Продолжение повести Какую Библию читал М. А. Шолох

                «Отверженное серебро»

Но если эта борьба за свой образ мира между праведными и неправедными неустранима, значит она должна вестись по логике и представлениям Бунчука – или мы их или они нас, пленных нет? Значит одни должны быть непременно убиты, а другие остаться? Но ведь это представление человека с пошатнувшейся душой, ставшего служить чужим богам в родной земле. Разве оно может быть преобладающим и всё определяющим?  Есть иное, противоположное, Божеское устройство. Ведь Бог и Каина не только не убивает, но и «охраняет» его, возложив для отличия на него знамение, печать.
Пророк Иеремия с недоумением вопрошает Господа: почему путь нечестивых благополучен и почему неправедное и вероломное благоденствует? А я – пред лицом Твоим, Ты меня знаешь и постоянно испытываешь сердце мое?: «Почему путь нечестивых благоуспешен, и все вероломные благоденствуют?» (12: 1). «А меня, Господи, Ты знаешь, видишь меня и испытываешь сердце мое, каково оно к Тебе» (12: 3). И просит Иеремия Господа: «Отдели их, как овец на заклание, и приготовь их на день убиения». То есть, просит о том, чтобы Он уничтожил неправедных и чтобы остались на земле одни праведные. Господь соглашается с ним, – да, действительно они упорные отступники, живут клеветою, предались корысти и все развратили. И называет их медью и железом. Но вместе с тем, говорит, что отделить их невозможно. Плавильщик плавил, но злые не отделились: «Все они – упорные отступники, живут клеветою; это – медь и железо, – все они развратили. Раздуваемый мех обгорел, свинец истлел от огня: плавильщик плавил напрасно; ибо злые не отделились; Отверженным серебром назовут их; ибо Господь отверг их» (6:28,29, 30).
Но это не значит, что их, злых, живущих неправедно, надо уничтожить. Они остаются в жизни, но при этом их называют «отверженным серебром»; то есть отвергнутых Господом.
Вот – Божеское устройство – остаются все, никто никого не убивает. Остаётся и Каин, и «отверженное серебро». Это только Мишка Кошевой и Бунчук уничтожают тех, кто видит иным, чем они, устройство этого мира, и который не укладывается в их до предела упрощённые и даже примитивные догмы.

Григорию понятны такие люди как Кошевой и Листницкий, которым «с самого начала всё было ясно», «у них, у обоих, свои прямые дороги, свои концы»… Даже брат Петро был понятен, хотя дороги их «растекались врозь»: «Гнула Григория война, высасывала с лица румянец, красила его жёлтой желчью, не чаял конца войны дождаться, а Петро быстро и гладко шёл в гору… Сама жизнь улыбалась Петру, а война радовала потому, что открыла перспективы необыкновенные: ему ли, простому казаку, с мальства крутившему хвосты быкам, было думать об офицерстве и иной сладкой жизни?»

Петро ведь по своему уровню не мог понять и поверить в то, что он только потому и допущен к былой «сладкой жизни», что она больше уже не существует. Но он об этом пока не знает.
В высшей мере показательно, что М.А. Шолохов в «Тихом Доне» не изображает смертное столкновение кровных братьев. Наоборот, Петро при прощании вручает Григорию молитву: «При прощании Петро сунул брату в руки сложенный в четверо лист бумаги.
– Что это? – спросил Григорий. – Молитву тебе списал. Ты возьми. – Помогает? – Ты не смейся, Григорий. – Я не смеюсь. – Ну прощай, брат. Бывай здоров. Ты не вылётывай вперёд других, а то горячих смерть метит! Берегись там! – кричал Петро. – А молитва? Петро махнул рукой».


Братоубийство – дело не Божеское, а человеческое. Господь говорит: «Я взыщу и вашу кровь, в которой жизнь ваша, взыщу со всякого зверя, взыщу так же душу человека от руки человека, от руки брата его» (Бытие, 9; 5). От руки человека, а не от Бога… И далее: «Кто прольёт кровь человеческую, того кровь прольётся рукою человека; ибо человек создан по образу Божию». (9; 6). Непросто вразуметь это библейское положение, настолько оно многозначно. Нам же понятно из него то, что братоубийство – дело человеческое, а не Божеское. Есть в этой жизни последователи Авеля, а есть последователи Каина – «отверженное серебро», от которого никуда не увернуться, вместе с которым приходится жить.

                Тайны и «зашифровки» Библии

Нет никаких сомнений в том, что происхождение Священного Писания таинственно и нашим бедным разумом непостижимо. Иначе, почему мы и теперь находим в нём столько близкого нам и крайне необходимого для объяснения и постижения не только прошлой, но и нашей нынешней жизни. Однако, духовный смысл Библии, как и духовный смысл нашей жизни, не так просто открывается человеческому разуму, столь подверженного случайным внешним влияниям и впадающего в соблазны. Матери- алистическое сознание и в Библии норовит найти оправдание своим упрощённым воззрениям. И в ней хочет найти подтверждение своей правоты. Даже Библию оно пытается приспособить к себе, подгоняя её под свои воззрения и тем самым искажая её. И тогда появляются не тайны Библии, а её «загадки» и «зашифровки». Но в Священном Писании в принципе не может быть «зашифровок». Зачем же Господу скрывать то, с чем Он обращается к человеку? Зачем же Ему ставить препятствия человеку на пути постижения Библии в виде «зашифровок»? Совершенно очевидно, что в «зашифровки» Библии верит лишь тот, кому неведомы её действительные тайны. Однако, есть уже целое направление мысли, целая «наука», изучающая «зашифровки» Библии, пытающаяся найти некий универсальный «библейский код» –  от иудейских каббалистов до нынешних материалистов и атеистов. Вот, к примеру, один из таких исследователей Библии. Основатель русской нумерологии, эмигрант Иван Николаевич Панин. Родился он в 1855 году. Как и многие его сверстники, был народником и нигилистом. В 18 лет уехал учиться в Германию, а в 1878 году эмигрировал в США. Верующим он не был. Называл себя агностиком и верил только в революцию. Первой его книгой было сочинение «Революционное движение в России», изданное в 1881 году. Он полагал, что его слово из эмиграции дойдёт на Родину и приблизит революцию. Якобы для всеобщего блага.
Но в 1890 году он, вроде бы, отошёл от своего агностицизма и стал искать математические закономерности в Священном Писании. Это его убедило в божественном происхождении  Библии и он искал её математические закономерности, вплоть до своей смерти в 1942 году. Он пришёл к выводу, что вернуть тексту Библии правильный, священный вид можно только восстановив её верный числовой рисунок. Более того, зная «библейский код», можно предсказывать будущее… Но учёные, прогнав разные тексты через компьютер, установили, что любой грамматически верный текст, имеет такие же математические закономерности, а не только текст Библии: «Многие церковные иерархи также выступили против попыток нумерологической дешифровки священных книг. Они совершенно правы: если бы Бог существовал, то он говорил бы с людьми открытым текстом, который не нужно расшифровывать. Иначе теряется весь смысл общения Бога с человеком» (Николай Котомкин, «Код Ивана Панина», «Загадки истории» № 20, 2018). Но Бог и говорит с человеком, в том числе и теперь с нами, о чём свидетельствует само наличие Библии.
Но напрасен ли этот и подобный ему труд исследователя? Думается, что нет, так как он убедительно свидетельствует о том, что тайна Библии находится не на этом пути и таким образом не исчисляется…
Однако, подобный поиск истины, через математическое понимание Священного Писания получил широкое распространение в обществе и нашёл своё отражение в русской литературе. Такими опытами занимался Пьер Безухов в «Войне и мире» Л.Н. Толстого: «Пьеру было открыто одним из братьев-масонов следующее, выведенное из Апокалипсиса Иоанна пророчество относительно Наполеона. В Апокалипсисе, главе тринадцатой, стихе восемнадцатом сказано: «Зде мудрость есть; иже имать ум да почтет число зверино: число бо человеческое его шестьсот шестьдесят шесть». Пьер Безухов, написав имя Наполеона и сделав ряд допущений, пришёл к выводу, что «Наполеон есть тот зверь, о котором предсказано в Апокалипсисе». Предсказание это очень поразило Пьера. И тогда, он написал своё имя и так же, сделав целый ряд допущений, получил «искомый ответ». Он тоже подходил под это число. Это открытие взволновало его. Значит и он был как-то связан с тем великим событием, которое предсказано в Апокалипсисе. И всё это должно было как-то вывести его из заколдованного ничтожного  мира московских привычек, в котором он чувствовал себя пленником и «привести его к великому подвигу и великому счастию». Подобными же поисками «истины» занят в «Тихом Доне» М.А. Шолохова бывший штабс-капитан Капарин, «небольшой человек», как сказано о нём в романе, из тех «учёных» людей, которые, по словам Григория Мелехова, «запутали» казаков. Приведу это, одно из центральных мест «Тихого Дона», говорящее о том, как его персонажи разрешали главный для себя вопрос о Боге и о смысле происходяшего: «Капарин палочкой чертил на песке какие-то фигуры, после долгого молчания сказал:
– Необязательно сдаваться, но надо искать какие-то новые формы борьбы с большевиками. Надо расстаться с этим гнусным народом. Вы – интеллигентный человек… – Ну какой там из меня интеллигент, – усмехнулся Григорий. – Я и слово-то это со трудом выговариваю. …Я в прошлом офицер и член партии социалистов-революционеров, позднее я решительно пересмотрел свои политические убеждения. Только монархия может спасти Россию. Только монархия! Само провидение указывает этот путь нашей родине. Эмблема Советской власти «молот, серп», потом впился в лицо Григория горячечно блестящими глазами:  – Читайте наоборот. Прочли? Вы поняли? Только престолом окончится революция и власть большевиков! Знаете ли, меня охватил мистический ужас, когда я узнал об этом! Я трепетал, потому что это, если хотите, – Божий перст, указывающий конец нашим метаниям…
Капарин задохнулся от волнения и умолк. Его острые, с тихой сумасшедшинкой глаза были устремлены на Григория. Но тот вовсе не трепетал и не испытывал мистического ужаса, услышав такое откровение. Он всегда трезво и буднично смотрел на вещи, потому и сказал в ответ:
– Никакой это не перст. Вы в германскую войну на фронте были? Озадаченный вопросом Капарин ответил не сразу. – Собственно, почему вы об этом? Нет. Непосредственно на фронте я не был. – А где же вы проживали в войну? В тылу? – Да. – Всё время? – Да, то есть не всё время, но почти. А почему вы об этом спрашиваете? – А я на фронте с четырнадцатого года и по нынешний день, с небольшими перерывами. Так вот насчёт этого перста… Какой там может быть перст, когда и Бога-то нету? Я в эти глупости верить давно перестал. С пятнадцатого года, как нагляделся на войну, так и надумал, что Бога нету. Никакого! Если бы был – не имел бы права допущать людей до такого беспорядка. Мы – фронтовики –  отменили Бога, оставили его одним старикам да бабам. Пущай они потешаются. И перста никакого нету, и монархии быть не может. Народ её кончил раз навсегда. А это, что вы показываете, буквы разные перевёртываете, это, извините меня, – детская забава, не больше…».
Ответ Капарина Григорию потрясает своим цинизмом и беспринципностью: «Это не важно, – торопливо сказал Капарин. – Не важно, верите вы в Бога или нет. Это – дело ваших убеждений, вашей совести. Точно так же не имеет значения – монархист вы или учредиловец, или просто казак, стоящий на платформе самостийности. Важно, что нас объединяет единство отношений к Советской власти».

Такая вот «философия». Но удивительно, что когда «неважно»  – есть Бог или нет, становится неважно в этой жизни и всё остальное… «Учение» Капарина противопоставляется представлениям Григория Мелехова. И он, надорванный всем пережитым, с чернотой в душе, как в колодце, в чём он сам признаётся, «до Библии не охотник» и даже в сердцах говорящий о том, что «Бога нету…» – он всё-таки воплощает и выражает народное отношение к происходящему, состояние народного духа в этом революционном анархизме и беззаконии. И в сравнении с его пониманием и его душевным состоянием, такой ничтожной и умозрительной предстаёт «теория» Капарина, действительно «детская забава»…

Главы из повести Петра Ткаченко "Какую Библию читал М.А. Шолохов". из одноимённой книги. (М., "У Никитских ворот", 2018 г.
Окончание следует.