Апокалипсис Эллонта глава 21-24

Глава 21

Прошло немало времени, прежде чем город мужчин достроился и соединился мостиком с крепостью женщин, прежде чем эльфийки устроили свой достойный мир. Научились действительно важным делам, а все лишнее и ненужное забыли.

Мастерские кипели работой, пруд заполнился водой и в нем развели рыбу. Мельница молола зерно, а печи готовили сытную пищу – одну на всех, душистый хлеб и вкусные пироги. Никто не был первой и не был последней. Все зависели друг от друга. Каждая девушка была мастером в своем деле и приносила пользу всем.

В городе тоже продолжались работы. Улицы из красивых многоэтажных домов одна за другой окружали кольцами пять центральных зданий.

В центральной башне мужчины устроили Совет Старейшин, тронный зал, хранилище регалий и славы Родов. Часы на башне начали отсчитывать новую эпоху, расточая далеко за пределы города старую эльфийскую песню.

В восточной башне было устроено хранилище эльфийской мудрости с библиотеками, раритетами и советом ученых. Там расположились кафедры и кабинеты мудрых мужей.

В западной башне устроили оружейни, хранилище штандартов и военный совет. Залы и подвалы ломились от оружия, готового в любой момент к бою.

В северной была устроена школа, в которой вы сейчас учитесь.

Как только закончилась отделка стен здания школы, тысячи мальчиков засели за парты. Городу были нужны умные, грамотные граждане, знающие историю своего славного Рода.

К стенам города примыкали покои. Все тролли и даже Государь по-прежнему спали на топчанах, застеленных рогожей. Ели в одном большом зале из одного котла. Пели одни и те же старые песни. Им не хотелось разрушать единение Рода, сложившееся за время становления Нового Эллонта.

Несмотря на то, что крепость женщин была завершена и благоустроена, жить в ней девицы не хотели. Во-первых, нижние семь этажей были без окон, а женщины плохо ориентировались в темноте. Во-вторых, они уже привыкли жить на деревьях в своих маленьких, но все же гнездышках, напоминающих им прежние дома. Тяжело они расставались с чувством собственности – пусть маленькое, но мое, собственное!

А в крепости их ждала защищенная, благоустроенная, но… казарма. И даже поделенная на комнаты, не могла стать уютным гнездышком. А в-третьих, в лесу воздух чище, чем в душном
замкнутом пространстве. А они уже в нем нуждались.

В лагере женщин стала заметна беременность всех замужних эльфиек. Беременными были даже те, что пережили надругательства даишей. Вначале пугаясь мужчин, но, видя счастливые лица новых подруг, они сменили опасение вначале на зависть, а потом и на тянущее внизу живота желание.

Выбрав себе женихов, они с радостью влились в сонм счастливых стонов и криков, оглушающих лес. На общем собрании эльфийки посоветовались и решили устроить каждой матери свое уютное гнездышко без соседей. Таким образом, каждая женщина оставалась только со своими дочерьми.

Готовясь стать мамами, молодые мастерицы с азартом плели тысячи колыбелек для будущих младенцев.

Лес наполнился новыми уютными домиками, были устроены удобные мостики и сходни. Столетние деревья опутались паутиной переходов от одного дерева к другому. Это был уже
маленький город на деревьях.

Пруд, растекшийся от крепости к лесу, был окружен мастерскими и хранилищами. Вся жизнь
женщин протекала на земле, но спать они предпочитали в уютных отдельных домиках. Женщины с большими животами уже не могли работать. Ловко перебираясь от дерева к дереву, они
ходили в гости к подругам, ожидая благополучного разрешения.

Из хранилища эльфийской мудрости мужчины достали деревянную женщину, на которой учились принимать роды еще Легас и Старцы. Тролли готовились к массовым родам.

Женщины тоже учились быть повитухами. Никто не знал, когда произойдет это событие, но все были готовы. Все чаще мужчины оставались с женами, но не для того чтобы слиться с ней, а просто чтобы быть рядом и, если что, принять роды.

И вот этот день наступил. Женщины во сне начали тихо стонать, потом кричать от схваток и вяло тужиться. Мужчины, суетясь и прыгая с деревьев, грели в котлах запасенную воду.

Помогая друг другу, они радовались появлению долгожданных детей, принимая их в свои крепкие и нежные руки. Одна за другой рождались девочки, только изредка счастливый отец хвалился сыном. Дебера, как и обещала, подарила Крошке Люпусу тройню. Он от радости растерялся, но друзья помогли ему справиться. И вскоре девочки легли на мощное тело Деберы и присосались к ее большим набухшим от молока грудям, пока Люпус обмывал третью девочку. И все сетовал на
то, что девочек три, а грудей почему-то только две.

Отнимая по очереди то одну чмокающую девочку, то другую он прикладывал к груди третью, стараясь не перепутать близняшек, пока, выбившись из сил, сам не заснул с дочкой у себя на груди.

Дебера проснулась счастливой мамой. Она целовала и обнимала своих дочек, прикладывая их к соскам, и ласково гладила спящего отца. На балкончики около домиков высыпали мамы со своими детьми. Лес наполнился восторженным смехом, нежным плачем младенцев и материнским счастьем.

Женщины радовались появлению дочек, только несколько из них могли похвалиться своими спящими мальчиками.

Теперь каждый день происходили роды. Становясь отцами, юноши пополняли армию счастливчиков. Вскоре благополучно разродились все женщины. Делая опись младенцев, Танелла посчитала прибавление. Родилось десять тысяч шестьсот тридцать две девочки и шестнадцать мальчиков.

В городе и в лагере женщин начались праздники. Отцы младенцев мужского пола гордо хвастались богатырской внешностью малышей. Отцы девочек праздновали рождение будущих прекрасных невест. Оставшиеся без супруги друзья просили подержать чужих детей, вспоминая давно забытое родительское счастье, и ласково заглядывали в маленькие личики.

Юноши нежно брали в руки маленьких красавиц, мечтая о том дне, когда сами станут отцами. Счастливцы шутили: Будете рассказывать своим женам, как вы их нянчили!

Девочки ночью спали, и поэтому отцы не переживали, что шумные гульбища разбудят детей. А отцы мальчиков, прикладывая их к груди спящей жены, мучились с младенцами. Мальчики хорошо ели и хорошо пи;сали и какали. Перепачкавшись детскими испражнениями, измученные папаши засыпали со своими богатырями в женском лагере.

А эльфийки, не утруждая себя заботой о мальчиках, отправлялись на охоту и кормили весь лагерь.

Все мужчины города всячески помогали молодым мамам в эти трудные дни. На столах всегда было парное молоко, свежеиспеченный хлеб и пироги. Оправившись от родов, женщины стали думать о том, как организовать ясли для малышей, чтобы несколько десятков женщин заботились о малышках, а остальные могли работать.

Деберу и близняшек отстранили от кузнечной работы, которая требовалась теперь редко. Кузнецы сдружились и с радостью делились молоком, коим были богаты. Дебера, за неимением третьей груди, отдавала кормить малышку то одной близняшке, то другой. Богатырки, насытив своих дочерей, прикладывали к груди всех голодных девочек, пока не опустошались полностью.

Молоденькие девушки обмывали младенцев, помогая нянькам. Лесной воздух явно шел на пользу здоровью маленьких девочек, и они быстро росли. Малышки начали ползать и влезать куда не следовало. Тянуть в рот всякую гадость и лесную живность, ползающую в траве.

Иллюстрация 17

Женщинам пришлось сделать загон, отгородив его высоким частоколом. Все пространство внутри площадки засыпали песком. Посмотрев на свою работу, они, отдав нянькам своих девочек, спокойно пошли заниматься делами.

Дебера, оставшись с малышками, быстро поняла сделанную ошибку. Девочки, наевшись песка, плакали, потирая засыпанные глаза. Кузнецы и молодые помощницы выбились из сил, таская девочек к бассейну и промывая им личики.

Легас и Эллона застали женщин в страшной суматохе. Старица кинулась помогать Дебере, но пока они мыли одних девочек, чистые снова пачкались песком.

Легас прихватив с собой нескольких девиц, поехал на телегах к берегу реки. Собирая большие обкатанные валуны, девушки грузили их на повозки. Лошади, погоняемые эльфийками,
быстро привезли груз в лагерь. Уложив валуны плотным ковром, девушки снова возвращались к реке. Вскоре они привезли столько камней, что хватило на весь загон. Проблема (казалось) была решена: песок стал недосягаемым для детских ручонок.

Женщины, обессилев, упали на траву и засмеялись. Легас и Эллона присоединились к ним, смеясь и шутя. Но их радостный смех вскоре перешел в заунывное завывание. Десять тысяч ползающих друг по дружке девочек начали испражняться и пи;сать.

Перепачканные какашками, они кишели, как муравьи, измазав только что уложенный ковер из булыжников. Измученные няньки бросились их обмывать. Но пока они мыли одних, чистые залазили в самую гущу грязных девочек и снова пачкались.

Женщины, вернувшиеся с работы, увидели страшную картину. На траве лежали грязные обессиленные няньки, а в загоне, измазавшись с головы до ног, ползали их дети. Матери не знали: плакать им или смеяться. Дебера, раскинув в стороны ноги и руки, выла:
– Больше не могу! Сами мойте своих сирух! И моих кто-нибудь помойте, а заодно и меня! Я так жидко не обделывалась двадцать лет!

Женщины, смеясь, начали искать своих девочек в куче младенцев, скользя по грязным камням и с трудом удерживая равновесие. Поняв, что пока они их не отмоют, не смогут найти своих дочек, начали купать всех подряд, передавая их цепочкой. Потом, сидя за столом, начали обмениваться детьми. Это выглядело так смешно, что Легас и Эллона катались со смеху.

Мамаши стали думать, что делать. К тому же скоро загон будет маленьким. Дети росли на глазах. Стало ясно, что две няньки на тысячу девочек – очень мало.

Дебера, устало держа трех девочек, одновременно лезших к ее грудям, спросила:
– А нельзя сделать так, чтобы на одно маленькое чудовище было две няньки?

Женщины, оставив свои работы, решили сделать много маленьких загончиков вдоль ручья. Чтобы можно было мыть детей там же, а не тянуть их к бассейну. Тем более после пережитого в нем еще долго будет желтая и вонючая вода.

Телеги поехали за валунами, плотницы и землекопы начали сооружать загончики с неглубокими бассейнами с проточной водой. Валуны легли чистым ковром, покрывая дно купели и землю.
Незанятые работой эльфийки держали вырывающихся и дерущихся детей.

Как только первые загоны были готовы, женщины с радостью сбагрили своих девочек за ограждения. Те, почувствовав воду, дерясь и крича, залезли в купель и начали плескаться.
Соорудив площадки на всем протяжении ручья, женщины наконец принялись за остывшую еду.

Поев сами, начали кормить своих дочерей грудью. Сил на работу уже не было. Женщины решили отдаться своим чадам. Они кувыркались в траве с девочками, плескались в купелях. С последними лучами солнца матери забрались в свои домики и, заперев двери, чтобы не выпали малышки, заснули крепким сном.

А в городе все только начиналось. Молодые отцы бежали к своим женам кормить кричащих мальчиков. Накормив голодных карапузов, они увидели пустые от детей заграждения. Посадив своих малышей в один их них и оставив двух молодых отцов няньками, пошли на работы. Государь, увидев отцов без детей, спросил: – А детей куда дели?

Молодые папы рассказали, что женщины сделали загончики для девочек. Талос решил сам посмотреть на сооружение. Вместе с Дериэлом, они пришли в лагерь. Посмотрев на вереницу частокола, Государь признал: десять тысяч младенцев могут свести с ума любую женщину! Но чтобы настолько…

Решено было обустроить детские площадки, чтобы они не выглядели как загоны для скота. К тому же девочки скоро начнут ходить, а по валунам сложно ходить – даже взрослому, не то что ребенку.

Прислав плотников и каменщиков, Талос поручил Дериэлу сделать детский парк, разбитый на площадки. Рабочие долго смеялись, увидев нелепое сооружение для детей. Но потом, собравшись, стали предлагать варианты обустройства.

Был среди них десяток отцов, которые с ужасом смотрели, в каких условиях растут их дочери, и им было не до смеха. Из города потянулись телеги со строительным материалом. Шлифованные доски без сучков и колючек, плотно прилегая друг к дружке, образовали настил, который, спускаясь к купели, переходил в гладкое каменное дно. На идеально ровных поверхностях выросли горки и маленькие лесенки.

Скамеечки с высокими спинками отделяли одну площадку от другой. Красивые каменные заборчики, перемежались с массивными вазами и арочными проемами с ажурными калитками. На прочных столбах были устроены детские качели. Каменные фонтанчики в виде зверушек заняли места в центре каждой площадки. Деревянные куколки стояли около стены. Ручеек обрывался невысокими водопадиками, журча по каскадам площадок.

Мужчины, разделив ручей на два, загнали один из них в трубу, оставив на каждой площадке
десяток отверстий для обустройства туалета. Деревянные седалища, рассчитанные на детские попки, рядочком расположились у стены. В отверстиях журчала вода ручья, которая должна была унести детские испражнения далеко от лагеря в большую яму.

Они старались учесть все: безопасность, надежность, практичность и красоту. Закончив работу, мастера с гордостью оглядели каскад площадок и пошли в город.

Женщины, проснувшись, скептически оглядели творение мужчин: красиво, но через час это будет мало напоминать парк! Мамаши с сарказмом оглядели седалища туалетов, горки и фонтанчики, и, покормив девочек, запустили их на площадки и стали наблюдать за ними. Во всяком случае, им будет чем заняться. Оставив по десятку нянек на одну площадку, эльфийки ушли по делам.

Вначале девочки с любопытством обследовали территорию. Потом пробовали забраться на качели и горки. Няньки с любопытством следили за малышами. Потом началось, что всегда. У всех сразу полезли какашки. Няньки, усаживая девочек на стульчаки и держа их, пока они испражнялись, с ужасом смотрели, как остальные уже размазывали содержимое кишечников по гладким белым доскам.

Няньки снесли перепачкавшихся девочек в купель, пытаясь их помыть. Оглянувшись, они увидели, как девочки, опустив руки в отверстия стульчаков, ловят проплывающие мимо какашки.

Несколько девочек так увлеклись, что засунули головы в маленькие туалеты и не могли выбраться оттуда. Нянькам с трудом удалось вызволить дико кричащих любопытных малюток.

Придя на обед, женщины отметили, несмотря на размазанные по всему какашки, справиться с армией девочек стало легче. И няньки не падали от бессилия. Просто надо было осторожно ходить, чтобы не поскользнуться и не браться ни за что до первого большого дождя.

Легас и Эллона поздно пришли. Они не увидели, каким произведением это было до нашествия детей. Но было достигнуто главное: девочки, пытаясь встать на ноги, падали на попки и, снова крадясь по стеночкам, пытались подняться. А ровный пол позволял им быстро учиться ходить.

Молодые мамочки, смотря на своих растущих девочек, заботливо поглаживали растущие животики. Мужчины, часто навещая их, не оставляли им возможности передохнуть. К тому же молодые мамы не сильно скрывали свое желание снова и снова вбирать в себя своих супругов.

Тугое и тесное лоно вначале – теперь легко вмещало в себя казавшееся огромным мужское достоинство. К тому же перспектива рожать во сне их совсем расслабила. Женщин, готовых к родам, пугало лишь одно, как будет выглядеть этот парк, когда появятся еще столько же девочек.
К тому же им будет тесно со старшими сестрами. Дебера с сарказмом хмыкнула:
– Это нам расплата за всю бабью дурь! Извели жен и дочерей мужчин – вот теперь отдуваемся за всех них!

Иллюстрация 18

Дериэл, предполагая пополнение армии детей, достроил парк. Были устроены полянки, рассчитанные на старших детей, а этот каскад оставили для новорожденных.

Женщины снова разродились почти одними девочками. Близняшки и Дебера родили двойни. Они, до сих пор кормя своих первых детей грудью, с ужасом думали, как они будут распределять
молоко между девочками.

Дебера, смеясь рядом со спящим Крошкой Люпусом, прижимая к себе новорожденных девочек,
сетовала: почему у меня не пять грудей?

Старшие девочки с любопытством тянули ручки к младшим. Счастливая мамаша только успевала их оттаскивать от малюток.

Танелла, оставив детей на старших дочерей, обходила домики. Каждая ночь приносила новых младенцев. И наконец все эльфийки родили. Хотя уже молодые красавицы выбрали себе женихов и ходили задумчивые, глядя на копошащихся детей старших женщин.

Танелла подсчитывала «урожай» этого года. Даже двойни и тройни не спасали положение. Мужчины заботливо оградили женщин от хлопот и работы. Но даже это не помогало им
справляться с наплывом детей в лагере. Домики расширялись и благоустраивались. Земля под лагерем была поделена на площадки, чтобы в роящейся массе не перепутать своих детей.

Мастерские опустели и поросли паутиной. Ремесла стали забываться. Даже Зарину, родившую двойню, муж выпустил из клетки, построив ей уютный красивый домик с балконами и террасами. Теперь она ни о чем не могла думать, кроме своих детей. Да и перспектива оказаться снова в клетке ее пугала больше, чем лес, который так и не стал ей родным.

Разродившись еще несколько раз, она совсем забыла свои девичьи замашки, погрузившись в воспитание своих детей. Старшие дочки Сальма и Вальна, вобрав в себя характер Зарины, были
сорвиголовами и постоянно ссорились со сверстницами. Женщины, разнимая карапузов, только качали головами: обе в маму!

Прошло еще несколько лет. Первые девочки, рожденные в лагере, уже став помощницами постоянно беременным женщинам, не желали носить одежду. С младенчества не зная стеснения, не хотели менять привычки. Как мамы их ни уговаривали и не заставляли надеть штанишки и курточку, слезая с дерева, они сбрасывали с себя все, оставляя только кожаные шлепанцы. И то
только потому, что колкая трава больно ранила детские ножки.

Так и сверкали они своими попами, пока не выросли в прекрасных девушек, заботящихся о своих маленьких сестрах.

К тому времени вся земля под деревьями лагеря покрылась квадратиками детских площадок. На одних ползали младенцы. На других властвовали девочки чуть старше. На третьих, лазая по горкам, лесенкам, плескаясь в ручье, кричали и спорили между собой озорные проказницы пяти лет отроду. За всеми ними наблюдали маленькие красавицы, которые уже
начали формироваться в девушек.

Молоденькие девушки занялись охотой, обеспечивая пропитанием младших сестер и своих мам. Родившись в лесу, они считали просторы своим домом. Юркие, меткие и крепкие, они были частью дикой природы. Познавали ее законы, изучали повадки зверей и птиц.

Мужчины кормили женщин, выполняли их работы, обустраивали лагерь. Каждый домик стал теперь многокомнатным. В каждом из них росли десятки девочек. Но они и думать не хотели об одежде. Выросшие в лесу, они не боялись ни холода, ни колючек. Лучшим развлечением для них стала охота, а лучшей игрушкой – лук и копье.

Сильные, здоровые и смелые, они уходили на несколько дней на промысел и возвращались с крупными трофеями. Юницы засыпали на деревьях, устраивая в развилках толстых веток
лежаки, а с рассветом снова отправлялись на охоту, выслеживая крупных зверей. Они смело бросались даже на медведей, лосей и кабанов. Волки вообще держались подальше от этого
леса, боясь за свою шкуру. Властительницами зеленого мира стали молодые эльфийки.

Старцы, когда старшим девочкам было еще по пять лет, уже стеснялись заходить в лагерь женщин. Их окружала толпа голеньких девочек, смеявшихся над их одеждами. А когда девочки выросли в девушек, они и вовсе не показывали нос в вотчину эльфиек. Встретить на своем пути тысячи прекрасных голых девиц не хотелось никому.

Легас и Эллона с ужасом смотрели на новое явление в их Роду. Девушек совсем не интересовали мужчины. Они с упоением соревновались в мастерстве владения мечом и луком, в совершенстве скакали на лошадях, даже не утруждая себя их оседлать. И, конечно же, их совсем не интересовали каменные стены города: что там происходит и кто там живет.

Матери не могли повлиять на своих взрослых дочерей. Когда женщины говорили им о замужестве, те в злобе выскакивали из домов и исчезали на неделю, а то и месяц. Матроны приходили в город и рассказывали Старцам о происходящем. Но те ничего не могли посоветовать и не могли повлиять на новое, выросшее без принципов и эльфийской культуры поколение.

Легас и Эллона часто обменивались мыслями и искали ответы у Предков, но не слышали их голосов.
– Неужели мы свернули не на ту дорожку?

– Мы, может, и нет! А вот женщины точно забрели не туда! Оставшись в лесу вместо того, чтобы занять крепость, они пошли по другой дорожке. Наши дети ходят в школу, познают науки и
ремесла, развиваются. А их девочки не умеют даже читать! Если бы и мы пошли бы по такому пути, на Земле появилось бы еще одно дикое племя даишей. Девушек отделяет от варваров только
то, что у них нет мужчин. Женщины просто рожали детей, считая, что выполняют свой долг перед Предками. А то, что детьми надо еще заниматься, учить их и воспитывать – они забыли.

– Мы же ждали от них сотню тысяч невест! Вот они нам их нарожали! А то, что у невест помимо лона должна быть голова, они, как всегда, забыли. Снова родилась молодая женская гвардия, которая не раз ставила Род эльфов на грань вымирания и разрушила старый Эллонт.

– Сто тысяч великолепно владеющих оружием необразованных амбициозных девиц, ценящих только удаль, смелость и ловкость, – это страшная сила.

– Хорошо, что им в голову не пришло взять Новый Эллонт приступом!

– Зачем им наш город? В нем нет ничего ценного для них! Самое ценное для них свобода, как у даишей! Помнишь слова старухи: «Делать что хотим, с кем хотим, как хотим, когда хотим!» А ты им предлагаешь камни, ограничивающие их безудержные вольности.

– Ну, каков выход из этой ситуации?

– Заставить их думать не о себе любимых и свободных, а о ком-то еще. Это всегда работает. Ты помнишь, какими были наши женщины в самом начале?

– Примерно такими же! Только у этих нет страха перед лесом и даже медведем. Заковать их в клетку, как Зверину, не получится! А если попытаться, вот тогда они разрушат город только от одной злобы и обиды на нас. Не станем же мы в них стрелять!

– Скажи, Эллона, ты готова раздеться, как они?

– Перед тобой хоть сейчас! – кокетливо усмехнулась Старица.

– Я серьезно! Раздеться и пройтись по лагерю женщин.

– Ну-у-у! А зачем?

– Устроим соревнование лучников! Сделаем какой-нибудь приз, интересный для девиц. Соревнования затянем до заката. А когда девушки уснут наши молодцы сделают их своими женами. Девушки забеременеют! И тогда им придется заботиться о своих детях больше, чем о себе. К тому же, они будут привязаны к своему дому. С детьми прыгать по деревьям тяжело.

– Может сработать, но только тогда, когда в них проснется материнский зов. А если не проснется? А если родятся мальчики? Мы получим злейших врагов.
– А у нас разве есть выбор?! В городе сотни тысяч мужчин, готовых кинуться даже на даишку с волосатой промежностью.

– Ну тогда объявляй конкурс лучников! Я давно не стреляла! Надо потренироваться! А каков будет приз?

– К примеру, лучший конь!

– Это должно их заинтересовать! Кстати! Откуда ты знаешь, где у даишек что волосатое?

– Ты что не видела наложниц великого Кара-ма… Пху! Язык можно сломать!

– Я смотрела не туда!

– А я туда! Зато подушку не надо подкладывать под мягкое место!

Кузнецы в городе заготовили сто тысяч колец с разными рисунками и метками. Эллона каждый день тренировалась. Жизнь на болоте заставила ее быть самой меткой эльфийкой. Но за годы служения она все подзабыла.

Взявши лук в руку, Эллона вспоминала все навыки. Щекой почувствовав ветер и сделав поправку, она плавно отпустила тетиву – мишень была поражена в самый центр. Сделав десяток шагов от того места где стояла, вновь сделала выстрел точно в яблочко. Еще десяток шагов назад, и третий
выстрел лег точно в черный круг.

Отходя снова и снова, Эллона зашла так далеко, что мишень стала маленькой точкой. Старица прицелилась, вслушиваясь в биение сердца и порывы ветра, сделав поправку, она послала одну стрелу за другой в невообразимую даль. Когда колчан опустел, она пошла посмотреть на результат.

Стрелы ежиком торчали из темного центра. Сосчитав их, она удовлетворенно улыбнулась и снова пошла к рубежу. На этот раз она стала еще дальше, чем была. Делая выстрелы почти наугад, она вспоминала, как попадала в дичь, ориентируясь только на шум и взмах крыльев.

Вернувшись к мишени, она с радостью обнаружила все стрелы в центре. Выдернув их и сложив в колчан, она вернулась в город. Легас, наблюдая со стены за женой, спросил:

– Как результаты?

Эллона, гордо ответила:

– Посоревнуемся! Охота ради развлечения – это одно! Охота ради того, чтобы выжить, – это совсем другое!


Глава 22

К назначенному дню в лагере девушек собрались все молодые охотницы. Старцы, облачась в длинные платья, еле сдерживались, выслушивая похабные реплики отвязных девиц. Видя все их не скрываемые прелести, бесстыдно выставленные напоказ, они покрывались по;том, прислушиваясь, как бьется в груди немолодое сердце.

Девушки, не зная, чем себя занять, слонялись по лагерю, спорили и сваливались в рукопашной схватке, пачкаясь землей. Они ничуть не заботились о том, что мужчины смотрят на их представленные на всеобщее обозрение девичьи тела.

С мелодичным перезвоном на городских часах, оповещающим о полдне, в лагерь въехала обнаженная Эллона на прекрасном вороном коне. Девицы оценили достоинства красивого животного.

Старцы от удивления выронили свои трубки изо рта. Великолепно сложенная пожилая матрона могла посоревноваться в красоте и осанке с молодыми эльфийками. Забыв стыд и презрев свою
скромность перед Патриархами, Старица нервно смеялась. Легас нежно улыбнулся жене и объявил начало турнира, призом которого должен стать конь, на котором въехала Эллона.

Поставив сотню мишеней в ста шагах от стрелявших, Старцы отсеивали слабых соперниц. К следующему уровню соревнований допускались только те девицы, которые попали
в самый центр мишени.

Когда все девушки отстрелялись, попавшие отошли и ску;чились, задорно переговариваясь и хвалясь меткостью. Стоя в стороне, Старица смотрела за сильными лучниками. Девицы
сетовали на то, что Эллона не показала своего мастерства.

Охотницы снова подошли к рубежу, отодвинутому на десять шагов назад. Группа попавших в цель заметно поредела. Старцы отодвинули рубеж еще дальше. Когда расстояние до мишени составляло триста шагов, остался десяток ликующих девиц. Остальные девушки, переживая за своих подруг, задорно шумели.

Когда расстояние увеличилось до четырехсот шагов, остлось три девицы. Эллона смотрела за солнцем, поторапливая его. Оно медленно, но уверенно клонилось к закату. Отступая все дальше, выбыли одна за другой две девицы. А светило было еще достаточно высоко.

Оставшись одна, статная молодая эльфийка праздновала победу. Пришла очередь вступать в соревнование Эллоне. Погладив красивого коня по лоснящейся морде, она задорно сказала:
– До полной победы остался один шаг! Тебе нужно победить меня!

Эллона отодвинула барьер еще на двадцать шагов назад и, почти не целясь, послала одну за другой три стрелы прямо в центр. Приняв вызов, девица стала наизготовку. Долго целясь, тремя выстрелами тоже попала в яблочко.

Рубеж отодвинули еще дальше. Эллона, выстрелив первой, поразила мишень. Девица, не скрывая волнения, тоже послала стрелу точно в центр. Весь лагерь ликовал от невиданной меткости. Даже Старцы были немало удивлены, забыв о том, что их окружали тысячи голых девиц, трусящих своими прелестями. Они ликовали как мальчишки после каждого попадания, переживая за Старицу.

Но матрона не выражала своих эмоций, только смотрела на заходящее солнце и поторапливала его. Эллона, видя, что светило коснулось горизонта, отодвинула барьер на пятьдесят шагов. Народ недоуменно зашумел.

Старица улыбнулась и послала стрелу точно в яблочко. Девица, явно волнуясь, вышла наизготовку. Неуверенно она несколько раз поднимала лук. В лагере повисла тишина, даже птицы перестали петь. Стрела, засвистев, легла в центр. Девицы возликовали, а охотница, выдохнув воздух из груди, улыбнулась Эллоне.

Старцы прервали соревнования. Мишень в сумерках стала почти невидимой. Продолжить решили на следующий день. Эллона усевшись на вороного жеребца, задорно засмеявшись, ускакала в
город. Старцы тоже потянулись к городу, еле шевеля подламывающимися ногами. Девицы, разбредясь по домикам матерей, заснули крепким сном, предвкушая продолжение захватившего их турнира. Это событие стало самым значимым за всю их жизнь. И, безусловно, украсило ее.

Нежно обняв жену, Легас крепко заснул. Талос раздал кольца юношам и благословил их. Молодые тролли кинулись в лес. Ловко забираясь в дома, они, выбрав себе жену, надевали кольцо на шею охотницы. Решено было не волноваться за возраст девиц. Только совсем юные красавицы остались без кольца.

Юноши, перекрикивались между собой и сообщали друзьям о наличии свободных девиц в домиках. Вскоре все невесты были разобраны. Молодые тролли, стесняясь своих друзей,
лежащих рядом, вытаскивали эльфиек на детские площадки и предавались страсти под полной луной, любуясь своей избранницей. Лагерь стали сотрясать трубные стоны юношей, забывшихся от экстаза.

Они так долго ждали этого счастливого момента, что не стали церемониться с девушками, изливая
раз за разом свое семя. Лишь когда на центральной башне зазвонил колокол, юноши на ватных ногах побрели в город.

Проснувшись, девицы почувствовали приятное томление от пережитых любовных подвигов юношей. Одни злобно негодовали. Другие, томясь от желаний, ощупывали свои поруганные прелести. Третьи, выскочив из домика, грозились отомстить Старцам и Эллоне, обманом заманивших их в лагерь женщин. Собираясь кучками, они не скрывая отвращения, смывали с себя следы бурной ночи.

В городе Легас и Старцы отговаривали Эллону от похода в лагерь девиц. Но она твердо решила идти, иначе это ночное происшествие могло обернуться войной. Патриархи согласились ее отпустить с условием: они все пойдут вместе с ней.

Надев броню под платья и вооружившись, старики последовали за Эллоной. Но когда до леса оставалась лига, матрона пришпорила коня и быстро скрылась в лесу. Обвешанные железом Старцы, как могли, бежали за ней, но были не в силах успеть за резвым скакуном.

Эллона без страха въехала в лагерь женщин и сразу же накинулась на обескураженных девиц, не скрывающих своей враждебности:
– Ну что раскудахтались как курицы?! Вы ходили на медведя, а юношей испугались? Если бы медведь вам залез под шкуру, вы бы так же кудахтали? Неужели вы можете только стрелять из луков и гонять дичь по лесу? Да и стрелять вы толком не умеете! Только одна девица из вас достойна уважения. Кстати, где она?

Пышущая злобой статная охотница вышла из толпы к Эллоне, держа наготове лук. Целясь в Старицу, она злобно прошипела:
– Ты обманом нас заманила в лагерь и позволила мужчинам надругаться над нами.

Эллона, улыбнувшись, не спеша слезла с коня, потрепав его за гриву:
– Если бы не мужчины, то ты бы сейчас передо мной не стояла. Благодари свою маму, что она не тряслась над своей щелью как ты. А что мужчины?! Они благородно ждали, пока вы вырастете. Никто вас пальцем не коснулся. Кормили вас и защищали, пока вы не превратились в красивых
девиц.

Эллона подошла вплотную к Сальме. Острая стрела уткнулась в тугую грудь старой эльфийки. Чуть выше соска выступила кровь. Эллона пальцем мазнула ее и облизала, хитро глядя в глаза охотницы. Отводя лук в сторону, она показала девице свои шрамы, оставшиеся после жизни на болоте:
– Это оставил медведь, я его уложила одной рогатиной и заточенной палкой. Это – огромный секач меня полоснул. Я потом долго спала на его шкуре и мой муж тоже, когда провел со мной самую счастливую ночь на болоте. Тогда у него был вот такой писюнчик.

Эллона показала открывшим рот охотницам свой мизинчик.

– Вам же достались красавцы с такими шикарными детородными органами, что хоть самой вспоминай юность.

Девицы засмеялись, заворожено слушая женщину.

– А что произошло? У нас незаконченный турнир, в котором еще не выявлен победитель. А это… – женщина показала на девичьи лона, – красивый эпизод в вашей свободной жизни.
Когда вы будете такими же старухами, как я, что вы вспомните: деревья и убитую дичь? Все! Больше вам будет нечего вспоминать! Однажды, когда рука уже не будет твердой, какой-нибудь
вепрь вам выпустит кишки, и вы бесславно сгинете. И никто о вас не вспомнит и не затянет поминальную песню. А сегодня у вас появилась возможность победить в турнире. Я уверена: вы
это соревнование будете вспоминать остаток жизни. Вспомните это утро, когда вы проснулись женщинами, а ваши щелки пышут жаром. А если бы у вас хватило мозгов не злобствовать, то юноши остались бы на день. И вы смогли бы почувствовать настоящие блаженство и экстаз счастливой женщины. Спросите у своих матерей: готовы они променять один только день с
мужем на жизнь в лесу, полном дичи!

Девушки зашумели и стали переговариваться между собой. К лагерю, запыхавшись, прибежали Старцы во главе с Легасом. Они с удивлением смотрели, как Эллона, взяв Сальму за плечо, расхаживая между открывших рты девиц, рассказывала охотницам историю своей жизни с мужем.

Не видя Старцев, она открывала девушкам доселе неизвестные семейные тайны: что она чувствовала, когда они с мужем купались в бассейне, во дворце. Зардевшись, Легас озирался на раскрасневшихся от пикантных подробностей Патриархов, открывших рты от услышанного.

Затаив дыхание, девицы слушали откровения Эллоны, представляли счастливую жизнь с бодрствующим мужчиной.

Сальма тихо сказала Эллоне, проникшись ее рассказом:
– Ну-у-у! Твой муж тебя засватал! Потом вы провели с ним три дня на Озере! Потом была свадьба! А лишь потом он тебя взял. А, эти… вероломно ворвались, надругались над беспомощными женщинами и как тру;сы разбежались.

– Ну! Хорошо! А если бы они остались? Что бы ты с ними сделала?

– Понятно что? Кастрировала бы их всех!

– В этом вся разница! Они не причинили тебе никакого ущерба, только лишь отворили твое заросшее от бездеятельности лоно! А ты бы лишила их возможности стать отцами! То есть убила бы будущее поколение! Всех тех, кто мог бы родиться, но уже не появится на свет! Разницу чувствуешь?

Сальма почесала затылок и спросила:
– Расскажешь еще про ту, прошлую жизнь?

Эллона, улыбнувшись, сказала:
– Закончим турнир… Надо же выяснить, кто будет полировать своей задницей спину этого красавца. А потом я вам такое расскажу!!! – девушки засмеялись и одобрительно согласились.

Легас закашлялся. Эллона, оглянувшись, увидела мужа и засмеялась. Девушки посмотрели на статного эльфа, о котором так много узнали пикантного и волнующего, и стали хихикать и перешептываться. А Легас хмуро подошел к Эллоне и посмотрел ей в глаза. Ничего не говоря, он разговаривал с ней:
– Ты меня так напугала! У меня чуть сердце не выскочило.

– Я не сильно разоткровенничалась?

– Ну-у-у! Про то, как я за тобой подглядывал из-под лавки, можно было не рассказывать. У них нет платьев и им этого счастья не понять. Выставили свои щели напоказ и думают, это красиво. В моем детстве это было волшебным таинством: посмотреть на стройные девичьи ножки и умереть от счастья!
А здесь стадо голых задниц и передниц, а сердце бьется, только когда смотрю на тебя, моя прелестница! Кстати! Из всех них ты самая красивая! Только не забудь сказать Старцам то,
что ты сказала перед тем, как войти в пещеру к дракону.

Эллона задумалась, вспомнила, а потом засмеялась. Девушки, смотря на красивую пару, одними глазами разговаривающими между собой, шептались. Легас, поразмыслив, сказал:

– По-моему, после турнира надо отправить Старцев в город, а нам поговорить с девицами. Они ждут твоих рассказов.

– Я думаю, надо им рассказать все с самого начала. Они кроме леса ничего не видели и не знают. А если я что-то забуду – ты уточнишь.

Эллона и Сальма вышли на рубеж. Женщина спросила:
– На чем мы вчера остановились?

Девушка выставила рубеж. Эллона посмотрела на мишень и отнесла рубеж еще на пятьдесят метров. Девица недоуменно почесала затылок и стала наизготовку. Прицелившись, она первой послала стрелу. Стрела туго вошла в самый край мишени.

Девушки с восторгом смотрели на меткость лучниц. Эллона, слушая легкий ветерок и свое сердцебиение, вдохнув воздух в грудь, медленно подняла лук и выстрелила. Повисла тишина. Стрела, сделав горку, вонзилась в самый центр мишени.

Сальма восторженно вскрикнула:
– Но как?!

Обняв девицу, Старица повела ее подальше от мишени. Они шли, как старые подруги, и разговаривали. Девушки у мишени недоуменно шептались, не понимая, что происходит, а Эллона и Сальма все шли и шли. Две прекрасные женщины, не таясь взглядов, открыв на обозрение прекрасный вид сзади, удалялись от мишени и задушевно беседовали.

Потом женщина оглянулась и туго натянула лук. Он захрустел от натяжения и послал стрелу высоко в небо. Над лагерем повисла тишина!

Стрела, свистнув на излете, вонзилась в самый центр мишени. Восторженное ликование в лагере было слышно далеко за пределами леса. Даже Легас открыл рот от удивления.

Эллона обратилась к девице:
– Ты все поняла, что я тебе сказала? Между ударами сердца… Легко, как перышко!
Девушка приготовилась, туго натянула лук и послала стрелу высоко в небо. Лагерь замер в ожидании. Стрела вонзилась рядом со стрелой Эллоны.

Девушка побежала к мишени, считая шаги. Добежав, она обернулась и крикнула Старице:
– Восемьсот двадцать три!

Эллона тоже вернулась к мишеням. Прижавшись к Легасу, она задорно подумала: «Мне начинает нравиться ходить голой!»

Улыбнувшись, Легас ответил: «Может, и мне раздеться на радостях…»

Эллона рассмеялась: «Вот этого делать не надо! Не стоит пугать несмышленых девиц своими размерами! Да и я не смогу расслабиться! Вдруг ты забудешь, что я тут самая красивая!»

Легас, поцеловав жену, добавил: «Давно я не слышал, чтобы ты так смеялась! Мне не хватает твоего задорного смеха! События, произошедшие после апокалипсиса, вытравили из твоей души радость. И я рядом увял, поник духом. А сейчас я чувствую себя юнцом, мечтающим забраться тебе между твоих стройных ножек! Надеюсь, ты не против?»

«Давно я не видела тебя таким счастливым, муж мой! Если для этого нужна такая малость – обнажиться, я готова нагишом ходить даже в Новом Эллонте!»

«Не нужно тревожить немолодые сердца Старцев! Они еще долго будут переваривать этот турнир! Побереги их здоровье!»

Эллона, раскрасневшись, мило улыбнулась мужу, посмотрела на Старцев и, почувствовав их боль, опустила глаза. Патриархи подошли к Сальме, бурно обсуждающей последний выстрел. Эллона обратилась к девушке:

– В этом поединке мы обе выиграли! Все девушки выиграли! И спящие в городе мужчины выиграли! Прими от меня этого коня в подарок! Ты его достойна! А он тебя!

Девушка, ловко запрыгнув в седло, сделала круг на резвом коне и вернулась к Эллоне. Поклонившись, она поблагодарила за подарок. И, замешкавшись, сказала:

– Я бы тоже хотела подарить тебе что-нибудь. Но у меня кроме лука и ножа ничего нет!

Эллона по-матерински обняла девушку и, улыбнувшись, сказала:

– У тебя есть гораздо большее, чем есть у меня: молодость и долгая счастливая жизнь впереди! Подари своему мужу много детей. Это и будет твой подарок мне!

Легас отправил Старцев в город, объяснив это тем, что Эллоне будет легче говорить с девушками без них. Патриарх попросил прислать пару бочонков вина для задушевной беседы.

Старики с пониманием отнеслись к просьбе, успокоившись и весело разговаривая, устав от тяжелого железа, висевшего на немолодых плечах под платьями, возвращались в Новый Эллонт.

Окруженные девицами, Эллона и Легас устроились на детских площадках и начали рассказывать историю своей любви. С замиранием сердца девушки вслушивались в тихое повествование мудрых Старцев. Их воображение дорисовывало подробности жизни, кажущейся сказкой. И если бы участники этих событий не сидели рядом с ними, они бы ни за что не поверили сказанному.

Их так поразило повествование Эллоны и Легаса, что они с грустью думали о ничтожности своей, казалось бы, свободной жизни. Оказалось, эти Старцы, обремененные Законами Предков, моральными принципами, долгом перед могилами отцов и дедов, не имея, по сути, никакой свободы, – прожили жизнь гораздо ярче и интереснее, чем сто тысяч свободных девиц вместе взятых. О них будут слагать легенды и рассказывать своим внукам. А свободных от всего и даже от материнского долга девиц забудут, как будто их и не было на этом свете.

День заканчивался. Охотницы забыли о томящихся на вертелах трофеях. Старцы прислали к лагерю телегу с вином.

Девушки, рассевшись за столом, принялись за ужин. Согревшись добрым хмелем, они задорно смеялись. Эллона и Легас заканчивали свои рассказы. Но Сальма не унималась. Она расспрашивала Старцев снова и снова. Нарисовав в своем воображении сказку, которую так искренне рассказывала матрона, девушка погружалась в детали той эпохи.

Видя желание растерянной охотницы, улыбнувшись, Эллона сказала:

– Ты хочешь за один вечер прожить сотни лет и тысячи жизней?

– Просто я не знаю теперь, как дальше жить! До этого дня все было так понятно. Захотела поесть, натянула тетиву лука, поела. Захотела помочиться, села в любом месте, полила землю. И большего мы не хотели. Но ваш рассказ перевернул все внутри! – растерянно сказала Сальма.

– Неужели ваши мамы вам не рассказывали о той, прежней жизни? – спросил Легас.

– Наши вечно беременные мамы болтали только между собой, обсуждая очередной приход мужчин. Делились впечатлениями и рассказывали, кто, сколько раз наштыркнулся на своего мужа. Изредка давали нам подзатыльники: якобы они нас воспитывали.

Легас и Эллона переглянулись:

– Мы принесем вам книги о той эпохе. Читайте и сами все поймете!

Сальма, опустив глаза, призналась:

– Мы не умеем читать.

Легас и Эллона, вглядываясь в грустные глаза девушек, потерявшихся от рассказов о настоящей жизни, обменивались мыслями между собой: «Ты что-нибудь поняла? Целое поколение девиц! Сотня тысяч особей с девственными мозгами, понятия не имеющих о тысячелетней истории и культуре великого Рода. Как будто эльфы на земле появились только вчера. Даиши – и те стоят на одну ступень выше потомков благородных эльфийских семей. Неужели обсуждать орган мужа
важнее, чем рассказать ребенку о его великих Предках?

Иллюстрация 19

У Эллоны выступили слезы на глазах. Такого падения эльфы еще не знали. История и слава Предков, спасенная из разрушенного Эллонта, уберегла мужчин от падения в бездну невежества.

Казавшиеся ненужными трофеи и реликвии на поверку оказались «духовным богатством», уберегшим мужчин от одичания. Женщины, не считая это чем-то важным, опустились до уровня животных: поесть, опорожниться и «наштыркнуться»!

Тишина, повисшая в лагере женщин, была рассеяна грустным голосом Эллоны:

– Я научу вас читать! И дам вам книги, чтобы каждая девица знала славу своих Пращуров, гордилась своим Родом и стыдилась быть недостойной перед очами Предков.

Обратившись к девицам, Легас сказал: – Сегодня к вам придут ваши мужья. Не надо бояться святого соития мужчины и женщины перед лицом Предков.

Если вы нас уверите в том, что ни с одного мужчины не упадет волос, они останутся у вас
на день и вы сможете почувствовать свое женское счастье.

Девушки, проникшись рассказами Старцев, клятвенно заверили, что с мужчинами ничего не случится. Откланявшись, Легас усадил Эллону на телегу и они поехали в город. Лошадь шла привычной дорогой, а счастливая пара, обнявшись, слилась в одно целое. Они так долго лишали себя этого прекрасного чувства единения души и тела, не давая поводов для зависти
оставшимся без жен мужчинам.

Запыхавшись от нахлынувшего экстаза, они заметили, что подъехали к стенам города. Легас одел Эллону в свое платье, а сам повязал нижнюю рубашку себе на пояс.

В городе Старец быстро написал записку Талосу, попросив оставить юношей на день в лагере женщин и сделать школьные доски и столы.

Проснувшись, Талос не поверил своим глазам. Легас и Эллона в целостности и сохранности сменили его на топчане. К тому же у мужей появилась возможность закрепить успех.

Государь распорядился отправить юношей в лагерь на ночь и на день. Молодые тролли запаслись продовольствием и побежали в лес. А столяры занялись изготовлением парт и досок.

С первыми лучами солнца лагерь ожил страстными стонами. Девицы теперь могли сами делать с мужчинами то, что позволяла им их фантазия. Охота и вольности померкли перед восторгом соития со своим мужем. Теперь они понимали, о чем говорила Эллона. Девушки сами прочувствовали этот восторг и экстаз от владения прекрасным сильным юношей.

Когда стихли последние стоны и всхлипывания, девушки выскакивали из домиков и, прыгая, как дети, от незатухающих волн счастья, ныряли в бассейн. Остыв до мурашек, они снова бросались на своих мужчин. Так продолжалось, пока в лагерь не пришли Легас и Эллона.

Раззадоренные и запыхавшиеся девицы с интересом разглядывали столы и черные доски. Легас, оглядев охотниц, сказал:

– Мы научим читать и писать первые двести эльфиек. Потом те будут учить остальных. Желающие быть первыми пусть займут места за партами!

Зря он это сказал. Девицы, дерясь и пихаясь, боролись за честь быть первыми. Грозно прекратив толкотню, Легас сам отобрал две сотни девушек и рассадил их за парты. Остальные остались смотреть и слушать. Легас попросил девушек принести глины и сделать лепешки, на которых можно было палочкой писать.

Эллона и Легас стали около черных досок и начали урок с букв. Девушки, чертя палочками по сырой глине, запоминали звучание. Они повторяли за Старцами сочетания букв и открывали для себя трудную науку чтения.

На поляну, где полным ходом шли уроки, вышли матери девиц в окружении младенцев. Зло ухмыляясь, они ругались на своих дочерей:

– Жрать в лагере нечего, зато все теперь будем грамотными.

Эллона, извинившись перед ученицами, отошла к женщинам. Она тихо с ними о чем-то говорила. Девицы, повернувшись, наблюдали за беседой. Вдруг Легас, вслушавшийся в мысли жены, прыснул от смеха, а потом и вовсе расхохотался до слез. Улыбаясь, Старица пошла к недоумевающим ученицам. Легас смеялся, не останавливаясь. А женщины, зардевшись, пошли прочь от импровизированной школы.

Легас, вытерев слезы, поглядел на Эллону. Та, глядя ему в глаза, пожала плечами: как-то, так!
И он снова закатился смехом. Глядя на них, девицы тоже начали хихикать. Но Эллона с серьезным видом их оборвала, и урок продолжился.

Прерываясь на томные стоны со своими мужьями, занятия снова и снова возобновлялись. Теперь пришла очередь смеяться Эллоне:

– Видели бы нас сейчас Старцы, ушедшие в Покои Предков. Они, выучив тысячи мальчиков и девочек, подумать не могли, что ученицы, вместо того чтобы на переменах скакать на прыгалках, будут скакать на своих мужьях. А потом, запыхавшись, с растрепанными волосами и на вялых дрожащих ногах будут с серьезным видом слушать учителя и писать палочками буквы.

– А меня это радует! Сразу три дела!

– Ну первые два мне понятны. А третье какое?

– Беременеют за партами!

Эллона прыснула от смеха. Скромно хихикая и шушукаясь, девицы наблюдали за странными учителями, ни с того ни с сего начинающими смеяться. Охотницы, не задействованные в процессе обучения, поняв, что научиться грамоте за один день не получится, пошли на охоту. Когда они вернулись с трофеями, девицы за партами хором по буквам читали написанное мелом на черной доске.

Прерываясь на обед и на уединение со своими мужьями, девушки быстро возвращались за парты.
Видя, что день уже заканчивается, Легас прервал занятия. Эллона, взяв мужа под руку, попрощалась с ученицами и Старцы пошли в город. А девицы, желая насладиться напоследок
своими супругами, резво забрались в свои домики.

С последними лучами солнца они ощутили на своих губах страстные поцелуи проснувшихся юношей и забылись сном, отдав свои тела мужьям. Счастливые женихи, подхватив заснувших на их напряженных органах жен, выхватывали последние поцелуи и улетали в безбрежные высоты счастья.

Каждый новый день прилежные ученицы учились грамоте, истории и культуре эльфийского Рода. Книги, которые приносили Старцы, девушки вначале по буквам, но потом всё быстрее начали читать, открывая для себя потерянный мир.

На чтение приходили свободные от дел эльфийки. Держа на руках малышек, они вслушивались в сказания прошлых веков. Женщины, помнящие то время, смахивали с глаз слезы. А девочки, не видевшие ничего кроме леса, с открытыми ртами внимали каждому слову из книги.

Если малышки начинали плакать на руках, матери убегали с ними подальше от школы, чтобы не мешать слушать остальным.

Когда девушки уже начали бегло читать, Эллона и Легас, сказали ученицам:

– Теперь вы должны стать учителями для своих сестер и подруг. Завтра у вас будет много черных досок и парт. Конечно, лучше начинать обучение в детском возрасте, поэтому вы должны разделиться. Одни учителя будут учить малышек. Другие – молодых девушек. Третьи – молодых женщин. Каждая эльфийка должна уметь читать, писать и считать. Хорошо знать историю своего Рода, поэзию и культуру, оставшуюся нам в наследство от Предков.

Прошло еще несколько лет. Девочки выросли в прекрасных девушек. Население лагеря женщин выросло и сравнялось в численности с мужским. Государь, как и обещал, дождался, пока последний юноша и последний умудренный жизнью вдовец не обзаведутся женой. Разница в сто лет их не смущала. Весь город провожал достойных мужей в покои девиц.

И вот настал момент, когда каждый в Эллонте был счастлив. Весь город торжественно провожал последнего неженатого мужчину – Государя, в лес выбирать себе невесту.

Статный тролль, не знавший тепла от своей жены Марны, только единожды за всю свою жизнь испытав счастье единения с женщиной, в экстазе наслаждался своей избранницей и с радостью отдавал себя своей юной жене. Она даже не знала, что она супруга Талоса, Государя Нового Эллонта. Для нее он был просто ее любимым мужчиной.

Талос, немного смущаясь разницы в возрасте, с упоением вбирал в себя мир тепла и любви с юной Лиавой. Только теперь он понял, чего его лишила злобная Марна.

Казалось бы, теперь можно было объединять два этих мира. Вокруг центральных зданий выросли улицы из многоэтажных просторных домов, где можно было разместиться всем семьям и строить новый совместный мир. Но девушки, выросшие на просторах леса, не хотели расставаться со своими скворечниками.

Их пугали каменные стены города. В домах им было тесно и некомфортно, хотя каждой семье были предоставлены все удобства.

Как их ни заманивали в город, они не желали расставаться с привычной обстановкой. Так и остались два мира несоединенными. Рождавшиеся мальчики жили с отцами, а девочки оставались с матерями.

Вскоре, когда у каждого мужчины в городе появились сыновья, мы решили перебраться в дома, которые строили для своих семей. Потом у детей появились свои дети, а потом и внуки.

Город разросся, вскоре за пределами неприступного бастиона появились новые дома. А защитный ров засыпали, вырыв более глубокий подальше от новых неприступных стен.

После той бойни даишей враги на город боялись даже смотреть. Слух о волшебном оружии Нового Эллонта оброс легендами и мифами. И эльфы, то есть тролли, мирно зажили.

Каждый юноша, достигший возраста извержений, шел с отцом в лес выбирать себе невесту.
                ***

- Кстати! У вас уже были дневные извержения? – внимательно спросил профессор, разглядывая своих учеников.

– А что это такое? – недоуменно спросил замявшийся ученик.

– Это когда просыпаешься с таким счастливым чувством, какого ты никогда не испытывал, весь перепачканный своим семенем!

Мальчишки, зардевшись, стеснительно засмеялись.

– Вы на следующей неделе будете посвящены во взрослых троллей и пойдете в лес, чтобы продолжить наш Род. Вот такая «метаморфоза» получилась.

Профессор Крат остановился и задумался. Никто из учеников не смел прерывать молчание. Часы на башне пробили полночь, и зазвонил колокольчик в фойе школы, оповещая о конце занятий. Юноши, оторвав свои прилипшие булочки от стульев, попрощались с учителем и побежали по домам.

Задержался только Трон. Он, чуть слышно кашлянув, спросил у очнувшегося профессора:

– А что случилось с Эллоной и Легасом?

Профессор Крат, посмотрев на любознательного юношу, погладил его по голове, улыбнулся и добавил:

– Перед тем как провожаемый всем городом Государь отправился в лес к своей невесте, Легас и Эллона, обнявшись, заснули. Им снился их прекрасный город. Им снилось, как они, держась за руки, гуляли по улицам, полным детских криков и смеха. Мальчики бегали за девочками. Девочки дразнили мальчиков. Женщины прогуливались со своими мужьями под руку и приветствовали счастливых Патриархов.

Потом яркая вспышка озарила сон престарелых супругов. Из света, белея лучезарными одеждами, к ним шли Старцы, ушедшие в Покои Предков.

Знакомые голоса с добрыми улыбками приветствовали:

– Как приятно видеть счастливую пару. Как всегда – прекрасная Эллона! Как всегда – мудрый Легас! Вы спрашивали нас о правильной дорожке! И не слышали ответа! Не всегда правильная дорожка легкая. Иногда она, делая петли и зигзаги, уводит далеко от конечной цели. Только стрела летит по прямой. И то если цель близка. А если цель далеко, приходится задирать лук в небеса. И стрела, делая горку, попадает в яблочко. Оглянитесь!

Легас и Эллона посмотрели назад. Мужчины, вспомнив старые эльфийские песни, провожали своего великого Государя к своей избраннице. Последний мужчина, не знавший женского тепла, кроме материнского, гордо скакал на коне в лес. А там счастливым сном спали жены и невесты Нового Эллонта.

Старцы, ослепляя лучезарными улыбками, сказали:

– Вы все сделали правильно! Ваш земной путь закончен! Куда поведет дорожка Род эльфов, теперь вы увидите уже из Покоев Предков!

Старцы окружили счастливую пару светом, и они вместе шагнули в прекрасную даль.

Трон, почесав затылок, спросил:
– Но ведь они же спали! Им это все приснилось?

Профессор улыбнулся и грустно сказал:
– Спали их тела. И никогда уже не могли проснуться. А их благородные души отправились в Покои Предков. И взирают на нас оттуда, оценивая каждый наш шаг. А тела – это тлен! Бездыханные тела Легаса и Эллоны лежали на жесткой циновке, обнявшись. И на их лицах остались последние улыбки. Такими их запомнили счастливые мужчины и счастливые женщины!

Последние представители прошлого мира, сохранив тепло друг к другу, своим примером вели Род эльфов к счастливой совместной жизни мужчин и женщин. Глядя на них, и тролли, и эль-
фийки лелеяли надежду, что два мира могут вместе достойно сосуществовать.

Их последняя улыбка, показывая правильный путь эльфийскому народу, как будто говорила: «Запомните нас такими, чтобы вам было к чему стремиться»!

Их тела так и похоронили вместе. Они вместе просыпались и вместе уснули… навсегда!
Трон, повесив голову, пошел из класса. Его так захватил рассказ профессора, что не хотелось, чтобы заканчивалась эта история. Он, обернувшись у двери, спросил:

– Легас и Эллона мечтали о том, что мужчины и женщины снова будут жить вместе одной жизнью. Значит, дорожка еще не пройдена?

Старик улыбнулся:

– После того как последний эльф из Старцев ушел в Покои Предков, в Новом Эллонте ничто больше не напоминало о прежней жизни. Забылась последняя улыбка Легаса и Эллоны,
показывающая правильную дорожку нашему Роду.

Как приятно, сидя в удобном кресле, слушать интересные рассказы о доблести, смелости и мудрости легендарных героев. Но я вам рассказал все до наших дней. А это значит, что дальше эту дорогу проходить вам, молодым, и искать из тысяч дорог правильную. От того как вы ее пройдете, будет зависеть, расскажут ли отцы будущего своим детям красивую легенду о вас, сложат ли о вас песни или ваши имена канут в Лету.

«Метаморфоза» еще не закончилась! Значит, путь еще не пройден! Как бы мне хотелось в конце своей жизни увидеть соединенным мир мужчин и женщин! Тогда уйти в Покои Предков будет не стыдно!

Я записал эту историю в книгу «Апокалипсис Эллонта».

В ней вы прочтете все то, что помнил я сам, и что мне рассказали мои отец и дед. Я многие подробности опустил, иначе бы это повествование затянулось на целый год. Но если хочешь,
можешь сам прочитать книгу.

Меня назвали в честь Крата, моего прадедушки, служившего летописцем у Легаса и Эллоны
и бывшим очевидцем всех этих событий. Так что там много интересного написано о прежнем мире.

Попрощавшись, Трон вышел из класса и пошел в хранилище мудрости эльфийской. На полке среди множества книг той эпохи он нашел книгу, о которой говорил профессор Крат. Взяв увесистый том домой, он с интересом и трепетом открыл его.

Посадив перед собой маленького Тлона, он с выражением читал ему о том, как после ухода Легаса и Эллоны мир женщин то приближался, то снова отдалялся от мира мужчин, пока не стал параллельным.

Тогда, казалось, это устраивало всех. Никто не делал попыток сблизиться. Женщины посвятили себя жизни в лесу, перейдя на подножный корм и плоды охоты. Тролли погрузились в благоустройство своего города, оказывая помощь эльфийкам.

Поля засеивались с учетом потребностей населения леса. Стада домашних животных давали молоко для всех детей. Мастера города снабжали необходимым охотниц, не желавших иной жизни. Но им требовалось от мужчин все меньше. Так же, как и троллям от женщин. Со смертью Легаса и Эллоны забылась прежняя жизнь.



Глава 23

Трон, зачитываясь книгой, спросил у отца:

– Папа! А ты хотел бы, чтобы мама жила с нами?

Отец, родившийся уже после Легаса и Эллоны и не знавший той, прежней жизни, с недоумением сказал:

– А зачем? Все равно, когда мы бодрствуем, эльфийки спят! А когда они бодрствуют – мы спим!

– Ну а если бы и женщины, и мужчины спали бы ночью, а днем бодрствовали? Или наоборот? – спросил любопытный сын.

– Ну-у-у! Не знаю! Я-то твою маму вижу часто! И хорошо ее знаю! Не представляю, как бы она с нами жила! Почему я, ты, Тирен и кроха Тлон, наши дедушки и дяди – живем вместе!? Потому что у нас много общего. Мы зависим друг от друга. Заботимся о наших близких. У нас у всех есть обязанности, общие дела и заботы.

– Ты хочешь сказать, что моя мама не заботится о моих сестрах, своей маме и бабушке? – не успокаивался Трон.

Отец, почесав затылок, обескураженный логикой сына, замялся и ответил:

– Конечно! По-своему она тоже заботится! Иначе бы твои сестры погибли. Но эта забота… гм… своеобразная. Почему женщины не согласились жить с нами в Новом Эллонте? Потому что жизнь в городе обязывает, ограничивает тысячами законов и правилами сожительства. То есть полное отсутствие свободы.

А почему женщины предпочли жить около города? Потому что по-прежнему не могут обойтись без благ эльфийской цивилизации, создаваемых мужскими руками! Их пытались научить ремеслам. Тогда они могли бы жить так же, как и мы, в своем городе со всеми благами. Это была бы настоящая забота о ближних.

Но они почти все забыли. Для них свобода дороже всех благ. То есть они нашли баланс между свободой и необходимостью жизни около мужчин, вынужденных за них делать их обязанности! Это и есть женский вариант заботы о ближних.

Отец тяжело вздохнул и продолжил:

– Это верный путь к одичанию! Сегодня они делают меньше, чем делали вчера. А завтра не будут делать даже то, что делали сегодня. Маленькие девочки, не видя иного, будут воспринимать такую жизнь как норму. Своим детям они будут делать еще меньше, чем их матери по отношению к ним.

Через сто лет такой жизни у них вырастет хвост и шерсть. И даиши будут смеяться над дикостью представительниц древнейших Славных Родов.

Трон, глядя в глаза маленького Тлона, думал над словами отца:

– Получается, никто не хочет соединить два этих мира? Профессор Крат так и не увидит совместную жизнь мужчин и женщин?

Полистав книгу, Трон прочитал таинственные слова Старцев, сказанные Легасу и Эллоне: «Возможно! Но это почти невозможно! Нужно вспомнить время скорби Святых Вод! Оживить мертвое! Выпить кровь его! И умертвить плод его! Наполнить сосуд, который тебе не принадлежит, тем, что не принадлежит тебе! Забыть свой страх и вспомнить свою любовь! Вспомнить слова Первых Людей! И освятить Святые Воды содержимым сосуда!»

– Я должен разгадать эту загадку. Решение где-то близко. Как сказал профессор, ваши детородные органы вам не принадлежат. Они принадлежат будущим поколениям! Но тогда и женское лоно – это «сосуд», который женщине не принадлежит.

Окрыленный догадкой, Трон повторил: «Наполнить сосуд, который тебе не принадлежит, тем, что не принадлежит тебе!»

Но что означает остальное? «Вспомнить время скорби Святых…»

– Ну конечно же! Священное Голубое Озеро! А время скорби – это триста тридцать три года! Получается, женщина должна освятить Святые Воды содержимым своего сосуда!

Выскочив из дома, юноша побежал к дому профессора Крата. Не найдя его там, он забежал в школу. Но там его тоже не оказалось. Подумав, где еще может быть учитель, Трон побежал в хранилище мудрости.

Забежав в просторные залы, наполненные книгами, он увидел старого тролля, склонившегося за рабочим столом. Воодушевленный догадкой, запыхавшись, он протараторил:

– Профессор! Я разгадал часть загадки. «Время скорби Святых Вод…» – это триста тридцать три года, которые бушует Озеро, после того как его осквернили. А «сосуд, который тебе не принадлежит», и все такое – это ДЕТОродный орган женщины, наполненный ДЕТОродным органом мужчины.

Старый учитель с улыбкой посмотрел на юношу поверх маленьких очков:

– Ну конечно же! А «слова Первых Людей» – это брачная клятва мужчины и женщины перед лицом Создателей.

Профессор, забравшись на треногу, достал старую книгу и прочитал древние слова Первых Людей: «…Ты моя, а я твой, перед лицом Создателей! Навечно!..»

Профессор внимательно посмотрел на Трона:

– А почему ты так заинтересовался этой историей? Всем уже давно все равно. Удобно жить так, как мы сейчас живем.

– Просто, мне кажется, это ненормально! Даже даиши живут семьями! А мы почему-то по отдельности.

– Но ведь любая перемена ввергнет отлаженный образ жизни в хаос. Начнутся непредсказуемые изменения! Все может измениться настолько, что сегодняшняя жизнь нам покажется идеальной. Как сегодня нам кажется идеальной жизнь прежней эпохи.

– Но ведь дорожка еще не пройдена. А Старцы сказали: «Правильная дорожка не всегда бывает легкой!» Мы просто приспособились к «метаморфозе», но мы ее еще не закончили. Надо ведь жить так, чтобы не было стыдно перед лицом Предков. Мне кажется, что Предки не хотят, чтобы Род эльфов разделился навсегда.

Удивляясь логике Трона и знанию Законов Предков, профессор беседовал с юношей. Учителя интриговала скрупулезность и точность ученика. Они искали разгадку слов Старцев, высказывали предположения, читали древние трактаты. Когда небо начало сереть, юноша побежал домой.

Отец, глядя на запыхавшегося сына, спросил:
– Когда ты будешь готовиться к празднику посвящения в тролли?

– А что к нему готовиться?! Стреляю из лука я лучше многих! Мечом владею в совершенстве! Устройства и ловушки на подступах к городу я знаю наизусть. Три из них – сам придумал. Историю Родов знаю лучше всех! Законы Предков я выучил, как свое имя. Поэзию и прозу прежних эпох знаю и на староэльфийском и на современном языке. Не волнуйся, папа!
Сдам экзамен не хуже остальных мальчишек.

Кузнецы города изготавливали ажурные кольца к дню посвящения в тролли. За столетия мастерство талантливых кузнецов дошло до совершенства. Они, соревнуясь в изяществе
своих произведений, заготавливали их тысячи. От тех, первых железных обручей с мертвым замком их отделяла целая эпоха.

А в лесу тоже готовились ко встрече женихов. Матери, волнуясь, рассказывали девушкам о таинстве соития эльфиек и троллей. За годы параллельного сожительства женщин и мужчин эльфийки забыли те знания, которые им дали Легас и Эллона. Отпала необходимость уметь считать и писать. Мало кто мог читать. Лишь некоторые матери сохраняли знания, передавая их своим дочерям. Книги, подаренные Старцами, за ненадобностью были возвращены в хранилище мудрости.

Лишь некоторые из них с эльфийскими сказками валялись без надобности. Женщины рассматривали только картинки. Сказка о Золотой Рыбке пылилась без окончания. Как будто нарочно кто-то вырвал последние страницы, не желая слышать про безудержную женскую глупость, ненасытность и закономерную расплату.

Рассказы о былой жизни передавались из уст в уста, с каждым новым пересказом искажаясь и изменяясь. Но чаще сказания фальсифицировались, теряя саму суть эльфийской трагедии.

В тихом уютном домике жила бабушка Сальма и ее правнучка Эрея. Бабушка рассказывала девочке эльфийские сказки, пела с ней старые песни, иногда читала книги. Старуха Сальма еще помнила шок, пережитый после рассказа Эллоны о прежней жизни. Она старалась научить девочек читать и писать, но никто уже не хотел учиться. Тогда она посвятила себя своей правнучке.

Эрея часто просила рассказать об эпохе Легаса и Эллоны. А Сальма в сотый раз терпеливо пересказывала ей рассказ о совместной жизни мужчин и женщин.

Девушка выделялась среди своих подруг. Знания, полученные от легендарной матроны, делали ее особенной. Молодая эльфийка часто задумывалась и засыпа;ла старших вопросами:

– Бабушка! А почему женщины живут около города мужчин? Мы ведь прекрасно обходимся без них!

Бабушка, ухмыльнувшись, ответила:

– Это тебе кажется! Как казалось тем, мерзким… которые разрушили прежнюю жизнь. Ты же помнишь мои рассказы о том, как эльфийки пережили первые дни после гибели Эллонта.

Представь: троллей не оказалось бы рядом, или они, озлобившись, отвернулись бы от нас. Тебя бы сейчас не было, да и меня тоже. К тому же даже сейчас, когда для нас лес стал домом, мы очень зависим от них. Питаться одним мясом убитых животных мы не можем. Но даже и это стало бы невозможным без них.

Ты умеешь делать наконечники стрел и копий, ножи, топоры, другие нужные инструменты? Даже дома;, в которых мы живем, были сделаны ими. Даже то благополучие и умение, которое у нас сейчас есть, – их заслуга.

Тролли заставили женщин заботиться о себе. К тому же, как выяснилось, когда женщины остались без мужчин, им нужно для полного счастья даже… МЕНЬШЕ… чем нужно мужчинам. Так почему, когда рядом с ними были мужчины, им так много было нужно всяких ненужных безделушек и цацек?

Потому что когда работаешь сам, делать лишнее и ненужное не хочется. А когда работают другие
на тебя, всегда появляется соблазн получить большее и лучшее.

– Но тогда почему мы не живем с ними в городе? Так живут даже даиши и мерикосы, – не унималась Эрея.

– Эльфийки, получая помощь от мужчин, даже сейчас не могут признаться себе, что они не выживут без них. Тем более не хотят быть им благодарными. Женщины вообще редко способны на благодарность даже в нашем лагере.

Надо признаться: мы сейчас живем на несколько ступеней ниже даишей. Мы опустились до дикого состояния. Забыли свое великое прошлое. Я пыталась учить детей грамоте и культуре эльфов. Но их это мало интересовало. Сейчас ты единственная моя ученица. А тролли прекрасно обошлись бы без нас, если бы могли рожать детей.

– Неужели мужчины и женщины никогда не смогут жить вместе? Ты мне рассказывала о словах Старцев, что «невозможное возможно». Неужели никто не смог разгадать эту загадку?

– Никто не хочет разгадать эту загадку! Всем выгодны такие отношения. Мужчинам нужны женщины только для соития и рождения детей. Они это получили! Эльфийки, делая вид, что
они не зависят от троллей, получили долгожданную свободу и независимость.

Или им так кажется, что получили. А на самом деле, они стали еще более зависимыми от своих мужей. Но теперь, похоже, уже тролли не хотят сближения с женщинами. Я раньше бывала в их городе. Меня поражали благополучие и спокойствие, порядок и законы. Никто не ссорился, не ругался. Каждый зависел от своего соседа, родственника, друга. Все что им надо, они могли сделать сами. Везде чистота и порядок.

А у нас в лагере нужно смотреть себе под ноги, чтобы не наступить на чье-нибудь дерьмо. Под деревьями уже страшно ходить, чтобы на голову что-нибудь не упало. Раньше в лесу пахло лесом, а сейчас даже звери обходят наш лагерь стороной.

Эрея, слушая бабушку, ужасалась жестокой правде. Она понимала, что дальше так продолжаться не может. Иначе скоро их трудно будет отличить от диких животных. Медведи ведь тоже делают себе берлоги. Суслики роют норы. Птицы вьют гнезда. Что-то нужно было сделать, но что – девушка не знала. Вспоминая слова Старцев, она пыталась понять смысл загадки.

Взяв колчан со стрелами и лук, она спустилась с дерева. Переступая через кучки, девушка поглядывала на домики соседей, чтобы на голову что-нибудь не упало. Только когда над
головой не стало домиков, она смогла расслабиться и побежала к городу, вдыхая чистый лесной воздух.

Она часто тайком навещала Эллонт, когда мужчины спали. Ловко обходя ловушки вокруг города, которые устроили мужчины для своей защиты, она забиралась в хранилище мудрости и читала книги о той, прежней жизни.

Проходя по пустым улицам, она любовалась красотой зданий, чистотой гранитных мостовых, порядком и строгой изысканностью неведомого ей мира.

Она была благодарна бабушке Сальме за щедрый дар – умение читать и писать. За день она успевала «проглотить» полкниги, а иногда забирала книгу с собой. Тогда они с бабушкой читали ее вместе, обнявшись в своем домике.

Дочитав книгу, девушка возвращала ее на место, где взяла. Возвращаясь в лагерь, она успевала подстрелить парочку зайцев, расплодившихся на полях мужчин. Пока охотницы блуждали далеко за лесом в поисках крупных трофеев, девушка, настреляв мелкой дичи, с бабушкой готовила вкусную похлебку.

Прошли времена, когда лагерь женщин жил одной жизнью. Теперь каждая семья сама себе готовила пищу и заготавливала продукты. Все чаще в лагере происходили ссоры между соседками. Тогда из всех домиков сбегались женщины посмотреть на поединок. Это было лучшее развлечение, конечно, после сплетен и интриг.

А причиной ссоры могло стать что угодно: косой взгляд, помои, вылитые на голову или воровство продуктов. Их больше ничто не объединяло. Каждая жила сама по себе.

Лишь изредка одни эльфийки объединялись против других, чтобы на следующий день снова стать врагами. Когда женщины рассорились с соседками, семьи разобщились окончательно и стали жить параллельно не только с мужчинами, но и со своими матерями, дочерьми и бабушками.

Не найдя выхода дурной энергии в ссорах и перебранках с такими же склочницами, они все чаще начали срываться на ближних. За престарелыми матронами, не способными добывать себе пищу, дочери и внучки перестали ухаживать.

Начали происходить скандалы в семьях. Пока кто-то, устав от ссор и забрав пожитки, не уходил, построив себе новый дом.

Так произошло и с Эреей. Мать была недовольна тем, что девочка много читала и помогала постаревшей Сальме вместо того, чтобы бегать по лесу за дичью.

Однажды после крупной ссоры выгнала ее. Эрея поселилась у прабабушки и благополучно обеспечивала продовольствием и себя и пожилую матрону. Их маленький домик был, пожалуй, единственным островком благополучия и спокойствия в лагере.

Меткий глаз эльфийки никогда не оставлял их без пропитания. Тихие задушевные беседы были приятны обеим. Им было не скучно проводить свободное время вместе. К тому же Эрея находила себе развлечения в городе, любуясь мастерством мужчин, красотой и добротностью зданий, порядком и чистотой на улицах.

Вот и сейчас она, пробравшись в хранилище, рыскала по полкам, ища книгу «Апокалипсис Эллонта». Там, где она ее видела последний раз, книги не было. Девушка уже свободно ориентировалась в городе, знала порядок и скрупулезность мира мужчин.

Открыв книгу посещений хранилища, она нашла запись, говорившую о том, что книгу взял Трон, сын Твира, внук Тура.

Открыв реестр домов города, она нашла жилище Трона. Выбравшись из темного хранилища, побежала по пустым улицам, залитым солнечным светом.

Смело открыв незапертую дверь, она зашла в уютный зал. Девушка не боялась быть застигнутой врасплох. Гуляя по городу, Эрея часто входила в дома троллей и любовалась укладом
их жизни, но никогда ничего не брала у них. Оглядевшись и не найдя книги, она открыла дверь покоев. На больших кроватях мирно спали отец и трое его сыновей. Тролли, раскинув руки и ноги, выставили свои напряженные органы. И даже маленький Тлон напряг свою писюльку.

Девушка хихикнула, смущаясь видом частокола из детородных органов, и посмотрела на Трона. Юноша сжимал на груди открытую книгу «Апокалипсис Эллонта» и умиротворенно сопел. Девушка осторожно подняла тяжелую руку молодого тролля и вытащила книгу. Крепкий парень даже не пошевелился.

Эрея посмотрела на место в книге, где остановился юноша: «Возможно! Но это почти невозможно! Нужно вспомнить время скорби Святых Вод! Оживить мертвое! Выпить кровь его! И умертвить плод его! Наполнить сосуд, который тебе не принадлежит, тем, что не принадлежит тебе! Забыть свой страх и вспомнить свою любовь! Вспомнить слова Первых Людей! И освятить Святые Воды содержимым сосуда!»

Девушка улыбнулась и внимательно посмотрела на юношу:

– Оказывается, не всем мужчинам безразличен наш разъединенный мир! А ты красивый, Трон, сын Твира, внук Тура! Попробуй только не выбрать меня в невесты! Нам есть о чем с тобой поговорить!

Девушка взяла тетрадь Трона, вырвала из нее листок и написала ему записку:

«Извини, Трон! Меня зовут Эрея! Я взяла твою книгу! Она меня так же, как тебя, интересует! И как ни странно, на том же месте, что и тебя! Почитаю – верну! Мой дом находится к северу от баньки. На дереве зарубка в виде староэльфийской буквы “Э”. Пожалуйста, никому не говори, что я была в городе! Я не представляю для вас угрозы! Приятно было познакомиться!
P.S. А ты, красавчик!»

Девушка поцеловала Трона. Посмотрела на мощный детородный орган, вздымающийся над юношей. Хихикнула и погладила упругую головку. Положила записку под руку Трона и, засунув книгу в кожаную сумку, выбежала из дома.

Быстро преодолев все ловушки и хитроумные механизмы, защищающие город, она выбежала на просторы полей. Ловко прыгая между рядами посадок, она выслеживала зайцев, объедающих на грядках овощи. Днем им было раздолье. Хозяева не могли их гонять, а ночью зайцы спали.

Эрея вскинув лук, метко выпустила две стрелы. Схватив две тушки и прихватив несколько кореньев, побежала в лагерь. Около своего дерева она быстро разделала трофеи, развела костер и повесила котелок. Побросав добычу в воду, она занялась шкурками.

Бабушка Сальма, услышав шум под деревом, спустилась на помощь внучке:

– Ты опять бегала в город? Смотри не попадись в ловушки! Их ставили не для того, чтобы их можно было обойти!

– Они опасны только для даишей! Я сразу вижу, где земля рыхлая или трава примята! Я же охотница! Посмотри, что я принесла!

Сальма взяла в руки книгу и, погладив кожаный переплет, с должным уважением открыла ее. Перелистывая страницу за страницей, она вспоминала прошедшие времена ее юности. Дойдя до эпизода «турнир лучников», она начала читать вслух, поглядывая на Эрею. Девушка, вслушиваясь, ловко обрабатывала шкурки, улыбаясь рассказу, в котором одной из действующих лиц была ее прабабушка.

Когда Сальма дошла до «раскачивающихся деревьев», она, посмотрев на внучку, раскраснелась и замешкалась:

– Ну-у-у! Дальше неинтересно!

Девушка заныла:

– Читай дальше! Это как раз самое интересное! А то придет жених, а я не буду знать, что с ним делать! А ты мне сейчас все замечательно расскажешь!

Бабушка посмотрела на девушку:

– Не рано ли тебе становиться невестой?

– А то нас будут спрашивать! Проснешься утром: кольцо на шее, а между ног сквозняк! Прощай, девственность! К тому же я уже нашла себе жениха. Такой красавчик! Я даже его поцеловала!

Бабушка задорно засмеялась:

– Сама прочтешь! Моему старому сердечку такие подробности вспоминать тяжело! А то, чего доброго, побегу в город к моему деду! Ты уже знаешь тропинки мимо ловушек. Покажешь мне, и будем на пару бегать к женихам. Мой дед, наверное, уже забыл, что это такое.

Пожилая матрона и девушка задорно смеялись. За ужином они беседовали, вникая в повествование книги. Пожилая женщина, отвечая на вопросы девушки, начала зевать, говоря,
что пора забираться в домик.

Расположившись на циновке, девушка еще немного почитала книгу вслух. Потом подумала, хмыкнула и написала записку Трону на черной доске, оставшейся от разрушенной
школы в лагере женщин. На ней прабабушка учила молодую эльфийку грамоте, а теперь она просто была частью стены.

Эрея, дописывая письмо Трону, знала, что он обязательно придет сегодня к ней. Девушка, поправив волосы, легла на циновку. Потом подумала, улыбнулась и слегка раздвинула ножки, скромно приоткрыв свои тайны. Пробежалась взглядом по словам Старцев. Глаза потяжелели, и книга легла на грудь уснувшей юницы.



Глава 24

А в доме Трона началась жизнь. Юноша проснулся без оставленной на груди книги. Растерявшись, он не знал что думать, но обнаружил в руке записку. Быстро прочитав ее, он был совершенно обескуражен. Мало того, что пропала важная книга, в город спокойно проник посторонний, а это угрожало всем мужчинам.

Первым желанием юноши было рассказать все отцу или профессору. Но вежливый тон записки,
грамотность, желание прочитать тот самый эпизод, а главное, просьба никому не говорить о посещении города заставили его не спешить с обнародованием записки. Он решил сам посмотреть на смелую девушку.

Взяв сумку, юноша побежал на уроки. Дойдя до школы, он посмотрел на кающуюся Эллону, задумался и побежал прочь от школы. Выйдя за город, он внимательно обследовал ловушки и механизмы. Все было в рабочем состоянии.

Обойдя все опасные машины, замаскированные в земле, он добежал до леса. Попав во владения женщин, он, вступив в зловонную кучку, брезгливо вытер обувь о траву и стал осторожно
пробираться к домику Эреи.

– Мы ломали головы, чтобы сделать машины для защиты города, но женщины придумали лучшее средство – наваляли кучи дерьма. Мало кто пожелает посетить их лагерь из опасения обделаться с ног до головы.

Дойдя до дерева с буквой «Э», юноша заметил, что многие женщины не пишут на современном эльфийском языке, а тут древнеэльфийский. Заинтригованный еще больше, озираясь по сторонам, полез по ступеням в маленький домик.

Он не привык проникать в чужие жилища, тем более когда хозяева спят. Пересилив себя, открыл маленькую дверь и оказался в тесном, но уютном помещении. Пожилая матрона и юная девушка мирно делили чистое и скромное жилище, расположившись на циновках.

Трон засмотрелся на прекрасную эльфийку. Сев рядом с ней, он рассматривал прекрасные юные черты, белоснежную кожу, стройную и крепкую фигуру. Взяв с груди книгу, он посмотрел, на чем остановилась девушка. И улыбнувшись, прочитал: «Возможно! Но это почти невозможно…»

Юноша рассмотрел открывшиеся из под книги маленькие упругие холмики, розовые соски. Трон, не скрывая желания, прикоснулся к девичьему телу. Мороз пробежал по его коже и нахлынули нежные чувства. Юноша ощутил нечто новое и жгучее в своей большой груди. Сердце стучало как молот, бросая парня в жар. Он понял, что только ее хочет себе в жены.

Его рука скользила по гладкой, упругой коже Эреи, наслаждаясь прекрасными девичьими прелестями. Скользнув между тугих грудей, он услышал спокойное и ровное сердцебиение в
своей ладони. Трон опустил руку на живот красавицы и медленно скользнул ниже, к мягкому гладкому холмику, раздваивающемуся створками раковины, уходящей куда-то между нежных
бедер.

Юноша увидел совершенно другой мир, чарующий невозможной нежностью, светящейся изнутри неземным светом словно воск свечи. Это было нереальное, невозможное и прелестное существо, отличное от мужского населения Нового Эллонта. Он осознал: если есть где-то совершенство, то оно лежало сейчас перед ним, манило своими нежными тайнами и призывало его сильное сердце вырываться из груди.

Толстокожие, сильные и грубые тролли, которые были для него всем: друзьями, братьями, родственниками, – уступили место в душе юноши этой маленькой хрупкой девушке. Оказывается эльфийки были совсем другими, нежели тролли! Фантазия юнцов рисовала грубых серых и мощных «красавиц» только с щелью вместо ДЕТОродного органа. Реальность оказалась более волнительной, нежной и… приятной.

С ТАКОЙ эльфийкой хотелось вместе засыпать и вместе просыпаться всю жизнь и уйти в Покои Предков.

Иллюстрация № 31

Трон вспомнил строки из книги, где рассказывается, как Легас подсматривал за юной Эллоной. Молодой тролль улыбнулся и сказал спящей Эрее:

– Теперь я знаю, что чувствовал юный Легас, когда любовался прелестями своей будущей жены. Знаю, почему он это делал! С этим невозможным желанием невозможно бороться. Глаза, однажды упившись этой красотой,  хотят это видеть постоянно и испытывают жажду, не видя ничего столь же совершенного. Руки, однажды коснувшись этой бархатной кожи, желают ласкать её всегда, не имея ни стыда, ни желания прервать экстаз единения. Однажды соединившись с этим неземным существом в единое целое, уже невозможно прервать эту связь ни через годы, ни через века.

Жизнь без этой прекрасной эльфийки теряет всякий смысл, и все родственные связи, какими бы они не были крепкими, меркнут. Трон вдруг почувствовал, что в его душу прибыло нечто новое, чего ему так не хватало все его годы. Он нашел свою недостающую часть, и уже не желал жить без неё.

Неожиданно вспомнив о том, что девушка так же разглядывала его, спящего в своей постели, он засмущался. Но ему было приятно осознавать, что Эрея с таким же замиранием в сердечке знакомилась со спящим юношей, не стесняясь своего девичьего любопытства.

Его взгляд скользнул по большой школьной доске. Большими буквами на ней была записка девушки к нему: «Милый Трон! Мне приятно, что ты доверился мне и не стал открывать мою
тайну. Как жаль, что мы не можем с тобой поговорить! Надеюсь, когда-нибудь мир мужчин и женщин снова станет единым».

Слова девушки всколыхнули его сердце, без того стучащее, как молот. Юноша стер записку и написал свою. Он больше не мог находиться рядом с прекрасной девушкой, иначе он бы овладел ею, нарушив Законы Предков.

Вырвавшись из тесного домика, он прихватил с собой книгу:

– Надо будет, сама придет и возьмет ее!

Но в душе он хотел, чтобы девушка пришла снова, дав ему повод прийти к ней. Спустившись с дерева, он погрузился в странный мир женщин, где на каждом шагу его подстерегали зловонные неприятности. Это было как холодный душ, отрезвляющий мгновенно неприглядной реальностью. Но он не верил, что эта прелестница к этой мерзости имеет хоть какую-то причастность. Только его грозно вздымающийся упругий орган говорил о недавнем возбуждении.

Ловко лавируя между кучками, он выбрался из лагеря и побежал в город. Он всё ещё был под впечатлением увиденного и уносил с собой вместе с книгой и эту незнакомку, ставшую для него всем. И пусть она спит в своем маленьком домике, его руки, губы, глаза помнят каждый прелестный изгиб девичьего тела. Он помнил терпкий запах шелковых волос, умиротворенное лицо, без единой эмоции, ровное дыхание, не выдавшее волнения. Она непостижимым образом переселилась в него, и это было так приятно.

Преодолев все механизмы, он поспешил к школе. Перемена заканчивалась. Успев к четвертому уроку, юноша столкнулся с профессором Кратом. Учитель посмотрел на запыхавшегося ученика и спросил:
– Здравствуй, Трон! Почему ты не был на первых уроках?

Юноша, потупив взор, не мог солгать, но и не мог открыть тайну.

– Здравствуйте, профессор Крат! Я не знаю, что сказать: лгать вам я не хочу, а сказать правду не могу… пока… не могу!

Профессор улыбнулся и отпустил подростка на урок. Должно быть, у мальчишки были веские доводы, чтобы так ответить!

Вернувшись домой после уроков, молодой тролль погрузился в чтение. Он пытался найти ответы на загадку. А они были в укладе прежней эльфийской жизни. Снова и снова перечитывая сцены, где упоминался обряд бракосочетания, он пытался понять философию таинства. Почему происходило именно так, а не иначе?

Под впечатлением знакомства с Эреей, он уже иначе воспринимал откровения, о которых читал ещё вчера и слышал из рассказа профессора. Вникая в подробности, приходило понимание, а потом и прозрение: как гениально было устроено священнодействие.

Юноша погружался в чтение, задавая себе вопросы и отвечая на них, пытаясь заглянуть в тот таинственный мир Предков.

В словах Старцев сказано «освятить содержимым сосуда Священные Воды». Но как можно освятить тем, благодаря чему произошло осквернение Священного Озера на триста тридцать
три года?

Почему родители оставляли юношу и девушку на Священном Голубом Озере, позволяя им то, что не позволили бы в городе?

Он улыбнулся, вспоминая свое «Голубое Озеро», там в лесу, наедине с этой прекрасной девушкой. Она была с ним рядом, совершенно обнаженная, неведомая и в то же время открытая. И он мог бы воспользоваться её беспомощностью, но только Законы Предков, святость таинства, позволили ему не преступить запретного, но, в то же время, он сполна насладился этими несколькими минутами счастья.

Родители соглашались, смирялись с выбором молодых и привыкали к их самостоятельному решению. Перестраивали отношение к своему ребенку за пиршеством, пока дети наслаждались
Наготой Первых Людей.

Но почему тогда нельзя было совершать соитие? Обследовать друг дружку до вскипания мозгов можно, а простое погружение – нельзя?

А вот и ответ: «Позволь молодым сейчас погружение, все окончится за несколько минут! А потом юноша пойдет на рыбалку, а девушка будет вязать носки». Но в то же время, на Озере
не должно было быть соитие до…

Вот оно: до обряда у Дерева Предков. То есть соитие на Озере до благословения Предков –
осквернение Озера. А после благословения Предков – освящение Святых Вод.

Почему все происходило около Дерева Предков? Смола с дерева и плоды? Конечно же: дерево корнями уходит к истокам, к Предкам, к могилам пращуров. Смола это кровь дерева, а
плод… это плод! Съедая который, ты его умертвляешь! Выпивая бальзам, ты пьешь кровь Дерева.

Но что значит оживить мертвое? Выпить его кровь и все такое?

Неужели Дерево Предков… мертвое?
Что за эликсир готовили Старцы?

Почему гости на свадьбах придавали такое значение подслушиванию стонов и криков из покоев молодых? Должно же быть нормальное объяснение любопытству взрослых?

Может быть, они боялись за девушек или возбуждались сами? Бред! Так! Представим ситуацию: я отец и выдаю замуж свою дочь. Хотя я еще даже не муж! Почему я буду прислушиваться к крикам и стонам моей дочери?

Юноша перебирал в голове возможные варианты. Почему все прислушиваются? Все!!! Конечно же! Единение всех Родов в одном счастливом соитии! То есть юноша и девушка соединяются, а в результате соединяются все, продолжая Род! Становятся сопричастными таинству!

Почему надо было «забыть свой страх и вспомнить свою любовь»?

Ну, здесь совсем просто! Сейчас юноша берет девушку, она его даже не видела. Или девушка выбирает юношу, он не знает, как она выглядит. Никто не чувствует привязанность, тем более
ту самую любовь, которую надо вспомнить!

А «страх» –это то, что испытывает девушка, глядя на большую «кость».

Рассуждая, Трон услышал кряхтение Тлона в кроватке и струю малыша на своей спине. Брат схватил карапуза и понес в туалет:

–Ты уже как женщины в лагере, писаешь и какаешь, где попало и на кого попало!

Отец, услышав слова Трона, озабоченно спросил:

– Откуда ты знаешь, как в лагере у женщин? Ты что, был там?

Юноша понял, что отпираться нет смысла, но не стал говорить о посещении города Эреей:

– Я просто хотел посмотреть на их мир!

Твир, удовлетворившись признанием, сказал:

– Теперь ты понимаешь, какая большая пропасть лежит между мужчинами и женщинами. Позволь им войти в наш город, и наши улицы превратятся в отхожие места и зловонные реки.

Юноша вспомнил Эрею. Несмотря на то что она проникла в город, он не стал хуже или грязнее, чем был. Он категорически отказывался верить, что она, изучая историю древнего Эллонта, зная древнеэльфийский язык, обойдя хитроумные механизмы, будет сидеть у себя под деревом и дуться. Для этого должно быть полное отсутствие интеллекта и культуры.

Помыв малыша Тлона, юноша укоризненно сказал ему:

– Полное отсутствие интеллекта и культуры! – Затем сам окатился водой, смыв следы хулиганства малыша.

Город начал засыпать. Улицы быстро опустели. В доме Трона все уснули мирным сном. А в лагере женщин началась суета и крики соседей, вечно чем-нибудь недовольных. Они с самого утра визжали и ссорились, обзывали друг дружку последними словами.

Проснувшаяся Эрея почувствовала, что книга исчезла.

Улыбнувшись, она потрогала свою розочку, прислушиваясь к ощущениям. И удовлетворенно заметила:

– Все целое! Детство еще не кончилось!

Оглядевшись, она заметила на черной доске записку Трона: «Здравствуй Эрея! Хотелось посмотреть на тебя и вернуть книгу! Теперь я понимаю, что чувствовал юный Легас, подглядывая за своей будущей женой и заглядывая ей под платье! Пожалуйста, будь предельно осторожной на подходах к городу! Наши механизмы очень опасны! По-моему, я близок к разгадке!»

Девушка хихикнула и стерла записку, пока ее не увидела прабабушка. Быстро собравшись, она спустилась в лагерь. Не обращая внимания на суету женщин, Эрея вырвалась на просторы, аккуратно обходя нечистоты. Ей хотелось снова увидеть Трона, погрузиться в чистоту и порядок города, но больше всего ей хотелось тишины, чтобы можно было подумать.

Гуляя по пустому Эллонту, шустрая эльфийка заглядывала в окна. Она думала о той пропасти, которая разъединила мужчин и женщин. С каждым днем она неумолимо разрасталась еще больше, делая воссоединение невозможным.

Дыша чистым воздухом города, она рассуждала примерно так же, как Трон, и пришла к тем же выводам.

Эрея знала, что решение загадки там, на Священном Голубом Озере и на развалинах старого Эллонта. Хотя город было видно даже из леса, путешествие займет несколько дней, а Озеро находится еще дальше. Оставить прабабушку без пищи она не могла. К тому же одна она не могла разгадать эту загадку. Нужен был тот, кто пожелает соединить свой мужской мир с ее – женским.

С этими мыслями она не спеша подошла к дому Трона. Отворив знакомую дверь, юница перешагнула порог. Юноша спал среди своих братьев и отца, как всегда, с высоко задранным органом. Эрея, поцеловав прекрасного тролля, погладила его красивое лицо. Присев на край топчана, взяла книгу из рук Трона и прочитала несколько страниц, на которых остановился спящий тролль.

Обряд бракосочетания, описанный в книге, подтверждал мысли Эреи. Все дело в Дереве Предков и Священных Водах Озера. Отложив книгу в сторону, она гладила красивые и сильные руки юноши, на которых выступали тугие вены.

Осмелев, Эрея коснулась мощной груди, пробежалась по мускулистому животу и коснулась напрягшегося органа. Померив его ладошкой, она отмерила на своем животе размер юношеской плоти и, удивленная, тяжело вздохнула, представляя, что ее ждет.

Она смотрела на Трона, пытаясь понять его характер, представить голос юноши, цвет глаз. Сердце щемило от одной мысли, что никогда она не сможет с ним поговорить, заглянуть ему в глаза.

Эрея увидела на столе исписанный листок бумаги и перо с чернилами. Девушка начала читать и улыбнулась. Записка адресовалась ей: «Здравствуй, Эрея! Я знаю, что надо сделать, чтобы соединить два наших мира. Но меня это пугает! Перемены, которые могут произойти, способны разрушить оба наших мира. Сегодняшнее благополучие, устраивающее и мужчин, и женщин, может обернуться хаосом. Я боюсь, но понимаю: сделать это необходимо. Чем глубже происходит
разъединение Рода эльфов, тем труднее будет восстановить прежний мир. Но один я не смогу это сделать. Ты же помнишь одну из загадок: наполнить сосуд, который тебе не принадлежит, тем, что не принадлежит тебе! Сосуд – это женское лоно!

Скоро день посвящения в тролли! Мы будем выбирать себе невест. После того как я увидел тебя, я не представляю себе другой жены. В новом мире я хочу, чтобы ты была рядом со мной, как Эллона рядом с Легасом, и уйти с тобой в Покои Предков вместе.

Уже закончилось время гнева Озера. Если мы хотим изменить наши миры, то нам надо спешить, пока это возможно!»

Эрея прониклась письмом юноши. Сердце щемило от того, что Трон выбрал ее в жены. Девушка поцеловала красивого тролля и прижалась к его груди, слушая большое сердце. Тепло, невиданное ранее, разлилось в душе Эреи. Ей не хотелось больше расставаться с ним. Пусть он спит, когда она бодрствует, пусть он бодрствует, когда она спит, но пусть он будет всегда рядом.

Она уже все для себя решила. Пугало только то, что ей придется оставить прабабушку, не способную себя прокормить без нее. А путешествие со спящим троллем будет и дольше, и труднее.

Лежа на груди Трона, она пыталась найти решение. Потом, резко встав, она взяла перо и написала ему записку: «Милый Трон! Если мне суждено выйти замуж, то я хочу, чтобы моим мужем был ты! Я тоже одна не смогу совершить задуманное! Одного сосуда мало, чтобы изменить мир! Ты должен его наполнить у Дерева Предков.

Меня не пугает путешествие, я боюсь оставить свою прабабушку Сальму. Помнишь турнир
лучников? Это с ней соревновалась Эллона в меткости. Она уже не способна себя прокормить. А путешествие будет долгим. Тебе придется нести меня. А я всего лишь буду охранять твой сон.
Поднять такого богатыря я не смогу. Я пытаюсь найти решение, но ничего не получается. Надеюсь, ты сможешь!

Давай покончим с этим миром и создадим новый, общий, НАШ МИР. Я так хочу посмотреть в твои глаза, услышать твой голос, вместе с тобой уснуть и вместе проснуться, пока мы не уйдем в вечность!»

Эрея поцеловала Трона, потрогала его орган и сказала:

– Надеюсь, ты во мне поместишься, милый!

Девушка, раскрасневшись от нахлынувших чувств, вышла из дома. Пустой город оглушал тишиной. Она спокойно пошла к заветной тропинке мимо страшных механизмов к лагерю,
кипевшему женскими криками и скандалами.

Девушка понимала: теперь от нее мало что зависит. Она дала согласие на это путешествие. Но первый самый главный шаг должен сделать Трон. Настреляв дичи и собрав кореньев на полях мужчин, она с тяжелой ношей пришла в лагерь.

После сытного обеда Эрея и бабушка Сальма забрались в свой домик и тихо шептались. Юница рассказала бабушке о Троне, об их планах, о путешествии в Эллонт и к Озеру. Она могла ее посвятить в тайну, зная ее отношение к разобщенности женщин и мужчин. Тем более прабабушка могла сравнить тот мир, который был во времена ее молодости, и сегодняшний. То, во что превратился женский лагерь, ее не радовало. А перспективы были еще хуже.

Поэтому она с радостью восприняла желание правнучки воссоединить мужчин и женщин. Она успокаивала Эрею:

– Не волнуйся, милая моя! Не такое переживали! Я тебя обязательно дождусь! Мне хочется посмотреть на мир, о котором мы только читали! Делай что должно, и будь что будет!
Вспомни любовь, о которой все только слышали.

Эрея, задумавшись, спросила:

– А что такое любовь?
Сальма тяжело вздохнула. Она сама не испытывала этого чувства к своему мужу, их связывала только безудержная страсть соития. Да и как она могла любить того, о ком ничего не знала кроме длины и толщины его органа. Но, подумав, она грустно сказала:

– Мы любим тех, с кем наши мечты осуществляются. И ненавидим тех, с кем они становятся неосуществимыми! Со спящим мужем ни то ни другое невозможно!

За беседами наступил вечер, и домик Эреи погрузился в сон.

В городе с последними лучами солнца население ожило. Трон, быстро встав с постели, спрятал листок со стола, чтобы его не увидел отец. Размявшись и побросав смеющегося малютку Тлона, семья, громко фыркая, обливалась родниковой водой.

Быстро позавтракав, Трон с Тиреном побежали в школу. Отпустив брата вперед, юноша задержался у «кающейся Эллоны», достал записку Эреи и быстро прочитал. Когда Трон
почувствовал решимость девушки изменить этот мир, больше сомнений не было.

Зайдя в класс, он вполуха слушал учителя, а сам обдумывал возможность осуществления путешествия. Посвятить в свои планы отца он не мог, зная, как он относится к женщинам. В его
словах звучало отторжение той мерзости, которая творится в лагере, и нежелание привнести ее в город. Ему будет трудно понять сына. Но сам юноша не сможет подготовиться к походу.

Нужны лошади, провиант, оружие. Взять все нужное не сложно, но это вызовет вопросы и придется открыть тайну Эреи, что в свою очередь только прибавит тревоги и опасений.

Трон решил поговорить с профессором Кратом. Раз он мечтает увидеть соединенным мир мужчин и женщин, пусть поможет подготовиться к походу.

На перемене Трон зашел в пустой класс к учителю. Изложив ему свой план, он вынужден был
рассказать про Эрею, часто посещающую город, и разгаданную загадку. Профессор молча выслушал ученика, быстро встал и запер дверь на ключ:

– Надеюсь, ты понимаешь, что в городе мало мужчин, желающих что-то менять. Даже твой отец, видевший мир женщин, не одобрит твое путешествие. Добраться до города мало. Нужно приготовить эликсир и сделать это ко Дню Всех Свадеб. Рецепт снадобья я знаю, некоторые компоненты я возьму в лекарской. Остальные тебе придется искать самому. Ты хорошо знаешь
природу – справишься.

Боюсь, это путешествие затянется не на одну неделю. Нужно хорошо подготовиться! Можно рассказать все Государю! Но если он не одобрит твое рвение, даже я не смогу тебе помочь.
Нарушить приказ Государя – означает нарушить один из Законов Предков. А пока он в неведении – у тебя есть шанс!

– Есть еще одна проблема – прабабушка Эреи, Сальма. Она постарела и не сможет выжить в лагере без правнучки. Если поход затянется, она умрет от голода, – озабоченно сказал ученик.

– Это не та ли Сальма, что соревновалась с Эллоной на турнире лучников?

– Да! Будет недостойным оставить легендарную матрону, помнящую Легаса и Эллону, умирать от голода.

Профессор Крат слегка улыбнулся и сказал:

– О ней не беспокойся! Я не дам ей умереть! Перед лицом Предков я ее муж! А Эрея… гм… получается… моя правнучка! Побеспокоюсь! А пока нам надо решить организационные вопросы.

Они долго заговорщически шептались, пока не начался урок истории. Профессор открыл класс и ученики заняли места за партами. Крат рассказывал юнцам о Прежних Эпохах, о
Великих Предках. А Трон был погружен в свои размышления. Он делал список всего необходимого для благополучного похода.

Урок закончился быстро. Юноша и учитель, заперев класс изнутри, снова погрузились в планирование путешествия. Профессор пообещал взять на конюшне пару лошадей, у кузнеца – кольцо для Эреи, собрать оружие и провиант.

Выступать решено за несколько часов до рассвета, чтобы мужчины не кинулись на поиски пропавшего юнца. А когда на следующую ночь соберутся на поиски, профессор отдаст записку Трона отцу. Эрею же искать никто не будет. Никому кроме прабабушки она не была нужна. Так же, как и Сальма.

Договорившись обо всем, заговорщики разошлись. Профессор, под предлогом срочных нужд взял лошадей, лук с большим запасом стрел и меч Трона. Заехав к молочнику, он набрал несколько головок сыра. Проезжая по улицам, он собирал продовольствие.

Вскоре добравшись до окраины и взяв у пекаря достаточно хлеба, профессор под недоуменные взгляды мужчин выехал за город. Юноша, скрывая намерения, возился с Тлоном, но к назначенному времени «вспомнил», что нужно зайти к профессору.

Вырвавшись из дома, он побежал по городу к окраине. Преодолев все ловушки и механизмы, добежал до ждавшего его профессора Крата. Вместе они въехали в лагерь женщин. Учитель быстро вручил ему кольцо для Эреи, объяснил, как приготовить бальзам, и дал необходимые ингредиенты:

– Надеюсь, Трон, ты знаешь, что делаешь? Я пока отвлеку мужчин, сколько смогу, а ты скачи быстро, чтобы тебя не смогли нагнать. И пусть тебе помогут Создатели и великие Предки
из своих Покоев! «Метаморфозу» надо заканчивать! Какое мерзкое слово!

Подъехав к дереву Эреи, Трон быстро забрался в домик. Надев кольцо на ее шею, вытащил спящую девушку и осторожно спустил на землю. Старик трепетно посмотрел в безмятежное
лицо своей правнучки и помог собраться в поход. Нагрузив провиантом и оружием одну лошадь, юноша усадил спящую Эрею впереди себя и, обняв ее, поскакал из леса на просторы равнины.

А профессор, проводив взглядом Трона и правнучку, с котомкой продовольствия полез в домик к Сальме. Старик, забравшись в жилище своей жены, с особым чувством погладил спокойно
спящую матрону. Оставив продукты, он быстро вышел. Рассвет уже близко и ему нужно было торопиться.

С тяжелым чувством профессор возвращался в город. Ему необходимо было посвятить в  задуманное Правителя Талоса и Совет Старцев. Совершенное уже было преступлением против безопасности города. Но нужно было дать Трону как можно больше времени.

Старец сжимал в руке записку юноши к отцу. Но чего бы ему ни стоило, он решил отдать записку в следующую ночь.

Профессор Крат добрался до своего дома и с радостью встретил рассвет. Улыбнувшись, он заснул.

А Трон, почти загнав лошадей, уже еле держался в седле. Путь преградила река, отражавшая  посеревшее перед рассветом, небо. Юноша мог бы ее переплыть даже вместе с Эреей. Но он боялся уснуть с ней посреди реки.

Осадив лошадей, он быстро спрыгнул и снял спящую девушку. Привязав сильных животных к ближайшему дереву, он лег на траву рядом с Эреей. Посмотрел на девушку и положил ее на себя.
Ее нежное тело казалось невесомым и таким манящим. Тугие девичьи груди распластались на его груди. Короткие волосы, обдуваемые утренним ветерком, щекотали лицо юноши. Трон улыбнулся и закрыл глаза.


Глава 25 и следующие…