Перепутье. Зарисовки. Андрей

***
Впервые Людов попал в странные места еще мальчишкой. Дом скрашивал его одинокое существование, показывая ему странные сны или видения, невероятные миры и далёкое прошлое, и Андрей наблюдал их, как интересное кино, не пытаясь принять в них участие. В студенческие годы он бывал дома редко, потом началась война, попасть в окруженный врагом город и вовсе не было возможности. Мать эвакуировалась со своей семьей и снова исчезла из жизни Андрея.
После окончания института Людов мотался по фронтам – сначала с театральной бригадой, потом военным корреспондентом.
После снятия блокады Ленинграда ему удалось побывать в Ольгино. Дом выжил, выстоял, и встретил друга скрипучим ворчанием половиц. Странно, что за время войны он оказался не разграблен, не разорен, будто какая-то тайная сила сохранила в доме все, как было. Даже станинные часы с кукушкой, казалось, только и ждали, когда придет хозяин и заведет их заснувший механизм.
Это было так странно, в самый разгар войны вдруг оказаться в тишине и покое, которые умел дарить этот невероятный дом.
Ночью снова открылся странный мир. Казалось, отроешь дверь, и окажешься там – стоит только решиться.
Не решился. Да и не до романтики было в те тяжелые военные годы…
Страна восстанавливалась, заживали раны. Андрей жил в Питере, в Ольгинском доме обосновалась вернувшаяся из эвакуации семья матери. Наполненный чужими голосами дом не тревожил Андрея видениями во время его редких приездов. Андрей был популярен, играл в центральных театрах, красивый, талантливый, окруженный друзьями и поклонницами. Гастроли, аплодисменты, родной с детства запах театра, будто выросший принц вернулся в свое царство с гордо поднятой головой.
Безоблачная жизнь прервалась в самый неожиданный момент.
В течении нескольких дней «черный ворон» навестил почти все руководство театра. Люди исчезали бесследно, без суда и следствия. Никто не знал, какие обвинения предъявляет НКВД, ясно было одно, вину доказывать не будут, приговор вынесен заранее.

***
Людов стол у окна, наблюдая, как «воронок» выворачивает на улицу и направляется к дому.
 - Странно, что они приехали сюда, кто мог знать, что я сегодня у матери? – Думал Андрей, обреченно наблюдая за разворачивающейся в переулке машиной. Они любят приезжать за новыми арестантами ночью, говорили друзья.
-Хорошо, что мамы нет дома. Что я сегодня здесь один.
Вот и все. Андрей ласково прикоснулся к стене, прощаясь с домом, как со старым другом. Дом вздохнул, словно прикоснулся в ответ, и вдруг, как в те далекие годы, открылся странный мир, будто дверь в неведомое. Андрей улыбнулся, затаив дыхание, сделал шаг….
Короткий миг, тьма, вспышка света, туман.
Андрей оглянулся- не было ни дома, ни «воронка» на знакомой улице. Вокруг был лес, густой, пахнущей хвоей и травами. Светало, слышались незнакомые голоса каких-то птиц. Оставалось только одно – идти вперед.

***
Шел долго, пробираясь среди кустов и могучих корней деревьев, срывая спелые ягоды земляники, пока не вышел к небольшому ручью, весело звенящему посреди леса. Присел, радуясь чувству покоя, и отрешенности, которое бывает только в дороге, когда нет ни прошлого, ни будущего, а есть только невероятное, очищающее душу безвременье дальнего пути и свободы.
Размышлять о том, что произошло, не хотелось. Да и не все ли равно? Этот лес был прекрасен, и это самое главное сейчас…
- Мирного неба тебе, путник – раздался неожиданный голос.
Людов оглянулся.
На опушке леса стоял невысокий бородатый старик, одетый в длинный серый плащ, и улыбался так, словно увидел старого друга.
-Пойдем со мной, путник, пора отдохнуть и поговорить!
Людов поднялся. Удивляться не стоило, разве не нормально встретить человека в этом странном месте, раз уж решился шагнуть сюда?
-Здравствуйте - коротко ответил он и пошел со стариком по неприметной тропке, твердо решив вопросы оставить на потом.
Небольшой опрятный домик старика стоял выше по берегу ручья, возле него, под охраной лохматого пса, паслась белая коза и разгуливали несколько кур. Судя по всему, старик жил в доме один, привычными движениями собрал на стол простой обед – хлеб, молоко, котелок с вареной картошкой.  Присел, внимательно глянул сна гости.
-Ну, пришел наконец-то? Я жду тебя здесь давно.
-Кто ты? – спросил, наконец, Людов, так и не придумав понятных объяснений всему происходящему. –И почему ты ждал меня?
Старик снова улыбнулся.
-Ты ешь, путник.  А я буду рассказывать. Долгий разговор будет.
Место, где мы с тобой сейчас находимся, это Перепутье. Здесь сходятся дороги, ведущие в разные миры, времена, планеты и мироздания. Пройти по этим дорогам могут многие, но остановиться на отдых в Перепутье и увидеть – могут только избранные.  Они живут в своих мирах, а сюда приходят для того, чтобы получить совет, поддержку, смыть с себя усталость дальних дорог. Сегодня ты один, но иногда гостей бывает много, если в этом появляется необходимость. Эти избранные – Хранители.  Потомки древнего рода, рассеянного во вселенной. Я старший среди хранителей, Наставник. Ты один из нас.
-Я? Почему? И что я должен делать?
-Пока ничего. Еще рано. Ты должен пройти многое в своем мире, чтобы принять решение уйти сюда надолго. Ты еще должен стать хозяином дома.
-Дома?
-Дом – это двери в Перепутье. Стать Хранителем может только его хозяин.
Андрей засмеялся.
-Тогда ты ошибся. Дом не принадлежит мне, я всего-навсего внебрачный сын хозяйки, нежеланное явление, которое и выгнать жаль, и помнить не хочется….
-Нет, друг мой. Дом никогда не ошибается, запомни… Поживи здесь, отдохни, наберись сил. Тебе еще многое предстоит…

***
Андрей и сам не помнил, сколько дней он пробыл в Перепутье. Помогал старику по хозяйству, наблюдал игры серебристых рыбок в ручье, знакомился с обитателями леса. Иногда в доме старика появлялись другие Хранители, приветствовали Людова, как своего, делились со стариком своими заботами. Порой уходили куда-то вместе, но Андрея не брали, оставляя его в роли наблюдателя в этом странном месте. Он был свободен в своих передвижениях, и, побродив о лесу, устраивался у какой-нибудь тропинки, наблюдая за дорогами незнакомых миров. Какие-то люди и непонятные существа проходили по ним, не замечая Андрея, по своим важным делам. Старик не рассказывал ему подробно о мирах, сходившихся к Перепутью. Но и наблюдать не запрещал, просил только не выходить на тропы и не общаться с путниками.
-Рано еще, говорил он - ты все узнаешь потом. В свое время.
Но однажды Андрей невольно нарушил это правило.
  Сидя на поваленном дереве у неприметной тропы, Людов оказался свидетелем драки. Трое людей, одетых в серебристые костюмы, хлестали плетями странное существо, то ли медведя, то ли человека в мохнатого одежду и маску – не давая ему приблизиться к лесу, гнали его вперед. «Медведь», видимо, уже был без сил, устав сопротивляться, он упал, и вдруг протянул руку к Андрею и что-то произнес.
-Он видит меня! - пронеслось в голове.  - Странно, видеть Перепутье могут только Хранители! –
Не раздумывая, Андрей кинулся на тропу. Увидев Людова, преследователи оставили «Медведя» и отступили в замешательстве. Пользуясь моментом, Андрей подхватил «Медведя» и рванулся с ним в лес.
Оглянулся. Преследователи явно перестали видеть свою жертву, потоптались на месте, и двинулись по тропе, оглядываясь по сторонам.

***
На траве перед Людовым лежало странное существо. Нет, не медведь, конечно. Но и не человек…
-Кто ты? –спросил Андрей, глядя на «медведя». Тот пошевелился, открыл глаза, вздохнул, словно не веря еще в спасение, оглянулся вокруг. Со стоном приподнялся, , протянул руку и произнес :
-Я Варнаф. Луцэни. Спасибо тебе… – и, обессиленный, спасённый снова опустился на траву, пробормотав теряя сознание – Старик…
– Ну, что же, понятно. Варнаф, значит. Невысок, но широк в кости, весит, конечно, немало. Оставить его тут нельзя, кто его знает, что может произойти – размышлял Андрей – не донести…
В годы войны Андрей не раз бывал по заданию редакции в передовых частях и партизанских отрядах, деля с бойцами тяготы военного быта. Приобретенный опыт помог, и вскоре, на импровизированных санях – волокушах, Людов потащил спасенного по траве к домику Наставника.

Старик был дома, и явно чем-то взволнован. Увидев Людова, заторопился навстречу.
Вместе они перенесли Варнафа на лежанку. Старик осмотрел спасенного.
 – Переломов нет, сильно избит, но отлежится, придет в себя, луцени, они живучие – сказал Наставник, и вывел Андрея из комнаты.
Дом старика, с виду небольшой, состоял из просторной кухни с дровяной печью и нескольких комнат, в которых порой ночевали гости. Усадив Андрея за стол, и собирая поесть, старик расспрашивал его о произошедшем, хмурился, качал головой. 
-Плохо, друг мой – сказал он, выслушав Людова. - Плохо. Что произошло у луцени, расскажет Варнаф, когда придет в себя. Возможно, Андрей, тебе придется возвращаться к себе…
Странное дело, за все дни, проведенные в лесу, Андрей ни разу не подумал о возвращении. Он наслаждался тишиной и покоем, не думая ни о прошлом, ни о будущем. И сейчас слова старика прозвучали, как тревожный звонок. Дом. Там остались родные, друзья, привычный мир.
– Варнаф – из мира луцени. Некоторое время назад хранитель этого мира исчез, не оставив после себя преемника. Такое случается редко. Обычно Хранитель сам готовит ученика, и только в редких случаях, если мир остается без Хранителя, ученик приходит ко мне, как это случилось с тобой. –продолжил старик – но здесь, в Перепутье, долго находиться может только один ученик-Хранитель. Кто-то должен будет уйти. Таковы правила этого места. Впрочем, подождем.
Варнаф пришел в себя к утру, и, когда Андрей проснулся, они со стариком уже сидели во дворе, о чем-то негромко разговаривая. Вскоре Людов тоже узнал печальную историю.

–Мой мир, – рассказывал Варнаф, населяют две расы, люди и луцени. Они живут на разных материках, не вмешиваясь в дела друг друга, соприкасаясь только для торговли и обмениваясь посольствами. Люди развили у себя технологическую цивилизацию, Арус, луцени – аграрно-магическую, называя свою страну Луни.  На протяжении долгого времени луцени торговали продуктами своего труда, взамен получая ткани, обувь, кое-какие необходимые вещи, изготовленные на фабриках аграрного мира.
Гармония отношений была прервана недавно.  Сначала были исчезли в неизвестном направлении все представители посольства луцени в Арусе, их семьи и обслуживающий персонал.
Просто однажды утром посольство оказалось пустым.
Посол людского мира в Луни пригласил на встречу глав народа луцени , якобы для разъяснения ситуации. Среди тех, кто прибыл в посольство Аруса оказались Глава народа и Хранитель с учеником. Все они были убиты.
Армия Аруса вторглась в Луни, жестоко уничтожая сопротивление и подчиняя себе мирный народ. Оставшийся без хранителя мир срочно избрал нового ученика.
Я не ожидал этого, и не сразу понял, что происходит. Мне стали сниться странные сны, погибший хранитель, который срочно просил меня бежать в лес. Я обратился за помощью к мудрому, который живет неподалеку, и он растолковал мне значение моих снов.
Я рассказал об этом только самым близким. Отцу и троим друзьям, с которыми мы вместе занимались охраной полей и жили одной семьей. Не думаю, что кто-то из них мог оказаться предателем, но что-то стало известно армии Аруса.
Войска перекрыли все выходы на дороги. Попасть в лес через дом Хранителя было невозможно – его охраняли вооружённые арусовцы.
 Я решил идти лесными тропами, но меня выследили. Они гнались за мной несколько дней, и я уже совсем потерял силы. Их плети при ударе создают поле, ограничивающие использование магии. Я не мог даже защищаться.
Остальное вы знаете… - Варнаф замолчал, глядя на нас растерянно, словно чего-то ожидая.

Людов помнил слова Наставника. Здесь находится может только один ученик. Таковы законы Перепутья. Он пробыл в доме старика достаточно, чтобы что-то понять, чему-то научиться. Варнуф только что попал сюда, и один из них должен сделать выбор.
– Когда мне уходить? – спросил он, твердо глядя в глаза старик?
- Ты уверен?
-Да.
-У тебя есть семь дней, Андрей. Семь дней вы можете быть здесь вдвоем…
Варнаф встал, протянул руку Людову.
-Спасибо тебе, друг. Я никогда не забуду этого. На меня ты можешь рассчитывать всегда – я должен тебе жизнь.

 Неделя пролетела быстро. Андрей и Варнаф были неразлучны, словно два, очень непохожих, близнеца. С таким Людов пошел бы в огонь и в воду.
Но время подошло к концу. В последний раз обняв Наставника и друга, Андрей быстрыми шагами двинулся в лесную чащу, туда, где началась его встреча с этим загадочным, невероятным Перепутьем. Лесные великаны - деревья гладили его по плечам, птицы пели так тоскливо, словно уговаривали остаться. Чудо заканчивалось, в сером тумане впереди проглядывали знакомые очертания распахнутой двери.
***

Дом ждал. Он встретил Людова ласковым дуновением тепла и уюта. Впрочем, через мгновение ощущение встречи было прервано криком матери.
 – Андрей! Где ты был? Где тебя полгода носило, негодяй?! Я столько пережила, меня вызывали, допрашивали! Что ты опять натворил?! Убирайся из моего дома, и не появляйся никогда! У Санечки отменили концерты, мы все, как на иголках, а ты позволяешь себе прятаться, как последний мерзавец! Забирай свои вещи и - вон отсюда!
Пытаться объясниться Людов даже не пробовал. Все равно не поверят, да и слушать не будут. Ведь произошедшее с ним могла помешать счастью Санечки, ненаглядной дочери мамы от второго брака. Даже в мыслях, наедине с собой Андрей не называл ее сестрой, как и она его братом. Все мысли матери были посвящены ей - Санечкиному счастью, Санечкиным концертам, Санечкиным поклонникам. Андрей всегда был рядом только на положении бедного родственника, впрочем, он и не стремился поддерживать отношения с семьей, изредка приезжая на выходные, когда очень начинал скучать по дому. Теперь он лишался и этих редких встреч.
Небольшой чемодан – все, что ему удалось унести с собой. Квартира, которую он снимал раньше, была занята другим жильцом. В театре Людову недвусмысленно дали понять, что его присутствие нежелательно и вообще, он уволен за невыход на работу еще полгода назад. Никого из прежних приятелей найти не удалось. Побродив по осеннему городу, Людов присел на скамейку в парке. Счастливые дни в Перепутье казались сном. Нужно было что-то решать, но отчаяние сковывало мысли Андрея, не давало думать ни о чем, кроме одного.
-Теперь то я уже точно никогда не стану хранителем, не увижу Перепутье, не встречусь с Варнафом….

Что дальше, куда идти, было все равно. И Андрей совсем не удивился, когда из подъехавшей черной машины его окликнули – Гражданин Людов? Долго же вы от нас бегали….
Мышеловка захлопнулась. Впереди были долгие и безнадежные годы Гулага.