Сало

   От Москвы до Бердичева было рукой подать, одна ночь на поезде. Старший брат Володя уже год обитал на благодатной украинской земле. Саньке, студенту из Хабаровска, оказавшемуся в столице на преддипломной практике, не терпелось посмотреть, как тот устроился вдали от родных мест. Он сошел на Бердичевский перрон ранним сентябрьским утром. В воздухе осенью и не пахло. После прохладных московских сумерек Санька вновь окунулся в летнее тепло. Встречающих было немного, Володя запаздывал.
   Санька стал прогуливаться вдоль перрона, уставленного торговыми ларьками. В них можно было купить все, от ниток с иголками до жирных гусей. Но нитки и гуси мало интересовали Саньку, он не мог оторвать глаз от смачных кусков соленого сала. Сало продавали почти во всех ларьках. Такого обилия он не видывал. Домашние деревенские припасы тщательно дозировались матерью, она ухитрялась растянуть забитого на зиму кабанчика до лета. Несколько кусочков сала полагались на обед на покосе. Они казалось необыкновенно вкусным даже в изнуряющую июльскую жару. А здесь… Сало было везде, в неограниченном количестве, оно как бы символизировало благополучие житницы Советского Союза.
   Санька моментально ощутил острый приступ голода. Обычно он обходился кружкой чая с булочкой, более плотный завтрак студентам не полагался, но тут... Он быстро пересчитал мелочь, оставшуюся после проводин в столице. Хватало всего на семьдесят пять граммов. Их он и попросил у пышной продавщицы, протянув ладонь с монетками. Она смерила его быстрым взглядом, мягко улыбнулась и, отхватив ножом приличный кусок, протянула Саньке вместе с ломтем ноздреватого хлеба:
- Iж, хлопець!* От монет отмахнулась.
- Грамм триста, - растерянно прикинул Санька, горячо поблагодарив благодетельницу. Брат рассказывал о гостеприимстве и душевной щедрости украинцев, и он в этом воочию убедился.
   Месяц, который Санька провел у Володи, был наполнен радушием, заботой и бескорыстием окружающих людей. Услышав, что он, простой студент, проехал через всю страну, чтобы повидаться со старшим братом, они не скупились на похвалу, яства и, конечно, горилку. На стол выставлялось все, что хранилось в погребах, а хранилось там несравненно больше, чем в подполе отчего дома на Старой Кербинской. В ресторанах и кафе, куда братья заглядывали втайне от Володиной жинки, чтобы пропустить рюмочку другую душистого спотыкача, им подавали двойные порции украинского борща с чесночными пампушками, большие миски с увесистыми аппетитными голубцами. На пивном заводе после дегустации презентовали целый бидон понравившегося дальневосточному гостю алкогольного напитка. Люди, впервые увидевшие Саньку, относились к нему, как к самому родному человеку. А как располагающе звучала певучая мова, произносились слова, трогающие до самой глубины души. Позднее, посещая Японию и Южную Корею, он наслаждался восточным гостеприимством, но там редко гостеприимство бывало бесплатным.
   А еще позднее, в феврале 2022 года, случилось невероятное. Иваны с обеих сторон, не помнящие родства, пошли истреблять друг друга. Бывший студент Санька, ныне эмигрант, родство помнил. Хорошо запомнил открытые лица и проникновенные слова из той далекой поры, когда страна была единой. Не мог забыть женщину из привокзального ларька, протягивающую ему, проголодавшемуся студенту, добрый кусок сала с краюхой свежеиспеченного хлеба: - Iж, хлопець!
   _____
      * – Кушай, хлопец!