Соперники

      В одном из известных учреждений правопорядка Э… района города S. жил много лет Василий. И хотя по возрасту ему пора было бы иметь отчество, но его у него не было в силу объективных обстоятельств. У него был хвост. А хвостатым, как известно, отчество не положено. И хотя Василий состоял на госслужбе уже ни один десяток лет (споры идут до сих пор), кто говорит, что двадцать, кто насчитал девятнадцать, северной пенсии ему так и не назначили. Не гнали и то хорошо. Кот был очень умный и понимал каждое слово. Хорошо знал слово «обед», когда все канцелярские работники собирались в отдельной комнате на перерыв и обсуждали там текущие дела. Знал слово  «колбаса», «пошел вон» и «иди гулять». Прибился он сюда еще котенком, когда здание суда было деревянным, а канцелярские работники молодыми и добрыми, хотя в это особенно верится  с трудом. Проживя долгую кошачью жизнь и наслушавшись под старость всяких историй ( в основном уголовных, т.к. его пожилая хозяйка была секретарем по уголовным делам), кот научился держаться подальше от незнакомых людей, доверял только «своим» и пищу брал из рук только у «своих».
     Котишка любил по утрам прогуливаться по длинному коридору,  как бы проверяя тех, кто приходит на работу вовремя, а кто опаздывает. Здоровался со всеми, громко мурлыкая и чихая на пыль, которая здесь образовывалась постоянно от бегающих с бумагами секретарш на высоких каблуках, посетителей  и работников правопорядка, от которых вообще тянуло неизвестно чем. Последнее время его пожилая хозяйка Жанна Георгиевна, которой исполнись сорок лет, стала прихрамывать и с каблуков перешла на мягкие тапочки. Строгий костюм сменила на старое платье, больше похожее на домашний халат, а поясницу, которая часто болела, стала подвязывать старым облезлым платком. Но и это не помогало. Перепробовав все мази и не получив никакого результата, Жоржета ( как ее звали в коллективе) решила проверить на практике кошачью терапию, о которой много слышала. Привязав как-то раз Василия грубым шерстяным платком к пояснице и засунув под платок кусок копченой колбасы (чтобы компенсировать коту неудобное положение), она явилась на судебное заседание. Слушалось уголовное дело. Посетителей было очень много и не все даже помещались в зале. Дверь с оторванной ручкой еле держалась. Конвой спал, облокотившись на клетку с подсудимым. Процесс шел к концу, последнее слово предоставили подсудимому. Но тот не успел встать, как в тишине раздался душераздирающий вопль сначала кота, затем крик самой Жоржеты.  Оказалось, что отсидев «пятую точку», секретарша решила привстать и встряхнула онемевшей от неудобного положения рукой, придавив кота. Василий, не выдержав издевательств, впился когтями в одно место Жоржете и та, потеряв самооблодание заорала во все горло. Посетители вздрогнули, дверь державшаяся на одном гвозде, слетела, кот, с воплем выскочив из плена  секретарши, упал на пол, зацепившись когтями за старый платок и потянув за собой пожилую женщину, которая грохнулась со стула.  Конвой, наконец проснувшись, громко заржал. За ними раздался смех посетителей и кое-кого из органов правопорядка. Жоржета, встав на четвереньки, попыталась ухватить кота за хвост. Васька, как мог, сопротивлялся насилию и не поддавался ни на какие уговоры, яростно пытаясь вырваться на свободу, проклиная видимо в душе госслужбу, на которой находился столько лет.
       - Что ржете, М…ки? – возмутилась Жоржета, переходя на свободную речь.
       Зал не просто ржал, он стонал. От происходящих событий подсудимый начал икать и никак не мог закончить последнее слово. Судом был объявлен перерыв до поимки кота…
       Работники учреждения наблюдали в тот день  картину побега Васьки из суда, выползающую на четвереньках из зала судебного заседания Жанну Георгиевну, у которой свело поясницу, и икающего во все горло подсудимого, так и не успевшего закончить свое последнее слово.
        И все бы ничего. Со временем возможно все бы и забыли об этом случае, если бы ни появление нового работника, которого тоже звали Василием. Он работал шофером. Два Василия в одном учреждении - это было уже слишком. И когда необходимо было позвать одного из них, на зов бежали оба Василия, что вызывало гомерический хохот у коллег и зародило ненависть у шофера. Тот, посчитав себя оскорбленным, решил отомстить тезке и один раз, вытащив за шкирку  ничего не подозревающего кота на улицу, увез его в лес, чем заслужил проклятья Жанны Георгиевны.   Проклиная его, она сказала, чтобы у него была такая же судьба, как у ее кота. Так и вышло: шофер ненадолго пережил своего тезку. Оказалось, что у обоих Василиев были не только одинаковые имена, но и одна судьба на двоих.
     С тех пор животных в судейском заведении не держат, да и Жоржета, решив, что достаточно послужила на госслужбе, ушла в отставку, уехав навсегда к сыну в другой город.