В поисках утраченного Бога 10

В поисках утраченного Бога

Часть 10

Русский расовый Мiрь и Великоруское Мироощущение в среде иных религиозных мистик

Все последние десятилетия лишь Ислам стабильно прирастает народами и своей общей численностью приверженцев. Правда рост этот обусловлен еще и его дроблением на разные толки типа ваххабизма и иных. А сама цивилизация Ислама  все более становится всеобъемлющей мультирасовой. Исламская мысль всегда пыталась с разным успехом обосновать естественность и доброкачественность своего мультукультуризма поддерживаемого исключительно религиозно-космополитическими скрепами толков  его догматики. Но здесь она как бы вступает в противоречие с антропологией, давно доказавшей вред метизации народов и деградацию дегенерированного духа метизированных, смешанных народов в их последующих поколениях. В этом плане мультикультуристики либерализм и Ислам смыкаются в направлении мысли, хотя и по совершенно разным основаниям и с абсолютно разными целями.

Весьма интересно, что если этот, юго-восточный вектор цивилизации Ислама был обращен на народы, которые можно либо с трудом назвать, либо вообще нельзя назвать «белыми», то с ее западным вектором дело обстоит принципиально иначе.

Западная Исламская цивилизация Андалусии была бесспорным цивилизационным лидером своего времени, как в Европе, так и в том Исламском мире. Именно здесь расцветали науки, новые искусства и стили архитектуры, правовая, естественнонаучная и политическая философия. И основным ее носителем был тот переплавленный генотип, который и при ней, и после ее растворенный в народах, утвердился и распространился по обе стороны Средиземного моря. Он частично вобрал в себя  природный дух арабов, германцев, сакалиба-славян, иберийцев и т. д..

Еще одним проевропейским проектом цивилизации Ислама на полтысячелетия становится Османский халифат. И здесь повторяется модель плавильного котла на европейской почве. Османы пришли в Анатолию из Азии и за несколько веков скрещивания с потомками рабовладельческих «полонов» Русского Мiра, византийцев и иных европейских славян, они из тюрков превращаются в ярко выраженных почвенных имперцев. Но стяжательный дух кочевников, раздвинувший завоевательные границы их Империи, вверг ее в жесточайший кризис и сохранить свою государственность им удалось лишь через либеральное движение «младотурок».

Что можно сказать про Божественность Мироощущения мира Ислама?

В мусульманском мире огромным непререкаемым авторитетом пользуются мысли и труды Ибн Хальдуна (1332-1406), как и все его творческое наследие.

Огромный интерес вызывает его «МУКАДДИМА» – обширная теоретическая часть многотомного труда Ибн Хальдуна «Книга поучительных примеров и сведений из истории арабов, персов, берберов и других современных им народов» написанная в 1375–78 годах.

Его изложение истории было первой в историографии попыткой выявить внутренние, естественные, природный дух  и проявления социологической трансформации человеческого социума. «Новая наука» (социальная философия Ибн Хальдуна) имела целью вскрыть социологические «причины происхождения правящих династий и возникновения человеческого общежития.

Ибн Халдун выделяет две основные или фазы в этапах материалистического «цивилизаторства» человеческих социумов. Первая фаза – это «бадава», жизнь, связанная исключительно со скотоводством и земледелием. Вторая, более поздняя фаза – «хадара», жизнь городская.

В первом типе производства труд, ограниченный примитивными орудиями, производит только необходимый для поддержания жизни продукт, чем определяется и его равное распределение между членами коллектива. Однако при некотором избытке продукта равенство нарушается, происходит переход ко второму типу производства – торгово-ремесленному и соответственно к городской жизни (жизни религиозно материалистической, сохраняя свои природные кочевнические и торгашеские инстинкты, что закономерно не видит и не отмечает Ибн Хальдун в мировоззренческом духе своего мультирасового интернационализма; собственно подобные взгляды это предтеча появления мессианских «социальных учений, теорий» В.М.).

Дальнейший рост роскоши и усиление власти-государства приводит к увеличению налогов и обиранию подданных, последствием чего становится разрушение экономики, нравов. И в конечном счете упадок и гибель данной цивилизации.

(То есть все та же апокалиптическая либеральная В.М.) Цивилизация, констатирует Ибн Хальдун, проходит естественный, закономерный путь от возникновения через расцвет к упадку и смене ее другой, находящейся пока еще в фазе «‘асабиййа».

Что Мы с Вами можем отметить в мировоззрение Ибн Хальдуна?

Несмотря на приоритет Богооткровенного взгляда Ислама «нет Бога кроме Бога» над религиозной догматикой иудаистики и иудохристианства, в итоге в нем оказывается потерянным Дух доисламского Мироощущения Божественности Мiра и его природная расовая Эстетика. Они замещаются догматическим мировоззрением интернационализма материалистической этики Ислама.

Арабский ученый практик анализировал доступные ему тогдашние практические знания с материалистических позиций Ислама. И в этом мусульманская мысль смыкается со взглядами современного европейского иудохристианского материалистического социолога Карла Шмитта. Шмитт придавал политике свойства Веры (теряя на этой дороге необходимое значение природной расовой мистики, как глобальное значение природного качества Духа Имперского Человека и Народа присущее Вере в Божественность Космогонии и Космологии Нашего с Вами Мiра В.М.) и этим идеологически, смыслово апокалиптически смыкался с представлениями мусульманской мысли.

В совокупности подобной социологии именно подобное «знание», как идеологическая не самостоятельная категория, в своей попытке обрести ложное «свободное» самостоятельное значение, потеряло связь с Высокой Эстетикой мифологемы Веры в Божественность Нашего с Вами Мiра. А став в итоге социальной «наукой» это «учение» попало под диктат материалистической этики иудаистской апокалиптики и мессианства. Именно так мифологема универсальности подобной «науки», как и постижение ее «цивилизаторских достижений» лишь путем «всеобщего образования», стали неминуемо и неуклонно деградировать и дегенерировать апокалиптическое общественное сознание народов мира. При этом естественно дезавуировались все природные культурологические деятельные и самодеятельные расовые Каноны любой типологической нравственности. В итоге «достижения науки» и «всеобщее образование» идеологически заместили все нравственные расовые Каноны имперских народов и естественно превратились в сегодняшний придаток безнравственной цивилизационной политики мультилиберализма.

Так что все вкупе этические взгляды Ибн Хальдуна и социология Карла Шмитта, в силу своего материализма, могут только объяснять, констатировать, анализировать какие либо социальные итоги жизнедеятельности народов, а выдвигать природные расовые Имперские принципы Высокой Эстетики Бытия они не в состоянии. И это их совместная беда и ограниченность области их применения. Именно последнее придало мусульманству нисходящий цивилизационный характер. Но здесь есть свои положительные черты для мусульманства, как системы мировоззрения и практического существования.

Так Ибн Хальдун  и его практические мысли в Духе и смысле Имперской Эстетики применимы только в привязке к «почве» расовых принципов. Нам с Вами такую привязку дает русская геополитическая мысль в лице А.С. Хомякова, К.Н. Леонтьева, Ф.И. Тютчева. Ее венчает типологические максимы геополитики Н.Я. Данилевского. А в социальных реалиях сам по себе Русский Мiръ  является самодостаточным «Большим Пространством» Карла Шмитта. А мусульманство и иная расовая мысль интуитивно издавна чувствуют это, о чем Мы с Вами подробнее поговорим далее.

В Коране у мусульман есть такое глубокое Сущностное поучение: -

«О те, которые уверовали! Не считайте иудеев и христиан своими помощниками и друзьями, поскольку они помогают (лишь) друг другу (в духе своей исходной социальной апокалитичности и мессианстве своей религиозной мистики В.М.). Если же кто-либо из вас считает их своими помощниками и друзьями, то он сам является одним из них. Воистину, Аллах не ведет прямым путем несправедливых людей»
Коран, 5 сура, 52 аят


Сравните эту мировоззренческую установку с природным духом лермонтовского великоруского Мироощущения в поэтике: -

Выхожу один я на Дорогу
Сквозь туман кремнистый путь блестит
 Ночь тиха, а Сердце внемлет Бога
 И звезда с звездою говорит.

Великоруская душа и дух русского человека природно внемлет истоки Божественности Нашего с Вами Мiра и живет жаждой Со-Вести с Ним в своем Бытие.

А в Сущности вышеуказанной политической этики краеугольной является фраза, описывающая логику появления белого христианства: - «Христианство умерло, растворившись в (своей псевдо В.М.) культуре». Правда заключается в том, что провозгласив, что он создан «по образу и подобию Бога», на самом деле, этот белый человек создал своего «бога» по своему образу и подобию.

Такое христианство стало ничем иным как белой материалистической псевдокультурой, то есть способом культивирования белого человека на основе мифа богочеловечества и человекобожия.


Что можно сказать здесь в итоге?

Первое это то, что современная мусульманская мысль испытывает мощное воздействие либерального напора политического национализма и этим объясняется характер экстремизма некоторых ее направлений. В России мусульманский экстремизм больше проявляется на Кавказе, у народов позднее всего включеных в состав имперской Семьи народов России, и вошедшими туда совсем не безболезненно. Положительного опыта совместного существования с Русским расовым Имперским Этносом в социальном культурологическом плане им явно пока не достает по сравнению с другими мусульманскими народами. Плюс мощное либералистическое воздействие политического национализма. Поэтому главная задача Русского Мiра заключается в размежевании с идеологией либеральной клики мира, а затем и в самой России. Изжив либеристический «марксизм» Мы с Вами более легко изживем и другие либеральные беды, в том числе и либеристический политический национализм, разъедающий ткань Великоруской Имперской Семьи Народов.

России предназначено от природы превратиться в Имперское «Большое Пространство» в гавань и надежду всех расовых народов мира.

Почитатель Леонтьева Розанов отмечал, что Леонтьев был первый из русских и европейцев, который открыл пафос мусульманства туретчины, ее живую душу, настоящий смысл, саму жизненную поэзию. Пафос ее воинственности и женолюбия, религиозной наивности и фанатизма, преданности Богу и своеобразного уважения к человеку. Он восхищался литературно-провидческим Даром и талантом Константина николаевича: -

«Ах ты, турецкий игумен», - не мог я не ахнуть, перечитав у него разговор одного муллы с молодым турком, полюбившим христианку: -

«Есть три столба, на которых держится мир, - толковал шепотом мулла. - Первый столб золотой и идет до неба: - это Ислам наше святое и праведное Мусульманство. Второй столб поменьше и сделан из серебра: он также хорош. Это - вера Авраама, которую исповедуют собаки-жиды, но Авраам, через Измаила, был и наш праотец; только жиды не приняли праведного Корана. Третий столб тоже к небу идет и тоже истинный, только он покороче тех обоих, и сделан из меди. Это христианство».

И с таким вкусом и знанием, с таким любованием на наивность турка это рассказано, как русский вообще никогда не найдет в себе подобных слов для мусульманина. Он рассказывает и случаи своего влюбления в житейские нравы турков, и они везде мужественнее и героичнее прочих славянобалканских, они более похожи на нравы наших конных солдат в Варшаве, тогда как балканские славяне все похожи (стяжательно-мещански В.М.) на петербургских адвокатов, что для Леонтьева было до последней степени (отвратительно и) скучно.

Тонкими, пластическими штрихами Леонтьев набросал «закон гарема», т. е. тайну внутренней и теплой, даже горячей-горячей привязанности друг к другу членов семьи в этом, столь непонятном для нас типе семейного сложения. Он показал здесь матерей и жен, умирающих за детей и мужей; влюбленность, которая держится до старости; и все это при правиле (и обычае), когда старая турчанка сама копит и откладывает деньги, чтобы купить на них молодую невольницу крепкому, нестарому своему мужу: «Я смерила на базаре ее ногу, и выбрала с самой маленькой ступней: ибо красивость ступни есть первое условие красоты женской». Это - гораздо свободнее, чем признание некоторых прав за консерватизмом со стороны.

Леонтьев имел неслыханную дерзость, как никто ранее его из христиан, выразиться принципиально в духе расовой Эстетики против коренного, самого главного начала, Христом принесенного на землю, - против кротости, фактически против принципа смирения, «врожденной греховности Русского Народа и необходимости покаяния за грехи» вбиваемое в Наши с Вами головы церковниками и властью «несть власти не от Бога». Он сознательно, гордо, дерзко и богохульно сказал, что он не хочет кротости и что земля не нуждается в ней: ибо «кротость» эта (с оттенком презрения в устах Леонтьева) ведет к духовному мещанству и погибели, от таковой иудохристанской пропаганды подобной «любви», «покаяния» и «всепрощения».

Это положение «такое христианство стало ничем иным как белой культурой» противоречит Русскому расовому понятию Типологической Культуры, которая имеет четыре абсолютно равноценные и одинаково важные для нее целостности оставляющие. Они гармонично абсолютно равноценные и одинаково важные для нее целостности и никакая из них отдельно не может в Русской Типологической Культурологии доминировать. Это и есть Русская Имперская Культурологическая Симфония. К современному положению иудохристианского Запада привел «демократизирующий» космополитизм «мировой религии», где институциалистский регулятор «социума» мог и должен был решать все вопросы. Вот им и стали «деньги», как эквивалент социальных отношений, превращенный в самодавлеющую величину.

Эстетика Мироощущения и Миросозерцания Леонтьева это основа будущего расцвета России и жизненных Традиций Русской Имперской консервативной мысли и ее природных расовых типологических Традиций. А важна она для Русского Мiра только в таком качестве. Только так тяжко, трудно, методично надо вырабатывать новый современный подход возврата к традиционным Ценностям Русской общественной жизни. Надо взять из его Великоруских расовых Традиций Жизни на вооружение все то Живое, чем жил Русский Консервативный Мiр, не исключая и советский период, Нашей с Вами  общей Русской Истории.

Нынешние события СВО начались решением сегодняшней российской провластной элиты, но ее истоки находятся на метафизическом уровне социальной утраты Бога истинного. Русский Мiръ долго испытывал постоянное негативное давление извне, которое нарастало лавинообразно. Сегодня наступил предел колонизации Русского Мiра. Россия или вернется в лоно своей Великоруской Культурологии или погибнет. Исход и сам процесс Нашего с Вами Великоруского Культурологического противостояния с либеральным кланом коллективного Запада решается в небесных сферах.

Пиком, вершиной раскрытия Великоруского расового Духа Бытия в Русском Мiре является эпоха царствования Богоданного Царя Ивана IV Васильевича Грозного. Грозный Царь с юности прозрел свою грандиозную государствообразующую имперскую культурологическую роль в Бытие Русского Мiра и начал своими расовыми деяниями «изцелять»  ту Русь израненную кочевническим игом материалистически и идеологически, «лечить» расово евгенически. Вещую роль сыграли поиски утраченного Русским Народом Образа Божественного Бытия и Божественного Мироощущения своей Имперской Культурологической роли Русского Народа и обоснование Божественности своей царской Власти. Все Прозрения и великие деяния Русского Царя той эпохи, деяния выпестованной его Гением Аристократии, как и деяния самого Русского Народа, поражают воображение. И не случайно именно по этому на нее излиты самые большие горы лжи и клеветы.

Царь Иван Грозный с юности прорицал в Со-Вести с Божественным замыслом Творца свою роль, как Монарха, попечителя Русского Народа. Грозный неутомимо формировал культурологическую Форму великоруской природной расовой Имперской Государственности. А когда Народ не разделял его монарших государственных устремлений, то Иван Грозный удалялся в свою Александровскую Слободу и оставлял Русский Народ на попечение захудалого татарского князька Симеона Бекбулатовича. Русский Народ впадал в ужас от такового своего духовного сиротства и его выборные шли в Александровскую Слободу «с повинной главой» и «били челом» Царю, умоляли его от имени народа вернутся на Московский Трон.

Вот короткий обзор той эпохи и предшествующих ей судьбоносных исторических событий.

Всю свою историю «новой эры» Константинополь и «демократический» Рим провоцировали идеологические миссионерские иудохристианские религиозные войны в Европе, начиная с глобальных общеевропейских «крестовых походов». Это и есть история Европы. Но ее правители в венчиках святости, а вот Царь Иван Грозный тиран из тиранов.

Во время революционной по духу Реформации, этой «английской промышленной революции», совпадающей исторически с эпохой царствования Грозного Царя, Королева Елизавета Английская повесила порядка 70 тысяч своих подданных, «бродяг», согнанных законодательно бизнес деяниями «промышленной революции» со своих земельных участков. Примерно то же творилось все время и в охваченной религиозными войнами и внутригосударственными религиозными конфликтами Европы.  Вот тогдашняя типичная картинка для Европы.

1590 год. Франция почти полностью опустошена тридцатилетней религиозной войной. Генрих IV Наваррский уже год король Франции. Но что это за король — в его столице хозяйничают испанцы и Католическая лига, для которых Наварра не более чем протестантский еретик, ухитрившийся  пережить Варфоломеевскую ночь. По всей стране бушует гражданская война, разжигаемая вмешательством других европейских держав. На востоке Лотаринги с ненавистными Гизами, вождями Католической лиги, окопавшимися в Париже, призывают на трон Карла де Бурбона, который в том же году умирает. На северо-востоке Нидерланды, оккупированные испанцами. И наконец, сама Испания — центр Контрреформации — нависла над южной границей королевства. Филипп II Испанский использует любую возможность, чтобы с помощью военных операций углубить раскол Франции. Генрих, вернувшийся в лоно протестантства, отлучен от церкви и потерял юридическое право быть королем. В течение своей жизни он пять раз меняет вероисповедание, но во французской истории Генрих IV остается великим и мудрым правителем.


А на Руси Грозного Царя гopoда, уезды и волости одна за другой стали переходить к новому порядку управления. В 1555 году правительство издало закон: «во всех городах и волостях учинити старост излюбленных ... которых себе крестьяне меж себя излюбят и выберут всею землею», и которые умели бы их рассудить в правду, «беспосульно и безволокитно», а также сумели бы собрать и доставить в государеву казну оброк, установленный взамен наместнических поборов». Это и была в чистом виде народная демократия в своих расовых великоруских границах - «глаза в глаза», гармонично пронизывающая все Русское государство. Иной ее никакой и быть не может! Именно против ее принципов и повел либеральный клан Семибоярщины войну всеми доступными средствами. И Род грозного Царя был дьявольски изведен ядами, а принципы и память его свершений дьявольски извращаются по сей день!

Монголо-татарское иго оставило тяжелое наследие своего двухвекового колониализма на Руси. Это была паразитическая система «кормления» местных удельных княжат пособников колонизаторов. Величайшая заслуга Грозного Царя была в том, что на смену никак не регламентированной системы кормления удельных княжат пришло твердое общинное договорное податное право местных властей и Монархии. Социальную Сущность податного права и его демократической евгенической народной системности эпохи Ивана Грозного надо воспринимать, как образец Великоруской Имперской Формы классические отношения Государствообразующего Имперского Народа и его ответственной Власти, в качестве социального «тягла»

Таковые действия правительства Ивана IV могут по праву считаться образцом административного реформирования. Сущность земского caмоуправления того времени состояла не столько в праве земских обществ вершить свои местные дела, сколько в обязанности исполнять общегосударственные приказные поручения, выбирать из своей среды ответственных исполнителей «государева дела». В этом смысле это был особый род государственной службы; свобода была неотделима от обязанностей, право выбирать означало обязанность отвечать за выборных «гласных».

Судебная система К середине XVI века завершался процесс оформления единого централизованного государства со столицей в Москве. Великий московский князь стал именоваться «Государем всея Руси». Он стал обладать практически неограниченной властью на территории всей страны. В новом Судебнике усиливалась роль центральных судебных органов. Одновременно с этим ликвидировались судебные привилегии местных князей.

Ст. 38 Судебника Ивана Грозного устанавливала надзор «добрых» и «лутчих» людей за исполнительной властью судебных наместников и волостителей. Надзор осуществлялся представителями привилегированной, «гласной» части местного населения.

Земская реформа Ивана Грозного превосходно иллюстрирует пока еще новую для нас мысль, что подлинная дeмократия (народовластие) на самом деле не зависит от политического строя и может существовать в рамках монархии столь же eстествено и органично, как и в любых иных социальных рамках, но лишь пребывая в своих местнических границах.

Гений Грозного выявился в прозрение великоруской расовой социальности, ее чувству «коллективного безсознательного» великого природного Дара Общинности. Ее подвижнический взрыв в деяниях Преподобного Сергия Радонежского по практической выработке нравственных Канонов великоруской евгеники монастырско-труднической роли для Общинного Бытия Русского Народа направил все силы либерального клана на ее разрушение.

Несмотря на запрет и забвение великих принципов и деяний Грозного Царя Русский Народ в массе жил теми же нестяжательными природными принципами. Свои дневниковые мемуарные воспоминания оставила Александра Елпидифоровна Карабанова, бабушка К.Н. Леонтьева. Она была напитана расовым Великоруским Духом  Здесь главное, что надо отметить в ее дневниках, это высокий великоруский нравственный социальный облик ее мужа Петра Матвеевича, деда Константина Николаевича Леонтьева.

О Петре Матвеевиче существует в официозе ложное мнение, внедренное в Наше с Вами сознание. То распространенное мнение о нем, как о безудержном эстете, дикарски наслаждавшимся женской и иной красотой. Как о чрезвычайно своевольном самодуре чувственных порывов, транслируя какие то семейно-бытовые дрязги. Примерно об этом же свидетельствовал через десятилетия после кончины Леонтьева даже его ученик Александров, самый близкий Леонтьеву человек в последние годы жизни. Здесь надо понимать, что пишущие подобные общественные измышления, имеют целью порочить не  личность самого Петра Матвеевича, а используют этот пасквильный прием плагиаторов в конкретике очернения событий жизни и памяти самого Константина Леонтьева, в виде его «врожденной дурной наследственности».

Наверное, какие то негативные черты семейного быта здесь присутствовали у Петра Матаеевича, но социально общинно, это был типичный культурный великоруский служивый дворянин. И так выдержки из дневников А.Е. Карабановой. Вот что пишет А.Е. Карабанова про общественный нравственный облик своего мужа: -

«Муж (мой будучи в разстройстве наших денежных дел, вынужденно В.М.) продал воронежское имение моей родственнице, бывшей с нами на одной фамилии, вышедшей замуж за секретаря из мещан; такие два титла объясняют, что он за зверь;

(из нарождающегося тогда «народного» анархического типа «разночинца», будущего террориста, революционера; этот тип нарождался тогда массово при «це европейце» Императоре Всероссийском, Государе Александре Первом, либерале от мозга до кости; этим и объясняется венец его царствования, антигосударственные выступлением офицерской либеральной знати, обманом распропагандировавших нижних чинов до солдат и выведших тех полками на Сенатскую площадь; офранцузившаяся офицерская знать «декабристов», надышавшихся революционным воздухом анархической «свободы самовыражения духа» первыми замышляла Цареубийство с изтреблением всего Царского Рода В.М.)

Жена его тоже была не благородных правил, следовательно, не могла его выбелить; муж ея, пользуясь именем дворянки, скупал все на имя ее именин. Надо сказать, что муж мой правил всем своим имением очень деликатно, любил и сберегал крестьян и до того привязал их к себе, что даже самые негодяи от нас не бегали.

Главное наказание мужа моего было, если кто из крестьян или дворовых изшалится (то есть тех, кто из них леностью, воровством, либо иным своим пороком, вызывал негодование и отторжение крестьянской общины В.М.), таковых он отдавал в солдаты. А не годных (то есть тех, кто из них окажется не способен к военной службе и не способен был вести самодеятельное земледельческое хозяйство, разорит его В.М.) он продавал, не желая держать в деревне (действуя санитарно, евгенически, он освобождал крестьянскую общину от заразы разложения крестьянского деятельного быта от такового паразита. Кой единичный, либо малочисленный пример, сразу, своим заразным вирусом разложения общины, способствовал разрушению жизни и хозяйства остальных крестьян В.М.), но оные, от купивших их, тотчас убегали и пропадали почти совсем без вести.

Секретарь сей, до оформления купчей, сделал с мужем верующее письмо и отправился в имение, распорядится хозяйством. Что он там делал нам неизвестно, но крестьяне вышли у него из повиновения, чрез что купщик наш не выполнил ничего по условию. Купчей в срок не сделал, денег нам не отдал, ссылаясь на неповиновение крестьян, которые однакож были до этого у нас в повиновении. (И в итоге В.М.) Покупщик наш увидел, что всеми  (своими судебными В.М.) приказными крючками ничего не выиграет, то решил примириться и вернуть нам деревню. Такие действия вывели худое заключение (крестьянской общины, кои В.М.) поговаривали, что настоящие помещики берегут, а не грабят своих крестьян…»

В этом микроскопическом кусочке дневниковых воспоминаний умудренной 50-ти летней русской женщины, как в капле воды отразилась вся деградирующая жизнь русского общества той эпохи.

Описанный Александрой Карабановой в дневниках тип «секретаря», разночинца это и есть гибельные последствия Смутного Времени, Гражданской Войны и воцарения антирасовой западнической Династии Романовых. Они оказались гибельны для Великоруской Аристократии, расовых Традиций Русской культурологии и Великоруской Формы Государственности.

Процесс подобной инорасовой деградации Русского Народа берет начало от отмены Семибоярщиной годуновщины Юрьева Дня, как первого шага к закрепощению Русского Народа. Отмена Юрьева Дня породила Смутное Время и развязало Гражданскую Войну в Русском Мiре. Все это сопровождалось учреждением Патриарха и интернациональной космополитической бюрократии в Русской Церкви зависимой от Константинопольского Патриархата. Так Русская Церковь стала локомотивом всех либеральных «реформ».

Династия Романовых законодательно поставила чиновников, бюрократов иностранцев, инорасовый элемент, кратно выше Русского Аристократа в иерархии власти. Она продолжила процесс дальнейшего закрепощения Русского Народа Уложением Царя Алексея Михайловича1649 года. Уложение положило начало закрепощению Русского Народа по западному типу вплоть до указов Императора Петра Третьего и Императрицы Екатерины Великой «О вольности дворянства» XVIII века. Здесь в процессе ломки Традиций Великорусской жизненной евгенической Культурологии сошлось все: - и ломка «всеобщей демократизацией» жизни страны сословных общественных границ, и общая нарастающая бюрократизация этой жизни, и безпринципная, разнуздываемая подобной «политической демократизацией» политическая и моральная деградация безнравственного мещанства, плебеев разночинцев и прочих «народников», типа «секретаря» и прочее, прочее, прочее.

Именно при первых Романовых, до Петра Первого включительно, все области Великоруской Культурологии и ее жизненных Традиций попали в идеологический плен западнической иностранщины. Этот плен сопровождался разрушительным поветрием антикультурной иудохристианской и советско-демократической музейщины. Здесь все наследие Русской Культурологии собиралось в музейный плен. После Февраля и Октября 1917 года зверски системно уничтожились все помещичьи собрания и библиотеки. Уничтожению и разворовыванию подверглись все частные коллекции. Весь Гений Великоруской Культурологии либо уничтожался либо замалчивался и расхищался, либо попадал в музейный плен. Дикость того, что в главном музее страны, Эрмитаже, нет ни единого экспоната Великоруского Культурного Наследия никого не трогает. Это ужасает только редкого русского человека. «Советский народ» такие мелочи не интересуют, эти «безотечественники» все изходят крокодиловыми слезами по своей колонии «ссср», все грезят будущими «социалистическими» миражами и ищут виноватых в своих бедах.