Я, Лили и бабушка

          http://proza.ru/2023/04/13/1406

              Автор иллюстрации Надежда Патшина

   22.                Я, Лили и бабушка 

     Вчера поздно вечером, почти на ночь глядя, бабушка Лена затеяла стирку. Выстирала пододеяльники, простыни, наволочки и потом долго развешивала их на балконе. Нас теперь много живёт в этой квартире, так что стирки хватает. Я помогала бабушке – то её поддерживала, то простыни. А сегодня утром, проходя мимо балкона, мне вдруг в голову пришла интересная мысль.
     — Что, если залезть в пододеяльник и поиграть там с Лили, а чтобы не было жарко, затащить туда вентилятор.
     Я обрадовалась этой мысли и побежала на кухню поделиться ею с бабушкой. Она в это время мыла посуду и что-то тихонько себе под нос напевала. Я с разбегу плюхнулась в кресло и выдала:
     — Мы хотим вместе с Лили залезть в пододеяльник, и чтобы нас там обдувало вентилятором. Нам очень жарко! – бодро закончила я.
     Бабушка вздрогнула, услышав мой возглас, и чуть не выронила тарелку из рук. Потом она медленно обернулась и вопросительно на меня посмотрела.
     — Какой пододеяльник? – спросила она с нажимом, – какой вентилятор?!
     — Обыкновенный, – ответила я, – который в зале стоит возле окна. Папа с мамой его включали вчера. А пододеяльник возьмём ваш с дедушкой, он самый большой, его мы с тобой дольше всех вешали.
     — Не вешали, а развешивали, – уточнила бабушка и прибавила, опять же с нажимом, – не выдумывай ерунды, ты уже большая.
     — Ну и что, что большая, – продолжила я упорствовать, – а нам хочется.
     — Кому это нам? – спросила бабушка, и в её голосе появились строгие нотки, – не приплетай сюда свою игрушечную кошку. Сама вздумала баловаться, сама и отвечай за свои поступки. Ишь ты какая, а я и не знала!? Сиди лучше здесь со своей Лили, или помогай мне мыть посуду. И в квартире у нас совсем не жарко, – прибавила она.
     Честно признаться, такого от бабушки я не ожидала, чтобы она мне в чём-то отказала – это происходило впервые, но я и не думала отступать.
     — Пододеяльник большой, – начала объяснять я бабушке, удивляясь её непонятливости, – мы там запросто поместимся. Ну подует на нас вентилятором, что тут такого?
     — Ничего, – ответила бабушка, – но ты туда не полезешь, и точка.
     Я опешила. До сегодняшнего дня мы с бабушкой были друзьями не разлей вода, везде с ней ходили: по магазинам, в парк, на площадь Партизан, вместе ели мороженое, которое покупал нам дед Витя, если я спорила с мамой, то бабушка почти всегда была на моей стороне, а тут вдруг бац – не пущу. Меня это задело.
     Я медленно поднялась из кресла, подошла к выключателю и демонстративно выключила свет. Затем с гордо поднятой головой проследовала мимо бабушки и отправилась в свою комнату. Честно скажу, если бы в кухне была дверь, я бы ею хлопнула.
     В своей комнате я перво-наперво заперлась и уселась на диван, на котором когда-то играла с котиком Пиней. Посидев на нём, я стала думать, что делать дальше. Комната эта для меня очень дорога, когда-то она была маминой, потом здесь жила прабабушка Надя, а теперь, когда мы приезжаем в гости, живу в ней я. Виноватой себя я не чувствовала, наоборот, мне казалось, что я поступаю правильно.
     — Пусть она там без меня моет посуду, – раздражённо думала я, – пусть почувствует, как это обижать меня, её любимую внучку.
     Я тихонько приоткрыла дверь и выглянула в коридор. Со стороны кухни доносился шум льющейся воды, и было слышно, как бабушка Лена перебирает тарелки и ополаскивает их под краном. Делала это она в полумраке, потому как свет включать не стала.
     — И я не буду включать, – моя решимость не знала границ, – буду сидеть здесь до вечера и...
     И что я буду делать дальше, придумать я не могла, поэтому начала плакать.
     — Почему всё так, – думала я, всхлипывая, – почему меня никто не любит? Почему бабушка Лена сейчас на кухне одна, а я здесь одна никому не нужная?
     — Бабушка, иди скорее ко мне, – беззвучно зашептала я, – я хочу, чтобы ты меня пожалела.
     Слезы потекли по моим щекам и закапали на пол. И когда я уже готова была вот-вот разреветься, в комнату вошёл дед.
     — Кто это тут слезами обливается, – спросил он, – да ещё такими горючими? – дед погладил меня по щеке, – тебя кто-то обидел?
     — Никто, – ответила я и всхлипнула, – я сама себя обидела.
     — И бабушку тоже? – поинтересовался он, – она сейчас на кухне, стоит у раковины и в темноте моет посуду. Я хотел свет включить, а она не позволила. Ты случайно не знаешь почему?
     — Знаю! – всхлипнула я, – но она первая начала, – я попыталась оправдаться, – не разрешила мне в пододеяльник залезть вместе с Лили.
     — Куда залезть? – дед расплылся в улыбке, – тебе что, пять лет отроду? В пододеяльнике тебе давно делать нечего, да и не поместишься ты в нём. И на бабушку ты зря обижаешься, – продолжил он, но уже не так строго, – она у тебя самая лучшая!  В мире таких днём с огнём не найдёшь! Знаешь, как мы сейчас поступим, – он наклонился ко мне и перешёл на доверительный шёпот, – пойдём сейчас в магазин и купим что-нибудь вкусненькое для примирения. С вкусненьким, – он весело подмигнул мне, – легче мириться. И больше на бабушку не обижайся. Поняла?
     — Поняла, – радостно закричала я и вскочила с дивана, – мне что, одеваться?
     — И побыстрее, – подзадорил дед, – я тебя научу, как надо мириться.
     Я чуть не захлопала в ладоши от счастья, и моё плохое настроение мгновенно улетучилось.
     Через полчаса мы были в супермаркете. В кондитерском отделе дед купил самую большую и самую красивую коробку рахат-лукума, а в отделе «Овощи и фрукты» килограмм отборной черешни.
     — Подойдёшь с этим к бабушке, – напутствовал он, – и вручишь ей для примирения. Скажешь, что это от тебя, и что ты больше никогда не будешь на неё обижаться. Запомнила!?
     — Да она не поверит, что это я купила, – развеселилась я, – она подумает, что это ты купил.
     — Что она подумает, не твоё дело, – отрезал дед, – твоё дело вручить ей всё это, а там видно будет.
     Дома я не утерпела и прямо с порога закричала:
     — Бабушка, посмотри, что нам дед с тобой купил для примирения. Мы сейчас всех угостим, и папу с мамой тоже.
     — Ах, ты, моя ненаглядная, – запричитала бабушка, – моя проказница, моя любимая девочка. Как же я люблю тебя! Давай, показывай, что ты мне принесла.
     — Это дед, – сказала я и опять чуть не всхлипнула, – это он всё купил для нашего примирения. А я теперь никогда-никогда не буду на тебя обижаться, и свет выключать тоже. Я буду за тобой ухаживать, а когда ты станешь старенькой, буду по-прежнему любить тебя.
     — Вот это правильно, – похвалил дед, стоявший всё это время за моей спиной, – слово в слово всё повторила, а от себя так даже лучше сказала. Иди, зови родителей, будем чай пить.
     Через полчаса все вместе мы сидели на кухне за большим столом и пили чай.
     — Как хорошо, – думала я, откусывая очередной кусок рахат-лукума и поглядывая то на родителей, то на дедушку с бабушкой, – когда в доме царят мир и любовь.

                18 марта 2023 г

           http://proza.ru/2023/04/13/1807