Условия нейтралитета. Глава четвёртая

Глава 4. Цербос.

Такое? Нет, никогда. Никогда до, и дай бог, чтобы никогда после. Мерзость, внезапно отрезавшая их  от следа беглецов, в известных реестрах, выдававшихся всем бойцам для изучения врага в морду, даже не упоминалась. Нигде, никогда. Да  это был сам новорожденный бог Нарушенных Приказов, явившийся показать, насколько они все идиоты! Самоуверенные идиоты.
Приказ, не лезть в Теранкт без приказа, всегда был одним из строжайших  для каждой разведывательной, патрульной или иной покидающей Базу  группы. За нарушение могли не просто отправить в отряды штрафников, что само по себе было кошмаром каждого из бойцов, независимо от звания. Но лейтенант сказал: "Догоним ублюдков  и вернёмся, это будет быстро". И отключил автопеленг на рации.  Наверное, новенькие лейтенантские лычки дают почувствовать себя немножко богом. Нельзя выпускать их на задание почти сразу после получения, не обмытыми. Но  теперь думать об этом было поздно.
Тварь словно чуяла, кто здесь главный грешник-создатель: лейтенант сгинул в дымящейся массе первым, из призрачной гущи лишь раз вырвался маленький  гейзер крови, мелькнули скрюченные пальцы, и всё. Очередей, в панике выпущенных в неё с двух сторон, невиданная дрянь, кажется, даже не заметила, пули просто прошли насквозь. Ни клочьев тканей, ни жижи, словно она и вправду была бесплотной. Только ветвящиеся потёки хлынули под ноги ещё быстрее, как паутина, брошенная туда, где слишком дёргались.
Дэвидсон  успел отскочить и оказался по другую сторону   от продолжающей распухать твари. Блиц видел, как  восковое от шока  лицо сменила широкая спина, и дёргая лопатками, начала удаляться за другими фигурами, мелькнувшими в сгустившемся тумане.
Смит выкрикнул что-то нечленораздельное и тоже метнулся в сторону, но пузырящаяся жижа уже обхватила его ботинки, и он опрокинулся на спину, уставившись в невидимое небо лицом, живым, но неподвижным, как в телесном и умственном параличе.
Дэниел, разворачивающийся медленно, как в дурном  сне, видящий краем глаза, как такой же дышащий ручеёк рвётся ему под ноги,  в этот момент понимал только одно: что  не хочет, только не так.
Лёгкие сами втянули воздух, чтобы вытолкнуть его вместе с перегорающим внутри ужасом, а может быть, даже и в этом опоздать и просто лопнуть, как два кровавых пузыря. Но земля под отставленной ногой вдруг резко поехала, как оползень. Запрокидываясь назад, Блиц даже успел удивиться каким-то сегментом спинного мозга, как такое возможно, местность вокруг заросшей дорожки была ровная, без обрывов, провалов...
Потом что-то  туго, воздушным щупальцем на милидолю секунды сжалось вокруг поясницы, словно раздумывая, раздавить ли пойманное, как болотного слизня... И с оттяжкой швырнуло в кувыркающийся хаос, крутящий  и бьющий со всех сторон, как кусок щебня в камнедробилке.

- База.
Вжавшись между двумя относительно сухими кочками, Блиц с последней вялой надеждой прижал ободранными пальцами  таблетку покалеченной рации.
Ни звука. В левом ухе царила полная тишина. Хоть бы хрюкнула, что ли. И то было бы не так скверно.
Нет, База позывных скорее всего не слышала. Отчаянно хотелось верить, что не слышит именно он, номер тридцать шесть дробь семьсот одиннадцать, а на той стороне  всё услышали и приняли. И верить было можно. Даже нужно. Но рассчитывать - не стоило. Неоправданные надежды убивают людей не хуже пули. Лучше рассчитывать на себя и получить нежданную помощь, чем наоборот. Только на что рассчитывать здесь? Посреди дьявол где находящихся топей необъятного Теранкта...
Что-то неподалёку забулькало, заблекотало дурным голосом, завозилось, чавкая грязью.
Дэниел замер, вглядываясь в заросли, потом неохотно сверился с датчиком движения.
 
Поначалу, едва очнувшись и уверившись, что жив, но жив уже не на той треклятой тропе, а вообще непонятно где, Дэн чуть было не разбил его к чертям собачьим; какой с него прок, если не сумел определить такую тушу, как та, что устроила им форменный армагеддон?..
Но разбивать было  не обо что, просто утопить - показалось недостаточно суровой  казнью. Теперь Блиц понимал, что тому что выжил хотя бы датчик, в общем-то, рад. Хотя, лучше бы выжила рация и не потерялся автомат. Однако, полного примирения с опозорившейся техникой  не наступило, и уже, пожалуй, никогда не наступит.
А тот, как ни в чём ни бывало, самодовольно сиял перечеркнувшей экран трещиной, утверждая, что справа, в семи метрах и примерно  тридцати сантиметрах, колупается что-то умеренно крупное. Вряд ли секторский. Они, конечно, дикие, но не до такой же степени, чтобы рыться и чавкать чем-то в трясинах.
Минут пятнадцать ушло на то, чтобы нечто начавкалось и убрело куда-то в глубину топей. Убрав пистолет обратно в кобуру, Дэниел поднялся на ноги и двинулся дальше, стараясь не слишком громко тревожить вонючую жижу. Ощущение беспомощности, поначалу накрывшее от головы до слабеющих коленей, немного притупилось, но, м-мать вашу, как же  этот мир умел показать, какая ты жалкая блоха, ползающая по его шкуре. О том, что за сила  зашвырнула  его от точки, где они настигли кучку дикарей, не разорвав при этом в клочья, не хотелось даже думать.
Ничего, ребята из отдела сбора данных вытянут всё до крупицы. Только бы снова увидеть их рожи...

Сориентироваться в местонахождении помогли две корявые недовышки, торчащие  над  топями в клубах поднимающихся испарений. Разглядев их, Блиц снова ненадолго оторопел, сообразив, что смотрит на пару рукотворных конструкций, возведённых секторскими   не менее чем в пере  десятков  километров от границы Теранкта... И отрезавших дорогу к Шоссе.
Проскочить мимо них  не стоило и пробовать. Лучше утонуть, чем попасть в руки дикарей живым.
Значит, на запад. Может, удастся пробраться по кромке, мимо того здоровенного озера, которое внушительно, даже в чём-то красиво  смотрелось на картах и смазанных снимках разведчиков...
Жижа продолжала чавкать под ногами, смолкая, когда бредущий одиночка замирал, иногда залегая в кочки. На ум лезли внезапные мысли о том, что чувствует зверьё, обложенное охотниками, но почему-то даже не пыталось  провести  ассоциацию со случайными  дикарями, которых они иногда загоняли на вылазках.
- Ублюдки...
Вот и всё, что нашлось у Дэниела для дикарей, когда откуда-то очень  издалека донеслось несколько щелчков  выстрелов.
Монотонное напряжение начинало складываться в свой ритм, когда под самыми ногами что-то мягко хлопнуло, выбросив в воздух красивое желтоватое облачко. И ещё. И ещё, сразу в нескольких местах сразу.
Выглядело почти завораживающе, когда какие-то небольшие стручки, густо покрывавшие кочки вокруг, начали почти одновременно лопаться, словно кто-то дал им команду, и воздух окрасился янтарным оттенком, превратив кусок вонючих топей в маленький  солнечный аквариум. Но душная гниловатая вонь вкрадчиво пробралась  в нос и намекнула: да у тебя разбита маска, дружище, познакомимся поближе?
В голове сразу тоненько зашумело. Засевали ли эти стручки семенами трупы, напитавшиеся их ласковым ядом, или просто пришло время размножения, но оставаться с ними навсегда Дэниел Блиц тоже не хотел.
Чувствуя, как реальность начинает пьянеть и плющиться, готовясь к чему-то ещё более скверному, плюнув на маскировку, Блиц просто побежал наперегонки с болотной отравой, надеясь  вырваться на свежий воздух до того, как мозги превратятся в гнилое месиво вроде того, что хлюпало и чавкало под толстыми рифлёными подошвами.

- Эй, красна девица, просыпайся.
Дэниел попытался вдохнуть раз, другой, заперхал, отплёвывая солоноватую воду. И наконец вырвался из странной гудящей пустоты в неуютный,  похожий на больную сказку, но паскудно реальный  мир. Снова.
Что ж, очередное откровение собственной то ли удачливости, то ли невезучести. И что болотная отрава всё-таки  бежала   быстрее.
Шумовой фон, дополнявший "ничто" последние (час? день? пару сотен лет?)  никуда не делся, лишь распался на неровный  стук и разноголосое гудение мощных, но больных механизмов. А топи исчезли, совсем.
Всё ещё мутный взгляд ударился об обшарпанный потолок, заметался по растрескавшемуся  бетону, одичавшему, прорезанному ветхими трубами, обросшему ржавой  плесенью, со следами штукатурки, болтающейся, как кожа на старом высохшем трупе. Помещение, как он сюда забрался? Нет, память ничего подсказывать не желала, только подсовывала  какие-то бессвязные обрывки картинок: шатающийся горизонт, большая и очень скептическая  губошлёпая морда с маленькими рожками у проникновенных глаз, чьи-то руки, пьяно шарящие в снегу. Всё это могло быть обычным бредом, порождённым душным зеленоватым газом из болотной травы. Если только и сами болота не были бредом.
Но это была сущая ерунда по сравнению с тем, что дополнило новую реальность спустя мгновение. Лица.
Встретившись с  неприязненно  наблюдающим  взглядом, Дэниел несколько мгновений смотрелся в него, с трудом ворочая неохотно посыпающимися извилинами. А потом резко напрягся, едва удержавшись от того, чтобы шарахнуться в сторону от чужака или броситься на него.
Дикарь. Это точно был дикарь; странная одежда, похоже, просто вывернутая звериная кожа, звериные зубы и когти под сально поблескивающей физиономией, деревянное ведро в руках, с него ещё лениво капала вода на пол.  Рука сама змеёй скользнула к кобуре, но наткнулась только на мокрую тонкую ткань майки. Блиц окинул себя взглядом - какое там, к чёрту, оружие! Не было даже формы, ботинок, вообще ничего, только малость нижней одежды. Даже жетон, всегда висевший на шее, и тот сняли.
Почему-то именно отсутствие одежды ошпарило  ощущением полной беззащитности, как будто через тряпки, пусть и усиленные хитрыми сплавами, которые умели производить раньше, при желании нельзя  добраться до мяса и внутренних органов.
Вот теперь всё, влип. Теперь точно конец. Это ж надо так, вырваться из одного кошмара, чтобы тут же вляпаться  в ещё худший...
Приподнявшись и отталкиваясь от ледяного пола, Блиц пополз назад, пока не упёрся спиной в какие-то ржавые трубы. Унимая расходившиеся мысли, норовившие со скоростью свихнувшегося компьютера вывалить все познания о секторских разом, от прочитанных отчётов до слухов  о том, что они жрут друг друга, и как выглядели трупы переставших выходить на связь разведчиков, Дэниел сглотнул подступающую панику и заставил себя подать голос.
- Кто вы? Что вам надо?
Дикари. Выродки, несчастные и ненормальные, отравленные и больные, генетический мусор, полузвери. Но то, как те, кто стоял вокруг, идентифицируют себя сами, сейчас казалось очень важным. Вряд ли полезным. Но пророчащим, к чему готовиться в ближайшее время. Хотя бы морально.
- Кто мы? Серьёзно? - один из мужиков, чьё лицо было крепко изуродовано шрамами,  грубо оттолкнул  собрата с ведром, не намереваясь телиться с пойманной крысой. Но остальные словно не заметили этого жеста и снова загоготали, заговорили вразнобой, наблюдая за невиданной потехой.

Поначалу группа охотников, заметив бредущую зигзагами фигуру, решила, что это кто-то из Термитника; на крайний случай, Псина или бродяга - в одиночку ходить по снегам приозерья могли позволить себе только очень глупые и вместе с тем бесстрашные люди. А это, глянь, оказался до зубов вооруженный выходец из легендарного "Хроноса"! А ведь многие мужики-то думали, что нет никакого Хроноса, что это так,  для затравки перед выпивкой им в уши забивали.
Надо сказать, что раздевать живого мужика - тон для другого мужика дурной, так что ребята дивились, как  пойманный не очнулся ещё  от забористого мата охотников. Не очнулся он и спустя пятнадцать минут, а мужики теряли терпение.
Ведро холодной воды разве что только мёртвого не поднимает, поэтому в некотором роде это был последний шанс вояки не быть просто выкинутым в Отходник.
Теперь счастливой идее радовались все, кроме, разве что, самой продирающей зенки легенды.
- Мутанты! - резко выкрикнули из коридора, куда выводила полувыбитая дверь комнаты.
- Каннибалы! - в знак подтверждения в том же коридоре раздался надрывный крик вперемешку с диким ржанием и свирепым "ням-ням-ням".
- И тебя съедим! - Озёрники, пользуясь редким случаем,  развлекались от души.
Но вскоре бурное веселье приглушил резкий хлопок двери.
- Ты не в том положении, чтобы задавать вопросы, -  пробравшись через расступившуюся толпу, подал голос ярко рыжий и коренастый мужичок, выглядевший, тем не менее, внушительно за счет того слоя шкур, что на нём были.
- Ты пришёл на наши территории, и нам очень интересно, зачем и где твои собратья, - серые глаза вцепились в Цербера, как в кабана, чья шкура приглянулась охотнику.  - Не любим бегающих по хате крыс, понимаешь, - реплику завершил  оскал, достойный махи, что съела половину лица  гиганта, стоящего возле дверного проёма. Весь он был как безмолвная надпись "Выхода нет".
Из того, что говорили и выкрикивали вокруг, Блиц понял не всё. Но основное -  даже больше, чем хотелось бы.
Значит, руки в снегу всё-таки были не бредом. Значит, когда болотная дурь уже отключила мозги, он продолжал переться,  даже по выбранному  курсу. И припёрся. Финиш.
Мозг автоматически делал пометки, что озёрные дикари разумны примерно  на уровне средней человеческой нормы; как и все прочие общины,  крайне территориальны. Вероятно,  знают, что такое "Хронос" - ни тебе "ты кто", ни "откуда", сразу  деловитое "где остальные". И это, друзья и братья,  уже было не юродивое тыкание горящей палкой в загнанного в угол зверя. От спокойных, размеренных слов рыжего, как-то сразу сконцентрировавшего на себе внимание Блица,  в сыром, странно пахнущем воздухе впервые повеяло чем-то знакомым и понятным. Допросом. Просто рядовым допросом с заломанными за спинку стула руками, разбитыми мордами, ссаженными костяшками. Плевать, что стул здесь можно было получить, лишь подбив пинком чью-нибудь лодыжку и усевшись на хребет скрючившейся "мебели".
Затравленно разглядывая выжидающего мужика, Блиц почувствовал, как постепенно нащупывает какую-никакую твёрдую почву стандартных действий и реакций. Дело рыжего было получить информацию, цель Дэниела - не сделать ни черта из того, что от него хотят. Цель.
Проглотив вязкую горьковатую слюну, Дэниел немного опустил голову, глядя исподлобья.
- Не знаю.  На болотах... были  заросли какой-то дряни. Не помню. Нечего выкладывать.
- Может, оставим его тут? Никудыси не денися, отродья всяко быстрее бегают, - заклокотал гнусным голосом худущий, как сухая рыба, паренёк, явно только-только преодолевший второй десяток.
- Хочешь неделями выслеживать его ублюдков? - прервали с другого конца комнаты.
- А ты хочешь здесь сейчас сидеть и слушать эту базлань? Мясо там, между прочим, ещё живое ходит.
- О, Глааки, заткнитесь же! - буркнул тихо и низко гигант.
Мужички зашебуршались, но внемлили.
- Думаешь мы, живя тут, не знаем причуды местного газа? - рыжий выгнул слегка бровь. - Не упрямься. Незачем страдать ради тех, кто в любом случае не оценит твоего самоубийственного поступка во славу; а смерть героической не бывает.
Вожак говорил вкрадчиво, словно общался с ребёнком, что собирался совершить немыслимую глупость и, кажется, до конца не осознавал её цены.
- Ты-то уж должен был видеть, - подмигнул он так, словно знал всю предшествующую историю Блица.
Так бывает, когда снимаешь с бойца забрызганную кровью одежду. Впрочем, взгляд вояки не изменился, всё тот же, волчий. Даже будь он "из пробирки", как выражались некоторые торговцы в отношении поколений  Хроноса, пожалуй, Рыжий всё равно был бы не прочь иметь такого парня в своих рядах. Вместо Гнуси, уж точно.
- В общем, парниша, избавь нас от выбивания из тебя дерьма, нам ещё работать, - подытожил рыжий весельчак. -  Быстренько все выложи, а мы в долгу не останемся - убьём тебя быстро и почти безболезненно.
- Время зря теряем! - вновь влез в разговор младой охотник, хлопнув рукой по бедру. Парень сильно беспокоился, что до "комендантского" часа они не смогут наловить достаточно мяса и молодым снова достанется шиш с маслом. Ему в том числе. Хотя еда явно не в коня.
- Гнусь, щас в одиночку пойдешь гидру рубить. Словил? - отозвался гигант, взглядом, тяжелым, как его монолитная фигура, одаривая мальчишку.
- Ну-ну, Ниньё, год на малышню прожорливый - прибереги лишние руки, - мягко охладил  пыл подчинённых рыжий, не забывая следить за мимикой и глазами пойманного Цербера.
Он-то лучше остальных понимал, что знамение сие крайне дурное и спускать всё на самотёк никак нельзя. Это Соляное Озеро. Далёкие, аномально холодные и дичайшие земли, то есть, воды, куда  лишний раз не суются ни бродяги, ни даже враждебные Сектора; никто не посещает эти жуткие места без необходимости. Следовательно, и этот парень здесь не случайно.
Игнорируя жужжание спорщиков, Рыжий выжидающе приподнял бровь. Но снова убедился, что до пробирочного сердца не достучался.
Вздохнув, как отец провинившегося ребёнка, упорно не сознающегося в своей проделке, мужик махнул рукой и прошёл в сторону выхода, нащупывая  в кармане самокрутку. Взамен затрещали камни и мусор обвалившейся отделки стен, крошащихся  под грузным шагом тяжеловеса Ниньё - с каждой секундой этот звук был ближе к Блицу, предвещая много боли под мощными ударами кувалдообразных кулаков. Охотники часто шутили, что им в походах не нужна верёвка, если есть малыш Ниньё.
Однако, это был военный. Штурмовик, хоть и науськанный на работу в команде. Неповоротливая сила, способная ударом убить небольшого клыкана, против профессионализма, выращенного на нескончаемой войне.
Гигант знал, что его удар по голове парня, который не потрудился даже занять оборонительную позицию, принесёт тому верную смерть, а огромные размеры не позволяли комфортно нанести удар в живот; именно этим и воспользовался мальчишка.
Удар, блок с уходом, атака в печень. Охотники не были бы охотниками, если бы от подобных ударов в туловище сгибались в три погибели, однако секундное замешательство позволило Церберу  увернуться от мёртвого захвата правой, и предпринять попытку прорваться через толпу  мужиков. Некоторые не успели среагировать и были просто отброшены с дороги в стороны, как злые и голодные кегли.
- Держите голодранца! - гудящим басом протрубил Ниньё, уже вышагивая, чтобы размазать беглеца по полу, однако, когда Блиц выскользнул через дверной проём, то встретился взглядом с мирно курящим главарём, стоящим сбоку и улыбавшимся, как человек, перехитривший  зверя и сманивший его в ловушку. Но действий с его стороны не последовало.
- Отставить. Силы нам нужны на более полезные дела. За нас всё сделают, - сказал  он гиганту, а потом обратился уже вслед несущемуся прочь Церберу.  - Ну, коль выберешься - жизнь твоя!
Усмехнулся, кинул окурок к ногам и направился в противоположную сторону, к выходу из бывшей гидроэлектростанции, понимая, что путь бегства у вырвавшегося пленника есть только в один конец, никак не совместимый с  жизнью.

Половина брошенных в спину слов просто не угналась за стриженой башкой, едва успевающей пригибаться от выскакивающих из глубоких сумерек  труб. Прямо, прямо, направо, ещё трубы поперёк узенького коридора - прыжком через них! Блиц мчался, разбрызгивая воду, пока одна из  железных кишок, тянущихся из темноты и в темноту неведомых углов и проходов, напоминающих местами просто чёрные ямы с водой, не исхитрилась и не дала подножку, ржаво хихикнув - передохни, пропащий!
Перекатившись через плечо и едва не проломив ребра каким-то подвернувшимся углом, Блиц рывком подтянулся к стене  и прислушался.
Ничего. Гулкие стоны механизмов немного отдалились, словно ушли глубже под перекрытия. Капель. Собственное тяжёлое дыхание и барабаны в ушах. Кажется, погоня осталась позади. Если вообще была.
И что теперь?
Подтянув ноги и продолжая вслушиваться в звуки огромного чужого логова, Дэниел огляделся, пытаясь собраться с мыслями и определить, куда его занесло. Какие-то технические помещения; судя по всему, тянуться они могли очень, очень далеко. И неизвестно, куда выводили. И вот теперь, уже отчётливо, вспомнились уверенные слова Рыжего: "за нас всё сделают".
Интересно, что он имел в виду. Холод? Других дикарей? В общем-то, вполне закономерно, если бы у каждой дырки стоял дозор из человеко-гор с топорами.
Мог быть ещё и третий вариант. И здесь, в претворяющейся мёртвой полутьме, едва освещённой забранными ржавыми решётками лампами, он тоже казался неприятно реальным.
Но сидеть ровно на заднице, ожидая, пока варианты определятся между собой и сами придут к тебе, Блиц не привык. Стоило ли тратить силы, вырываться из лап дикарей, чтобы тихо загнуться от холода  в тёмном подвале, воняющем солёной водой и плесенью?
Ухватившись за трубу, Дэн поднялся на ноги и побрёл вперёд, переходя из больших помещений в маленькие и тесные коридоры и наоборот, стараясь не спотыкаться о давно отмершие секции механических потрохов, заполнявших лабиринты, и всматриваясь в пятна темноты, обильно угнездившиеся по углам и в провалах отдельных проёмов, соваться в которые без фонарика не стоило, да и не хотелось.
Жар, наработанный во время молниеносной микростычки и последующего  бегства, сумрачные лабиринты отнимали со скаредной жадностью, как что-то недопустимое для проноса в их потеющие белёсым инеем  владения. Уже через пол-часа смерть от рук людей в шкурах утеряла свою пугающую реальность. На её место заступил призрак окоченевшего тела, скорчившегося в попытке сохранить последние крупинки тепла, потерянного среди бесконечных полузатопленных ярусов.
Но пробежаться ещё раз Дэниел не решился. Ноги, ступающие по шершавому полу, теряли чувствительность, превращаясь в корявые, почти не управляемые  опорки. Но главным сдерживающим фактором  было даже не это.
Звуки. Не капель, не пыхтение смертельно уставших машин. Живые, выбивающиеся из безличного фона. Всплески,  невнятная осторожная возня за стенами. Пару раз тишину нарушил странный рокот, исторгнутый скорее горловым мешком какого-то живого существа, чем механизмом.
- Газ, - прошептал Блиц, замерев и вглядываясь сквозь учащённо запыхавшие  облачка дыхания.
Просто где-то внизу, под водой, скопились газы разлагающейся органики, а сейчас прорвались на поверхность лопающимися пузырями. И быстрыми шлёпающими шажками, где-то недалеко по коридорам, пробежался тоже газ. Он здесь очень особенный, прижившийся, самоосознавшийся, принявшийся строить свою подвальную газовую цивилизацию.
Нет, надо идти. С едой у них тут, наверное, туго, при газовой-то цивилизации. Главное, найти тёплые трубы. Раз машины работают, значит, по-любому выделяется тепло, куда-то оно должно отводиться, чёрт, отогреться бы немного. А уж там  можно подумать, куда дальше.
- Смертник, - внезапно раздалось из темноты, шепотом, с придыханием.
Дэниел замер как статуя, обшаривая взглядом неряшливые ярусы  уходящих в темноту труб и лихорадочно осознавая, что не понял, откуда пришло слово.  Тусклая лампа внезапно стала помехой, угольно вычернив углы и тени под потолком.
- Как насчет сделки, смертник? - торговец жизнью не спешил  высовываться из мрака сплетений труб и трещин стен, хоть  собеседник, чуть ли не полностью нагой и синий от холода, едва мог разогнуть пальцы - температурная карта его тела выглядела весьма плачевно для живого человека.
Сверху. Голос... точно шёл откуда-то сверху. Это было действительно страшно, тонкий  голосок, предлагающий сделку откуда-то из-под невидимого потолка, где человеку просто нечего делать.
- Как я тебе помогу?
Дэниел медленно присел; пальцы, пересиливая боль и собственную окоченелость, осторожно сжались на коротком обломке трубы.
Протяжный скрежет дёрнул за напряжённые мышцы.
Чуть поодаль от Блица открылась дверь в затопленный отсек: вода паром, на дне - водоросли в мягком свечении от урана. Здесь, под полом, расположилась вся действующая система снабжения бункера, образуя в этом отсеке чуть ли не комфортабельный бассейн. Правда, за счет урана, принесённого водами озера при затоплении, человеку тут делать было нечего - на постоянной основе.
- Я даю тебе путь на поверхность, ты мне - путь за пределы снежного круга, - продолжил вещать голос из темноты, дождавшись, когда человек пройдёт внутрь относительного тёплого помещения.
Сердце снова дало сбой и погнало кровь быстрее. Но... оттуда потянуло теплом. Тепло, и чёрт возьми, лучше издохнуть в тёплой ловушке, чем в огромной морозильной камере? Всё равно придут и возьмут своё, когда не станет сил двигаться дальше. А там... там хотя бы тепло.
Поднявшись и не выпуская своё оружие, продолжая метаться глазами по ржавым гроздьям проводки и ржавчины над головой, Блиц подошёл к дверному проёму и всё-так скользнул внутрь. Ступни обдало приятным ощущением прогревающейся снизу бетонной шкуры, нехотя преодолевающей сковавшее замёрзшие конечности оцепенение. Блиц едва удержался, чтобы не сунуть руки в исходящую дымком воду, зловеще подмигивающую гостю нежным свечением.
Но где же засада?
Дэниел уселся, прижимаясь возможно большей поверхностью тела к обросшей мерзостью, но безумно приятно тёплой  трубе, и оглядываясь по сторонам.
- Как я тебе могу помочь? Там мороз, снег на мили вокруг, и... эти.
Дикари. Мутанты. Людоеды, ням-ням-ням. А ты? Как насчёт тебя? Где же ты, чёрт возьми?
- Почему ты не уйдёшь отсюда, раз знаешь выход?
Слишком разумно для человеческой твари, находящейся на грани жизни и смерти. Слишком много вопросов, когда на кону стоит вопрос выживания. Или даже просто лёгкой смерти, без срывания глотки от ужаса.
Шорох, треск падающего вниз мелкого мусора. Единственная лампочка, что дышала слабым светом и разгоняла темень в тоннеле, резко потухла с характерным тихим щелчком. И эхо подхватило этот звук, топотом миллиарда маленьких лапок пронеся по трубам.
- Так же, как ты не уйдёшь, если я покажу тебе выход, - ответил злорадно голос из мглы коридора.
А голосок-то  был чистый, девчачий; подросток, лет десять-двенадцать, вряд-ли старше. Таких  на Базе даже к технике ещё не подпускали, доращивали на чём попроще. Попробуйте представить, как он звучал оттуда,  сверху, из заскорузлой утробы бетонного мертвеца, как паутиной покрытой  лохмотьями органики и рваной проволочной сетки. Жутко. Хриплое шипение там было бы в самую пору, а не детский голос -  под стать сухому поскрипыванию и шелесту, подбирающемуся к тёплой комнате всё ближе, бесстыднее, уже почти не скрывая своей одушевлённой природы.
Пойти за ним, детским голосом гнилых подземелий? Нет, чёрт возьми, нет, даже не думай!
Но остаться - тогда придут те, что шелестят и похрустывают бетонным крошевом в темноте за стенами...
Сверху раздалось ещё одно предупреждение, простуженно скрипнула над головой решётка. И вот тут Дэниел её увидел.

Закрепившись за несущие железные балки, некрупное, не больше десятилетнего  ребёнка,  необычно худое и гибкое тело свесилось  вниз, рассматривая военного и слегка дёргая головой в такт его движениям. Затем мягко спрыгнуло вниз,  в одно мгновение оказавшись в противоположном углу от беглеца. Во избежание недоразумений. Кожа - тёмного  серого цвета, в котором слились даже черты лица. Сверкали в зелёном полумраке только два больших глаза, чьи крестообразные зрачки из-за света сузились до тонких полос и дрожали, фиксируя каждое движение в комнате. В том числе и любую вибрацию со стороны мужчины.
И хорошо, что существо сразу убралось к стене.  Видеть так близко от себя мутантов  Блицу ещё не приходилось. Живых мутантов, в естественной среде обитания, где они были  как рыбы в воде. Да и мёртвых, таких вот, настоящих, не простых дикарей, не зверьё, а страшно выродившихся людей, ему выпало  всего несколько раз. Сегодняшний случай в Теранкте открыл какой-то сумасшедший счёт "Блиц и оскал свихнувшегося мира". Мир, что-то там для себя решив,  кокетливо сдирал  повязки, решив продемонстрировать  Дэниелу сразу весь изуродованный, юродивый лик, который "Хронос" поставил перед собой целью выправить, вернуть к нормальному человеческому облику. Мать его, да зачем он это делал? Мир, а не Хронос, Хронос всё делал правильно, только... у кого хватит сил  такое выправить?
Несколько мгновений, оцепенев, Блиц смотрел на сидящее у воды существо. Потом отвёл взгляд. Нельзя такое... сразу много, такое надо дозами, чтобы не захлебнуться, или не попытаться выполнить свой прямой долг и утопить выкидыш природы в исходящей паром водице.
- Что? - из-за шока Дэн не сразу понял, что за знаки подаёт создание.
Мощный удар  не оставил времени на размышления.
Первой мыслью, рванувшей в голову при виде страшно вспухающей и вылетающей двери, было - всё же, засада. Тварь заманила его в засаду, в столовую, где пируют самые крупные и уродливые, оставляющие ей урвать свою долю.
Задохнувшись от ненависти, Блиц  метнул в извивающуюся мерзость свою железку и не глядя, попал ли, сильно ли попал, на одних инстинктах нырнул  туда, где ещё не стихли буруны от исчезнувшего серого тела. На чистой ненависти,  мечтая, как выплывет и свернёт серокожей нежити шею, прорвался через облако колокольно звенящих пузырьков  и каких-то обломков -  те никак не хотели пускать, царапали руки, норовя преградить путь. Но после нескольких всё более отчаянных рывков Дэниел всё-таки выскочил на поверхность, кашляя и отплёвываясь от затхлой солёной воды.
Эта уже была здесь. Всё ещё хрипя от гнева и недостатка воздуха, Блиц подгрёб к кускам конструкций, выступающим из воды, по инерции размышляя, как бы добраться до отродья, здесь же совсем  нет твёрдого пола. Но злость, рождённая испугом, уже оседала, проясняя разум и... да. В обретающей прозрачность голове осталось честное понимание - всё-таки Глаза Крестиком действительно увела его от той змееобразной дряни, а не наоборот.
"Для себя приберегла, не захотела делиться с другими" - яростно  возразила самая непримиримая часть сознания.
Может, и так. Во всяком случае, это существо было разумно, с ним можно было общаться почти как с человеком... И оно действительно могло хотеть уйти отсюда. Наверное, в этом пропащем месте  не мифические Весенние Кущи даже для таких, как она.
Зацепившись за остатки какого-то перекрытия, торчащие из воды, Дэниел вытер с лица сбегающие ручейки и посмотрел на Глаза Крестиком.
-  Непохоже, что у меня есть выбор.
Ну, это мы ещё посмотрим. Но - пускай думает, что он смирился. А там... Будет видно. Посмотрим.
- Говори, что за сделка?
- Всё просто и безобидно, смертник, - без выражения каких-либо эмоций начала Глаза Крестиком. - В обход ловушек и гнездовий я вывожу тебя за пределы территории Сектора, - оценивающе вцепившись взглядом в Блица, девушка вновь издала утробный курлыкающий звук, улыбнувшись. - А ты обеспечиваешь меня теплом, - закончила она, заталкивая поглубже животный страх и сомнения.
Сделка не подкрепляется никакими гарантиями, что  смертник выполнит свою часть услуги. Либо бросит в холоде, либо сам и застрелит, что, кстати, будет даже более гуманно. Но менее вероятно. Человек же захочет отомстить её Сектору хоть как-то. Она  для этого - идеальный вариант.

"Не делай так, мать твою!" - чуть не выпалил Дэниел, когда серокожая, скрывающаяся  под водой,  не нашла ничего лучшего, как внезапно выскочить на поверхность  почти вплотную от него, с нарастающим беспокойством обшаривающего взглядом бурунчики перекатывающихся вокруг волн.
По шее ей дать что ли, чтобы поняла и запомнила?!
Но девчонка уже выбралась на сушу и снова заговорила; и разборы полётов - где чья траектория и кто кого не должен задевать подкрылками, - потеснились  на задний план перед более насущными вопросами.
Покрепче уцепившись за крошащийся остов, Блиц попытался сосредоточиться на том, что говорила Глаза Крестиком. Какие же они у неё всё-таки... При повторном взгляде безумно странные глаза уже казались не такими жуткими, странными, ошеломляюще странными, но не страшными, это просто в первый момент, от неожиданности... Ну, да, крестиком, на перекрестье оптического прицела похоже, ну и... ё***е небеса, что же будет с нами со всеми, если землю  начали заполонять вот такие! Мать их...
Тем удивительнее была тень простой человеческой опаски, как показалось Дэну, мелькнувшая в глубине жутких нечеловеческих глаз. Она что, боится его? Нет, правильно делает, конечно, но... Что, серьёзно?
Времени было плевать на сложности. Оно просто поджимало - снизу, чёрт знает чем наполненной пустотой под ногами,  и сбоку, гадким скрежетом хитиновых когтей.
- Идёт, - сказал  после небольшой паузы Дэниел.
- Что нам нужно? - резонно поинтересовалась Глаза Крестиком. - Конкретно, - чуть погодя уточнила она, так как лезть в жилую часть Сектора не то, чтобы было опасно, её неохотно терпели, пока она не мозолила глаза слишком часто, но действовать там нужно будет быстро и чётко. Определить список необходимо сейчас.
- Стащим это у "дикарей", - добавила девушка тоном великого вредителя и заговорщика.
- Одежда. Оружие, - ответил Блиц, подтягиваясь и выползая на мокрые раскрошенные пласты следом за Глазами Крестиком; близость серокожей девчонки уже не казалась такой невероятной, как угрожающее потрескивание проминающихся истлевших рёбер  арматуры, готовой лопнуть внутри усталого бетона.
- И... чёрт,  что у них ещё-то можно достать? Я ж не знаю, мне нужно хотя бы увидеть.
Оглянувшись на подрагивающую стену, Блиц вплотную подступил к лазу, всей позой, нетерпеливо  задранной головой выражая твёрдую настроенность поучаствовать в ограблении проклятых дикарей лично.
"Я с тобой" - предупреждал вскинутый вверх  взгляд, вперившийся прямо в усмехающиеся лягушачьи крестики.
Серые губы  растянулись в ехидной улыбке, когда военный, тяжелыми и нервными движениями, полез к вентиляционному лазу, откуда она хищно и выглядывала на него.
- А девки говорили, что солдаты "Хроноса" не ведают страха, -  бросила Глаза Крестиком, швырнула что-то облезлое и клочковатое,   и тут же скрылась  в темени шахты, благодаря небольшому росту свободно перемещаясь на корточках, и выдавая себя только шорканьем  о металлические стенки.
Замечание девчонки больно резануло по  оттоптанному самолюбию Блица. Да, не ведают, но - она там была? Кто она вообще такая - мутант, выродок! Сидит в подвале, тянет  у дикарей, до чего дотянется,  и ещё смеет тыкать носом в чего вообще не понимает и не разбирается.  Что она тут кроме своих бешеных многоножек видела?
Ожесточаясь, так что даже скребыхание и подрагивание перегородки за спиной утеряли пугающую осязаемость,  Дэниел подпрыгнул, ухватился за край лаза и легко, как крупный короткий   удав, втянулся следом за Глазами Крестиком, улёгшись мокрым животом на шершавое дно вентиляционной шахты. Натягивать пахучий  дар серокожей он пока не рискнул, повязал под горло, как накидку, прикрыв только спину  - лучше уж так, мьют  его знает, как эта странная одёжа может стеснить движение, если возникнет необходимость двигаться очень быстро и резко.
Кожа, не привыкшая к соприкосновению с чем-то, кроме ткани одежды и деталей боевого снаряжения,  остро ловила ощущение изъеденной ржавчиной шроховатости, мелкие фрагменты, камешки, свалявшуюся пыль и грязь, нанесённую за годы и годы током воздуха и... елозивших здесь существ. Ползти в почти полной темноте, ориентируясь только на шебуршание впереди да слабые просветы, периодически сочащиеся в заросшие  грязью решётки где-то внизу или сбоку, было сродни дурному сну, когда напрягаешься изо всех сил выдраться на узкую жёсткую койку казарменного отсека, но никак. А ведь их готовили, готовили, гоняли по учебным лабиринтам "обшивки" и "технических тоннелей" . Только там, кроме тесной темноты и запаха машинного масла, рядом всегда  было ощущение, что ты не один, за толстыми переборками есть кто-то очень внимательный и очень свой. А здесь?..
Впрочем, нет, всё было не так уж плохо. Не думай, просто делай, делай и думай только о том, чтобы сделать правильно. К этому Блиц привык, давно и крепко.

- Нас могут ждать.
Глаза Крестиком внезапно остановилась,  прильнула спиной к боковой стенке вентиляции  напротив узла-перекрёстка ходов, один из которых уходил резко вниз - им предстояло туда нырнуть. И так как девушка далеко не по всем ходам шныряла в этом полумёртвом  механическом организме, то даже она не могла предположить, куда выведет этот путь: сразу в Сектор, в чье-нибудь гнездо, или обойдётся малой кровью.
- Рыжий знает, что я пошла за тобой, - откуда-то она точно знала, что смертник знает и надолго запомнит охотника, о котором говорила. - А из-за тебя их режим охоты сбит.
У всего есть своё время, однако сейчас совершенно непредсказуемо, сколько вооружённых секторских уже прибыло обратно домой... если они не решились выйти в сумрак, добрать необходимую норму добычи. От этого зависит разнообразие оружия и одежды в том числе, хотя, последнее получить куда легче: женский коллектив Сектора, в силу своего положения ценной, но почти неодушевлённой собственности, крайне лоялен, да ещё еды выделит, если "случайно" проболтаться о путешествии в один конец в паре с мужчиной (ха-ха, что может быть романтичнее побегов влюблённых? Пускай и без долгих прелюдий).
- Если усекут тебя - без шансов; там каждый ребёнок управится с арбалетом, - не без улыбки и гордости предупредила  девушка, отряхивая руки от грязи и прилипших мелких костей местной живности. - Да и женщины громкие. Есть ещё вопросы - время их задать. 
Специфика воина наверняка должна предполагать, что прежде, чем лезть в котел к бесам, нужно выяснить общую обстановку. И призраку Сектора, часто слушавшему из вентиляционных шахт разговоры что рыбаков, что охотников о тактике, засадах и ловушках, неосознанно хотелось в этом поучаствовать лично. Или нет.
- Усекут, значит, усекут, - с ровным безразличием шепнул  сквозь зубы Дэниел.
Повторять вопрос он не стал - раз не ответила, значит, скорее всего не знает точно. Что ж, исходные данные - зеро, ориентируемся по ситуации.
- Ты умеешь пользоваться арбалетом?
Досадно, но было ли при отряде Рыжего что-то кроме пудовых кулаков того человекообразного Чистильщика, странного холодного оружия на палках и ножей на поясах, Дэниел не мог вспомнить - тогда ещё слишком гудела голова от болотной отравы. Умеет - хорошо, значит, покажет, как. Разбираться с незнакомой техникой в экстремальных условиях слишком чревато возможностью не успеть постигнуть её основных функциональных хитростей до развязки не в свою пользу.
- Ладно. Не будет другого - пускай будут арбалеты. Нож. Одежда. Лекарства. Где они всё это держат? Склад? Только охрана, или есть сигнализация?
Отпихнув коленом что-то маленькое и склизкое, с одушевлённым отчаянием  рванувшее на стенку, даже не успев испугаться, только поморщившись от неожиданности, Дэниел вспомнил, с кем разговаривает,  и терпеливо прошептал:
- Сигнализация - это такая вещь, как часовой, только не человек, реагирует на движение звуковым сигналом, огнём или просто подаёт изображение на наблюдательные...
Стоп-стоп-стоп. Сейчас ещё объяснять отрыжке природы, что за штука такая мониторы.
- В общем, оружие беру я, лекарства - ты, одежду... одежду - вместе. И ещё.
Дэниел всмотрелся в шелестящую темноту перед собой - в ответ та смутно и округло мелькнула чем-то болезненно человеческим, чуть не сбившим с мысли, но сбить штурмовика, ползущего к  чётко поставленной цели,  чертовски трудно.
- Раз ошибиться можно только раз,  надо попытаться достать всё как можно ближе к выходу. Если они знают, что по этим ходам можно ползать по комплексу...
Блиц пожал плечами.
- Я бы на их месте при первом же шуме  просто поставил людей и расстрелял прямо через перекрытие. Конечно, если  у них есть что-то мощнее стреломётов.
Они ещё немного подышали в тёмной тишине, выжидая и прислушиваясь. Затем Глаза Крестиком ловко нырнула вниз. 
Через минуту Дэниел услышал её тихий голос, обещающий, что можно, только побыстрее. И, немного помедлив, тоже спустил ноги в светлый лаз люка.