Мое знакомство и прощание с Юрием Левадой

Ниже расположены два фрагмента моей статьи «Жизнь в поисках “настоящей правды.” Заметки к биографии Ю.А. Левады» (2007) [1]. С Юрием Александровичем Левадой я работал во ВЦИОМ в 1988-1993 годах. Встреч и разговоров было много. Я выступал на семинаре его отдела, неформальные беседы в столовой, участие в зарубежных конференциях. Уже живя в Америке, я несколько раз заходил к Леваде в только создававшийся Левада-Центр.
Первый из фрагментов можно назвать «Его жизнь состоялась» - это краткое суммирование сделанного Левадой. Второй фрагмент – воспоминания о моменте моего знакомства с ним и о нашей последней встрече. Это дополняет, расширяет сказанное в «Юрий Левада. Портрет для потомков» http://proza.ru/2023/03/15/232
                ******   

      1.
Как только российская социология начнет понимать себя и осознавать свою силу, она серьезно займется изучением наследия и биографий тех, кто ее создавал и возрождал, с чьей деятельностью связаны важнейшие события в ее современной истории. Справедливо и обратное: без систематического исследования деятельности тех, кто в постхрущевские годы формировал теорию и методологию советской социологии, кто зафиксировал образ жизни, особенности массового сознания и характеристики многочисленных форм поведения населения СССР / России, отечественная социология не сможет по-настоящему понять и реально оценить себя.


Можно утверждать, что любой претендующий на полноту исторического, политического, социально-культурного анализа процессов, происходивших в СССР во второй половине прошло го века и в России в начале наступившего столетия, всегда в значительной степени будет базироваться на результатах исследований общественного мнения, проводившихся Юрием Александровичем Левадой (1930–2006). Вместе с тем очевидно, что стремление историков науки к познанию экологии среды, в которой проходило становление советской социологии, неминуемо подведет их к изучению его жизненного пути.


Важной особенностью творчества Левады, наиболее заметно проявляющейся в его статьях и выступлениях последних десяти лет жизни, является их латентная и нетривиальная автобиографичность. В них нет мемуарности, но в их предметной наполненности – анализе наблюдений за динамикой сознания россиян – присутствует и его гражданская позиция, и его “я”, то есть размышления о прожитых им годах. Суммируя все происходившее с “человеком советским” или в “человеке советском”, Левада одновременно пытался осмыслить свой жизненный путь. Потому аналитики, для которых главную ценность представляют социологические выводы Левады, неминуемо увидят в них Леваду – гражданина и личность, а историки социологии смогут подойти к пониманию жизни и творчества Левады лишь в том случае, если осилят его научное наследие. Пока можно сказать лишь одно: его жизнь состоялась.

      2.

Я познакомился с Юрием Александровичем Левадой в конце 1980-х, когда начал работать во ВЦИОМе. Подошел к нему и назвался: «Борис Докторов». Он ответил: «Я знаю», – и на этом вся церемония завершилась.


Когда я уезжал в Америку, он сказал мне: «Будь мужественным, старик», и в этом «старик» было и навсегда осталось что-то аксеновско-шестидесятническое.


Последний раз мы обстоятельно беседовали поздней весной 2004 года, он был гостем калифорнийского Стэндфордского университета, недалеко от которого я живу. Я приехал к нему в гостиницу, это были две небольшие комнаты с кухней; в таких «апартаментах» обычно селят приезжающую профессуру. Поговорили о целях его приезда, я рассказал немного о своих исследованиях по новым технологиям опросов общественного мнения. Как обычно, говорил Левада немного, но слушал внимательно. Дни стояли жаркие, и хотя утром было чуть прохладно, чувствовал он себя неважно, ему было трудно ходить. Я сказал, что запарковался в подземном гараже прямо у выхода из лифта и по его реакции понял, что это было удачное решение. Вся дорога от гостиницы до Центра по изучению России заняла не более четверти часа. Начался небольшой дождик, обещавший временное ослабление жары. Мы остановились там, где длинная и широкая аллея, усаженная пальмами и калифорнийскими тополями, упирается в огромное здание, выстроенное в староиспанском стиле. Перед ним – фонтаны, в просторном внутреннем дворе – копии фигур Родена.


Дальше я ехать не мог, правила езды по территории университета очень строги. Леваде надо было пройти еще метров триста. В моей памяти Левада навсегда останется человеком, идущим к другим с настоящей правдой о России.

1. Докторов Б. Жизнь в поисках “настоящей правды.” Заметки к биографии Ю.А. Левады / «Социальная реальность» № 6. 2007. https://media.fom.ru/socreal/post-274.pdf.