Возраст подвигов

(слегка преувеличенная быль)

Проснувшись как-то с бодуна, Гурьян Златоудов, первым делом нащупал пульт телевизора и нажал наугад первую попавшуюся кнопку, и лишь потом сладко потянулся и произвел запоздалый утренний пук, словно пушка Петропавловской крепости. На телеэкране менты по-прежнему успешно кончали с организованной преступностью, мочили организованную преступность в сортире. Порадовавшись успехам ментов, Златоудов вдруг с теплотой подумал про себя:

- А ведь у меня сегодня день рождения!!! 33  года стукнуло!

Но радостная мысль вдруг сменилась необыкновенной тоской.
- В мои годы люди совершали подвиги. – думал он, -  Создавали религиозные учения, выращивали детей, вели за собой людей к светлому будущему. А что сделал я? Что я видел в этой жизни, кроме сериалов, информационных программ, ток-шоу, «Аншлагов», петросянов, да сердючек? Ничего. Почему так? Что я – рылом не вышел что ли?

Гурьяну захотелось всплакнуть, когда он увидел в зеркале свое одутловатое, лицо, с заплывшими маленькими свинячьими глазками, с синеватыми мешками, с морщинками и бородавкой на подбородке. Тем не менее, он помылся, почистил зубы, надел белую рубашку, накрыл стол: пять бутылок пива, три пачки сушеных кальмаров, пять пачек сухариков, волбы (две штуки) и стал праздновать день рождения.
 
Он последовательно просмотрел программы «Суд грядет», «Сам себе массажер», «Особая попка», сериал «Опера - неизлечимые хроники убойного отдела», фильмы «Прирожденные нанайцы»,  «Их знали только в яйцо».

- В принципе, все нормально, - успокоился он после четвертой бутылки, сладко отрыгивая в ля-миноре. – Все у меня впереди (он погладил свой кругленький животик) Вон - Илья Муромец тоже лежал на печи 33  года, хоть и богатырь и, кажется, еще три месяца, а потом стал всех мочить и подвиги совершать. Так что, может быть, и я еще что-нибудь совершу.

Он сделал несколько движений руками, как ему казалось, делающих его похожим на Стивена Сигала, и окончательно успокоился.
Но вскоре, заметив, что пиво подошло к концу, он снова приуныл.
 
- Пойду-кося  прогульнусь! – подумал он с неохотой, - Заодно и пивка куплю.
Собираясь, Златоудов еще раз посетовал на свою неудавшуюся жизнь.

- У женатых, хоть жену можно за пивом послать. А тут сам, как хочешь, так и крутись!

С такими тяжелыми мыслями он вышел на улицу. Улица жила своей жизнью. Гордые мамаши прогуливались с колясочками, пацаны катались на скейтбордах, мужики кучковались в особые, стратегические тройки.

- Какая бездуховность! – с омерзением подумал Злотоудов, скривившись в презрительной ухмылке. Он не любил эту однородную серую массу, в оттянутых трико, с папиросами, зажатыми меж зубов. Он купил в магазине десять бутылок пива и, не спеша, возвращался домой, вдыхая аромат бензина, пары раскалившегося асфальта, кислород, выделяемый деревьями, пыль, и тополиный пух.

Но что это?! Вдруг он услышал какие-то крики, топот ног, доносившийся из-за спины. Топот приближался. Гурьян оглянулся и в ту же минуту его сотряс удар, от которого он содрогнулся, упал и выронил пакет с бутылками. Раздался противный звон и вмиг на асфальте образовалась пенная лужа. Златоудов увидел лишь удаляющуюся спину бегущего мужика с дипломатом в руках. Краска гнева бросилась в лицо Гурьяна.

- Ах ты! Дьявольщина! Тебе конец! – прохрипел он в ярости одними губами и зубами. Резко вскочил, словно Джеки Чан, и стремглав бросился в погоню за вандалом. Ярость придала ему силы, и через минуту он догнал и перегнал мужика. Какое-то время он наслаждался своим спортивным достижением, и бежал впереди метров сто, но вспомнив, о причине своей нежданной победы, резко остановился и, развернувшись, со всей мочи заехал торопящемуся мужику хук в харю, вложив в свой удар всю свою ненависть к бездуховности.

Мужик, не ожидавший такого коварства, рухнул на асфальт, как подкошенный, выронив чемоданчик. Пнув мужика еще пару раз из этикета, Златоудов пару минут еще удовлетворенно постоял над поверженным противником, наслаждаясь красивым зрелищем, и собирался уже покинуть место победы, как вдруг к нему красиво подбежали какие-то аккуратно постриженные парни, в черных костюмах, в черных очках, в галстуках, с какими-то проводками за ушами. Один из них бережно поднял чемоданчик, вытер его рукавом, приложил к нему ухо. Другой, наклонившись к лацкану своего пиджака, коротко доложил:

- Четвертый! Я шестой! Все в порядке. Чемоданчик у нас!
Затем, обернувшись к Златоудову, с чувством пожал ему руку.
- Спасибо, товарищ! Родина вас не забудет! Корягин! Оформите товарища на героя России!
- Да что такое? – не понял Златоудов, - наблюдая, как на павшего мужика надевают наручники и грузят в подъехавший джип.
- Вы только что спасли Россию! – пояснил ему Корягин, двухметровый красавец, с проводками за большим, розовым ухом. – Этот гад выхватил у нас ядерный чемоданчик! Скотина такая! Я тебе покажу, как чемоданчики ядерные выхватывать, мерзавец такой-сякой!

Он злобно и метко пнул про меж ног мерзавца, которого уже, как картошку, грузили в джип.

- Ваша фамилия, имя отчество, год рождения, - спросил он Златоудова, - кстати, прописка у вас есть?

На следующий день, в Кремле, Златоудову в строго секретной обстановке Хороший человек вручил орден Героя России и две толстых, аккуратных пачек условных единиц.

- Сколько вам лет, товарищ э-э-э-э Златоудов? – спросил Хороший человек, крепко пожимая Гурьяну руку, отчего она громко хрустнула.

- Тридцать три вчера исполнилось, - сдерживая стоны, ответил Златоудов.

- Это ээ-э-э замечательный возраст для подвигов! Спасибо вам от всех россиян и от меня лично.

Подбежавшая собака благодарно лизнула Златоудову руку.

    До дома Златоудова довезли в самолете Президента.
- И это… Слышь, приятель, о случившимся  – молчок! Понял? – строго предупредил его секьюрити, открывая двери. – Никому, даже жене! А то…, - он красноречиво провел рукой по горлу.
 
- А у меня нет жены! – расплылся в улыбке Златоудов, прикидывая в уме, сколько пива можно будет купить на все эти условные единицы. – А был бы женат, она, поди, все бы потратила на бессмысленные платья да украшения…

Вечером он устроил себе банкет. Накрыл стол: десять бутылок пива, пять пачек сушеных кальмаров, пять пачек сухариков, пять вобл, каждая величиной с ладонь гамадрила. По телевизору посмотрел сначала приключения Микки Мауса, потом ток-шоу Андрея Малахова «Нехай гонят», потом всплакнул над 1268 серией ремейка «Кубанские казахи».
- Что бы еще такое совершить? – пойманной в сети рыбой билась в голове назойливая мысль.