Прозрение

   
- Дед Тося Вы не видели куда пошёл Матвей Феофонович?
- Да вон он, с бездомной собакой беседует и кормит её  колбасой. У Матюхи совсем крыша съехала.
Продавщица магазина поблагодарила деда Тосю и направилась к деду Матвею.
Интересно, что это она бросила магазин и помчалась за Матюхой, подумал дед Тося.
- Матвей Феофанович, вы забыли сдачу, вот 19 копеек, возьмите.
- Что же ты  Мария магазин бросила, в другой бы раз и отдала, я же никуда не уезжаю.
- Возьмите возьмите, деньги всегда нужны, а я вдруг позабуду.
- Спасибо дорогая, а я вот колбаской потчую собачонку, он наверно и вкуса колбасы то не знает, смотри как аппетитно ест..
-Добрая вы душа Матвей Феофанович, колбаса то денег стоит, а вы её собаке.
Ну да ладно я побежала.
 Дед Матвей снова опустился на корточки и положил кусочек колбаски перед собакой.
- Кушай кушай бродяга, пока я добрый.
Этот разговор и кормёжку собаки наблюдал дед Тося. Он в сердцах плюнул и мысленно подумал.
- Миллионер хренов, пенсия мизерная, а он и её так безмозгло транжирит. Пса бездомного кормит. Не было и нет у человека мозгов.  Всю жизнь, как говорится, крутил быкам хвосты вот и заработал на старость колхозную пенсию.
Он взял канистру с керосином и пошёл в сторону своего дома. Надобности купить керосина у него не было, запасы имелись большие. Но сегодня была среда, день привоза керосина, вот он и решил пополнить запас. Мало ли чего, а запас должен быть, ведь заправлять надо постоянно, особенно зимой, керогаз, примус, фонарь «летучую мышь», лампы да мало ли что, а вдруг керосин закончится. В общем этот дефицит, у хорошего хозяина, должен быть с запасом.
В голове он всё прокручивал разговор продавщицы и Матвея:
- Ишь ты какой богатый сдачу, он потом заберёт. А если Марья забудет. Всё денежки пропали. Не бережёт денежки лаптёжник, потому и нищенствует. Вот я к примеру копеечку всегда берёг, знал ей цену. Жить надо уметь,Матюха.
И вдруг он вспомнил как Марья обратилась к нему, а потом к Матюхе. Рука в которой была канистра от напряжения заныла. Он остановился, поставил канистру на землю и снова  присел на неё.
  Дед Тося, а почему я дед Тося, а Матюха, Матвей Феофанович. У меня ведь тоже есть и имя и отчество.
Он вслух произнёс - Терентий Митрофанович это же я, а почему Тося.
Дожив до семидесятилетнего возраста, он впервые задумался о том кто и почему его лишил собственного имени.
Виновата скорее всего его жена Степанида. Она первая, сразу же после венчания назвала его Тося. Он даже запомнил фразу которую произнесла его молодая жена:
- Тосенька, теперь ты мой и я сделаю тебя счастливым. Папенька дал нам богатое приданное, на всю жизнь хватит.
Надо же давно это было, а память сохранила даже такие детали.
А может Тося он потому, что у него фамилия неблагозвучная, попробуй выговорить - Тосянниковецкий, вот хуторяне и сократили фамилию до такого звучания — Тося.
Ладно фамилия понятно, не совсем удачная, но у меня ведь, как и Матюхи, есть и имя и отчество. Его вдруг осенило, что никто, никогда к нему так не обращался. В юности он для всех был Тося, потом дядя Тося, а теперь вот дед Тося.
А этот лапотник, сразу же как пришёл из армии - Матвей Феофанович. А какое здесь уважение, ни профессии ни работы достойной, всю жизнь в колхозе по разнарядке, на трудоднях.
  В расстроенных чувствах, дед взял канистру и направился к своему дому.
В хуторе, его дом был единственный. Батя начал стоить, а он закончил. Остальные хуторяне жили в избах - мазанках.
Дед Тося гордился своим домом. Он и забор сделал высокий, чтобы завистники не сглазили его благосостояние.
Открыв массивную калитку он вошёл к себе во двор.
Из собачьей конуры выполз старый пёс Кунак и направился к хозяину. 
Он еле волочил ноги, низко опустив голову, шёл к хозяину задом,  за ним тащилась тяжёлая  ржавая  цепь.
Да стар ты Кунак, пора менять тебя на другого. Дед Тося присел на крыльцо. Кунак прилёг рядом и положил свою морду на носок его сапога.
Шерсть клоками свисала с его когда то сильного тела, слезливые глаза слегка прикрыты. Кунак издавал тихие и странные звуки. Он не то стонал, не то скулил, не то жаловался хозяину.
Да, собака уже не сторож, пора менять. Надо снова ехать к ногайским чабанам за щенком кавказской овчарки. Литров пятьдесят ркацители, а может и больше придётся отдать. Ногайцы жмоты, собака такого не стоит.
Дед вздохнул и снова вернулся к мыслям разбередивших его душу.
Вся жизнь его пошла не согласовываясь с его желаниями и всё из за этого Матюхи.
Он вспомнил Василису, свою первую и единственную любовь.
Отец Тоси, был состоятельным человеком, в своё время у него была своя мельница и солидное подворье.
  Когда Тосе исполнилось 18 лет, отец решил его женить, тем более на следующий год ему идти в армию.
Тосе очень нравилась красавица Василиса, отец вначале был против, потом согласился. Невестка из бедной семьи будет покорной.
С родителями порешали быстро и Василису посватали за Тосю. Свадьбу решили отложить до  осени, после окончания полевых работ.
Несмотря на то что Василиса избегала Тосю, он не обижался.  Батя как то успокоил его,не переживай, пусть выкобенивается. Женишься и всё наладится, поверь моему опыту. С затаенной надеждой Тося ждал осени.
И надо же такому случится, за две недели до свадьбы, из армии вернулся Матюха. А через неделю родители Василисы отказались от сватовства и сговора по поводу свадьбы.
Василиса уехала к тётке в другую станицу, а на следующий год вышла замуж за Матюху.
Вот после этого, Тося возненавидел Матвея, для него он был хуже врага.  Он очень переживал, разлуку с Василисой и  готов был прибить Матвея. Но случилось то, что случилось.
  Отец особо не расстраивался. Ничего эти лапотники ещё попомнят нас. Я тебе сынок присмотрел богатую невестку в соседней станице. Вот решу вопрос с твоим призывом в армию и сразу же сыграем свадьбу. Каким то образом батя отмазал его от армии, причём на все времена.
Тося получил белый билет, из за какой то очень серьёзной у него болезни. Он хоть и был физически не очень крепок телом, но никогда не болел. И вот вдруг стал белобилетником.
Казаки хуторка, в котором жил Тося, отнеслись к этому с осуждением. Если мужик не служил в армии, значит он бракованный, не казак.
Отец успокаивал его, потерпи сынок, скоро всё забудется и всё будет хорошо.
Дед Тося освободил затёкшую ногу из под головы Кунака, а мысли продолжали теребить его память.
Ранней весною отец организовал шикарную свадьбу, на зависть хуторянам. Так он считал. Женой Тоси стала богатая наследница, дочь мельника из соседней станицы.
С таким приданным, ты сынок будешь счастлив всю свою жизнь, сказал отец.
Степанида была могучего телосложения и на пол головы выше Тоси. Это положение и огорчало и смущало Тосю
Ничего сынок, стерпится, слюбится. Любовь вещь аморфная, а денежки реальные, в жизни нашей они важнее всего.
Перечить отцу, Тося всегда боялся, поэтому свадьба состоялась.
Вот тогда при выходе из церкви его молодая  жена,  Степанида и назвала его Тося. Звала она его так до последних своих дней. Тося к этому привык и не обращал на это внимания. Прожили они совместно двадцать четыре года. Детишек бог не дал, а вскоре после тяжёлой болезни Степанида померла.   
Отец Тоси работал в рыбной инспекции района. Связи имел большие и этим всегда гордился. Ему удалось устроить Тосю на бухгалтерские курсы, окончив которые, он стал работать счетоводом в местном колхозе.
За несколько лет, поднаторев в своей профессии, он периодически заменял по работе и бухгалтера колхоза, когда тот отсутствовал.
Так он стал сельской интеллигенцией и на своих земляков смотрел свысока. Но для хуторян он всё равно оставался Тосей.
Дед Тося вздохнул, поднялся и вошёл в дом.
Он гордился своим домом, поэтому старался всячески его обустроить, чтобы все видели каков он хозяин.
Да и внутри дома всё было, как он любил говорить, по современному,
Вот шкаф-шифоньер, подарок тестя, радиолу Ронда отдала учительница Сара Серафимовна за просроченные долги.
Старинное трюмо, он приобрёл у старого кузнеца Макара, за компенсацию денежного долга. Огромный кожаный раскладной диван он привёз из Кизлярской барахолки. Выменял диван за два мешка картошки и мешок муки. Хозяин дивана сказал что он обшит телячьей кожей, которая называется опоек. Тоси очень нравилось это загадочное слово и диван он так и называл - Опоек.
Диван занимал добрую половину горницы. Жена Степанида, ещё при при жизни, связала несколько красивых накидок и застелила ими диван. Дед Тося любил и очень берёг его, поэтому на нём никто не спал и даже запрещено было на него садится. Мало ли что, он ведь кожаный, из настоящего хрома.  Но больше всего он гордился своим телевизором КВН. Такого вообще и в округе ни у кого не было. Это была редкость не только для хуторян, но и для жителей города.  Не каждый мог себе это позволить. Телевизор правда ничего не показывал, т. к. в  районе не было теле ретранслятора, но это не важно. Главное что телевизор был только у него. Приобрёл он его по случаю на блошином рынке в городе Грозном и тоже в обмен на продукты.
  Вечерами, не включая свет, он включал телевизор затем радиолу и ставил пластинку с песнями Утёсова. Усаживался на кушетку, откидываясь спиной на стену и замирал от удовольствия. Голубоватый свет телевизора заполнял волшебством всю горницу. Тося торжествовал, у других такого нет.
Гостей он не любил, приглашал их только лишь один раз, когда что нибудь приобретал. Гость должен быть только один, чтобы показать ему обнову. Это он делал для того, чтобы потом молва пошла по хутору, на зависть хуторянам.
Войдя в комнату, дед Тося не включая свет,  включил телевизор разделся и прилёг на кровать. В этот раз свет от телевизора ему почему то не понравился. Может сломался, подумал он.
  Кстати, панцирная кровать у него тоже была особенная. Приданное тестя, который утверждал, что  кровать из дворца  бывшего помещика Аверьянова.
Окинув взглядом всё нажитое богатство, он закинул руки за голову и снова вернулся к воспоминаниям. 
  Матюха не выходил у него из головы. Много лет прошло , как он увёл у него невесту Василису, пора и забыть. Старость  пришла.
А он всё помнит, как будто это было вчера, поэтому и злость не проходит.
Ему не нравилось всё в Матвее. И то что тот всегда ходит таким счастливым, всегда с улыбкой, прям весь светится радостью. А что радоваться то? Изба родительская вся скукожена, сыновья где то на севере. Дома, кроме собаки и гусей, другой живности не имеется. Чему там радоваться.
  А вот у меня всё есть. Подленькая мысль вкруг всплыла и напомнила:
- Он то для хуторян Матвей Феофанович, а ты просто Тося.
- Д а а а огорчённо, вслух, протянул дед Тося, это так.
  По жизни он всегда был уверен в себе и раньше ему было всё равно, кто о нём что думает. С раннего детства он всегда берёг копейку и хорошо помнил завет отца:
- Копеечка к копеечке, глядишь рубль, а там и десять и сто и больше. Так что береги сынок каждую копеечку. Деньги это и уважение и власть и удовольствие.
А  что земляки? Нет такого в хуторе человека кто бы ему не был должен. Я ведь им всем помогал от чистого сердца. Они должны меня ценить и уважать. Неблагодарные.
Всю жизнь я крутился как мог, поэтому у меня  есть всё.
Кроме денежек и золото имеется на всякий случай.
Я бы и автомашину Волгу купить мог, но такой надобности нет. Куда тут в хуторе ездить, да по такому бездорожью. Здесь и велосипеда достаточно.
А у Матвея в карманах полный сквозняк, только мизерная пенсия, а он ходит и улыбается — ненормальный.
Выключив телевизор и радиолу,  он набросил на плечи фуфайку и вышел на крыльцо. На душе было как то тревожно и неуютно.
Луна ярким голубым свечением наполнила всю округу. Надо же свет как от КВН а, подумал он.
  - Кунак, кунак,ты где иди ко мне. Собака не отзывалась.
Он спустился вниз и подошёл к собачьей конуре. Пёс, вытянувшись, лежал недвижимо у конуры
- Кунак, Кунак, ты что, что с тобой, ну ка поднимайся, сейчас мы цепь твою снимем к чёртовой матери и тебе легче будет.  Вставай, вставай.
Пёс не реагировал на просьбы деда Тоси и лежал неподвижно. Глаза его были слегка прикрыты, а на морде, в свете луны, блестели застывшие капельки слезинок.
  Дед Тося упал на колени, стал трясти голову своего любимца, уговаривая его встать, дёргал тяжёлую цепь пытаясь поднять Кунака. Сознание  притупилось, реальность расплывалась. Он не понимал что происходит.
  И вдруг до деда Тоси дошло, что Кунака больше нет. Он сел на землю, положил голову пса на колени и громко не то заплакал, не то завыл.
Раскачиваясь в такт вырывающимся из груди  рыданиями, он прижал к груди голову Кунака и повторял:   
- Кунак, вставай, вставай, вставай дорогой, что же ты меня оставляешь одного.
Слёзы ручьями лились из его глаз, растекаясь по глубоким морщинам лица.
 До сознания его наконец дошло, что единственное живое существо,  которое искренне его любило , покинуло этот мир навсегда. Да и сама его жизнь подходит к финалу.
Мысли его блуждали по всей его прожитой жизни, не сосредотачиваясь на эпизодах, будто кто то прокручивал её  как киношную ленту.
Вывела его из этого состояния луна, которая спряталась за внезапно выплывшей тучей. Во дворе стало темно. Дед Тося осторожно положил голову Кунака на землю. Тяжело вздохнул, встал и направился в дом. Дышалось тяжело, воздух нагретый за день. не успел остыть. Дед Тося глянул на высокий забор и подумал.
- Ели бы забор был пониже, или решётчатый, то ветерок добавил бы свежести, а так духота... .
Он вошёл в дом и прошёл в горницу. Включил телевизор и радиолу. Поставил пластинку в исполнении  Утёсова,  «Сердце тебе не хочется покоя». Душевная песня, она ему нравилась всегда и в молодости и сейчас. Луна выглянула из за туч и голубоватый цвет телевизора сразу же поблек.
- Наверно сломался, подумал дед Тося и выключил телевизор.                Он внимательно, стал осматривать богатство, которым была забита вся его горница. Накопилось за жизнь всего много и дорогого и красивого. А что получается, все эти вещи   реально есть, а их вроде бы и нет. Потому как они жили самостоятельно и не участвовало в жизни их хозяина.
- Добра накопилось порядком, подумал дед Тося, а вслух добавил: « А почему радости нет от этого добра»
 Подойдя к трюмо, он сдёрнул с него полупрозрачную накидку и бросил её на пол. Зеркало трюмо всегда было прикрыто сетчатой накидкой, которую связала Степанида, чтобы зеркало не портилось. Так решила в своё время жена. А чему то тут портится, стекло ведь. Что ему сбудется. Главное чтобы оно не разбилось.
 Дед Тося  внимательно посмотрел на диван  «Опоек» и направился к кушетке. И вдруг, его как будто кто то остановил. Он  посмотрел на Опоек, развернулся и с размаху плюхнулся на диван. Ему показалось, что диван как то радостно, пружинным скрипом, откликнулся на его неожиданное решение. Ведь на нём почитай, лет 30 никто не сидел и не лежал. Дед Тося не раздеваясь, прямо в обуви, улёгся на диван. Пусть теперь и Опоек знает, кто у него хозяин.                 Тоска по прежнему не отпускала и  как тиски, сжимала всё его существо. Сегодня он потерял близкого друга-Кунака и ещё что то  очень важное и дорогое, но не осознанного им до конца.
 Утёсов вдруг запнулся и стал повторять одну и туже фразу: «Сердце тебе не хочется покоя».
- Опять заело, - вслух сказал дед Тося - видно пластинка отработала своё.

март 2023г