Снежная королева. Наши дни

Юра сидел возле дочкиной кровати и дочитывал  сказку о Снежной королеве. Читал он на «автомате», не особо вникая в текст. Мысли его заняты были совсем другим. Он думал о жене, к которой давно охладели чувства, о ее противных родителях, да и со своими отношения давно и безнадежно были испорчены, о любимой собаке жены, с которой опять надо будет выходить в такой мороз… Ни чего, что бы его радовало в этом доме не мог он обнаружить полётом своих мыслей, ни чего, кроме дочки. Она была еще слишком мала, что бы предъявлять список претензий и требований, осуждать, критиковать, «зудеть над ухом». Она просто любила своего папу и искренне радовалась каждому его приходу. Тем более, что папа всегда приходил с вкусняшками.
  Юра почти уже бубнил : -«Кай совсем посинел, почти почернел от холода, но не замечал этого — поцелуи Снежной королевы сделали его нечувствительным к холоду, да и самое сердце его было все равно что кусок льда. Кай возился с плоскими остроконечными льдинами, укладывая их на всевозможные лады. Есть ведь такая игра — складывание фигур из деревянных дощечек, — которая называется китайской головоломкой. Вот и Кай тоже складывал разные затейливые фигуры, только из льдин, и это называлось ледяной игрой разума. В его глазах эти фигуры были чудом искусства, а складывание их — занятием первостепенной важности. Это происходило оттого, что в глазу у него сидел осколок волшебного зеркала.

Складывал он и такие фигуры, из которых получались целые слова, но никак не мог сложить того, что ему особенно хотелось, — слово «вечность». Снежная королева сказала ему: «Если ты сложишь это слово, ты будешь сам себе господин, и я подарю тебе весь свет и пару новых коньков». Но он никак не мог его сложить».
- Папа (дочка на собиралась засыпать), как же мне жаль бедного Кая! Что же с ним будет?
- Не волнуйся, Алёна, его очень любит Герда, она его обязательно спасёт:
«Кай, милый мой Кай! Наконец-то я нашла тебя!

Но он сидел все такой же неподвижный и холодный. И тогда Герда заплакала; горячие слезы ее упали ему на грудь, проникли в сердце, растопили ледяную кору, растопили осколок. Кай взглянул на Герду и вдруг залился слезами и плакал так сильно, что осколок вытек из глаза вместе со слезами. Тогда он узнал Герду и обрадовался:
 — Герда! Милая Герда!.. Где же это ты была так долго? Где был я сам? — И он оглянулся вокруг. — Как здесь холодно, пустынно!»  Вот видишь, все у них наладилось.
- А у вас с мамой тоже все наладится? Может ей тоже на тебя поплакать, а то она все на Тоббика плачет, а потом чихает, а он скулит. И вы опять будите веселые, как на фотографиях в бабушкином альбоме?
- Спи малыш, Тоббику надо погулять, я пойду. А ты спи.
Юра вышел с собакой на улицу. Пёс не хотел гулять. Сильный мороз, метель, фонарь над подъездом не горит… Но бездомная кошка решила исход вечера по своему. Изогнувшись дугой, вредный зверь сделал все, что бы расшатать и без того вытрепанные городской жизнью, нервы молодой Хаски. Сделав несколько скачков всё в той же дуге перед обалдевшей, от такой наглости, мордой Тоббика, враг всех собачьих издал звук умирающий гадюки и скрылся в метель. Тоббик рванул за ним срываясь не то на визг, не то на вой и через секунду скрылся всё в том же направлении. Юра стоял один, в темноте, без собаки, без сил что-то делать в этой ситуации в начале двенадцатого, в минус 25, после тяжелого рабочего дня. Но постояв минут пять, застегнувшись на все пуговицы, молча побрел в темноту. Дорогу заметало, от машин оставались холмики из снега, снег колко лез в глаза и уши. Как сильно этот вечер напомнил Юре один из тех длинных вечеров из далекого детства! Когда он вот так же один и без собаки выходил на улицу и долго блуждал в ночи, не выдержав скандала родителей и бабки. И каждый из них норовил использовать в этих разборках Юру, как козырь, флаг, буфер или угрозу. И все кричали, что любят только его одного. Отец кричал про свою любовь так:
- Ты такой же рукастый, как и я! Просто обязан тоже быть автослесарем! Продолжателем семейного дела! Я передам тебе все свои знания!
Но, как только Юра решил стать гравером, интерес папы к сыну сильно потух.
- Из этого чурбана не выйдет толку…Всю жизнь могильный камень скрести будет…
Мама тоже сильно проявляла свою любовь:
- Я даю тебе всё, чего не было у меня! У тебя куча игрушек, летом отдых в Болгарии и Черногории! А на репетиторов и кружки сколько затрачено? Я СЕБЕ во всём отказываю! А ты! Неблагодарная скотина не можешь учиться на 4 и 5! Весь в отца! Не видать тебе высшего образования, если так дело пойдет.
Но сильнее всех любила бабушка.
- Юрочка! Ты моя последняя отрада в жизни! На тебя одна надежда! Родители тебя не ценят, не уважают. Сами в твои годы такими раздолбаями были! А тебя всё жизни учат. Чему такие могут научить? Вот ты приходишь и мне сразу легче становиться. Вот поедим с тобой на дачу, будем огородик растить, а вечером гулять ходить.
Бабушка и правда болела. Особенно, когда приходил Юра. А уж на даче хворь её настигала именно тогда, когда Юре хотелось погулять с мальчишками или поиграть на чердаке. А уж если Юра собирался на велике, да еще на речку, да еще и под вечер! Тут бабку и вовсе «разбивал паралич» и «курносая с косой» становилась возле её кровати.
И вот в один из вечеров, когда бабушка заглянула в гости и по обыкновению затеяла скандал ( в этот раз он получился особенно динамичный), Юра ушёл в метель от всей это мракобесии. Он точно так же, как и сегодня шёл неизвестно куда и зачем. Остановившись под фонарным столбом, он посмотрел на небо. Колючие снежинки вихрем валясь с неба, залетали в уши, за шиворот, в глаза. Как сильно болело где то в груди и горле. Слёзы острым, как этот холодный снег, комком застряли невыплаканными. Чудовищное чувство ненужности и безысходности давило в груди маленького Юры!
-Как больно! Я не хочу этого больше чувствовать! Я не буду…это не мои чувства…я не хочу, не буду…Я хочу спокойствия и что бы было всё равно!
Простонав всё это заснеженному фонарю, Юра побрел домой. Пару слезинок всё же вылились, но тут же замерзли на морозе. Юре даже показалось, что одна каким-то образом заползла обратно в глаз. ЧуднО. Но как то сразу перестало щемить в груди. И «всё равно» начало постепенно приходить в его жизнь. С этими воспоминаниями Юра дошёл до подъезда, где его ждал набегавшейся вволю, счастливый Тоббик.
Юра вернулся домой. Часы на кухне били полночь. Жена что-то домывала на кухне. Как всегда недовольная. Точнее сказать какая-то несчастная. Да, это было бы точнее. И это сильно раздражало Юру.
- Сколько можно с собакой гулять, я же волнуюсь. Хоть бы телефон взял.
- Твой глупый пёс бегал за какой-то облезлой кошкой. Я не виноват, что у него мозгов нет. Говорил, давай овчарку купим. Нет, меня же ни кто не слушает в этом доме! Купили! Предателя! Каждому гостю рада, как хозяину. Где у этой псины хваленая собачья преданность?
- Во-первых, собаку выбирала Алёнка. Во-вторых, ты был не против и даже умилялся, как маленький. В-третьих (голос Ани зазвенел), это ты бегаешь за облезлыми кошками! А собаке нагрузки нужны, а не пять минут с утра и вечером!
-Повтори про кошек ещё раз! Твой пёс придурок и съедает квартиру! Я вообще не хотел собаку, раз у нас такой разговор пошёл. Кошки говоришь? Это прямое оскорбление! Если тебе что-то не нравится, я могу и уйти! Скажу жильцам, чтобы съезжали с бабкиной квартиры и через месяц меня тут не будет. Целуйтесь со своим пёсиком!
Юра уже почти кричал! Губы вытянулись в нитку, жилы на шее напряглись, лицо покраснело. Собака виновато смотрела на хозяина и тихо скулила из своего угла в коридоре. Хотя квартира и была большой, Юра категорически отказался выделить псу место в гостиной, мотивируя это тем, что Алёнка, проходя мимо него ночью, может споткнуться или испугаться.
-Всё, мне это осточертело! На выходных уеду к Мише. Он давно звал!
Аня села на табуретку и разрыдалась в голос.
- Вот только и можешь, что слезами своими манипулировать мной.
Юра ушёл в спальню, лёг и тут же уснул. А Аня, еще долго крутилась на кухне, поставив незапланированные пироги в духовку и борщ в мультиварку. По обыкновению пятничный вечер, суливший столько надежд на совместное времяпрепровождение, был безнадежно испорчен. Руки тряслись и холодели, ноги были деревянные.
На следующее утро Юру разбудил мокрый нос Тоббика и поцелуи Алёнки.
-Папа, папа! Ты обещал слепить со мной снеговика! Я морковку сберегла красивую!
 Девочка убежала в комнату и принеслась уже с грязной морковкой в руках.
- И Тоббика возьмем. Он так снежок любит!
Алёнка повисла не шее у сидящего в углу Тоббика. Он был сидя ростом с Алёнку стоя. Пёс очень сильно любил девочку. И когда она окончательно утонула в собачей шерсти, положил ей голову на спину, для закрепления дружеских объятий и тяжело вздохнул.
- Вот банда!
Воскликнула с раскладного кресла Мама. В те дни, когда Юра был не в духе, она спала на этом кресле, не желая ещё больше накалять обстановку. В последнее время это случалось всё чаще. После завтрака Юра всё же пошёл лепить снеговика. На самом деле, он совсем не хотел ехать к Михаилу. Михаил был убежденным холостяком, у него часто и по многу бывали разные женщины. Юра в этом плане был очень скромен. Да и откровенно говоря, кроме жены было всего несколько романов, да и те не серьёзные. А Миха любил шумные компании, сильно разбавленные крепким алкоголем и не только. Тем не менее, что бы подтвердить вчерашнюю угрозу, Мише он всё же набрал.
- Привет Миха. Как у тебя? Какие планы на сегодня?
В трубке послышался полупьяный голос.
-Юррррец! Давай к нам! Их! Мы вчера, как филиал закрыли (Миша был управляющим одного из филиалов крупного банка), так сразу ко мне. Тут две девочки новые к нам пришли. Обмываем. У меня фффсе наши! Тебя не хватает.
- Приболел? Как жаль! Ну, лечись. Жаль, хотел заехать. В другой раз.
- Ну, что Алёнушка, бери своего братца Тоббушку и го снеговика лепить. Морковку свою не забудь.
С женой Юра даже полусловом не обмолвился.
Снеговика лепили весело. Вчерашняя метель этому сильно способствовала. Выпавший с вечера снег казался каким-то другим, особенным.
-Папа. Смотри какой снег навываливался!
Радовалась Алёнка.
- Он какой-то синий и снежинки большущие. А лепится, как лапистин.
- Пластилин, доченька.
Снег и правда был необычным. Очень крупные снежинки нежно-голубого или даже фиолетового цвета. Чудеса. Снеговик получался, как на открытки «С Новым Годом». Морковка и пуговицы от старой Аниной  куртки придали ему серьезное выражение лица. Даже Тоббик одобрительно гавкнул.
Не смотря на долгую дневную прогулку, Юра вызвался погулять с собакой вечером. Уж больно не хотелось ему проводить время с женой. Всё его раздражало и бесило. Но пёс через 10 мин попросился домой, чем вызвал очередной скандал и обвинения в «тупости» и «предательстве». Хлопнув дверью, Юра спустился вниз и сел на скамейку на детской площадке, напротив снеговика.
- Ну, то? «Морковкин нос». Хоть бы ты со мной поговорил. Ни кому до меня нет ни какого дела. Ни кому я не нужен. Аж тошнит от самого себя. Хоть бы ты мне рассказал, как жить и что делать. Все и вся раздражают. На работе край какой-то, начальник контрацептив, коллеги не лучше. Жена! Ух! Дура набитая! Все ей не так и не этак! Больше всех бесит. Друзья, алкаши проклятые. Любовниц заводил. Не помогает. Те только деньги трясут. Что делать? Ума не приложу. Эх… А хочется любви, заботы и ласки…
Юра горько вздохнул, положил локти на колени и закрыл лицо ладонями.
- А ты сам-то ты кого любишь?
Послышался чей-то глухой скрипучий, как снег голос. Словно кто-то шагал по морозу. Юра обернулся по сторонам. Ни кого. Он опять уткнул лицо в ладони.
-Так вот я и спрашиваю.
Продолжил тот же голос.
-О ком заботишься? Ласкаешь кого?
- Кто здесь? Что со мной?
-Да я это, я «Морковкин Нос».
Голос отчетливо доносился от снеговика. Юра вскочил. Побегал по площадке, несколько раз обошёл снеговика.
- Всё. Я схожу с ума…
- Ты просил поговорить с тобой, а теперь чем-то недоволен.
- А! А аааа! Прекратите, это все не правда!!! Такого не бывает!
-Всё бывает, если захотеть. Вот ты, например. Дважды загадывал желания во время того, как Снежная Королева сыпала волшебный снег. А теперь ты от этих желаний отказаться решил. Не выйдет!
-Какие еще желания?
Юра продолжал искать источник голоса.
-Вы меня разыгрываете, да?
- В детстве, ты загадал «ледяное сердце» и «каменный взгляд», а пять минут назад попросил  «наставника».
-Я ни чего такого не загадывал.
- Хорошо, я процитирую: «-Как больно! Я не хочу этого больше чувствовать! Я не буду…это не мои чувства…я не хочу, не буду…Я хочу спокойствия и что бы было всё равно!»
Снеговик заговорил детским Юркиным голосом и даже всплакнул, как он.
-Вот жесть!
Юра сел на лавку.
-Не «жесть», а лёд и алмазы её Величества Снежной Королевы. Исполнено! Распоряжением её величества № 100399939 от 10.12.1998г. Ты попросил, желание было исполнено согласно указу Её Величестве номер…
-Стоп, стоп, стоп. Что за хрень? И что же теперь будет? Я что, как Кай замерзну на фиг и я что, в сказку попал? И мне теперь Герду ждать? Что теперь будет со мной? У меня что? Ледяное сердце? А с глазами чего?
- Ой! Сколько вопросов! Ну, хорошо. Будут тебе ответы. Сердце твое оно не ледяное, разумеется. Оно покрыто льдом. С глазами тоже всё в порядке, кроме лёгкого алмазного апгрейда.
-Так не бывает, слышишь, дурья твоя башка!
-Оскорбления, хамство, угрозы, манипуляции, унижение окружающих, агрессивные шутки, страдания на пустом месте и беспросветная безысходность обычное дело у «ледяных сердец». Еще у вас много всякого холодного в характере, «отморозки», что с вас взять. А ты спори у себя? Когда ты последний раз был счастлив? Что согревает твое сердце? Кого ты по- настоящему любишь, ждешь? К кому готов прийти на помощь, не думая о возможной выгоде? Прощал давно? Давно жалел кого-то, кроме себя? И глаза тоже. Ты лучший гравер среди лучших «глаз-алмаз»! А что ты видишь этими глазами?
-Довольно! Это какой то бред! Снеговик! Разговаривает! Моим голосом! Я схожу с ума!
Юра вскочил с лавки и быстрым шагом двинулся в сторону дома.
-И вообще! Я дочку свою люблю, вот! И она меня тоже!
Юра поднялся к себе в квартиру и тут же кинулся к кухонному окну. Снеговик стоял на том самом месте, где они его с Алёнкой слепили.
- Наваждение какое-то. Снеговики заговорили. Совсем меня жизнь доконала. Не люблю ни кого… «отморозок»…ни чего не греет…Греет! Анюта! Где  у нас коньяк был?
Аня пришла откуда-то из глубины квартиры с початой бутылкой коньяка и совершенно ошалевшим лицом.
- «Анюта»? Юра, ты меня так уде лет пять не называл. Что-то случилось?
- Почему сразу «случилось», вечно вы, бабы, панику разводите. Просто мороз на улице, захотелось коньячку. Хотел с Михой, а он заболел, сама слышала. Может ты тоже со мной по рюмке? Посидим, вспомним молодость.
Аня перестала резать лимон и повернулась к мужу. Выражение лица было такое, как будто она увидела пришельца.
- Выпьем, конечно…
Совершенно беззвучным голосом выдохнула Аня. Юра молча разлил по рюмке. Свою, выпил не чокаясь, тут же налил себе ещё и опять выпил. Аня, понаблюдав за его действиями, тоже отпила глоток и тут же закусила лимоном, сильно поморщившись   от обоих продуктов, не отрывая взгляд от действий мужа. Юра налил еще. Потом посмотрел на жену взглядом, которым последний раз смотрел на него Тоббик, съевший дорогущую туфлю своего любимого хозяина.
- Ну, что, Ань? Выпьем что ли? За что Ань? Анют, давай за доченьку нашу, такая она у нас принцесса растет! Вся в тебя!
Аня уже смотрела на мужа, как на клиента дурдома, но спорить с ним не стала. Чокнулись, выпили, закусили. Юра положил ладонь себе на грудь и начал тереть где-то чуть ниже горла, откинув голову назад и прислонившись к холодильнику. Где-то глубоко внутри груди заныло и в горле, чуть ниже ушей и на небе все напряглось. Впрочем, от прохлады, идущей от холодильника, стало не много полегче.
- Что-то мне сегодня особенно мерзко. Пойду я спать. Ты прости, так и не поговорили. Вот завтра воскресенье, пообщаемся еще.
Аня доделала домашние дела и легла рядом с мужем. Во сне он обнял её. Первый раз. За много лет.
Воскресенье пролетело в поездках по магазинам и домашних заботах. Началась рабочая неделя. Ни чего не напоминало Юре о субботнем разговоре со снеговиком.  Разве что собака на прогулках, как то странно себя вела, проходя мимо детской площадки, на которой стоял снеговик. И в груди иногда ныло.
В пятницу, почти под конец рабочего дня, Юру вызвал к себе начальник.
- Юрий Владимирович, присядете.
Юра не на шутку напрягся. Его начальник, который был другом Юры, да ещё и вместе учились на граверов, всегда весёлый и почти «рубаха-парень», называл своих подчиненных по имени и отчеству только в одном случае, когда хотел «вставить серьёзный пистон» или вообще, уволить.
- Олег! Что-то случилось? Серьёзное что-то?
- Юрий, послушай!
Олег слегка смягчился, но лицо пылало, а ноздри были раздуты.
- Ты лучший гравер в моей мастерской. Половина моих клиентов идут «на тебя». Ты мне почти равноправный партнер. Но твой характер невыносим! С тобой ни кто не уживается! Вообще! И я бы не ужился, ели бы мы чаще виделись. Из-за тебя уволилась куча хороших мастеров. Да, у меня частный бизнес и я не часто беру учеников. Но ты знаешь директора нашего училища! Он хороший друг наших родителей. Просит иногда взять толково парнишку на стажировку. Ты сгнобил четверых!!! А ты знаешь?! Последний был племянник Вадима Павловича!
- Тебе сынок директора нашей путяги дороже друга? Не ожидал!
- Племянника. Да при чём здесь?! Юра! Ты превратился в какого-то монстра! Ни кто не хочет с тобой работать (Олег уже кричал)! Не знаю что там у тебя? Короче! Пусть я лишусь первоклассного мастера, зато нервы сберегу. Сходи! Не знаю куда там… Полечи нервы, голову или что-там у тебя повредилось. Йогой займись, говорят, сейчас это модно. В церковь сходи. К психологу, там. Не знаю! Все! Если в кротчайшие сроки ты не пересмотришь своего отношения к людям, нам придется расстаться. Не смотря на дружбу и долю в моем бизнесе. Честно! Я готов твои 15% тебе, хоть прям сейчас вернуть!
Юра вернулся к часам, наградным надписям и прочим вещам на которых люди хотели сделать гравировку «на память», «с юбилеем», «от таких-то» и прочее. Вечером, после работы Юра решил пройтись до дома пешком, развеется от разговора с Олегом. Проходя мимо детской площадки, ноги сами свернули к снеговику. На удивление, за неделю с ним ни чего не случилось. И даже следов, обычно оставляемых собаками всей округи, не было. Юра сел на лавочку и посмотрел на снеговика.
- Привет. Как поживаешь?
- Да уж-по лучше тебя.
Ехидно проскрипел снеговик, совершенно снежным голосом.
- Надо чего?
- Д ни чего. Решил проведать тебя. За одно проверить, в порядке ли моя «крыша». Не вызовут ли мне «психовоз» соседи, когда увидят, что я со снеговиком разговариваю. А у меня всё отлично! Семьяработадети! Жена –золото! Начальник! О! Лучший друг! Учились вместе! Когда ему на свое дело открыть не хватало, тут Юрец подвернулся. У Юрца тогда денежки были, Юрец бабушку похоронил и наследство получил. А теперь Юрец не нужен. Зачем он теперь? Он теперь лишний. И даже долю из бизнеса отдадим, лишь бы его рожу надоевшую, мешающую бизнесу развиваться, не видеть больше. Блин. Иди, говорят к психологу, ноги в узел завязывать и ими же креститься.
Юра опустил голову и плечи и положил обе ладони на грудь.
- Болит? Или еще ноет?
Участливо поинтересовался снеговик.
- Ноет. И давит вот тут.
Юра показал на горло.
- А ты всё еще боишься чувствовать?
- Чувствовать что?
- Всё. Мир, людей. Себя, прежде всего.
У снеговика появилась мимика. И можно было отчетливо различить эмоции.
- Наверное, уже нет. Всё так умерло внутри.
- Не умерло. Замерзло. Из-за твоего страха.
Снеговик виновато посмотрел на Юру.
- Какого страха?
- Страха проживать свои чувства и эмоции. Быть в них. Идти с ними до конца. Подниматься к небесам и опускаться на самое дно. Страха проживать свои эмоции и чувства.
- Болит. У меня болит.
Юра показал на грудь.
-Я не хочу это чувствовать. Это не выносимо.
- Почему?
Снеговик принял участливую позу и пододвинулся к Юре ближе на пару шагов скрипучим шагом.
- Я боюсь, что эта боль убьёт меня, «Морковкин Нос».
- Ты уже знаешь, что так будет? Кто-то уже умер вот так?
- Нет, но мне страшно! Очень!
- Чего ты боишься больше? Умереть от боли или замерзнуть насмерть?
- Замерзнуть насмерть.
- Тогда тебе придется идти туда, где больно. Пойдешь? Или мне заморозить твою боль?
Снеговик обхватил вылепленными снежными ладошками Юрины руки и проникновенно, почти человеческим взглядом, но вылепленным из снега, посмотрел Юре в глаза.
-Нет. Я не хочу больше холода. Но и не готов принять боль. Я хочу подумать.
Юра освободился от прикосновений снеговика и обнял себя руками.
- Конечно. Я всегда рядом. По крайней мере, до весны.
Снеговик отступил на свое место и принял среднестатистическое, снеговиковое выражение лица.
- Провокатор.
Юра встал с лавки и быстрым шагом пошёл к подъезду.
- Ты специально меня дразнишь. Это чей-то замысел. И я это выясню. Обязательно.
После последнего разговора со снеговиком Юра начал плохо спать. Ему казалось, что весь мир навалился на него неподъемной горой. Все обстоятельства и люди ополчились против него, одного и ни кто на свете не хочет его понять, принять и даже, просто выслушать. Чувство беспросветного щемящего одиночества поселилось где-то в груди вместе с тихо ноющей болью. Теперь эта боль была постоянная, едва заметная, переползающая то на спину, то на горло, то возвращалась обратно ближе к сердцу. Правда и скандалы с женой стали реже и не такие интенсивные. От этого Аня начала хорошеть и всё чаще прибывала в хорошем настроении. Юру это раздражало.
- Вот чему ты так радуешься?
Спросил Юра у жены, которая готовила ужин и что-то весёлое напивала себе под нос.
- Настроение хорошее, Новый Год через две недели. Подарки, ёлка, друзья, премия, наконец, новогодняя.
- Подарки, премия!
Со злым лицом передразнил Юра жену.
- Чему радоваться то! Всё опять, как всегда? Твои лицемерные подруги, враньё дочке про Деда Мороза, жалкие подачки начальства «в конвертиках». Надоело! Один и тот же цирк каждый год.
Юра завязал руки на груди почти морским узлом и прижался спиной поплотнее к холодильнику.
- Почему ты постоянно оскорбляешь моих подруг? Они не лицемерки совсем! За своими друзьями следи. Один Миша чего стоит. Банкир, блин.
- Я в таком тоне разговор продолжать не намерен. Следи почаще за своим языком. Разошлась тут! Миша ей не нравится! Зато, когда Миша дачу помогал строить, тебе всё нравилось! Подумай над своими словами!
Юра резко встал и ушёл к дочке в комнату. Аня заплакала. Тоббик поднялся со своей подстилки, где втихаря доедал какой-то уже не определяемый на вид предмет и по обыкновению пошёл утешать хозяйку. Положив ей голову на колени, зверь тихонько заскулил, как бы сообщая, что он всё понимает.
- Папа. А вы опять с мамой поругались?
- Нет, Алёнка, с чего ты взяла. Мама иногда много лишнего говорит, ну и приходится ей об этом сообщать.
- Ну, я же вижу. Ты всё время грустный какой-то. А мама часто плачет, особенно когда ты дома. Папа? А ты маму любишь?
- Навер..конечно люблю.
- А меня с Тоббиком?
- Тебя точно люблю!
Юра широко улыбнулся и чмокнул дочку в нос.
- Тогда почему ты такой грустный всё время или кричишь?
- Я не знаю.
-А кто знает?
Юра пожал плечами.
- Может надо у кого-то спросить надо?
- У кого?
- У снеговика. Мы с Тоббиком видели в окно, как ты недавно разговаривал с ним. А он тебе отвечал?
- Нет, Алёнка, тебе просто показалось. Снеговики не умеют разговаривать, а я говорил сам с собой.
- Ты всё же спроси у него. Может он знает, как тебе помочь.
Вечером, перед сном Юра пошёл гулять с собакой. Пёс, как всегда убежал от хозяина, который его не любил. Животные, они такие. Всё чувствуют лучше. У них нет речи. Им нечем врать. И одежду они меняют только два раза в год.
Юра подошёл к снеговику, который от недавней пурги, перебрался поближе под грибок.
- Что? Так сильно заметало? Чего-то ты весь под грибок засунулся. Боишься, что унесёт тебя в дальние дали или тебе холодно? А тебе вообще бывает холодно? Ты вообще чего-нибудь чувствуешь?
- Вопросов, как всегда много. И, как всегда, не те. Так о чём ты хотел меня спросить? На самом деле.
Снеговик выполз из-под грибка. Передвигался он странно. Он не ходил, а ерзал что ли. При этом каждое движение сопровождалось снежным скрипом.
- Я весь «уши». Спрашивай.
И в этот момент на голове у снеговика слепились собачьи уши. Точь-в-точь, как у Тоббика. Только белые.
- Ужас какой! Убери. Не люблю собак.
- А зачем щенка купил?
Уши с головы снеговика исчезли.
- Для дочери.
- Ладно, с этим потом. Уходим от темы. Что привело тебя ко мне в столь поздний час, мой мясной друг?
Голова снеговика стала напоминать профиль З.Фрейда.
- Всё издеваешься. Да мне жизнь не мила! Не знаю, что дальше делать, как жить. А из-за тебя ещё и в груди всё время ноет.
- А при чём здесь я?
- До встречи с тобой у меня ни чего не болело.
- А давно ли?
- Что давно?
- Ведь так было не всегда. Когда то давно, ты уже чувствовал эту боль. Когда это началось. В первый раз? Я напомню. Зима, метель, фонарь.
- Да, было.
Юра тяжело вздохнул. Каждый раз было. Когда бабушка на папу кричала. Она так сильно оскорбляла его и унижала! Эх! И мама ни когда не заступалась! Как она могла? Слабачка! Дура!
- А почему мама должна была защищать папу?
- Ну, это же её мать. Как он мог воевать с тещей. Да и жили они тогда частично за её счет. С работой в нашем городе тогда совсем тяжко было. А папа так страдал из-за этого всего. Потому и пил. Это уж потом мы его закодировали от пьянства. Я просто не понимаю! Почему он не мог «поставить её на место»?! Почему терпел всё это унижение?
- А ты? Ты почему не защищал папу? Ты же тоже мог это сделать.
- Я? А причем здесь я? Я же маленький был, кто меня спрашивал!
Юра сорвался на крик и глаза его заблестели каким-то ледяным блеском. И тут же сильно кольнуло в груди, и к горлу подступил противный комок. Юра опустил плечи и взялся за грудь.
- Я. Я маленький был. Да и не слушал меня ни кто. Вообще ни кто. Каждый думал только о себе. Им не было ни какого дела до моих проблем и интересов. Тем более чувств. Да и бабку я очень боялся.
- Она била тебя?
- Да лучше бы била! Она всё так могла выставить и вывернуть на изнанку, что все оставались «в дураках». Доказать что-то было не реально. А ещё и издевалась: «Мал ты ещё и глуп, с бабкой тягаться. Я жизнь прожила. Всё равно всё по-моему будет. Я всё про тебя знаю. Не сможешь ты против бабки. Ты слабак, трус, размазня, весь в отца-нахлебника».
Кулаки Юры сжались до белых костяшек. Лицо покраснело.
- Ненавижу её! Как я рад, что её больше нет! Иначе сам бы убил её! Ай!
Резкая боль пробила грудную клетку ровно посередине и интенсивной волной ушла в левую руку.
- Как больно!
Снеговик стоял совсем рядом и взял Юрины руки в свои вылепленные из снега ладошки. При этом Юра совсем не почувствовал холода.
- Посмотри на меня, Юр. Скажи своему сердцу. Ведь это оно сейчас так сильно сжалось. Скажи: Я разрешаю тебе чувствовать. Я разрешаю тебе болеть. Я разрешаю тебе страдать. Я разрешаю тебе гневаться. Я вижу, как ты умеешь это делать. Я принимаю тебя таким. Я люблю тебя таким тоже.
Юра повторил всё слово в слово. И вдруг он почувствовал облегчение. Так странно! Боль ушла и в груди появилась какая-то эйфория. Она теплилась маленьким лепестком тонкой свечки. Но все же теплилась.
- Мне не много полегче. Как же так?
Тихо прошептал Юра.
- Я вижу.
Снеговик убрал свои руки и посмотрев на слегка оплавленные снеговые ладони, отодвинулся поглубже под грибок.
- Ты иди сейчас домой, Юр. Вон тебя и Тоббик у подъезда дожидается. Замерз весь.

«Три тяжкие доли имела судьба,
И первая доля: с рабом повенчаться,
Вторая — быть матерью сына раба,
А третья — до гроба рабу покоряться,
И все эти грозные доли легли
На женщину русской земли».
Н.А.Некрасов «Мороз, красный нос».
Юра зашёл в квартиру, когда все уже спали. Собака тихонечко свернулась калачиком на своём коврике. Юра, глядя на собаку, тоже решил ни кого не будить. Потихонечку лёг спать. Ох, какие странные и тяжкие видел он сны в ту ночь! Ему казалось, что он бежит по глубокому снегу, то убегая от кого-то, то преследуя не видимых врагов. При этом ноги вязли в сугробах и совершенно не слушались, а снег забивался в нос, глаза, за шиворот и от этого совершенно ни чего не было видно. Вкруг ночь, метель и беспросветная мгла. И вот совсем рядом из сугроба вылепливается Морковкин Нос, но с жутким и злым лицом. И лицо это принимало разные зловещие формы и издавало чудовищные звуки. А чуть по дальше, слепился ещё один такой же и ещё, и ещё. И вот, уже много снеговиков-маньяков окружали Юру, а он бежал и убежать не мог.
Утром Юра проспал на работу и убежал, даже не пообщавшись с женой. На работе «висела в воздухе» не здоровая напряжённая обстановка. Олег демонстративно не разговаривал с Юрой. Этот факт добавлял ещё большей неуверенности Юре. После вчерашнего разговора со снеговиком и ночных кошмаров, он чувствовал себя каким-то беззащитным.  Но он не рискнул заговорить с начальством.  Юра испытывал страх и это, было для него очень странно. Он целый день пытался вспомнить, когда он последний раз переживал это чувство и не смог. Нет, конечно же, он пугался чего-то или, даже, кого-то. Но, что б вот так, своего друга, коллегу, начальника, с которым вместе учились, часто отдыхали. Юра ни как не мог справиться с этим состоянием. В конце рабочего дня Юра поспешил домой. Ему хотелось поскорее снять напряжение от своих дневных переживаний, привычным для себя способом. Он хотел устроить жене скандал. Когда она в процессе начинала кричать, потом оправдывается, Юре становилось легче. А если еще и слёзы были, то совсем хорошо. Он давно заметил эту свою особенность, в глубине души понимая, поступает он не правильно, может даже, жестоко, но делать с этим ни чего не собирался. Даже находил себе оправдания. «Железные». Каждый раз. Всегда не в пользу Ани.
- Опять не пропылесосила? Шерсти от этой псины по всей квартире!
Начал с порога Юра, но ему ни кто не ответил. Да и псины не было. Вообще ни кого не было. Юра в недоумении походил по комнатам, зовя жену, дочку, собаку, пока не наткнулся на записку, написанную Аниной рукой.
« Юра, я так больше не могу. Я устала от скандалов, непонимания, безразличия и негатива. Я живу в Аду и не хочу, что бы дочь росла в нем же. А еще, я боюсь, что она вырастет и будет думать, что вот такой муж, как ты, это норма. До Нового Года мы уехали на дачу т.к. садик Алёнкин закрыли на карантин, а на работе я взяла отпуск. В общем, не ищи нас по друзьям, не позорь меня и себя.  Я обещала дочке, что папа приедет поздравить её с Новым Годом. Не хочу из-за наших разборок портить ребенку праздник. После праздников заберу оставшиеся вещи и подам на развод. Имей в виду, имущество делить будем, как положено по закону.
P.S. Надеюсь не увижу тебя до НГ».
Листок с запиской затрясся в Юриных руках. Такого поворота событий он явно не ожидал. Это мягко сказано. Он сидел на кухне и не понимал, что ему делать. В голове вихрем крутились разные мысли: …делить имущество по закону, …остатки вещей заберу, карантин в садике.
- Бред какой-то! Какие вещи? О чем эта «курица» вообще написала! Что она себе позволяет?
Юра начал судорожно лазить по шкафам и тумбочкам. Значительной части женских и детских вещей и правда, не было. Но самое ужасное, что не было и части документов, что говорило о серьезности Аниных угроз. Несколько попыток прозвониться Ане, тещи и тестю не увенчались успехом. Его телефон был заблокирован для этих абонентов.
- Ладно, не будем паниковать, где наша не пропадала. Мишане позвоним.
- Алло! Миха, дружище, как сам? А от меня Анька, зараза, по ходу ушла.
- Да не может быть?
- Серьезно. Половину барахла забрала, часть денег из заначки на отпуск, документы, Портсигар со стразами «Сваровски», подарок дядьки моего. И дочку. И даже пса.
В трубке послышался хохот.
- Ну, пёс, это серьезно, брат.
- Ты что, издеваешься! Она ушла! Я не знаю, что мне делать.
- Не раскисать, прежде всего. Хочешь, приезжай ко мне. Отметим это дело. Ты знаешь мою позицию по поводу брака. После третьего развода, я в этом смысле в «завязке». Ты там не ной, еще рад будешь жизни свободной. А лучше бери такси и ко мне. Твоя то, бывшая, небось, не пешком умотала. Ща организуем холостяцкий мальчишник! Я всё устрою.
- Она мне не бывшая!
Зашипел Юра.
- Я люблю её, слышишь! И холостяцкая жизнь мне не нужна!
- Вот дела! Любишь? А список своих утрат начал с портсигара и барахла! Дела! Ну, если любишь, так вернёшь. В ад спустишься за любимой женщиной. Ладно, мне тебе сопли некогда подтирать. Я то, тебя при любых раскладах поддержу. Адвокатом там… ну или розы редкие 150шт. на Новый Год… Короче, предложение по мальчишнику в силе.
Миша повесил трубку.
- Да что же это? Друг называется! И что мне все сегодня про ад долдонят?
Юра не знал, куда себя деть. Злость перехлестывала через край.
- Кто ни будь вообще, меня услышит на конец-то?! Кроме, этого снежного комка! О! Снеговик! Тварь! Ща я ему устрою! Это вместе с ним пришли в мою жизнь горе и несчастья! Это из-за него у меня всё кувырком идет! Психотерапевт долбанный!
Юра набрал в ведро горячей воды, накинул куртку и выскочил во двор.
- Где ты? Снежное чудовище?
Юра пробежал несколько шагов до детской площадки и с размаху выплеснул кипяток в сторону снеговика. Вода обрушилась на крышу грибка, который явно наклонил под поток жестяную шляпку, пытаясь защитить своего нового друга. Но на бок снеговику все равно попала приличная часть воды. И как только это случилось, на весь двор раскатилось жуткое шипение. Словно тысячи змей сползлись на это бесчинство. Вслед за шипением от расплавляемого снеговикового бока пошёл фиолетовый плотный дым.
-Да что за…?
Юра не успел закончить фразу, как из дыма раздался хохот. Прям, как в заправском ужастике. Хохот был всё отчетливее, ярче и сильнее. Он вместе с дымом начал наползать на Юру. Юра в ужасе кинулся к подъезду, но как только он развернулся и сделал шаг, ему под ноги угодила какая-то девушка лет шестнадцати с мертвенно бледной кожей и синими, почти черными губами.
- Куда прешь, дура?
Юра перепрыгнул через упавшую девицу и двумя скачками оказался у подъездной двери.
- И ты меня прости, милок. Ведь Ад! Он у каждого свой.
Отозвалась девица жутким старушечьим, ледяным голосом, от которого Юру кинуло в дрожь. Он обернулся, но ни кого не было. Ни девушки, ни бабушки, ни фиолетового дыма. Только на половину растаявший снеговик грустно смотрел одним глазом на Юру из-под обледеневшего грибка.
Юра забежал в квартиру, закрылся на все замки и сел возле входной двери. Так и просидел весь вечер, так и уснул. Проснувшись, уже глубокой ночью, он перебрался на диван и проспал до утра, прикрывшись пледом. Сон был не глубоким, прерывистым и снились кошмары. И самым страшным среди них было ополовиненное кипятком лицо Морковкиного Носа, которое не то ругалось, не то просило о помощи.
На работу пришел новый стажер от Вадима Павловича. Олег поставил его на стажировку к другому мастеру. Сначала Юра даже обрадовался, мол, мороки меньше. А потом гордыня начала мучить Юру. Как же так? Лучший мастер фирмы, а стажер не у него! Но, к Олегу он не пошёл, побоялся. Только из-под тешка, начал всматриваться в мальчишку. Что-то странное видел он в нем. Что-то во взгляде знакомое. Как будто тот прятал что-то от людей. Вот кепка на глаза надвинута, ворот поднят. Татуировки на руках, шее, даже на лицо слегка заходят. Да ещё и хромает. Но ведь стареется! Да и получается! Да ещё как! Мастер не мог на него нарадоваться. Очень заинтересовал новый парень Юру. Тот даже, ненадолго, забыл про развод и снеговика. Точнее про снеговика он вспоминать не хотел. Украдкой, пробираясь под окнами, ходил он домой. Но, спиной всё равно чувствовал укор единственного глаза Морковкиного Носа. В последнее время, Юра очень плохо спал. Мысли вьюгой кружили в его голове. Про жену, стажера Алексея, Морковкиного Носа, Олега и старуху с девичьим лицом. Лицо это особенно четко стояло перед глазами. Юная девушка, лет 14-16. С мертвенно бледной кожей, темно-синими губами и такими же глазами, с пепельно-белыми волосами на которых лежали снежинки и не таяли. И вообще! Снежинки на ней не таяли! И что же, так сильно, беспокоило его в Алексее? Вот этого он ни как не мог понять. На следующий день, после работы, Юра решил пообщаться с молодым человеком.
- Леш, может, посидим где-нибудь вечером. Разговор есть.
- С удовольствием, Юрий Владимирович!
Отозвался стажер. Они зашли в кафе не далеко от мастерской.
- Спасибо, что пригласили.
Начал разговор Алексей.
-А то я сам хотел Вас позвать куда-нибудь. Да всё не решался. Все говорят, что мастер Вы первоклассный, что «глаз-алмаз», что руки «золотые», но характер крут. Я хотел уже к начальнику идти с просьбой, что бы меня к Вам поставили.
В этот момент проходящая мимо столика девушка случайно задела чай Алексея и он опрокинулся ему на ногу. Весь кипяток попал на стопу и чуть выше. Но Алексей даже не поморщился. Девушка начала извиняться, а Алексей уверил её, что всё в прядке.
- Как же так, Лёша? Тебе что, не больно?
-А! Вы про ногу. Так это протез у меня. Сразу ниже колена.
- А что случилось? Ой…прости…
- Да я и сам не знаю? Сколько себя помню, всегда так было. Детдомовский я. Но мне повезло. Перед тем новым годом, от одного олигарха помощь получили. Вот я под ёлочкой записку Деду Морозу и оставил: « Дедушка, сделай так, что бы у меня ножка отросла».
И Алексей громко и заливисто засмеялся.
- Ну, вот руководство и заказало протез дорогущий. А то я всю жизнь как капитан Морган на деревянной ноге проскакал. Только ленивый, в этих ногах, не пытался тайники для своих нужд делать. Их же меняли по мене моего роста. А этот, конечно, красатень! Можно даже без палки ходить! Я счастливчик! Думаю, на несколько лет хватит. Я же уже почти вырос, надеюсь. Вот доучусь на гравера, восемнадцать исполнится, квартиру дадут, бизнес свой начинать буду. Вот по этому, очень хочу я у Вас подучиться! Вы же поможете мне? Так хочется всякие Ваши секретики узнать поскорее.
Юра сидел ошеломленный до крайности. Весь этот рассказ просто убил его. Сколько же силы духа и оптимизма было у этого мальчишки! Он так спокойно рассуждал о вещах, от которых Юру бросало в дрожь. И так ему жалко стало снеговика! Так стыдно перед ним! Так невыносимо стыдно и горько, что Юра чуть не заплакал.
- Конечно, я помогу. Всё, что знаю сам, всё расскажу. И с мастером твоим я сам поговорю, и с Олегом тоже.
Юра с Алексеем проболтали до позднего вечера. Юра все рассказывал Алексею о тонкостях рабочий профессии и даже, не много психологии приплел. Возвращался он домой на подъеме. Лишь около подъезда вспомнил про снеговика.
- Да как же это? Да за что же я с тобой так? Да почему всё так не хорошо?
Причитал Юра, пытаясь прилепить утраченный бок снеговику. А ни чего не получалось. То ли из-за сильного мороза, то ли по какой-то другой, сказочной причине. Промучившись еще около часа, Юра пошёл домой. А снеговик всё смотрел ему в спину грустным взглядом.
- Эх! Как мне жаль, что всё так произошло… Какой я болван. Прости меня, Морковкин Нос! Мне так жаль, что я не сдержал свой гнев. Я был не прав.
Бубнил Юра, уперев нос в оконное стекло и глядя на остатки снеговика.
- Прости меня, пожалуйста.
Юра вздохнул и пошел в душ. И он уже собрался спать, но зайдя на кухню попить воды, Юра увидел, что за окном валит большими хлопьями фиолетовый снег. Одевшись на ходу, Юра кубарем сбежал вниз по лестнице.
Без перчаток и шапки начал прилеплять здоровущие куски свежевыпавшего снега к боку снеговика. Он лепился! И как «родной» приставал к снеговику. Вот уже и тело восстановлено, голова, ручки, дальше лицо.
- На спину побольше приклей.
Послышался знакомый скрипучий голос.
- Эх, дружище! Ты снова заговорил! Как я рад! Прости меня! Я дурак! Мне так жаль! Мне так стыдно! Я сума без тебя сходил. Тебе наверное больно было?
И Юра от счастья обнял снеговика совершенно посиневшими от мороза руками.
- Ты, это… Не так активно. Волшебный снег не бесконечен. А то придется заново лепить меня. А я всё еще рассчитываю протянуть до весны. Снежок тебе за пазуху.
- Ой, прости.
Юра поправил на снеговике вмятины.
- Как ты тут без меня?
- Половинчато.
-Ой, прости.
- Что ты всё прощения просишь? Как дурак? Ну, извинился разок, исправил ситуацию. Можно спать спокойно. Ладно, вижу, что переживал. Не злюсь я на тебя. И больно мне не бывает. Я вообще ни чего не чувствую, я же снежный ком. Иди, обниму.
И снеговик вылепил из себя звериные лапы. Не то медвежьи, не то большого кота, и морду, какого-то мультяшного зверя с морковкой вместо носа.
 Юра смотрел в замерзшие окна автобуса по дороге на работу, с радостью вспоминая ожившего снеговика и думал, как он подойдет к Олегу вместе со стажером и скажет ему, что теперь они работают вдвоем и что это, просьба стажера. Что он классный мастер и помогает инвалиду…
- Ба! А почему так? Что то такое? Я что, горю?
Спрашивал, сидящий напротив, мальчишка у своей бабушки. От его мокрых перчаток шёл пар.
- Давай сюда их, руки отморозишь.
-Так что это?
Не унимался парень, изучая мокрые и позеленевшие в цвет намокших перчаток руки.
- Хватит вопросов.
Отвечала раздраженная бабушка, пытавшаяся в этом момент справится со смартфоном.
-Вот что с этой машиной делать? Ума не приложу!
- Дай сюда.
Мальчишка ловкими движениями начал перебирать вкладки смартфона и давая своей «Ба» четкие, как в заправском салоне связи и от того совсем не понятные для бабушки, разъяснения по эксплуатации «загранишной машинки».
«Вот и моя Алёнка лучше меня уже во всём этом разбирается» подумал Юра.
«Алёнушка моя! Эх! Как она там без меня? Как она вообще? Не заболела ли? Может ей надо что?». От этих мыслей тоска так сильно сдавила грудь, что Юре стало нечем дышать. Он хотел прислонить лоб к стеклу, но в этот момент увидел, как из морозного узора собирается лицо той самой девушки с синими губами. Губу эти, сложенные в трубочку, готовые дуть на что-то, вдруг стали выпуклыми. А за ними и всё лицо начало становится объемным. Со страху Юра, как намыленный просочился к выходу  битком набитого автобуса. Лицо девушки переместилось на стекла дверей и начало дуть на Юру. До остановки он уврачевался, как мог. Залез подмышку, какому-то объёмному гражданину, прикрылся куском шали некой дамы, даже попытался засунуть голову в крышу детской коляски. Все эти действия вызывали хохот и негодования сограждан и без того помятых утренней пробкой, но ровно до того момента, пока до них не долетало ледяное дыхание лица синей девушки. Их лица тут же отрешенно замирали. На остановку Юра вылетел «пулей» и принялся бежать в сторону работы. А из уходящего автобуса ему еще долго слышался этот жуткий хохот. Так и прибежал он на работу, весь в поту.
- Ты чего, Юрец, и правда бегать по утрам начал?
Встретил Юру начальник со смехом.
- Ты ж весь мокрый вон! Или от разбойников убегал? Ладно, давай по кофейку и работать. Ко мне сегодня Лёша подходил. Рассказал, как ты поддержал его. Молодец, Юр, услышал ты меня, я рад очень. Да и Лёха, парень хороший, вы сработаетесь, я верю. И мастер не против, чтобы ты с ним был. Пойдем, кофе попьем.
Юра недоумевал. Что же такого наговорил стажер Олегу, что тот, так резко переменился. И в чём поддержка то? Странный малый.
У Юры сильно ныло в груди и ему не хотелось сейчас думать о стажере. Он думал о дочке и несколько, раз в течение рабочего дня, пытался выйти на связь с женой и её родителями. Все бесполезно. Жена обещание сдержала. Вечером, возвращаясь домой, Юра остолбенел перед детской площадкой. На площадки был он с Алёнкой и Тоббиком. Они лепили снеговика. Всё было в точности, как в тот день, только все они были из снега. Но это не сразу дошло до Юры.
- Всё шутки шутишь. А я чуть инфаркт не заработал.
- А я хотела тебе угодить, мой господин.
Продолжал снеговик, извиваясь вокруг Юры в образе полуобнаженной восточной красавицы. Снежной, разумеется.
- Спасибо, дружище. Но что-то мне не до веселья.
Юра уселся на лавочку и опустил плечи вниз.
- Так я по дочке скучаю, Ужас. Да ещё в груди все защемило, прям с утра. И девка эта, страшная, везде мерещится. То во сне её вижу, то в зеркале, когда бреюсь, то в толпе появится. А сегодня! Начала с оконного стекла в автобусе дуть на меня, своим ледяным дыханием. Весь автобус бы заморозила, если бы я не выскочил на три остановки раньше. Страх какой! Я с ума, что ли схожу от одиночества и таски?
- А раньше её дыхание тебя поддерживало, успокаивало, лечило. Может сердце твое и начало оттаивать, но алмаз Её Величества ещё у тебя в глазу.
Снеговик с обиженным лицом засунулся максимально под грибок.
- Кокой еще алмаз? У меня, что в глазу? Какое величие?
Юра побежал к ближайшей машине рассматривать глаза в зеркало заднего вида.
- Вспомни ту ночь, ты был маленький…
Менторским тоном начал снеговик.
- Да помню, говорил уже! Про ледяное сердце и «алмазный апгрейд». Я думал, это метафора.
- Нет, мой мясной друг, это не метафора. А ты что, решил избавиться от подарков королевы?
- Стоп. Давай уже всё по порядку. Вот эта жуткая девица с мерзкими шутками, она кто!?
- Снежная Королева!
- Жжжеееесть! Едим дальше. По мой просьбе, она мне заморозила сердце и впендюрила в глаз каменюку.
-Да.
- Ой! Лучше бы я онемел тогда, под фонарем…
- А что, надо?
- Нет, нет, нет!!!
Юра замахал руками.
- Я смотрю, вы тут все желания сразу исполняете, причем буквально и очень быстро. Так! Разобрались. А ты кто такой?
- Слуга Её Величества. И твой, пока ты с нами.
- Как это?
- Для разрыва контракта с Её Величеством, требуются посредники, не самой же ей стараться везде. Тебе стало тяжело жить с её дарами, хотя я не вижу в этом ни какой тяжести. Вот меня и послали разъяснить, как безболезненно разорвать контракт.
-Безболезненно? Ты шутишь? А что же болезненно?
- Инфаркт, слепота, онкология, эмфизема…
- Так, я понял. Не продолжай, пожалуйста. Я всё понял. Ещё вопрос. С сердцем уже более-менее ясно. Что с алмазом в глазу делать?
- Тут сложнее. Человек с алмазным взглядом видит четко. Только черное и белое. Ни какие полутона и оттенки ему недоступны. Либо да, либо нет и ни какими силами его не вынуть. Есть только один способ. Надо его выплакать. И не просто выплакать, а слезы эти должны быть по определенному поводу. Но, тебе это не грозит. Ведь мужики-то не плачут! Так ты всё время говоришь? По этому, соглашайся на ледяное дыхание королевы. Сердце твоё вновь замерзнет и всё будет, как раньше.
- Какой повод для слёз должен быть.
- Об этом только Королева знает.
- Как с ней поговорить?
- К ней ехать надо. Или подойти к столбу-телепорту, через который она перемещается сюда.
- Где её королевство?
-В другом измерении.
-Отпадает, я не герой фантастики. Где столб?
- Ну, их много.
- Где ближайший?
- В Белом Доме, в Кремле, они там часто нужны.
- Не пойдет. Еще где?
- Вот. На речке Воинка.
- О! Это же около нашей дачи! Ну, хорошо. Завтра поеду туда, как раз последний рабочий день перед Новым Годом. Расскажи, как он выглядит и как им пользоваться?
- Ну, слушай инструкции…
Встав рано утром, позавтракав и собрав рюкзак с подарками, Юра выехал в сторону дачи. На платформе железнодорожного вокзала, пробираясь через толпы снующих с ёлками, коробками и сумками, Юра всё думал, что он скажет Королеве. Нет. О чём заявит, потребует! На улицах и на перроне, везде была развешана новогодняя реклама напоминающая, что сегодня 31 декабря. Сидя в электричке, Юра перебирал в голове инструкции снеговика:
Градусы широты и долготы, как в навигаторе… Приметы... Как свернёшь с дороги… Береза с двумя стволами и одной кроной…перейти речку…пять километров по лесу, ни куда не сворачивая… Юра сошёл с электрички и сев в такси соображал, что в начале надо занести тяжёлый рюкзак на дачу, поздравить всех и сразу идти искать Снежную Королеву. Точнее столб-телепорт.
- Извини, друг, приехали. Дальше придется пешком. Смотри, сколько снегу намело. Или хочешь, трактористу знакомому позвоню, дашь ему пятихатку, он почистит дорогу. А я поеду. День только начался, а сегодня Новый Год, сам понимаешь, и денег заработать надо и к семье успеть.
Юра вышел около начисто занесенного поворота к дачным участкам. Идти надо было полтора километра по пояс в снегу. Делать нечего. Юра полез в сугроб. Но, на его удивление, уже через несколько шагов, стали проявляться отчетливые очертания дороги и вскоре он шёл уже почти совсем легко, увязая в снегу примерно по щиколотку. Вот и дачи показались. Время приближалось к полудню, а зимнее солнце приветливо провожало Юру по пути к дому. Дом стоял в самом начале дачных участков, на развилке с дорогой, идущий к лесу. Юра снял с плеч тяжелый рюкзак, поставил его на крыльцо и уже хотел постучать, как вдруг почувствовал, что его кто-то толкнул в ногу, чуть ниже колена. Это был Тоббик. Обрадовавшись хозяину, зверь играл, лаял, тянул Юру за штанину к калитке. Неожиданно для себя, Юра вдруг понял, что очень соскучился по нему и начал играть с ним. В процессе игры они оказались на дороге ведущий в лес, углубляясь всё дальше и дальше. А вскоре свернули на тропинку, по которой летом ходили за грибами, а зимой за поваленными деревьями для заготовки дров. У самой опушки леса пёс толкнул передними лапами Юру в грудь и тот упал спиной на дерево, стоящее позади. Приземлившись на пятую точку, Юра посмотрел на дерево и увидел, как ствол его расходился на две части, а через несколько метров, у самой верхушки опять срастается в один так, что крона становилась единой. Это была старая береза. Юре стало не по себе. Взгляд его опустился на собаку. Перед ним сидела Хаски. Она была точь-в-точь, как Тоббик, но снег под её лапами не таял, а из пасти не шёл пар. Пронизывающий холод пробежал густыми волнами по Юриной спине. Он с трудом взял себя в руки. Но, всё же нашёл в себе силы встать на ноги.
- Ну, что Снежок, веди к хозяйке. У меня к ней дело. Хочу вернуть ей её вещь.
Снежок посмотрел на Юру взглядом профессора академии наук и пошёл в сторону леса. Он кивнул Юре мордой, приглашающим следовать за ним, жестом.
Снежный пёс бежал весело, радуясь снегу и солнцу. Он почти ни чем не отличался от обычной собаки. Вот они перемахнули через не большой лесной ручеёк, вот вышли на лесную дорогу. Пройдя вперед, километров пять, они попали на лесную поляну, покрытую снежным ковром. Посередине этой поляны стоял огромный дуб, на стволе которого были высечены непонятные знаки, напоминающие морозные узоры. Снежок разбежался, прыгнул в сторону дуба и как только долетел до него, тут же исчез.
- Так, так! А я!?
Юра попытался повторить манёвр и со страшной силой стукнулся лбом об дуб.
- Что за лес? Деревьями дерется? То берёзкой по затылку, то дубом в лоб!
Причитал сидевший в снегу Юра, потирая ушибленные места. Погода начала потрется на глазах. Солнце скрылось, повалил снег, поднялся ветер. Он пронизывал Юру до костей, забивался в нос, в уши, глаза. Метель разыгралась не на шутку. А из снега начали вылепливаться сцены из Юриного детства. Вот бабушка, претворившись больной, опять не пустила Юру на речку. Вот отец ругает за двойки и кричит о Юриной никчёмности. Вот мама опять отбирает игрушки на целую неделю из-за невымытой посуды. Ледяной комок подступил к Юриному горлу. А метель, всё набирала обороты и пальцы у Юры посинели, и он их совсем перестал чувствовать. А снежные сценки менялись одна за другой. Вот он подложил шпаргалки в карман другу, что бы отвести от себя подозрение. Как он радовался, когда влетело не ему! Вот облил соседского кота клеем, за то, что тот, орал под дверью. Ему было весело наблюдать за побритым котом с улицы. Кот грустно смотрел в окно, но гулять в таком виде не решался. Много слепилось подобных сцен. Вот он сидит дома со старым, больным раком псом. Любимым псом своей бабушки. Как плохо ему от того, что все играют во дворе, а он должен слушать эти собачьи стоны, потому, что некому за ним посмотреть. Как пытался он вынести собаку на улицу, но не смог. Пёс был слишком тяжелый. Как пнул ногой, умирающего зверя со злобой и отчаянием. Собака умерла вечером этого дня. Бабушка сильно плакала…и мама…Ведь ветврач сказал, что Юрин удар был решающим. Как возненавидел он старого ветеринара, за то, что тот раскрыл правду. Как проклял он бабку и мать, обвиняя их в том, что подохшая дворняга им дороже, чем Юра.
От этой сцены слезы полились по Юриному лицу. А снег всё продолжал искусно лепить картины его жизни. Вот он отправляет свою первую девушку на аборт, кричит, что ребенок не от него. Вот едет на концерт рок-группы в день похорон бабушки, поругавшись с родителями.
- Достаточно! Я больше не выдержу! Я монстр! Я хочу превратиться в ледышку, которой был все эти годы! Пусть бы лучше… от инфаркта умереть! Как больно!
Юра схватился за сердце.
- Простите меня! Бабушка, мама, папа, Джой! Я был так несправедлив к Вам! Не принял ваших слабостей и проблем! Требовал к себе любви и заботы, а сам, ни когда, ни кому её не давал. Я жил куском льда. Пусть я им и останусь в этом снежном лесу. Лариса! Надеюсь, ты не послушала меня и не сделала аборт. Это ужасно!
Юра рыдал навзрыд. И вот, когда слезы почти иссякли, из правого глаза вылетел маленький камушек, а вслед за ним несколько капель крови. Этот камень упал в ладонь чей-то изящной руки в голубой перчатке у самого Юриного подбородка. Юра поднял глаза. Прямо напротив него стояла Снежная Королева и рассматривала кусочек алмаза из Юриного глаза. На вид ей было не больше шестнадцати. Сине-голубые одежды были совершенно сказочными. Корона изо льда переливалась в свете появившегося месяца на небе. От него было светло, как днем. Метель прошла.
- Да уж. Большой камень. Но ты молодец, хорошо им пользовался. Не понятно, зачем решил отказаться? Столько перспектив! Впрочем, не моё это дело.
Королева говорила голосом взрослой, даже пожилой женщины. В этом голосе отчетливо читались те же нотки, что и в голосе снеговика. Снежный скрип, буд-то кто-то ходит по снегу.
- Ну, ты своими слезами всю поляну мне растопишь!
Недовольно крикнула Снежная Королева! Юра огляделся вокруг. Он сидел у дуба, все в той же позе, прислонившись к нему спиной и подобрав под себя ноги. Холода он совсем не чувствовал и даже согрелся. Вокруг него снег растаял примерно на метр. Под снегом оказалась свежая зеленая трава.
- Впрочем, ты просил тебя заморозить за все твои «грехи»! Это запросто.
И Снежная Королева начала петь Юре песню, а Юру начало клонить в сон.
Очнулся Юра в больнице. Рядом сидела медсестра.
-Вам уже лучше? Вот и хорошо. Я пойду, доктора позову.
В палату вошла врач. Изящная женщина лет 35-40. С огненно-рыжий косой, почти до колена и родинкой на правой щеке. В её зеленых глазах и низком голосе было что-то от матери или грозного, но справедливого старшего товарища.
- Вы быстро пришли в себя. Это хорошо.
- Почему я здесь, что со мной?
Юра почти не узнал свой голос. Он был сильно простуженным и каким-то чужим.
- Вас нашли в лесу в нескольких километрах от Вашей дачи. Говорят, ваша собака очень помогла. В новогоднюю ночь была сильная метель. Вас искали все соседи и ваша семья. Только к утру собака взяла след. Вы сидели на поляне, прислонившись спиной к дереву и не подавали признаков жизни. Вся поляна была истоптана, как будто на ней проходил рок концерт. Вы не помните, что там произошло и как Вы туда попали. Зачем ушли в лес в Новый Год?
- Нет, я не помню. Помню, что побежал за собакой.
- Странно. Ладно. Вас привезли с сильным переохлаждением и обморожением нижних конечностей. Два пальца на левой ноге спасти не удалось. Двустороннее воспаление лёгких еще тоже лечить придется. Кардиограмма плохая. Но, Вы легко отделались. Сегодня пятое января. Вы пять дней были без сознания. Я позвоню Вашей жене. Переведем Вас из реанимации и родственники смогут приехать, навестить Вас.
- Я очень плохо вижу правым глазом, это пройдет?
- Это надо обследовать. В отделении я вызову Вам окулиста и психиатра.
-А зачем мне психиатр?
- Это стандартная процедура. Мы должны выяснить, как Вы оказались в лесу, что Вы там делали и с кем. Супруга говорила о серьезных проблемах в ваших отношениях. Пока Вы были без сознания, Вы бредили. Бред был о Снежной Королеве, её каре, ледяном сердце.
- Да ну, это же сказка детская! Ну, чего из-за этого переживать то.
- Да возможно и сказка. А может и чье-то воздействие на психику Вашу. Похоже, что этот «некто» разговаривал с Вами из образа снеговика. Пытался внушить Вам комплекс вины или что-то в этом роде. Вы всё говорили о женщине, сделавшей от Вас аборт, умершей собаке, проклятых родителях. Похоже на НЛП или гипноз. Надо всё это выяснить. Мало ли, какие последствия.
- Спасибо, доктор. Вы так добры ко мне. Как Вас зовут?
Алёна Юрьевна.
- Ой! Прям, как мою дочку. А фамилия?
- Холодная.
- Надо же! Такая огненная, я про Ваши глаза и волосы, женщина. Такая теплая улыбка у Вас? Такой голос приятный, согревающий! И вдруг такая замораживающая фамилия.
- Освежающая. Так мне больше нравится.
Через несколько дней Юра уже ходил по палате. С костылями. Ноги были забинтованы, каждый день делали болезненные перевязки. Но все шло к лучшему. Жена всё не шла. Передавала через медперсонал посылки и все необходимое, а сама не шла. И дочку не приводила. От этого Юре было очень тоскливо. В последнее время эмоции яркими красками заполняли Юрину душу разноцветным калейдоскопом. По утрам на подоконник его палаты садились синицы и Юра, украдкой от санитарок, сыпал им хлебные крошки через форточку и чуть не плакал от счастья, наблюдая за их трапезой. Что-то происходило с Юриной душой. Что-то с чем он не справлялся. В один субботний вечер дежурила доктор Холодная и Юра решил поговорить с ней об этом обо всем. Она производила на него впечатление очень доброй, душевной, но при этом сильной личности. Он подошёл к дверям ординаторской, на одной из дверей была табличка: «Заведующая терапевтическим отделением  Холодная О.Ю.» Юра постучался.
- Войдите.
Доктор холодная сидела за компьютером. Вокруг стояли чашки с недопитым кофе, лежали папки с историями болезней, рентгеновские снимки. В уголке красовался макет человеческих легких в разрезе. Юру затошнило.
- Присаживаетесь.
Доктор жестом, не отрывая взгляда от компьютера, указала Юре на стул рядом с собой.
- Вас что-то беспокоит? Нога болит, температура опять поднялась? Спите хорошо? Аппетит как?
Только врачи могут проявлять к пациенту столько внимания, не отрываясь от своих бумажных дел. Юра смотрел на рыжие распущенные волосы, на зеленые глаза, бегающие по монитору, на темно-красную помаду, эту родинку на щеке. «Ведьма», подумал Юра. «Других вариантов нет». И мурашки по спине. Но от очаровательной улыбки доктора Холодной на душе стало теплее…свежее…
- Скажите, а почему на двери инициалы О.Ю.?
- По паспорту я Ольга. И мама моя Ольга. Вот папа, что бы нас не путать стал звать меня Алёнкой. Все как-то уже привыкли и я тоже. Так что Вас беспокоит?
Доктор сняла с шеи фонендоскоп и принялась слушать Юру.
- Вдохните, глубже. Вот сейчас подышите. Ага. Все у Вас продвигается хорошо.
- Да я хотел на счет жены поинтересоваться.
- Язык покажите.
Продолжала осмотр Алёна Юрьевна.
- Мы, точнее она, разводится со мной хочет.
- А Вы что же?
Доктор уже принялась что-то записывать в историю болезни.
- А я… Я люблю её очень. Вел себя с ней, как последняя скотина. Мне так её не хватает. И по дочке очень скучаю. И по собаке. А они всё не идут и не идут. Уж сегодня 12 января. А я всё один.
- Так говорите, плохо относились к ней. И как?
Алёна перестала писать и развернулась на стуле в Юрину сторону.
- Всё время хамил ей, грубил, оскорблял, до слез доводил, унижал её.
- Мне кажется, помиритесь Вы. Молодые еще. Вся жизнь у Вас впереди. Подлечим Вас.
- Молодые? Да мы с Вами ровесники почти.
- Сколько Вашей дочери лет?
- Пять, скоро шесть.
- А моему старшему сыну 25.
- Ха! Вы что его в школе рожали?
- На пятом курсе института.
«Точно ведьма» подумал Юра.
- Не ожидал. Я думал Вам лет 37 максимум.
Доктор улыбнулась.
-Спасибо за комплимент. Так что же вы? Передумали разводиться? Когда решили, что хватит над женой издеваться? Прощенья просили? Обещания давали? Луну с неба…
- Алена Юрьевна, Вы не поверите, что со мной произошло!
И Юра рассказал всё, как было. Доктор выслушала спокойно.
- Мне кажется, многое вам показалось. Вы сейчас идите спать. Я Вам снотворное выпишу. Скажу девочкам, что бы укололи. Я постараюсь помочь Вам в этой истории. Только нашему психиатру не говорите об этом. Он у нас без юмора совсем.
Алёна проводила Юру до палаты, а сама накинув шубу,  вышла на балкон ординаторской, прикрыв за собой дверь поплотнее. Постояв с минуту с закрытыми глазами и глубоко вздохнув, Алёна выдохнула в ночное небо:
- Ваше Величество! Теперь он мой и я его вылечу! Не приближайся к моей больнице!
Через секунду поднялась метель и из нее слепилась Снежная Королева. Она зависла на уровне третьего этажа прямо перед лицом у Алёны. В полуметре от неё.
- Как ты смеешь приказывать мне! Смертная!
Королева дунула, что было сил в лицо Алене. Но как только мороз долетел до рыжих локонов, снег тут же растаял и под ногами у Алёны образовалась маленькая лужица.
- Ты сегодня излишне эмоциональна, истребительница эмоций. Какой каламбур! Нет у тебя надо мной власти. Ты это знаешь. Не трогай больше этого человека, а не то начну жечь твои столбы! Будешь через «заднюю калитку» сюда добираться.
Алёна нарисовала в небе какой-то знак и он тут же загорелся. Королева взвизгнула и исчезла. А доктор Холодная вернулась к своим врачебным обязанностям..
«Я знаю, что надо придумать,
Чтоб не было больше зимы,
Чтоб вместо высоких сугробов
Вокруг зеленели холмы.
Смотрю я в стекляшку
Зеленого цвета,
 И сразу зима
 Превращается в лето».
Агния Барто.
- Ну, ты и напугал всех, Юрец!
- Да, так нельзя! Даже не позвонил. Мы вроде друзья. Ни от Ани ни ответа, ни привета и ты молчишь.
-Юрий Владимирович, Если бы не заведующая отделением, мы бы с ног сбились Вас искать. Так же нельзя. Мы же все волнуемся за Вас.
Алексей, Мишаня и Олег сидели возле Юриной кровати. Традиционно с апельсинами, расспросами и участием. В общем со всем, что положено приносить в больницу к больному товарищу или родственнику.
- Простите меня, родные мои.
- Да за что, Юрец? Ты ж не специально под тем дубом, чуть «дуба не дал». К стати, а зачем ты это сделал? Какой леший тебя туда поволок? Мог бы хоть предупредить, что такая освежающая туса намечается! Мы бы всем банком подтянулись. На той полянке, ну, где ты чуть в генерала Карбышева не превратился, следов от не хилой компании было, как от стада слонов. Ты нам скажи, с кем ты так зажёг? Точнее остыл? Я уже своих безопасников напряг по этой теме. Тишина…что скажешь то?
-Спасибо вам, ребята. Простите меня!
-Да за что Вы всё извиняетесь, Юрий Владимирович?
-Я вел себя, как последняя скотина.
- Ну, это да! Зато какую смену растишь! Лёха, все твои премудрости перенял. Как будто твой двойник. И характер тоже…(Олег закашлялся) похожи вы короче. Прям как сын с отцом. Какая докторша у тебя хорошая! Позвонила мне, успокоила. Ангел прям!
- Да, она молодец. Рыжий наш ангел. Ну, или ведьма…
Последнюю фразу Юра сказал шепотом. В этот момент дверь открылась и в палату вошла доктор Холодная. Все вздрогнули.
- Вы чего-то так напугались? Не меня часом?
Улыбка у Холодной была весьма согревающая.
- Пациенту покой нужен, он чуть больше недели, как из реанимации переведен. Долго не засиживайтесь.
Когда Алёна Юрьевна вышла, все выдохнули и переглянулись.
- Повезло тебе с докторшей, Юрец!
Прошептал Мишаня, а Алексей дернул его за левый  рукав точь-в-точь  повторив Юрин жест с правой стороны.
- Вы близнецы что ли?
Стушевался Мишаня. Доктор Холодная опять показалась в дверях.
- Алексей, у меня информация по Вашему вопросу, зайдите ко мне.
-Жесть какая!
 Полез с головой под одеяло Юра. Я её побаиваюсь, если честно.
-А что за вопрос у тебя к ней?
- Эх! Любой детдомовский ребенок, хочет найти своих родителей. Она в разговоре упомянула, что есть у неё связи с людьми, которые пропавших людей ищут. Только она почему-то сказала, замерзших. Оговорилась наверное. Пойду я к ней.
Через полчаса Алексей ворвался в палату и тараторя начал собираться.
- Нашлась мама моя! Предположительно! Надо ещё ДНК-тест делать! Она на последних сроках беременности в аварию попала. Нашли её без сознания, без сознания и «Кесарево» сделали. Потом у нее на почве черепно-мозговой травмы помутнение рассудка случилось, она в больнице долго лежала… говорят, что моего папашку все ругала, мол бросил её. Или ещё что… Там потом всё запутанно было. Восемнадцати ей не было. Родители её о беременности не знали ни чего. Отец, то есть дед из психушки её забрал, меня вместе с домом малютки в другой город перевели в это время. Ну, помните, там ещё взрыв бытового газа случился. Теперь там парк городской на этих руинах и моей ноге построили. Разбираться ещё во всем этом надо. Может и не мать она мне вовсе! 17 лет прошло!
Алексей устремился к Выходу.
- Я напишу, тфу, позвоню! Заскочу! Обнимаю!
Когда тишина восстановилась Юра, заговорил тихонечко озираясь на дверь. Словно боялся опять случайно «вызвать» доктора Холодную.
- Слушайте, мужики! Я вот тут подумал. Действительно, Алёна столько делает для всех. У меня от бабки наследство почти не тронуто. Взял только на раскрутку твоего бизнеса, Олег. Хочу я ей подарок сделать. Подходящий! Столько она со мной провозилась. А еще по вечерам своими разговорами так поддерживала, лучше любого психолога. Поддерживала бы и дольше, кабы не на электричку ей. Миша, мои же деньги в твоем банке. Помоги. Хочу я ей машину подарить. Джип хороший, по грязюке нашей, родной, колесить.
- А че не квартиру?
Было пошутил Миша.
- Не хочет она квартиру. Говорит тяжело ей в городе. Вроде на работе от людей устает или что-то похожее на это. Машину надо.
- А ты знаешь, Юра, я тоже в доле. Смотрю, она не только здоровье тебе поправила, но и душу подлечила. А за это многое можно отдать. Да и Лёхе помогает. А он вообще сирота. Или уже нет? Я в доле. Ты мне таким гораздо больше нравишься.
- Да, Юрец! Я тоже подписываюсь. Невозможно было, последние несколько лет, с тобой общаться. Ты в своей злобе, как айсберг в океане! И океан тот! Ни дна не берегов! А сейчас человек, как человек! За такого Юру мне и машину не жалко дарить.
Прошло несколько дней. Юра шёл на поправку и доктор Холодная обещала выписать его через неделю. Опять друзья собрались у Юры в палате.
- Адвоката я тебе нашёл. Аня непреклонна. Разводу быть. Но, ты не бойся. Всё сделаем честно. Алёнку обещает завтра привезти. Я договорился с ней. У докторши нашей был. Машину её отогнал вчера. Так она еще и отказываться пыталась. Потом объяснил ей. Про безопасность свою думать надо. Красивая молодая женщина! Одна! С электрички! Через весь посёлок, ночью! Согласилась со мной. А дом у неё! Чума! Деревянный, двухэтажный.  С виду на баню мою похож. А внутри всё уютненько так. Представляешь! У неё печка и самовар! Кот огромный, чёрный. Взгляд умнее, чем у моей второй тещи. Зверюга. Чаем напоила из трав. Я ей еже крышу помог на сарае поправить. А там вся крыша травами увешена и вениками банными. Слушай! Как в сказке побывал. Только не пойму, с кем она живет. Во второй половине дома мужик какой то. Муж или брат? Почему у них два входа в дом? Или там семья целая. Дом пополам просто?
- Мишаня!? Ты же «в завязке»! Это сын её с семьей там живет.
- Так она не замужем! Цулую! Я за цветами. Женюсь, ей Богу женюсь!
 И Миша выскочил из палаты. А на пороге показался Алексей с какой-то женщиной.
- Юрий Владимирович, я маму свою нашёл!
Глаза у Алексея горели от счастья.
-Вот она.
Алексей аккуратным жестом прводил её в палату.
- Лариса?
- Юра?
- Этого не может быть! Отец сказа, что ты умер от рака!
К вечеру, когда все страсти по вновь обретенному отцовству улеглись, все проплакались и порадовались и Юра остался один, на него навалились тяжелые мысли. Он всё не мог поверить в происходящее. Лариса жива и здорова. Сын взрослый, инвалид. Жены ушла, дочку ни разу не привела. Сам хромой и почти слепой на один глаз. Всё это в такой короткий срок. Алексей принес костыли. Юру это раздражало. Его вообще выводил из себя тот факт, что его размеренная, пусть и не слишком счастливая жизнь, вышла из-под контроля по всем пунктам. С этими мыслям, он перемещался по палате, осваивая костыли.
- Я тебе, батя, скидку дам в ортопедический солон.
Бубнил он себе под нос, передразнивая слова Алексея.
- Можно подумать я инвалид и меня уже со счетов списали! Я еще всем вам покажу! Вот потребую у Олега половину доли в деле. Или нет! Свое дело открою! А еще лучше, школу свою! Буду мастером-наставником для таких, как Лёха. А!? Каково?
- С чего это ты решил в благотворительность податься? Не похоже это на тебя. Или это попытка стать лучше в глазах брошенного сына? Или нет? В своих собственных глазах? Тогда одобряю!
За окном, за спиной у Юры прозвучал знакомый, скрипучий голос снеговика. Но оглянувшись, он увидел Снежную Королеву. Она смотрела прямо на него через оконное стекло и от её взгляда, стекло покрывалось морозным узором.
- Изиде!
Прошипел перепуганный Юра.
- Еще голосом моего друга разговариваешь! Ты злая, а он нет! Он мне добра желал! Покинь меня немедленно! Я сейчас доктора позову!
-Да. Тут ты прав. Снеговик № 34750887 давно выходит за рамки должностных инструкций. В первую же оттепель отправлю его в отставку. А это ты по-дружески его из ведра окатил? Хе! Да. Ты можешь! За это ты мне и по нраву. А доктора звать… долго за бабские юбки прятаться будешь? Пойдем со мной. Я гарантирую полное выздоровление, славу, богатства всего мира! Дома, яхты, слуги, роскошные любовницы. Зачем тебе эти убогие? У меня есть новый алмаз в твой слепой глаз.
Королева достала из складок платья шкатулку изысканной работы и вынула из нее драгоценный камень. Юра, как завороженный, смотрел на его блеск в свете луны. Он не заметил, как королева переместилась через стекло, как подошла к нему вплотную, как положила руку ему на сердце. В этот момент ему вспомнилось, как они с семьей ехали на море и на вокзале, пока он караулил чемоданы подошли к нему цыганки.
- Ай, молодой, красивый, дай погадаю!
Начала одна, с последующим «позолоти ручку», «на тебе порча» и всё в этом духе. Вторая качала ребенка на руках, не забывая контролировать периметр вокруг происходящего. В тот момент, когда юра потянулся за кошельком, возникла третья женщина.
- Авэн адатхыр!
Обратилась она к своим подругам. И подошла к Юре.
- Дай я тебе погадаю. Посмотри мне в глаза, дай свою руку.
Юра улыбнулся.
- Мне не жалко. Смотри. Я готов вам сам денег дать. На меня ваши штучки не действуют.
Старая цыганка несколько секунд посмотрела ему в глаза, мельком на руку и поспешила прочь, прошептав что то на ухо одной из девушек. Они побежали за ней. В это время подошла Аня с Алёнкой. Юра оставил их у чемоданов рванул за цыганками. Догнал двоих. Та, что увела их, куда-то делась.
- Девушки, расскажите, что со мной?
Пытался на ходу выяснить Юра.
- Я ни каких денег не пожалею!
- Тэ явэс бахтало! Иди своей дорогой. Я ни чего тебе не скажу.
- Конечно, скажешь! Иначе я скажу! Что ты деньги у меня украла!
И Юра схватил цыганку за руку.
-  Миро дэвэл! Отпусти. Всё скажу, только сразу уходи потом.
И цыганка заговорила шепотом.
- На тебе очень злое проклятье. Проклятье замерзшей души. Ты скоро умрёшь, точнее твоя душа. Ты будешь, как мертвец ходячий. Очень злые силы около тебя стоят. Они твою жизнь и душу забрали. Всем вокруг тебя очень плохо будет. Уходи, у меня дети.
Цыганка вырвалась и убежала. А Юра ещё минут пять стоял в глубоких раздумьях.
- Ну, уж нет! Не хочу я быть ходячим мертвецом! Я еще могу пользу людям приносить! Изиде, тварь! И стекляшки свои забери!
- Хорошо. Будем считать, что контракт расторгнут. Пока… Я всегда рядом, помни об этом.
Последнюю фразу королева крикнула уже через окно, улетая прочь от больницы.
Вот на этом яростном Юрином отказе самой Снежной Королеве и закончилась наша сказка.
Так что же стало с нашими героями дальше?
Мишаня все же женился на докторе Холодной и они жили долго и счастливо.
Он наконец остепенился и стал примерным любящим мужем.
Аня вышла замуж через пару лет после развода с Юрой. У них с мужем родилась двойня.
Лариса простила Юру за прошлое, подчеркнув, что Алексей ей теперь доже всяких обид.
Алексей перебрался к матери и через некоторое время тоже женился. У них с женой родилось шестеро детей, так что у Ларисы появился шанс воплотить всю свою нерастраченную материнскую любовь во внуках. Бабушкой она стала превосходной!
Юра вышел из бизнеса Олега и они с Алексеем открыли свою мастерскую. Много отдавали на благотворительность. Под конец жизни Юра совсем ослеп на правый глаз и сильно хромал, но его всегда поддерживали его ученики, среди них было много людей с ограниченными возможностями, и сын. Юра больше не женился.
В первую же оттепель снеговик растаял. На его месте вырос дубок. По просьбе доктора Холодной, Юра перевез его к ней на дачу. Дуб вырос массивным и крепким.
Не отказывайтесь от себя! Снежная королева только этого и ждет.
Психолог. Морозова Ольга.