Условия нейтралитета

Предисловие.


Слышь, ты? Да ага, ты; сюда слышь...
Так. Стоп. Рон, отойди-ка в сторонку, уступи место старшим. Вот, так-то лучше.
Итак, начнём заново. Для начала, ныне и впредь прошу извинить  одного из героев приведённой ниже истории за излишнюю импульсивность и инстинктивное стремление  занять доминирующую позицию. Мир, в котором он живёт, воспитывает множество качеств и навыков, но культура речи и поведения в этот  список, увы, не входит.
Хочу заранее принести извинения и от своего имени - за возможные неточности. Автор в силу своих возможностей постарался избежать досадных ляпсусов и придерживаться посильной реалистичности в отношении всяческих технических деталей. Однако, не будучи ни учёным, ни дипломированным конструктором либо специалистом в иных областях, мог невольно погрешить против истины. В то же время, в своё законное оправдание и предваряя неизбежные укоры со стороны учёных и всевозможных дипломированных специалистов, хотел бы привести некоторые доводы. А именно: во-первых,  вселенная книги, хоть и основана на реалиях нашего мира  и максимально к ним приближена, всё же представляет собой далёкое  будущее, причём, в одном из самых нежелательных сценариев его развития. А именно - постапокалиптического мира, пережившего ядерное столкновение со всеми его последствиями. Каковы они будут, к счастью, можно только прогнозировать, и автор искренне надеется, что в этом отношении статус кво будет сохранён.
Во вселенной присутствуют элементы ненаучной фантастики, авторского представления о развитии мира после масштабной ядерной катастрофы, а также  некоторого самоуправства персонажей, имеющих собственное мнение класса "мне виднее, я там живу".
Также автор выражает огромную благодарность всем, кто внёс свою неоценимую лепту в создание отдельных характеров, и дал согласие на их использование обработку и некоторую коррекцию во имя более гладкого  повествования. Маруся, Неро, Илва, Полковник, Рыжий, Шамаш, огромное вам спасибо! Надеюсь,  наши совместные отыгрыши в итоге перерастут в нечто большее, и вам будет интересно увидеть своих детищ и наши приключения в новом, слитном  изложении.
Итак, в далёком и недобром будущем...


Глава 1. Встреча.

- Нет, ну ты уверен? Ты точно уверен? - зудел Шершавый, умело и беззвучно, как тень, пробираясь между жутковатых  кустов арматуры, торчащих из бесформенных холмов Хлама. Хорошая тень, только болтливая. А Хлам - это Хлам,  уже сто раз перерыто, перебрано десятками рук, выпотрошено всё, что может сгодиться хоть на что-то, и остаётся ОН.  Хлам, слёживающийся, врастающий в землю ржавыми корнями и костями погребённых в нём неудачников. Или тех, кто слишком много треплется.
Гекко остановился, поправил маску, защищающую нижнюю часть лица от ветра, потрёпанную, давно утерявшую невинность и первозданный  цвет ткани, развернулся,  и молча, без замаха врезал Шершавому в ухо. Тот окрысился, но заткнулся, только зло  сверкнул  круглыми сероватыми лупатками на хихикнувшего Шиза.
Вообще, иерархия в Термитнике - дело строго созвучное с незыблемым законом Вселенной: постоянно течёт и изменяется. Сумел врезать сильнее - и ты уже босс, правда, маленький. Достал пушку круче и наловчился таскать горючку из-под носа у Церберов  - и уже оброс целым отрядом, сила, другие Арканы с тобой считаются. Облажался и положил свой отряд - и уже помогаешь пробивать местному механику дерьмовые засоры в трубах. Если повезло, и другим Арканам не пришла блажь поиграть в "Горящего кролика". Но это там, внутри. Снаружи... если кто-то признал тебя старшим на эту вылазку, то будет слушать и терпеть внушения до самых родных ворот. Потому что всем хочется за них туда, обратно. Желательно, в том же виде, а не по частям. Хотя, по частям никто скорее всего и не потащит. Останешься, где рассыпался. Как Куцый, наверняка уже оголяющийся первыми обглоданными костями пару миль назад. Жалко дурака, но - совсем же дурак, ясно же, что просто так жестянка с какой-то древней жрачкой среди столетнего говна просто так не заваляется...
Убедившись, что фонтан недооценки его, Рона, экспедиционных задатков заткнут  и не возобновится, Гекко моргнул чуть выпуклыми зеленоватыми глазами и снова сосредоточился на местности. Растяжка - уже само по себе  плохо. Так близко от Термитника  - плохо; на месте Варана Гекко бы вчерашним дозорным веки ножом подравнял, чтобы видеть как следует не мешали. Но что Варан  там решит - это  уже его, Варана,  дело. Гекко решил, что его, Гекко,  дело - добраться и проверить, что за шум стоял недавно  у самой границы Терры,  и чего там, в душу и мать, такого завелось интересного,  что кто-то припёрся туда аж на колёсах. Пусть их теперь всего трое, пускай нашумели, но - риск наверняка того стоил.
- Подождали.
Гекко тихо приподнял руку в универсальном жесте.
- Да пусто, - вякнули было сзади.
- Хошь, Гуталином сделаю? - Гекко задумчиво, как колёсиком зажигалки, тренькнул в кармане чекой "Чёртовой вспышки".
Гуталином Шиз становиться не захотел, и все трое замолчали, неприязненно вглядываясь в полосу открытой местности из-за последнего рубежа мусорных гор. Шоссе, похожее на здоровенного пришибленного  полоза в траве, корявое, раскрошенное,  проросшее странными пучками то ли травы, то ли низкого  кустарника, выползало из дохлого строя голых и нездорово  зеленеющих стволов, извивалось, пересыпаясь позёмкой сероватой пыли.  Где-то слева за ним расстилалось ледяное зеркало озера, забросанное неровными пятнами снега.  Справа, примерно в четверти  мили, торчала россыпь больших и маленьких  валунов. Они не нравились Гекко особенно страстно. Пожелай  он поиграть в "подстрели дурака и обери его до нитки" - лучше места, чтоб устроиться, точно не нашёл бы во всей этой сраной округе.
- Может, сгоняем, пощупаем? - снова шепнули за спиной.
Рон, не прекращая лоцировать взглядом пространство,  едва заметно повёл головой в сторону голоса. Шиз, хоть и был полный псих, думал в нужную сторону. Несколько мгновений Рон оценивающе разглядывал подходы к каменюкам. И хотел было уже поведать, что елдошить крюками туда-сюда в обход обратно ему охренеть  как в падлу. Но прикусил губу и пригнулся, впившись взглядом в какую-то не распознанную, но вроде как пошевелившуюся точку.
"Таракан", пистолет-пулемёт кустарного производства, старенький, перелатанный, недальнобойный, но шустрый как то самое неубиваемое и вездесущее падло, мгновенно слетел из-под мышки  в хозяйскую перчатку. Вторая, тускло сверкнув нашитой металлической полосой, быстрым жестом повелела перегруппироваться и обходить неизвестное шевеление с заду, через мусорные гряды.
Проводив быстрым взглядом   куртку Шершавого, традиционно украшенную на спине страшенной шипастой ящерицей, раззявившей огнедышащую пасть в радушной гастрономической улыбке, Гекко  скользкими перебежками от укрытия к укрытию начал пробираться к валунам, слыша за спиной азартное дыхание Шиза.


- Да мелькнуло здесь что-то,  говорю! Сам очки  протри, иди на ***,  подари мне их сначала, придурок.
- Грибная пчёлка мелькнула, слышь, Шиз.
За спиной послышалось интеллектуальное гыгыканье и звуки пары пинков в голень. Шиз и Шершавый, убедившись после первого круга в необитаемости каменюк, резвились.
- Тёмное что-то, может, маха, по размеру как раз, - продолжал упорствовать Шиз. - Вон, гля, в ту дыру забилась, небось.
- Ага, - хмыкнул Гекко, возвращаясь к небольшой тёмной расщелине и внимательно обшаривая взглядом обкатанные ветром края лаза. - Давай мы тебя туда всунем за ноги. Если без ушей обратно высунем, значит, правда маха.
Голова обычно оставалась там же, где и уши  - маха, мясистая  тварь с длинным гибким телом,  короткими когтистыми лапами и внушающей уважение клыкастой пастью, продавала свою жизнь дорого, а чужую забирала легко, не задумываясь. Такая вот сука.
Ответ Шиза был  настолько стандартен, что его можно было не слушать. Присев на безопасной дистанции от лаза, Гекко осторожно нагнулся, пытаясь разглядеть что-нибудь, но внутри царила темнота и зловещая неподвижность.
- Ладно, в задницу. Нет там никого.
Поднявшись, вожак махнул перчаткой и зашагал в обход уже проверенных валунов. Притащить в Термитник  полсотни фунтов настоящего годного мяса взамен соседской синтетики - это было зашибись. Но, не сегодня.
Остановившись на краю шоссе, Рон сплюнул, мотнул головой и  перекатился на ту сторону гнусно открытой полосы. Дети бескрайних барханов Хлама, окружающего Термитник, Ящеры, как и настоящие, давно вымершие их тотемы, не жаловали пустоты и отсутствия укрытий.
Скатившись на заду под насыпь и потерев отшибленный о какую-то хреновню копчик, Рон удовлетворённо огляделся - здесь они были прикрыты хотя бы с одной стороны, а обглоданные зверьём  пучки  кустов, торчащие местами вдоль полосы, повышали комфортность передвижения ещё на пару децлов. Вытянувшись в цепочку, как охотящиеся койоты, все трое двинулись вдоль Шоссе, переходя с шага на лёгкую рысь и обратно.
Ничего интересного по дороге не попалось. Видели старый и уже наполовину сожранный труп, опознать принадлежность которого не представлялось возможности за неимением опознавательных знаков, одежды, кожи и прочей важной комплектации. Видели, как несколько гончих пытались рвать  какую-то странную рогатую тварюгу на ногах-ходулях, далеко и неопасно. Впереди уже темнела балка, потянулись предупреждающие таблички и полосы порванной и дико перекрученной ураганами и умелыми кусачками колючей проволоки окраины Терранкта, когда впереди...
Припав коленом к торчащему из земли  бетонному блоку, Гекко быстро нашарил старенькие Стёкла (вообще-то мастак, у которого Рон выменял штуку, утверждал что их зовут Бинокль, но Гекко больше нравилось  Стёкла)  и приложил их к глазам, разглядывая одиноко бредущую по Шоссе фигуру. Один окуляр был контужен  трещиной, однако можно было разглядеть незнакомую одежду, чудную и тоже совершенно незнакомую татуировку через пол-лица... и пустые руки.
- Чур, моя "шкура", - зашипел над ухом тискающий рукоятку любимого тесака Шиз, глаза которого не были попорчены никакими трещинами и видели примерно то же самое, что и Стёкла. Ну, может быть, в чуть меньших деталях.
- Посмотрим, - отрывисто откликнулся Гекко, хотя, судьба чужака уже была решена. Почти.
"Таракан" снова покорно улёгся в руку,  и все трое, расходясь широким  бреднем, начали неспешно, внимательно сканируя окрестности на постороннее присутствие,  подниматься наверх, перекрывая незнакомцу путь.
- Камо звездуешь, чужестранец? - миролюбиво, в любимой  манере поприветствовал Гекко незнакомца... и заткнулся, забыв стереть с лица улыбку.
Неровную, относительную тишину Дикой зоны разорвал утробный механический рык. Он не просто урчал и ревел, он  быстро нарастал, стремительно  материализовавшись в нечто, о чём Гекко  слышал, но не особенно верил - боевые железные монстры Церберов. А оно было, и не просто было, оно пёрло, чадя и  хрипя,  перевалив холм, легко, как нитки, разрывая и наматывая на массивные  лязгающие ходилы полосы провисшей "колючки", выставив длинные ворочающиеся жала стволов прямо в сторону шоссе и тех, кто на нём стоял.
Шиз умер сразу, его просто вывернуло наизнанку очередью крупнокалиберных  пулемётов, частично раскидав по нетронутой чистоте шоссе. Шершавый порскнул куда-то в сторону, а Гекко...
Жизнь учит многим штукам, смерть - быстро реагировать и очень быстро бегать. Гекко был хорошим учеником. Сорвавшись с места, тоже рванул в сторону, покатившись  кубарем в надежде посторониться от следующей очереди инфернального железного зверя. То, что чужак оказался на дороге, совсем не было помехой - Гекко просто сшиб его с ног, вместе с ним улетая  под насыпь по другую сторону от дороги, недалеко от другой, подозрительно мелковатой для Шершавого фигурки.


                ***


Для Евы день начался как обычно. Хорошо: почти обычно. Встретить кого-то, готового к честному обмену ветхими благами, с тех пор, как недолгая стоянка в небольшом, относительно благополучном Секторе, начала растворяться за вереницей монотонной смены дней и ночей, приобрело статус такой же редкости,  как их огромный белый пёс, неизменно сопровождавший семейство Сильверманов в их бесконечном путешествии. А вот ботинок Иту, её малолетнего брата, подумав этак с пару миль, решил наконец, что с него хватит, и широко отвесил подошву, словно собрался  сообщить от своей категоричной позиции вслух.
Иту, растерянно приподняв ногу,  заторможенно обернулся  на сестру и отца. В огромных странных глазах, за вечной пеленой нездоровой отстранённости, читался испуг, набухающий первыми слезинками.
В число подозрительных отклонений крохотной семьи, не считая белого мохнатого  пса, не похожего на разномастных одичавших ублюдков, занявших нишу и в самых различных комбинациях сочетающих в себе черты давно сгинувших собак, койотов, волков и ещё пёс знает кого чёрт знает с кем, внешности младшего из группы, и наличия фамилии,  давно отмершей в современном социуме за отсутствием какой-либо полезной функции, входило... Вернее, напротив - не входило в обиход рукоприкладсвтво, как способ донесения мысли или доказательства правоты в спорных моментов. В общем, семейка была действительно странная. Но даже Иту, мальчишка лет семи, с масочно-неподвижным узким лицом, редко,  с неохотой  складыающий слова в простейшие фразы, вечно замкнутый в себе и от рождения лишённый большей части связующих со внешним миром, смутно понимал, что обувь на дороге не валяется и на деревьях не растёт, какие бы причудливые плоды те порой ни родили.
- Эй, нашел из-за чего расстраиваться. Добудем тебе новые, крепкие и без дырок на пятках, - добродушно сказал Сильверман-старший, шутливо дергая мальчика за нос. Иту лишь потер глаза и улыбнулся, хватая Лойза за протянутую руку.
- У меня есть скотч и старый кусок тряпки. Хм... долго не продержится, но хотя бы... - Ева неуверенно опустила старый рюкзак на жухлую траву. И внезапно  внимательно посмотрела на отца.
- Утром я заметила вон там пару каких-то сооружений.  Хочу пробраться к ним, вдруг найду что-то полезное, - девушка пожала плечами, прикидывая, чем бы могли быть замеченные постройки... или то, что от них осталось, и что там вообще можно найти, кроме неприятностей. - А вы побудьте здесь. Укрепи пока Иту ботинок хоть как-нибудь. Я возьму с собой Джоя, - девушка позвала пса, хлопнув по ноге.
Лойз не комментировал слова своей дочери. Что он мог сказать ей в противовес, когда на уже все решила? К тому же, выбор у них был невелик. Чтобы выжить в этом мире, надо уметь рисковать. Рискнуть оставить обоих детей одних, пока он будет ходить на разведку лично, Сильверман был не готов.


Пригибаясь и прячась за насыпью и камнями покрупнее, поправляя короткую винтовку локтем, Ева осторожно пробиралась вдоль истерзанной полосы дороги, неровно разрезавшей холмистую местность на "там" и "здесь".  Время от времени она замирала, припав к шершавой поверхности, и внимательно вглядывалась в пустынный желтовато-бурый пейзаж. Во время одной из таких остановок, уже достаточно далеко от укрытия Лойза и Иту, пыльный  ветер и донёс до ушей Евы голоса. Слова паскудный ветерок нещадно коверкал, по интонациям понять на такой дистанции было возможно лишь одно: не стреляют. 
Нахмурившись, Ева жестом дала Джою команду сидеть на месте, а сама, стащив оружие с плеча, под покорно-укоризненным взглядом пса, начала осторожно подбираться поближе к эпицентру оживления. Она уже различала из-за укрытий четыре фигуры, стоящие почти посередине частично сохранившегося бетонного полотна, когда сзади донёсся отголосок   громкого, вибрирующего угрозой  собачьего рычания и шелест камешков, срывающихся из-под бегущих лап.
А затем в эфир ворвался совсем другой, гораздо более страшный звук.
В отличии от тех, кто жил и умер там, на бесполезном отрезке анахронизма, теперь  соединяющего разве что память  самых дряхлых двуногих дронтов с безвозвратно разрушенным "когда-то", Ева узнала завывание поршней и грохот неровно шагающих шасси ещё до того, как "Чистильщик" перевалил вершину холма. Тот, кому не повезло, едва ли успел даже почувствовать, как его рвут на части крупнокалиберные пули. Что касается тех, кто страстно пытался жить дальше, Ева выразить той же уверенности не могла. По крайней мере, в отношении  парня с  татуировкой на щеке, почти синхронно скатившегося с ещё одним   телом под откос Шоссе, и тем самым временно отсрочив собственное превращение в мишень пулемётов, снова заглушивших все прочие звуки резким тяжёлым грохотом.
Джой, безошибочно распознавший в более жилистом, а главое, вооружённом теле большую угрозу для хозяйки, уже стоял, крепко прижав незнакомца лапами к земле и демонстрируя тому длинные желтоватые клыки. Временно доверив мохнатому другу контроль над этой частью ситуации,  Сильверман переключила внимание на второго.
Худой, скудно одетый, тоже с  татуировкой, очень странной, почти в точности напоминающей ряд чёрточек и циферок, изредка попадающихся на довоенных жестянках, с отстутствующим, не выражающим страха взглядом, малый внезапно зацепил душу Евы неуловимым сходством с Иту, хотя был он явно существенно  старше, примерно ровесник самой Сильверман. Только душу; палец на спусковом крючке даже не дрогнул. Будь в том необходимость, Ева нажала бы его не задумываясь. Но сейчас совсем рядом жужжала и выла повреждёнными насосами настоящая, смертельна проблема.
Засекли ли его датчики движение этих двоих?..
Ещё долю секунды Ева сомневалась, затем махнула рукой подростку и скосила глаза на второго, распятого под Джоем. Кажется, тот пытался вступить с Джоем в переговоры.


Нет, всё, конечно, было - полная жопа, но высокий откос дорожной насыпи хотя бы временно скрыл их с чужестранцем от облезлой, обмотанной "колючкой" страсти с пушками, способными, наверное, с одной очереди завалить матёрого клыкана-альфу. Ещё бы этот странный тип и  звездовал дальше своей дорогой, не задерживаясь  поблагодарить за спасение...
- Да ё*** твою мать!..
Гекко хотел наподдать ворочающееся под животом живое и незваное коленом, но для этого надо было хотя бы скатиться с него в сторону. И скатиться Рон скатился, одним  рывком, вспахивая подкованными ботинками землю и ещё в полёте раздумывая тратить стремительно утекающие секунды на репрессии всяких... чужесранцев. Скатился особенно  резко, потому что полная жопа плюс близко прозвучавший  чужой голос, совершенно точно не принадлежащий Шершавому, мог сулить всё что угодно, от просто какого-нибудь очередного неудачника до очереди в удачно подставленный  бок и немедленной финиты ла комедии (ну, пиндец, если в переводе на нормальный человеческий,  иногда бороды из Двадцать Второго занятно выражались, грех было не запомнить, в своём Термитнике такого точно не услышишь).
Перед лицом мелькнуло серое небо и чёрно-белый откос, "Таракан", родной, цепко сидевший в руке всё это время, задрал короткое рыло вверх, разворачиваясь в сторону неизведанного. И тут же зарылся  в жёсткую траву, вбитый в колючую рыхлость  мощным ударом. А Гекко понял - вот он. Пиндец, который ла что-то там.
Возможно, белоснежный зверь, нависший над распростёртым на спине Роном, уже имел неприятный опыт общения с "Тараканами", или владеющими ими людьми. Может быть, его разгневала неприличная активность, разведённая Гекко в непосредственной близости от хозяйки. В любом случае, действовал он крайне эффектно и эффективно. Мощные лапы вдавливали плечо и грудь неподъёмной тяжестью, "ухмылка", приподнявшая мокрый звериный нос и обнажившая клыки какой-то совершенно ненормальной (как показалось в тот момент) длины,  завораживала до мозговых судорог. Благо, судорожному  хватило рассудка лежать смирно и не пытаться наподдать тяжёлым ботинком по пёсьим причиндалам.
- Б***
Только и проговорил полуобморочно Рон,  глядя в белоснежные звериные зубы. Взаимоотношения Голоса и Чужестранца в эти секунды стали  Гекко совершенно неинтересны.
- Б***
А там, за насыпью, снова тяжко взгрохотнуло, заорало нечеловеческим голосом Шершавого, и продолжило механически выть и скрежетать. Кажется, приближаясь в их сторону.
- Сюда.
Замкнувшие извилины наконец расклинило и они начали выдавать что-то кроме универсального заклинания на все случаи жизни. И как всё универсальное, кстати, ни хрена не работающего.
- Убери его. Дойдёт сюда - всем трында. Убери. Его.
Повторяя это монотонным полушёпотом  в мокрый собачий  нос, Гекко осторожно, чтобы не побудить белого мохнатого  демона оторвать ему пол-лица, запускал пальцы в карман куртки, нащупывая бугристый кругляш  Чёртовой вспышки. Уверенности, что он сработает против воющего и ревущего железного дьявола хоть немного лучше заклинания, не было. Но... бежать вокруг было некуда тоже. Поздно.
"Идиот" - немного истерично мелькнуло в голове у Евы, и следуя зигзагам загнанно мечущейся логики, Сильверман свирепым шёпотом обрушилась на матерящегося распятого.
- Хватит лежать, как бревно! Следом за дружком захотел?!
Честно говоря, сейчас ей было плевать на обоих; ей было очень страшно и хотелось лишь одного: вернуться к отцу и Иту с живым Джоем.
Чувствуя, как по лбу катятся капельки пота, она прислушалась к грохоту многотонных шагов. Стрельба прекратилась - видимо, механический дьявол Церберов всё таки потерял их из вида. Выглянуть?.. Нет, слишком опасно!
Утерев лоб и стараясь не показывать незнакомцам, насколько ей страшно, Ева быстро покосилась на лежащего и недовольно шепнула:
- Джой, слезь с этого... человека.
Пёс словно заулыбался, и ступая на полусогнутых, принюхиваясь к  запаху крови и горячего металла, что царил в воздухе, подошёл и сел рядом с хозяйкой.
Без псины сверху было не просто лучше. Без псины сверху было немного дольше на этом свете. Отдаваясь всей силе этих ощущений, Гекко  полностью проигнорировал  тот дивный факт, что управлял страшенным здоровенным жопогрызом  не просто Голос, а явно девчачий и довольно юный Голос. Всё это можно было  прокомментировать и потом... может быть. Если подфартит и шустрее шевелить задницей.
Едва мощные лапы прекратили выдавливать из Рона воздух, он снова взрыл пятками траву вперемешку с землёй, как на сломанных пружинах вскакивая на ноги и не теряя время даже на "Таракана";  что был "Таракан" против таких-то пушек, как у жуткой механической игрушки Церберов? Ничто.
Ржавая макушка ублюдка уже показалась над краем насыпи, скручивая горло предчувствием выстрелов и заставляя уже не просто быстро двигаться, а лететь как на лучшей "Ракете" Химика. Выхватывая из кармана Чёртову Вспышку, Рон поймал себя на видении, как здоровый лохматый балбес бросается  за брошенной "игрушкой" и ловит её около самой железной жути, да так живо, что из горла вырвался нервный хохоток. Чёртова вспышка + псина + ржавая банка - что мы получаем, ребята? Новый вид сандвича, поджаристый мясной паштет со старой железкой, гораздо питательнее, чем сырой фарш с бетоном, и всего два дурака за порцию! Швыряя своё сокровище, Гекко уже смеялся не сдерживая рвущегося наружу психа; вдвоём у них вообще частенько всё  получалось более лихо.
"Граната?!" - заметив движение, Ева резко прижала к себе Джоя, не зная наперед, какой мощью обладает это обманчиво небольшое  изделие, и зажмурилась, уткнувшись носом в белую шерсть.
И, как в тех историях, которые рассказывал отец, началось все громко просто до боли в ушах.
Сначала был взрыв. Не такой мощный, как от известных Еве гранат, но волна была более чем ощутимой. Возможно, его услышали даже  Лойз с Иту.
А потом Сильверман  почувствовала запах горючего и горячий воздух. Даже раскаленный. Открыв глаза, девушка увидела живой костёр,  поворачивающийся в их сторону на мощных, охваченных огнём шасси; из обильно льющегося по корпусу пламени грозно выступали дула пулемётов.
- Просто охренеть, какие вещи вы в штанах носите, - хмуро и удивлённо, без задней мысли бросила незнакомцу  Ева перед тем, как сделать рывок обратно за камень.
- Это всего лишь из кармана, крошка! О того, что в штанах, люди сгорают заживо задолго до взрыва! - орал и хохотал псих, пока Рон подхватывал таки с земли  "Таракана" и откатывался  в сторону, противоположную той, куда рванула подруга со своим лохматым. Чем больше разброс между целями, тем больше шансов, что мудака порвёт до того,  как он сумеет выбрать, кого намазать  следующим на это сраное шоссе. Ну, или хотя бы  шансов смыться у того, кем пренебрегли как сырьём для питательного паштета. Едва вернувшись в относительно вертикальное положение готовности снова сигануть в сторону, Рон понял, что оспаривать эту почётную привилегию у Чужестранца уже бесполезно.
- Третий, - раздался рядом тихий, но почему-то отчётливый даже за шумом бушующего на Шоссе "Чистильщика" голос. Возможно, потому что был в коротком отрывистом диалоге новым.
- Третий, - повторил парень, молча смотревший всё это короткое время на девушку, пса и одного из незнакомцев, вышедших ему навстречу не более пары минут назад. Возможно, странный малый действительно, как и Иту, проводил изрядную долю времени внутри себя, но на огромного лохматого зверя он смотрел безо всякого страха, как на что-то знакомое. Почти так же, как мгновения назад смотрел в направленное на него дуло.


Дуло винтовки завораживало. Чернота внутри казалась бесконечной, всепоглощающей, и не отпускала взгляд. Третий никогда еще не был по другую сторону прицела, он всегда был охотником. Ну, не он лично, но он был частью Хозяина, а значит, все-таки, в каком-то смысле и лично тоже. Взаимоотношения Хозяев и рабов всегда были и останутся до смехотворного простыми и до боли в голове сложными. На заднем плане ревело стальное чудовище, грубо выражался встреченный ранее на дороге мужчина, под подбородком и на шее кололо от травы, но все эти ощущения были какими-то смазанными, полупрозрачными. Дуло - вот что было неописуемо четким и понятным.
Из короткого  транса Третьего вырвал жест  хозяйки винтовки - девушки примерно того же возраста, что и он сам, почти того же роста, но с гораздо более ярко выраженной личностью. Энергия и воля, эмоции и переживания  витали вокруг нее почти осязаемой аурой. Как вокруг Хозяина. Улетевшую по крутой дуге гранату Третий проводил равнодушным взглядом. Только приоткрыл рот, чтобы не оглохнуть. Прижав руки к ушам и согнувшись, Третий переждал взрыв и снова принял исходное положение, слушая перепалку чужаков.
Девушка сплюнула, явно что-то для себя решив, и тут же пустилась со всех ног в сторону валунов. Из-под подошв ее  вылетали травинки, падая обратно на землю, а затем и она сама с разбегу рыбкой нырнула в укрытие. Не обращая внимание на глухую боль от ушиба, она поёрзала и  навела винтовку на Железяку.
Третьему  с Хозяином иногда случалось натыкаться во время вылазок  на  стальных чудовищ вроде того, что топтался неподалёку, так что представление о тактике охоты на них  Третий имел. Роль Третьего заключалась в отвлечении железного зверя от стрелка, что включало в себя много беготни и петляния за деревьями, ржавыми остовами давно почившей техники и прочими укрытиями. За полученные травмы рабов наказывали, как и за порчу любой другой собственности Хозяина, в основном ударами плети;  размер наказания зависел от степени повреждений. Если же они оказывались слишком серьёзными и требовали немалых затрат ресурсов и времени для восстановления, от раба просто избавлялись. По крайней мере, Третий слышал об этом, но не припомнил на своём недолгом веку ни одного подобного случая. Возможно, это вообще было байкой, даже если и так, байка эта прочно подкрепляла самосознание себя не как личности, но как вещи, а призвание любой вещи - приносить  пользу.
Чуть дернув головой, парень отогнал бесполезные призраки воспоминаний и, вдохнув полной грудью,  выпрыгнул из-за насыпи на дорогу. Огромная туша мгновенно развернулась в его сторону, и  парень что есть сил помчался по дуге вокруг неловко поворачивающегося "Чистильщика",  явственно ощущая, как пули  вспарывают асфальт прямо за его пятками. Второй раз заставив тварь сделать полный разворот по оси, Третий начал выбиваться из сил - все же он был больше стайер, чем спринтер, да и несколько дней, проведённых без крошки еды, сдобренные только глотками воды из относительно чистых лужиц или родников,  делали своё чёрное дело. Голод, жажда, и апатия бесполезного инструмента, случайно выпавшего из мёртвой руки Хозяина, погибшего на последней охоте. Чувствуя, как тяжесть в ногах становится нестерпимой, Третий остановился, хватая ртом кислый, воняющий гарью  воздух, и просто закрыл глаза, ожидая развязки. Стрекот выстрелов, явно легковатых для крупнокалиберных пулемётов, равнодушно  проходил мимо его сознания, не будя в ней ни надежды, ни горькой иронии.
Молниеносно взбежав чуть ближе по насыпи, переместившись  на   более удобную позицию, Гекко вскинул обе руки - и  "Таракан" присоединил свой трескучий голос к грохоту  пулемётов, почти в упор осыпая бок и и тыл пылающего чудовища стальным дождём и тараканьими матами. Рон не надеялся, что острые стальные пули сумеют причинить существенный вред броне, но вгрызться в сочленение и перебить какой-нибудь шланг или проводку уже было бы хорошо, всё-равно что перебить сосуды и сухожилия какой-нибудь живой твари. Удивительно, но  очереди железного монстра наносили несовместимые с жизнью лишь и без того мёртвому бетону  за мелькающими пятками чокнутого пацана; видимо, пламя било ржавой гадине по сенсорам и мешало как следует взять цель. И не то чтобы Гекко восхитился степенью сумасшествия Чужестранца, но здравая догадка, за кого примется  Железяка, когда всё-таки расправится с бегуном, подстёгивала  чувство братства по оружию.


Ева старалась дышать ровно и спокойно, полностью сконцентрировавшись на  небольшом участке чёрт знает чем и при каких обстоятельствах повреждённой брони Железяки. Вернее, "Чистильщика" - так называл их отец. Если Ева когда-нибудь и задумывалась, откуда ему столько известно о полумифических робоботах Церберов, то явно не сейчас.
Время, как всегда бывает в критических ситуациях, затаило дыхание.  Оно шло настолько медленно, что Сильверман  казалось, вот-вот, и стрелки  дадут обратный ход.
О кричащем психе, что поведал всем об огне своей кармы, девушка старалась не думать, хотя предполагала, что этот субъект  влезет и будет мешать. А вот её ровесник, такой тихий и безучастный всего минуту назад, внезапно оказался безумцем похлеще этого буйного гиперактивного молодца; Ева только рот приоткрыла, когда он ринулся прямо к роботу. Вроде, парнишка ей никто, да и пару мгновений назад она сама лично держала его на прицеле. Но сейчас, по какой-то причине, было страшно за его жизнь, было страшно не успеть или промахнуться.
Уравновешивая растущее волнение, концентрация выписывала кривую вниз.
А может, ну их? Бросить всё и бежать к родным?
Нет! Если бы Ева не дернулась с места и не стала целиться, то мальчишка  не решился бы стать приманкой. И его смерть будет её заслугой так же, как если бы она сама спустила курок. Нет. Такой расклад Еве  не нравился. Как бы сильно она не сторонилась чужаков, это, все-таки, такие же люди, как и она, ее отец и брат, и вряд ли они хотят жить меньше, чем семейство Сильверманов.
Да и этот психопат, что поливал монстра очередями, подстёгивал что-то вроде досадливого чувства соперничества.  "Все-таки влез, паразит!" Чтобы какой-то псих из местного Сектора оказался лучше её?! Юношеский максимализм поставил на секундных колебаниях жирную точку.
Стянув с лица защитную маску, оставив ее болтаться на шее, Ева прищурилась, выжидая момент. Языки пламени уже начали угасать  - металл не такой уж хороший материал для растопки. Секторский, похоже, всё же умудрился укусить "Чистильщика" в уязвимое место -   из механического сустава левого манипулятора ударила небольшая струя пара, и тот задёргался, пытаясь противостоять неумолимому закону притяжения земли. Второй пулемёт тоже ненадолго смолк - сработала автоматика, отвечающая за охлаждение стволов.
Короткую обманчивую тишину разорвал единственный выстрел. И ещё один. В глубине  Железяки что-то надсадно затрещало. И, как кукла-марионетка, тот зашатался, начал складываться, а потом и вовсе завалился на землю.
- Есть, - слабея руками  от  гордости и  накатившего облегчения, пробормотала себе под нос Ева. 
"Теперь можно сматываться".
Встав и посмотрев на своих недавних напарников, не перекидываясь с ними и парой фраз, Сильверман  была готова распрощаться  с ними, и даже оставить их общий ужасный трофей  им в подарок. Слишком хорошо знала, что Церберы никогда не отпускают свою бесценную собственность на самостоятельные прогулки. А значит...
Рычание Джоя заставило её замереть и снова приподнять винтовку, ныряя за валун.  Кивнув псу, чтобы он обошел укрытие с другой  стороны, Ева  напряжённо вслушивалась, пытаясь определить причину нового сигнала об опасности, прозвучавшего от её лохматого друга. Не забывая вполглаза наблюдать за своими нечаянными соседями.