Живая память писательницы Дарьи Донцовой и Агриппи

Живая память Агриппины Васильевой. Она же Дарья Донцова.

О двух ее жизнях – до болезни и после возраждения.

 

Неожиданно понравилась повесть задорной писательницы Дарьи Донцовой о самой себе. Автобиографическая. Приятно было открыть новый мир интересной личности, которая до этого была лишь   бумагомарательницей и изничтожительницей лесов российских. Много написала надуманных историй дефективных и рубила тем «капусту» задорно.

Но из биографии ее следовало, что жила она сперва обычной девочкой бедной и дочкой незаконнорожденной писателя известного, в коммуналке сперва, потом как прынцесса оказалась в квартире шикарной с дачей среди писателей в Переделкино, а потом билась в совковой нищете теткой-разведенкой с неудачными браками и нищей совковой зарплатой. Выжала почти слезу описанием своей нищеты и гордость за ее стоический труд журналисткой, которая не давала  себя лапать  за деньги и даже била за то по головам домогателей телефоном. А советские телефоны были ох как тяжелы.

Звали ее Агриппиной и простая советская девочка родилась в Москве вне брака, ибо папа был шалун и на высоких постах – и не просто известный писатель тогда Васильев Аркадий Николаевич, а особый писака – секретарь парторганизации Союза писателей, откосив от войны в Москве, выступал гособвинителем на судебных процессах против писателей-фронтовиков, писавших правду Синявского и Даниэля, работал в НКВД, раскулачивая крестьян (6 миллионов погибло в голодоморах 30-ых гг, то есть по сути организовывал голодоморы) и т.п. Чтобы заставить убивать и умирать десятки миллионов в той страшной войне советское государство делало две вещи – расстреливало несогласных (НКВД где папа работал )и промывало мозги (с помощью писателей, где папа работал). Папа Донцовой-Васильевой не расстреливал, а промывал как госпропагандист мозги и потому  всю войну провел не в окопах, а в теплой постели с первой женой – журналисткой из главной газеты «Правда», на усиленном пайке. Но тоска по приключениям и тестостерон толкали на романчики и вне плана появилась Агриппина-Даша Донцова.

А как в награду за промывание мозгов госпропагандисту Васильеву в нищие послевоенные годы дали квартиру в знаменитом  новом доме для писателей у метро Аэропорт, то он решил помимо жилищных условий и жену обновить. Абгрейд семьи сделать. Так Агриппина-Даша   обрела папу, квартиру, дачу в Переделкино и много чего полезного из спецраспределителей.

Когда папы не стало она стала становиться личностью. Так как осталась при квартире и даче, но без денег.

И в командировке переводчицей в Сирии гадалка нагадала ей судьбу завидную – испытания до 50 лет, смертельную почти болезнь, выздоровление и славу с богатством от правой руки. Долго она не могла потом понять причем тут рука и тем более правая.

Очень интересны воспоминания ее Живой памяти о репрессированном деде-чекисте из поляков — соратнике Дзержинского (а не надо было других в ВЧК-ГПУ убивать сотнями тысяч), о папе, о родных и близких. И  папу она любила не за достаток его, а искренне и не отреклась от него за его роль госпропагандиста и гособвинителя инакомыслящих. И молодец. Нельзя отрекаться от родителей.

И вы не отрекайтесь от родителей, даже если они были не правы.

Советую прочитать повесть ту о Живой памяти Агриппины Васильевой-Даши Донцовой «Записки безумной оптимистки».

А дефективы ее можете и не читать, хотя она уверяет, что отразила в них свой задорный оптимизм.  Хороший она человек с хорошей Живой памятью…