Возвращение в Ленинград

    На сей раз я хочу поделиться воспоминаниями одного человека, который пережил все ужасы блокады, нелегкие годы эвакуации, сложные послевоенные годы. Трудности закаляли его и сформировали характер. Он никогда не отступал перед жизненными препятствиями, мужественно преодолевая их.
    В прошлом году ему исполнилось девяносто лет, но он по-прежнему бодр, делает многочасовые прогулки, с интересом следит за всем, что происходит в мире.
Далее я привожу его воспоминания. 

    "В июле 1946 года мы вернулись в Ленинград. Выяснилось, что в нашу комнату вселили семью работника торгового порта. Они вернули нам платяной шкаф, настольную швейную машину « Зингер », и почему-то, старинный граммофон,
который мы отнесли в бутафорский цех какого-то театра. Мне рассказывали, что видели этот красивый граммофон в какой-то пьесе драматурга А.Н.Островского.
   
    Выяснилось, что никто не собирается возвращать нам наше жилье. Единственно, чего мы добились, что нас поставили в очередь на получение жилплощади. Мать начала искать работу с жильем. Это было не так-то просто. Там, где было общежитие, не могли, да и не хотели принимать на работу женщину с ребенком. Приходилось думать ежедневно о ночлеге да и о хлебе насущном. Каждый день мать перебирала в уме, к кому можно пойти в гости, да так удачно, чтобы подгадать к ужину и остаться ночевать. Это было трудно и унизительно.
       
    Наконец-то она устроилась на работу уборщицей в школу 182, которая находится на улице Пестеля рядом со Спасо-Преображенским собором. Сначала мы жили в маленьком одноэтажном домике во дворе, где в одной комнате
разместились три семьи. Потом нас поселили на первом этаже школы в комнату, переделанную из туалета. Вся переделка заключалась в том, что на окно повесили решетку, в дальней комнате сняли унитазы и настелили пол, а в проходной комнате оставили только одну раковину. В этой комнате мы прожили более пяти лет.
       
    На каждый этаж полагалась одна уборщица, которая должна была поддерживать чистоту в коридоре и классах. Каждую субботу нужно было мыть коридор и классы. Я помогал матери, передвигая парты в классах. За свои труды мать получала 43 рубля в месяц. Поскольку прожить на эти деньги вдвоем практически было невозможно, то она постоянно искала дополнительную работу. Даже занималась уборкой частных квартир.
       
    В этой школе я учился в шестом и седьмом классах. Из тех, кто учился  тогда, помню тощего и высокого Эпельбаума, низенького, курчавого Гдалина. Его мама рассказывала всем родителям, что ее сын очень похож на юного Пушкина, и поэтому они назвали его Сашей. Помню молчаливого Герасимова, я называл его отец Герасим,
а также Юсима, которого иногда называли китайцем Ю- Сим. Настоящими моими друзьями стали Женя Бабский, Вадим Иванов и Виктор Лосев, с которыми я часто встречался в свободное время, благо все мы жили недалеко друг от друга. 
       
    Я записался в районную детскую библиотеку, расположенную недалеко от школы, на Литейном проспекте, напротив Дома офицеров. Я был активным читателем и даже участвовал в каком-то мероприятии, посвященном Николаю Островскому. Многие зачитывали свои рефераты. Я зачитал свой, в который вставил вычитанную где-то фразу « когда герои Ремарка распрощались со своим оружием, Павел Корчагин взял оружие в свои руки и не выпускал его почти до самой своей смерти ». После этого реферата я стал известен всем  работникам библиотеки.         
   
    Во время летних каникул сердобольная пожилая библиотекарша взрослой библиотеки, расположенной на втором этаже, устроила меня работать у них курьером. Я должен был разносить повестки неаккуратным читателям с      требованием возвратить взятые книги. В мои обязанности входило также ежедневное  мытье шикарной лестницы, ведущей на второй этаж. Должен честно признаться, что не смотря на мой реферат, « Как закалялась сталь » Николая
Островского никогда не была моей настольной книгой. Мне гораздо более нравилась книга Дюма « Три мушкетера ». Меня очень привлекал принцип главных героев: «один за всех  и все за одного». Я тогда и много позднее был согласен
с Тарасом Бульбой, что нет уз святее товарищества.
       
    О преподавателях у меня сохранились весьма смутные воспоминания. Помню Сергея Константиновича, учителя географии, который собирался организовать кружок краеведов, обещал летом организовывать походы по области, раздал, пришедшим на первое собрание, темы рефератов. Женя написал про чудь белоглазую, мифический народ, когда-то заселявший европейскую часть России, а я о Седове, который пытался достичь Северного полюса. Однако на этом собрании все и закончилось. Преподавал химию директор школы Владимир Петрович. Его почему-то очень раздражала Женина улыбка,увидев ее, он говорил:
-Бабский, ты опять чему-то улыбаешься. Пошел за дверь
       
    В силу стесненного материального положения, я не мог посещать театры, но неожиданно получил возможность смотреть все фильмы, которые демонстрировались в кинотеатре « Спартак », расположенном в бывшей немецкой лютеранской церкви на Кирочной улице. По чьей-то рекомендации я стал почти внештатным сотрудником кинотеатра. Каждое воскресенье приходил до начала первого сеанса и уходил домой часов в пять. Если фильм вызывал ажиотаж, как это было с трофейным фильмом « Девушка моей мечты » с участием Марики Рёкк, я помогал на контроле билетерше, потом запускал зрителей на  балкон, а после сеанса проветривал помещение. В те годы советские киностудии выпускали очень мало фильмов. Поэтому уж, если фильм попадал на экран, то демонстрировали его недели две,а то и более. Естественно,что в такие дни балкон пустовал, и я дремал там. Иное дело, когда демонстрировались фильмы « Петер » с участием Франчески Гааль, или  фильмы « Цыганский барон », « Флория Тоска» и « Богема ».
      
    Во время каникул я часто посещал Музей обороны Ленинграда, проникая туда через служебный вход. Музей открылся в 1946 году и занимал не только дом 9 по Соляному переулку, но и соединенные с  ним дома, расположенные по улице Гангутской, дом 1 и набережной реки Фонтанки, дом 6. Общая экспозиционная площадь музея составляла 40 тысяч квадратных метров. Демонстрировалась не только советская военная техника, но и немецкая трофейная, включая самую тяжелую. Была сооружена большая и выразительная диорама «Штурм Пулковских высот ». Правдиво был показан быт блокадного Ленинграда. Звучали сигналы воздушной тревоги и отбоя, воспроизведен был фрагмент стены дома на северной стороне Невского проспекта с надписью «Граждане! Эта сторона улицы наиболее опасна при артобстреле » , можно было увидеть положенные на весы « 125 блокадных грамм с огнем и кровью пополам », здесь же был дневник Тани Савичевой: 9 записей о гибели ее большой семьи. В подвале музее был кинозал, где демонстрировались документальные кинокадры.
    Генерал Дуайт Эйзенхауэр, посетив музей, написал в книге отзывов: « Музей обороны Ленинграда является наиболее замечательной выставкой из всех виденных мною ».
    В феврале 1946 года музей посетил государственный и партийный деятель Г.М.Маленков. После его посещения музей был осенью 1946 года временно закрыт, а в 1952 году закрыт окончательно. Директор музея Лев Раков и большинство членов руководства музея были репрессированы. Большинство экспонатов было уничтожено.
         
    В конце декабря 1947 года я с мамой был на Выставке достижений народного хозяйства Северо - Западного Региона, которая была организована в Манеже. Здесь мы услышали, что 14 декабря принято Постановление Совета Министров и ЦК ВКПб « О проведении денежной реформы и отмены карточек на продовольственные и промышленные товары». Старые денежные купюры обменивались на напечатанные в большой тайне, новые купюры, в отношении 10:1.
         
    В 1948 году я окончил седьмой класс, и все мои друзья перешли в восьмой класс. Учителя говорили матери, что я тоже должен продолжать учебу в школе. Однако я решил, что мне нужно хотя бы немного облегчить ношу матери,
а для этого надо поступить в техникум, чтобы получать стипендию и скорее начать работать."
   
 Михаил Кисень