Порвали

Собрались товарищи посоревноваться. Товарищи всегда соревнуются. То социалистическое соревнование устроят, то – спортивное, а иногда и идеологическое. Это – когда кто кого переговорит. Раньше под видом такой переговорильни и приговаривали зачастую. К счастью, те времена уже прошли и мы с товарищами собрались посоревноваться в области спортивной. Мало того, эта спортивная область была парашютной. То есть, соревновались мы по парашютному спорту. Прыгали на точность по одному и группой, кувыркались в небе, выполняя индивидуальную акробатику, но было одно упражнение, которое или перечёркивало все мелкоспортивные парашютные достижения, или подчёркивало их. Это был – «лошадиный прыжок».
Нет, не смотря на то, что товарищ Будённый всё ещё въезжал на своём любимом коне прямо в окно своего скромного жилища в Подмосковье, мы скачками не занимались. Мы, обладая маленьким дополнением к одежде, которые прикрепляются в районе плеч, упражнялись в комплексном прыжке с парашютом, усугубленным бегом на дистанцию три километра, не забывая при этом пострелять из автомата, покидать гранаты и перенести «раненого». Оценка этого чисто-военного упражнения была такова, что остальные парашютные качества команд не играли почти никакой роли.
Шли соревнования по парашютному спорту войсковых групп специального назначения. Поскольку эти соревнования, как и группы этого назначения, были секретными, то и назывались они Первенство Сухопутных Сил по парашютному спорту. И, вот, с нашими товарищами по этим сухопутным силам мы и соревновались. Погода не дала разыграть «точность», в акробатике мы были настолько скромными, что на нас никто и не обращал внимания. Но, однажды, когда совсем не было погоды и спортсмены, от нечего делать, решили неофициально посоревноваться в чём попало и устроили всеобщий турнир в тройном прыжке на двух ногах. Всё это сборище со всего Союза и его окрестностей офигело, когда я «улетел» дальше всех в этом упражнении. Хотя и многие мои соперники были на голову, а то и на две, выше меня. Правда, они не знали, что кроме парашюта, я ещё и штангой балуюсь.

Мужики местной бригады подсуетились и вбили на точку, докуда я допрыгал, большой щит из фанеры, на которой крупными буквами написали: «ДальВо – чемпион!» Нашу команду стали узнавать.
Приехал генерал, который должен был вручать Кубок. И всё судейское руководство, подстёгнутое этим визитом, решило завершить по-быстрому, эти соревнования именно «лошадиным прыжком». На жалобное блеяние спортсменов, что ветер – запредельный, нам было отвечено, чтобы мы не забыли, где служим. Мы пошли «вспоминать».
 - Собери всех, - попросил меня начальник нашей команды капитан Кошелев, - Дело есть. Срочное.
Собрав нас в одной палатке, начальник понизил голос и сообщил нам, что по его мнению, все команды будут «валить» друг друга на всех участках этого упражнения, используя для этого все возможные и легальные методы. Местные, разумеется, вне конкуренции, потому что дома не только стены помогают, но и самая представительная судейская бригада.
 - Что будем делать? – завершил капитан своё маленькое выступление.
 - Я думаю, что надо выставить наших наблюдателей на все участки, - подал голос прапорщик.
 - Точно! – подхватил я, - И пусть постоянно торчат на виду у старших судей по упражнению.
 - Знак отличия надо придумать, - продолжал свою мысль прапор.
Закипел «мозговой штурм». Мы изготовили нарукавные повязки с надписью, указывающей, что это – наблюдатель от округа. Затем попробовали распределить наблюдателей по упражнениям и выяснили недокомплект народа. Даже, если сам начальник примет участие в наблюдении, одно упражнение останется «не прикрытым». Задумались.
 - В каком упражнении мы самые сильные? - спросил Кошелев.
 - Граната, - раздался хор голосов.
 - Решено! Оставляем гранату без наблюдателя.
И начались соревнования: во втором взлёте один спортсмен ломает голень при приземлении, в следующем – сломанная рука. Но генерал и судьи делают вид, что ничего не происходит, хотя и приземлений в зачётный круг радиусом полтора метра тоже не больше половины из числа участников. Спрятавшись за машинами, мы достаём верёвочку, моделируем ею угол приземления, прикрепив её к земле и запоминаем эту глиссаду. В самолёт. Полетели. В жутком приземлении, я, как самый лёгкий в команде и последний поэтому, врезаюсь в зачётный круг, повторив достижение моих товарищей по команде. Моментально сложив парашюты в сумки, мы умчались на кросс. Через полтора километра – стрельба. Наблюдал за ней сам капитан Кошелев. Как он потом рассказал, все отказывались верить тому, что только наша команда уложила все зачётные выстрелы в мишень.
Граната. Кидаем, видим все красивые приземления «лимонок» в коридоре за зачётной линией и убегаем дальше. И тут я начинаю «сдыхать». Сдыхает и ещё один участник нашей команды. А зачёт – по последнему! Двое наших товарищей, убежав чуть вперёд, начинают снижать темп, чтобы подождать нас. Я машу им рукой, чтобы не ждали, выхватываю из рук солдата автомат и, судорожно хватая ртом воздух, пытаюсь сконцентрироваться на правильности дыхания. Солдат сопит мне в спину.
Так мы и проходим ещё последние 700 метров. За сто метров до финиша, нас ждут наши товарищи, потому что я (опять, как самый лёгкий) буду «раненым», которого надо перенести. Оглядываюсь назад и вижу, что солдат вот-вот «вырубится». И тут меня посещает то самое «второе дыхание». Я делаю глубокий вдох, накидываю на солдата ремень автомата и тащу его за собой на буксире. Товарищи, ожидавшие нас, поняли ситуацию, один подхватил другого на плечи и засеменил с этой тяжестью на финиш.
Восторженный рёв, встретивший нас на финишной линии, объясняет нам, что мы – не самые худшие.
 - А-а-а! – кто-то подхватил меня на руки и закружил над собой, - Опять этот малой – чемпион!
Да. Мы стали чемпионами.
Генерал вызвал на построении нашего начальника и вручил ему Чемпионский Кубок.
 - Ну, что ж вы, капитан, - укоризненно проговорил он, - Выполнили все упражнения на «отлично», а гранаты ни одной не бросили в «зачёт»?
 - У нас, товарищ генерал, на это упражнение наблюдателей не хватило, - простодушно ответил Кошелев.
Генерал повернул голову к главному судье соревнований.
 - А протестов никто не подавал, товарищ генерал, - засуетился под этим взглядом полковник.
 - Победителю не пристало протестовать.
Генерал покинул судейскую группу, подошёл к нашей команде и пожал каждому руку.
 - Молодцы, сынки! Порвали всех, как "бобиков".
Так нас ещё не благодарили ни разу.
 - Служим Советскому Союзу!