Перепутье. Зарисовки. Вместо предисловия

Старый дом в небольшом поселке на берегу Финского залива …   
Двадцать минут езды от Питера -  городского шума, величественных мостов, неясной, тяжелой магической ауры северной столицы, и вот, внезапно – звонкая, зимняя атмосфера опустевшего дачного поселка, в давние времена бывшего резиденцией графини Ольги Стенбок - Фермор. Ушли в прошлое великосветские скандалы, загадочные слухи и величие изысканных строений - потемневшие от старости, уставшие, деревянные постройки доживают свой век.
Я открываю тяжелую дверь и по темной лестнице поднимаюсь туда, где в кабинете, среди множества книг и рукописей, ждет меня мой герой.
Полумрак, тишина, в которой растворены тихие скрипы, тиканье больших настенных часов, шорохи – дыхание старого дома.
Он не молод, но еще полон неукротимой энергией жизни.
Здесь, в старинном поселке он не дачник - хозяин. Пять поколений жили в этом доме, и вот он - наследник и хранитель великого прошлого.
Он давно живет в этом доме один. По ночам, под потрескивание дров в голландке, дом рассказывает ему свои истории, секреты, почти двести лет хранимые в памяти. Старые дома обладают особой, похожей на человеческую, аурой, душой, памятью, в них одновременно живет и прошлое, и настоящее, но понять это может не каждый.
Я прикасаюсь рукой к стене дома, чувствую, как он потянулся в ответ, словно приласкался.
- Здравствуй, - говорю ему. – Не тревожь хозяина, я только взгляну и уйду, я ненадолго. – Дом вздыхает, и затихает.
Кукушка, выскочив из своего резного домика, звонкой трелью нарушает тишину. Хозяин дома встает, наливает чай. Я вижу его – немного сутулый, аккуратная бородка, трубка – так редко встречаются люди, отдающие дань старинной манере курения. Карие, чуть прищуренные глаза, взгляд... Такой взгляд мог бы быть у самого этого дома, если бы он был живым.
Его имя - Андрей Людов, человек, живущий во множестве миров, человек- тайна, Хранитель.
***
Дом хранит мое инкогнито – не выдает меня ни скрипом, ни звуком, и я смотрю на него, впитываю его лицо, глаза, руки…
Я знаю о нем много. Даже больше, чем догадываюсь сама. Мне еще предстоит раскрыть его для себя. Кто он? Тот ли человек, который был мне так близок, который заменял мне отца и друга, и который остался в моей памяти, живет на портрете на моей стене, или ты уже другой, наполненный моей фантазией, мечтами, сказками? Или он – чуточку - я сама?
Подари мне себя, Людов. Дай мне право оживить тебя в своих книгах, подарить тебя миру!
***
Дом, а дом! Все-таки, как ты думаешь, может мне войти? Это невозможно, но невозможно и то, что я стою, касаясь твоих стен, что я вдыхаю твой забытый аромат, говорю с тобой… Дом, впусти меня в моё невозможное!
***
Я делаю неуверенный шаг, один, другой… Старые стены расступаются, пропуская меня, дом вздыхает с облегчением…
- Здравствуй, Людов! –говорю я тихо. –Столько лет прошло, а ты все такой же. –
Вскакивает, неловко роняя листы со стола, обнимает, вглядывается в мое лицо.
-Ты все-таки пришла! Я ждал. Много лет, здесь ждал тебя! Что ты так долго то?
-Прости Людов. Мне было страшно. Мне было очень плохо без тебя! Но перешагнуть порог времени и бытия… Прости! Я чувствовала тебя, но боялась поверить. Знаешь, там… каменная плита с твоим именем. И кленовые листья, которые ложатся на нее, как желтое кружево… И эта каменное чудовище на месте нашего дома. - Я уже не могу сдержать слез.
Он обнимает меня, тормошит – Глупышка. Там – не я. Я здесь, и наш дом, и часы, смотри, все есть, все на месте – тебе надо было только войти! -
 ***
Сидим, пьем чай. Молчим. Это молчание сродни самой задушевной беседе, как долго у меня не было человека, с которым можно вместе молчать!
Кукушка кричит, напоминая о времени. Не кукуй, я больше не буду никуда спешить. Время больше не имеет власти.
- Людов, ты расскажешь мне? Все, с самого начала, и о том, где ты был, почему исчезал так надолго, что видел, расскажешь? И про дом, ведь он не простой, да? Ты не уйдешь больше?
- Нет. Не уйду, и расскажу. И покажу. Ты ж моя наследница, помнишь? -
-А почему раньше? -
-Ты была не готова. Должна была повзрослеть, чтобы понять. Должна была прийти сама! Должна была стать немножечко мною.
Я счастлива, Людов. Рядом с тобой я готова пойти куда угодно, и ничто в мире не сможет помешать нам! 

Уже светает. Мы долго сидели, пили черный, пахнущий чем-то лесным, чай, делясь своими молчаливыми тайнами, когда, наконец, я сказала –
-а про детство свое расскажешь? Самое-самое! Что было тогда?

***
- Детство….
Первые мои воспоминания похожи на сказку. Я был принцем. А моим королевством был известный на всю страну оперный театр.
В стране стояла разруха, шла гражданская война, а в моем сказочном мире сверкали огни, звучала музыка, детство пахло букетами цветов, которыми я играл, дожидаясь маму в костюмерной, и, не дождавшись, засыпал порой на ворохах маминых чудесных нарядов. В театре кипели совсем не военные страсти, это был мир скандалов, сплетен, яростной любви и не менее яростных разлук, и центром этого невероятного мира была мама – Юлька прекрасная, Юлька великолепная, прима-балерина. Легкая, нарядная, она прилетала, как прекрасная птица, и снова исчезала, оставляя маленького принца на руках у множества добровольных нянек.
Отца своего я боялся до немоты. Он обладал редким могучим басом, скверным характером и изредка заходил взглянуть на меня,  качал головой и исчезал в суете театра. А, вскоре, и вовсе исчез – куда, я так никогда и не узнал.
Прекрасная Юлька поплакала тайком, но быстро утешилась, продолжая порхать бабочкой по сцене.

Потом были гастроли, во время которых она внезапно порвала контракт с театром и растворилась в неизвестности, забыв меня, спящего в костюмерной…
Добровольные няньки передали меня на руки строгому деду, и забыли о маленьком принце, а я внезапно превратился в сироту.
Мамину семью я до этого видел только раз. Величественный дед и неприветливая бабка, многочисленные дядюшки с женами и шумными драчливыми детьми, смотрели на мамину праздничную жизнь с осуждением. Теперь принцу предстояло стать частью нового мира.

Мне это удавалось плохо. Избалованный принц скоро превратился в молчаливого мальчика, старавшегося как можно меньше попадаться родным на глаза. Подружился лишь с Сережей, самым младшим их маминых братьев, чутким, узколицым, мечтательным юношей - альбиносом, который и сам был несколько чужим в своей яркой черноволосой семье.
Когда он женился, уехал из родительского дома, то забрал меня с собой, а дед облегченно вздохнул, избавившись от внебрачного сына непутевой дочери.-

- это был мой дед, да?
-угадала. А потом родилась твоя мама, моя звездочка, Леночка. Я ее боготворил, и жизнь моя, наконец, стала счастливой.  Впрочем, ненадолго. Подростком я оказался в компании таких же, как я, правдоискателей, кто-то донес властям о наших смелых разговорах…  Отвечать пришлось Сереже, как моему опекуну. Меня срочно отправили в Питер, как сказали – к дальним родственникам.
На вокзале в Питере меня встретила… мама.
У нее была давно другая семья, обожаемая талантливая дочь, любимый муж – меня же, под присмотром строгой родственницы, поселили на даче.
Тогда я впервые встретился с домом…
 
Я опять был одинок. Первая ночь на новом месте- тоска по родным людям, неожиданная встреча с матерью, ощущение ненужности и чуждости всему на свете – я лежал, давясь рыданиями, и вдруг почувствовал это прикосновение. Ты ведь знаешь, малышка, как прикасается дом?-
-да, знаю, будто обнимает легко, тепло….
-он прикоснулся ко мне и заговорил со мной. Он стал моим лучшим другом, моим советчиком, спутником, наставником. Он открыл мне двери в те миры, которые я покажу тебе еще не раз.
С матерью отношения у меня были холодными, отчужденными. Всю себя посвятив дочери, она не находила для меня любви, только исполняла свой долг.
Твой дед, Сережа, был арестован, причины я не знаю. Возможно, это было моя вина. Через год он вернулся из ссылки, умирающий от туберкулеза….  Его жена, меня возненавидела. Леночка писала мне трогательные письма, согревая меня своей любовью. Окончив школу, я снова приехал в родной город, поступил в театральный институт. Жил в общежитии, часто прибегал к сестренке в школу, гулял с ней, покупал конфеты, на копейки, сэкономленные от стипендии. Началась война, я закончил институт и уехал с концертной бригадой на фронт. Потом была жизнь. Путешествия. Сразу не расскажешь…-

Я слушаю Людова и постепенно засыпаю. Завтра. И еще, и еще, будет много таких встреч, рассказов, путешествий. Ты ведь возьмешь меня туда, Людов? Спасибо тебе…