Москва - Гребешки -Явление-56

Явление пятьдесят шестое

 
Сны прибежали мгновенно, как будто они ждали его на мягкой душистой подушке, и как только он прикоснулся к ней, сразу глубоко проникли в его голову. А он, бедняга, он, мученик, он, страдалец, проник в них, в нутро самое тех снов пробрался.

Ого! Вот как бывает… Сны в него влезли, а он в сны.

Двойное проникновение!..

Сны тут же завладели обездвиженным человеком. И они были непредсказуемы… Да-да. Непредсказуемы. Весьма и весьма. Во всей своей красе явились они ему…

Храпевшему человеку снился тот же пузатый лайнер, в котором он теперь летел дальше. Но не сразу он попал в него. Сначала его разбудила Мальвина. Да, это она его растолкала. Именно она подняла его с постели и даже подсобила одеться.

Милая Мальвиночка сама надела на него его прелестную батистовую клетчатую голубенькую рубашку, застегнула пуговки, заправила её в брюки, затянула ремешок покрепче, помогла обуться, зашнуровала ботинки, поправила вывернутые наружу брючные манжеты, накинула на плечи измятый до стадии половой тряпки пиджак.

Что было очень рано, он понял сам, потому что за окном ничего не удалось рассмотреть. Кромешная темнота – и ничего более. Ни зги не видно.

Потом они шли в этой тьме по безлюдному лётному полю к едва виднеющемуся силуэту воздушного судна. Там еле-еле горели огни габаритные, едва их было заметно, но Геннадий Витальевич узнал свой самолёт.

Да, это был он, это был тот же их пузатенький уютненький аэробус иностранного производства. Как же его не узнать! Лилия на киле!

У трапа стояла толпа людей. Как овечки жались они друг к другу. Люди молчали. Видать, тоже были сонными… и вдобавок уставшими.

Они молча зевали, а ладошками у своих открытых широко ртов отчаянно разгоняли эту чёртову зевоту… Мол, вот привязалась… эта чертовка дрянная…

Им не хотелось разговаривать со всякими-якими, с пришельцами разными.

Почему? Неизвестно. Об этом история умалчивает.

То ли по причине чрезвычайной воспитанности и образованности, то ли из-за величайшей культурности, то ли ещё из-за чего.

А может, наоборот, от своего чрезмерного бескультурья, от дичайшей дикости, от чудовищной тупости… от врождённого тугоумия… или ещё от чего…

Такие люди тоже иногда встречаются в современном обществе.

Да-да! Бывают такие… к огромному сожалению…

И таких немало… к бескрайнему огорчению…

В общем, странные они какие-то… Не от мира сего. Может, инопланетяне…

Спрашивать их бесполезно. Ничего они не скажут! От слова «совсем».

Они просто стояли. И они просто чего-то или кого-то ждали.

А может… может, вообще просто так они тут стояли. Может, нравилось им стоять у самолёта в ночи... в темноте кромешной...

Есть на свете такие люди… с такими интересными наклонностями и странностями…
Да! Есть!

Не будешь же в душу каждому этому диковинному стояльцу нагло лезть со своими дурацкими вопросами-расспросами.

Не будешь же в душу каждому этому странному индивиду лезть со своими едкими, ехидными и язвительными вопросами-расспросами.

Во-первых, это не! прилично. Во-вторых, голос пропал из-за чего-то. Из-за чего? То ли из-за волнения… то ли ещё из-за чего. В-третьих, не было времени ерундой этой заниматься. В-четвёртых… в-четвёртых… Чёрт знает, что в четвёртых…

Вопросы разъяснились сами по себе. Сами собой.

Это были пассажиры с его рейса. И, как оказалось, они ждали их, Мальвину и его.

Да-да. Именно его, Геннадия Витальевича. И именно Мальвину, стюардессу главную.

«Это ж, надо… Вот даже как… Ну и ну… Вот так сюрприз… Похвально…»

Геннадия Витальевича учтиво, уважительно и даже с неким пристрастием самым первым завели в салон, и он занял своё законное место.

На этот раз пассажир места «3D», уже наученный горьким опытом, свои вещи: сумку, барсетку и пиджак сразу положил на верхнюю багажную полку.

«Подальше положишь, поближе возьмёшь», – полушёпотом произнёс он.

Группы из бизнес-класса ещё не было. Где почётные персоны? Неизвестно. Никто об этом не говорил. Ну и ладно. Бог с ними.

Затем по трапу стали подниматься другие пассажиры в экономический отсек.

В этот раз посадка производилась в той же последовательности, что и в самом начале, в аэропорту отправления.

Повторилось всё точно таким же образом, как и тогда, за исключением пассажира места «3D». Для него привилегии появились. Поэтому первым в самолёт запустили. Да ещё под ручку. Отчего так? Тоже неизвестно. Вероятно, правила поменялись. Или… или порядки изменились. Может, в табеле о рангах перестановка произошла. Никто этого не озвучил. Ну и ладно. Есть как есть. Пусть так будет.

За первой толпой на борт поднялась компания из восьми человек: тётя с пышными грудями и в том же коротеньком сексуальном топике и микрошортах, за ней тащился мужик с проводами в ушах, следом те же очкарики и те же бритоголовые.

Всё, как и тогда.

Они расселись по своим местам. Но не совсем: дама с болтающимися грудями села на кресло у иллюминатора, а мужик с проводами поплёлся куда-то дальше, в самый хвост самолёта; а на его место плюхнулся парень в «Адидасе».

«Садись, Лёша!» – радостно пропела дамочка в топике, протягивая этому Лёше свою руку с колечком на безымянном пухленьком пальчике.

Ненавистные модные очкарики молча уселись перед Геннадием Витальевичем, а три борзых чувака, три стриженных под «ноль» качка вальяжно развалились на креслах первого ряда. Один из них с ногами забрался сразу на два кресла и лёг поперёк, нагло, даже по-хамски, вытянув ноги в проход. По всей видимости, это главарь банды. Пардон, самый главный этой компании. Пахан! Так называют таких перцев.

«Как насчёт спиртного? Так же?..» – грозно спросили бандюганы у двух красавиц стюардесс. Те скромно промолчали. Или не расслышали, или игнорировали этих чёртовых хулиганов, или же своими служебными делами были заняты.

Спустя какое-то время через хвостовой трап на борт поднялись и с шумом и гамом расселись по своим местам остальные члены их большого лётного коллектива.

«Всё как в тот раз. Интересно получается…» – заметил Геннадий Витальевич, но внезапно его ошарашило, что так-то оно так! да не совсем так…

«А где же тот тощий дрын со своими многочисленными котомками? Не было его. Не поднимался он на борт. Не проходил он мимо… И на ногу никто сейчас не наступал… Где он?» – с удивлением и неким замешательством размышлял Геннадий Витальевич, вжавшись в кресло и крепко вцепившись в подлокотники.

«А может, в этот раз он по-тихому прошёл? Бочком? Или отвернулся в тот момент, когда меня миновал? Нет!!! Нет и нет! Я же внимательно смотрел. Мышь не проскочит!.. Что это значит? А это значит то, что приземлялся всё же борт в тех Гребешках. Я ещё сомневался… А он, значит, точно там приземлялся. Там и высадили дрына тощего этого. С котомками вместе. Теперь можно с уверенностью сказать, что аэробус приземлялся в Гребешках, а дрына там арестовали. Точно. Так и было», – сделал свой окончательный вывод Геннадий Витальевич и успокоился.

Но вдруг опять стали возникать сомнения:

«А как же тогда свадьба этого Веника со своей зазнобой в тех Гребешках… Её вроде бы не было. Он не видел. И не присутствовал на ней. Значит, не было свадьбы? Но ведь этот аэроплан там и должен был приземлиться именно ради свадьбы… Бритоголовые же бандюганы заставили наших лётчиков это сделать, они же приказали пилотам его там посадить. Приказали-то бритоголовые, а пострадал совершенно посторонний. Тот тощий гражданин пострадал. Ни за что. Ни за понюшку табака. За просто так. Или… Или, может быть, он тоже из их шайки был?.. Вот те раз… Задача… Ребус… Кроссворд…»

Что-то ещё указывало Геннадию Витальевичу на то, что в салоне что-то не так, как было в самом начале полёта. Он никак не мог сообразить, в чём нестыковка.

Скосил глаза направо: Серёга не отрывался от своего айпада, сахалярка смотрела в темноту за иллюминатором – привычная картина. Всё так, как и было в тот раз.

Прямо перед ним – те же… и так же, за исключением чувака с проводами – тот слушал музыку где-то далеко позади – там ему и место… По Сеньке шапка. Так говорят в приличном обществе. Хотя… жаль мужика… Какой ни есть, но человек же. Живой. Зато теперь не воняет грязными носками. Уже хорошо. Даже отлично. Благодать.

На кресле, которое сзади – тишина. У психопата, видимо, закончился берёзовый сок – тоже благодать… давно бы так…

Скосил глаза налево. И вот… нате, пожалуйста!.. Папы маленького мальчика Саши, любвеобильной мамаши и малюсенькой девочки Сашеньки нема… нет их… нетути… Саша-Шурик только один сидит в среднем кресле, крепко пристёгнут, во рту конфетка.

«Хоть бы не выплюнул… Хоть бы не выплюнул… Хоть бы не выплюнул… Господи, помоги… Господи, спаси… Господи, сохрани… Прошу тебя…» – сорвались с языка магические заклинания. Худшие опасения атаковали мужчину.

«А где же всё-таки его родители, пацана этого?» – снова закрутилось в щемящей голове полусонного Геннадия Витальевича.



Продолжение: http://proza.ru/2023/03/20/495

Предыдущее: http://proza.ru/2023/03/18/411

Начало: http://proza.ru/2022/10/19/366