Сапфировый вкус засухи

Неожиданное пробуждение после приступа мучительного кашля заставило Анну прислушаться.
Ничего. Завывание сухого ветра, который нёс лишь частицы пыли и смертельного зноя.
Который месяц природа наказывала засухой род людской.
Птицы покинули гнёзда и разлетелись во все стороны, соседи оставили дома. Они давно начали исход из поселения и погнали остаток поголовья скота подальше от про;клятой земли.
Надежда на то, что по другую сторону каньона они доберутся до озёр с водой, была сильнее, чем страх упасть в ущелье или попасть под камнепад.
— Движение вперёд есть надежда, — сказал ей на прощание Том – последний из отбывающих фермеров.
— Анна, пойдём с нами. Бог оставил это место, здесь теперь властвует погибель.
— Спасибо дядя Том, но бабушка не переживёт переход, а я не могу оставить её. Даже в мыслях я не смогу с ней так поступить.
Том с грустью взглянул на тринадцатилетнюю Анну, притянул на прощание её руку к иссохшимся губам.
— Бабушка Рут всегда была добра ко мне, — он немного обдумал, —вернее ко всем.
Том вручил ей почти пустой бурдюк с водой, которую рассчитывал растянуть на половину дня переправы.
— Анна, храни вас господь.
Мужчина развернулся и побрёл прочь. Грязная одежда мешковато висела на его измождённом долговязым теле, редкие сальные волосы потеряли какой-либо оттенок и болезненно облепили череп. Удаляясь прочь, он вяло погонял остатки некогда большого поголовья высокогорных коров. Раньше их могучий скот отличала особенно пышная кучерявая шуба, теперь же они больше походили на облезлых коз.
Девочка вошла в дом и обернулась к окну, вновь оглядела пустынный выжженный пейзаж.
Опустевшая деревня представляла собой заброшенную картину забвения: трава сгорела и превратилась в песок, камни сгорели и превратились в пыль. Из песка торчали остатки оглоблей, вся остальная часть повозки так же обратилась в пыль и песок.
Колодец засох, а река давно остановила сток воды.
Вдоль берега красовались цветы ярко-сапфирового цвета. Аконит — единственное оставшееся растение, которое смогло жить в засухе. Единственное наполненное влагой живое растение и то было ядовитым.
Девочка с трудом разделила поросшие коркой губы представляя…
— Нет, нет! Нельзя! — прохрипела она и закашлялась, поспешно отвернулась от окна.
Она подошла к бабушке, смочила ей губы из бурдюка Тома, хотела отпить, но тот был окончательно пуст.
Девочка опустилась возле ног старушки и прикрыла глаза.
***
Анна не могла воссоздать в памяти как давно ушёл Том, она не могла вспомнить, когда последний раз бабушка проронила хоть слово и она не могла припомнить, когда в последний раз они пили воду.
Анна подошла к бабушке Рут, которая продолжала мирно сидеть в кресле качалке.
Верхняя пуговица сорочки была расстёгнута.
Внучка хотела позволить знойному ветру хотя бы так обдувать старушку.
— Бабушка, ты меня слышишь? — прохрипела девочка и с грохотом завалилась рядом.
***
Анна открыла глаза.
Поволока забытия расступилась, открывая всё ту же удручающую картину.
Солнце возвышалось над их разваливающимся домиком.
Она кое-как приподнялась и села подле ног ссохшейся в летах старушки.
Девочка вздрогнула, но всё-таки взглянула на усыхавшую женщину в кресле качалке.
Грудь бабушки Рут под сорочкой едва двигалась.
— Ты дышишь, — облегчённо прохрипела девочка.
Анна с невероятным трудом поднялась, облокотилась о подоконник, оттолкнулась и заковыляла в сторону выхода из дома.
Обжигающий песок и пыль нещадно жгли её босые ноги. Горячий ветер трепетал сухие локоны и неистово задул со спины.
Она медленно обернулась и взглянула на горизонт. Девочку пробил горячий озноб.
Не смея дышать разгорячённым воздухом, Анна узрела надвигающуюся мучительную погибель.
На горизонте во весь рост встала песчаная буря.
Поток двигался в сторону их домика.
— Это конец, — бесцветно проговорила девочка.
Она вновь взглянула на яркие цветы аконита и приняла решение.
Смерть от удушья песком и пылью куда хуже, чем от отравления.
Анна подошла к опустевшим берегам и набрала охапку сапфировых цветов.
Вернувшись домой, начала отделять цветы от сочных стеблей. Стебельковый сок побежал прохладными ручейками по рукам девы.
Невероятным усилием воли она подавила желание слизать каждую каплю.
Сапфировые цветы были ловко сплетены в два венка. Стебли Анна отжала досуха и разделила на волокна, превратив в травинки.
Дева зашла в комнату, взглянула на покосившийся шкаф, достала белую юбку, белую сорочку и жилет песочного цвета.
Пригладила сухие русые волосы и хотела было выйти, как на глаза ей попалась сшитая бабушкой кукла.
Рыжеволосая игрушка в белом платье расставляла руки в стороны, приглашая Анну в последний раз заключить её в свои объятия и не отпускать.
Сколько ночей, охраняя сон, кукла лежала подле девочки, сколько игр они успели сыграть и сколько счастья разделить.
Анна подумала, что было бы совершенно нечестно оставить добрую маленькую игрушку и уйти без неё, а посему дева взяла куклу за руку и последовала к бабушке.
— Бабушка, ты меня слышишь? — спросила девочка.
Рут продолжала склонять голову к плечу и медленно дышать.
— Прости меня бабуля, но нам некуда скрыться.
Анна надела на бабушку венки из сияющих сапфировым цветом цветов, вслед за венком вплела несколько травинок, взяла чашку со стола, посмотрела внутрь.
Пятую часть ёмкости занимал выдавленный ядовитый сок аконитов. Смертоносная жидкость цвета весеннего неба игриво плескалась внутри.
«Интересно, какой у неё вкус» — пронеслось у девочки в голове.
От жажды у Анны скрутило живот.
Раскрасневшиеся, измученные глаза девочки не могли плакать, но стон отчаяния сорвался с губ.
— Прости меня бабуля, я люблю тебя! — произнесла внучка и прикоснулась губами к впалым щекам бабушки Рут. — Прости.
Анна поднесла кружку к губам старушки и наклонила.
Водянистый сок ядовитого растения дотронулся до губ Рут, она сделала маленький глоток, потом ещё, ещё.
Помутневшие глаза бабушки распахнулись, молниеносным движением она выхватила чашку у Анны, оттолкнула девочку и в два глотка осушила ёмкость.
— Нет, нет, нет, бабуля! Что ты?! Нельзя!
Девочка вырвала у бабушки пустой сосуд. Анна хотела бы разразиться истерическим плачем, но слёзы не текли. Вместо этого она уткнулась в колени бабушки.
— Как ты могла не оставить мне ничего?! — прошептала девочка. — Я же не успею собрать на себя и буду вынуждена задохнуться пылью.
Небо над их разрушенным домом потемнело. Солнце скрылось в клубах марева песчаной мглы. В комнате стало темно.
Рут положила ладонь на голову Анны и медленно поглаживала сухие волосы, покуда старческая рука не замерла навсегда.
Свет окончательно покинул их обитель.
Анна зажмурилась, готовясь затаить дыхание, но вместо ударов песчинок на раскалённую крышу упали первые капли дождя и злобно зашипели.
Девушка распахнула глаза.
— Нет, не может быть. Наверное, я умерла или от страха лишилась рассудка.
За первыми каплями последовали остальные.
С неба извергались потоки воды. Над домом воинственным набатом гремел гром. Молнии разлетались, кривыми всполохами освещая тёмную комнату.
Анна взглянула на бабушку. В неровных вспышках молний старушка казалась особенно умиротворённой. Она будто склонилась в блаженной послеобеденной дрёме.
Девушка оторвалась от созерцания последней ушедшей родственной души.
Анна на подгибающихся ногах прошла к шкафу с посудой, достала запылённую глиняную чашку и выставила руку из развалившегося окна.
Рукав её белой блузки мгновенно промок и прильнул к коже. Вода побежала по иссушенной руке и скатывалась с локтя на босые ноги.
Девушка закатила глаза от удовольствия прикосновения живительной влаги.
Резким движением опрокинула чашку с дождевой водой, а после переложила куклу и повторила то же самое, но уже другой рукой.
Покуда мы не ощущаем великую нужду, не придаём значения простым вещам. Лишь утратив самое важное, мы осознаём их жизненную ценность.
Ливень продолжался не более получаса. Грозовая туча, влекомая порывом ветра, гнала исцеляющую влагу навстречу песчаной буре, загоняя последнюю туда, откуда она явилась в мир.
Анна, сжимая куклу, вышла во двор. Она шла босыми ногами по мокрому песку, ощущая невообразимое удовольствие от прикосновения к остывающей, мокрой почве.
Дойдя до аконитов, которые продолжали излучать сапфировое свечение, девочка наступила в воду. Потоки реки вернулись на прежнее место.
Порыв влажного ветра взметнул волосы девочки, она вгляделась вдаль и произнесла:
— Я думала, что спасаю тебя, а убила. Я думала, испив весь яд, ты обрекла меня на муки смерти, а спасла. Бабушка, ты подарила мне заботу, тепло, уют и даровала жизнь, приняв иную участь из моих рук. Скажи, как я смогу жить дальше, зная, как поступила с тобой? А нужно было лишь немного подождать.
Из-за туч показалось солнце и осветило Анну.  От яркого света она неосознанно разжала руку и уронила куклу. После дождя солнце перестало казаться таким убийственно знойным. Оно вновь приобрело былое значение.
Девушка посмотрела вдаль и поняла, что больше никогда не сможет вернуться в свой дом, где прожила лучшие годы с бабушкой и самые страшные мгновения без неё.
— Том был прав. Движение вперёд есть надежда, — произнесла Анна и, шлёпая босыми ногами по реке, пошла по течению жизни.






















25/03/2023 Москва