфетка так и осталась у девочки. Смущаясь, довольная Томка вернулась на своё место. Развернула фантик и, сунув карамельку за щеку, перегнувшись пополам,  заглянула под соседнюю лавку. Но увидела… лишь чьи-то валенки…
На следующий день Бабки Поли не стало.
А через три года вернулся отец.
- Почему ты так долго  ехал с войны? – спрашивала его Томочка, привыкая к человеку, которого и не помнила вовсе.
- Не отпускала меня война. Так бывает, доча….
С возвращением отца пошла совсем другая жизнь.  Построили свой дом за Трубежем. Потом и баню. Отпала необходимость ходить в городскую. Про БаКо Тамара позабыла на много-много лет. Выросла. На вышивальной фабрике работала. Замуж вышла. Сына и дочку родила.
   В 79-м в городскую баню таки пошла. Мужа от завода в командировку услали. Сын в армии.
- Ленка, лень баньку топить, пойдём в городскую, вспомним молодость. – Предложила Тамара дочке-подростку.
Ленка фыркнула и отказалась. И то – ей  чего было вспоминать! Тамара пошла с подружкой-ровесницей.
Баня словно застыла в безвременье. Те же зелёные стены, алые перила, крутые ступеньки. Те же или точно такие же лавки с высокими спинками. Тазики, наверное, ещё с тридцатых остались. Вдыхая влажный воздух Тамара, как оказалось, с наслаждение вслушивалась в музыку большого помывочного помещения. Парилка, как всегда, на высоте. Тамара вышла из парной, ополоснулась под прохладным душем, отметила, что вот в домашней-то баньке душа нет, и пошла было передохнуть в предбанник. А в дверях столкнулась с Маринкой.
- Здравствуйте, Тёть Тамара! - Девушка вдруг смутилась, тазик с веником суетливо выставила между собой и Тамарой, но женщина успела заметить  - и округлившиеся формы,  и животик, про который уже не скажешь – поправилась девочка. Невеста сына.  Тамара лихорадочно начала отсчитывать – полгода уже Максим в учебке. Пообвыкся - скучать престал, видно. Пишет реже.  А последние три письма  и вовсе – неожиданно кучей пришли!
- Здравствуй, дЕвица! - Тамара настойчиво вынула из маринкиных рук тазик с банными принадлежностями, осмотрела  девушку придирчиво и вопросительно подняла бровь.
Маринка кивнула
«Вот ты и бабкой …. Станешь…. Скоро …» -  Тамара Афанасьевна обескураженно сидела на лавке в помывочной и под обыденно-торжественный  банный гул  осмысливала своё новое положение. Мылила,  тёрла, скребла, невпопад отвечая подруге. А в голове карусель: сын, армия, Маринка,  муж  ещё не в курсе, деньги на свадьбу, дочке снова  сапоги малы, поросёнка надо колоть….
Вышла в предбанник, потянулась за полотенцем. И  тут всё поплыло перед глазами. Очнулась на лавке. Бабы руками машут. Маринка пульс щупает и приговаривает: Тёть Тамара, Тёть Тамара! Кто-то в кружке  воды принёс. Вроде, полегчало.  Но сердце как-то неспокойно стучит в груди. Взгляд  сконцентрировала и обмерла: за спинами  суетящихся баб, посреди раздевалки сидит БаКо собственной персоной. Огромное серое пятно  и пара пронзительно жёлтых глаз...
Не отпустил сына  Максимку Афганистан…. Так бывает…
Тамара Афанасьевна пришла к выводу, что Переславский банный кот БаКо  является людям к плохим новостям.  И снова на много-много лет забыла дорожку в городскую баню.
А потом случилось…. Впрочем, ничего не случилось. Просто пришла усталость. И тоска. Глухая, беспросветная. По Максимке, по недавно ушедшему мужу. У дочки Ленки своя жизнь. Внуки семьями обзавелись. В новой, дочкой купленной для Тамары Афанасьевны, квартире и ванная есть, и душ имеется. Необъяснимое желание несколько недель преследовало старушку. Ленка постоянно  расхваливала городскую баню. Странным образом расхваливала. Говорила, смеясь: Сама баня – страшнее атомной войны - старая, стены облезлые, плесень, с потолка труха висит, ужас, одним словом. Раньше два отделения было – мужское и женское. А теперь поочерёдно  -мужские и женские дни. Но парилка по-прежнему  – блеск. А главное – это прорубь. Прорубь на Трубеже. Веничком нахлещешься и в речку ледяную – что может быть лучше?!
Прорубь…  - Прокручивала в мыслях Тамара Афанасьевна. И сожалела, что сил на баню у неё совсем нет. А в  эту пятницу вдруг собралась -  сложила в сумку на колёсиках пластиковый тазик, полотенца, мыло с мочалкой, сменную одежду. И даже берёзовый веник, Ленкой оставленный, сверху приладила. На всякий случай. И потихонечку отправилась на  Кривоколенный…
Она была готова…
 Две сестрёнки-погодки с криками и смехом бегали по раздевалке.
- Кассия, Меланья, нельзя бегать в бане! - Пыталась безуспешно утихомирить их молодая мама.
- Почему? – смеялась Кассия.
- Пасему? – хохотала Меланья
- Потому что  БаКо не любит, когда  бегают по его владениям! – С напускной строгостью погрозила пальцем Бабушка Тамара Афанасьевна.
- Бако? Кто такой Бако? – притихли девчушки.
- Банный кот. -  Заговорщецки прошептала старушка. – Я точно знаю – он всегда здесь!
Малышки, конечно же, бегали. Но,  время от времени, спохватывались и переходили на уважительный шаг: «Банный кот! – Шикали они друг на дружку. - БаКо!»
А Тамара Афанасьевна действительно увидела его. Даже не удивилась. Очертания у кота были не совсем ясные. Он словно переплывал из одного положения тела в другое.  Но, она видела его! А он её. И не просто видел, а явно пытался привлечь внимание. «Ну вот… - с предательским холодком внутри живота  подумала Тамара Афанасьевна. – БаКо пришёл. Что же мне теперь делать?»
А банный кот, которого видела одна лишь Тамара Афанасьевна, челночил между рядами лавок с одеждой. Подбегал к входной двери, возвращался, разворачивался перед Тамарой Афанасьевной и вновь направлялся  к двери.
- Кажется, пора тебе, Тамара. – Старушка, кряхтя, поднялась с лавки, плотно обернула сухонькое тело клетчатым полотенцем – подарок Марины и внука Антошки, привезённый из Египта -  и последовала  за БаКо.
- Никак бабка в прорубь собралась сигать! – Прихохатывали бабы, глядя на ковыляющую  Афанасьевну.
Она прошла, никого не слушая. Спустилась  со второго этажа. Кивнула кассирше. БаКо крутился у выхода. Старушка  отворила тяжелую дверь.  Кот пулей проскочил под ногами и удрал в темноту. Тамара Афанасьевна растерялась. Помешкала…  и решительно переступила порог. Декабрьским дыханием  приятно холодило распаренное тело. Куда ещё идти прямиком из нашей городской бани? Конечно - к реке. К Трубежу. К проруби. И она пошла. У торца здания, под фонарём парикмахерской метался серый комок. Увидев, вывернувшую из-за угла старушку, БаКо вскачь понёсся  по тропинке к реке. Остановился. Обернулся. Убедился, что она следует за ним, и припустил к проруби.
- Зовёт меня… смерть моя…. – Патетически объяснила себе поведение банного чуда Тамара Афанасьевна.
Ещё не дойдя до конца забора, что перед спуском к проруби, она услышала -  кто-то плещется в воде.  Некое подобие ревности кольнуло в сердце – и умереть-то без посторонних глаз не дадут! Но продолжала передвигать усталые ноги. А спустя с пяток шагов поняла, что в проруби кто-то не от радости полощется. Пытается подтянуться на единственном поручне, но срывается, не удержавшись на мокром ледяном крае, снова и снова обрушивается в студёную воду. Тамара Афанасьевна, забыв про возраст, про колени  и вообще про всё на свете -  откуда силы взялись -резво сбежала по ступенькам.
- Помогите! – Просипела  тонущая, протягивая руку.
Тамара Афанасьевна поняла -  не дотянется. А если и дотянется, то, пожалуй, так же плюхнется в прорубь. В доли секунды промелькнула мысль, что вдвоём тонуть несподручно. Не раздумывая, сорвала с себя египетский подарок и,  намотав одним концом на руку, второй конец полотенца закинула женщине. Та с отчаянной силой вцепилась, подтянулась и, опершись на поручень, рывком выскочила из воды.
Потом уже Светка – так звали спасённую, почти на себе заволокла Тамару Афанасьевну на второй этаж, отпоила чаем из термоса и пропарила двумя вениками столь душевно, что не о чем было больше и мечтать.
- Баба Тома, не волнуйся, сиди, отдыхай, - усадила её Светка в раздевалке, намотав на голову махровую «чалму», - щас вещички соберу,  довезу тебя до дому. Моя машина тут - возле парикмахерской.
Тамар Афанасьевна и не волновалась. Сидела, счастливо  улыбалась. Как хорошо, что ошибалась она насчёт БаКо. Какой, однако, правильный зверь – Переславский банный кот!  Вот он - умница, красавец, радетель порядка,  -  под лавкой сидит, глаза свои золотые щурит…
Февраль 2023