Старинные часы. Глава 28

Глава 28

Праздничная предновогодняя вечеринка проходила в баре отеля.
 
При встрече днём, передавая Эмме подарки и письмо от отца, Жанна пригласила их с Сергеем развлечься. В атмосфере вечерних клубов Эмма чувствовала себя неуютно, но отказываться от приглашения сочла не гостеприимством. Ведь уже тот факт, что они не навестили их дома, мучал Эмму. Она неоднократно делала предложения поужинать у них или даже вообще отказаться от номера в отеле с тем, чтобы провести эту ночь перед вылетом на Фиджи у них. Однако Жанна оставалась непреклонной и, обнимая Эмму за плечи, говорила, что обязательно приедет в гости с отцом и Марианной.

Небольшое помещение бара ярко освещалось низко висевшей люстрой. Во всех четырёх углах его стояли новогодние ёлочки, перемигивающиеся разноцветными гирляндами. В пляшущем свете их лампочек на стенах и полу играли блики. Казалось, они попадают в такт ритмичной музыки, заглушающей топот и голоса танцующих и поющих людей. С разных сторон слышались выстрелы хлопушек, от которых повсюду кружилось разноцветное конфетти.

Эмма сидела у стойки бара и смотрела в зал, где в пёстрой толпе танцевали Жанна и Алехандро. Они смеялись, размахивая бенгальскими огоньками, и менялись масками, пытаясь по очереди, надеть друг на друга красно-белый колпак с колокольчиком. В эту ночь в баре петербургского отеля Жанна ещё любила Алехандро и, конечно же, не могла знать, что этому роману не суждено быть долгим. Тогда она ещё верила в то, что будущее возможно, а потому была счастлива. В своём счастье она была настолько притягательной, что втянула в орбиту веселья многих посетителей бара. Они слетелись к чужому счастью, как пчёлы на мёд и вскоре вокруг Жанны и Алехандро собралась пёстрая толпа. В эти сети попался и Сергей, который время от времени покидал сидевшую Эмму, чтобы присоединиться к другим.

Когда в перерывах между танцами все четверо сидели за столиком недалеко от барной стойки, Эмма весело и непринуждённо болтала о всяких пустяках и смеялась над испанскими шуточками Алехандро. Но как только трое пускались в пляс, пересаживалась на высокий стул у барной стойки, чтобы, продолжая пить шампанское, перебрасываться репликами с барменом, искусно жонглирующим бутылками и стаканами. В такие моменты ей не раз приходило в голову, что из десятка танцующих здесь сегодня людей, только она, одна из лучших танцовщиц мира, не совершила ни одного движения.

С недавних пор ей снова стали сниться старые сны. Она танцевала на сцене, и восхищённая публика бросала к её ногам цветы. Её шаги были легки, а тело гибко. В таких снах для Эммы не существовало преград, и она раз за разом совершала свой знаменитый на весь мир высокий прыжок. Театральные стены, наяву хранившие магию таланта Эммы Петровой, теперь только в этих редких снах воздавали ей за него слезами и улыбкой, восторгом и болью. В них она смотрела в зал и видела лица людей. В их взглядах читалась благодарность за красоту, за совершенство, за талант. За возможность прикоснуться к чуду отсюда из глубины зрительного зала. Тогда Эмма опускалась на одно колено и, склонив голову, возвращала её людям. В этих снах она снова переживала всю палитру эмоций: от преклонения театру, как храму искусства до счастья дарить людям частичку своей души. Просыпаясь, она потом украдкой стирала слёзы. Долго лежала, не открывая глаз, стараясь унять своё, бешено бьющееся, сердце.

Но были и другие сны. Они погружали её в тёмный мир страха и боли, заставляя возвращаться в день своего падения. И снова видела она испуганные лица своих поклонников, слышала фальшивые звуки оркестра и стояла на коленях, пряча глаза от людей. Ощущая вину перед ними за разрушенное совершенство и растворившееся чудо.

Никогда и никто не сможет понять, насколько сильно тосковала Эмма по театральной сцене. Как мечтала танцевать! О, если бы балетная жизнь не была так коротка! О, если бы не эта предательская боль в спине! И если бы не роковое падение и не операция, последовавшая за ним! И сколько на самом деле ещё в жизни существует этих прозаических «если бы», разрушающих всю её поэзию!

Вспоминая весь пройденный путь, Эмма мысленно возвращалась в балетную школу и училище Минска, откуда всё началось почти двадцать лет назад. Вспоминала первые шаги, первый прыжок и первый танец. Иногда в этих воспоминаниях появлялась и девочка Света, так отчаянно боровшаяся с ней за право быть лучшей. Где она теперь? Тем не менее, однажды Эмме довелось узнать кое-что о ней. Как-то лет пять назад в Москве, когда закончился спектакль, в гримёрке появилась женщина с букетом цветов. Ею оказалась бывший хореограф Светы. Тогда она рассказала, что балетная жизнь последней была короткой и закончилась после того, как она порезала ноги о битое стекло, которое ей засыпали в пуанты. Ещё юной девочкой Света научилась использовать запрещённые приёмы, от которых не отказалась и позже. Жертвой их она стала и сама.

Также в своих воспоминаниях Эмма возвращалась к улыбке своего первого педагога в день поступления в балетную школу. Сейчас занимаясь с маленькой Юлей, она знала, как много значит доброта. Она, соединённая с трудом и знаниями, способна принести большие плоды, чем строгая муштра и «голый» профессионализм. Ребёнка нужно зажечь. На это способна лишь душевная привязанность, поэтому Эмма стремилась стать для Юли не только хореографом, но и другом. Ведь вместе им предстояло пройти длинный путь. Глядя на девочку, Эмма видела в ней себя и сожалела, что не может повернуть время вспять, чтобы ещё хотя бы раз выйти на большую театральную сцену, воплотив в реальность приходившие к ней сны.

И вдруг какая-то сила подтолкнула её. Поставив бокал с шампанским на стойку бара, Эмма встала. Сергей, наблюдавший за ней некоторое время, видел её глаза. Они сказали ему больше, чем Эмма могла бы объяснить словами. Сейчас он не должен вмешиваться, что бы ни последовало за этим. Ведь этот миг принадлежит Эмме. Ей не нужен партнёр.

Распрямив плечи, она направилась в центр зала. Скинув на ходу туфли, совершила несколько танцевальных движений. Вначале никто не обратил на неё внимания, но постепенно дёргавшаяся под музыку толпа стала расступаться. Усилием воли Эмма справилась с дискомфортом в пояснице и затанцевала. Люди притихли и вокруг неё образовали круг. Современное бренчание вдруг сменилось «Нежностью» Шопена, когда наблюдательный ди-джей сообразил, что совершенные движения случайной танцовщицы требуют иного музыкального сопровождения.

Эмма словно летала, взмахивая трепетными руками, как крыльями, а потом замирала в соблазнительном изгибе. Её тело то извивалось гибкостью пантеры, то затихало. То выражало желание, то дышало нежностью. В глазах то горел огонь, то стояли слёзы. В эти несколько минут, пока звучала музыка Шопена, в прокуренном баре стало тихо. Казалось, в нём прямо на глазах сотворилась иная реальность. Реальность, что чище и светлее той, где грохочет примитивное бренчание, под которое бессмысленно топчутся люди, задевая друг друга локтями. Они не видят лиц и не слышат голосов. Толкнув один одного, они остаются в своём коконе, потому что совсем не нужны друг другу. Эти люди в баре, как уменьшенная копия огромного мира, состоящего из миллиона одиночеств. Мира исчезающей красоты. Её перестают понимать. В ней перестают нуждаться. Мира, в котором подлинное искусство вызывает скуку. Его ценят только, если оно приносит доход. Искусство не ценят, его оценивают. С ним боятся соприкасаться, ибо тогда уже не получится бездумно веселиться. Ведь оно тревожит уснувшую душу. Пока она спит всё просто и легко. Всё на уровне инстинкта. И вдруг этот внезапный танец Эммы! Как крик в тишине сонного мира: «Разбудите, люди, ваши души!». Был этот крик так пронзителен, что даже когда музыка стихла, и Эмма остановилась в центре круга, притихшие от изумления люди очень долго приходили в себя.

Только спустя несколько минут раздались робкие аплодисменты, крики и выстрелы хлопушек. На мгновение Эмме показалось, что она вновь стоит на театральной сцене, смотрит в зрительный зал, ослеплённая светом софитов. По щекам текут слёзы. Но пьяные выкрики становились всё громче. Они вернули её в жестокую реальность прокуренного бара. Толпа, отошедшая от шока, начинала бесноваться и улюлюкать. Какой-то сильно пьяный мужик подполз к ней на коленях и стал бить себя в грудь, нечленораздельно пытаясь выразить ей свой восторг. Испуганная Эмма закрыла глаза, но в этот момент почувствовала, как кто-то подхватил её на руки. Попытавшись вырваться, она увидела, что это Сергей. Облегчённо вздохнув, крепко обняла его.

Уже через несколько минут они совсем покинули бар, попрощавшись с Жанной и Алехандро на крыльце. Тот долго целовал Эмме руки и по-испански выражал своё восхищение. А наутро Жанна и Алехандро улетели на острова Фиджи.

После этого выступления у Эммы потом долго болела спина. Пришлось снова пользоваться тростью и принимать обезболивающие лекарства. Много раз она просыпалась посреди ночи, чувствуя, как сдавливает поясницу и, сжав зубы, боялась пошевелиться. Когда же Эмма обратилась к врачу, оказалось, что на восстановление потребуется время покоя и снижения физической активности. К счастью этот импульсивный танец не причинил ей серьёзного вреда, но дал понять совершенно определённо, что её собственная балетная история закончена. Эмма, в самом деле, не может больше танцевать. Однако те минуты, что длился танец в баре, стоили того, чтобы рискнуть. Никогда Эмма не пожалеет о них.

Сразу после новогодних праздников ей позвонили с одного из телеканалов с предложением сделать о ней передачу. В течение часа Эмма рассказывала историю своей жизни и успеха. Были показаны отрывки из многих имеющихся записей её выступлений на разных сценах мира, её фотографии и интервью. Кто-то даже вспомнил слова ученика Анны Павловой, которые много лет назад повторили в адрес Эммы: «Если выискивать сравнения в мире драгоценных камней, то её следует признать истинным бриллиантом голубой воды!» Но когда передача подходила к концу, вдруг в эфир дали видео из бара. Его снял кто-то из посетителей и потом выложил в интернет. Работая над передачей, редакторы нашли этот ролик и решили включить его, озаглавив следующим вопросом: «Легендарная Эмма Петрова опустилась до уровня баров и ночных клубов?». Это стало неприятной неожиданностью для самой Эммы. За последние месяцы после операции она стала отвыкать от подобных вещей. Их было немало в её балетной жизни, но именно теперь они ощущались особенно болезненно. Ведь получается, что в действительности совсем неинтересен её путь? Всё, что нужно – скандал для собственных рейтингов? Как же это обидно! Но обидно не за себя, а за великое балетное искусство. Некоторое время Эмма молчала, прекрасно понимая, что ждут от неё вспышки и требований переснять материал. Может быть, раньше так и было бы, но сейчас она, сохранив спокойствие и доброжелательный тон, ответила:
– Однажды уже после моего падения и операции, последовавшей за ним, один человек сказал мне, что отныне я никому не нужна. Балетный мир оттолкнёт меня, ибо ему нет пользы от того, кто больше не может танцевать. Но танец будет всегда: он продолжится в наших учениках. Они сохранят в себе частичку нашей души. А сила настоящего искусства настолько велика, что способна стереть все уровни и границы. Его магия не исчезает ни на самых шикарных сценах мировых театров, ни в залах клубов. Оно помогает подняться вверх тем, кто пока ещё не понимает, что умеет летать. Вспомните: через фреску «Тайной вечери» Леонардо да Винчи был проделан, а затем заложен дверной проём. А трапезную монастыря, где находится изображение, когда-то использовали, как оружейный склад, тюрьму, подвергали бомбёжке. Перестало ли от этого произведение быть шедевром?
Так Эмме удалось сгладить напряжённую ситуацию, готовую обернуться некрасивым скандалом. Однако этот танец в баре отеля ещё не раз вспомнят. О нём будут писать в газетах и видео показывать по разным телеканалам. Кто-то потом посоветует Эмме подать на них в суд, но она не станет этого делать, заметив в каком-то интервью, что не намерена раздувать эту историю. Своё мнение о ней она высказала в передаче и на этом намерена поставить точку. И действительно шумиха вскоре утихла сама по себе. Правда, принесла Эмме всплеск популярности, к которой та вовсе не стремилась. Разве легендарной балерине требуется скандальная слава? Люди должны помнить её трепетные руки, высокий прыжок и лёгкие шаги. Они всегда будут чувствовать великую силу танца, душой которого была и останется Эмма Петрова.

Продолжение здесь: http://proza.ru/2023/03/17/1193