Богородица, Царица Небесная. Святые Родители

Кто поведает, постигнет скорби и горести материнского и отцовского сердца? Все скрыто, все прикровенно до последнего. Внешне — лишь немного закаменевшее лицо, почти маска, спокойное, иногда с улыбкой. Но сердце! Но душа!


Легко ли отдать свое дитя на служение Господу? Может, и легко поначалу, но знать, что могло бы быть все как у всех: простой обычный день со своим ребенком, прогулки, кормление, обычные домашние дела — все это чистейшее счастье. Если бы знали только люди, какое это счастье, если бы сознавали. Но и здесь были свои радости. Разрешение служить в храме при ребенке. Может быть не столько времени вместе, но ведь каждый день, каждый день вместе. Ухаживать, разговаривать, видеть как возрастает дитя, гулять в садах между серебристыми оливами в солнечных лучах. Держать своего ребенка за руку. Радоваться тому, как дитя умудряется, входит в силу, учится, радуется. И не показывать никогда, стараться не выдавать никогда свои тревоги, скрывать свои родительские чувства.


Иоаким может быть и реже видел свою Дочь, но каждый Божий день святая Анна рассказывала как Она. Вечерами это и было главным содержанием их бесед — все эти годы — как святая Дева возрастала вдали, но и вблизи своих родителей. Бывали и совместные прогулки, и совместные трапезы, и в любом случае, в духовном пространстве родители никогда не отлучались от Нее, были с Ней всегда душой, если не телом.


И когда бы не упоминали Имя Святой Девы, повсюду и во все времена поминали имена Ее святых родителей, богоотец Иоакима и Анну. Может быть в утешение и назидание всем земным родителям также.


Связь. Да, связь была между родителями и ребенком. И разлука, добровольная и в чем-то вынужденная, только усилила любовь и заботу между ними. Да, через молитву, шло все общение через небо, через Отца Небесного, через веру и надежду на Милосердие. Этой семье было особенно непросто. Души были уязвлены небесной жертвой, всегда оставался остаток боли. Но, может быть, именно эта боль и рождала милосердие, усиливала его в Семье. А может быть, и напоминала всякий раз о Небесной Родине как о надежде на Вечную Любовь и Вечный Союз.



Так или иначе, время шло, наполненное благими делами, которые Родители старались совершать каждый день, утешая печальных, помогая втайне нуждающимся, защищая явно оклеветанных. Так в скорби и радости переходили они из одного дня в другой в любви и единстве, в обожании друг друга — не вместе внешне, но внутренне — всегда единой семьей. Они чувствовали друг друга как бы единой душой. Дочь подрастала и расцветала, родители старились.


Наконец, ушел Иоаким. Как бы растаял. Его погребли в пещере возле Гефсиманского Сада на Храмовой Горе. Внешне, да, но внутренне он остался с ними. Потом, спустя два долгих года молитв, добрых дел, служения в Храме, смирения и молчания, ушла и Святая Анна. Тоже тихо погребенная возле своего мужа. Отроковица осталась одна. Внешне, но не внутренне. Ее родители в духе были всегда с ней, предстоя перед Всевышним в любви, молитве и смирении в духовном пространстве Неба. А также молитвенно предстоя за всех родителей земных в помощи их семьям, их детям и им самим.



Сейчас, когда столько семей оказываются разлученными и разнесенными  в стороны в земном пространстве, они предстательствуют и о земных семьях. На каждой храмовой службе и спустя два тысячелетия поминают родителей Девы Марии Иоакима и Анну. И они ходатайствуют о земных родителях и их детях!


Иоаким и Анна — Бабушка и Дедушка нашего Христа. И хотя Он их не видел земными глазами, находясь в земном воплощении телесно, в вечности они знали друг друга.


Но с наступлением отрочества и юности связь Родителей с Дочерью не закончилась. Даже если они и умерли в своих земных телах, их любовь к Дочери не только не умерла, не только сохранилась в духовном пространстве Бога, но, еще более очистившись и усилившись, засияла прекрасной звездой на священном небосводе Вечности.