Салют пионерам

Есть слово «пионер», и память как награда,
Есть песни и мечты, рожденные зарёй
Н. Добронравов

Каким, читатель,  вы представляете себе Советский Союз? Наверняка, у каждого он свой. Но было время, когда наша страна действительно была советской, и союз действительно существовал. Это были двадцатые годы прошлого века. На литературных просторах бродил Остап Бендер, посещал Москву с инспекцией Воланд,  страна грезила грядущими  космическими кораблями и процветала самая передовая наука того времени генетика. Революция высвободила скрытые доселе силы в народе и породила надежды. И, конечно, появились пионеры. Не только пионеры с красными галстуками, пионеры в науке. Конец советского проекта известен по многим признакам. Погиб Маяковский, замолчали на долгие годы поэты и писатели, а в 1930 году неожиданно умер первый генетик страны Юрий Александрович Филипченко.

 Вы знаете кто такой Филипченко? Скорее всего,  нет. Имя его долгие годы связывали с наукой евгеникой, а евгенику уравнивали с фашизмом. К сожалению,  в моей библиотеке нет книг Филипченко, зато есть несколько главных  книг Моргана,  и есть книга Моргана «Теория гена»,  переведенная с английского Юрием Филипченко, под его редакцией и с дополнениями из новейших журнальных статей по генетике. На первой же странице книги Морган указывает на отличие своей теории от всех других. Химики предсказали существование и свойства атомов, физики описали свойства невидимого электрона. О невидимых единицах наследственности говорили тоже давно,  и только Морган вывел существование гена исключительно из числовых данных. Может быть, еще так же на кончике пера в результате вычислений  был открыт еще Уран. Морган доказал, что гены расположены в хромосомах в линейном порядке и на основании частоты перекрестов установил их точное положение, составив первые карты хромосом дрозофилы. Книгу Моргана издал тоже пионер. Издательство успешного и богатого предпринимателя Высоцкого «Сеятель» процветало в советские  времена НЭПа . Печатали они книги для народа, советские бланки,  переводную классику и даже методички для учителей. И вот странно, умер Филипченко, закрыли программу НЭПа и исчезло в тот же год частное издательство Высоцкого.  Морган, несомненно,   был пионером в генетике, науке, которую он и создал. В нашей стране пионером генетики был Филипченко.

Когда-то я увлекался методикой  Шаталова и с удовольствием рисовал конспекты. И как же мне нравился конспект о  Филипченко! Отрада для патриотизма.  Ключевое слово было «первый».  А вокруг несколько блоков. Филипченко первым начал читать курс генетики в университете, он первым начал генетические исследования по животноводству в заповеднике «Аскания Нова». Когда в стране гремели революции семнадцатого года, он первым в России защитил диссертацию по генетике, создал первую кафедру генетики. Он создал первую лабораторию по генетике, где изучалась изменчивость мягких пшениц, а когда ученый неожиданно умер, на его могилу вместо венка Николай Вавилов возложил сноп пшеницы.
 
В своих работах Филипченко любил рисовать схемы и графики. Так он поступил, размышляя о генах талантливости. Наше общество он представил в виде колеса. Спицы разделяли классы, и в каждом классе были талантливые люди. Проходя через барьеры разной высота, они попадали в центр колеса,  в средоточие интеллигенции, наверное, там нашлось место и сыну агронома Филипченко. Во всех энциклопедиях упоминается его любовь к статистике. Попытаемся и мы воспользоваться методом первого генетика. Представим себе нормальное распределение. Кривую Гаусса.   В середине ее плавного изгиба расположилось большинство общества. Слева мы увидим ничтожное число консерваторов, которые не согласны на любые перемены. А справа стремится к нулю число пионеров. Их удручающе мало, но никогда не будет равно нулю, иначе исчезнет само общество.  Чуть больше число лидеров, которые подхватывают идеи и прорывы пионеров и ведут за собой общество. Филипченко был пионером из страны пионеров и  … салют пионерам!