Тёплым днем

          Погода в последние сентябрьские дни сухая и тёплая. На водной глади озера, как в зеркале, отражается голубое небо и противоположный обрывистый берег. Забросив в воду наживку, жду поклёвки. Рыбалка в эту пору не ахти какая, но я надеюсь, мне повезёт. Берег озера пуст, только из здания спасательной станции иногда выходит сторож, возле которого ковыляет собака на трёх ногах.

          Девушка появилась со стороны холма, где когда-то находилось поселковое кладбище, не поднимая опущенной головы, медленно спустилась к берегу. Из одежды на ней рваный кусок материи, обёрнутый вокруг бёдер; живот и грудь прикрывает газета, которую она прижимает рукой. Девушка дошла до воткнутых в песок удочек, остановилась.

          – Что случилось? – спрашиваю я.

          Девушка вздрогнула и с укоризной:

          – Непонятно?..

          Не отрывая от газеты руку, села на песок, заплакала… Вскоре её тихий плач сменился громкими рыданиями, и в том рыдании я услышал боль, отчаяние и муку униженного человека.

          По роду работы мне нередко приходится рассматривать уголовные дела по изнасилованию, и я знаю, подобные преступления плохо раскрываются. Правоохранительным органам не всегда удаётся установить лиц, их совершивших. В стране набирала обороты «перестройка», а с ней процветал криминал: изнасилования, заказные убийства, рэкет, похищение людей становились обыденным делом.

          Девушка назвала село, где живёт, – это далеко. В городе у неё учится сестра, и, когда на огороде убрали картошку, решила к ней съездить. Долго ждала автобус. Не дождавшись, села в автомашину к незнакомым ребятам, предложившим довезти до города. Однако до сестры она так и не добралась: по дороге мерзавцы завезли девушку к озеру, где над ней надругались, и, вытолкнув из машины, уехали.

          Наступила тишина. Из-под девичьей руки с газетного листа выглядывает холёное лицо с характерной отметиной на лысом черепе. Тело девушки вздрагивает, отчего портретное лицо искажается, создавая ощущение живого, усмехающегося человека.

          Сторож спасательной станции – невзрачный парень с безжизненно свисающей вдоль тела правой рукой выслушал меня и сам позвонил в милицию.

          – Скоро будут, – сообщил он, положив трубку на место.

          Порывшись в кладовке, достал старые брезентовые штаны с курткой и пошёл со мной на берег. Припадая всем телом, за нами поковылял трёхногий пёс.

          В ожидании милиции разговариваем. Парень – инвалид, у него частично парализована правая сторона тела, работает сторожем, зарплата небольшая, но и её задерживают – последний раз давали за май, и то не полностью. Девушка переоделась в принесённую одежду, слушает; она не плачет, только изредка вздыхает, как будто ей не хватает воздуха. Рядом с ней лежит собака, позволяя поглаживать свою лохматую голову.
 
          Обещанное прибытие милиции затянулось. Парень сходил на станцию, сдал дежурство сменщику, оттуда принёс в стеклянной банке заваренный чай, в коробке из-под сахара немного печенья и две видавшие виды фарфоровые кружки. Видно, он очень переживает за девушку и хочет сделать для неё что-то хорошее.

          Отказавшись от чая, отхожу к удочкам. Парень и девушка сидят рядом, они оба жители сельской местности, и им есть о чём поговорить: о погоде, об урожае на огородах, о том, что в этом году уродилось мало грибов и ягод. Парень рассказывает девушке о матери. С его слов, она умелая огородница и у неё «растёт всё, что ни посадит». Девушка тоже рассказывает о своей матери, и на её лице впервые за всё время появляется улыбка.

          На какое-то время наше внимание привлёк невесть откуда появившийся пьяный дед с оголённым худым торсом. Он подошёл к дереву, на котором висит набитый песком мешок, встал в «стойку» и начал боксировать. Дед редко попадает по раскачивающемуся мешку, а все попытки нанести удары ногой «с разворотом» оканчиваются для него падением на землю. Вскоре дед угомонился, пошатываясь, дошёл до старой полуразвалившейся лодки и улёгся спать на кормовом сидении.

          Девушка не в силах больше ждать, собирается уходить. Молодой человек с ней, они идут к его матери. Попрощавшись, поднимаются по пологому берегу, и мне видно, как здоровой рукой парень несмело берёт в свою ладонь руку девушки и она её не убирает. По земле идут два человека: один с покалеченным телом, другой с покалеченной душой. За ними – собака на трёх ногах, тоже когда-то и кем-то покалеченная.

          Наряд милиции часа через полтора всё-таки прибыл. Милицейский уазик подъехал к спасательной станции, затем, разбрасывая колёсами песок, съехал на берег. Из него вышли два милиционера с автоматами на боку. Один из них спросил, кто вызывал милицию, что случилось с девушкой, откуда она, куда ушла и с кем. Ответы, как и все мои данные, он записал в блокнот, после чего сел в автомашину и сообщил кому-то по рации, что «вызов отработан». Напоследок милиционеры растолкали спящего в лодке деда, который начал было возмущаться, но, увидев представителей правопорядка, поспешно покинул своё прибежище.

          На озере по-прежнему ни души. Собираю удочки, так и не дождавшись ни одной поклёвки, и ухожу.

          В тот день, как и на следующий, я не раз вспоминал девушку. Как сложилась её судьба? Может быть, она и парень нашли друг друга и теперь будут вместе? Мне очень хотелось, чтобы эта грустная история закончилась хорошо, как заканчиваются добрые сказки. В оставшиеся до отъезда два дня я, конечно, мог бы зайти на спасательную станцию и получить ответы на интересующие меня вопросы, но делать этого не стал – вдруг всё не так. Во всяком случае, я не хотел разочароваться.