Иван Тургенев и Ги де Мопассан...

                Лариса Михайлова
                22.06.2022

Иван Тургенев и Ги де Мопассан: когда жалко людей и собак
ФРАНЦИЯ — ВТОРАЯ РОДИНА РУССКОГО ПИСАТЕЛЯ ТУРГЕНЕВА ИВАНА СЕРГЕЕВИЧА

Русский писатель Иван Сергеевич Тургенев нашёл во Франции, как известно, вторую родину. Культура этой страны обогатила этого знаменитого автора, а масштаб личности Тургенева и его талант стали, в свою очередь, во второй половине XIX века визитной карточкой культуры России для художественной элиты Франции.
Обстоятельства личной жизни писателя, а именно многолетняя связь с семьёй европейской знаменитости, певицы Виардо, привели русского писателя в многоцветный мир французской художественной среды. Иван Тургенев был лично знаком с Ги де Мопассаном, Жорж Санд, Эдмоном Гонкуром, Проспером Мериме, Густавом Флобером, Эмилем Золя.

Благодаря личному обаянию, образованности, культуре и таланту Тургенева западный мир открыл для себя Россию. И если в XVIII веке, в связи с реформами Петра Первого, русская светская литература была вторична по отношению к западноевропейской, то появление в XIX веке на европейском горизонте русского Ивана Тургенева сделало русскую литературу объектом изучения и даже подражания для многих европейских авторов.

Известный французский писатель Ги де Мопассан считал Ивана Тургенева, наряду с Густавом Флобером, своим учителем. О том, с какой симпатией и уважением Мопассан относился к Тургеневу, можно узнать из его очерка «Иван Тургенев», в котором автор даёт как визуальный, так и психологический портрет российской знаменитости:

«Ивана Тургенева я увидел впервые у Густава Флобера.

Дверь отворилась. Вошёл великан. Великан с серебряной головой, как сказали бы в волшебной сказке. У него были длинные седые волосы, густые седые брови и большая седая борода, отливавшая серебром, и в этой сверкающей снежной белизне — доброе, спокойное лицо с немного крупными чертами…

Тургенев был высок ростом, широкоплеч, сложения плотного, но не тучного, — настоящий колосс с движениями ребёнка, робкими и осторожными. Голос его звучал очень мягко и немного вяло, словно язык был слишком тяжёл и с трудом двигался во рту.

Иногда, желая дать для выражения своей мысли точное французское слово, он запинался, но всегда находил его удивительно верно, и эта лёгкая заминка придавала его речи какую-то особенную прелесть.

Он чудесно рассказывал, сообщая самому незначительному факту художественную ценность и своеобразную занимательность, но его любили не столько за возвышенный ум, сколько за какую-то трогательную наивность и способность всему удивляться. И он, в самом деле, был невероятно наивен, этот гениальный романист, изъездивший весь свет, знавший всех великих людей своего века, прочитавший всё, что только в силах прочитать человек, и говоривший на всех языках Европы так же свободно, как на своём родном. Его удивляли и приводили в недоумение такие вещи, которые показались бы совершенно понятными любому…»

Кто знаком с творчеством Мопассана, тот, вероятно, обратил внимание, что его рассказ «Мадемуазель Кокотка» очень напоминает повесть Ивана Тургенева «Муму». И действительно, речь в обоих произведениях идёт о несчастных хозяевах собак, утопивших не по своей воле своих питомцев.

Так как тургеневская «Муму» появилась раньше мопассановского рассказа, понятно, что француз был под огромным эмоциональным впечатлением от русского автора и сделал попытку перенести тургеневский сюжет на французскую почву. И ему это удалось. Но это не простой «перепев». Это творческое осмысление и воспроизведение похожей жизненной ситуации европейским менталитетом. Начало рассказа Мопассана интригует:

«Мы выходили из больницы, когда в одном из углов двора я заметил высокого, худого человека, упорно подзывавшего к себе воображаемую собаку. Он звал её кротко и нежно: „Кокотка, малютка моя, Кокотка, иди сюда, моя красавица!“ — и похлопывая себе по ноге, как это делают, желая поманить животное.

Я спросил у доктора: „Кто это?“. Он отвечал: „О, этот не интересен. Это кучер по имени Франсуа, сошедший с ума после того, как утопил свою собаку“.

Но я принялся настаивать: „Расскажите мне его историю. Самые простые, самые незаметные вещи часто ведь сильнее всего терзают нам сердца. Так вот что случилось с этим человеком, историю которого узнали со всеми подробностями от одного конюха, его товарища“».

Русский Герасим и француз Франсуа поставлены авторами почти в аналогичные условия и совершают аналогичные поступки, но реагируют на случившееся по-разному. Как? Герасим выражает свой протест уходом со двора барыни — злодейки, а Франсуа впадает в безумие. Кстати, Мопассан, в этом рассказе, вероятно, неосознанно определил для себя сумасшествие как реакцию и протест человека на стресс. Свои последние дни знаменитый писатель провёл в сумасшедшем доме.

Во французском курортном городке Онфлёр (где Иван Тургенев когда-то встречался с Ги де Мопассаном) есть оригинальный небольшой памятник: из водоёма на камень «выползла» бронзовая фигурка собаки, тело которой заканчивается русалочьим хвостом.

На камне металлическая дощечка с соответствующей надписью: это Муму. Она осталась жива. И мы вместе с французами радуемся этому. Но ещё больше мы радуемся тому, что во Франции и сегодня знают и понимают творчество нашего знаменитого соотечественника, русского писателя Ивана Сергеевича Тургенева.

Лариса Михайлова — филолог-преподаватель русского языка и литературы. Опыт работы — 40 лет. Окончила факультет русской филологии Самаркандского государственного университета. Специализация — журналистика. Публикуется в СМИ с 2005 года.

(Материал из Интернет-сайта)