Пикник на ристалище гл7-8повесть Криминальные хрон

  7

 В 98 году страну накрыл первый глобальный финансовый шторм. Дефолт, о котором так долго говорили либералы, случился в одночасье. Пострадали все, кроме тех, кто был на самом верху российской пищевой пирамиды.
  ООО «У Степана» накануне дефолта уже крепко стояло на ногах, все задуманное Степан смог реализовать и готовился к дальнейшему развитию. Торговая сеть начала переезжать из стареньких переделанных контейнеров в самостоятельно построенные капитальные здания магазинов, с отоплением, водопроводом, сантехникой. Обвал рубля был смертельным для его бизнеса, но не единственным несчастьем. Из-за дефолта пострадала масса людей, Но ни один отдельно взятый человек ничего не мог изменить.
Холевич готовился доработать летний сезон этого года и за осень собрать на капитальных, уже отлитых фундаментах современные торговые павильоны из легких, только входящих в моду сэндвич панелей. Конструкции он уже закупил в Китае, военные строители отлили фундаменты, забили сваи, начали подводить коммуникации. Весной планировал заняться отделкой и к майским праздникам- началу дачного сезона - провести торжественный запуск магазинов в эксплуатацию. Таковы были совершенно реальные планы.
  Перестройку сети Холевичи начали, используя кредиты. Друг Олег Долженко, как и обещал, обеспечивал деньгами ООО «У Степана» по первой заявке на самых выгодных условиях. Снабжал друга Степана ценной информацией о проблемах финансового рынка страны. За это друг Олег получал честно заработанные 2% от суммы кредита. Стороны были довольны сотрудничеством. За год до краха региональный ПСБ как-то незаметно сдулся и исчез. Его управляющий вместе со всеми замами и прочим руководством за месяц до этого уволился и тут же объявился в качестве ведущего акционера и управляющего акционерного банка «Амурский социальный банк». Откуда возник новый банк с миллионным уставным капиталом, с сотнями миллионов рублей и долларов, пущенных на кредиты, с помощью которых формировали клиентскую базу, никто не знал. Одним из первых клиентов стало ООО «У Степана» и получило в новом банке первый кредит. Дружба Олега и Степана со сменой банка только усилилась.
  На строительство полноценных магазинов кредитов Холевичи набрали много, и рублевых, но, в основном, валютных для закупок всего необходимого в КНР. Собрался и свой небольшой капитал, который постепенно рос. Подумывали о покупке подержанного японского джипа, в качестве доказательства успешности. Окружающие считали «Если нет «крузака», хотя и старого, ты неуспешный бизнесмен». Приходилось считаться с общественным мнением. Слабым местом компании было то, что выручку получали только в рублях, а возвращать кредиты приходилось в долларах, предварительно купив их в банке или на черном рынке, а это дополнительные расходы. В условиях дефолта это означало, что на следующий год нужно в четыре раза увеличить оборот в рублях. Соответственно, в четыре раза, а при жестком расчете, и в шесть, поднять цены. В этих же масштабах увеличить получение прибыли, хотя это невозможно даже в теории. Иначе на выплату кредитов денег не будет. Цены поднять можно, не проблема, вопрос в другом, кто будет покупать товары по новым ценам. У людей на это просто нет денег. Граждане затянут пояса и вообще прекратят что-либо покупать.
Степан еще в сентябре понял, что его детищу пришел бесславный конец. Он ничего сделать не сможет. Выплачивать проценты по кредитам теоретически можно из запасов, но гасить основную сумму долга он не мог ни при каких обстоятельствах. Выходов было два: первый - закрыть все прямо сейчас и начинать что-то новое на сохраненные резервы. Был и другой - взять еще один большой кредит, досрочно закрыть все прочие, за счет этого протянуть год, а там, может быть, получится увеличить цены и поднять оборот. Степан выбрал второй путь.
  Осознав масштаб проблемы Холевич, бросился к другу Олегу, который все прошедшие годы за символическую, правда, постоянную, комиссию обеспечивал деньгами его бизнес.
На этот раз, в разгар кризиса, даже попасть в операционный зал удалось с трудом. Банк был забит озлобленными клиентами. Люди создавали очереди в разнее кабинеты, в которых пока еще работали клерки и кто-то из руководства. Прошел слух, что банк закрывается по решению акционеров в Москве. Говорили, что Центральный банк России запретил выдавать деньги вкладчикам. Люди дежурили у банка после официального окончания рабочего дня, составляли списки, готовились к ночным перекличкам. Все происходившее напоминало Павловские реформы, только было намного страшнее. Все понимали полную свою незащищенность и бессилие.
Холевич был рад, что неделю назад он всю выручку и прибыль за полгода превратил в доллары. но не успел их отнести в банк. Пройдя два поста охраны - один милицейский, второй из частного охранного предприятия - Степан добрался до приемной. Девушка за стойкой при входе на этаж исчезла. Секретарша отсутствовала. Самая первая проработала три месяца она,  потом  стала женой Олега еще три года назад. Он тут же завел   новую, не менее сексапильную и красивую. В банке царила паника и неразбериха, только необычно многочисленная охрана четко исполняла свои обязанности. Остальные работники слонялись по кабинетам и коридорам, смотрели в окна.
Степан вошел к директору в приоткрытую дверь без стука. Перевозбужденный, нервный Олег метался по кабинету, как запертый в клетке дикий зверь. То и дело хватал со стола какие-то бумаги, не глядя отбрасывал в сторону, некоторые комкал и кидал в урну. Резко вскакивал с кресла, бежал к шкафу с документами, хватал то одну, то другую папку, открывал на вставленной закладке, минуту смотрел, с шумом захлопывал массивные картонные коробки и кидал их в бездонное чрево шкафа. Притом, все время шёпотом сам с собой разговаривал. Резко разворачивался в два скачка, подлетал к окну, минуту, другую смотрел вдаль, от окна бросался к телефону с наклеенным большим золотым гербом России на корпусе, начинал стучать по клавишам набора, и, не дождавшись ответа, бросал трубку на рычаг отбоя. Падал в кресло за огромным столом, тупо уставившись в одну точку на стене. Олег с тоской посмотрел на незваного гостя.
  - Привет, Степан Степанович. Проходи. Вот такие невеселые у нас дела.
  - И что теперь будет, что делать?- спросил Степан. У меня пять кредитов, я больше двух не вытяну. Продажи до ноля упали. В Китай окончательный расчет за конструкции платить надо, иначе аванс китайцам останется.
  - Со страной все будет нормально, ей это даже пойдет на пользу. Подъем продлится лет пять-шесть. Все, кто переживет этот дурдом, будут в шоколаде. Остальные за это процветание заплатят. Сегодня я в полной заднице. Не тем я поверил, не на тех поставил. Вот и проиграл. Мой шеф, кто двигал меня наверх, отправился в отставку. Ему все врали, обо всем. Ему и всем нам, кто был к нему близок. Его просили - нужна молодая кровь в политике, все проблемы решим. А на самом деле он был нужен только как прокладка, чтобы было на кого все списать. Дефолта не должно было быть. Все ложь и обман. Пройдет полгода – год, я опять всплыву, если политэкономия капитализма не ошибается, в полном соответствии с идеями Маркса и Энгельса.
  Так совершенно случайно Холевич узнал, кто стоял за Долженко. В тот день ушел в отставку только «Киндер-Сюрприз», очень молодой и перспективный премьер-министр России, сделавший невероятно много для создания банковской системы страны. Степан так и не понял, как провинциальный партийно-профсоюзный функционер попал в одну компанию с премьер-министром, и проник на самый верх.
  - Все это прекрасно, но что мне делать? Про светлое будущее вы все хорошо помним.
  - Ищи деньги. Через пару недель первый шок пройдет и все начнёт шевелиться. Этот банк не выживет, его москвичи в клочья порвали. Назначили крайним. Я тебе пока не помощник.
  - Понял, но к кому мне идти? Подскажи.
  - Деньги, доллары, в городе есть, и ты даже не можешь себе представить, как их много. Есть у общака, заправляет там Вор в законе Алекс. Но к ним идти нельзя, коготок увязнет, проглотят целиком и костей не останется. Есть торговый дом братьев Кан, они просто купаются в деньгах. У них смешные проблемы, куда девать наличку. Её съедает инфляция. Это корейцы, наши, российские, родились здесь. Дают деньги в рост всем, кто просит, но работают очень жестко. Есть еще Моня, хозяин первого на Дальнем Востоке американского супермаркета «Сэконд Хэнд». Он от еврейской родни из Америки получает старую ношенную одежду за просто так, вроде, по-родственному. Ну, и минуя Московские канала, завозит ножки Буша, выручку через китайцев превращает в доллары. Многие из китайских товаров, если их поставляют в США, американцы облагают грабительскими пошлинами. Те же товары, которые ввозит к ним российская компания, от пошлин освобождается. Китайцы отдают Моне эти товары, а он от своего имени гонит их в США. Китайцы свободно работают в Америке, Моня имеет свои пять копеек и мощный поток денег, движущийся через его счета. То есть, невероятную свободу действий и стабильность. Его американская родня получает без пошлин товары из Китая, дешевле чем у других, которые легче и быстрее можно продать в Штатах. Прямая выгода для всех. И все это построено на старом поношенном тряпье. Короче, большой интернациональный бизнес. Придешь к Эммануилу Иосифовичу, скажешь, что пришел от меня. Мы с ним о тебе говорили. У него по твоей идее есть предложения. У американцев имеются похожие сети, и за полвека существования появилась масса наработок.
Зазвонил один из телефонов. Олег выразительно взглянул на Степана, протянув визитку Эммануила, с тоской в глазах и одновременно с надеждой снял трубку. Москва проснулась и начала добивать провинцию.
  Утром следующего дня Холевич, надев парадный костюм, отправился в неработающий вычислительный центр Академии наук СССР. Располагался он в пригороде и закрылся из-за того, что морально устарел еще тогда, когда закладывали первые камни в фундамент, а сегодня просто не отвечал никаким требованиям. Построй его лет на 25 ранее, когда были сконструированы установленные в нем вычислительные машины, цены бы ему не было. Сейчас, когда весь мир, и Россия в том числе, перешел на персоналки, этот монстр стал совсем не нужен. Закрытие его и ему подобных синекур - большое достижение перестройки. Сам по себе, никому не нужный, он еще лет десять мог продолжать паразитировать при науке и сосать бюджетные средства. Научный центр превратился в спортивный. Антикварные машины, работающие на картонных перфорированных карточках, порезали на мелкие узлы, чтобы носить было легче. Шустрые ученые вынули все, что содержало драгоценные металлы, затем выкрутили всю крепежную фурнитуру и остальное, что могло хоть на что-то сгодиться, остатки сдали на металлолом. Завезя из Китая тренажеры, называемые «качалками», устроили здесь зал тяжелой атлетики. Так как вокруг жилья почти не было, а кадры научных специалистов не имели денег на превращение их тел в атлетические, спортивный зал стоял без клиентуры и все больше ветшал. Позднее спортивные снаряды переместили в две маленькие комнаты в подвале.
  Эммануил Иосифович, как только пал железный занавес и границы СССР распахнулись, сначала поехал к брату в Израиль. Там ему не понравилось. Брат с семьей, по сравнению с жизнью в СССР на юге Украины, влачил жалкое существование. Затем, не заезжая в Иерусалим, с исторической родины отправился к дяде и тете в Сан-Франциско, куда они перебрались из Кривого Рога. Там Моне все понравилось. Он быстро нашел с родней общий язык. Вернувшись из США с массой идей, до всплеска гиперинфляции, по твердой цене, за павлово-горбачевские рубли арендовал опустевшее здание вычислительного центра на четыре года. Считай, получил его практически даром. Завез туда из Калифорнии старое, списанное, типовое оборудование для супермаркета. Тележки, прилавки, холодильники, места для кассиров, офисную мебель, из которых, после косметического ремонта, был оборудован первый в регионе супермаркет.
  В магазине, несмотря на дефолт, шла активная торговля ношеной, прошедшей химическую чистку одеждой, бывшей криком моды в США пару лет назад, и ножками Буша в ящиках по 15 кг, замороженными лет десять назад. Но в Америке!
  Эммануил Иосифович, очень крупный мужчина двухметрового роста, лет пятидесяти, с копной густых черных кудрей с редкой проседью, ярко выраженными негроидными чертами лица и совершенно белой кожей, развалившись, сидел в огромном кресле со стаканом виски. Был он сейчас сильно выпившим, внешне улыбчивым, радушным, разговорчивым и злым одновременно. Моня более не мог никому помогать ни деньгами, ни делом, мог только давать бесплатные добрые советы. Он внимательно выслушал Степана, предложил выпить, и под виски рассказал о своих проблемах. На него накатила американская родня, получившая известия о дефолте в России, затребовала немедленный полный расчет в долларах. Китайские поставщики тут же отказались от бартера, сорвали кучу договоров, тоже потребовали доллары. Все резервы растаяли, как дым, в течение трех дней. Моня сделал попытку взять деньги в банках, занять у друзей и врагов. Везде Получил отказ. Помчался к своим многолетним партнерам корейцам из семейства Канов. После пяти минут переговоров взял деньги у них. Но какой ценой! Корейцы не торговались. Они говорили - наши условия вот такие. Хочешь, просишь деньги, бери, не нравятся условия - скатертью дорога, освободи помещение, но завтра условия будут еще хуже. С Мони потребовали в обеспечение кредита заложить весь торговый комплекс и переписать на них контракты, уже оплаченные, и товары, которые по ним шли. Смог вернуть кредит и проценты по нему - живи еще какое-то время. Не вернул или просрочил - прощай залог. Рассчитался вовремя, кредитор все равно найдет предлог начислить пеня и все равно заберет залог.
  Такой ценой он решил вопросы с родней и китайцами, рассчитался с бюджетом, вывез на склад зависшие на таможне грузы. Сегодня даже открыл магазин, и, вроде, ситуацию стабилизировал. Но как будет рассчитываться с корейцами, не представлял даже смутно. Один из самых богатых и успешных бизнесменов региона, еще неделю назад долларовый миллионер, сегодня мог только давать бесплатные советы менее опытному коллеге:
  - Мой тебе совет, ни в коем случае не ходи к корейцам. Тебе дадут. Сеть «У Степана» на виду у всех, в самом прямом смысле. По первой просьбе дадут любые деньги. У твоей сети большое будущее, под него и дадут. А потом Каны оберут тебя до нитки. Если совсем прижмёт, иди к Игорю Тихонову, он бывший военный. Бандит он? Да, впрочем, кто сейчас не бандит? Он сейчас от бандитов отходит, недвижимостью занялся. Деньги у него есть. Деньги в рост дает. Процент разумный, больше чем в банке, но меньше, чем у Каннов. Мне слишком много надо было, все и немедленно. Он соглашался дать частями. Четыре транша. Сразу такого объема наличных долларов у него просто не было, а мне надо было заплатить четыре платежа по 250 000 долларов в течение этой недели. Учти и запомни, он, кроме денег, оказывает разные услуги. Решает вопросы с землей, пожарными, санитарными врачами, иногда с милицией, с качественной охраной. Много еще чего может.
  Спустя два дня, Холевич в раздумье стоял на улице Уборевича перед отдельным входом в «Первое регионально агентство недвижимости (Центральное)». Агентство занимало первый из трех этажей отдельно стоящего особняка постройки начала ХХ века. Восемь узких окон, принадлежащих торговцам недвижимостью, были заделаны одинаковыми художественной ковки решетками. Здание, отдельный вход, шикарные мраморные ступени, роскошные кованные старинные перила, старинная отреставрированная деревянная полированная до зеркального блеска дверь, изготовленная из красного дерева, привезенного из Индокитая, огромная вывеска, сделанная в виде выпуклых букв на бронзовом щите, производило впечатление силы и богатства. Завершала картину автостоянка. После недолгого раздумья Холевич поднялся по ступеням и потянул за старинную массивную бронзовую ручку, сохранившуюся со времени «до без царя».
  Тяжелая дверь медленно открылась, впуская посетителя. Миловидная, строго одетая девушка с ресепшена проводила Степана в кабинет директора Центрального отделения. Его руководитель, Ковальчук Фёдор Семенович, полнеющий мужчина невысокого роста, одетый в дорогой тонкой шерсти костюм темно зеленого цвета, в золотых очках, белоснежной льняной рубашке с шёлковым галстуком, подобранным в тон костюма, встретил гостя радушной улыбкой. Создавалось впечатление, что он улыбается от чистого сердца, а не по тому, что исполняет рутинную работу. Своей открытой улыбкой он вызывал доверие и симпатию с первой минуты общения. Оказывается, Степана уже ждали, Ковальчука о его визите предупредили еще два дня назад. Эммануил Иосифович перезвонил хозяину агентства, господину Тихонову, описал проблемы и рекомендовал Холевича. Тихонов переговорил с Долженко, с которым они были компаньонами по строительству многоквартирных элитных домов в центре города. Олег дал Степану прекрасные рекомендации, полностью подтвердил слова Мони о проблемах Холевича. Как сказал Федор Семенович, встречаться с хозяином компании Игорем Тихоновым нет необходимости. Вопрос о предоставлении кредита компании ООО «У Степана» был к его визиту практически решен. Не хватало чистой формальности -визита заемщика и предоставлении необходимых документов, начиная с заявки.
  Позднее, вспоминая те события, Холевич понял, агентству выдать деньги Степану было едва ли не важнее, чем ему взять кредит. Когда Тихонов узнал, что компания Холевича, работающая давно и успешно на том же рынке услуг, на который хотел войти Тихонов, испытывает финансовые трудности и появился шанс прибрать её к рукам, Игорь не то, чтобы заранее спланировал захват компании Степана, он искал, куда можно, избегая криминальных схем, выгодно вложить свободные деньги. Проекты Эммануила Иосифовича, при учете участия в них Канов, показались ему излишне рискованными, сильно пахло кровавыми разборками с корейцами. Кроме того, международный бизнес Эммануила был очень велик и не понятен Тихонову. Он пока не дорос ни финансово, ни организационно, до его масштаба. Вот Холевич для этого вполне годился. Игорь, имея сотню братков, никого не боялся, но от крови и разборок хотел уйти. Степан Степанович, не замаранный связями с национальными диаспорами, имевший перспективный проект, как никто другой годился на роль получателя кредитов. А дальше, как получится.
  Сразу после того как был решен финансовый кризис, на первое место вышла вторая проблема, о которой, пока добывал деньги, он старался не думать. Если денег не будет она исчезнет сама собой. Проблема была создана им самим почти семь лет назад, и винить в её появлении и обострении в самый неподходящий момент, он не мог никого, кроме себя. Он знал о наличии проблемы, не решал её, надеялся, что и дальше все будет происходить само собой. Все эти годы ему не мешали работать и не задавали неприятных вопросов. Когда создавалась сеть магазинов, в стране царила полная неразбериха. Степан с Людмилой много времени потратили на изучение новых законов, правил и разных инструкций и разъяснений к ним, которые печатались ежедневно.
Супруги долго и горячо спорили, консультировались с юристами, нужна им или нет какая-то регистрация. Остановились на сокращенном варианте. Без крайней необходимости ничего не регистрировать и налоги не платить. Это решение поддержала вся семья без несогласных и воздержавшихся. Такая система без проблем продержалась шесть лет. И, не начни Холевичи отливать фундаменты под капитальные строения, могла просуществовать до середины следующего века. Они никому не мешали, даже были полезны, явно миллионов на свежем хлебе не зарабатывали.
  Но такой фокус не прошел с магазином при участке родителей Степана. Так как дом у них был не курятник в садовом хозяйстве, а капитальный, и участок земли при нем был не 6 соток , а полгектара. И располагался он в черте соседнего с областной столицей райцентре. Рядом с ними жил очень противный, въедливый, сующий свой милицейский нос в каждую щель, участковый. Там компанию пришлось регистрировать.
  С фазенды тещи и остальных участков родни контейнера сместились в сторону шоссе на пять-десять метров, ушли за границу садового хозяйства и находилась толи на территории федеральной дороги, толи на землях сельского поселения, расположенного в 25 километрах к северу, и оказались постепенно в пределах землеотводов под ЛЭП. При этом и энергетики, и автодор, и сельское поселение владельцами землеотводов не были. Сами вели вялотекущую тяжбу с военными за смену владельцев земли.
  В условиях России все семь магазинов Холевичей были классическим самостроем на самовольно захваченных землях, происшедшим на фоне бесконечной дискуссии о дачной, гаражных амнистиях. При наличии денег, спокойно жить в глубинке российской провинции можно было много лет, без спешки легко решая любую проблему. Но начался кризис, все стали искать, на чем заработать. На Степана от всех посыпались вопросы. Чьи, контейнер? На чей земле стоит? Где регистрация? Где кассовые аппараты? Нужны деньги, их поступает очень мало, оборот снизился. Надо скупать валюту и гасить валютные кредиты. Денег едва хватало на погашение процентов. На взятки чиновникам не было совершенно. Нет взяток, нет и решений, а давление все нарастает, со стороны налоговиков, пожарников, санитарных врачей, милиции. Необходимо снять самую сложную проблему, закрыть кредиты и неотложные платежи. Холевич стал искать пути её решении. Через неделю он понял, если он каким-нибудь чудом удастся выполнить все предписания контролеров, послезавтра ревизоры придут снова с очередными нелепыми требованиями. Ему казалось, что решения нет, пока Степан не вспомнил слова Эммануила Иосифовича Тихонове, главное достоинство которого состояло в том, что он мог помочь с деньгами и был в силах договориться с чиновниками. Но все имеет свою цену, а какова она, торговец старыми тряпками не сказал. Кто такой Красный или кровавый Полковник, Холевичам подробно объяснили знакомые и друзья.
Степан долго откладывал решение и наконец отправился к домам, принадлежащим Тихонову. В первом располагалось казино, во втором - небольшая и очень приличная гостиница, третье занимали риелторы. К ним он и направился. Во второй нитке домов располагался офис бригады Тихонова. К Ковальчуку Холевич попал без проблем и задержек. Фёдор Семенович встретил Степана как старого друга:
- Добрый день, Степан Степанович! Рад вас видеть, проходите, присаживайтесь! Чай, кофе? У вас проблемы с кредитом, чем могу помочь?
- С кредитом проблем нет, огромное спасибо. Уже почти все потратил! Погасил старые кредиты.- ответил Холевич.
- Нужен новый кредит, какая сумма?
- Нет! Нет! Может быть, позже, спасибо! Эммануил Иосифович мне говорил, что вы можете оказать помощь в согласовании бумаг с чиновниками.
- Да. Господин Тихонов своим друзьям иногда оказывает такие услуги, - протирая стекла золотых очков, не спеша ответил Ковальчук.
- Мне необходимы такие услуги, что я должен сделать, чтобы стать другом господина Тихонова? – как можно более любезным тоном проговорил Степан, - вы же понимаете, с финансами у меня проблема.
  Риелтор положил очки на специальную бархатную подкладку рядом с письменным прибором, стоявшим на малахитовой подставке. Присмотревшись, Степан вдруг понял, что и письменный прибор, и очки изготовлены из золота. И стоят они здесь не на показ, а потому, что удобные, красивые и долговечные. Очки были старые, с потертостями и царапинами. Дефекты подтверждали, что ими пользуются много и постоянно, как обычным предметом, а не как предметом роскоши. Степан понимал, что Ковальчук не владелец фирмы, а ответственный наемный менеджер.
Федор Семенович выдержал длинную паузу, медленно с расстановкой произнося слова, ответил:
- Вы правы, деньги очень важны, но они вторичны, важнее понимать суть проблем и пути их оптимального решения. Расскажите о них, а потом решим, что докладывать Тихонову. Я думаю, что у вас есть все шансы стать хорошим другом господина полконика.
Следующие три часа Степан разъяснял свои проблемы Ковальчуку, юристу и нотариусу, они сидели в соседних кабинетах, то и дело возвращаясь к началу создания и становления торговой сети «У Степана», хорошо известной всем присутствующим. Его рассказ неоднократно прерывали недоуменные возгласы: чепуха, не правда, не может быть, не возможно. Еще два дня он давал разъяснения разным специалистам. Потом была встреча с Тихоновым и парой его партнеров, прежде чем Холевич услышал:
- Будем решать ваши проблемы.
  С этого момента, как ООО «У Степана» запросило помощь в получении разрешений на строительство, оно попало в сферу интересов Красного Полковника и стало постепенно превращаться в неотъемлемую часть банды Тихонова.
Взяв кредит и отдав его в срок, компания Холевичей имела реальные шансы сохранить самостоятельность. Надо было продолжать работать с банками, а не с бандитами. Долженко был прав, через полгода все успокоилось и пришло в норму. Запустив бандитов в закрытую кухню бизнеса, шансы на самостоятельность Холевич потерял.

8.

  После обильного обеда в ресторане и дружеской беседы за бутылкой хорошего коньяка с главным инженером УНР 315, Евгений Вишневецкий оправился на встречу с Игорем Тихоновым. Перед разговором с военным строителем надо было переговорить с партнером. Обсуждаемые   вопросы касались и Игоря. Евгений без его согласия  в его отсутствие принял на себя и косвенно на Тихонова ряд обязательств. С утра Игоря на месте не было, телефон был выключен. Красный полковник с начальником своей охраны Андреем Дымом рано утром уехали решать какие-то проблемы. Пришлось вести переговоры с майором самому. Ничего неожиданного или неприемлемого для Игоря за обедом не обсуждалось. Но предупредить и согласовать, совместные действия было необходимо.
  В начале пятого вернулся Тихонов, к этому времени подошел и Вишневецкий. Так как офисы приятелей находились на расстоянии 300 метров, использовать автотранспорт нужды не было, проще было пройти пешком.
  Когда Вишневецкий вошел в офис полковника, тот в очень грубой форме разносил братка из своей бригады. Рядом мялся, потупив глаза, один из бригадиров, кажется, это был Гриша Маленький. Втянув голову в плечи и пряча глаза, Гриша молча ждал своей очереди на разбор полетов. Недовольный Дым пытался очистить брюки и ботинки от непонятно откуда налипшей на них глины.
  - Привет, Игорек. Ты чего лютуешь?- спросил Евгений.
  - Проходи!- прорычал Тихонов. Немного успокоившись, продолжил,- С раннего утра сволочи один за другим, начали кровь сворачивать.
  - И кто такой смелый нашелся? Он вообще жив еще или как?- поинтересовался Евгений.
  - Пока жив! Могилы себе и родным роет! Там в глине с Андреем и измазались!- пояснил полковник, и, взглянув на нерадивого братка с угрозой, отправил его с глаз долой.
- Как  твои дела? – обратился он к Евгению, - Парни говорили, ты утром звонил. Что-то случилось?
  - Тема подвалила интересная. Заказчик приходил, надо было с ним переговорить, но лучше сразу вместе с тобой. Там много разных нюансов. Сам я вписался, но без тебя справиться будет трудно, хочу с тобой все согласовать.
  Бывший  полковник кивнул, пригласив приятеля с собой, пошел в отдельную комнату для переговоров, отделанную звукоизоляционной плиткой и оборудованную двойной дверью с тамбуром, чтобы воспрепятствовать возможности подслушивать  разговоры  находящихся там людей. На окнах переговорной стояли тройные стеклопакеты, в которых внутренние стекла были обклеены специальной сетью, гасящей вибрацию стекол, что сводило на нет работу звукоснимающего оборудования находящегося   с наружи здания. Вибрация возникает от отражения звуков. Стекла вибрируют в такт с голосом человека и, записав эти вибрации, можно восстановить слова, произнесенные в комнате, включая особенности голоса и речи говорящего.
  - Кто заказчик, ты давно его знаешь? Почему он пришел к тебе? Или он перед этим оббегал полгорода и сообщил всем знакомым, что собирается ограбить банк? Ну, помнишь, как в мультфильме про итальянскую мафию?
  - Помню мультик, хорошо помню!- рассмеявшись, ответил Вишневецкий.- Докладываю по мере поступления вопросов. Заказчик - главный инженер УНР 315.
  - Знаю его, подполковник Смирнов Виктор, лет пятьдесят. Неплохой мужик, но, вроде, все проблемы всегда решал сам. Мы с ним пересекались лет семь назад, когда я полком командовал.
  - Да нет! Смирнова еще зимой на пенсию отправили. Его сменил майор Епифанов. Полгода осматривался, что к чему, наконец,  разродился кучей идей. Знаю его давно, мы с ним на видеосалонах познакомились, еще в другой жизни. Хорошо тогда крутились. Потому ко мне и приехал, к первому. Наш человек. Бабник, кутила, ни одной юбки не пропускает. Игрок. Играет умеренно, без фанатизма. Преферанс и покер, рулетку не жалует. Холост. Мужик с фантазией. Всегда думает, что бы такое и как скоммунистить. Он не алчный, не скупой, с ним, если по-честному, всегда можно договориться. За много лет совместной работы у нас по деньгам ни одного спора даже не возникало. Вообще человек надежный. До некоторой степени, пока допрашивают без паяльника, утюга или слоника, сделанного из противогаза, будет молчать. Ну, а с нагревательными приборами заговорит чрез час.
  Полковник прокомментировал, рассказ приятеля:                - Понятно. Это все хорошо, большинство начинает говорить через пять минут. Если клиент не совсем тупой, или мазохист, то колется до применения специальных средств. Другое не понимаю. Откуда ты, Евгений, знаешь, всех вороватых военных города. Я, прослужив четверть века, и то не обладаю таким обширным кругом знакомых в Армии. Ну, и что этот «голубой воришка Альхен», изобрел? 
  - Предложений много. Для начала, что ему нужно срочно. Тут ему без нас вообще не справиться. Витька организовал дикую строительную бригаду, соединил «армянстрой» и силы подчиненного ему УНРа и подрядился строить в частном порядке гаражный кооператив на три сотни боксов. Понятное дело, все за черный нал. Так вот, Виктор неправильно рассчитал возможности своего УНРа и свои личные по списыванию налево материалов. Ну и влетел мужик. Ему сейчас как воздух нужны плиты перекрытий. Вот инженер и предлагает нам с тобой в тупике, куда майор его загонит, разгрузить 30 железнодорожных платформ и забрать все плиты, поступившие на стройку, которую ведет соседний УНР. Затем он выкупает по договорной цене уже наши перекрытия. Мы перевозим их на стройку гаражей. Мои краны и стропальщики. Твои КамАЗы -длинномеры и общее силовое прикрытие. Прикуп достойный. Это первый проект, - Евгений замолчал. Ожидая решения, посмотрел на приятеля.
  - Если так просто, даже сторожей вырубать не надо,  самим не искать, куда всё это деть, то я за. Но с этим ты и сам мог справиться, я-то тебе зачем нужен? Но за предложение спасибо.
  - Дело он придумал большое, на много лет. У вояк сложилось что-то вроде кооператива по взаимопомощи при воровстве. Одни выделяют деньги, вторые пробивают дурные проекты, третьи принимают полную халтуру, четвертые изображают строгих проверяющих, пятые, такие как наш майор, заняты практической состыковкой проектов, и так далее. Прикрытие у них свое. Некоторые согласовывают работу частных гражданских фирм и фирмочек по приобретению у них материалов и услуг по дурным ценам. Там крутятся миллиарды, задействованы сотни старших офицеров. Им, постоянно будет нужна помощь. Мы, как социально близкие к ним элементы, на эту роль годимся больше, чем Коваль или Алекс. Лично мне приятней и надежней работать в паре с тобой. Надеюсь, я четко объяснил, почему пришел к тебе. Дальше, по той же схеме, нам предлагают забрать у вояк силовой кабель. Через пару месяцев сантехника, и сразу в начале следующего квартала - кафель. Объемы: пять шесть вагонов. Много чего другого. Это идея один. Вторая идея: продукты питания, брать по той же схеме, наводка от майора. Объемы подъёмные, не то. что эшелон бетона. Тут ты необходим, без тебя не обойтись. Для сбыта нужны твои придорожные коммерсы. Все, как в прошлом году, когда сработали со сливочным маслом и шампанским. На продуктах прикуп на троих. Третий майор, Ему платим за маршрут следования, охрану и наводку, - Вишневецкий замолчал, заметив, что Игорь странно ерзает в кресле и прячет глаза. Именно этого он и опасался, когда без Игоря договаривался с Епифановым.
  -Не знаю, тут не так просто, подумать надо…- подбирая слова, после длинной паузы проговорил Тихонов.
  - Игорь, не темни, что случилось?- спросил Вишневецкий. Они знали друг друга много лет. Привыкли в делах полностью доверять. Явное смущение Игоря встревожило Евгения.
  - Тут проблема такая. У меня коммерсов больше нет, - четко, как отрезал, сказал Тихонов.
- Не понял, это как? - спросил Евгений.- Вчера были, а сегодня их нет!?
  - Я тоже до сих пор в шоке! Свели баланс в торговле и обнаружили, что мне не   доплатили почти десять миллионов за этот месяц и столько же за предыдущий.
  - Ну, ни х… у тебя обороты в торговле.- присвистнул с удивлением и легкой завистью Евгений.
  - Да нет, это разовый вариант. Помнишь, пару месяцев назад у меня были терки с Юсом младшим. Он задолжал мне кучу бабла за недвижимость, площади переоформил, в них заехал, а мне деньги отдать забыл.
  - Помню, братва, тогда еще спорила, кто кого из вас первым завалит. Я ставил на тебя и проспорил сотку Стволу,- кивнул напарник.
  - Спасибо за такое высокое обо мне мнение!- грустно усмехнувшись, сказал Игорь. - Так вот, Юс побежал на разбор к Алексу. Вот старик и решил, бабло младший должен мне вернуть, ну, и Алексу за суету еще два ляма сверху. У Юса была истерика, два часа выл и всех проклинал. Как выяснилось, у него денег нет. Он купил у меня завод «Дальметалл инструмент». И цеха, и оборудование, и земли в центре города, и здание управления, и два рабочих общежития в придачу. Алекс предложил из уважения к нему за небольшую компенсацию все вернуть в исходное состояние. Юс в глухой отказ. Он, оказывается, уже заложил завод какому-то банку из Москвы, а общежития продал китайцам под гостиницы. Юс тупо стоял на своем: денег нет, ничего платить сейчас не буду, как будут деньги, буду рассчитываться. Мы с Валерой говорим, давай, но пиши расписку на рассрочку платежа и проценты на весь срок, Алекс все утвердит. Старик с нами согласился. Юс опять в отказ. Тут уже озверел Алекс, что его с очень хорошими решениями послали по старой трассе. Алекс надавил на Юса. Очень жестко. Все, кто был на сходке, Алекса поддержали. Вот Юс и наорался вволю, всех проклял, обозвал мироедами. Юс младший десять раз звонил старшему брату и жаловался, что его на сходе обижают. Брат в ответ звонил Алексу, Сахалинскому, Сове, Ковалю и просил поддержать брата. Поддержал их только Коваль. Юсы всем надоели, в итоге, были вынуждены согласиться гасить долг частями в течение четырех месяцев.
Рассчитываться обязались водкой, фирменной, не палённой, с Хабаровского ликероводочного комбината, с настоящими акцизными марками. Так мы с Валерой обзавелись еще одним смертельным врагом. Мы посчитали, получалось, что возьмем на четверть больше, чем Юс нам должен. Согласились, на такой расчет. Алекс все утвердил. Короче, по три фуры водки в месяц он должен мне передавать. Месяц назад его люди подогнали первую. Алексу его долю я сразу отдал и закрыл тему. Остальную водку раскидал по складам семи магазинов Холевича. С ним решили так: делаем скидку на бутылку, чтобы было дешевле, чем в среднем по городу. Еще 20 рублей ему за складирование, охрану и продажу. Остальное идет к нам. Все были довольны. Мы стали ждать прикупа. Месяц ждем, второй пошел. Денег нет. Телефон не берет, крыться начал.   
                Вот сегодня по утру я с Дымом и поехал, не предупредив его, на торговый пятак на 10 километре в его базовую точку. Эта сволочь на месте. Моя водка разлетается «на ура», очередь стоит. Холевич с родичем вдвоем шуруют. Ящиками народ гребет. Он, как мы и договорились, цену снизил, чтобы быстрее все ушло. Степан гаишников прикупил. Они свой пост на его сторону дороги перенесли, их машина у него перед домом стоит. Два гольца по участку ползают, слегка «подшафе», самую малость. Охрану изображают. Андрей тачку вплотную к машине гаишников припарковал. Там все время кто-то приезжал, кто-то уезжал. Подождали, пока очередь спала, зашли в подсобку, молча спеленали обоих гадов. Они и пикнуть не успели. Молчком загрузили к себе в багажник. Продавщица как раз на складе ковырялась. И тихо уехали. Никто и не заметил ничего. Касса на месте, водка тоже, крови нет, криков нет, гаишники, как и прежде, в теньке под навесом не спеша кушают водку с огурчиками маринованными. Совсем как на войне в разведке. Молодость боевую вспомнили. Поехали на 15 версту в Сосновый Бор, там у меня старый 20-футовый контейнер в лесу стоит, запертый. Будний день, тихо, отдыхающих пока нет. Там их выгрузили и поговорили по душам. я  сначала даже бить  не собирался.   Холевич  мне симпатичен  был.   
            Ты представляешь, эти уроды решили нас просто взять и кинуть, кто-то из гаишных сержантов обещал им обеспечить «красную крышу». Вот они и сели втроем, выпили и решили нам ничего не отдавать. Документов на товар нет, значит, и водки нет. Как классические «каталы» на рынке. Я не я, хата не моя, ничего не должны и не отдадим. Я такой наглости давно не видел. Так эта парочка еще и провела общее собрание семейства. Их бабы решили мужиков поддержать и держаться до конца.
        Мы с Андреем их, понятное дело, избили, объяснили, кто в доме хозяин. Правда, старались им рожи не портить. В контейнере нашли пару лопат и кайло. Пинками заставили их рыть могилы для себя, своих баб и детишек. Они этим сейчас и заняты. При них остался Молчун с его братками. Примерно вот так. Завтра, как копать кончат, проведем экзекуцию! Знаю, что ты не любитель таких мероприятий, тебя не приглашаю. Вот поэтому и говорил, что у меня коммерсантов больше нет.
        Вишневецкий с огромным вниманием и слушал рассказ приятеля. Обдумав сказанное, заговорил:
  - Мочить козлов или нет, решать тебе, понимаю, что просто так оставить это ты не можешь, люди не поймут. Но в целом, все это глупость. Зачем рыть могилы и терять время. В трехстах метрах большая глубокая, быстрая река. Тела в неё и никакой суеты, одна-две недели, и рыбы с раками утилизируют остатки. Течение унесет тела на километры вниз. Землю всегда можно разрыть, тело эксгумировать. Пока вы роете, вокруг крутится масса людей. Бомжи, грибники, просто туристы. Их, при желании, всегда можно найти и допросить. Как я понял, все гадское семейство в курсе киндяка, надо зачищать полностью, человек, как минимум 10, а то и больше. Иначе они гарантированно побегут в милицию. Район, где искать потеряшек, известен. Найти могилы труда не составит. Это плохо. С Епифановым по продуктам надо давать отбой, это понятно…
  - Только на время, через полгода все восстановлю.- прервал полковник рассуждения приятеля. В целом он был со всем согласен. - Топить - это хорошо, но где взять камни или колосник, чтобы ничего не всплыло? – помолчал пару минут, что-то обдумывая, затем спросил:
  -Ты же местный? Здесь родился? Всех знаешь, от губернатора до последнего мента и прокурора. С Алексом дружбу водишь. Подскажи, у вас здесь только два способа утилизации тел имеются, топить и зарывать? Вот в Новосибирске есть муравьи-людоеды, в Томске болота, а у вас есть что-то местное оригинальное?
  - Житель я местный, это верно, насчет оригинальности сказать трудно. Ну, можно в могилку второго жильца на кладбище подселить, но это к Алексу. Он, командует работниками заступа и лопаты, и направляет в нужное ему русло всю кладбищенскую жизнь. Затем, в пригороде есть очень вонючее предприятие - кожевенный завод, Там можно сгноить тело, вообще не зарывая, под открыты небом. Есть там и котельная. В ней можно организовать кремацию. Эта тема Сахалинского. Мама в детстве мне рассказывала, что на городской бойне крупного рогатого скота, в районе «Чайки», был цех по выработке костяной муки. Так вот там лет тридцать назад организовали утилизацию тел вместе с костями. Но сейчас бойню, вроде, закрыли, а всех работников пересадили. Хотя многие, наверное, уже вышли на волю, кроме расстрельных. Тут оригинального ничего нет. Так что чисто местный колорит найдем. За военным аэродромом дальней авиации на 30 километре, за городом, стоял старый укрепленный район. Построил его Николай кровавый сразу после боксерского восстания в Китае в самом начале прошлого века. Начали его строить в 1902 году, поддерживали в боевом состоянии до 70 годов, потом все забросили и забыли. Он прикрывал город с севера от Транссиба, его тогда там еще не было, на случай обхода с флангов китайцами или японцами. В детстве по всем капонирам, штольням, лазам, вентиляционным шахтам на пузе пролез и не раз. Мы пацанами «на бануху» туда уходили на два три дня. Там был целый город, 5-6 подземных этажей и площадь в два квадратных километра. В отдельных бастионах военные хранили боеприпасы, пороха, патроны, авиационные бомбы по 500 и 1000 кило. В них была охрана, все остальное брошено. В начале 70-х решили утилизировать старые снаряды, срок хранения которых истек  лет 50 назад. Какой-то армейский гений ничего лучше не придумал, чем взять и взорвать все, что там лежало еще с войны русско - японской 1905 года. Грохотало неделю. Наш дом отстоит оттуда на 40 километров, так у нас неделю люстры качались и звенели, из окон вылетели стекла, вся посуда в серванте ходуном ходила. Грохот был знатный. Предупредить народ начальники не посчитали нужным. В итоге, все горизонтальные ходы в крепости рухнули и закрыли проходы. А почти все вертикальные выстояли. Сейчас там в лесу то и дело из земли торчит приподнятая сантиметров на 20 бетонная плита, а в ней круглая дыра диаметром в метр. Из нее тянет тяжелым затхлым гнилостным воздухом. И уходит дырка на 60-70 метров под землю. Попасть туда могут только альпинисты сверху. И что туда попало, считай с концом. Залей туда бочку бензина, брось спичку, так через месяц, если кто-то туда и поползет, организовав спасательную экспедицию, ничего не найдет. Примерно так насчет оригинальности. Если говорить насчет балласта или камней, то камней действительно нет. Но зато на любом съезде в лес с шоссе валяются десятки старых покрышек. Четыре штуки от Камаза, бедолагу в дырку колес вставил, проволокой примотал, чтоб не выпал, и кати всю связку до воды. Если кто и увидит, то сразу ничего не поймет. Гарантирую, не всплывет. – пояснил свою мысль Евгений. Спросил: - как ты систему запустить хочешь, когда всю семейку зароешь?
  - Мы с Валерой еще вчера поговорили, когда поняли, что Степан от нас прячется, и денег нет. Так вот, у нас в бригаде есть человек 15-20 стариков, они в бригаде с середины восьмидесятых. Народ тупой, ленивый, ни черта не могут, кроме как паяльником и утюгом людей гладить. Да времена нынче другие, так нельзя. И я, и Валера это прекрасно понимаем. Куда их деть, неясно. Хоть в реку с покрышками! Городская братва этого не поймет. Вопросов много будет. Вот и прикинули: у Холевича семь магазинов. Если Степу придется мочить, отдать по одному магазину на троих братков, пусть с этого живут и кормятся. Через полгода приработаются, приспособятся, и постепенно все восстановится, - изложил свою идею Тиханов.
  Помолчав, обдумывая высказанную идею, Вишневецкий прокомментировал услышанное:
  - Игорек, не пройдет. Чтоб его лабазы оприходовать, Холевич и его родня должны быть здоровыми и живыми. Ты смотри, его система вся целиком расположена на дачных участка у дороги, и все они принадлежат братьям, сестрам, родителям, тестю с тещей Степана. Если бы как раньше, стояли навесы и контейнера, оборудованные под киоски, до того как именно ты дал Холевичу бабло на реконструкцию, забрать их было бы можно, но сейчас их цена, без места, на котором они стоят, равна нолю. Новые магазины, что построил Степан, а ты их как положено оформил, забирать у кучи трупов себе дороже. Место находится в садоводческом хозяйстве, где все с одного завода и цеха, знакомы семьями с детства. И если все Холевичи разом исчезнут, а вместо них появятся твои братки, им ни жить, не работать не дадут. Тут все завязано на Степана. На их участки найдется десяток претендентов из соседей. И за 6-7 соток Холевичей они будут драться с кем угодно до последней возможности. У твоих людей ни одной самой плохонькой бумажки с правом на землю нет. Можно попробовать собрать эту семейку в живом виде, пугануть, как следует, отвезти всех к нотариусу и заставить расстаться с имуществом. Но нет гарантии, что кто-то один не упрется и ничего не продаст. Кроме того, надо это все переоформить в товариществе. Одна сплошная суета, работы не будет. И все твои братки свалятся назад к тебе на голову, очень голодные и очень злые. У Холевичей можно и квартиры отжать в погашение долгов. Ну, ты знаешь этот вопрос лучше меня.
  - Знаешь, Женька, наверное ты прав и в этом. Захватить систему придорожных магазинов «У Степана» и передать её нашим людям, чтобы все работало, как и раньше, мы не сможем. Захватим, раздадим, но работать не будет. Все пропьют, поломают, и снова придут за деньгами. Развалить все очень просто, но работать не будет. Так что получается? Этого гада даже прибить нельзя!?
  - Игорь, если ты меня всерьез спрашиваешь, то ответ и сам прекрасно знаешь. Я всегда считал и говорил, убивать людей, если ты не на войне, нельзя. Не потому, что это грех. Яатеист  точка  зрения попов меня не интересует. Это не хороший, необратимый поступок. Самое  главное  это экономически не выгодно, один ущерб! Может с точки зрения личных эмоций это и полезно. С такой неэкономичной позиции замочить козла я разве против? Подвести козлу крысовую - дело святое. Но только система коммерсов, считай, пропала. Бабло за водку ты, наверное, вернешь, урода или утопишь, или зароешь, как именно, решать тебе, но новых доходов с этой темы не жди. А вот разборку с милицией можно ждать с гарантией. Сема будет рад. Представляешь, какие счета, чтоб тебя с Дымом и Молчуна отмазать от шести трупов, как минимум, он тебе выставит?
 - Догадываюсь!- прорычал полковник.
 - Ладно, давай, мне пора. Значит, по строительным материалам ты в теме. По продуктам питания - мы оба пас. Так и передам Епифанову,- сказал Вишневецкий, вставая. Попросил на прощание: - Пока ты урода к праотцам не отправил, я бы полчасика пообщался с ним для общего развития, так сказать. Не понял, какого лешего он все это устроил. Что на него нашло. Дай мне завтра Дыма с машиной с утра, Ирке все это показывать и объяснять не хочу. Плешь потом проест.
- Бери Андрея, поезжай, расследуй. Может, что и поймешь, я так ничего и не понял. Дыма предупрежу. Ире привет.