Простой закон...

     С североамериканцами нельзя соглашаться во всём. Он их сам не очень любит. Североамериканцы придумали и хорошее, но много у них и вредных глупостей. Которые они навязывают другим. Навязывают, так как до сих пор у них остаются возможности. Возможности навязывать другим не только своё хорошее, но и своё глупое и вредное.

     Но есть у них одна "штука", с которой он не может не согласиться. Простая формулировка одного основного закона:

     "Творческая деятельность всегда является индивидуальной, даже если осуществляется коллективно, сугубо индивидуалистической, и поэтому та деятельность, в которой слишком много взаимодействия с другими людьми, не может быть названа творческой".

    Он снова перечитал формулировку этого закона. Она достаточно простая. Формулировка. Хотя и многословная. Но найдутся люди, которые оспорят то, что она есть формулировка основного закона. Основными являются  законы которые "регулируют" не какую-то часть жизни человека, а всю его жизнь, взятую в целом. А этот закон управляет осуществлением только одной стороны жизни человека. Творческой.

     Но у творческого человека вся его жизнь, - одно сплошное творчество. И если это так, то этот закон можно назвать, всё-таки, основным жизненным законом, пусть и для одних только творческих людей!

     Он также понял, что не все правильно воспримут в этой простой формулировке основного закона жизни творческого человека, использование сразу двух слов, касающихся личности человека: "индивидуальная" и "индивидуалистическая". Разве есть отличия в значениях этих двух слов?

     Конечно есть, подумал он. Слово "индивидуальная" означает, что даже если человеку в коллективном творчестве поручен, для выполнения, только отдельный участок творчества, он с ним лишь тогда успешно справится, когда вложит в эту работу или свою "душу". Или своё "сердце".

     Тем, которым  не нравятся  слова "душа" и "сердце",  можно предложить следующее выражение: "индивидуальной творческая деятельность, даже при её групповом или коллективном выполнении, остаётся по той причине, что даже отдельный её участок человек должен осуществлять всем своим внутренним миром".

     Он надеется, что те, которые не верят в существование "души" или в то, что к работе, кроме мозга, нужно прикладывать ещё и своё "сердце", не против использования словосочетания "внутренний мир человека".

     Да! Трудным делом оказалось объяснение другим людям того, что любая творческая деятельность, если она выполняется группой или даже коллективно, является индивидуальной. А вот со словом "индивидуалистическая" дело обстоит гораздо проще. Индивидуалистическим творчество является потому, что любой творческий человек всегда стремится к тому, чтобы итоги его собственного творчества были навсегда связаны только с его  именем и фамилией, или с его псевдонимом.

     Индивидуалистичность творчества есть ненависть творческого человека к плагиату  у него. То есть к краже у него итогов его личного творчества! Индивидуальность же творчества есть признание того, что без приложения, на определённом участке группового или даже коллективного творчества, своего внутреннего мира, человек будет бесполезен творческой группе или творческому коллективу. Будем работать без всякой творческой отдачи.  Это понятно. Подумал он.

     Но понятно ли будет другим людям, в простой формулировке основного закона творчества, то, что деятельность может перестать быть творческой, если в ней появится слишком много взаимодействия с другими людьми?

     Знакомые с романами "Двенадцать стульев" и "Золотой телёнок", конечно, возразят ему, настаивающему на том, что когда в деятельности слишком много взаимодействия с другими людьми, эта деятельность перестаёт быть творческой. А превращается в рутинную. В скучную. В нетворческую.

     И он этим  критикам индивидуального характера любого творчества может возразить, что И Ильф и Е. Петров - это не две, взаимодействующие  между собой творческие индивидуальности, а одна. Творческая индивидуальность.

     Как сливались в одну творческую индивидуальность творческие индивидуальности И. Ильфа и Е. Петрова, хорошо описал с своём произведении "Алмазный мой венец" Валентин Петрович Катаев, который поставил эти двоим соавторам задачу: написать роман о похождениях Воробьянинова и сам укатил, отдыхать и писать пьесу "Квадратура круга" в Батум. На телеграммы Ильфа и Петрова об их творческих  трудностях, он, В. П. Катаев, ответил: "Думайте сами". 

     Этим своим ответом В.П.Катаев отказал нарождающейся новой творческой индивидуальности во взаимодействии с ним, с Катаевым, как с другим человеком. И новая творческая индивидуальность народилась и сразу окрепла, придумав Остапа Бендера, о котором в плане романа, придуманном В.П. Катаевым, и помина не было!

     Вот и получается, что соавторство И. Ильфа и Е.Петрова является не опровержением, а подтверждением простой американской формулировки закона о творчестве. Подтверждением того, что чем меньше в творчестве возникает элементов интенсивного взаимодействия с другими, посторонними, людьми, тем более творческой остаётся деятельность самого автора или двух соавторов.

     То, что помимо индивидуального характера, соавторство И. Ильфа и Е. Петрова осталось ещё и индивидуалистическим, подтверждается тем, что среди имён и фамилий авторов "Двенадцати стульев" нет имени и фамилии Валентина Петровича Катаева. Есть только посвящение романа ему, как вдохновителю создания этого романа. И женский золотой портсигар, подаренный ему соавторами "Двенадцати стульев" вместо мужского портсигара. Но об этих подробностях, подумал он, другие люди сами могут прочитать в соответствующем отрывке "Алмазного моего венца" В.П.Катаева.

     Сейчас, в первой половине двадцатых годов двадцать первого века, многие сочинители начинают работать в соавторстве не с другим человеком, а с машинным, искусственным, интеллектом, поэтому хочется им пожелать:  разграничить с искусственным интеллектом свои творческие "обязанности" так, чтобы не впустить в себя слишком много влияния искусственного интеллекта и не растворить свои творческие индивидуальности в этом самом машинном интеллекте!..