Американские ночи

     Книга написана из-за быстрого распространения привычки читать книги, развивая в своём ходе интерес к личностям авторов. Действительно, существование этой книги является свидетельством быстрого заражения привычкой к чтению книг, поскольку четыре издательства объединились, чтобы сделать возможными следующие страницы.
Немногие события начала этого века более обнадеживают, чем новое внимание к книгам. Увеличение числа книжных магазинов, очень большой рост количества продаваемых книг, умножение библиотек и их большое покровительство, успех новых страниц рецензий на книги и периодических изданий — все это признаки перемен, которые произошли в последние годы, а может быть, особенно во время и после войны 1914-1918 гг.
А в более узком отделе никакое событие последних лет не сулило более оптимистичных обещаний, чем решение четырёх издателей присоединиться к предприятию, бескорыстность которого предлагается читателю оценить самому.
Вся ответственность за предложенные оценки и мнения (там, где они прямо не приписаны) лежит на мне. Я пытался говорить правду, законно использовать своё воображение и соблюдать вкус, не жертвуя ценным пониманием характера и работы.
Например, вдобавок к биографическим фактам, которые сами по себе часто малоинформативны, я обычно пытался, как в рассказе мистера Голсуорси, раскрыть личность, столь тщательно (хотя и высокомерно) скрытую от книг писателя. Опять же, как и в главе о Джозефе Конраде, помимо стремления придать новизну и свежесть интереса путем принятия в качестве рассказчика собственного Марлоу Конрада, я осмелился изложить некоторые факты, никогда ранее не публиковавшиеся и ни в коей мере не встречавшиеся в общем виде. известны, потому что они кажутся мне стороной картины, которую неправильно скрывать.
Богатство разбросанного передо мной материала чрезвычайно усложнило задачу выбора, и я не могу притворяться, что удовлетворен тем, что выбрал, в свете моего знания того, что пришлось исключить. Я благодарен издателям и сотрудникам нескольких издательств за их щедрую помощь.
   Если вы посмотрите на поэтов, как они движутся в своей процессии перед вашими глазами, вы увидите, что каждый из них одет в соответствии с модой своего времени — елизаветинцы в накрахмаленных воротничках; мужчины восемнадцатого века в бриджах до колен; современные мужчины в шляпах Homburg. И если вы послушаете их стихи, то услышите, что каждый сочиняет тоже на манер своего века. Ибо мода на поэзию была такой же, как мода на одежду, и вы можете определить период поэмы не только по имени и дате поэта, но по стилю и аромату поэзии». Исходя из этой мысли, Дж. Ф. Роксбург написал «Введение в английскую поэзию для начинающих» с очаровательным названием  Поэтическая процессия . Его краткий обзор поэтов от елизаветинской эпохи до людей, пишущих сейчас, достаточно удачен. Но хотя я уверен, что его намерение в процитированных предложениях не было буквальным, образ современных поэтов в гамбургских шляпах очень смущает. Дон Маркиз, вероятно, носил его, привлекая внимание страховых агентов. Но я уверен, что некоторые из его стихов были написаны с развевающимися на ветру волосами. Такие стихи, как «Имя», в его «Снах и пыли»,например, или те самые «Предчувствия» в его Стихотворениях и портретах. У Маркиза так же трудно сказать, где юморист останавливается в своей поэзии и вступает мыслитель, как и отметить тот же выход-вход в мужской прозе. «Сонеты к рыжеволосой даме» и «Знаменитые любовные связи» и часть « Стихотворений и портретов» предположительно принадлежат маркизу-шуту; но из второй книги, какая часть? «Человек, который смеялся, чтобы не заплакать, клоун с семь раз разбитым сердцем» — так удачно характеризует Маркиза Ришар Ле Гальен. Не уверен, что «Кот Том» в « Стихотворениях и портретах» хоть чуть-чуть менее «серьезен», чем такое стихотворение, как «Торможение» из того же сборника.
За безмятежным фронтом использования
Сбитые с толку капризы движутся туда и сюда;
Мы боимся отпускать этих гениев...
С трезвыми лицами мы носим в себе скрытое нечто, для чего поэт нашел одну из тех редких вещей в языке, совершенную фразу; это Золотой бред сердца.
Возможно, мы тоже подобны котам и в некоторых случаях
Воспеваем ненависть миллионов лет.
*
Завтра он будет лежать на ковре
Лизать его шелковистую шерсть,
И скрывать зверя в  жёлтых глазах,
Играть - он ручной, и мурлыкать.
Но в полночь в переулке
Он снова присядет и завоет,чтобы
Убить время для песни Демона
Взмахом своего хвоста.