Старшая сестра Глава 48

48

- Ты хотел мне что-то сказать, помнится, - сказала Марина, когда они, проводив Милу до входной двери, медленно шли по коридору в сторону её кабинета, – из-за моих семейных дел некогда было поговорить, поэтому давай сейчас, я и правда несколько дней планирую наслаждаться материнскими обязанностями, - улыбнулась она, вспоминая личико своего малыша.
- Конечно, побудь с сыном, тем более, что ты работаешь, как заведённая, тебе просто необходимо отдохнуть от этих производственных дел! – директор, хотя и казался искренним, но как-то заметно сник при этих словах. - А поговорить хотел о нашем Петруше, - сказал он уже в кабинете, – я заметил, что он как-то совсем уж расслабился и даже начал командовать потихоньку… Видимо, решил, что мы успокоились и забыли обо всех его подленьких трюках… Ну, думаю, надо «подбодрить» мужичка… Я ему так невзначай и брякнул, что в самое ближайшее время ожидается аудиторская проверка.
- И как он отреагировал на это? – заинтересовалась Марина.
- Занервничал наш красавчик, засуетился как-то сразу, начал отговаривать, вроде как зачем деньги тратить, у нас же всё хорошо… На тебя сослался, мол, всё что было ты уже и так обнаружила. Ну, в общем, явно неуютно ему стало… - усмехнулся Матвей. - А вчера пришёл ко мне, весь багровый от кипящих эмоций, начал плакаться, что я притесняю его – полномочий почти всех лишил, представляешь… Вот злодей-то! – иронизировал он. – Оказывается, поехал он на стройку, а там ему мастер сказал, что слишком много проверяющих развелось – директор, главный инженер, а тут ещё и он заявился… Заканючил: «Вы полностью меня дискредитировали, Матвей Степанович, при Светлове я был вторым лицом здесь, а вы сейчас меня отбросили пинком на задворки, и я не понимаю, кто я теперь и что делаю!»
- Вот как! – покачала головой Марина. – Правильно всё понимает наш дядя Петя! – с нажимом произнесла она слова «дядя Петя».
- Ну, я ему и сказал примерно то же самое, да ещё и добавил, раз он сам говорит, что делать нечего, то пора подумать о сокращении этой должности, а замещать директора в его отсутствие вполне может главный инженер, внесём изменения в устав предприятия и всех дел-то!
- Ага, конечно, придумал - сократим, ещё и кучу выплат ему произведём за хорошую работу, да?! – возмутилась Марина.
- Погоди-погоди, ты спокойно занимайся сыном, а это предоставь мне! – помахал Матвей рукой перед её лицом. – Не переживай, никого сокращать не придётся… Поверь мне, пожалуйста!
- Хорошо, тем более действительно мне сейчас не до этого. Завтра Сашеньку забираем, потом по папе сорок дней, потом сестра замуж выходит… они, правда, с женихом просто регистрируют свой брак без всяких церемоний, но всё же семейное событие… В общем, всё совсем непросто в нашем королевстве, -  грустно улыбнулась Марина.
- Вот и занимайся семейными делами, а когда придёшь через неделю, как планируешь, я уверен, что порадую тебя новостями! - пообещал он. - Кстати, Михаил в полном твоём распоряжении, завтра вам наверняка машина понадобится, - вдруг вспомнил директор, - да и вообще, когда угодно звони ему и вызывай! Внук Валерия Борисовича достоин исключительных привилегий! – добавил он с шутливым пафосом, вызвав у Марины улыбку.
- Конечно, машина нужна, папиной-то мы не можем пока воспользоваться до вступления в наследство… А моё имущество далековато отсюда находится, аж на другом континенте! – смеясь, рассудила она. 
- Но ты, надеюсь, не смотришь в сторону обозначенного континента? – и он цепко впился взглядом своих вискарных глаз в лицо женщины, словно пытаясь просканировать ход её мыслей.
Марина не выдержала пронзительности его взора и отвернулась к окну.
- Ну… У меня там вообще-то работа, дом… - она пожала плечами, разглядывая улицу. – Ведь совершенно случайно вышло, что я задержалась здесь – Сашенька просто поторопился появиться на свет. А так бы я наверняка уже уехала.
- Да-да…  и оставила бы фирму Петру Васильевичу, так?
- Говорят же, что всё, что не делается – к добру, наверное, так оно и есть… - рассуждала она, всё ещё задумчиво глядя в окно. – Саша никогда не увидит своего деда, но в продолжении его дела уже принял самое активное участие! - она с улыбкой развернулась к Матвею.  – Так что сейчас доведём дела до логического завершения, и мы с сыном поедем домой. Правда, работу я, скорее всего, потеряю, компания не будет так долго безосновательно сохранять за мной моё место, они меня предупредили, предоставив краткосрочный отпуск, но он заканчивается через несколько дней… Ну ничего, найду другую, мне не привыкать!
- Так может и не надо никуда уезжать? – тихо спросил он.
В его низком, с появившейся вдруг хрипотцой голосе и в изменившемся взгляде, никак не отпускавшем её лицо, теперь сквозила надежда. Марине стало неуютно. Она не знала, что ему ответить, собственно, она даже сама для себя не могла определить, чего она хочет – остаться здесь или сбежать и укрыться в огромном мегаполисе чужой страны от страхов пробуждения осознанного отцовства Виктора и возникновения чувственного плена Матвея.
Марина ощутила внезапную тревогу и ползущие вдоль позвоночника мурашки. Она понимала, что сейчас может произойти что-то такое, что разобьёт хрупкий мир вокруг них двоих. Этот мир был пока подобен тончайшему льду, что выковывает стужа, лишь набирающая силу. С каждым днём мороз может крепчать и наслаивать ледяные пласты один на другой, так и время, проводимое ею рядом с Матвеем, льнёт к ним определёнными чувствами, но пока о них не было сказано вслух, они не пугали и не требовали своего осознания.
Марина замерла и, кажется, даже перестала дышать… Только бы он молчал, лишь бы не произнёс ни единого слова из тех милых глупостей, что обычно говорят мужчины, когда смотрят вот так… Эти слова, лёгкие и приятные как бабочки могут поднять над облаками, а могут придавить своей невероятной тяжестью. Марина не была готова к ним… Может позже она пожалеет об этом, а может никогда не захочет, чтобы подобное произошло между нею и этим мужчиной, она не знала... пока не знала...
- Я не хочу, чтобы ты уезжала, - как-то по-особенному произнёс Матвей, взявшись за ручку двери. 
Уффф, это самое незначительное из того, что могло сейчас прозвучать! Марина ощутила свои напрягшиеся плечи и желудочный спазм, подумав, что теперь она определённо хочет уехать.
Матвей ушёл, а она села на стул и уставилась в монитор компьютера. Через несколько минут, хотя и с трудом, но ей удалось, наконец, выровнять дыхание и успокоиться. Она использовала для этого самое верное средство – работу. Марина углубилась в документы и привычные ей диаграммы и таблицы.
- Марин, ты домой собираешься? – услышала она голос сестры.
- А что уже пора? – подняла она голову.
- Ну да, рабочий день вообще-то закончился, - подтвердила Оля.
- Подожди, я быстро соберусь, - закивала Марина и привычно скинула необходимые файлы в облачное хранилище на всякий случай, хотя не представляла пока, какими будут ближайшие дни – будет ли возможность и желание поработать.
Первый день выдался во всех смыслах чудесным. К полудню, когда они поехали в роддом за Сашенькой, на небо выкатилось яркое солнце. Его небесное господство длилось меньше часа, но, успев за это время пробежаться своими лучиками по тротуарам, домам и машинам, оно добавило улыбок на лица людей, даже на озабоченные и равнодушные.
А у Светловых и так настроение было прекрасным. Марина готова была прыгать от радости, что её сын наконец-то будет дома, а Оля и мама были до такой степени взволнованы, что не могли стоять на месте, пока ожидали появление акушерки с малышом на руках в холле роддома.
Всю дорогу назад все трое не замолкали ни на минуту, восхищаясь, какой у них славный ребёнок, который похож определённо на маму, тётю, бабушку и дедушку одновременно. И как это только можно было разглядеть в крохотном личике, затерявшемся в ворохе кружев, обрамлявших пуховый кокон, в который был укутан младший Светлов!
Михаил улыбался, бросая короткие взгляды то на Олю, сидевшую на переднем сиденье и чуть ли не прыгающую назад при очередном возгласе сестры или матери, то на двух матерей, сидевших сзади и не спускающих глаз с белого бесценного свёртка, куда были устремлены их взоры.
А ещё они его немного пугали тем, что беспрестанно охали и ахали на каждой кочке, прося ехать аккуратнее.
- Я и так стараюсь, честное слово, Марина Валерьевна! - оправдывался водитель, продвигаясь со скоростью, не превышавшей 30 километров в час. - Вы не волнуйтесь, малыш даже не почувствует никакой тряски, наоборот, его убаюкает езда, - пытался он успокоить женщин, но, нарвавшись на сердитый взгляд Анны Григорьевны, замолчал.
Когда приехали домой, там начались новые всплески родственной любви уже со стороны прабабушки и прадедушки. Ими был практически уже составлен план прогулок и прочих мероприятий, очень важных для малыша.
Дальше больше – приехала тётя Лена, считающая себя опытной мамой двух сыновей, поэтому отмела все советы, прозвучавшие здесь до неё и начала диктовать свои.
- Знаете что, родственники любимые! – возмутилась, наконец, Марина. – А не пойти ли вам всем… на кухню, чтобы Сашенька спокойно поспал в тишине и покое, - закончила она уже не так грозно.
- И верно, чего вы все тут раскудахтались! – поддержал внучку дедушка и начал активно выгонять всех из комнаты. – Мы тут с тобой, Санёк, двое мужиков-то, мы друг друга непременно поймём и если что, поддержим друг дружку, не так ли? – подмигнул он лежащему в уютной колыбельке правнуку, равнодушно закрывавшему веки в преддверии сна.
- Всё дедушка, идём отсюда, пусть он поспит спокойно, - попросила шёпотом Марина.
- Да чего ты шепчешь, он же ещё ничего не слышит! – громко провозгласил дед, решив тоже показать свою осведомлённость в вопросах воспитания младенцев, да ещё и прихлопнул в ладоши в подтверждение своих слов.
Малыш вздрогнул и, открыв глаза, начал ворочаться, а затем сморщил личико, намереваясь заплакать.
- Дедушка, уйди, пожалуйста, - гневно прошептала Марина и вытолкала Григория Львовича из комнаты.
Она покачала колыбельку и малыш, утомлённый непривычными звуками и ощущениями, вновь смежил веки и уснул. Мать смотрела на спящего ребёнка и думала, что вечером предстоит ещё одна встреча, которой она немного страшилась и готовилась к ней почти всю ночь накануне.
 Она ворочалась без сна, обдумывая разговор с Виктором и понимая, что все заготовленные ею фразы могут даже остаться непроизнесёнными, но всё равно мысленно выстраивала диалог с мужчиной, кто имел непосредственное отношение к посапывающему  сейчас здесь самому драгоценному младенцу на свете.
Словно услышав её мысли, завибрировал телефон, звук которого был предусмотрительно выключен.
- Слушаю, Маша, - прошептала Марина.
- А чего ты шепчешь? -  в ответ раздался тоже шёпот.
- Я-то понятно, а ты чего? – тихо рассмеялась Марина.
- Я как ты… Марин, мы вечером приедем к вам, можно?
- Конечно, здесь и так уже все наши, - откликнулась старшая сестра, пожимая плечами.
- Как Сашенька?
- Всё хорошо…
- Ладно, скоро сама увижу… До встречи!
- Пока!
Марина вышла на кухню, где за накрытым столом активная родня развернула оживлённые дебаты по вопросам Сашенькиного воспитания. Дед Гриша был главным заводилой и отвечал возражением на любую рекомендацию остальных. Перетряхнув как попало смысл фразы, он каким-то образом умудрялся вернуться к первоначальному её варианту и выдавал уже это мнение за своё.
Марина пила чай и веселилась, наблюдая за тем, как дед управляет милым и шумным семейным балаганом, и восторгаясь его энергичностью.  Наконец, вдоволь накричавшись о том, как надо купать, одевать и брать на руки малыша, сколько раз его кормить, выносить на прогулку и нужно ли оставлять включённым на ночь свет, родственники собрались по домам, понимая, что их визит и так уже затянулся дольше, чем следовало бы.  Правда, если бы не приехал супруг тёти Лены за ней, неизвестно, сколько ещё нашлось бы у них тем для обсуждений и споров. А так все быстро собрались и уехали, раз выпала оказия в виде автомобиля зятя, который всяко лучше общественного транспорта.
Услышав, как заплакал внук, Анна Григорьевна поспешила в комнату, а Марина бросилась разводить детскую смесь.
- Можно, я покормлю? – попросила Оля, дождавшись, когда она начала взбалтывать содержимое небольшой бутылочки.
- Это чтобы не прибираться тут? – старшая сестра кивнула на покрытый красивой скатертью большой круглый стол, красноречиво напоминавший о только что покинувших дом гостях. 
- Нет, просто хочу подлизаться к племяннику, чтобы он запомнил, кто всех добрее в этом доме, - она забрала из рук сестры бутылочку со смесью.
- Ладно уж, иди, добрая тётушка, - усмехнулась Марина, - только с ним сейчас бабушка и вряд ли она тебе доверит такое важное дело!
- Посмотрим…
Марина быстро убрала со стола и пришла в комнату, когда мама уже покормила Сашеньку и поменяла ему памперс, а сейчас они с Олей разговаривали с ним, лежащим на расстеленной на диване пелёнке. Вернее, обе что-то наперебой говорили, а ребёнок лениво открывал и закрывал глазки, явно не расположенный к активному общению. Он потянулся, поджав ножки, затем медленно повернул голову набок и стал засыпать.
- Почему он всё время спит и спит? – обратилась Оля к Марине.
- Он же ещё совсем маленький, навёрстывает, что недополучил, родившись раньше положенного срока, - ответила ей Анна Григорьевна, погладив ручки и ножки внука.
Вскоре приехали Маша с Виктором с кучей подарков, игрушек, упаковками памперсов и  большой коробкой с детским питанием. Марина почувствовала, как тревожно забилось её сердце, и даже подошла к колыбельке, встав возле неё, как стражник, готовый к любым неожиданностям.
Анна Григорьевна под предлогом накрыть стол к чаю вышла из комнаты и позвала Олю на помощь, решив, что им троим так будет удобнее.
- Ой, какой он хорошенький, - Маша склонилась над малышкой и провела пальцем по нежной щёчке ребёнка, - какой же ты сладенький, - её голос предательски задрожал, заставив Марину тяжело вздохнуть.
- Маша, всё в порядке? – бодро спросил её Виктор.
- Да-да, в порядке, - кивнула она, шмыгнув носом, но от люльки не отошла.
 - Вить, мог бы ты свозить меня в ближайшую аптеку? - попросила его Марина.
- Конечно свозит, не пешком же ты пойдёшь по аптекам в такое время, - ответила за него Маша, - а я побуду с Сашенькой, - пообещала она.
- Хорошо, мы быстро, - пообещала ей сестра.
- Ну, говори, - Виктор повернулся к Марине, как только они сели в машину, - я же понимаю, что аптека - это лишь предлог.
- Не строй из себя гения дедукции, я просто не хотела Машу лишний раз расстраивать, ведь разговор касается ребёнка, а эта тема сейчас очень болезненна для неё.
- Ничего, всё пройдёт, она оправится.
- Кстати, а когда ты уезжаешь?
- Меня ждут там пятнадцатого, так что сразу после новогодних каникул.
- Ясно… А почему бы тебе Машу с собой не взять? – вдруг пришла в голову Марине мысль.
- Ну… я же не отдыхать еду, - растерялся Виктор, явно не задававшийся таким вопросом, - буду всё время пропадать в клинике, а Маша одна в чужой стране…
- Ну я думаю, можно было найти, чем её там занять, да и можно было бы организовать и для неё стажировку, всегда неплохо поучиться чему-нибудь… Думаю, материально ты потянешь это? Но, если что, это не проблема...
- Вопрос так не стоял… - начал Виктор. – Ты об этом хотела поговорить?
- Нет, вернее, не только… - Марина решила, что к вопросу Машиной поездки она вернётся позже, узнав мнение сестры об этом. – Я хотела с тобой поговорить о Саше… Ты говорил своим родителям о нём?
- Если ты о том, что он мой сын, то нет! – резко ответил Виктор.
- Хорошо…  Ты знаешь у меня было много времени, правильнее сказать, бессонных ночей, проведённых в раздумьях… Я не буду препятствовать твоему общению с Сашенькой, ты можешь приходить к нам домой в любое время, когда захочешь, вернее, когда вы с Машей захотите… Ты будешь с ним играть, видеть, как он растёт, возможно, вы захотите водить его в парк или кино, когда у вас появятся свои дети и Саша подрастёт… когда все они подрастут…
- Мне уже благодарить тебя или дождаться, пока ты не произнесёшь традиционно коварное «Но», которое обычно следует в таких случаях?
- Ну куда же мы без классики! – не стала возражать Марина. – Витя, ради спокойствия и счастья Саши и моей сестры, если ты действительно хочешь этого, я прошу тебя никому не говорить, что он твой сын.  Никому, слышишь? Пусть об этом знают только те, кто знает сейчас, то есть ты, я, Маша с Олей и мама!
Виктор усмехнулся и молча заехал на парковку возле аптеки. Они посидели минуты две в полной тишине, нарушаемой только звуками улицы, слабо проникающими внутрь салона.
- Ты пойдёшь? – он кивнул на кронштейн со светящимся светодиодным зелёным крестом, внутри которого пульсировало красное сердечко. – Или просто посидим?
- Нет, мне и правда надо в аптеку, - сказала Марина, - пожалуйста, подумай, пока я хожу!
Виктор подумал о своей семье, родителях... Совсем недавно мать заявила, что она боится, что её кто-то назовёт бабушкой. «Я никак не готова к этому!» - воскликнула она. Разговор состоялся, когда Виктор объявил родителям, что они с Машей решили жить вместе. Он опасался, что мать и ей расскажет об отношении к будущим внукам, но, слава Богу, Ангелина Павловна отличалась деликатностью и не поднимала эту тему при будущей невестке. Отец ничего тогда не сказал - не поддержал слова матери, но и не возразил против них, оставшись равнодушным к теме дедов и внуков.
Брат Виктора женился год назад, но они с женой заняты написанием диссертаций и о детях явно пока не задумываются, его сестра развелась с мужем и красиво прожигает папины деньги, толком ничем не занимаясь… Получается, что только его ребёнок мог бы осчастливить их, но, как выяснилось, никого это счастье не волнует… Но Марине он этого говорить не собирался. А вот и она!
- Ну, ты подумал?  - спросила она, когда он вырулил на дорогу и поехал в сторону дома.
- А что будет в противном случае?
- Я соберусь и уеду и тогда ты вообще не увидишь сына никогда, - отрезала она.
- Ты так думаешь?
- Я уверена!
- Хорошо, давай поговорим об этом, когда я вернусь со стажировки, - пошёл он ей навстречу, хотя это было совсем нетрудным решением.
- О кей, поговорим! – согласилась Марина.
Оба подумали при этом, что полгода – вполне себе время, за которое всякое может произойти.