Апокалипсис Эллонта глава 17-20

Глава 17

Риноса встретили объятиями друзья. Они расспрашивали: как это он устроил, что юноши теперь могут оставаться у женщин, а девушки сами выбирают себе мужей. А он лишь озирался по сторонам, дивясь переменам в городе. Он ничего не делал – это сделала его Лисина.

Поужинав, все начали разбредаться по баракам. Государь приказал юношам, не имеющим жен, лечь в крайние покои, чтобы девицы могли выбрать из них себе мужей. Талос дописал записку и завалился без сил на топчан.

Легас, Эллона и дружина Старцев заступили на охрану города. На башнях крепостных стен заняли места десяток Патриархов. На самый верх центрального здания поднялся часовой, обозревая окрестности. От него не укрылось, что при безветренной погоде верхушки деревьев раскачиваются.

А к городу подошла группа девиц, которым оторвали лоскуты с платьев. Они смотрели на новые стены и на грандиозные сооружения. Все, что им рассказывала Лисина, на самом деле было еще более чудесным. Девушки дивились мастерству мужчин и их трудолюбию.

Старцы проводили их в покои, где безмятежно лежали красавцы с вздувшимися от работы мышцами. Юницы, хихикая, проходили по рядам, любовались спящими богатырями, скромно поглядывая на напряженные юношеские органы.

Они ходили долго, шутя между собой. Их выбору были представлены сотни женихов, которых невесты могли рассмотреть в мельчайших подробностях.

Красавицы, презрев стыд, стали заглядывать в штаны, любуясь органами женихов. Одни девушки искали дружка поменьше, другие, наоборот, побольше. Но в конце концов все вышли на свет, весело смеясь и довольствуясь выбором. Прогулявшись по городу, они в нетерпении пошли в лес.

А в лагере эльфийки наслаждались оставшимися в их домиках юношами. Проснулась и Дебера. Соседки, пробудившиеся раньше богатырки, с ужасом смотрели на великана, прижавшегося к дородной девице, и визжали.

Раскинув ноги и выставив напоказ свой возбужденный орган, испугавший даже женщин со стажем, он придавил их к циновке своим телом так, что трудно было дышать. Попытки выбраться из-под него не увенчались успехом.

Дебера выругалась на них, за то, что те бесстыдно разглядывали гигантский ствол ее мужа. Они спросили у девушки:

– Ну и как ты будешь этим пользоваться? Он же не залезет даже в тебя!

Дебера сжав лоно, почувствовала терпкую тяжесть и горячий восторг:

– Если залез один раз, то залезет и второй! А судя по тому, как мне сейчас хорошо, он из меня не выходил всю ночь. Так что валите отсюда! Теперь моя очередь наслаждаться мужем!

Дородная эльфийка, накинув на ствол мужа платье, притянула к себе ноги и руки богатыря, освободив женщин. Те спустились по новой лестнице, оставив Деберу наедине с супругом.

Девушка, порывшись под топчаном, достала кольцо, выкованное своими руками, и положила на живот Малыша.

Лаская и целуя своего богатыря, она тихо прошептала:

– Спасибо тебе за счастье, которое ты мне сейчас подаришь! Как хотелось бы с тобой поговорить, помахать молотами. Из нас бы получилась хорошая бригада и… семья. Я бы тебя ни к кому не ревновала, потому что свою штучку ты не сможешь засунуть ни в одну женщину, только в меня. А ну посмотрим, как ты это сделал!?
                ***

Профессор специально останавливался на таких горячих подробностях, ведь скоро его ученикам предстоит сделать свой «выбор». И их ждут такие же терзания и страхи.

Откровения о сладострастии супруги Малютки Люпуса их ввергли в сладкую истому. Легендарный богатырь ещё жив, хотя уже не имеет былой силы, но по-прежнему был величественным. Но его грозный вид и сейчас внушает уважение подростков. И столь пикантные подробности его молодости ученикам было особенно интересно слышать.

Профессор Крат, подбирая слова, тактично продолжил:

Она жадно гладила огромное тело юноши, упиваясь его силой и здоровьем. Наклонилась к мужу и поцеловала большие и пухлые губы. Улыбаясь сквозь томные муки, она прошептала, давя в себе накатывающие волны сладострастия:
– Я думаю, ты по достоинству оценишь мою работу!

Девушка-кузнец надела изящное кольцо на толстую шею кузнеца. С огромным удовольствием она защелкнула замок и отдалась волнам накатившего сладострастия.

– Ой! Мамочка! Ой-е-е-ей-е-ей! – услышали громогласный голос девицы женщины и юницы, сидевшие за столом. Пока они завтракали, их оглушали стоны и крики богатырки, наслаждавшейся своим мужем. Крики Деберы сменились рычанием и душераздирающим воем.

Девушки за столом вначале хихикали, продолжая стучать ложками по мискам. Но потом звуки и трещащий от нагрузок домик повергли их в ужас. Все бросили свои ложки и, понурив головы, вслушивались в разносящиеся по лесу сладострастие. От таких возгласов закипала молодая кровь в их телах, и дыхание становилось тяжелым.

На весь лес Дебера протрубила истошным воплем: – Ой! Мамочка! Ох! Как же это горячо и… вкусно! - А толстое дерево, содрогаясь от страсти богатырей, грозило сбросить с себя утлое строение. Тяжело раскачиваясь, ветви скрипели и ломались, с треском опадая на землю. Взрослые эльфийки с ужасом смотрели на дерево. Какая страшная сила могла так раскачивать столетний дуб? Крики, перейдя на беспомощный писк, перемежающийся с рычащим «Ой! Мамочка!», пугали даже бывалых женщин.

Рычание обезумевшей от счастья Деберы, наконец, сменилось стонами, а потом и безудержным и безостановочным плачем. Девушки и женщины, выдохнув спертый в груди воздух, без всякого желания стали доедать остывший завтрак и разбредаться на работы.

А в домике Дебера туманным усталым взглядом посмотрела на спокойно спящего Малыша Люпуса, улыбнулась и сказала:
– Действительно, Малютка!

Дерево наконец успокоилось. Дебера отрешенно высунулась из домика, быстро спустилась, запустив руки в спутанные волосы и крича от набегающих на нее волн счастья, не стыдясь
наготы, побежала к бассейну. Бросившись в воду, она окатила присутствующих брызгами.

Богатырка лежала на поверхности лицом в воде и не двигалась. Эльфийки, боясь за Деберу,
забежали в воду и перевернули ее на спину. А молодая женщина, шумно вдохнув в себя воздух, выдала из себя сладострастный стон: – Ма-а-а-ма! – и засмеялась.

– Ой! Девоньки! Какие же бабы дуры! Ведь это могло быть каждый день в том старом Эллонте, а мы позволили сотне куриц сломать всем жизнь, и вот теперь сами живем в этих курятниках и кудахчем!

Лежа на воде, Дебера громко рассмеялась басовитым голосом. Танелла с грустью посмотрела на наслаждающуюся прохладой дородную богатырку. Она, язвительно окинув взором обескураженных девиц, открывших рот от удивления, сказала:

– Жалко, что прозрение наступило очень поздно! Твою бы энергию, Дебера, да на головы этих безмозглых сук! Мужчины с женщинами никогда не воевали! Это ниже их достоинства! Им есть чем себя занять помимо войны с взбесившимися дурами, возомнившими себя царицами! Тем более как бы они ни воевали с женщинами, всегда будут в проигрыше!

Их оружие – сила, разум и знания. Законами Предков они оградились от всего, что можно трактовать двояко, и привели к единому знаменателю всех мужчин. Они свою силу применяют ко всему: железу, дереву, камню, к врагам. Посмотрите на Новый Эллонт. Как он прекрасен! Хотя еще недостроен! Но против женской хитрости, изворотливости, лукавых слез и улыбок, мозгов, не обремененных словом «нельзя» и какими-то законами, они слишком слабые.

Топором можно срубить столетнее дерево. Но попытайтесь им разрубить мягкое, липкое и податливое хлебное тесто, не имеющее формы. Только перепачкаетесь. А вот мудрые женщины должны были бороться с полоумными суками за свое счастье и семью. Только женщина может дать достойный отпор зарвавшейся изворотливой твари, бить ее – ее же оружием, разговаривать с ней на одном языке.

Дебера сидела на берегу бассейна и плакала, слушая справедливые упреки Танеллы. Девицы опустили головы, обдумывая слова женщины. А Танелла добавила:

– Вы сейчас радуетесь семени мужа, попавшему в ваше тело. Но вы даже представить себе не можете, какое счастье – носить продолжение супруга под сердцем, какое счастье родить ребеночка в руки своего любимого мужчины!

Принять дитя из его рук и первый раз приложить к своей груди. Услышать его первое слово «мама». Смотреть, как ребенок делает первый шаг. Как он бегает за девочками и приводит в дом невесту. Какое счастье сидеть за свадебным столом и видеть, как тысячи гостей прислушиваются к стонам и крикам молодых в покоях, осознавая: в этот момент зачинается новая жизнь, а значит, Род не прервется никогда.

Задумавшись, Танелла тихо добавила:

– Вот, что мы потеряли! А это гораздо больше, чем кусок мужской плоти в наших телах!..
                ***

Профессор оглядел учеников, впитывающих каждое слово из невероятной истории, и грустно добавил:
– Она-то знает, о чем говорит. Три дочери и сына она подарила своему мужу в его заботливые руки. Но так и не дождалась счастливого момента, когда поведет детей к священному Дереву Предков.

Еле сдерживая слезы, опустив голову Танелла пошла прочь. Обернувшись, она резко добавила полным презрения срывающимся голосом:

– Если вам кажется, что хуже быть уже не может, не обольщайтесь! Бабьей дури достаточно в пустых головах, не занятых ничем, чтобы даже этот хрупкий момент счастья испоганить!

Хватит быть безответственными курицами. Теперь каждая отвечает за всех: и за женщин, и за мужчин!

Обратившись к Дебере, она твердо повторила: – Каждая!.. За всех!.. Не делай второй раз глупость, Дебера! Пусти всю свою силу не на раскачивание деревьев, а на то, чтобы привести все это стадо в нормальное состояние!

Из города пришли раззадоренные девицы, но, услышав гневную речь Танеллы, затихли и приумолкли. Эльфийки разбрелись по своим домикам, к женихам. После слов мудрой женщины они по-другому смотрели на своих избранников.

Танелла разожгла огонь в горне и, плача то ли от едкого чада, то ли от невозможности вернуть прежнюю жизнь, стала подкидывать дрова в разгорающееся пламя. Струя тугого дыма взвилась над лесом, уходя далеко в небеса.

Белое облако над лагерем женщин заметили со сторожевой башни. Захватив оружие, старый гончар с Легасом поспешили в лес.

Мастер, видя плачущую Танеллу, отечески обнял и вытер слезы женщине. Он рассказывал ей тонкости обжига и как поддерживать нужную температуру в горне. Посмотрев на горы кирпича,
сушащегося на солнце, он одобрительно присвистнул. Удивленным взором он оглядел сотни сосудов, стоящих на стеллажах.

Подойдя к гончарному кругу, вокруг которого спорили эльфийки за право поработать на нем, он обратился к девушкам:
– Красавицы! Вы чего спорите?! Завтра у вас будет еще несколько кругов, а пока уступите-ка место дедушке. Я вам покажу еще несколько приемов.

Старик с жадностью выводил сосуды, блюда, светильники и большие горшки. Украшал их узорами и деталями и приклеивал ажурные ручки.

Юницы завороженно смотрели на то, как мастер вольно обращается с глиной. Казалось, из нее можно сделать все. Но и старика захватило обучение учениц. Они с радостью повторяли все, что показал им старый гончар. Он только изредка подсказывал им тонкости, удивляясь, как быстро они схватывают суть сказанного.

Лисина, оправившись от ночи с Риносом, спустилась с дерева, поддерживая укороченное платье, чтобы не смущать мужчин. Подойдя к старому мастеру, она поцеловала его в
щеку и прошептала:
– Доброе утро, дедушка Блинт! Как приятно вас видеть в окружении девушек!

Старый мастер обнял Лисину, посмотрел на кольцо на шее девушки, и протянул ей сверток:
– Переоденься, внучка! Так тебе будет удобнее! Это тебе подарок от Риноса!

Лисина побежала в баньку, обмылась, расчесала спутанные волосы и примерила одежду. Надев кожаные штанишки, подчеркивающие ее фигуру, красивую курточку и крепкую обувь, она гордо вышла на обозрение подруг и Старцев.

Юницы, окружив ее, крутили девушку, рассматривая непривычный, но удобный и красивый наряд. Эльфийки, еще недавно трясшиеся над своими шелками, мехами и бархатом, хваставшиеся
украшениями и рюшечками, теперь восторгались простой и прочной кожаной одеждой.

Каждая из них отдала бы все свои украшения и платья за такой наряд. Но они никому сейчас не были нужны и бесполезным хламом лежали в их маленьких домиках, напоминая о прежней жизни.

Лисина обняла дедушку и, поцеловав его в щеку, сказала:
– Поблагодарите Риноса за подарок!.. Нет! Я сама его поблагодарю, когда он снова придет ко мне!

Танелла и Легас, смотря на восторженных девиц, беседовали, сидя за столом. Их пугала зловещая тишина вокруг. Они знали, что дикие племена даишей захотят поживиться. Им не нужно то, что есть у эльфов. Им нужно, чтобы у эльфов не было того, чего нет у них. А лучше было бы, чтобы и самих эльфов тоже не было. Тогда собственная ничтожность и дикость будет менее заметна на фоне величественных Родов.

Женщины помнили рассказы старых матрон о том, как даиши захватывали эльфиек, издевались над ними, насиловали, а потом продавали их на утеху другим племенам. Как отцы и сыновья пропадали, пытаясь их найти.

Легас договорился с Танеллой об условных знаках, которые они должны будут подать в случае опасности. Женщина подозвала шуструю девчушку и, рассказав ей о сигналах, послала на пустующую башню. Забравшись на самый верх, она с радостью крикнула:

– Я все вижу – даже башню в городе. А еще я вижу, как раскачиваются деревья.

Легас посмотрел на дубы, качающиеся без ветра и, улыбнувшись, сказал раскрасневшейся Танелле:

– Нам пора в город! А то ваши девицы при нас стесняются своих чувств! А раньше гости за свадебным столом вслушивались в каждый стон молодых в покоях и радовались их счастью! Пили чарку за каждый восторженный крик! И никто не таился своей любви!

Танелла громко крикнула, чтобы всем было слышно:
– Хватит давиться своей страстью! А ну-ка прочистите свои глотки и выдайте нам порцию своего счастья!

Девицы, скачущие на своих мужьях и яростно давящие в себе накатывающий на них восторг, взорвались экстазом, выдав в тихий лес, полный птичьего щебета, страстные крики и
стоны. Улыбнувшись, Легас сказал:

– Ну вот! Это уже другое дело! Стесняться надо позора, срама, мерзости, а не продолжения Рода!

Попрощавшись с женщинами, Старцы пошли в город. Они шли и молча радовались, что жизнь – даже исковерканная – все же продолжается. Значит, есть еще надежда!

Легас перебирал свои мысли, а ему вторили мысли Эллоны. Они давно уже не говорили друг с другом, а только обменивались размышлениями. И им не мешали ни расстояния, ни чужая болтовня.

– Это удивительно, что мы с тобой можем общаться так!

– Просто мы так давно вместе, что твои мысли стали моими! А мои – твоими!

– Вспоминаю наших Старцев, ушедших в Покои Предков. Ведь они между собой тоже почти не разговаривали, а жили так, как будто они один эльф. Не сговариваясь, они принимали одинаковые решения. Ни разу никто из них не спорил с другим Старцем. Неужели они так же переговаривались мысленно? А мы их разговоров не слышали.

– Поэтому все их решения были такими мудрыми и взвешенными.
– Да! Конечно! Не ругались! И не ссорились! – гулко послышалась чужая мысль.

Легас резко остановился, чем перепугал старого мастера, идущего рядом. Вслушиваясь в тишину, Легас спросил у Эллоны:

– Это ты сказала?

– Я думала, ты!

– Приятно слышать прекрасную Эллону и мудрого Легаса!

Вы действительно счастливая пара, и если перешли на такое общение, то действительно мудрые Старцы! А теперь вы можете общаться и с Покоями Предков. Мы здесь очень переживаем за весь наш Род.

Легас остановился и засмеялся, перепугав мастера Блинта. Эллона в городе, наблюдая за возвращением Старцев, тоже засмеялась, перепугав стражей на башне. Легас спросил:

– Почему же вы нам не подсказываете, что нам делать?

– Мы не можем влиять на то, что происходит на Земле! Вам оставлены Законы Предков! Это и есть наша ПОМОЩЬ вам! Только вы сами можете из нескольких дорог выбрать верную, исходя из Заветов Праотцов! Пройти ее! И порадовать Небеса мудростью и верностью заповедям, оставленным вам прошлыми поколениями. И судя по тому, какую дорогу вы выбрали, – вы на правильном пути, и нас это радует.

Предки больше всего боялись того, что вы начнете мстить женщинам за их неразумность; опуститесь до кровавой борьбы за власть в городе; учините расправу над девицами. Но вы выбрали самый мудрый выход. И мы вам помогли пройти самые первые шаги.

Три раза эльфийки своим безумством ставили Род на грань исчезновения. В Высших Покоях решили: трех раз достаточно, чтобы не случилось четвертого и последнего, когда тролли,
отчаявшись, не будут иметь ни сил, ни желания отстоять город.

Теперь тот мир, который мы помним, поделен на мир женщин и мир мужчин. И эти два мира могут пересекаться только так, как сейчас. Эльфийки ни в чем не смогут обвинить мужей! А
тролли не смогут высказать претензии женам!

Ваши два мира будут пересекаться только тогда, когда потребуется продолжение Рода. Мужчины теперь будут строить свою судьбу без женщин. А женщины будут устраивать свою жизнь без мужчин.

Легас спросил у Старцев:
– Неужели, таким мир останется навсегда? Неужели невозможно вернуть все как было: семьи, любовь, счастье, общее для всех благополучие?

– Возможно! Но это почти невозможно! Нужно вспомнить время скорби Святых Вод! Оживить мертвое! Выпить кровь его! И умертвить плод его! Наполнить сосуд, который тебе не принадлежит тем, что не принадлежит тебе! Забыть свой страх и вспомнить свою любовь! Вспомнить слова Первых Людей! И освятить Святые Воды содержимым сосуда!

– Но, что это означает! Что за сосуд! Что за…

– Всему свое время! Мы и так сказали больше, чем могли! Прежде чем ответить на загадку, надо пройти путь к загадке. Пока вы идете правильной дорогой! Когда дойдете – там и ответ сыщется!
Тишина повисла в воздухе. Легас и Эллона вслушиваясь в мысли, не слышали ничего! Старица спросила у супруга: «Ты что-нибудь слышишь?» Легас, задумчиво ответил:

– Они сказали все, что нам надо было знать! Мы все должны пройти эту скорбную дорогу правильно! Когда мы ее пройдем, сыщется ответ на загадку! Значит, нам надо просто соблюсти Законы Предков! Большего от нас Пращуры и не ждут!

– Но, как понять: какая дорога правильная и ведущая к ответу на загадку?

– Правильная дорога та, идя по которой, тебе не стыдно перед Предками! Все остальные неправильные!

Легас подошел к Эллоне и обнял ее. Они молча глядели друг другу в глаза и переговаривались:

– Так, значит, есть надежда, что когда-нибудь все станет как прежде?

– Конечно, есть! Но, боюсь, мы с тобой увидим это время из Покоев Предков. Нам только надо правильно распорядиться тем временем, которое нам отведено!

Еще один день заканчивался. Солнце окрасило облака золотом и пурпуром. Легас дописал записку Талосу, известив о событиях прошедшего дня. Попросил прислать в лагерь женщин еще несколько гончарных кругов, чтобы девицы не передрались. И поблагодарил за быстрое возведение каменных стен вокруг города.

Эллона, погладив Талоса по щеке, поцеловала его в лоб. Юноша открыл глаза и, бодро встав, поздоровался и уступил место Старцам. Взяв в руки записку, он с интересом пробежался взглядом по событиям дня, улыбаясь подробностям. Отдал распоряжения насчет гончарных кругов, поспешил на стену.

Город бурлил в свете яркой Луны. Позавтракав, мастера принялись за работу. А десяток юношей, обнаружив в штанах девчачьи лоскуты, взяв кольца, побежали в лагерь женщин в предвкушении таинства соития.

Подбадривая друг друга шутками, они только внешне были спокойные и веселые. Душу каждого юнца наполняли и страх первой ночи с девицей, и робость сделать что-то не так, и боязнь за здоровье девушек. Свои тревоги каждый тролль побеждал наедине с собой. Оставшись со своими сужеными, юноши открывали новый мир нежности и сладострастия, любви и экстаза от слияния двух тел.

А город спешил завершить работы по возведению неприступных стен. Телеги еще с большей скоростью сновали от каменоломен до строящейся крепости. Можно было воспользоваться камнями с руин старого города, но никто не смел даже думать осквернить память и славу Эллонта. Никто не хотел тревожить покой жертв трагедии, погребенных под руинами. Новые камни, новый гранит станет основой новой славы Нового Эллонта.

Стены росли на глазах. Готовые участки стены оскаливались мощными бойницами из огромных тесаных глыб и щелями для ведения прицельного боя. На площадки тут же установили метательные машины и ветряки, способные уловить малейшее дуновение ветра.

Центральная башня с мощными воротами была уникальным сооружением. Дериэл с особой любовью воплощал в жизнь все чертежи и машины Самера, забытого историей.

Подъемный мост из тяжелых бревен, окованных железом, опускался и поднимался очень быстро, используя силу ветра.

Сама башня была шедевром изобретательской мысли. Главные ворота были только первым рубежом защиты. Любой, кто каким-то чудом сможет пройти через них, попадает во дворик внутри башни, где несколько человек смогут перебить наступающих, пока они будут ломать вторые, железные ворота. Перед третьими воротами устроен хитрый пол, который разверзается, и под ним открывается пропасть, дно которой утыкано острыми кольями.

Вход в город выдавался далеко вперед, что позволяло осыпать неприятеля с трех сторон лавиной стрел. Два острых луча по бокам башни, оснащенные десятком стрелометов, способны были любого превратить в решето. Столько же машин стояло и над воротами. К тому же сотня механизмов для метания огня равномерно расположилась по стенам, делая невозможным подход к городу неприятельской армии.

Десяток огнеметов стоял на площадках главного, самого высокого здания города. Столяры и плотники делали щиты, позволявшие защитникам быть недосягаемыми для стрел, выпущен-
ных снизу. Оставляя только маленькую щель для прицеливания, они лишали врага любой возможности взять крепость приступом.

Иллюстрация 12

Дериэл и Талос, посовещавшись, решили сделать несколько тайных выходов из города, чтобы можно было незаметно сделать вылазку и напасть на неприятеля с тыла. Землекопам отданы строжайшие указания держать работу в тайне.

Кузнецы принялись за изготовление новых доспехов для троллей, явно не влезающих в хранившиеся латы прошлых лет.

Крепкие юноши на несколько голов были выше своих прадедов. Мечи прошлых сражений тоже были им как большие ножи.

Горны, раздуваемые огромными мехами, плавили металл. Разлитый по новым формам, он переходил в руки кузнецов.

Вернувшийся из лагеря женщин Крошка Люпус с воодушевлением ковал грандиозные клинки. Себе же он сделал палицу. Подбрасывая с руки на руку остывший и закаленный металл, он сетовал на то, что грозное оружие слишком легкое.

Дериэл, проходя мимо, добродушно пошутил:

– В твоих руках даже ложка – смертельное оружие!

Малыш прыснул смехом и тоненьким голоском, задорно пропищал, играя каменными мышцами: – Надо будет, я голыми руками буду рвать врага на куски. – И, трепетно потеребил подарок Деберы.

Он был единственным мужчиной в городе, носившим кольцо на шее. Мало того, он этим гордился.  Никому бы в голову не пришло смеяться над богатырем. Кузнец был мужем кузнеца – что в этом стыдного?!

Крепкие юноши, оставляя работу, подходили примерять свои доспехи и оружие. Гиганты выбирали мечи и палицы, ловко рассекая ими воздух, крутя в мощных руках. Тролли поменьше примерялись к тугим лукам и копьям.

Сотня кузнецов, не отдыхая, обрушивала молоты на раскаленный металл, высекая искры. Сотня точильщиков делала грозное оружие острым как бритва. Окунувшись в бочку с водой, кузнецы выбегали в прохладу ночи охладиться. Сняв с себя всю одежду, они повязали на свои ДЕТОродные органы кожаные гульфики, чтобы не обжечь их искрами. Крошка Люпус, подняв над собой бочку, вылил воду на себя и продолжил ковать оружие.

Мальчишки обожали веселого и добродушного великана. При любом удобном случае они «помогали» ему, снуя под ногами. Подростки ведрами быстро наполнили пустые бочки, задорно раздували меха, качаясь на перекладине, с азартом подкидывали уголь в горны, щурясь от искр.

Ни разу добряк не посмел даже повысить голос на юрких мальчишек, недовольно посмотреть на зазевавшегося «помощника», а лишь смеялся неуклюжести и нерасторопности малышни.

За столом подростки постарше тугой и горячей кожей оплетали рукояти еще теплых клинков. Некоторые мечи им приходилось носить втроем, споря о том, чье это оружие.

Малыш Люпус, окатив себя в очередной раз из бочки, взял свою палицу и, поиграв с ней, обрушил острые шипы на пень столетнего дуба. Палица, расколов его надвое, засела в твердой древесине.

Добродушный гигант ушел назад в кузню, а мальчишки, упираясь ногами и руками, пытались ее вызволить из пня. Крошка Люпус, задорно рассмеявшись, крикнул им тоненьким голоском:
– Только не пукните!

Армия поварят, снуя между рядами, расставляла блюда, миски и кружки. Повар, проверяя ряды накрытых столов, задорно учил молодых поварят:
– Надо хорошо кормить свою армию, чтобы не пришлось кормить чужую!

Огромные блюда с горячими пирожками заняли места за большими столами. Миски были наполнены дымящейся вкусной похлебкой. Разносолы стояли в плошках. Квас разлит по кружкам.

Повар гордо зазвонил в колокол. Толпы здоровых мужчин, сбегаясь со всех сторон, быстро уселись за столы и принялись опустошать посуду. Мокрый от печного жара добродушный тролль, вытирая пот, с улыбкой смотрел на то, как его пища пришлась по вкусу богатырям.

Взмокшие от суеты поварята, расслабившись, подливали добавки желающим. Разморившиеся от сытной пищи тролли отдыхали, наслаждаясь покоем и прохладой близкого утра. Глаза слипались от усталости и сна. Обмывшись, они устроились на лежаках и погрузились в безмятежный сон.

Юноши в лагере женщин, устав от сладострастных мук счастья, тоже погрузились в сон, обнимая своих жен. А девушки, обнаружив, что они уже жены, выгнав подруг из домиков, набросились на своих избранников. Теперь пришла очередь эльфийкам познавать своих мужей и возможности
своего тела.


Глава 18

В Новом Эллонте проснувшаяся чета Старцев, ознакомившись с запиской Талоса, пошла обследовать перемены, произошедшие за ночь. На смотровой площадке, сменив засыпающего юнца, занял пост пожилой эльф. Он внимательно осмотрел округи города. От его взора не ускользнуло, что деревья в лагере женщин колышутся так, как будто их качает великан. Он улыбнулся и продолжил тревожно смотреть на запад, изредка оглядывая окрестности. Только с этой стороны всегда приходила беда.

Легас со Старцами осмотрели законченную стену и ознакомились с арсеналом, мирно стоящим у стен. Пучки стрел в корзинах ощетинились ежиками. Копья рядами блестели на солнце. Луки стояли в лафетах. А машины грозно выстроились в ряд.

Еще не успел застыть раствор в швах между огромными глыбами камней, но стена уже способна была отразить любую атаку. Внутренние стороны башен еще не были закончены, но внешние создавали непреодолимый рубеж.

Пройдясь до кузни, Патриархи увидели ряды мечей всех размеров, грозные булавы стояли, прислоненные к стене. Легас попытался поднять одну из них, но смог только оторвать от земли. А посреди площадки в раскроенном вековом пне завязла огромная булава Малютки Люпуса.

Доспехи, блестя на солнце, висели на деревянных каркасах, как гордые стражи города. Легас и Эллона уселись за стол, накрытый для завтрака. А за стеной послышались голоса девиц, пришедших учиться ремеслам. Старцы провели их за стол и пригласили позавтракать с ними, расспрашивая, кто какому ремеслу хотел бы научиться.

Перепоручив девушек мастерам, Старцы вышли на стены и стали рассуждать, что им предпринять в случае нападения. Распределив между собой машины, они обследовали арсенал. Привели в порядок свое личное оружие. Взяв со стены луки, они проверили удобства щелей для прицельной стрельбы. К ним присоединились старые мастера, отметив добротность и защищенность города.

Но вдруг на центральном здании тревожно зазвонил колокол. Ему ответил колокол на смотровой башне лагеря. Дозорный послал сигнал в лес женщинам, чтобы те бежали в Новый Эллонт.

Легас, быстрыми прыжками через несколько ступеней поднялся на самый верх и обмер. Далеко за лесом черной лавиной к городу плыла огромная армия. Старец крикнул девушкам, чтобы они бежали в лагерь и поторопили всех:

– Пусть бросают свое барахло и бегут в город. Не забудьте Зарину и наших парней.

Девушки, ворвавшись в лагерь, выругались последними словами, видя, как, неспешно блуждая, женщины собирали свое «богатство». Танелла, бегая от домика к домику, за волосы
стаскивала раззадоренных красавиц со своих женихов. Дебера громко гаркнула на всех и, «перекрестив» парочку расслабленных девиц хворостиной погнала их в город. Потом вернулась
и начала хлестать всех подряд, пока до девиц не дошло, что надо спасать свою жизнь, а не тряпки.

Схватив юношей за руки и ноги, девушки побежали сломя голову. Дебера с пятью крепкими женщинами схватила клетку с Зариной и поспешила к Новому Эллонту.

Охотницы, держа луки и стрелы наготове, бежали последними. Черная лавина разделилась, из нее вырвались несколько отрядов всадников, и они быстро достигли леса. Их отделяли от эльфиек несколько минут галопа. Но среди деревьев и кустарника их темп снизился.

Иллюстрация 13

Девушки, выбиваясь из сил, спешили к спасительному мосту через ров. Легас стоял на центральном здании и, видя всю картину города, быстро отдавал указания пожилым эльфам. От его взора не укрылось, как сквозь чащу леса прорывалась вооруженная конница. А в обход леса поскакали еще несколько отрядов.

Оставив вместо себя наблюдателя, он бросился на стены города. Растянувшаяся вереница женщин с детьми и юношами двигалась очень медленно. А конница, быстро приближаясь, настигала беглянок. Охотницы остановились, встав наизготовку и натянув луки, собираясь принять смертный бой, но дать возможность остальным женщинам спастись.

Иллюстрация 14

Иллюстрация 15

Легас отпустил тормоза у ветряков. Медленно раскручиваясь, они начали набирать обороты. Десяток машин были готовы к бою. Легас приказал:

– Когда начну стрелять, обрушьте лавину стрел! Цельтесь аккуратно, чтобы не покосить наших женщин. Не дайте никому покинуть поле боя, чтобы для остальной армии это было сюрпризом.

Прицелившись поверх голов девушек, Легас нажал на рычаг. За ним, замахав крыльями дуг, заговорили остальные девять машин.

Конница, почти настигнув беглянок, как подкошенная ложилась рядами. Всадники валились вперемешку с лошадьми. Задние, увидев ужасающую картину, осадили коней и помчались прочь. Но острые стрелы нагнали и их. Не выжил никто!

Над полем стояла зловещая тишина. Даже лошади пали от шквала тяжелых стрел. Лишь далеко за лесом был слышен гул плывущей, как черная безбрежная река, армии. Старцы, тяжело дыша от волнения, глядя на черную лавину, надвигающуюся на город, не знали, радоваться ли или ужасаться мощи оружия.

Легас приказал смазать салом трущиеся части механизмов и пополнить запасы в ящиках. Приготовить огнеметы и запас снарядов. В распахнутые ворота ворвались плачущие девицы. Они видели, как безжалостная стая, со свистом пролетев над их головами, косила безжалостную орду. Стрелы, пробивая шею коня и грудь всадника, вонзались в следующего за ним воина. Эльфийки видели эту бойню так близко, что многие едва не лишились чувств. Смертоносные жала свистели прямо над их головами, наводя ужас.

Только грозные окрики Деберы и ее растрепавшаяся от ударов плеть, приводили их в чувства. Когда последняя женщина вошла в стены города, поднялся вначале деревянный мост, потом закрылись ворота деревянной крепости. Отпустив тормоза ветряка и сдвинув рычаг, Старец привел в действие механизм поднятия тяжелого городского моста. Все ворота башни гулко захлопнулись, и привелись в исходное положение тайные механизмы. Теперь через эти ворота могло пройти только привидение.

Старцы отнесли в покои спящих юношей и вернулись к женщинам. Беглянки, утерев слезы, начали хохотать. А Дебера, отдышавшись от тяжелой ноши, накинулась на веселых девиц:
– Вам весело?

И, схватив свою плеть, «перекрестила» нескольких особо веселых красавиц. Мужчины даже не шелохнулись, чтобы прервать экзекуцию Деберы. Девицы, визжа, прятались от хлестких ударов грозной богатырки:

– Вы, твари безмозглые! Все в куклы играете! Детство кончилось. Теперь я займусь вашим воспитанием! Если бы не Старцы, ваши дырки уже бы свистели от сквозняков. То-то было бы
весело! А теперь, маленькие девочки, отойдите от своих мам.

И грозно прорычав, добавила:
– Быстро!

Крошки, в испуге отбежали в сторону. Дебера, глядя на малышек, продолжила:

– Что, понимаете только тогда, когда вас плетью выпорют? Остальные стройся по трое вряд. Быстро!

Дебера отделила две сотни женщин и девушек и послала на западную стену. Потом разделив на сотни, распределила отряды на остальные участки стены. Обратившись к Легасу, она сказала:

– Остальными тремя тысячами распоряжайтесь, как хотите! При любом неповиновении говорите мне – я знаю, как лечится эта болезнь.

Легас, обрадованный прибавлению защитников, быстро вооружил девиц боевыми луками, и расставил у щелей крепости. А сам занял место у огнемета.

Эллона увела девочек в глубину центрального здания и укрыла их от стрел. Дебера, взяв в руки меч и обвешавшись колчаном и луком, шла по стене города, любуясь творением мужчин, и грозно говорила с перепуганными девицами:

– Вам кажется, что мужчины должны вас спасать и защищать! Забудьте эту глупость! Они там, внизу, спят непробудным сном. И если хоть один враг прорвется сквозь нас, он один вырежет их всех – от младенца до старика! Это мы сейчас защищаем их! Помните об этом! Кому трудно думать – скажите мне. Я скину ее со стены, чтобы долго не мучилась.

Старцы не воины – они Старцы! Не надейтесь на них! Единственные воины сейчас вы! Покажите, что вы можете не только прыгать на муже своем, но и защищать его и то дорогое, что осталось
после вашей мерзости!

Она, скрипя зубами и брызгая слюной, громогласно вонзала эти слова в сознание каждой девицы, которую встречала на пути. Обойдя крепость, богатырка пришла к Легасу, расположившемуся около диковинной машины. Патриарх по достоинству оценил ораторский дар Деберы и предложил ей быть у него заряжающим.

Танелла и Лисина распределяли перепуганных словами грозной воительницы девиц между Старцами, ставшими у метательных машин. Неизвестно, чего эльфийки больше боялись: даишей или злобной Деберы с перекошенным яростью ртом, тучей нависавшей над каждой трясущейся от страха «защитницей».

Черная орда неумолимо приближалась к городу. Еще не дойдя нескольких лиг до места страшной бойни, они замешкались и остановились, перепуганные зрелищем неприступных стен и сотен трупов коней и бойцов.

Легас быстро обдумывал стратегию, путаясь в мыслях: начать атаку сейчас, когда они скученно стоят на пределе досягаемости машин, или подождать, пока они подойдут поближе.

Представляя, что с равнины они видят только стены города, не зная, что их ждет за ними, он услышал мысли Эллоны:
– Милый! Они сейчас растеряны! Они не представляли, какой город выстроили Талос и Дериэл. Сейчас они пустят маленький отряд. Не обнаруживай смертоносную силу машин. Построй девиц с луками, – пусть они их попугают. Когда же пойдет лавина, вот тогда обрушь на них всю мощь огня и стрел.

Патриарх увидел, как отряд из тысячи даишей отделился, и пошел в атаку на крепость, и внутренне улыбнулся прозорливой жене. Легас скомандовал девушкам открыть беспорядочную стрельбу из луков. Те, стреляя не целясь, только рассмешили озверевших захватчиков. Дебера грозно скомандовала:
– А ну-ка целься, дурр-р-ры полоумные! Пли!

Ливень смертоносных жал обрушился на головы расслабившихся даишей. Опешив и потеряв половину отряда, они отбежали, став недосягаемыми. Богатырка одернула девиц, посылавших стрелу за стрелой в землю.

Даиши смеясь над защитниками, начали окружать город со всех сторон. Когда клещи сомкнулись, черная лавина с дикими криками под бой барабанов кинулась к городу. Им предстояло преодолеть еще две лиги, и они будут у стен нового Эллонта.

Но тут взведенные машины, давно заряженные смертоносным огнем, одна за другой высвободили свои корзины. Легкий дымок от фитилей выдавал траекторию полета снарядов. А колеса снова взвели рычаг, и горшочки с подожженными фитилями метнулись в самую гущу нападавших.

Посылая один заряд за другим, сто машин не останавливались. Только теперь пространство вокруг города полыхнуло смертоносным огненным кольцом, разделившим тех, кто успел проскочить,
от тех, кто еще не добежал до огня. Все, что находилось в пламени, визжало, металось и билось в предсмертных конвульсиях. Старцы, сделав еще залп из огнемета, перешли к стрелометам.

Патриархи надавили на рычаги – мощные машины, взбесившись, замахали тугими дугами. Все, что находилось между огнем и городом, погибло под ливнем миллионов стрел.

Эллона, обнимая маленьких девочек и рассказывая им сказки, вдруг остановилась, послушав мысли Легаса, улыбнулась и спокойно продолжила свой рассказ.

Ложа и тетива машин дымились от интенсивной стрельбы. Старцы, потирая отбитые прикладом ладони, выглянули сквозь щели на поле боя. Даиши не смогли даже приблизиться ко рву.

Девицы, ошарашенные бойней, открыв рты, не смогли проронить ни слова. Примерно такой же ужас был в глазах даишей, оставшихся в живых вне зоны досягаемости машин. Все поле было устлано трупами. Но три четверти войска стояли вдали от крепости, охватывая ее кольцом.

Полководцы племен совещались, обескураженные невиданным оружием. Они предполагали легкую добычу в слабом городе, а наткнулись на неприступные стены и смертоносный огонь. Четверть армии погибла за считанные минуты.

Легас знал, что даиши так просто не сдадутся. У них не получилось взять бастион силой – они попытаются взять его хитростью. Расположив лагерь кольцом, недосягаемым для машин, они стали готовить подкоп к неприступному Новому Эллонту.

Патриарх, обходя стены города, судорожно думал: что могут предпринять варвары. Любое другое племя убралось бы восвояси, потеряв за час четверть армии. Но даиши отличались своей кровожадностью и коварством. Победить их можно было только одним путем: перебить все их войско, а оставшихся прогнать так далеко, как только можно. Это позволит Эллонту про-
жить еще несколько сотен лет в покое. Пока, расплодившись, дикие племена снова не пойдут войной вначале на соседние племена, а окрепнув и создав орду, вновь двинутся на ненавистных им эльфов. Последний «тысячелетний мир» был нарушен ими спустя двести лет. Тогда они истребили половину населения Эллонта. Так что договариваться с ними тоже не о чем.

Пока Легас думал, от лагеря даишей двинулись две телеги в сторону города. На одной из них сидела старуха и направляла лошадей. На другой – пара молодых даишек. На телегах был
страшный груз – десятки тел эльфиек и троллей, обглоданных до костей, с вывороченными внутренностями.

К старухе вышел Легас и Эллона. Увидев зверства даишей, Старица вжалась в рукав мужа и отвернулась в сторону грязной старухи. Та, заискивая перед Легасом, стала говорить:

– Великий даиш Карамэлтысон приветствует тебя, великий правитель Легас! И посылает тебе подарок! Там еще несколько тысяч таких же, только еще живых эльфов и прекрасных эльфиек. Если ты освободишь город и дашь нам войти в него – ты спасешь и себя, и тех несчастных, которых еще не успели съесть беспощадные воины благородного Карамэлтысона. Мы дадим
вам уйти в любое место на земле и умереть там так, как вы хотите. Времени у вас до утра. Наши солдаты голодны и хотят жрать все время. Утром они попробуют свежатинки. Говорят, эльфийки очень вкусные, особенно после того, как их дырки испробуют на глубину доблестные бойцы великодушного Карамэлтысона.

Эллона, смотря на старуху, вспоминала, где она ее видела. Легас давно ее узнал по кольцу позора на шее:
– Помнишь ту девицу, осквернившую Священное Голубое Озеро? Это она и есть! Только потрепанная и озверевшая! Это она сообщила даишам, что Эллонт пал и здесь их ждет легкая
добыча! Мы ее сослали на дальнее поселение, пощадив! А она привела врага в наш город!

Эллона вспомнила эту девицу и спросила у старухи:
– А что случилось с твоим мужем?

Та, удивившись вопросу, отмахнулась:
– Мое ручное животное съели благородные даиши! Он визжал, как свинья, пока мои прелести исследовали доблестные воины мудрого Карамэлтысона. Вы меня выгнали из Эллонта, а я пришла и разрушила его до основания. И ваш новый город я уничтожу, чтобы ни одно серое животное не
выжило в нем. Проницательный Карамэлтысон оказал мне честь стать его женой-воительницей. И я приведу моего любимого мужа к победе над вами. Вы узнаете силу свободного народа. Вы окружили себя глупыми законами, которые вы называете Заветами Предков. Тела ваших Предков давно сгнили в земле. Та же участь ожидает и вас. После смерти нет ничего. Жить надо здесь и сейчас. Так, чтобы было что вспомнить перед смертью и не жалеть о прожитой жизни.

Для свободного народа даишей есть только один закон – свобода. Мы делаем что хотим, живем как хотим, совокупляемся с кем хотим и как хотим. Мы толерантно относимся к любой свободе даиша, а вы прозябаете со своими устаревшими моральными принципами. У вас времени до утра. Думайте!

Старуха молча пошла мимо трупов убитых даишей. Оглянувшись, она крикнула Легасу и Эллоне:

– Мы здесь надолго! Мяса нам хватит до утра! Его даже не надо жарить! Вы это сделали за нас!

Легас и Эллона с ужасом смотрели на изуродованные тела эльфов и троллей. К ним подбежали Старцы и осмотрели страшный груз.

Легас потухшим голосом сказал:
– Похороните их достойно! – и с Эллоной вернулся в крепость.

Дебера, смотря на то, как старики копают землю, быстро отрядила двадцать девиц рыть могилу. Девушки, вырвав лопаты из рук Старцев, рыдавших над погибшими собратьями, принялись за работу. А Дебера, обратившись к девицам, грозно сказала:
– Видели, что вас ждет? Между этими зверями и вашими потрохами стоят эти пятьдесят пожилых эльфов. Еще кто-нибудь промахнется, сделаю с ней то же самое, что эти звери с несчастными эльфами! Запомните! Детство кончилось! Или все победим! Или все погибнем!


Девицы, смотря на то, как хоронят истерзанные тела их собратьев, начали прозревать. Их девичьи сердца прониклись ненавистью к двуногим тварям. Теперь они понимали, кто на самом деле «ЖИВОТНОЕ», которое надо бояться и презирать.

Теперь их не надо было уговаривать и просить. Они знали, что их ждет в том случае, если они сдадут город. Зарина, сидя в клетке, сказала:
–Это та старуха, которая подговорила женщин старого города устроить бунт против мужчин! Она целый год готовила отряды «молодой эльфийской гвардии» и устраивала собрания вместе с Марной. А после того как Эллонт разрушился, она спаслась и вернулась домой.

Эллона и Легас, смотря в глаза друг другу, безмолвно переговаривались:
– Страшная смерть!

– Любая смерть страшна! Хоть в теплой постели, хоть в битве! Я предпочитаю умереть в битве, чем на коленях, слушая, как от моего тела отрезают куски и жрут у меня на глазах.

– Как нам спасти несчастных пленников?

– Пятью десятками стариков и десятью тысячами девиц, боящихся крови? Там еще как минимум пятьсот тысяч даишей. Нет! У нас есть армия посерьезней! Первый бой мы выиграли. До рассвета следующего дня они не рискнут нападать. Теперь дело за Талосом! Я просто уверен: даиши делают сейчас подкоп к городу. Они поняли, что подойти к Эллонту по полю они не смогут никогда. Рано или поздно они пророют тоннель и проникнут в крепость. Есть только один выход: ворваться в их лагерь, уничтожить всех варваров и освободить наших собратьев. Но это сможет сделать только Талос с дружиной.

Легас сел писать записку государю о событиях дня и свои соображения на тему рытья тоннеля даишами. Обрисовал встречу со старухой, рассказал и об ультиматуме Карамэлтысона. Особое внимание он уделил тому, что тролли в темноте прекрасно ориентируются, в отличие от даишей. И пожелал им славной битвы до последнего варвара.

Эллона, погладив по щеке Талоса, нежно прошептала:

– Вставай, воин! Теперь все зависит от тебя! Даиши напали на город!

Юноша вскочил на ноги, подхватил усталого Старца и выхватил записку из рук падающего Легаса. Аккуратно положив его рядом с Эллоной, выбежал на стены крепости. Девицы и старики,
падая от сна, держались из последних сил, ожидая мужчин.

Юноши, подхватывая падающих защитников, отнесли их в покои. Талос читал записку, злобно играя мышцами, посмотрел на поле боя и удовлетворенно улыбнулся. К нему присоединился Дериэл:

– Да! Если бы послушались изобретателя Самера, прошлый приход даишей закончился бы так же! Эх! Надо было подпустить врага ближе! Тогда бы кучи трупов были бы больше!

Поблагодарив Дериэла за машины, Талос сказал:
– Пять десятков стариков сделали это! Что могут сделать двести тысяч здоровых богатырей?

Они, расположившись с планами города, отдавали распоряжения сотникам. Юноши заняли места за машинами, приготовившись открыть огонь по любой тени. Наблюдатели на центральном здании всматривались в лагерь противника, зарисовывая расположение отрядов. На площади выстроились ряды богатырей в доспехах и сотня тысяч троллей, одетых в плотную
кожаную одежду. Талос быстро и точно отдавал приказы.

– Все, кто в доспехах – остаются в городе. Следите за полем вокруг цитадели и опасайтесь подкопов. Если даиши начали рыть тоннель еще днем – сейчас они могут быть уже у стен, или
даже под крепостью. Сотня бойцов станет у входа в тоннель – мало ли что произойдет в лагере. От диких племен можно ждать чего угодно. А все, кто не обременен доспехами, пойдут в лагерь врага.

Как только увидите горящие факелы – гасите их. Даиши плохо видят в темноте. Возьмите только легкое оружие. И тихо, ни звука, пока последний варвар не сдохнет.

Дериэл повел Талоса и остальных троллей в лабиринты подвалов города. Десяток троллей отворили потайной камень. Он открыл узкий проход за стены.

Юноши бесшумно, один за другим нырнули в тоннель. Озлобленные рассказами о зверствах даишей они знали, за чем идут!

Армия серой тенью прошла по тоннелю три лиги и оказалась посреди лагеря врага. Когда первые юноши уже подошли к скрытому выходу, последние еще продолжали входить в подземелье.

Осторожно отодвинув тяжелый камень, закрывающий выход из тайного хода, десяток троллей высыпался и растворился в темноте, гася факелы. За ними выскочили остальные и, разделившись на два ручья, рассыпались по лагерю, превращаясь в сметающую все реку.

Как тени, они сновали от палатки к палатке, оставляя после себя только смерть. Часовые даже не
успели понять, что происходит, как были обезглавлены серыми тенями, тут же растворившимися в ночи. Увидев огромный отвал земли, несколько троллей проскочили в темноту подкопа. Несколько глухих звуков, и все, кто копал тоннель, были мертвы.

Армия крепких юношей, как ураган, понеслась по лагерю, не оставляя в своем сердце даже тени милосердия к одичавшим до звериного состояния врагам.

Даиши, сидевшие у костров, беззаботно отрезая мясо с насаженных на вертел эльфов, задорно смеялись:
– Нет большего блаженства, чем попользоваться всласть дырками пищи. Потом насадить эльфийку на вертел и, отрезая куски нежного жареного мяса от ее тела, жрать их, вспоминая визжание еды, когда мой твердый «вертел» шурудил ее внутренности.

Серые тени бесшумно проскользнули мимо них. Последнее, что увидели утратившие бдительность варвары, – блеск стали, вонзающейся в их тела и тяжелые клинки, отделяющие
их головы от туловищ. Задние бойцы, вылезшие из тоннеля, догоняли первых. Охрана была сметена без единого звука.

Даиши выставили дозорных в сторону крепости и не ожидали удара с тыла. На стенах незыблемой цитадели Талос и Дериэл наблюдали, как быстро гаснут огни вокруг города. Казалось, шла невидимая лавина, уничтожающая зловещее огненное кольцо.

Пробежав весь лагерь врага, две группы крепких юношей встретились у огромного шатра. Ворвавшись, они связали Карамэлтысона, его охрану и всех наложниц. За волосы стянули с ложа визжавшую старуху и, связав, оставили под охраной богатырей.

Юноши рассыпались по лагерю, освобождая истерзанных мужчин и женщин. Залив огонь в кострах, они сняли трупы собратьев и положили на циновки для достойного захоронения.

Перепуганные и измученные пытками и голодом мужчины с трудом могли идти. Их заботливо отвели в сторону крепости. Спящих женщин юноши несли на руках.

Поджигая одну палатку за другой, бойцы охватили город кольцом огня, уничтожающего скверну. Со стен цитадели казалось, что тьма, охватившая лагерь даишей взорвалась огненным смерчем.

Закрыв проход в тоннель огромным камнем, армия возвращалась в город через неприступные ворота. Перепуганных коней тролли перегнали к крепостным стенам. Последние живые варвары, связанные по рукам и ногам, тряслись у оборонительного рва.

Из города выехала вереница телег, крепкие юноши быстро грузили трупы и увозили их далеко в степь, сваливая в одну кучу.

Освобожденных пленников осмотрел лекарь и перевязал гниющие раны и ожоги. Накормив юношей, им дали помыться и переодеться. Замученных эльфиек уложили рядом с другими женщинами, укрыв их теплыми пледами.

Когда трупы с поля боя были убраны, вдалеке от города образовалась гора из тел даишей. На эту гору положили, утратившего всякое величие и честь трясущегося Карамэлтысона. Рядом бросили его жену – мерзкую старуху, забывшую свой Род и потерявшую эльфийское обличие. Поверженных и связанных охранников, забывших былую «доблесть» рядом с грозными троллями, уложили рядами на трупы варваров.

Молча полив все это вонючей водой и не обращая внимания на мольбы о пощаде, юноши без капли милосердия бросили факел в самый центр. Старуха, извиваясь в огне вместе со своими новыми сородичами, горела заживо.

Юноши стояли, не проронив ни слова. Они понимали, что никто не звал захватчиков в их земли. Не было ни злобы, ни ненависти к этой горе злобной мертвой плоти. Просто был факт: зло горело ярким пламенем, которое было видно за тысячи лиг.

Пленных наложниц подвели к этой горе и показали, что их ждет, если они попытаются еще раз нарушить покой эльфов. Талос сказал им, отпуская:

– Бегите! И всем расскажите, что вы увидели здесь! Чтобы все знали, что здесь произошло! Чтобы все знали, что их ждет, если придут с оружием в нашу страну!

Десяток перепуганных теней растворились в темноте ночи. Остаток жизни они будут с ужасом вспоминать бесславный конец армии Карамэлтысона.

Рассвет серой дымкой окрасил окрестности города. Бушующий огонь вдали съедал следы бойни, разнося черный дым и смрад на тысячи лиг. Но память о ней тяжелым грузом легла на сердце каждого юноши и девушки.

Часовые на стене валились с ног от сна. Остальные юноши, не чувствуя голода, повалились на топчаны и заснули. Легас и Эллона проснулись от легкого прикосновения Талоса.
Открыв глаза, они спросили: – Что с даишами?

Талос, только успел прошептать: – Сами увидите! – и заснул.


Глава 19

Город ожил голосами женщин. Старцы и девицы с удивлением разглядывали истерзанных эльфиек, проснувшихся рядом с ними. Девушки за руки и ноги отнесли спящих на стене юношей в покои, сменив их на посту.

На столах стояли миски, в котлах кипела наваристая каша и горой лежали пироги.
Освобожденные девушки, обмывшись от грязи, накинулись на пищу, роняя слезы в тарелку и не веря тому, что их освободили.

Легас и Эллона смотрели на горящую гору трупов, ликуя от того, что все закончилось. Город был в кольце догорающих палаток лагеря. Но поле чернело только от выжженной земли. Никаких следов бойни не было видно, кроме тысяч стрел, торчащих из земли, и брошенного оружия.

За столом спасенные женщины, всхлипывая и вытирая слезы, рассказывали об ужасах, творимых даишами. Легас и Эллона беседовали между собой, прислушиваясь к рассказам девиц:

– Что будем делать с женщинами?

– Как ни хотелось, но надо их возвращать в лес! Пусть восстанавливают свой лагерь, строят новые дома для вновь прибывших эльфиек. Обустраивают свою жизнь. Учатся жить без мужчин! Пока у каждого последнего старика и юноши не будет жены, в городе их оставлять нельзя.

– А вдруг новенькие женщины беременны от даишей?

– Вообще-то от совокупления эльфов и даишей детей не рождается. Но надо проследить за ними, сейчас ни в чем нельзя быть уверенными.

– Пусть лекарь их осмотрит! Может, что подскажет!

Врач пригласил девушек для обследования. Но они не подпускали к себе старика. Никакие уговоры на перепуганных девиц не действовали. Выйдя из лазарета, он рассказал Легасу об упрямстве эльфиек.

Тот подозвал Деберу и объяснил ей ситуацию. Почесав затылок, девушка спросила: – Это все?

Легас пожал плечами и ответил: – Пока все!

Богатырка подошла к толпе женщин, столпившихся у лазарета, и громко, чтобы слышали все, сказала:

– Вы бы так зажимали свои щели там, у даишей. Что, почувствовали мужскую слабину? Можно гонор свой показывать? Даишам вы так не перечили! Короче! Кому не нравится,
отойдите в сторонку, чтобы остальных не забрызгать!

Понурив головы, эльфийки начали оправдываться:
– Знаешь, через что нам пришлось пройти?

Жестко глядя в глаза девицам, Дебера сказала: – И, похоже, вам это понравилось, если даишам вы позволяли с собой творить такое, а лекарю вы не позволяете даже обследовать вас для вашей же пользы! Может, вам лучше вернуться? Пожалуйста! Никто вас не держит!

Разминая в руке хворостину, Дебера добавила:
– В битве с даишами не погиб ни один эльф. Знаете почему? Потому что каждый точно выполнял приказ! И вашего желания никто спрашивать не собирается. А в прошлый приход даишей было вырезано полгорода. Не искалеченных врагом мужчин можно было по пальцам посчитать. Покалеченных, но оставшихся в живых, было всего несколько тысяч. Или вы исполняете приказ, или… пошли вон из города… чтобы не портить воздух! Откройте городские ворота – есть желающие выйти!

Дебера грозно скомандовала:
– Всю одежду на землю! Быстро! Считаю до одного! Раз уже было!

Девицы помялись, но, видя решительность Деберы, не стали перечить и начали быстро сбрасывать с себя остатки платьев на глазах у остальных девиц и Старцев. Дебера подошла к лекарю и громко, чтобы слышали девицы, сказала:

– Доктор, это было легкое недоразумение, простите их! Им здорово досталось, вот они и боятся любого мужчины. Я им все объяснила, и они готовы к обследованию.

Девицы, прикрывая наготу руками, стояли, потупя взор. Девушки и Старцы, увидев грязные, израненные и побитые тела эльфиек, с болью отвели глаза. Лекарь с ужасом обследовал всех новых женщин.

Отведя в сторону Легаса, он грустно сказал:
– Я видел всякое! Но чтобы так надругаться над девушками… Не думаю, что кто-то из этих девиц вообще способен родить. Я приготовлю им бальзамы и мази. Пусть месяц полечатся – потом посмотрим. Эльфийская медицина и не таких излечивала.

Дебера обратилась к девицам, открывшим рот от ужаса:
– Все увидели это, полоумные курицы? Смотрите и запоминайте! Поодиночке вы будете выглядеть так же! Вместе – мы будем силой, которую не сломит никто.

Старцы принесли девушкам кожаную одежду и отвели их помыться в баньку. Тысячи голых эльфиек с радостью смывали с себя боль и страдания, вперемешку с грязью и кровью.
Собрав всю рваную одежду, Старцы свалили ее в кучу и сожгли со словами:
– Это сгорают ваши боль и страдания! Теперь вас ждет новая жизнь!

Женщины, смущаясь своих новых нарядов, вышли из баньки, заметно оживившись и раскрасневшись. Танелла и Лисина, оставив Деберу надзирать за эльфийками, вооружились и, взяв нескольких Старцев, пошли в лагерь на разведку.

Деревья были обожжены адским пламенем, но не загорелись. Домики были черными от гари, но устояли. Сгорели только стеллажи и гончарные круги. Лисина заметила тени, мелькающие между деревьев. Встав наизготовку, Старцы и девицы приготовились к бою. Вдруг на них из-за баньки выскочили десять черных от сажи отпущенных наложниц и, рыча, кинулись с ножами, найденными в лагере, на приготовившихся к атаке эльфов.

Быстрые мечи легко разделались с женщинами варваров. Только Лисину успела полоснуть по
груди обезумевшая от ярости даишка. Лисина посмотрела на след, оставленный ножом на одежде из тугой телячьей кожи, и, улыбнувшись, сказала:
– Это мой Ринос спас меня! И то, что женщины не умеют точить ножи!

Стащив тела наложниц на поле за лесом и обложив дровами, Старцы подожгли их, горько сетуя:
– Пока хоть один даиш гуляет на свободе, спать спокойно невозможно. Казалось бы! Тебя отпустили с миром! Возвращайся и живи и дай жить другим! Но даишу плохо, когда другим хорошо!

Обследовав домики, они пришли к выводу: если все отмыть от сажи, то в них можно прекрасно жить. Вернувшись в город, Старцы рассказали о том, что видели. Легас, собрав Старцев на совет, предложил:
– Чтобы не спасать женщин каждый раз, давайте поможем эльфийкам построить маленькую крепость недалеко от рва. Сделаем переход от нашей крепости к их. Поставим подъемный мост. В случае опасности они смогут укрыться в городе. Девицы сделали много кирпичей, чтобы уже сейчас начать строить. Пусть начинают копать котлован, а я попрошу Дериэла разработать проект неприступного бастиона.

Собрав всех женщин и вооружившись инструментами, девицы погрузили на телеги готовые доски и кованые гвозди. С грустью посмотрев на красоту Нового Эллонта и оставив дочек на попечение Эллоны, поехали приводить в порядок лагерь и строить новые домики для спасшихся эльфиек.

Ловко орудуя пилами и топорами, женщины благоустроили дома, расширили их, построили переходы от одного дерева к другому. Из досок сколотили новые стеллажи и настилы.

Плотницы сделали новые формы для кирпича, емкости для глины, соорудили гончарные круги. Танелла, собрав крепких женщин, повела их рыть котлован. Девушки, дойдя до глины, грузили ее на телеги и засыпали в емкости для вымачивания.

Вскоре показались скальные породы.

Расширяя котлован, эльфийки поглядывали на стены города. Они хотели сделать такую же красивую и неприступную крепость. Воодушевленные увиденным в Новом Эллонте, они,
не зная усталости, расчищали основание под фундамент.

Дебера, махая киркой и ломом, дробила выступы скалы. Сотня девиц колотила молотками, забивая глину в формы. Лисина с ученицами делали новую посуду взамен утраченной. Столярши и плотницы вместо сгоревших столов и лавок делали новые и оборудовали мастерские. Жизнь в лагерь женщин возвращалась.

Старец, стоя на стене крепости, позвал женщин на обед.
Девицы, хорошо поработав и заметно проголодавшись, быстро прошли в городские ворота, поблагодарив мужчин за заботу.

Усевшись за стол, они ожидали подачи блюд. Но ничего не происходило. Старики на кухне недоуменно переглядывались. Мужчинам прислуживать женщине было ниже их достоинства. А учитывая возраст и положение – это было недопустимо.

Смеясь и делясь планами, в ворота зашли Танелла, Лисина и Дебера. Девушки остановились поодаль и стали наблюдать за девицами, скучающими за столом. Дебера не выдержала и,
выругавшись, пошла войной на рассевшихся эльфиек:

– Да что же это такое? Вы совсем уже одурели! Вы ждете, пока вам Старцы поднесут поесть? Твари бессовестные! И хлеща налево и направо плетью, она разогнала девиц из-за стола. Старцы, выйдя из кухни, с улыбкой поблагодарили Деберу. Она, поклонившись, сказала им:
– Это вам спасибо за заботу!

И, обратившись к девицам, прорычала: – А ну бегом на кухню!

Старый кузнец, дед Крошки Люпуса, обнял дородную девицу и гордо пробасил:
– Наша кровь!

Девицы, озираясь на Деберу, вынесли котлы и посуду, разлили наваристый суп и принесли блюда с пирогами. Не смея сесть за стол, ждали указаний богатырки. А та, обратившись к Старцам, сказала: – Мы у вас в гостях! Командуйте!

Отцы города, польщенные учтивостью девиц, гордо заняли места и скомандовали:
– Налетай!
Эльфийки, весело балагуря, бросились за стол. Новенькие женщины, не видавшие такой жизни, скромно уселись за общий стол и, озираясь, начали есть. Для них все было новым: и грубая одежда, врезающаяся в промежность, и порядки, и обстановка. Но главная неожиданность ждала их в лагере.

Пообедав, лекарь созвал новых девиц к лазарету. Каждой он раздал флаконы с мазями и бальзамами. Объяснил, что и как мазать. Обработал раны и перебинтовал.

Поблагодарив Старцев, Дебера, Танелла и Лисина оставили десяток женщин на кухне, чтобы помыть посуду и приготовить ужин. А сами, забрав всех эльфиек, отправились в лес.

Новенькие женщины, придя в лагерь, недоуменно озирались. Слишком явной была разница между миром женщин и мужчин. Дебера, видя их замешательство, сказала:

– Что? Не нравится? Опять хотите прийти на все готовенькое! Нет, красавицы! Теперь что сами сделаете, в том и будете жить. У нас все, кроме мертвых, работают. А вы хоть и помятые слегка, но на вас еще… гм… можно пахать.

Сегодня отдышитесь свежим лесным воздухом, а завтра будете работать как все, если конечно хотите есть. Видите те домики! Это мы сделали для вас – устраивайтесь! Нянек у нас нет!

Мне интересно знать: кто-нибудь из вас что-нибудь умеет делать?

Девицы переглянулись между собой, боясь признать, что к своим годам не умеют ничего. Одна девушка скромно сказала:

– Я умею вышивать бисером.

Дебера скривилась:

– Бисера, к сожалению или к счастью, у нас нет! Пойдешь подмастерьем к… э-э-э… В общем, будешь шить такую же одежду, как на тебе, и без бисера и рюшечек, мать твою так!

Другая девушка призналась:

– Я работала няней!

Дебера внимательно посмотрела на девицу: – Вообще-то рановато еще, но мы учтем! Скоро деток в лагере будет много! Была б моя воля, я бы сразу троих родила! И всех – с трещиной между
ног. Бесхозных писюнов – полный город, а щелей для них, считая ваши пожмаканные, – по одной на сотню. Если они взбунтуются, то вам отдых у даишей покажется легким недоразумением.

Третья пропищала:

– Я с мамой на кухне готовила пирожное с крем-брюле.

Почесав затылок, Дебера сказала:

– Бери лукошко и марш в лес за крем-брюле, и чтобы к вечеру полное лукошко принесла!

Девушки хихикнули. Совсем молоденькая сказала:

– А я умею плести лукошки!

Дебера, посмотрев на девушку сверху вниз, тихо сказала:

– Милая моя! Ты почему так тихо это сказала! Крикни громче! Ты единственная в этом стаде бездельниц что-то умеешь! Бери себе помощниц сколько надо и плети корзины! Нам
их надо очень много!

Оглядев остальных, она с грустью добавила:

– Короче! Я поняла, что вы можете только… гм… как это помягче сказать… Ну, вы меня поняли! Но ваши рабочие инструменты слегка… гм… поизносились на чужих хлебах. Проще говоря: не готовы к работе! Да и работы, помимо… гм… полно! Так что запоминайте или записывайте, кто на память слаб: ты отойди туда… ты сюда… ты туда… ты стой здесь!

Дебера, разделяя женщин по группам, смотрела на их физическое состояние. Оценив взглядом двух крепких дородных девиц, похожих как две капли воды, она сказала: – Близнецы?
Пойдете ко мне в подмастерья!

Осмотрев остальных, она скомандовала:

– Эта группа пойдет копать фундамент и заготавливать глину. Эта группа будет делать кирпичи. Эта – завтра пойдет к Старцам на обучение. Эта группа – в лес на охоту. Познакомьтесь с охотницами, они вас научат делать луки, а пока идите к городу и собирайте стрелы в поле и все железо, какое увидите. Там тысячи стрел и горы металла, который пригодится в нашем лагере.
Сегодня нас Старцы накормили, завтра будете есть то, что принесете с охоты!

Девушки разбрелись по домикам, удивляясь новому жилью. Дебера, оставив около себя двух близняшек, сказала: – Скоро мы будем жить около города! Там же надо сделать свою
кузню!

Крепкие дородные девицы пошли к котловану будущей крепости. Расчистив площадку неподалеку, чтобы рабочее место было под рукой, принялись вкапывать столбы. Плотницы
быстро соорудили крышу и навесы. Стены выложили из бревен.

Дебера собрала всех эльфиек, и они пошли в город на ужин, а заодно взять необходимые инструменты, наковальни и тиски. Старый кузнец дал Дебере и ее подсобницам все необходимое для устройства кузни и пообещал: завтра у них будут горн и меха. Поужинав, эльфийки нагрузились тяжелыми сумками. Собрав детей, процессия возвращалась в лагерь.

Деберу окружили девочки и просили научить их ковать железо. Дебера с удовольствием согласилась научить их, если только девочки помогут ей. Раздав детям по одному инструменту, взяв в руки только тяжелые молоты и наковальни, женщины весело возвращались.

Несколько сотен маленьких девочек, отнимая друг у друга клещи, пробивники, долота и
прочую мелочевку, бегали наперегонки.

Солнце клонилось к закату. Придя в лагерь, все разбрелись по домикам и заснули. А город ожил. Тысячи мужчин, завтракая, слушали задания. Талос, прочитав записку Легаса, распределил рабочих на котлован. С каменоломен телеги начали возить камни для новой «женской» крепости у стен Нового Эллонта.

Дериэл засел за чертежи, обдумывая детали и объем бастиона с учетом будущего прироста населения. Талос, высказывая пожелания, обратил внимание на неприступность и прочность.

Чтобы не обходить город, решено было сделать временные сходни со стены напротив площадки строительства. Мужчины быстро поправили котлован под чертежи Дериэла
и начали укладывать гранитные блоки в основание. Глубина фундамента позволяла сделать большие подвальные помещения, чтобы хранить продовольствие.

Дериэл понимал: если женщин станет столько же, сколько сейчас мужчин, придется строить такую же крепость, как Новый Эллонт. Поэтому он решил сделать напротив лезвий
каждой башни города по маленькой крепости, и связать их переходами и мостами и с городом, и между собой. Поэтому сейчас шла речь только о том, чтобы разместить одиннадцать тысяч женщин.

Но и эта задача была нелегкой. Даже если на одном этаже разместить тысячу женщин – получится одиннадцатиэтажное здание. А еще необходимы хозяйственные помещения. К тому же окна можно было делать только на уровне высоты стен города.

Решая эти задачи и советуясь с Талосом, он чертил проект крепости. К тому времени из города привезли подъемные механизмы и работа закипела.

Блоки ложились один за другим, создавая пространство подвального помещения. Арочные своды, закрывая первый уровень подвала, переходили в арочные своды второго уровня. Толстые стены начали подниматься из-под земли.

Тысячи кирпичей, сделанных женскими руками, уложены в десятки горнов у подножия будущего сооружения. Плотники, разбирая деревянные стены, освобождали величественные каменные бастионы, а бревна целиком закладывали в горны и поджигали.

Вскоре десятки столбов дыма взвились в небо, нагревая стопки кирпичей. Со стен города стали созывать на обед. Поднявшись по сходням, Дериэл оглядел сооружение и представил его в готовом виде:
– Красиво будет! А главное, это будет еще один рубеж обороны Нового Эллонта!

Талос, доверяя опыту архитектора, с удовлетворением отметил его талант.

Мужчины, играя натруженными мышцами, строили дом для своих жен. Вчерашние грозные воины сегодня были строителями. Они создавали свое будущее и будущее своих детей. И не было в их сердцах ни злобы, ни ненависти. Лишь жажда создавать то, чего не было до них. Кровь врагов смылась с их тел по;том натруженных мышц и жаждой великого будущего великого народа.

Видя, как на пустом месте вырастает то, о чем будут говорить столетия после них, они жадно вкладывали свои силы в каждый камень, легший в основу этого будущего.

Бурно обсуждая новое строительство, они делились своими мыслями, уточняли детали, шутили, запивая пищу ершистым квасом. Мужчины, поднявшись из-за стола и размяв затекшие
плечи, спешили на рабочие места. И снова закипела работа.

В кузне, сделанной Деберой, установили горн и меха и устроили угольный склад. Из бревен деревянных стен города сложили просторные мастерские. Столяры сделали для женщин ткацкий станок. Его на двух телегах перевезли под крышу мастерских. Чесалки и прялки заняли места у больших окон.

Несколько гончарных кругов переехали в новый лагерь женщин и заняли свои места под крышами мастерских. Стеллажи ровными рядами стали вдоль стен. Емкости для глины, установленные рядом, быстро наполнились.

Каменщики построили новую печь около гончарной мастерской. Землекопы прокопали новое русло ручья и обложили его камнями.

Над котлованом поднялся первый этаж башни с узким входом. Когда Талос спросил: почему такой тесный проход, Дериэл сказал:

– Представь себе: ты нападаешь, а я защищаюсь!
Дериэл и государь взяли палки и начали имитировать бой.

– Мне ничто не мешает защищаться, а тебе мешают размахнуться стены! Здесь один боец может сдерживать десятки наступающих.

Талос, хитро улыбнулся, видя правоту архитектора. Но перед входом вырос внутренний двор, со всех сторон простреливаемый с террас, и еще один проем с кованной железом массивной дверью.

В центре башни начала свое восхождение винтовая лестница. Массивные арки, лучами расходясь от лестницы к стенам, создавали прочный каркас и делили пространство на комнаты.

Обожженный ранее кирпич быстро расходовался на внутренние перегородки. Стены башни выкладывались из огромных гранитных блоков. Еще десяток горнов загорелись ярким пламенем.

Дериэл, видя, что новые стены на грани обвала, остановил дальнейшие работы. Раствор между камнями не успевал высыхать, и это грозило обрушением. Талос поддержал решение архитектора
и пригласил мужчин отпраздновать победу над даишами:

– По-моему, вино нового урожая давно ждет, чтобы его оценили на вкус! А женатых мужчин я отпускаю к вашим супругам! Вам и без вина будет сладко! Мы вас ждем к завтраку!

Вереница усталых мужчин вернулась в город. Повара быстро расставили пищу на столах. Юноши выкатили несколько бочек с вином и разлили по сосудам. Талос встал и обратился к юношам, мужчинам и мальчикам:
– Братья мои! Нас сделала одной семьей наша общая беда! Мы несколько месяцев работали от заката до рассвета, забивая боль и скорбь по;том и натруженными руками, чтобы наших слез никто не видел! Мы даже не поминали наших детей, матерей и жен. У нас не было времени на это.

Раньше в старом Эллонте мы наслаждались сладострастными звуками из покоев эльфийских семей. За свадебными столами ждали первых стонов новобрачных. Это осталось в прошлом.

Там, в лесу, тысячи наших мужчин сейчас стараются, чтобы у каждого из нас была жена перед лицом Предков. Не завидуйте им. А поблагодарите их за заботу о нас, забывших женское тепло.

Их будущие дочери, когда вырастут, станут вашими женами и нарожают нам новых невест. Только тогда, когда каждый за этими столами будет счастлив, я, ваш Государь, стану мужем
перед лицом Предков.

Давайте поднимем наши чарки за этот счастливый день, и пусть он наступит как можно раньше.

Мужчины, проникшись словами Талоса, подняли кружки за здоровье Государя. Никто не роптал на судьбу, хотя каждый в свободные минуты поминал своих погибших родных. Вспоминал тот мир, который они потеряли. Вырывал из забвения счастливые моменты прежней супружеской жизни.

Талосу, к сожалению, кроме позора и мерзостей Марны вспомнить было нечего. Он, сжав зубы, пил хмельное вино за тот счастливый день, когда каждый эльф в Новом Эллонте, в том числе и он, будет знать женское тепло.

За столом мужчины затянули старые эльфийские песни. Хор из тысяч голосов слышали мужи в лесном лагере, соединяясь в одно целое со своими супругами. Задушевные и протяжные песни, рассказывающие о красивой и чистой любви, в исполнении хмурых и погруженных в себя троллей, были с горьким привкусом одиночества.

И каждый тролль в лагере женщин, наслаждавшийся своей женой, понимал это и со стонами и криками экстаза подпевал песню о вечной любви, разделяя общую мужскую боль.



Глава 20

Охмелев от благородного вина, мужчины разбрелись по своим топчанам и сладко заснули под пение просыпающихся птиц. Легас выставил охрану на стены города, удвоив ее на сходнях у женской крепости, и пошел смотреть на выполненную работу за стенами. Ему составила компанию Эллона, жаждущая посмотреть на перемены.

Обойдя возведенный бастион, они увидели горы гранитных блоков привезенных из каменоломен, два десятка догоравших горнов и новые мастерские. Старцы удивлялись скорости, с которой двести тысяч мужчин решали любую проблему.

Разделенный мир показал истинную картину мужской сути, не сдерживаемой ничем, кроме Законов Предков. Пока эльфы, задерганные семейным бытом, занимались мелкими, мелочными и незначительными делами: «забей хоть гвоздь!», на большие и великие творения у них уже не хватало ни сил, ни времени, ни желания.

Патриархи, обойдя творения троллей, вошли в оживший лагерь. А там царило невообразимое. Девочки, молоденькие девушки и новенькие женщины, бесцельно гуляя по лесу, бросали косые взгляды на раскачивающиеся деревья. Не останавливаясь, несколько тысяч эльфиек, одновременно страстно кричали, стонали и выли от экстаза.

Эллона, собрав вокруг себя скучающих малышек, повела их в чащу за грибами и ягодами. Новенькие девицы растерянно спросили:
– А нам что делать?

Эллона пригласила и их пойти с ней. Озорницы, бегая от поляны к поляне, набрали полные лукошки грибов. Корзинки ломились от лесных орехов, а кувшинчики были полны краснеющей лесной малиной и земляникой.

В лагере крики сменились рыданиями и хныканьем и стали потихоньку затихать. Эллона, собрав детей и девиц, вернулась к домикам.

Охотницы, увидев сидящего за столом Легаса, быстро поправляли свою одежду. Тяжело дыша и вытирая пот со лба, они учтиво поздоровались и, схватив луки, бросились в лес и к реке, забрав с собой группу новеньких девушек. Видя медленные и вальяжные движения манерных красавиц, погнали их впереди себя, толкая в спину. Те вначале нехотя прибавили шаг, потом под нажимом перешли на бег, а после, подгоняемые бывалыми охотницами, помчались галопом.

Остальные женщины, быстро спустившись с деревьев, побежали к месту работы. Легас был приятно удивлен переменами. Гулко застучали молотки, башни из высохшего кирпича выдали в небо клубы дыма.

Лисина со своими ученицами засела за гончарные круги. Дебера, разжигая горн, суетилась с
близняшками-подсобницами. Три крепкие девицы, несмотря на свои огромные размеры, быстро двигались, обустраивая мастерскую.

Металл, собранный на месте сгоревшего лагеря даишей, быстро перековывался в гвозди, скрепы, ножи и наконечники копий. Кривые мечи захватчиков превращались в маленькие и легкие эльфийские клинки и массу полезных и нужных вещей.

Разгоряченные работой девицы сбросили с себя платья, повязав на пояс легкие повязки, скрывающие крутые бедра. Тугие тяжелые груди дородных богатырок вибрировали и истекали потом, содрогаясь от ударов молотами. Близняшки, забыв про свои саднящие раны, учились у Деберы профессии кузнеца.

Прибежавшие к котловану женщины с удивлением рассматривали толстые стены новой крепости. Войдя вовнутрь, они смотрели, как кирпичи, сделанные их руками, заняли место в стенах комнат.

На мощных кованных железом дверях они увидели записку: «Копайте пруд для разведения рыбы, разбирайте стены деревянной крепости и стройте себе мастерские».

Телеги, запряженные конями даишей, стояли привязанными к подъемным машинам. Женщины принялись за работу. Бревна ровными стопками легли поодаль от башни. Землекопы, быстро сняв дерн на огромном пространстве будущего пруда, копали вязкую глину и заполняли емкости для замачивания.

С охоты прибежали девицы. Они принесли с собой тушу кабана и множество мелкой живности. Оставив трофеи на поляне, они скинули одежду и обувь и бросились в бассейн. Быстро охладившись, забрались в свои домики, где безмятежно спали их мужья. Тишину вотчины эльфиек нарушили робкие стоны и возгласы. Но вскоре, презрев скромность, огласили лес красноречивыми оттенками женской чувственности.

Услышав страстные крики из лагеря и запыхавшись от бешенного темпа работы, мастерицы побежали к своим мужчинам. На бегу скидывая одежду, они бросались в бассейн. Быстро
смыв с себя пот и грязь, красавицы присоединялись к душераздирающим крикам.

Слыша нескромные возгласы, Дебера окатила себя из бочки ледяной водой и, отдав указания близняшкам, побежала к своему Люпусу.

Не занятые «процессом» девицы быстро разделали трофеи и разожгли под котлом огонь. Орудуя ножами, они сдобрили похлебку кореньями и собранными грибами. Отлучаясь к своим благоверным, запыхавшись и довольно потягиваясь, сменяли друг дружку у котла и продолжали варить обед.

Новенькие эльфийки растерянно смотрели на происходящее и завидовали счастливым женщинам, но многие, не зная ничего лучшего, с содроганьем вспоминали оргии даишей.

Легас и Эллона с удивлением наблюдали, как быстро из вальяжных и приблажных девиц они превратились в трудолюбивых и подвижных женщин, не желающих упускать свое
счастье, но и не бегающих от работы.

Не дожидаясь мам, маленькие девочки уселись за столами и, быстро уплетая похлебку, поглядывали на раскачивающиеся деревья.

Запыхавшиеся эльфийки, накричавшись вдоволь, спускались с деревьев, находили в куче одежды свою и рассаживались за столами.

Дебера, истратив свой пыл на мужа и повязав на талию лоскут, не стесняясь сидящих поодаль Легаса и Эллоны, присоединилась к обедающим. Женщина-кузнец гордо заявила: – А чего стесняться! Скоро к этим канистрам прильнут мои дети. И что, я буду этого таиться? Пусть волнуются и стыдятся те, для кого это бесполезное украшение их бесполезного тела. А для меня это символ материнства. Завидуйте! – и, громко рассмеявшись, уселась за стол.

Патриархи поддержали мудрую девушку, любуясь здоровьем и пылом будущей матери. Танелла спросила у девушки-кузнеца: можно ли сделать мельницу, чтобы молоть муку и самим печь хлеб и пироги. Задумавшись, Дебера уверенно ответила:
– Любую железку я выкую, но мне нужен чертеж! Нужно сходить в город и посмотреть, как устроена мельница у мужчин.

Легас и Эллона, слушая разговор, обменивались мыслями:

– Ты мог подумать, что эльфийка будет ковать металл?

– Я не мог представить женщину, копающую землю!

– Нужно помочь им сделать мельницу и пекарню.

– Может, пусть сами попробуют?

– Милый! Я понимаю, ты хочешь, чтобы эльфийки научились мастерству мужчин, но пройдут годы, прежде чем они научатся работать, как тролли. Их надо благодарить хотя бы за намерения и желания, но этого мало для создания сложных механизмов. Им надо научиться точности, скрупулезности и тонкому расчету. Нужен опыт поколений, прежде чем от матери к дочери передастся мастерство и знания. А мельница нужна сейчас.

– И все же пусть посмотрят, как устроена мельница, напрягут свои мозги и попробуют сами построить такую же.

А поправить сделанное мы сможем всегда. Дай двумстам тысячам мастеров волю, они за несколько часов соорудят все, что надо для нормальной жизни одиннадцати тысячам женщин.
И мы снова получим толпу глупых и одуревших от безделья блудниц, живущих за счет мужского труда и не уважающих своих БЛАГОдетелей.

К тому же эльфийки никогда не разберутся, почему сломалась мельница и не мелет, пока, напрягая мозги, не вникнут в работу механизмов. А так они ее заново разберут и сложат. Вторую – уже сделают сами. Именно так нарабатывается тот опыт от матери к дочери, о котором ты
говоришь!

Пообедав, женщины побежали в город. Столярши и плотницы разглядывали мельницы и пекарскую печь. Старцы, видя их рвение, показывали девушкам устройство ветряков. Старый каменщик рассказывал девушкам устройство дымоходов и каналов печи. Им дали бумагу и чернила, чтобы они начертили для себя устройства. Девушки нарисовали картинки и побежали к своим мастерским.

Несколько девиц начали класть печь. Выложив основание, они пробовали разобраться в своих рисунках. Но заметили, что они нарисовали только внешний вид, не обратив внимания на устройство конструкции. Снова побежали в город. Считая кирпичи и ряды, заглядывая в духовые камеры и засовывая руки в еще горячие топки, они начали вникать в устройство.

Перепачканные сажей, они быстро побежали к мастерским. Нарисовав палочкой на земле необходимые детали, попросили Деберу сделать колосники для топки и дуги для поддержания свода камеры.

Споря и ругаясь между собой, они сложили еще несколько рядов и опять побежали в город.
Старцы с улыбкой и снисхождением смотрели на измазанных сажей девиц, но никто не позволил себе насмешек. Они понимали, в головах молодых эльфиек сейчас происходит таинственная и сокровенная работа.

Мало того, что мастерицы познавали строение механизмов и устройств, они вникали в суть мужского мира, в его тонкости, логику, скрупулезность.

Пытаясь создать в своем лагере невиданное – «то, чего не было до них», незаметно для себя они сами становились частью этого мира.

Упорно трудясь, девушки укладывали кирпич за кирпичом. И вскоре печь выросла. Несмотря на то, что она была кривой и неаккуратной, эльфийки не скрывали своего восторга – это была их самая сложная работа за всю их жизнь. Забыв за своих женихов, они прыгали вокруг печи и смеялись.

Хуже обстояло дело у плотниц. Они, так же бегая в город, укладывали ряд за рядом бревенчатое основание мельницы. Путаясь в устройстве механизмов, спорили и что-то рисовали на земле. Мастерицы никак не могли понять соединение жерновов с основанием ветряка.
Заглядывая под гранитные камни и перепачкавшись мукой, они прощупывали каждое отверстие, пытаясь понять сложный механизм. К тому же они совершенно не знали, как и из чего сделать жернова.

Сложив еще несколько рядов бревен и не скрывая разочарования, они посмотрели на клонящееся к горизонту солнце. Увидев, что день скоро закончится, девушки бросились в лагерь. Белые от муки и черные от сажи, они смеялись над перепачкавшимися товарками. Мастерицы начинали понимать и принимать мужские шуточные постулаты: «следы трудов на теле – это не грязь, а маскировка», «мелкая грязь не видна, а большая сама отвалится».

Быстро смыв с себя сажу, глину и муку, они забрались в свои домики и набросились на своих мужей. Благо ДЕТОродные органы троллей не пришлось долго «уговаривать». Казавшиеся ранее огромными, теперь они нежно проскользнули в благодарно принявшие их лона девушек, обжигая сладострастием и чувственностью. Исчезла приятная болезненная тугость распираемой плоти, появилось нежное, доводящее до экстаза скольжение и приятное наполнение.

Женщины с упоением выхватывали последние страстные минуты счастья, прежде чем обмякнув, засыпали в руках проснувшихся мужей.
Разбуженные их криками тролли, подхватив рыдающих в полусне засыпающих девушек, выхватывали их последние горячие поцелуи, которые тут же охлаждались глубоким сном. Туманные глаза женщин, закрылись тяжелыми веками.

Не сбавляя сладострасного темпа, юноши огласили спящий лагерь мужскими стонами и трубными возгласами, пока судорожно сжав своих жен в своих крепких объятиях, не излились горячим семенем.

Вспомнив приказ Талоса вернуться к завтраку, быстро спустившись с деревьев, они побежали к сходням, заметив огромный котлован и отвалы земли. Когда Талос и Дериэл распределяли работы, счастливые мужчины, запыхавшись, уселись за стол.

Читая записку Легаса, Государь дал распоряжение изготовить гранитные жернова и установить в основание мельницы. И попросил печников посмотреть на сооружение, сделанное девушками, но ничего не поправлять и не улучшать. Главное, чтобы печь не привалила девиц.

Позавтракав, отдохнувшие перед рассветом мужчины принялись с новыми силами строить женскую крепость. Дериэл внес поправки в проект и дополнил его новыми идеями.

Ручей решено было спрятать в трубу и подвести к крепости. А отхожие воды отвести далеко за пределы. Отметив, что много рабочих на строительстве бастиона не нужно, он отправил часть мужчин достраивать внутренние покои крепостных стен города и начинать отделку пяти центральных зданий.

Старые мастера, посмотрев на печь, изготовленную девушками, отметили:
– Привалить не привалит, но работать если и будет, то недолго. Дымоходы завалены кусками упавшей глины, а фундамента под сооружением нет. В первый же дождь сооружение «поплывет».
Талосу этого было достаточно. Значит, следующую печь девушки сложат аккуратней и добротней.

Мастера занялись строительством горнов для отжига алебастра. Скульпторы наконец получили возможность проявить свои таланты. Долгое время они копали, строили, носили бревна, не сетуя на грубую работу.
И вот, желая проявить свое мастерство в отделке центральных зданий, делая зарисовки и чертежи, они принялись изготавливать из глины модели будущих элементов декора. Мясники давно заготовили множество костей домашних животных, и далеко за городом начали варить дурно пахнущий костный клей для изготовления форм.

Землекопы продолжили копать новые котлованы под фундаменты. Они кольцами окружали пять центральных зданий, создавая улицы. А мостовые застилались ровными плитами, преображая пространство цветниками и чистыми дорожками. Телеги с камнями и алебастровым камнем потянулись к городу. Задымились печи и горны.

Девичья крепость тоже росла, поражая своими размерами, мощью и строгостью. Отсутствие окон и дверей во внешней стене ускоряло работы.

Остывшие горны были разобраны и перевезены к башне. Внутренние стены быстро возводились сотнями каменщиков, догоняя мощные гранитные стены.

Винтовая лестница, из массивных блоков поднималась от этажа к этажу, создавала мощный гранитный центр здания. Плотники нарастили замысловатые машины, чтобы они могли поднимать блоки к четвертому этажу. Тележки с крепким раствором едва поспевали за руками опытных каменщиков.

Тролли упивались работой. Никто их не останавливал и не ограничивал желания и старания. Любой мастер города чувствовал уважение к себе со стороны молодых подмастерий. Для
каждого мужчины, имеющего в своем распоряжении только топчан с циновкой, домом и его ЛИЧНОЙ СОБСТВЕННОСТЬЮ стал весь город. Это было новое и такое приятное чувство единения народа.

Они с радостью принимали такой мир, где все друг друга знают, поддерживают, помогают, становясь одной семьей. Ранее незнакомые мужчины стали братьями, делающими одно дело. Им нечего было делить, не из-за чего было ссориться. В распоряжении каждого тролля, желающего себя проявить, был весь город и сотни тысяч сильных рук. Любая идея подхватывалась тысячами мастеров, желающих помочь ее осуществлению. Такого единения эльфийский народ еще не знал.
Такого вдохновения мужской род еще не испытывал.

В глазах Легаса и Эллоны даже достижения старого Эллонта померкли. Старцы с любопытством смотрели на вырастающий из земли мощный город, объединенный одной бедой и одним страстным желанием наладить жизнь и исправить сделанные ошибки.

Не меньшего интереса заслуживало новое, невиданное раннее устройство мужской части эльфийского общества. Не было денежной суеты, бряцания золотыми побрякушками, бравирования ненужной роскошью. И даже золотой венец Верховного Правителя остался погребенным в старом Эллонте. А Государь возрождающегося из руин народа блистал в лучах
луны мокрой от пота, натруженной мощной спиной.

Самой драгоценной «собственностью» мужчин были их сыновья, с которыми они, устав от работы засыпали, обнявшись, на грубой циновке. За это богатство они разрывали даишей голыми руками и крошили их доспехи вместе с их злобными телами одним ударом меча. За эту самую большую драгоценность, они вели трудовую битву с камнем, деревом, железом и даже с собственной болью разделенного и потерянного счастья.

А самым завораживающим было то, что такой мир им больше нравился, чем оставшийся в руинах прошлой жизни и наполненный бесполезными блестящими цацками, показной роскошью и изысканными богатствами.

Старый город, распластавшись на тысячи лиг показным величием и блеском, был желанной и легкой добычей для любого врага. Новый Эллонт, отбросив все лишнее, сжался гранитом и железом, ощетинился сталью, как мощная пружина, готовая отбросить и уничтожить любую армию.

Дериэл сотни раз без устали поднимался на стены города и спускался к строящейся крепости, уточняя чертежи зданий и размечая границы фундаментов и подземных галерей. Он творил новый город, желая сделать невиданное доселе. Никто не видел тот город, который он уже построил у себя в голове, но все мастера с особым усердием старались помочь воплотить его наяву, любуясь плодами своих рук. Никто не сетовал на чудачества архитектора, напротив, подхватывали необычную идею и дополняли своими предложениями.

Кузнецы, скучая от монотонной рутинной работы, занялись творчеством. Выковывая большие шестерни и детали, обложившись чертежами, что-то весело обсуждали.

Застав их врасплох, Талос спросил: – Чем это вы заняты?

Кузнецы весело ответили государю: – Дериэл нас не загружает интересной работой! Вот мы
и заскучали! От безделья из женщин вылазит наружу вся их дурь, а у мужчин появляется желание занять себя чем-нибудь интересным, чтобы не терять профессионализм.

Крошка Люпус показал чертеж сложнейшего механизма. Талос почесал затылок и сказал:
– Очень красиво! А что это?

Кузнецы засмеялись, переглянулись: – Ну, что, покажем? – и сдернули большое полотнище с огромного механизма.

Перед взором Государя появилась глыба кованого блестящего железа огромных часов. Четыре циферблата, расположенные по сторонам света, управлялись одним замысловатым механизмом.

Стрелки и цифры еще не были готовы, но множество колоколов и колокольчиков уже обзавелись молоточками.

Старый кузнец покрутил ручку огромных часов. Механизм ожил, шестерни закрутились, маховики быстро замелькали, и колокольчики запели старую обручальную песню, которую знал каждый эльф. На глазах Талоса выступили слезы.

Он обнял кузнецов, и они под звон колокольчиков, прижавшись головами друг к другу, тихо запели эту песню.

К ним подошел Дериэл, ошеломленный и пораженный мастерством кузнецов, обнял их и присоединился к пению.

Колокольчики, отзвонив, умолкли, а мужчины все громче и громче продолжали петь песню, пока их не услышали и не поддержали другие рабочие.

Дериэл мокрыми глазами рассматривал механизм и восторгался изобретательством кузнецов:

– Ну, если вы на такое способны, – я преклоняюсь перед вашим мастерством. Место часам на главной городской башне. Их будет видно и слышно даже за пределами Нового Эллонта.

Теперь вы без работы не останетесь! Пусть подковы и гвозди куют молодые кузнецы, а для вас будет почетная работа!

И Дериэл развернул чертежи. Десяток мужчин склонились над столом и деловито разглядывали идеи изобретателя.

Тяжело вздохнув, архитектор сказал:
– Пусть наши Старцы живут сотни лет, но, когда последний из них уйдет в Покои Предков, город мужчин днем будет беззащитным перед внешней угрозой. Достаточно одного врага, чтобы уничтожить всех троллей.

Нам необходимо сделать хитроумные ловушки и механизмы для защиты Нового Эллонта. Я тут кое-что придумал!

Теперь настала очередь удивляться кузнецам и Государю дальновидности и изобретательству Дериэла. Они, разбираясь в чертежах машин, то смеялись, то ужасались. Но каждый понимал: такая жестокость к врагам оправдана желанием сохранить Род эльфов.

Колокол созывал мужчин на ужин. Дериэл еще раз посмотрел на часы и спросил:
– Как же мы их туда поднимем?

Кузнецы, обмываясь от пота, поливая друг друга из бочки, ответили:
– Мы их разберем, поднимем детали и на месте соберем!

За ужином все обсуждали прошедшую ночь и делились планами на следующую. Весть о часах на городской башне быстро разлетелась среди троллей. Все были в ожидании установки механизма. Решено было в следующую ночь на смотровой площадке главного здания города выстроить продолжение башни под размер часов, а механизм опустить этажом ниже. Метательные машины с центрального здания за ненадобностью решено было перенести на крепость женщин.

Небо окрасилось розовым. Птицы запели перед рассветом, встречая первые робкие лучи. Мужчины заняли свои лежаки и, обняв свое единственное БОГАТСТВО, забылись сном.

Старцы проснулись и заняли места на башнях города, обозревая окрестности. Лагерь женщин оживился. Девушки, быстро позавтракав остатками ужина, разбежались по рабочим местам.

Загруженная дровами печь для выпекания хлеба загорелась и начала чадить едким черным угаром.
Двигая задвижки и кашляя от невыносимого, выедающего глаза чада, мастерицы так и не смогли добиться, чтобы печь работала правильно. Кашлять и ругаться стали находящиеся рядом эльфийки. Перепачканные сажей девицы залили огонь водой, слушая, как трещат раскаленные кирпичи, и начали обследовать свою печь. Подождав, пока остынет топка, они засунули руки далеко в дымоход и начали выгребать из него кучи мусора. Глина, вылезшая из необработанных швов, резала нежные руки, доводя их до отчаяния.

Девушки заплакали и пошли в город советоваться с опытными печниками. Старый мастер вытер девичьи слезы, размазавшие по лицу сажу, и пошел с ними разбирать причины неудачи.

– Теперь вы знаете, как устроена печь для выпекания хлеба! Поэтому я буду говорить, что вам делать, а вы будете рядом класть такую же печь, только под моим надзором. К концу
дня мы ее зажжем.

Старый мастер отмерил габариты печи на земле, забил колышки и сказал:
– Копайте до плотной глины и выровняйте площадку под фундамент!

Девушки пожали плечами в недоумении: это же не здание, зачем фундамент? Но, не смея спорить, молча начали копать.

Плотницы, остывшие после вчерашней неудачи с мельницей, пришли к своему произведению и с удивлением увидели жернова, установленные в основании. Обрадованные, они помчались в город смотреть на мельницу. Старый мастер похвалил их за то, что они не успокаиваются:
– Вы молодцы! Не то что некоторые… Маленькая неудача и все, бросают работу тогда, когда она только начинается!

Он высыпал мешок зерна в контейнер и отпустил тормоз ветряка. Медленно раскручиваясь от порывов ветерка, он привел в действие тяжелые камни. Мастер учтиво сказал:
– Жернова не должны работать впустую, иначе будете есть хлеб и хрустеть песком на зубах от трущихся камней!

Девицы жадно глядели, как зерно, пропадая в воронке, высыпается между трущихся камней белоснежной мукой. Запоминая устройство мельницы, они попросили старого мастера помочь им построить свою. Мастер, улыбнувшись, сказал:

– Вы вдвойне молодцы! Вы, конечно, лет через… несколько сами ее построите, если только не опустите руки! Путем проб и ошибок вы добьетесь результата. Но зачем такой долгий путь! Достаточно попросить мастера помочь. И вы сами станете мастерами и сделаете еще не одну мельницу.

Старик пошел с девушками к их сооружению и заставил разобрать все до основания и снова сложить на твердом фундаменте. Подсказывая и помогая, Старец зорко следил за тем, как начали выводить стены. Отдав указание Дебере изготовить нужные детали, мастер вернулся к плотницам.

Старый печник привез на телеге сотню каменных блоков и заставил выложить прочный фундамент. Девушки старались ровно положить основание печи. А пока они таскали камни,
Старец отдал указание Дебере изготовить новые колосники, задвижки и арки.

Девушки стали выкладывать печь, учитывая печальный опыт. Тщательно заполняя швы и вытирая лишнюю глину, они стирали пальцы до крови. Старец достал из-за пазухи пару кожаных перчаток и дал эльфийкам, дующим на нежные ручки.

Постукивая молоточком, он точным глазом выравнивал стенки печи. Вскоре мастер и девицы уже весело шутили и, рассказывая небылицы, задорно смеялись. Мастерицы прислушивались к старику, точно выполняя указания. Из дымоходов вычищали даже маленькие комочки глины.

Колокол в городе созывал на обед. Старцы остановили работы:
– Обед – дело святое! Не поешь – не поработаешь!

Девушки, сговорившись, пригласили стариков на обед в женский лагерь:
– У нас на обед будет похлебка из дичи! Присоединяйтесь к нам!

Старцы приняли приглашение и, беседуя с мастерицами, пришли к столу. Девушки предоставили место старым мастерам и начали расспрашивать о делах в городе. Тут к ним присоединились три красавицы в набедренных повязках.

Красные от жара горнов и мокрые от воды кузнецы женского пола уселись за стол и только после этого заметили улыбающихся им Старцев.

Ойкнув, они попытались встать из-за стола. Но Старцы в два голоса их резко остановили:
– Имеете полное право! Женщина-кузнец – это чудо, о котором будут слагать легенды и рассказывать своим детям сотни лет после того, как вы уйдете в Покои Предков. Тем более
мы вас в таком виде уже обозревали в кузне! Там вы почему-то не смущались!

Девушки засмеялись от того, что в пылу работы забыли, что их грудь обнажена:
– Там некогда обращать внимание на такие мелочи! Куй железо пока горячо!

Молодая эльфийка, сидящая рядом с тремя богатырками, игриво сказала, поглаживая свои маленькие, ещё не сформировавшиеся девичьи бугорочки:
– Ничего себе мелочи!

Весь женский лагерь прыснул от хохота.
Девушки и их гости весело принялись за наваристую похлебку, беседуя между собой. Старцы, разглядывая лагерь эльфиек, спросили:
– А как вы готовите пищу?

Танелла грустно ответила:
– На костре!

Мастера, гордо махнув на учениц, сказали:
– Ну, теперь у вас есть настоящие печники! Они вам сделают любые печки. А Дебера выкует вам котлы и сковородки! Скоро будет готова мельница, и у вас будет свой хлеб и пироги!

Пообедав, все разошлись по рабочим местам. Крепкие девушки копали озерцо у стен крепости, все глубже погружаясь в твердую глину. А телеги отвозили ее к девушкам-формовщицам. Новые горны из сухого кирпича загорались, гудя пламенем и посылая в небо струи дыма. На освободившиеся поддоны складывались новые стопки.

Новенькие женщины, робко посматривая на невиданное ранее, привыкали к работе в лагере. Вскоре забылись ужасы плена у даишей. Раны зажили. Появились подруги, помогающие адаптироваться к жизни в лесу.

На поле около мастерских девушки заканчивали трубу печки. Мастер суетился с хворостом, объясняя, как необходимо прогревать печь, пока она не высохнет. Он зажег вязанку сушняка и засунул в самое горло дымохода через топку. Печь загудела, выбрасывая искры из трубы. Быстро подкинув хвороста, продавив влажный тяжелый воздух в извилистых ходах, подкинул сухих поленьев.

Аккуратное сооружение выдало струю тугого черного едкого чада, загудело и послало в небо едва заметный белый дымок. Девушки визжали от восторга и танцевали вокруг печки. Старик, с улыбкой поклонившись, пошел в город.

Мельница тоже росла. Зубчатый вал вышел из стены, ожидая установки крыльев. Механизм был готов. Сделав высокий стеллаж, женщины подняли тяжелые лопасти и, проворачивая вал, по очереди прибили их гвоздями к основанию.

Тугой тормоз сдерживал вращение ветряка, реагирующего на порывы ветерка. Старый мастер принес из города сало и смазал трущиеся детали. Аккуратно просмотрев весь механизм, он по-
просил принести много воды. Девушки наполнили несколько бочек и плошками стали заливать ее в воронку.

Мастер чуть ослабил тормоз, смотря, как движется механизм. Убедившись, что все сделано правильно, освободил вал. Жернова, медленно вращаясь и скрежеща камнем об камень, стали притираться друг к другу. Мастерицы без устали лили воду, а камни выдавали песок, пока, убедившись, что камни достаточно притерлись, старик не убавил обороты.

Девушки продолжили поливать камни, вымывая каменную пыль. Старец, убедившись в готовности жерновов к приему в свое жерло пшеницы, совсем остановил камни. Девушки еще
долго лили воду, пока из щелей между жерновами не полилась чистая вода.

Мастер удовлетворенно потрогал поверхность камней и сказал:
– Завтра пришлю вам телегу зерна! Но вам надо сделать еще многое: желоба для муки, крышу, ворота, плотный пол, чтобы мыши не завелись, и емкости для готовой муки!

Попрощавшись, старый мастер пошел в город. А из города веселой группой возвращались ученицы. Старцы обучили их ткать полотно изо льна и конопли, прясть нитки из шерсти
и вязать теплые пледы.

Девушка из числа новеньких собрала себе компанию из таких же молодых эльфиек. Они прошли ближайшие ивняки и нарезали телегу зеленых побегов. Расположившись в тени мастерской, начали плести корзины. Молодая мастерица быстро укладывая ивовые веточки, учила остальных юниц. Вскоре у них стало получаться, и они с воодушевлением делали одну за другой удобные и такие необходимые в лагере женщин емкости, складывая их высокими стопками.

Проходя мимо, старый мастер остановился, наблюдая за веселыми работницами. Он решил помочь им расширить ассортимент изделий из ивняка. Старик с давно забытым азартом ловкими руками показал, как плести загоны для рыбы, ловушки для дичи, колыбельки для младенцев и многое из того, что пришлось ему делать за свою долгую жизнь. Попрощавшись, он вернулся в город мужчин.

День близился к завершению. Уставшие, но счастливые женщины почувствовали, что жизнь налаживается. Окрыленные успехами, они строили планы на будущие свершения. Думали, что им необходимо еще сделать, чтобы улучшить свою жизнь.

Эти перемены заметили и просыпающиеся мужчины. Они радовались преображению, видя, как женщины сами выкопали пруд, построили себе мельницу и печь для выпечки.

Возводя женский бастион, они поднялись до уровня стен города и начали строить переход. Крутые полуарки тянулись друг к другу, но не соединялись. Между ними была пропасть, такая же, как между миром женщин и мужчин, соединенная хрупким мостиком, который в любой момент можно поднять и оборвать тонкую связь. Этот мостик – невозможность продления Рода одних без других.

Только это связывало два совершенно разных мира. Но с каждым днем, с каждой новой победой эльфиек, с каждым новым кровавым мозолем на их руках, эти миры становились похожими. Так же, как и мужчины в прошлом, женщины, увлекшись работой, забывали про своих суженых, спящих в их домиках. Начали понимать цену чужого труда. Стали нетерпимо относиться к нерадивым, глупым и праздным лентяйкам. Поняли, сколько нужно знать, уметь, думать, чтобы выполнить самую казалось бы простую работу.

И от того, смотря на город мужчин, они уже не завидовали им черной завистью, а признав силу, ум, собранность, целеустремленность, благородство мужчин, стали учиться у них.

Каждый новый день через дела, которые были присущи только мужчинам, а теперь приходиться выполнять и женщинам, эльфийки открывали для себя мир ненавистных в прошлом мужей. Они стали понимать, что так же могут ковать металл (если захотят или голод припрет к стенке), рыть
землю, строить мельницы, класть кирпичи, валить лес. И чтобы выполнить эту работу, им необходимы те же качества, что так не нравились в мужчинах и с чем они постоянно боролись,
превращая трудолюбивых юношей в подобие женщин, убивая в мастере волю к победе в любом стоящем деле.

В лагере женщин уже невозможно было встретить праздно гуляющую эльфийку. Коротко обрезав свои роскошные, но мешающие волосы, девушки пустили локоны на тетивы к лукам. Перепачканные глиной, сажей и мукой, они только лишь смеялись. Зеркала давно забылись в груде ненужного сейчас хлама, так необходимого в прошлой жизни. Изысканные платья сменились на кожаные удобные одежды. Теперь они, как и мужчины, стали ценить прочность, надежность, верность, преданность, честь и (совсем уж невероятное) совесть и данное слово.

Даже священные Законы Предков, которые необходимо было выполнять, иначе можно было получить разгоняй от мужа, – перестали быть для них пустым звуком. Женщины отвыкли
лукавить и изворачиваться, уходить от ответов и выражаться двусмысленно. Наоборот, у них появились точность и немногословность, желание сделать что-то особенное и прочное. Они не жалели сил сделать что-то лучше, чем вчера.

Как ни разделила судьба два этих мира, они ВСЕ-ТАКИ стремились слиться в один прочный ЕДИНЫЙ МИР.


Глава 21 и следующие…